Глава 4.25. Сережа. Родители.
Успокоив детей в парке перед домом на Плющихе, Сергей передал их Елизавете Петровне, после чего, выйдя из подъезда, направился к автобусной остановке. К обеду резко похолодало, пронизывающий ветер и мелкий дождь подтолкнули Сергея не дожидаться автобуса, а остановить проезжавшее мимо такси. Дорога от Плющихи до Фрунзенской набережной занимала не более двадцати минут. Выйдя из машины, Сергей направился к дому, по привычке посмотрев на окна своей квартиры: во всех окнах горел свет!
– Что за ерунда? Даже, если я забыл утром погасить свет в кухне и спальне, то свет не должен гореть в гостиной, я точно помню, как нажал на выключатель зонтом!
Сергей вбежал в подъезд, прошел мимо лифта и резко позвонил в квартиру Тамары Викторовны.
– Сережа, здравствуйте, вы ключи мне возвращаете?
– Здравствуйте, Тамара Викторовна! Я дома еще не был, но там во всех комнатах горит свет…
– Так это ваши мама и папа приехали! Они утром приехали, вас дома не было, ну и по привычке, сразу ко мне.
– Мама и папа приехали? Мои родители приехали? Спасибо, спасибо вам большое, – повторял Сергей, поднимаясь бегом по лестнице на свой этаж. На ходу он достал ключи, затем быстро открыл дверь и, снимая в прихожей пальто, громко и радостно произнес:
– Родители, я пришел! – но ему никто не ответил.
– Мама, папа, вы где? Я пришел! – закричал он на всю квартиру и в тот же миг в прихожую медленно вошла Антонина Викторовна.
– Здравствуй, Сережа. Не ожидала, что в выходной день в десять часов утра не застану тебя дома. Хорошо, что к вечеру вернулся! – сказала она с упреком в голосе.
«А мама совсем не изменилась. Такой же яркий, не соответствующий ее возрасту макияж и одежда из легких шелковых тканей, несмотря на то что на улице поздняя осень. Да и не только одежда и макияж, выражение лица тоже ее, мамино – всегда чем-то недовольное…»
Сергей подошел к Антонине Викторовне, ласково обнял ее и поцеловал. Ответного поцелуя не последовало. Наконец, Сергей вошел в гостиную.
– Папа, привет! – поздоровался он с отцом, который сидел в кресле и рассматривал картинки в незнакомом Сергею журнале. Отец не ответил.
– Прошло столько лет, а он так и не может простить мне отказ ехать с вами в Австралию, да, мама?
– Так, где же ты был? – не отвечая на вопрос сына, спросила Антонина Викторовна.
– Где я был? В аэропорту. Встречал Анечку и Ванечку, – ответил Сергей.
– В аэропорту? А что же, их мама не смогла встретить? – обидчивым тоном продолжала задавать вопросы Антонина Викторовна.
– Не смогла. Давайте будем пить чай! Я вчера прилетел из Швейцарии и привез очень вкусные сладости, – ответил Сергей, переводя разговор на иную тему.
– Нет, чай мы пить не будем! Ты прилетел из Швейцарии, а мы летим в Париж! На выставку русских художников, не проживающих в России. Мои картины, надеюсь, будут среди самых лучших!
– И когда же вы летите в Париж? – не удивляясь услышанному, задал свой вопрос Сергей.
– Послезавтра рано утром. Завтра у нас экскурсионный день, будем смотреть Москву, поэтому, сегодня надо пораньше вернуться в отель. Ты можешь нас отвезти или будешь вызывать такси?
– Я отвезу вас, мама. Жаль, что вы не поживете в Москве хотя бы пару недель! Могли бы остановиться в этой квартире, а я бы пожил в квартире Тани. Может на обратном пути?
– Нет, что ты! Мы возвращаемся через Астану! Николай Николаевич уже обещал своему давнему другу, что обязательно заедет к нему в гости. Ну, давай собираться. Машина во дворе или ты купил гараж?
«Николай Николаевич, а совсем не «твой папа», зачем же со мной так?» – с горечью подумал Сергей.
Они ехали по улицам и проспектам Москвы, но ни отец, ни мама ни разу не сказали о том, как изменился город, какой красивой стала Москва. Сергей специально проехал мимо музея Пушкина и Храма Христа Спасителя, но и здесь мама не произнесла ни слова, а отец просто дремал. Когда машина остановилась у отеля Мариотт на Тверской и Сергей открыл двери, чтобы родители вышли, отец повернулся к нему спиной и направился к крутящимся дверям отеля, а мама подставила щеку для поцелуя и поспешила за ним.
Сергей сел в машину и задумался. Резкий гудок, подъехавшего сзади автомобиля, заставил его отвлечься от собственных мыслей. Он включил зажигание, и направил машину в обратный путь – на Фрунзенскую набережную.
«Они даже не спросили про Таню, а ведь на столе лежал ее альбом и именно этот альбом Тане подарил отец!»
Самые добрые воспоминания захватили Сергея. Он вспомнил, как они с Таней говорили друг другу: «А чай пить будем?», и каждый понимал, настало время поговорить, поделиться новостями, посоветоваться. После Тани перед глазами возник образ Ирины. Она вошла в палату в десять часов вечера, положила свою руку на его голову, улыбнулась и тихо сказала: «Все будет хорошо, Сережа! Все обязательно будет хорошо!» А вот вчера вечером, когда он собирался в ресторан на ужин с Андреем, позвонила Елизавета Петровна и так тепло, по-хозяйски, произнесла: «Сережа, сынок, ты может приедешь вечером, поужинаешь?»
Да, а как Андрей отреагировал на поездку Цюрих: «Я против! Категорически против твоего отъезда из России!» И, наконец, последняя встреча с Анечкой и Ванечкой, которая еще раз убедила Сергея, как они любят его и Ирину! «Разве все это может сравниться с тем, как мама разговаривала со мной сегодня? А отец? Зачем он приезжал, остался бы в отеле и читал бы там свой журнал! Нет, я не прав! Эта встреча с родителями самое главное событие, которое произошло в моей жизни за последние две недели! Теперь я точно могу сказать себе: решение принято! Я не поеду в Цюрих, потому что именно здесь, в Москве, живут самые дорогие для меня люди. Эти люди нужны мне и этим людям нужен я!»
Он припарковал машину во дворе дома, поднялся в квартиру и громко произнес:
– Напиться очень хочется, очень хочется напиться, но надо работать! Работать до позднего вечера, пока не будет принято решение по моим пациенткам. А про них я и не вспомнил! Ведь и им я нужен, и они мне тоже нужны! Очень нужны.
Он услышал звонок телефона и продолжил:
– Так я сегодня компьютер не включу! Хорошо, это последний вызов, на который я отвечу, и все!
– Сережа, сынок, это я!
– Добрый вечер Елизавета Петровна.
– У тебя все хорошо? Мы весь вечер звонили тебе, хотели позвать тебя к нам на ужин, а ты не отвечал.
– Меня не было дома, не волнуйтесь, все нормально. Я вам обязательно все расскажу при встрече. У ребят тоже все хорошо?
– Да, они уже спят, завтра в школу. Спокойной ночи, Сережа!
– Спокойной ночи, Елизавета Петровна. Спасибо, что позвонили.
Он положил трубку, сварил кофе и, взяв кофейник, чашку и швейцарские сладости, вошел в свой кабинет.
– Главное, выпить кофе, включить компьютер, а потом все само по себе пойдет: работа, работа и еще раз работа! Ох, люблю я эти творческие вечера, когда все время направлено на решение проблем, от которых зависит жизнь моих пациенток!
Глава 26. У каждого своя человеческая история.
Ирина гуляла по аллеям парка, на территории которого располагалась клиника. Сразу после обеда, во время очередного обхода, врач сообщил ей, что все процедуры закончились, понедельник она проведет в клинике, во вторник вечером ее выпишут и в среду она может лететь домой.
– Дети позвонили вам сегодня? – спросил врач.
– Да, они уже дома, в Москве, долетели хорошо!
– Вот и отлично! У вас тоже все будет хорошо, Ирина! – сказал Рамиро, прежде чем выйти из палаты.
После ухода врача Ирина позвонила Елизавете Петровне и поздравила ее с прошедшим днем рождения.
– Ирочка, как ты сегодня себя чувствуешь? Я ведь все знаю, дорогая.
– Мама, кто тебе рассказал Павлик? Или Сережа?
– Мне все рассказал Иван. Он позвал меня в гостиную и предложил побеседовать. Так и сказал «побеседовать», а потом все рассказал.
– Прости меня, мама, но лучше все узнать тогда, когда ты с внуками или, когда я могу с тобой поговорить, чем тогда, когда и внуки далеко и мой телефон отключен.
– Наверно, ты права. У тебя все будет хорошо, дорогая, просто ты сильно устала, много нервничала из-за аварии Павла и смерти Татьяны Николаевны, из-за болезни Сережи и твоего доклада на конференции. Я уверена, что как только ты вернешься в Москву и выйдешь на работу, все забудется.
– Я тоже хочу, чтобы было так, – с благодарностью произнесла Ирина и тут же прошептала уже себе: «Какое счастье, что у меня есть мама!»
Гуляя по парку, Ирина ждала Павлика, который еще днем прислал сообщение о том, что придет ее навестить не раньше шести часов вечера. «Странно. Почему в шесть часов вечера, ведь сегодня воскресенье, можно навещать больных в любое время.»
Ирина присела на скамейку недалеко от центрального входа и тут же увидела Павлика. Он вошел в парк в сопровождении высоко молодого человека, который, как показалось Ирине, был ей не знаком. Молодой человек держал в руках букет цветов и что-то возбужденно объяснял Павлу.
«Наверно, пришел кого-то навестить, но не знает, как пройти в здание клиники», – решила Ирина и еще раз внимательно посмотрела на приближавшихся к ней мужчин. «Петр! Это Петр! Чудеса какие-то, откуда здесь, в Барселоне, Петр?!»
– Ирина Олеговна, добрый вечер. Это вам, – произнес Петр, протягивая ей цветы.
– Петр, мальчик мой! Как я рада тебя видеть!
Петр сел возле нее, а она взяла в свои руки его ладонь и внимательно посмотрела в его глаза.
– Как ты похож на свою маму! Особенно глаза и огромные пушистые ресницы! Смотрю в твои глаза и, кажется, что вижу глаза Гали.
– А разве вы знали мою маму? – удивленно спросил Петр.
– Знала, очень хорошо знала. Когда ты был совсем маленьким мы часто созванивались по телефону. Галя рассказывала мне о вашей семье и о тебе, моем крестнике. Ты помнишь тот год, когда ты сильно заболел, и вы с мамой лежали в больнице, а папа был в командировке?
– Да, помню! Мы долго лежали в больнице, а когда папа вернулся из командировки, он пришел к нам с пожилым доктором, который очень долго меня слушал. Потом нас с мамой пригласили в какой-то зал, там было много врачей и маме стали задавать вопросы, а когда вопросы закончились, мы ушли. На следующий день папа приехал и забрал нас домой, но уколы мне еще долго делали дома.
– Я пришел в клинику, сынок, вместе с главным педиатром Екатеринбурга, и благодаря его советам твое лечение было скорректировано. Ты начал выздоравливать. Встречу с этим педиатром организовала нам Ирина Олеговна. Она всегда старается всем помогать, и нам в то время очень помогла, – вступил в беседу Павлик, но Ирина вновь вернулась к своему рассказу о Гале.
– За два месяца до того, как Галя, твоя мама, умерла, твой папа поехал к тебе в Лондон, а я поехала навестить Галю. Остановилась я у вас, и однажды мы устроили с ней ужин, в кухне, на двоих. Я накрыла стол, принесла из папиного кабинета большое кресло и усадила в него твою маму, укутав ее в теплый плед. Мы ели плов, ее любимое блюдо, и даже пили коньяк, пели песни и шутили. И тогда, за ужином, Галя сказала: «Ирина, позаботься о Павлике и Петре, потом, когда меня не будет…» Я ей обещала, но, в связи с тем, что последние годы мы с тобой не общались, очень переживала, так как обещание дала, а выполнять не выполняю.
– Простите меня, Ирина Олеговна, простите! – произнес Петр, взволнованный словами Ирины.
– Дорогой мой мальчик, я ведь твоя вторая мама и очень люблю тебя, а мамы прощают всегда! Так, как ты здесь оказался? – спросила Ирина, почувствовав в словах Петра огромную любовь к умершей матери.
– Это позвольте рассказать мне, – вступил в разговор Павлик. Он подробно рассказал Ирине о помолвке Павла с Илоной и о предстоящем ужине в Лондоне, который устраивают ее родители в честь этого события.
– А где же Илона? – удивленно спросила Ирина, после того как Павлик закончил свой рассказ.
– Илона в отеле. Она решила, будет лучше, если мы с Петром встретимся с тобой без нее.
Ирина внимательно посмотрела на мужа и увидела огорчение в его глазах. «Да, похоже эта девочка решила помирить Петра с отцом не только потому что они должны быть вместе, но и потому что она не хочет чувствовать неожиданные финансовые проблемы, которые могут возникнуть у будущего мужа в нынешнее не простое время, и которых легко можно избежать, помирив отца с сыном.»
– Павлик, а может в среду я домой, а ты в Лондон? – обратилась она к мужу с улыбкой.
– Нет, дорогая, без тебя никак не могу! Мы вместе прилетим к ним на свадьбу. Согласен, Петр?
– Да, согласен. Только обязательно прилетайте и вдвоем! Обещаете?
– Обещаем! Ирочка, а теперь мы пойдем, хорошо? Отдыхай, завтра я буду у тебя также в шесть вечера.
– Мне разрешили прогулки по парку в любое время, процедуры все отменили…
– Тогда, давай часов в одиннадцать утра, хорошо? Вот на этой лавочке!
– Хорошо! Приходи в одиннадцать, я буду гулять на этой аллее.
Павел поцеловал Ирину, и они с Петром ушли. Ирина молча смотрела на плывущие по небу вечерние облака и перед ее взором стоял образ Петра. «Слава Богу, трое моих детей снова со мной…» – прошептала она.
Сергей посмотрел на часы: двадцать три часа. Он выключил компьютер и настольную лампу. Комната погрузилась в ночную тьму и только большое, не зашторенное окно, позволяло свету, исходившему от ночных фонарей, заглядывать в его кабинет.
«Все! Я сделал все, что мог. Все четыре истории болезни я посмотрел и состояние моих пациенток мне понятно. Да, одна из них проживет не более полугода, но в этом нет моей вины, она обратилась в клинику слишком поздно. Что я ей завтра скажу? Ведь она обязательно проведет сравнение себя с остальными тремя. Об этом завтра! А сейчас, пора отдыхать!»
Резкий телефонный звонок, раздавшийся в ночной тишине, прервал его мысли.
– Здравствуй, Сережа!
– Здравствуй Ирина, как ты себя чувствуешь?
– Я хочу поблагодарить тебя за то, что ты встретил Анечку с Иваном и не забыл про день рождения мамы.
– Ирина, ты не ответила на мой вопрос. Даже по голосу я слышу, что тебя что-то волнует!
– Мне страшно, Сережа! Со мной произошло что-то непонятное: приступ был очень странный и люстра кружилась сама по себе. А если приступы будут повторяться? В машине, на работе, дома, как с этим жить?
– Ирина, все будет хорошо. В среду ты прилетишь в Москву, а в субботу приедешь в нашу клинику. В эту субботу и я, и Андрей работаем. Мы во всем разберемся, потерпи до субботы! Только до субботы!
– Я потерплю. Ты знаешь, в Барселону приехал Петр с невестой. Ее зовут Илона. Павлику она не понравилась, ко мне в клинику идти отказалась. Свадьба будет через год. Павлик такой счастливый, и Петр тоже счастливый. Они наконец-то помирились! Мне кажется, что теперь Павлик будет меньше уделять времени Анечке и Ивану, а они почувствуют это.
– Ирина, каждый человек приходит на эту Землю пройти свой путь и прожить свою жизнь. Павлик не просит тебя любить Петра больше, чем ты любишь Аню и Ивана, и ты не должна требовать от него чего-либо относительно наших детей. У каждого своя человеческая история.
– Да, ты прав, Сережа. Спасибо. Спокойной ночи.
– Ирина! – буквально прокричал в трубку Сергей, – Ирина, я хочу тебе сказать, что несмотря ни на что, ты очень дорога мне, слышишь?
– Слышу, Сережа! И ты мне очень дорог! Но у каждого из нас своя человеческая история…
Он хотел продолжить разговор, сказать ей о том, как дети переживают и любят ее, но услышал частые гудки – Ирина положила трубку.
Сергей подошел к окну и увидел, что на улице идет снег. Это был первый снег в этом году. Он вспомнил слова Тани:
«В день, когда выпадет первый снег, потрогай его, загадай желание, и оно обязательно исполнится, но никогда и никому не говори, какое желание ты загадал. Запомни, дорогой, имя первого снега – Выпавший с Небес!»
END. Берегите друг друга.