Еще видел я под солнцем: место
суда, а там беззакония; место правды,
а там неправда». (Экклезиаст. 3: 16)
Сперва был приговор. Как будто получил хлесткий удар по корпусу и у тебя сбили дыхание. И ты уже не рвешься в бой; руки опускаются, неудержимо тянет рухнуть на пол, на колени, плавно повалиться на бок и заплакать от потери сил.
В тюрьму возвращался сам не свой.
Однако сдюжил, оклемался и когда пришел в себя, подал жалобу, отрывок из которой привожу: «… От искажения фактов судья переходит к прямой фальсификации доказательств. Так, в приговоре с удивлением прочитал, что якобы кого-то звал на помощь. Но дело в том, что я на помощь никого не звал и показаний таких не давал. Это легко установить, достаточно почитать любые мои показания.
Почему суд допустил художественный вымысел? Я ломал голову, пока, изучая приговор, не дошел до абзаца, где было сказано: «Кроме того, свидетель защиты Жарова М.А. показала, что слышала утром громкий разговор мужчин в комнате у Смирнова. Но криков о помощи, на что указывал Смирнов, она не слышала».
Меня будто обдали кипятком. Получается, что суд сначала приписал мне крики о помощи, о которых я не говорил, а потом, как бы уличил меня во лжи. Ловко, что ни говори; отпетые мошенники могли бы учиться и проходить практику у судьи.
Я долго не мог прийти в себя от потрясения, но жалобу, как положено, подал в десятидневный срок. И вдруг, спустя короткое время, получил Постановление судьи.
Это было Постановление о рассмотрении замечаний на протокол суда, что меня обескуражило, поскольку замечаний я не подавал, да и сроки давно вышли.
Предчувствуя недоброе, прочёл запутанное и лукавое Постановление. Оно заслуживает, чтобы его привести.
«… Судья Сергиево-Посадского городского суда Московской области Аминова Е.Г., рассмотрев замечания на протокол суда, содержащиеся в кассационной жалобе осужденного Смирнова В.О. по уголовному делу в отношении Смирнова В.О. по ст. 105 ч. 1 УК РФ постановил:
На протоколы судебных заседаний по уголовному делу осужденным Смирновым В.О. были поданы письменные замечания, которые ранее рассмотрены судом.
В кассационной жалобе, поданной 14 ноября 2007 года, содержится изложение показаний потерпевших и свидетелей, подсудимого Смирнова, которые судья расценивает как замечания на протокол судебного заседания. Частично данные замечания были рассмотрены ранее постановлением судьи и являются повторными, в связи с чем повторному рассмотрению не подлежат.
Также дополнительно в кассационной жалобе Смирнов указывает, что в протоколе судебного заседания не нашло отражения, что когда Греку схватил его за шею и душил, он (Смирнов) звал на помощь, он такого не говорил, хотя данный факт отражен в приговоре.
В связи с этим суд считает необходимым удовлетворить их в той части, что подсудимый Смирнов 25 октября 2007 года в судебном заседании на вопрос гособвинителя Барановой: звал ли он на помощь, когда его душил Греку? ответил: Да, что нашло свое отражение в его показаниях, изложенных в приговоре суда.
В остальной части суд считает замечания не подлежащими удовлетворению, как не соответствующие действительности.
На основании изложенного, руководствуясь ст. 260 УПК РФ, суд постановил: замечания Смирнова В.О. на протокол судебного заседания, содержащиеся в его кассационной жалобе, удовлетворить в части не отражения в протоколе судебного заседания от 25.10.2007 года вопроса гособвинителя к Смирнову: звал ли он на помощь, когда его душил Греку? и ответ Смирнова: Да.
Постановление обжалованию не подлежит. Подпись и печать.
Суд расписался в собственном бесстыдстве. Не было такого вопроса государственного обвинителя, и не могло быть утвердительного ответа на него, но чего не сделаешь ради торжества «правосудия». Позже я узнал, что Аминова работать начинала у судьи Сысоевой, секретарем, и я понял, у кого она прошла науку и кого должна благодарить.
* * * * *
Роль судьи Сысоевой Екатерины Павловны в уголовном деле уникальна, но надобно начать издалека.
С первого дня ареста я пытался втолковать следователю, что не причастен к убийству, что испачкал брюки кровью, когда оказывал помощь потерпевшему. На протяжении следствия просил, разве что не умолял провести простой эксперимент, чтобы я на месте показал, как укладывал потерпевшего, и тогда воочию можно было убедиться, что и рисунок дивана, и высота дивана полностью и точно соответствуют узору и высоте образования пятна крови у меня на брюках.
Казалось бы, что проще, но в следственном эксперименте раз за разом мне отказывали. При этом за основу брали показания хронического алкоголика Зуйкова, который был заинтересован меня оговорить и безбожно врал.
Он утверждал, что я уже зашел в квартиру в брюках, испачканных кровью, и наглость этого лжеца могла смутить любого.
Добиться справедливости было выше моих сил.
После первого суда я подал жалобу. Несколько дней приходил в себя после приговора, который вынесла судья Аминова, собирался с мыслями, потом кинулся писать и не заметил, как прошла ночь.
Приговор отменили. В своем определении Московский областной суд указал на грубые нарушения, которые допустила судья Аминова и обязал, в том числе, разрешить спор между мной и свидетелем Зуйковым по механизму образования пятна крови у меня на брюках.
Дело направили на новое рассмотрение в Сергиево-Посадский городской суд. И вот тут за дело взялась многоопытная и дородная Екатерина Павловна Сысоева.
Она не сводила с меня злобных глаз, и уже на первом заседании я прочитал в них приговор.
Сысоева тянула до последнего, не торопилась выполнять указания вышестоящего суда, как будто чуяла, что с этим ничего не выгорит, и чутье не подвело судью.
Экспертиза № 869 дала заключение, что«след крови на представленных по материалам уголовного дела № 14871 джинсах Смирнова В.О. был образован контактно, то есть при непосредственном соприкосновении следообразующего объекта со следовоспринимающим. При этом следообразующий предмет имел матерчатую основу, с шириной тканных швов 1-2мм.».
Экспертиза подтвердила мои показания! И ширина швов приличествовала именно диванной ткани, но такое толкование не устраивало суд и суд не гнушается обманом.
Приговор, бумага стерпит все, едва не вызвал у меня приступы удушья: «У суда нет оснований не доверять показаниям Зуйкова о том, что когда Смирнов зашел в квартиру, он увидел на его джинсах пятно крови. Из заключения экспертизы усматривается, что на джинсах Смирнова не одно пятно крови потерпевшего.
Таким образом, совокупностью исследованных по делу доказательств, не исключается образование пятен крови потерпевшего на одежде подсудимого при различных обстоятельствах, как до его прихода в квартиру № 61 и конфликта с Зуйковым, так и после этого».
Читаю и глазам не верю. Перечитываю. Что за чушь?
Во-первых, экспертиза других пятен не исследовала.
Во-вторых, сам лжесвидетель Зуйков говорил только об одном пятне крови – на правой половине брюк.
В-третьих, наконец, исследовалось то пятно, на которое своим постановлением ориентировал экспертов суд.
Какого же рожна ... ?! Душа рвется из меня, и я в исступлении прошу: «Господи, разыми, расщепли меня на атомы, чтобы я не чувствовал себя и боль свою. Если бы я имел дело с правосудием, то давно был бы оправдан, на свободе, а мне приходится тягаться с бандой.
Я знаю, Господи, Ты видишь с высоты тернового венца, что палачи в судейских мантиях не прячут своего лица…»
Много докуки было Богу от моих молитв.
Я уже ничего не соображал, от этого горя, от этого беспредела я перестал что-либо соображать.
Целыми днями молчком валялся у себя на шконке, отворачивался лицом к стене и лежал с открытыми глазами.
Мне хотелось стать неодушевленным предметом.
Интересно, что на этот раз, приговор не отменили и надзорные жалобы, вплоть до Верховного суда, остались без удовлетворения.