Не зря в народе бытует мнение, что крепче собачьей дружбы и преданности своему хозяину-другу, нет ничего на свете. И что это действительно так, доказал случай произошедший несколько лет назад с известным в городе охотником и рыбаком Волохой, как его называли друзья и знакомые. Он был всегда удачлив и в охоте и в рыбалке, но это не было везением. Просто Волоха, прежде чем отправиться на промысел, всегда очень тщательно к нему готовился. Он был аккуратен во всём: три лодочных мотора, всегда блистали чистотой и были готовы в любой момент к безотказной работе. В гараже у Волохи порядок поддерживался идеальный, каждая вещь лежала на своём месте. Он построил и содержал небольшой домик на участке в таёжном посёлке в верховьях реки Уса. Посёлок стоял на живописной возвышенности при слиянии двух рек – Чексинки и Усы. Здесь когда-то в давние годы был леспромхоз. Сюда на поселение отправляли изо всех окрестных лагерей заключённых, которым до конца срока оставалось не более двух лет. Жили в посёлке и коренные жители, завербованные на лесозаготовки из всех районов России. Постепенно все лагеря в окрестностях города ликвидировали, и посёлок захирел. Люди из него разъехались-разбрелись кто куда, но основная масса осела в городе, устроившись работать на угольных предприятиях. Поселение без жителей быстро пришло в упадок, дома развалились. Усадьбы поросли высокой, выше человеческого роста, крапивой. И лишь печные трубы, словно памятники прошлым годам, чернея, возвышались над зелёной стеной крапивы, напоминая редким заезжим рыбакам, что здесь когда-то жили люди.
И вот, с недавних пор, этот заброшенный посёлок облюбовали любители тайги и реки – охотники и рыболовы. Они потихоньку начали отстраивать себе избёнки, и сажали небольшие огородики, дабы разнообразить немного свой пищевой рацион. Выбрав место посуше и поровней, построил и Волоха себе небольшой домишко с помощью друзей и знакомых. В первую же весну, как только открылась навигация, вскопал и посадил огород. Жили в посёлке и постоянные жители. Это были в основном пенсионеры, которых в город из тайги и калачом не заманишь. Они запасались продуктами с осени, так как дороги зимой в посёлок не было, а чапать сорок километров до города на лыжах, им было не по силам. Жизнь в посёлке текла тихо и размеренно, пенсионеры ставили петли на рябков, промышляли белку, норку, соболя. Иногда выпадала удача завалить и сохатого, или найти берлогу хозяина тайги. Тогда в посёлке какое-то время народ пировал. Ведь здесь существовал неписаный закон тайги: добыл – поделись с ближним, возможно в другой раз повезёт кому-то другому. И этот закон ни разу не был нарушен!
В тот год осень выдалась тёплой, сухой. Это говорило о том, что вскоре надо ждать ранних и сильных морозов. Волоха убрал в небольшой погребок урожай с огорода и вплотную занялся рыбалкой – надо было запастись на зиму солёным хариусом, лакомством доступным не каждому жителю города. Вскоре начались первые крепкие заморозки. Природа дважды в день меняла свои прекрасные наряды. По утрам, словно невеста, была одета в кружевной, белый, словно сотканный из ажурного инея и измороси. Ближе к обеду, когда начинало немного пригревать нежаркое осеннее солнышко, округа начинала окрашиваться во все цвета радуги. И только небо оставалось всё таким же, глубоко лазурным, бездонным, в котором время от времени пролетали косяки запоздалых северных гусей. Они с грустными криками покидали эту холодную землю, торопясь поскорее долететь до своей второй, тёплой родины.
Начало ноября ознаменовалось крепкими морозами, по реке пошла сплошная колючая шуга. Основная масса городских рыбаков уже скатилась на своих лодках-деревяшках в город. Собрался в дорогу и Волоха. Назавтра день выдался особенно холодным, термометры показывали более двадцати градусов. Мужики, не успевшие уплыть, с тревогой поглядывали на реку, по которой с шуршанием шла сплошным месивом шуга, и отговаривали Волоху, копавшегося у лодки с мотором, готовясь отчалить домой, в город:
- Зря ты, Волоха затеял это дело, не ровен час, зашугует где-нибудь на плёсе, что один-то делать будешь, замёрзнешь ведь!
Но тот только отмахивался:
- Да что, впервой мне, что ли, вон, подруга со мной верная, Мушка. - Он кивнул на весело прыгающую возле него лайчонку. – Ну Муха, давай, заскакивай в лодку, погнали до дома!
И, оттолкнув свою видавшую виды лодку-чексинку, запрыгнул в неё сам. Толкнувшись несколько раз шестом, завёл мотор. Никто из мужиков тогда и подумать не мог, что видят Волоху в последний раз!
Лодка поначалу шла довольно ходко, шурша днищем по иглистой шуге, но вскоре всё больше и больше обледеневая, стала идти медленнее. Волоха на плёсах, где шуга стояла особенно плотно, начинал раскачивать её, чтобы улучшить ход, но продвигался всё медленней и медленней. Наконец на одном из плёсов, когда вдалеке уже показались пригородные дома, лодка встала окончательно. Ни раскачка, ни шест, которым Волоха пытался разгребать шугу,
не помогли. Что делать? Он измерил шестом глубину – более полутора метров. Решил подождать, пока шуга схватится сильней. А мороз всё крепчал. Просидев в лодке какое-то время без движения, Волоха замёрз окончательно.
- Надо как-то выбираться – решил он – иначе замёрзну тут к чёртовой матери.
Буду попробовать идти или ползти по доскам от сидений и по шесту, авось не провалюсь. Постелив доски и шест как запланировал, потихоньку лёг на них животом – держат! Но как только попробовал ползти, шуга с шумом разверзлась, и он с головой погрузился в обжигающе ледяную купель. Вынырнув, не задумываясь, начал пробиваться к берегу. Рядом, легко прыгая по замерзающей шуге, бежала Мушка, тревожно лая и поскуливая. Волоха выбрался на берег, уже не чувствуя тела.
- Надо бежать – подумал он – а то, как бы не окочуриться!
И Волоха побежал, насколько ему позволяла промокшая и обледенелая одежда. Он добежал до ближайшего забора и, запыхавшись, сел, прислонившись спиной к нему. Кровь стучала в висках.
- Немного отдохну и вперёд – подумал он, но тело уже отказывалось подчиняться ему!
Мушка подползла к нему и прижалась теплым пушистым боком, стараясь хоть как-то согреть хозяина. Но было поздно, Волоха засыпал, ему было уже всё безразлично!
… Лодку и собаку спасатели нашли довольно быстро. Отощавшая Мушка, лая и повизгивая, прыгала вокруг спасателей, то убегая куда-то, то снова возвращалась, как будто звала людей за собой. Но спасатели, по-видимому, решили, что Волоха утонул, и не обращали на неё никакого внимания. Когда же они уехали, Мушка потопталась немного на дороге, потом завыла с надрывом и медленно побрела по свежевыпавшему снегу, в сторону едва виднеющемуся в стороне от домов забору. Ни дочь Волохи, ни жена так больше её и не видели, хотя приезжали на это место несколько раз, с целью найти собаку.
Волоху же, нашли только весной. Он так и сидел возле забора, и рядом, плотно к нему прижавшись, лежала Мушка, даже после смерти не оставившая своего друга и хозяина! Она пыталась согреть его как могла, ещё надеясь, что тот поднимется. Но, так и не дождавшись, видимо от холода и голода погибла рядом, преданная ему до конца!