Здесь жизнь никак не обеспечена.
И не идут в расчет гроши.
Здесь бабочка-лимонница на плечи
Вспорхнет. И крылышком дрожит.
Тропинка здесь в пространстве гречневом
Пылит, петляет и кружит.
Да спозаранку и до вечности
Пчела ленивая жужжит.
Поздняя осень.
Пора забвенья и сиротства,
Прогулок долгих по лесам,
По блеклым, скудным небесам
В отсутствии людей и солнца.
Пора чернеющих полей,
Домов, где не бывает житель,
Картин, коим не нужен зритель
И слез, что не бывает злей.
.......................
Осенний ветер ограждает
От человеческих тревог
И прелых, мокрых листьев стая
Ко мне садится на порог.
И в низкой комнате. Один.
(Как будто, Амундсен средь льдин).
Я, никого не задевая,
Жизнь проживаю до седин.
Всю ночь шел снег...
Всю ночь шел снег, всю ночь мело.
И, если б только непогода!
Но что-то новое жило
Во мне. И не давало ходу.
И не давало мне идти,
Привычкам следовать житейским...
Как будто бы судьей третейским
Я был на старости судим.
А с виду- будто невредим.
Но с новой тяжестью свинцовой.
И сыплет с неба снова, снова.
И из трубы всё дым да дым.
Одиноко горит...
Одиноко горит среднерусская зимняя ночь.
Две сосны и береза на взгорье при свете луны.
Постою. Полюбуюсь. И пойду себе медленно прочь...
Лишь ручей вдалеке подчеркнет глубину тишины.
Зимняя тишина.
Набегавшись.
Высунув язык от атмосферного груза.
Катишь за город. Один.
А в сугробах дома.
И понимаешь,
Что самая лучшая музыка-
Это, когда с небесной пластинки
Звучит и звучит тишина.
Декабрь. Предпраздничная тишь...
Декабрь. Предпраздничная тишь.
И- года нового во власти-
Как перышко, как снег летишь
Повыше самых верхних крыш
До вдохновения и страсти.
Детство.
В год моего рожденья был сквозняк
И холод был зимы непобедимый.
Родители укутывали меня так,
Что я остался все-таки живым и невредимым.
Через года, как маленький росток
Через асфальт, с трудом я пробивался.
Чумазый и голодный мой роток,
Помимо корок, мало с чем встречался.
И все-таки, скажу- счастливая пора!
Для счастья не нужна была причина.
Копеечка, стекляшка да игра,
Да в доме брат или другой какой мужчина...
Вот- жизнь страны, вот- жизнь ее детей.
Не сходятся, как параллельные Евклида.
На кухне коммунальной, меж дверей,
Без устали читают Майна Рида.
Пусть трапеза убога и скудна,
Погода исключительно ненастна,
Жестока, неприветлива страна,
Но в детском восприятии- прекрасна!
Старость.
К судьбе претензий нет.Поставим точку.
Немногочисленным, хвала ее дарам.
И каждый новый день- любезная отсрочка.
Великодушие, проявленное к нам.
*
Продвигается дело. Но и жизнь пролетает стрелою.
Открываются веки. Но уже закрывается рот.
Интересны походка, приветствие, жест человека.
И, как правило, вовсе не интересен народ.
*
Вот и старость. Две линии мелом
Прочерчены. Одна вниз уводит, другая
Вверх забирает. Бренное тело
Истончается. Душа парит и взлетает.
Юность. Завод.
Нас и обули, и одели,
Перекрестили: "бог с тобой!"
И подвели к открытой двери.
Там снег валил и ветер злой.
Но из тепла и от заботы
Мы попадали в мир работы,
Где нас не знали, не вели,
А равнодушно стерегли,
Как стадо буйное баранов.
Вот такова была охрана!
Накинув жесткие тужурки,
В зубах сжимая по окурку,
Кривя в усмешке тонкий рот,
Мы проходили на завод.
Смешение серы и резины.
И пар, и гарь, и тусклый свет,
Пресса, платформы, лица, спины
Без рассы, пола и примет.
В цехах варилось и дымилось,
Горело, лопалось и жгло,
И грохотало, и крошилось,
И с треском падало на дно.
И, словно адовые пышки,
Едва зловонием дыша,
Сходили первые покрышки...
И счастлива была душа.
Мы были серые, как мыши
И хрупкие, как шифер крыши.
Глотали красное вино,
Курили "Приму",как "Руно".
Но в душу к нам не залезали,
И деньги к нам не приставали.
Мы кашляли, не переставая
И расставались, не кивая.
То было время- мы мужали...
Родители нас удержали,
Бог спас. Не стали сторожами.
Полна любви смиренная душа...
Полна любви смиренная душа.
Над ней рассудок наш не властен.
Ей каждая букашка хороша
И всякий человек- прекрасен.
Она крылом тебя поднимет ввысь.
Она теплом своим согреет
Твою коротенькую жизнь.
И объяснит ее куда умнее.
Середина мая.
Отрада северных широт.
Благословенная неделя.
Пора, когда от солнца млея,
Мы улыбнемся во весь рот.
Ну, здравствуй, середина мая!
Пчелы медлительный полет
Ты- ожиданий оправдание
Ты- отрицание невзгод.
Какая радостная нота,
Когда ее не слышит слух!
Какая светлая работа,
Когда ее свершает дух!
Но, лето жаркое грядёт-
И кончен промежуток краткий…
Все справедливо: редок мёд.
И, видно, потому так сладок!