Cидит на скамеечке и вздыхает горестно. Кошки на душе скребут. И вроде бы солнце светит, и оживает природа, и вообще весна, но .. печально как-то. Про себя думы, про судьбу незавидную, про несправедливость вселенскую.
-Одиннадцать.. Уродилось я одиннадцатью.. Одиннадцать это то значит, что один над дцать, ну, первый после десяти.. Вот. Да что толку. Эка невидаль!.. Пустота какая-то, несуразность,палочка без нуля, даже две. Ну почему же так в мире неправильно? Почему же по-дурацки? - закусило губу Одиннадцать. - Вот другие-то, ну соседи хоть.. Десять. Десять! Де-сять! Полное число, круглое да румяное. И монета юбилейная, и купюра, и декада!..Двенадцать-тоже на зависть. Двенадцать месяцев-год! Дюжина! Полдень! И делимое. Хоть на три дели, хоть на четыре, хоть на все шесть!..Эх, да чего там! - чуть не стонет Одиннадцать. -Хоть плачь.. Даже тринадцать-уж на что недоразумение, а и то у всех на памяти, и в фольклоре. Ещё бы! Чортова дюжина! Несчастливое число! Именитое! Хоть, и неделимое, но гремит.. Дальше. Четыре-дважды два четыре, кто не знает! Четыре времени года, четыре стороны света. Эх,тачанка-ростовчанка, все чятыре коляса!..Четыре лапы!.. И хвост,..хво-ост, - с досадой, как бы передразнивая кого-то, повторяет Одиннадцать. - Вот я этот самый хвост и есть! Никчемное число.
А память, как нарочно, будто соль на рану сыплет :
- Три-просто сказка! Три богатыря, три медведя, три поросёнка, на трёх китах. Семь-счастливое число, и всё тут, без объяснений, аксиома! На седьмом небе от счастья, семь цветов радуги, семь невест ефрейтора Сбруева. Восьмёрка-бесконечность! Шесть-сплошная магия! Один-первый значит, начало всего! Нуль-граница, водораздел,привязка! Выше нуля, ниже нуля, около нуля. Пуп земли! Два-два полюса,две стихии, две половинки одного целого. Да и, к тому же, делитель всех чётных чисел. Всех! Просто универсал. Пять-оценка отлично, как свои пять пальцев. каждый ребёнок знает-раздватричетыреПЯТЬ, вышел зайчик погулять!.. А я, я, что я есть? Ни слуха, ни звания, ни вида. Две палочки, две оглобли. Так, статистика..
- Эх, судьба ты растреклятая! - вырывается невольно и с отчаянием.
- Ну ты даёшь! - послышалось сбоку. - Вы только гляньте, ещё и жалуется. Прям бедняжечка!
Одиннадцать повернулось. На другом конце скамейки скромно примостилось Двадцать три. В её блеклой невыразительной фигурке, будто прочерченной ручкой, в которой заканчивались чернила, значились возмущение и обида.
- А барабанные палочки в лото! А одиннадцать игроков в футболе! Это что, не звание? Не мера!? Не полиндром, в конце концов!? У меня, вон, и в помине такого нет! Вот уж точно-доля незавидная, вот уж судьба-злодейка, вот уж врагу не пожелаешь!
Со скамейкой в это время поровнялось Сто сорок девять. Неспеша двигалось оно по аллее, опираясь на тросточку, и вид у него был измождённый.
- Ох-хо-хо! - Опустилось оно на краешек скамейки между нечётными числами. - Уморилось! Фу-у-у!
Одиннадцать и двадцать три с интересом поглядывали на прохожего.
- Всё спорите, молодёжь, - с добродушной улыбкой посетовало оно. - Будет вам судьбу-то клянуть. Посмотрите лучше погодка-то какая. Благодать, да и только!
А солнце и вправду пригревало уже совсем по-летнему.