Карандаш

Жили были карандаши. Жили в картонной коробке, и втайне с восхищением смотрели на спички. Сами-то карандаши все чаще держались в детских руках, и никогда-никогда их не поджигали, и не становились они похожими на рок-звезд, или съевших пуд соли бывалых. А использованные спички выглядели для них символами порока, и такими что ли прожженными жизнью харизматиками. И карандаши презирали все эти слюни, нагрудники, раскраски, которые были составляющими их флоры и фауны. И только мечтали как бы сделаться такими же привлекательными, как горелые спички, ну или другие представители порочного мира, которых отправляли в мусорное ведро. В один момент некоторые карандаши уменьшились в размерах, и стали такого же роста, как спички. И тогда в головах у них созрел план. Они решили залезть в спичечный коробок, чтобы их уже точно посчитали за настоящие спички, и использовали по назначению. И вот однажды один человек взял спичечный коробок, и не глядя достал оттуда карандаш. И чиркнув его по ребру спичечного коробка, поднес карандаш к сигарете, потом выбросил его в мусорное ведро, до которого успело долететь ругательство того человека. И оказался карандаш в местах, ранее неизведанных. Его переполняло от восторга, наконец он попал во взрослый мир, никаких тебе яслей, пищалок и горшков. Сразу же его обступили гнилая капуста, плесневелый хлеб, картофельные очистки, две арбузные корки и старый башмак. Благодать, подумал карандаш. Но он, конечно, выглядел слишком благопристойно для такого общества, и его сразу заметили, и невзлюбили. Тогда они решили проделать с ним обряд посвящения, чтобы он ничем от них не отличался. Башмак потоптал его как следует, капуста обдала его своей гнилой жидкостью, картофельные очистки обвили его тут и там, и покрыли своей не первой свежести слизью, то же проделали и арбузные корки, хлеб сбрызнул его одеколоном из плесени, и визжа от восторга при каждом таком действии, карандаш постепенно превратился в члена их мусорной шайки. Он смаковал каждый свой вдох, наполненный разными нечистотами, и был счастлив несказанно. После всех экзекуций карандаш был транспортирован вместе со своими новыми соседями в совсем уж рай на земле, а именно в мусорный бак, что стоял во дворе дома, где он жил до сих пор. Там, уже как освоившийся во взрослом мире полноценный отбросок, он почувствовал себя как в своей тарелке, и сразу навел мосты с различными представителями мусорного клана. Больше всех ему приглянулась оторва по имени консервная банка. Сидел он в куче мусора, бывало, и разглядывал ее остроносые отростки, которые точь в точь напоминали карандашу корону, и он и впрямь решил, что перед ним королева красоты. Его прежнее имя казалось ему слишком инфантильным, и поэтому всем он представлялся, как верзила Карандэ, в этой своей придумке он видел нечто роковое, и это льстило его самолюбию. И так, вооружившись новым именем, карандаш решил приударить за консервной банкой. Парфюм ее напоминал нечто похожее на смесь протухших яиц и завалящей пельменины, и от этих ароматов карандаш едва не падал в обморок от удовольствия. Все же устояв на ногах, он однажды подошел к своей прелестнице с целью познакомиться. Она знала, что могла осчастливить любого, ведь у нее имелся большой потенциал в плане удобства размещения. И при желании и соответствующем разрешении, любой мусор мог залезть в ее удобное углубление, и оттуда наблюдать за многообразием жизни. Карандаш не был исключением. Очутившись с ней рядом, он мог как следует разглядеть ее дивное платье, на котором красовалась надпись «Кукуруза». Целых три «у», подумал карандаш, и решил, что для соблазнения его избранницы необходимо почаще произносить эту букву, ведь она так любит ее. И тогда карандаш запел серенаду консервной банке, встав при этом на колено. «У-у-у» - протянул он. Но консервная банка лишь презрительно посмотрела на влюбленного и отвернулась. Тогда карандаш решил, что консервная банка просто не расслышала его, и ей показалось, что он пропел какую-то совершенно другую букву, и стал петь снова ту же букву «у». Консервная банка обернулась и спросила карандаша, не собачий ли он корм, что так ловко маскируется. Карандаш растерялся, и не знал что ответить, он даже не понял юмора, а решил, что для того, чтоб понравиться консервной банке, нужно непременно согласиться. Так он и сделал. «Да» - сказал карандаш, и зачем-то гавкнул. Тогда консервная банка разразилась хохотом, и карандаш понял, что все сделал правильно, ведь рассмешить даму – есть залог успеха для ее поклонника. Действительно, консервная банка стала податливее. «И из чего вы сделаны? Из говядины или из куры?» - снова послышался вопрос консервной банки. «Я из кукурузы. У-у-у» - ответил карандаш. Снова послышался хохот красавицы. «Но собаки не едят кукурузу» - сказала консервная банка. «Зато она замечательно помещается в консервные банки». Тогда банка снова расхохоталась, и уже была окончательно сражена. Так возникла любовь между карандашом и консервной банкой, и это было верхом порока, пиком торжества карандаша. В один день им захотелось уединиться, и образовать свой отдельный мусорный мирок. И тогда карандаш запрыгнул в консервную банку, а она легла на бок и выскочила из мусорного бака. И покатились они вдвоем вниз по улице, пока не докатились до огромной лужи. Так они медленно поплыли навстречу своему счастью по безмятежной глади мутного бассейна, и были счастливы как никогда.