Огромный невоспитанный великан с грязным мешком полным мусора появился на вершине горы, что возвышалась над синими морскими водами, поднял свою ношу могучими лапищами и, презрев нормы морали и нравственности, вытряхнул всё содержимое мешка прямо на крутой горный склон. С шумом покатились вниз мятые, в бурых пятнах коробки, ломанные деревянные ящики, жестяные ржавые банки и совсем уж безобразные куски неопределимой природы. Кое-что из этого хлама зацепилось за неровности и застряло на склоне, но основная масса достигла подножия горы и сложилась на морском берегу в безобразную кучу, навсегда изуродовав окружающий пейзаж.
Именно такие картины рисует воображение, если смотреть на город Загнойск проплывая мимо на корабле. Попытка улучшить впечатление, и взглянуть на город с суши не даст ровным счётом ничего. Смотрите на Загнойск хоть слева, хоть справа, заберитесь на гору и посмотрите на него сверху, да хоть взлетите, если обладаете такими способностями – перед вами всё равно будет помойка.
Но если вы преодолеете свою брезгливость и, невзирая на неприятный запах, что царит вокруг, рискнёте проникнуть внутрь этой свалки, то, пусть не сразу, а минут через пятнадцать, начнёте подозревать, что находитесь в населённом пункте.
Да, да! Можете наказать свои глаза! Они нагло обманывали вас, выдавая за грязные ящики, бочки и короба то, что на самом деле оказалось домами. Они наивно не верили, что у вашего любопытства хватит силы, что бы притащить вас сюда. Впрочем, в этом городе их могут наказать и без вас, и даже против вашей воли. Доставайте из заднего кармана свою храбрость (здесь она вам понадобится) и начинайте экскурсию.
Для начала познакомимся с историей возникновения Загнойска. Это поможет вам лучше понять его некоторые особенности, а так же нравы людей проживающих в нём. Хотя, честно говоря, нравами назвать это сложно. Скорей безнравственность. Да, так и напишем: лучше понять природу безнравственности жителей города Загнойска.
Славу основателя сего населённого пункта История присудила человеку по имени Теодор Пронзительное Око. Она подала его народу, украсив титулами пионера и первопроходца. Но любой более-менее пытливый ум знает, что История, слой за слоем, накладывая покровы времени на портрет исторической и не очень личности, может до неузнаваемости изменить её истинный облик. Поэтому возьмём в руки острое лезвие скепсиса и поскребём лаковые слои. Ой! Что это? Перед нами вдруг оказывается никакой не пионер, никакой не первопроходец и даже не Теодор Пронзительное Око, а хулиган и Разбойник Федька Кривоглазый!
Не буду приводить здесь его подробную биографию похожую на многотомное уголовное дело. Тем, кому посчастливилось не оказаться на пути Федьки Кривоглазого и таким образом избежать последствий удручающих для кошелька и разрушительных для здоровья, жизнеописание разбойника может показаться забавным чтивом. Но чувство сострадания к несчастным жертвам Федьки требует воздержаться от подобного шага. К тому же недозрелые умы могут соблазниться его приключениями и найти в них пример для подражания, а задача литературы (ну, или чего-то, хотя бы напоминающего литературу) делать своего читателя (ну, или потребителя) лучше, а не наоборот. Потому мы, в педагогических целях, лишь поверхностно коснёмся некрасивых деяний разбойника и затем сразу перейдём к их последствиям - поучительным для общества, но безрадостным для Кривоглазого.
Жил Федька Кривоглазый в те стародавние времена, когда Некоторым царством правил всем известный славный царь Горох. Чем был славен этот государь, в данный момент нам неважно. Когда-нибудь доберёмся и до его славы. А важно нам, что всем известно, что жил он давно, и в этом же «давно» умножал свои дурные деяния Федька.
Шалил он от души. Воровал и грабил повсеместно. От баловства и безобразий Федьки тяжело страдало всё царство, включая столицу. Для него были все равны: и стар и млад, и бедный и богатый. Обижал всех, не глядя на пол и состояние здоровья. Отнимал всё, что мог отнять. Не гнушался и простым мордобитием. Без корысти, а просто так, для душевного удовольствия.
Но у всего есть конец. Нашёлся он и у боязливого терпения обижаемой Кривоглазым общественности. Разозлилась общественность и решила познакомить Федьку с кузькиной матерью, чтобы та показала ему, где раки зимуют. С этой целью все, кого разбойник обидел, а так же многие из тех, кого он обидеть мог, но не успел, вооружились вилами да дрекольем и открыли на Кривоглазого бессрочный охотничий сезон. Общественность, когда она сердится – страшная сила. Очень скоро разбойник ощутил это на собственной шкуре, где-то пониже спины. Впервые ему было больно и страшно. И впервые же захотелось тихой и спокойной жизни в каком-нибудь уютном местечке. И тогда Федька начал большой забег по стране, что бы осуществить свою новую мечту. Рассерженный люд последовал за ним, намереваясь стереть его с лица земли навсегда.
Бегал Кривоглазый долго. Петлял по всей стране, надеясь, что преследователи устанут, плюнут да и разойдутся по домам. За это время посетил он множество городов и деревень и нигде не нашёл покоя. Как ни быстро бежал Федька, но впереди него неслась его дурная слава. Трудолюбивым разбойником был Кривоглазый, много успел. Поэтому в каждом населённом пункте, к которому приближался разбойник, встречать его выходили целыми толпами. Встречали от души. А на душе у людей накипело, и каждый хотел накипевшее выразить Федьке любым доступным способом. Способы были грубы и болезненны. К моральным страданиям разбойника добавлялись страдания физические. И понял он, что в живом виде нет ему места в человеческом обществе. Бросил он бегать по городам и сёлам, и придумал бежать просто, куда глаза глядят. И так уж получилось, что в момент принятия этого, принципиально важного решения, смотрел он в сторону самой задней части Некоторого Царства. И это был единственный случай в жизни бандита, когда его кривые глаза не спорили друг с другом. Не медля ни секунды, туда Федька и направил своё испуганное тело.
Много дней и ночей без оглядки, сна и отдыха бежал он через поля и леса, реки и холмы. Натёр мозоли на ногах, порвал штаны, отощал и был укушен медведем. Но ни на минутку не остановился, стремясь уйти от погони. Не знал он, что погоня уже давно махнула на него рукой, и теперь, вполне довольная собой, не спеша двигалась в обратную сторону, поближе к своим тёплым печкам и мягким перинам. Её участники на ходу праздновали викторию и мечтали, не отвлекаясь более далеко от своих домов, строить себе счастливое будущее, избавленное навсегда от хулигана и разбойника Федьки Кривоглазого.
Разбойник же ни о чём мечтать не мог – ужас стал его хозяином. Он оседлал Федьку и гнал его нещадно всё дальше и дальше от обитаемых земель в самые глухие пределы Некоторого Царства.
Нет сведений о том, сколько времени продолжалась эта гонка, но расстояние Кривоглазый преодолел огромное. И однажды наступило неизбежное: Федькина усталость набрала такую силу, что одолела даже страх, а вместе с ним свалила с ног и разбойника. Рухнул он на жесткую землю без всякой остановки, но боли при этом не испытал потому, что и сознание и все чувства его провалились в нематериальную черноту и растворились в ней, оставив запыхавшееся тело на твёрдой земной поверхности.
Как долго Федька пребывал в этом состоянии – неизвестно, но надо полагать, что пробудился он весьма и весьма не скоро. А проснувшись, обнаружил себя не повреждённым, если не считать естественного износа всего организма от такой немыслимой беготни. Никто не воспользовался его небоеспособным состоянием и не совершил никакого акта мести. Более того - желающих с ним поквитаться даже не было видно и слышно. И Кривоглазый сделал вывод, что самый беспокойный этап в его жизни завершился, и завершился для него благополучно.
До сих пор замороженная страхом разбойничья душонка оттаяла, и Федька решил оглядеться, чтоб понять в какое место он попал. Он завертелся в разные стороны и установил, что находится на ровной пустоши, поросшей чахлой ни на что не годной травой. Справа от него пустошь упиралась в невысокую гору, гора, в свою очередь была частью обрывистого и скалистого берега. О береговые скалы тёрлось тёмно-синее и, даже по виду, очень холодное и глубокое море. На горизонте море заканчивалось небом с облаками, и больше в этой стороне не было ничего, кроме ледяного ветра, которым море дышало на разбойника.
Продрогший Федька покинул берег и направился в другую сторону, к темневшему невдалеке лесу. Разбойник и супостат, а нынче жалкий беглец был ужасно голоден, а в лесу, он знал, можно добыть еду: грибы всякие, ягоды, разную дичь… Нужно лишь подкрасться осторожно, чтобы не спугнуть, к какому-нибудь охотнику или грибнику-ягоднику, когда тот или иной, наполненный добычей, возвращается домой. Потом появиться перед ним внезапно с дубиной в руке и забрать чужие трофеи. К тому же, для Кривоглазого ещё недавно лес был одним из самых любимых мест работы. Это было просто чудесно: на свежем воздухе, под гомон птиц, в окружении животворящей природы отнимать казну у купца, легкомысленно следовавшего по лесной дороге после удачной торговли на ярмарке.
К лесу Федька относился потребительски. Он никогда не был силён в ботанике. Ель и сосна были для него на одно лицо. И то и другое он называл ёлка. Все остальные представители древесного мира у него были просто деревьями. Они делились на молодые, старые, толстые, тонкие, трухлявые и кусты. Этот факт указывает на то, что Кривоглазый глубоко презирал не только человеческое общество, но и весь окружающий мир, который, в его понимании, и создавался лишь для того, чтобы быть отданным ему на растерзание. Даже не понятно, как только такого Земля носила!
Однако с этим, незнакомым ещё разбойнику, лесом всё получилось не так. Этот лес был другим. Начинался он сразу. Стеной. Без какой-то там опушки состоящей, как правило, из редких легкомысленных кустиков и недоразвитых древесных детенышей. Здесь эта мелюзга отсутствовала напрочь. Лесную стену образовывали мощные и приземистые деревья. Издали своим несимпатичным видом они напоминали самого Федьку: широченные стволы-туловища; густые и косматые, как Федькина шевелюра, кроны; могучие сучья-руки и, наконец, кривые толстые корни – ни дать ни взять – кривоглазовы ноги.
Для разбойника же, всю жизнь довольного своей внешностью и ценившего собственное отражение в зеркале превыше любого произведения искусства, такое уродство было эталоном гармонии и красоты. И поначалу подобное сходство вызвало у Фёдора симпатию к этим деревьям, как к собратьям или, даже, родственникам. Он быстрей покатился на своих коротких ногах к буро-зелёной массе. Уж там-то, за спиной этих ребят, в лесной глубине он найдёт местечко для тихого пристанища, где его не сыщет ни один, даже самый настырный мститель. А под рукой будет сколько угодно строительного материала для возведения, какой никакой, хижины – укрытия от дождя и холода, - резиденции, в которой никто не помешает отдохновению и составлению планов на будущее.
Но все оптимистичные мысли беглеца начали дезертировать одна за другой из его головы по мере приближения к лесу. Вскоре голова совсем опустела. Вслед за мыслями канули в небытиё и родственные чувства к флоре. Разбойник всё больше и больше замедлял шаг. Наконец остановился вовсе. Сейчас он и сам был готов дезертировать вслед за своим оптимизмом, но стоял удерживаемый на месте хлипкой надеждой, что всё это лишь случайное наваждение, реакция психики на недавно перенесённый длительный и сильный стресс.
А дезертировать было от чего. Вблизи деревья оказались не такими уж приземистыми. Точнее, совсем не приземистыми, а очень даже высокими. Кора на них, как доспехи. О такую топор сломаешь. Листья словно из железа, жёсткие и с острыми краями. А главное: вдруг показалось Федьке, что деревья живые. И как ни груба была разбойничья душа и не приспособлена к восприятию тонких материй, а всё же посредством этого инструмента почувствовал Кривоглазый некую ауру, окружающую лесную стражу. Пугающую ауру. Показалось ему, что деревья видят его. Видят и воспринимают, как мелкую никчемную случайность в этом мире. И столь сильна была эта аура, что разбойник не умом, а всем своим существом покорно согласился с нелицеприятным, но справедливым вердиктом. И ещё он понял, что в лес–то его пропустят, а вот сможет ли он оттуда выйти… Не хорошо было перед лесом, но там, за могучими стволами, где в зелёном сумраке и не разглядеть-то было ничего, могло оказаться ещё хуже. И подтверждая Федькины сомнения, дунуло из леса несильным, но упругим ветром, словно в грудь толкнуло. И послышался ему голос, почему-то женский:
- Не ходи сюда, Федька. Не ходи! - сказал голос, потом засмеялся и пропал в лесу. А ещё вдруг разбойник отчётливо услышал, как там, совсем неподалёку от него, кто-то скрытый зарослями и невидимый ему, но большой и страшный с аппетитом доедает кого-то, неприятно хрустя на зубах чужими костями. Не выдержал Федька и побежал отсюда прочь.
Бежал он в третью, неизведанную им ещё сторону. Может там он найдёт пейзаж приятный глазу и душе, место более подходящее для столь желанного пристанища, чем скалы на берегу холодного моря и этот пугающий лес.
Но напрасно он сюда бежал. Не увидел и здесь никакой жизнерадостной картины, а открыл он болото, которое начиналось вот тут, и нигде не заканчивалось. Бурая маслянистая жижа разлеглась по всему пространству, которое только могли видеть кривые Федькины глаза. Там и сям возвышались над этой жижей зыбкие островки, которые, из-за их малоразмерности, смело можно называть кочками. Из них торчали чёрные и кривые останки давно скончавшихся деревьев. Болото, как и давешний лес, тоже показалось разбойнику живым: оно дышало, издавало булькающие и, иногда, мычащие звуки. То и дело на его поверхности лопались большие и малые пузыри и тогда над болотом возникали зеленоватые облачка газа. Газ оказался ядовитым. Это Федьке продемонстрировала какая-то пустоголовая птаха. Что за чёрт уговорил её пролететь над этим болотом, она уже никогда никому не расскажет, ибо умерла прямо в воздухе от смертельного болотного дыхания. Освобождённая от жизни птичья тушка плюхнулась в жижу, и тут же была проглочена ею для дальнейшего переваривания. От такой картины Судорога прогулялась по Федькиному телу, заставив его передёрнуть плечами. Кривоглазый развернулся и торопливо зашагал, стремясь поскорее оказаться, как можно дальше от Поганого Болота. Да, именно такое название подарил Фёдор этому месту – Поганое Болото. Редкий случай, когда ему не хочется возразить.
Открытием сего преотвратного природного феномена завершил Кривоглазый географические исследования места, в которое попал. Результат был неутешительный. С одной стороны находились скалы и холодное море, с другой – опасный Неведомый Лес, с третьей – губительное Поганое Болото. Он пришёл к выводу, что занесло его на самый край Земли, и деться ему отсюда некуда.
На самом деле, он конечно заблуждался. Оказался он не на краю земли, а всего лишь на краю Некоторого Царства. В ту пору эта часть страны была совершенно не изучена. На карте он была окрашена в белый цвет и именовалась Задней частью Мира. Она никому не была интересна. Никто не хотел переться в такую даль, где может быть и нет ничего полезного. Да и разве может быть что-то хорошее в месте, которое так называется?
Вот так и получилось, что всенародно избранным первооткрывателем и исследователем этих земель нечаянно оказался хулиган, разбойник и грабитель Федька Кривоглазый. К сожалению, сам Фёдор оказался недостаточно интеллигентным, чтоб проникнуться гордостью за выпавшую на его долю высокую миссию. И чувство благодарности к соотечественникам не согревало его грубую душу. Попади кто-нибудь из них сейчас в объятия к Федьке – живым бы не вырвался. Но не было здесь никого, кто мог бы поплатиться за необычную Федькину судьбу. Торчал он один одинёшенек посреди унылой пустоши никому неинтересный, голодный, бездомный и без любимой работы. Долго торчал, окруженный с трёх сторон неодолимыми препятствиями, и потому не находящий смысла, куда либо двигаться.
Была, конечно, ещё четвёртая сторона - та, откуда он пришёл, и где осталась его прежняя весёлая жизнь. И кто знает, приползи он туда на коленях, бухнись головой оземь да произнеси со слезой и искренним раскаянием в голосе: мол, простите, братцы, моё некультурное поведение! Я больше не буду! Может и устроилось бы всё. Ну, дали бы ему затрещину по затылку, а после взяли бы на поруки. Вот всё бы и наладилось. Но столь извращённое мировоззрение было у разбойника, что подобного варианта он в той стороне никак увидеть не мог. А видел там лишь окончательную жирную точку в своей биографии. Нет, не было ему туда ходу, не было.
Настроение испортилось окончательно. Погода тоже. Сверху Фёдора начал орошать холодный дождь средней интенсивности. Ветер дул со всех сторон. Пустой желудок впал в отчаяние и то выл в животе, то страшно рычал, угрожая начать переваривать изнутри самого разбойника. Федька выбрался на берег моря и встретил там жирную чайку. Чайка не была знакома с людьми и не знала, что они бывают хищники, поэтому разбойника не испугалась. Это стало последней ошибкой в её жизни. Зато Федька чайкой спас себя от голодной смерти. Потом он в склоне горы нашёл никем не занятую пещеру, укрылся в ней от непогоды и начал здесь жить. Так всеми нелюбимый разбойник Федька Кривоглазый стал первым поселенцем в этой, никому не нужной части Некоторого Царства.
Дни, недели, месяцы шли через Федькину жизнь не задерживаясь. Постепенно разбойник стал дичать. Для этого у него здесь были у все условия. Цивилизация осталась далеко и не напоминала о себе. Не способность делать что-то полезное в быту, тем более в таком экстремальном, уберегала его от появления хотя бы самых примитивных удобств, а железное здоровье бывшего разбойника не давало ему помереть. Тело Кривоглазого начало приспосабливаться к холоду - на его поверхности уже прорастал мягкий щенячий подшерсток. На голове образовалась такая грива, что от зависти удавился бы самый матёрый лев. Волосы не росли только из глаз. Питался изгнанник нерегулярно, зато однообразно – чайками, как и в первый день своего пребывания здесь. Он добывал их камнями. Огромная физическая сила разбойника позволяла ему швырять их на огромное расстояние голыми руками. Энергии в его коротких толстых лапах было больше, чем в порохе. Чайки умирали сразу, не успев испугаться и испортить своё мясо лишней дозой адреналина. Как Кривоглазый их готовил – неизвестно. Он не оставил рецептов. Огня он добыть не смог.
Оставалось совсем немного, что бы увидеть удивительный природный феномен – обезьяну произошедшую из человека. Надо сказать, что не всякий человек годится для подобных экспериментов в качестве исходного материала. Федька годился, он был к этому предрасположен благодаря своей прежней жизни. Ещё день два и он окончательно потеряет человеческий облик, безвозвратно обратившись в новый вид животного мира. Но тут на Кривоглазого с неба упало спасение.
Продолжение следует.
©Владимир Торопчин
продолжение: http://www.proza.ru/2016/10/26/2071