Начало: http://www.proza.ru/2016/10/23/2113
Служебный роман имеет равные шансы на выживание, как всякий другой, включая и литературный. Развитие идёт трояко: если не преступать границу, может годами быть не обязывающим лёгким флиртом, жёстким быстрым трахом в обеденный перерыв, а может закончиться созданием полноценной семьи. Вероятнейший полуфинал – позорное увольнение обоих. Секс с сотрудницей опасней и обходится дороже, чем сношение с квалифицированной проституткой. После предания их интимной связи шумной огласке долее работать в Каменской геологоразведке скандализованные любовники не могли. Столь прилежно восстановленный Колманским дееспособный геохимический отряд самоуничтожился на второй раз. Начальник и ведущий геолог, храня молчание, справляли нужду курения, не выходя из кабинета.
– Возраст полного замещения: остатков здоровья – житейской мудростью. Ста-ре-ю! – протяжный возглас прервал минорную тишину. – Куртка, джинсы, свитер да башмаки, будний изветшалый наряд. Бреюсь давно без зеркала, на ощупь. Не стало желания видеть себя, обновлять гардероб. Старею. Ох, неотвратимо старею! – Выдвинув все ящики стола, Колманский перебирал деловые бумаги. – В каждом мужчине сидит пёс, который виляет хвостом при виде женщины. Старость – это когда перестают тебя замечать. Как в том анекдоте: «Можно ли танцевать в пятьдесят лет?» – «Танцевать можно. Смотреть нельзя!»
Не вступая в разговор, Шатров записал афористичную фразу; с грамотным человеком и помолчать приятно. Который из нас не симпатизировал коллеге противоположного пола? На работе флиртуют практически все. Где можно ещё познакомиться, если ты сорок часов в неделю проводишь на рабочем месте?
– Любовные письма безопаснее всего писать симпатическими чернилами и опускать в мусорный ящик. Вот, возьмите, Анатолий Юрьевич, – шеф протянул Шатрову его давнюю, позабытую пропажу. – Коренное золото надо было активнее искать, а не скрытые эрогенные зоны!.. – мягко пожурил, возвращая карандашный эскиз «Рудознатцы» (сексуальная карта зон наслаждения), некогда присвоенный им без спросу. – Могу помочь только вздохом сочувствия. Мой вам отеческий совет: никогда не делайте богинь из геологинь. Служебные романы сильно вредят карьере, да и психическому здоровью тоже. Любить другого человека больше чем самого себя можно только в бессознательном юношеском возрасте. Бремя неудобоносимое вся эта любовь. Не завидую я вам!..
– Да уж, похвалиться нечем. Признаться, карьера инженера меня мало заботит. В народной притче «Дурной труд» геологу присвоен номер четыре: ищет то, чего не терял. Если золота на данной территории нет, откуда оно возьмётся? Если есть – от нас не скроется. Местные старики говорили: где жимолость – там золото. Однако этот металл здесь не растёт.
Творческий процесс сродни акту. Босые и обутые женские ножки грязнят рукописи Пушкина, нога любви воодушевляет. Какая таинственность в том, что выше лодыжки или колена она уже скрыта и лишь контурно угадывается под платьем. Куриное яйцо и цыплячья ножка вызывают неприличные ассоциации, благовоспитанная соседка по столу просит передать ей «птичьи плоды». Нравы погрубели, и ныне бабушкина эротика нас смешит. Лист плотной писчей бумаги был страницей машинописного черновика любовного романа. На тыльной стороне, запрокинув голову, отдыхала половозрелая самка с курчаво зачернённым лобком; статями и ликом вылитая Светлана Васильевна Ровская. По склонам её раскоряченных бёдер, по курганам грудей и плоскогорью утробы бродили маленькие человечки в накомарниках, с рюкзаками-котомками на спине. Заглядывали в ноздри, в уши и в рот, висли на прядях волос, били молотками по сосцам, ковыряли кайлами впадину пупка, вставши на колени, свешивали головы в жаркую расселину, пахнущую рыбой, лезли в густые заросли подмышки. Как с ледника сорвавшись, один кубарем сверзился по скату ляжки. Трудяги-человечки выискивали и нумеровали эрогенные жилы первого и второго порядка, систематизируя их, с целью нещадной эксплуатации. Эрогенные зоны на телах расположены одинаково, но у женщин больше ярче выраженных и мигрирующих. Безусловные – губы, гениталии, грудь; индивидуальные блуждающие точки наслаждения можно обнаружить в самых необычных местах: от подушечек пальцев до впадинки над копчиком. Ласки следует начинать с воздействия на слабые, постепенно переходя к существенным, а в финале к самым легко возбудимым.
– О, жертвы привычки!.. Всё нас пленяет и пленит: женщины, работа, вино, табак… Вы пишете? Как давно? – цепко взглянув, без всяких прелюдий бестактно осведомился Колманский.
Не резон было отрекаться, и Шатров согласно кивнул.
– М-да! Не завидую я вам, не за-ви-дую! Увлечение вельми чреватое. – Колманский выстукивал пальцами нервную чечётку на столешнице. – Воображаю, экой распутной канальей вы меня там изобразили! Старый потаскун в обносках, зачатый в Монголии за юртой. Ради красного словца бывал с вами излишне откровенным… Недавно ходили с внуком в детскую библиотеку. Гляжу, висит объявление: творческий конкурс на лучшую сказку. «Костик, ты – наш гений! Участвуй?..» Внук набычился, да как заревёт: «Я не хо-чу быть пи-са-те-лем!»
– Нагольная правда нехудожественна, я не журналист, не беспокойтесь. Конечно, филистерство стократ комфортней. Ничто не тревожит, спокоен и сыт. Но если Господь наделил тебя чувством слова, – повёлся было Шатров, да вовремя опомнился. – Всякое призвание надо исполнить и преуспеть в нём. Меня удивляет, отчего вы не пишете, Лев Абрамович.
– Вы не любите евреев? – вскинулся оппонент.
– Как изрёк один мудрец, любовь всегда означает слишком узкий взгляд на вещи. Достаточно быть толерантным. Вы разве любите русских?.. Евреи отрабатывают Россию вахтовым методом и на дух не переносят нееврейские таланты. Нет русского писателя, в прошлом и впредь, избегнувшего обструкции, как нет слегка одарённого еврея, не возведённого в гении. Евреям недостаёт во всём чувства меры. Они как та щука в реке, чтобы караси не задремали. Впрочем, не моя это тема. Великая русская литература никогда не сеяла рознь между народами. Будем взаимно горды и вежливы.
– Ровскую я готов уволить хоть завтра, а вам, Анатолий Юрьевич, надо прежде сдать мне дела, а потом уж боритесь собственным творчеством с засильем иудеев в искусстве. Поедем вместе на Хвоинку… Ну вот и отблагодарили старого еврея!
– Незаменимых геологов нет. Спасибо вам, Лев Абрамович, за всё!.. Могу я попросить вас…
Колманский усмехнулся, язвить он умел:
– Запомните, юноша, бриллиантовый вы мой, нет таких денег «спасибо»! Когда зададитесь вопросом: «Что я в ней нашёл?» – значит, началось выздоровление. Любовь увядает как букет, она уже мешает вам. Любить полезно что-нибудь абстрактное: Родину, нацию, идею, принцип. Такая любовь делает человека сильней. Но любовь к женщине делает его уязвимым, а значит слабее. Любовь к отдельным личностям деструктивна. Никогда не задумывались, Анатолий Юрьевич, почему так преходяща любовь? Я вам скажу. Большую напряжённость этому чувству придаёт надежда на плотскую близость. Женщины завлекают нас телесами, выставляя их напоказ. Физическое влечение полов и ничего более. Плоть быстро наскучивает, а с годами морщинится и выглядит мерзко. Помню, однажды пресытился сексом до отвращения. Всегда бы нас так воротило от баб!.. Нет, не завидую я вам. Ваш служебный роман пагубно затянулся и привёл к разрушительным последствиям. Да этим словечком «любовь» надо малолеток пугать, ввести школьный предмет «Коварства любви» и терпеливо разъяснять всю подноготную вредоносного чувства. Насколько опасна и как необратимо калечит судьбы. Я запретил себе любить и не жалел о том; отключенная функция.
– Короли и наследники отрекались от престола, становились изгнанниками, чтобы жениться на любимой. Никогда не воспринимал развод как катастрофу. Просто жил дальше, исходя из сегодняшних реалий, как выражаются политики.
– Легко принять добрый совет, труднее следовать ему. Вы влюбчивы как все поэты и неосмотрительны в выборе попутчицы. По любви женятся инфицированные ею. Ничто не похоже так на пуделя, как другой пудель. То же самое и женщины. Неужели всерьёз чаете обрести покой в сожительстве с Ровской?..
На всё существуют двоякие мнения. На всякое мудрое изречение найдётся не менее мудрое обратного смысла. В споре каждый по-своему прав. Иоганн Гёте брался убедительно доказать любую мысль, а затем не менее веско прямо ей противоположную.
– Да, уверен! – твёрдо, с пафосом воскликнул Шатров и смолк. Дремучая непрошибаемость влюблённого.
– Хы-хы! Да не смешите мои ботинки! Ничто не бывает таким надёжным, каким кажется. Всё, что заняло непомерный объём, лопнет как мыльный пузырь. Она парализует ваш творческий импульс. Познаете юбочное рабство, неизбежное как прилипание железа к магниту. Есть верная пословица: посердишься – перестанешь, а любить начнёшь и конца не найдёшь. Я могу понять, почему вам хочется быть с нею, но зачем быть вместе всегда? Увы, бедный юноша! Вы – в ловушке. Любовь – это наказание. Я знаю, что говорю.
На том и расстались. Затеряться в мегаполисе проще, чем в дремучей тайге. Навсегда исчезаешь, не оставив обратного адреса.
Продолжение: http://www.proza.ru/2016/11/03/1805