И вот в этот момент я почувствовал себя полностью вычеркнутым из жизни! Одноклассники как-то переживали, обсуждали свое будущее. Лишь со мной, отрезанным ломтем, никто ни о чем не говорил и ничего не обсуждал. Меня НЕ БЫЛО. И тут я «проснулся»! Меня охватила злость – на жизнь и на школу. Презрение к ним было столь велико, что я решил всем отомстить и доказать, что не лыком шит. И почувствовал я в себе силу великую...
За точные науки я был спокоен. Чего я не смог бы осились чисто физически, так это за четыре дня выучить немецкий язык. И... битва началась!..
Все точные науки я уверенно и нахраписто сдал на отлично. Даже русский сдал на отлично. За немецкий я получил четыре, а что за сочинение – не помню, кажется, пять. Не помню также, обсуждал ли кто-нибудь мои успехи, но я существенно исправил свое безнадежное положение: в аттестате у меня вышли почти одни четверки, хотя для дальнейшей борьбы – для поступления в университет – это был плохой аттестат, ибо при очень высоком конкурсе учитывался его средний балл.
А между тем, ШКОЛА КОНЧИЛАСЬ!!! И в третий раз я ощутил колоссальный перелом жизни! Я не знаю случая, чтобы кто-нибудь еще так остро переживал этот момент. И ведь не убивали, и даже не наказывали. Но школа КОН-ЧИ-ЛАСЬ! Необратимо, невозвратимо! Для меня это по сути означало смерть. Да, на другой день началась новая жизнь, но ТОЙ-то больше НЕТ!!! Хоть волком вой! Оно не было бы так больно, если бы в школе сложилось БРАТСТВО. Но его не было. Каждый пошел СВОЕЙ дорогой. Пойти в науку имели намерение лишь двое: наш комсорг Валера Кудрявцев, он собрался в физтех, да Коля Зубрилин, детдомовец, он пошел в МИФИ. Университет не прельстил никого...
Я ожидал, что вместе со мной на физфак будет поступать Валя Щукина (и, кажется, она хотела было поступать на мехмат, но в последний момент дала отбой), и тогда, если бы она пошла на кооперацию со мной, мы наверняка бы горы свернули. Но она собралась на «спокойное» будущее – в финансовый институт. И потому я повис в полном вакууме...
После последнего выпускного экзамена я решил вернуться домой не стандартно: по зимнему пути, через широкое, метров в сто, Серебрянское водохранилище. Портфель, одежду и обувь я положил на голову и привязал ремнем. И... благополучно переплыл-таки реку...
К окончанию школы мама подарила мне превосходную обновку – пиджак (возможно, он еще цел). Мы с ней купили его в комиссионке на 40 рублей (для нас это были большие деньги!). Пиджак был английского производства и высочайшего качества. А главное, и пошит будто на меня! Так что несмотря на огромные уши я стал сам себе даже нравиться...
А числа 25 июня был выпускной бал. Он проходил в парке ШУКСа (Школа усовершенствования командного состава, кажется, пожарников) в Мамонтовке. К ребячьей компании я не примкнул, к девчачьей тем более. Я ходил по парку один и тосковал. Несколько раз разыскивал девчонок, наблюдал за ними и... мысленно прощался с ними. А ведь я их всех понемногу любил. И всю жизнь!..
Вообще-то, какое-то братство в классе было. Его центром являлись Валера Кудрявцев и классный руководитель Галина Михайловна. В него входили еще человек семь. Судя по всему, это была теплая компания, но что их сплачивало, я не знаю и по сей день. Во всяком случае меня они к себе не приглашали. Эта компания просуществовала и много лет после окончания школы...
В мае в школу пришел фотограф, чтобы сделать фотографию всего выпуска – а это человек под двести! Фотография форматом больше, чем А3, получилась весьма хорошего качества. Берег я ее, как зеницу ока. И, тем не менее, именно такие вещи почему-то и пропадают. Готовясь к переезду из пригорода Парижа в далекие Ланды (посередине между Бордо и Испанией), я с большой предосторожностью упаковал и фотографию, и весь чудом сохранившийся большой архив фотопленок. Но... в Ландах ничего этого я не обнаружил! (А незадолго до этого, вдобавок ко всему, воры унесли из дома всю электронику с большим видеоархивом!)
При выезде из страны в 1962 году нам не разрешили взять с собой НИ одной фтографии. Но после краха СССР жена моего брата Николая Валя привезла нам старые фотографии. И они стали главным утешением от ностальгии.
После 2000-го года мне удалось установить контакты с некоторыми одноклассниками. Но на мою просьбу прислать старые фотографии ответила лишь Нина Дементьева. К сожалению, общешкольную фотографию она себе не приобретала...
Во Франции я подружился с замечательным человеком Анатолием Максимовым, сыном русских эмигрантов, застигнутых революцией в Болгарии, где он и родился. Там же он окончил и русскую гимназию. Судьбы разбросала его однокашников по разным континетам – Европа, Южная Америка, Австралия... Но до самой смерти Анатолия в 2007 году он тесно общался со ВСЕМИ своими одноклассниками! Тот редкий случай, когда я кому-то ЗАВИДОВАЛ.
А ведь ТОЖЕ русские! Правда, несколько иной, истребляемой огнем и мечом, раскраски. И я со своей любовью к детству и со своей «загадочной русской душой» влился не в круг своих одноклассников, а в сообщество однокашников бывших русских гимназистов в Болгарии. Мы легко нашли общий язык и любили друг друга через нашу любовь к нашему школьному детству. Анатолий был на 21 год старше меня, но мы не замечали разницы в возрасте. Судьба нас объединила как бы снова за одной партой: он стал Председателем Союза русских инженеров во Франции, я – его Ученый скретарь...
Вообще, я безмерно поражен тем, что сегодня в мире вездесущего Интернета из более чем 250 моих одноклассников разных лет никто не ищет своих однокашников из детства, никто не копается в воспоминаниях! Нет, я этого просто не понимаю. Из огромного выпуска лишь четверо пришли на сайт Одноклассники...
Далекое прошлое ценно тем, что о нем можно говорить ОТКРОВЕННО – никто тебя не догонит, не ударит! И кто-то должен говорить о жизни откровенно – иначе неоткуда
черпать истину жизни. В своих воспоминаниях я описал массу типичных ошибок, которые допускают дети и взрослые. Так что мои воспоминания – это не развлекательное чтиво, а связь между прошлым и будущим. И имя этой связи – любовь.
***
Итак, школа кончилась! А вместе с нею почти в 17 лет умер и я, ТОТ я. Не считая штук семи нелюдей, все встретившиеся в эти годы на моем пути люди навсегда останутся для меня святыми. Я люблю вас, ЛЮДИ! На эту мою любовь ответил лишь один человек – бывшая соседка тетя Аня. Эта женщина, которую я считал самым посредственным обывателем, разрыдалась, когда мы встретились в 2001 году. Она разрыдалась лишь потому, что я пришел оттуда, из трудного, но милого ПРОШЛОГО!..
...Снегом заметает наше былое. Для большинства пушкинцев город оказался перевалочной прописочной базой на пути из глубинки в Москву. Все мои одноклассники давным давно перехали кто в Мытищи, кто в Лось, а кто еще ближе к центру столицы. А несколько лет тому назад ликвидировали и саму школу №3...
***
P.S. Но одна вещь меня не отпускает. Это – ВРЕМЯ: Прошлое, Настоящее и Будущее. Можно сойти с ума, но даже вчерашний день уже не вернуть! Сегодня ВСЁ вчерашнее уже изменилось, уже другое: другая погода, вчерашний суп прокис, вчерашний друг стал врагом или наооборот... Да и Сегодня – это всего лишь миг, только миг, который проскакивает между пальцев и через мгновенье ты его уже не поймаешь! Я схожу с ума, понимая, что половина одноклассников уже ТАМ. Ребята, ну как же так?! Мы не только не договорили, но даже не начали разговор а САМОМ главном: для ЧЕГО было ВСЁ это, для чего была ШКОЛА? Ну не для того же, чтобы остаться чужими и уйти в никуда!
А в ответ тишина – корабль ушел, и только волны стучались безответно в берега...
Конец
==============
Фото: На лодочной станции. Июнь, 1958 г.