Глава 27.
- Лена, к Плехоткиной поедешь, не стучись… - Маргарита Алексеевна остановила Ленку уже в дверях кабинета. – Заходи сразу. Она одна, не закрывается…
- Одна? – Лена удивлённо обернулась на Земскову. – Как это – одна? А внучка?..
- На работе внучка… - в тоне Маргариты промелькнуло то ли осуждение, то ли жалость. – Ну, может, и дома, если в первую работала…
- Она же по справке должна сидеть…
- Ни дня не сидела… - и без того печальное лицо Маргариты исказила не менее печальная усмешка. – Такая девчонка упёртая… Они с бабкой друг друга стоят.
- А за бабушкой кто ухаживает?!
- А никто… - Земскова по обыкновению откинулась на спинку стула и сложила руки на выпуклом животе. – Соседка заходит время от времени… Варька вроде договорилась – та и ребёнка из сада забирает…
Всю дорогу до дома Плехоткиных Лена чувствовала, как внутри нарастает волна возмущения. Ведь всего три дня прошло, как случился у Марии приступ… Ей больница нужна, а не домашний уход, и, уж тем более, не одиночество. В любой момент может быть рецидив… А Варя не послушала – не ушла на справку… С больничными теперь строго, кто-то нажаловался на Земскову, была проверка… Но справка – другое дело, что ж, неужели Варька не могла хоть несколько дней поухаживать за больной бабушкой? Оставила её на соседку… А Стеша?..
…Лена вдруг поймала себя на мысли, что думает об этих людях, как о своих близких: с тревогой. Войдя в квартиру Марии Викторовны, она застала ту в постели – так же, как и в последнее своё посещение, лишь с той разницей, что женщина не находилась в полуобморочном состоянии, а лёжа смотрела телевизор.
- Моя «дежурная» неделя началась… - поздоровавшись, Лена заметила слегка удивлённый взгляд хозяйки. – Ну, как вы себя чувствуете?
- Да как я могу себя чувствовать… - Мария тяжело, протяжно вздохнула. – Плохо я себя чувствую… Долго в этот раз отходит…
- А что вы хотели? – Лена положила на стол свой чемоданчик, открыла, достала тонометр, стетоскоп. Подвинув к дивану стул, присела рядом с больной. – У вас гипертонический криз… В таких случаях необходима госпитализация, а вы упрямитесь.
- Да что мне та больница даст… - Мария слабо махнула рукой. – Какая разница, где валяться…
- Большая разница… - Лена вдела в уши стетоскоп, чуть откинула одеяло. Подсунула мембрану под глубокий вырез «старушечьей» ночной сорочки – трикотажной, с узкими лямками, белой, в мелкий цветочек. Внимательно прислушиваясь к тонам сердца, поводила мембраной по худой, бледной груди, затем принялась надевать манжету тонометра на руку пациентки. Прежде чем начать измерять давление, вскинула на ту серьёзный взгляд. – В больнице бы вас быстрее на ноги поставили. Там и диагностика, и оборудование, и капельницы, и врач круглосуточно, и санитарка. Вам ведь в туалет даже нельзя пока подниматься! А вы ведь встаёте?
- А куда же мне деваться-то? Не под себя же… После мочегонки – только успевай…
- Вот именно. А если вы упадёте, не дай Бог?..
- Да соседка иногда заходит… - нахмурившись, Мария отвела глаза. – Проверяет… Варька договорилась.
- А почему она сама с вами не сидит? – Лена не удержалась от строгого тона. – Ведь Маргарита Алексеевна ей справку выпишет!
- Да вот она из-за этой справки-то… - Мария Викторовна говорила, как всегда, грубовато, но в голосе послышалась неловкость – видимо, сама переживала из-за упрямства внучки. – Справка же не оплачивается, это ж сколько она в зарплате потеряет…
- Ну, а что делать? – Лена развела руками. – Это ведь не игрушки! Вам плохо может стать в любой момент, когда ещё та соседка зайдёт?
- Ну… ничего… - женщина снова отвела глаза, Лене показалось, что лишь для того, чтобы скрыть навернувшиеся слёзы. – Как-нибудь… Вчера Варька выходная была… сегодня вот – во вторую… завтра, правда, целый день работает…
- И как же вы завтра будете целый день одна? – Ленка смягчила тон, но смотрела укоризненно. – А Стеша?
- Стешу соседка забирает… она и сейчас у неё, пока Варька не придёт…
- А завтра? Завтра же воскресенье, и садик не работает, и Варя целый день на смене?
- Ой, не знаю!.. – лицо Марии неожиданно сморщилось, губы затряслись, из уголка глаза выкатилась крупная слеза – мокрая бороздка отпечаталась на бледном морщинистом виске. Скорбно сдвинув брови, женщина слабо шмыгнула носом, сглотнула. – Не знаю, как оно будет… Она же упрямая!.. Все нервы мне вытрепала, поганка такая…
- Я сейчас пойду к ней и поговорю.
- Не ходи… - Мария едва качнула головой, снова шмыгнула, вытерла мокрую щёку тыльной стороной ладони. – Она не послушает. Она, если что задумала, с места не сдвинется… Всё равно по-своему сделает. Учиться вот ещё надумала… на кой ей та учёба?..
- Учиться?.. – Ленка удивлённо округлила глаза. – Где?
- Да в школу вечернюю поступила, будь она не ладна… Да ладно бы здесь, в посёлке… Так ведь в Поссер надо ездить, два раза в неделю! Такая вредная стала, сил прямо нет…
…Лена уже собиралась уходить, когда соседка Марии Викторовны неожиданно пришла наведать больную. Держа за руку Стешу, женщина появилась на пороге комнаты. Увидев прабабушку, девочка тут же что-то залопотала, кинулась на диван, Лена едва успела подхватить её на руки. Успокоенная соседка побыла недолго и уже была готова уйти назад, но Стеша заупрямилась, и с криком «Баба!» вцепилась в руку Марии Викторовны. Детский рёв огласил квартиру – девочка плакала взахлёб, слёзки градом катились по хорошеньким щёчкам, и Ленка почувствовала, как внутри что-то предательски сжимается…
- Оставляйте… - она махнула рукой соседке, которая никак не могла справиться с ревущей Стешей. – Я посижу…
- Да вы же после работы, Елена Николаевна… - в очередной раз шмыгнув носом, Мария снова уважительно назвала её по имени-отчеству. Во взгляде явно читалась жалость к правнучке. – Вам домой, поди, надо… Ничего, поревёт, успокоится… Скоро уже Варька придёт, уложит…
- Тем более, посижу… - Лена бросила быстрый взгляд на свои часики – до прихода Вари оставался час. Она снова подхватила Стешу и усадила к себе на колени, улыбнулась. – Мы же больше не будем плакать? И пойдём спать…
- Ба-а-бе… - показывая ручкой на Марию, сквозь слёзы протянула девочка.
- А мы с бабой будем, дома… - Лена пригладила растрепавшиеся светлые волосики. – Никуда не пойдём! Баба лежит, и мы пойдём в кроватку… Да?..
- Да-а-а!.. – всё ещё не веря своему счастью, Стеша согласно закивала головой.
…Ленка успела заметить многозначительный соседкин взгляд, брошенный вначале на неё со Стешей, а затем на Марию Викторовну. Заручившись согласием Марии, женщина почти сразу ушла, с видимым облегчением оставив свалившегося на её голову ребёнка. Совсем недавно Плехоткиным поставили телефон, и Лена с замиранием сердца набрала свой домашний номер. Объяснив ситуацию Андрею, дождалась его сдержанного «хорошо» и положила трубку. Посещений на сегодня больше не было, а если кто и позвонит домой, Андрей перенаправит к Марии…
В свою кроватку Стеша отказалась идти категорически, и, чтобы не вызвать новой порции рёва, ей позволили устроиться рядом с «бабой», на диване.
- Она вам лужу не наделает? – глядя на притихшего ребёнка, Лена озабоченно нахмурилась.
- Она просыпается… - чуть отодвинувшись к краю, Мария Викторовна освободила немного пространства у стены для правнучки. Потянувшись рукой, поправила на той одеяло. – Она и на горшок хорошо просится, не как другие дети – всё в штаны… Да ничего, Варька придёт, переложит… Мне вот самой опять приспичило…
…Помогая Марии дойти до туалета, Лена снова ощутила, как сердце сжимается в тугой комок… В своей «старушечьей» трикотажной ночнушке, с растрепавшимися от долгого лежания волосами, с трудом передвигая сухощавые ноги, пожилая женщина выглядела абсолютно беззащитной – даже несмотря на грубоватый голос и колючий взгляд.
- Вот спасибо… - вернувшись на свой диван, Мария улеглась и с облегчением вздохнула. – От этих таблеток только и гоняет… Терплю, терплю, пока соседка не зайдёт… или Варька не вернётся… иногда и сама встану, когда совсем невтерпёж…
- Не за что…
- Добрая ты… - Мария Викторовна бросила на Лену едва заметный взгляд, затем прикрыла веки. – До тебя только Маргарита Алексеевна так, с душой относилась… Остальные – не так… прибегут, воткнут иголку как попало… И скорее домой… Да и за то спасибо… не обязаны ведь… у всех свои дела…
- Вы попробуйте уснуть… - Ленке показалось, что Мария хочет о чём-то спросить, но никак не может подвести разговор. – Варя придёт, тогда и я пойду.
- Добрая ты… - повторив эти слова, женщина вновь открыла глаза, посмотрела исподлобья, как-то настороженно. – Вроде бы, не притворяешься…
- Мария Викторовна… - поймав её взгляд, Лена поняла, что не ошиблась: за настороженностью таился вопрос. Решив, что рано или поздно разговор состоится, придвинулась чуть ближе, набрала воздуха в грудь, шумно выдохнула. – Вы, если что-то хотите спросить, то спрашивайте. Если про Стешу… Я знаю, чья она дочь.
- Знаю, что знаешь… - Мария едва заметно кивнула. – Нина, свекровь твоя, давно сказала…
- Вы и сами могли догадаться.
- Выходит, не держишь зла?..
- Не держу. Вы-то при чём?
- Так муж-то – твой… - Мария тоже вздохнула – тяжело, со стоном. Подняла взгляд куда-то в потолок, заговорила неторопливо, как бы вспоминая. – А я вот держала зло… На него, на Андрея твоего… Варька-то до сих пор ни в чём не призналась, да теперь и смысла нет, и так всё наружу вылезло. Могла я скандал учинить… как только слухи до меня дошли – могла… Да не только Варькина молчанка помешала. Совесть ещё не позволила…
- Почему?.. – несмотря на щекотливость темы, неприятных чувств от разговора Лена не испытывала. Видела – хочет Мария Викторовна высказаться… Значит, нужно дать ей такую возможность.
- В долгу я перед Елизаветой… бабкой вашей… В большо-о-о-м долгу…
- Перед Елизаветой Матвеевной? – зачем-то переспросила Лена.
- Перед ней… Она меня когда-то от тюрьмы спасла…
- Как это?..
- В семьдесят восьмом году… - судя по тону, Мария окончательно предалась воспоминаниям. – Я кладовщиком работала, на продовольственном складе. Заведующая моя в отпуск ушла, а я за неё осталась… И пришёл вагон с нашей ТЗБ… Это – торгово-закупочная база, в городе… - поясняя, женщина скользнула по Лене взглядом. – Раньше весь товар по железной дороге доставляли, это сейчас машинами возят… А тогда только вагонами. И пришли тогда, среди прочего товара, помидоры в собственном соку… по разнарядке.
- Почему по разнарядке? – Лена улыбнулась краешком губ.
- Смешно, да? – Мария заметила улыбку, сама усмехнулась. – Это сейчас смешно… А тогда это был дефицит. Консервированные помидоры в трёхлитровых банках в магазинах свободно стояли, бери – не хочу… А эти – болгарские, дамские пальчики, в собственном соку… баночка ноль восемь – страшный дефицит!.. Их только по разнарядке отпускали, определённое количество ящиков… Привезут к нам в ОРС, на склад, а потом отпускают в магазины – уже по своей, внутренней разнарядке… Всё очень строго, в присутствии представителей общественности… Чтобы ни одна банка по блату не ушла. Ну, мы, конечно, среди своих всегда пару ящиков разбирали, и представители общественности тоже – люди… Но, всё равно, это был товар строгого учёта. А я возьми, да отпусти три ящика без разнарядки – заместителю начальника ОРСа. Он пришёл – дай. А как ему не дашь? Была бы заведующая, она бы всё уладила… а я – ещё неопытная… Ну, и отпустила. Он пообещал, что завтра разнарядка будет, и отпишем задним числом в магазин. А кто-то увидел, ну, и накапали в ОБХСС… И на следующий день ко мне в обед и приехали. Я только машину товара в магазин отгрузила, а тут – гости «дорогие»… И сразу ко мне – на склад. Давай, мол, документы приходные на вчерашний вагон… А заодно и расходные… Я сдуру стол открыла, а там – деньги за те помидоры, я ж ещё в магазин их официально не отписывала! А в те времена, если вскроется, что товар со склада продан, минуя магазин, то статья уголовная обеспечена. Хищение социалистической собственности… А куда мне деваться? Наврала, что мои это деньги, мол, зарплату получила, от мужа тут спрятала… мол, боюсь, что пропьёт. Сроду так не делала… А пришлось соврать. Не поверили, но всё же – какое-то объяснение… А вот как с помидорами теми быть? Сейчас посчитают – сколько пришло… сколько в складе стоит… И увидят, что трёх ящиков не хватает. Куда я их дела?..
- Неужели за три ящика помидор могли посадить? – Лена недоверчиво нахмурилась. – Тем более, что вы их не украли…
- Могли… - Мария уверенно кивнула. – Много бы не дали… Но год-два – запросто, плюс волчий билет на всю жизнь. Сажали в те времена за это… сажали…
- И что дальше?.. – Ленка невольно увлеклась рассказом.
- Мне тогда Сосновый со спичечный коробок показался… Всё, думаю, тут меня и возьмут, прямо на рабочем месте… Заму-то что, скажет, что ни при чём… Доказательств-то нет, что он тут замешан. Я уже и с семьёй мысленно попрощалась…
- Неужели – за три ящика помидор?.. – Лена всё ещё не могла поверить в правдивость рассказа.
- За три ящика помидор… - снова закивала Мария. – Сижу я, значит, в своей будке, на территории склада… трясусь… Когда идёт Бережная… Елизавета Матвеевна ваша. Она тогда заведующей магазина работала, самого большого… Ну, того, в котором сейчас мебельный…
- Я поняла… - Лена моргнула в знак согласия – именно в этом магазине сейчас работала Наташа. – И – что?
- Я её в окошке увидела, да выскочила на улицу… пока эти ироды книгу приходную сверяли… И всё ей в двух словах и рассказала. И не знаю, что на неё нашло, не тот она человек, чтобы вот так, запросто, другому помочь… А тут – как ангел нашептал!.. Ладно, говорит, не трясись… Скажешь, что на мой магазин отдала три ящика. Я ей – а накладная? Они же сейчас все накладные у меня подняли, а они пронумерованные, просто так не выписать!.. А она мне – иди, мол, заходи в будку, я сейчас… Ну, пошла я назад… ноги трясутся, руки трясутся… Захожу, а на меня уже как на врага народа смотрят – посчитали весь товар, что вчера в вагоне пришёл… всё сходится, а помидоры те проклятые – нет! Да только слова не успели сказать, как забегает в мою будку Лиза… И с порога на меня – матом! Трёхэтажным!.. Мужики в лесу так не матерятся, как она тогда закрутила!.. Кричит мне: что же ты, такая-растакая, мать-перемать, на работе спишь?! Ты, мол, утром машину товара мне в магазин отправила, всё по накладной отписала, а три ящика помидор – не выписала!.. Я, мол, до тебя дозвониться весь день не могу, пришлось с больной ногой пешком до складов идти! Надо, мол, тебя проучить было, не признаваться, что помидоры не отписаны, да, мол, совесть не позволила! И через слово – мат-перемат…
- Ничего себе… - Лена от неожиданности рассмеялась. Было трудно представить Елизавету Матвеевну, ругающуюся матом.
- Вот те крест… - видимо, устав от рассказа, Мария понизила голос и перекрестилась. – Так и было… Кричала так, что за забором было слышно. Обэхээсники аж рты пооткрывали… Потом, правда, в себя пришли и ну опять допрашивать – как, мол, так получилось, что товар отпущен в магазин, а в накладной не числится… Ну, тут уже я слезу пустила… Говорю, моя вина, моя халатность… пропустила. Они давай тогда на Лизавету бочку переть – если, мол, помидоры в магазин отпущены, то куда они делись? Ну, тут уже она встала так, гордо… она умеет… И говорит – проданы, мол, нашим, советским простым покупателям… Ну, в общем, не знаю, какие святые помогли, а замяли дело… Влетело тогда мне, когда пришлось перед начальником ОРСа ответ держать… Тут уже всю правду рассказала. Бережную хвалил… она ж, по сути, честь организации спасла, взяла на себя огонь. Они ж могли в магазин пойти, спросить у любого продавца, были в продаже помидоры, или нет. Ясное дело, сказали бы, что нет. Всех не предупредишь… Начальник Лизавете потом премию выписал… А мне – выговор с занесением, и в рабочие перевод на три месяца – картошку на овощехранилище перебирать.
- А заму?
- А заму – ничего… - Мария скептически усмехнулась. – Они ж с начальником были друзьями… вместе пили, вместе девок к себе водили… Как же он друга накажет? А потом его на повышение забрали, в УРС… А Бережную вместо него поставили… Она вплоть до закрытия ОРСом командовала. Вот такие дела… - женщина сбавила тон. – Сидела бы баба в тюрьме, если бы не Лизавета ваша… Хотя, я потом ей тоже верой и правдой отслужила… есть, что вспомнить… Но это уже вроде как не считалось…
…Домой Лена шла в раздумьях. В глазах так и стояла картина – больная Мария Викторовна лежит на диване, а рядом раскинув ручонки, спит маленькая девочка… Обе беззащитны и нуждаются в заботе, уходе, любви… Картину можно было бы назвать трогательной, если бы не сопутствующие обстоятельства.
…Она даже не поговорила с Варей, как хотела, и не Варькин недовольный взгляд был тому виной… Странное переплетение судеб Бережных и Плехоткиных не давало покоя… Когда-то Бережиха, по каким-то своим, личным соображениям пришла на выручку Вариной бабушке… Как будто авансом оплатила сломанную Варькину судьбу…
…Вот и карабкается Варька, как может, по отвесным стенам – без поддержки, без образования, без будущего… В то время, как у Андрея – и крепкий тыл, и работа, и материальное благополучие… Только вот семья без детей. И видимых причин этому нет, они оба здоровы – Лена обследовалась сама и заставила обследоваться Андрея, на всякий случай.
Так где же причина, а где – следствие?
…Ленка совсем запуталась в своих мыслях. Войдя в квартиру, разделась, с ходу присела рядом с мужем у телевизора. Тот явно был не в духе.
- Никто не звонил? – спросила на всякий случай.
- Нет. – Андрей кивнул на настенные часы. – Лена, сколько времени?
- Я понимаю, что ты хочешь сказать. – Она глубоко вздохнула, сложила руки на груди. – Андрей, я не могла уйти… Там абсолютно больной пожилой человек, плюс маленький ребёнок.
- Когда-то я это уже слышал… – повернувшись, он бросил на неё сердитый взгляд. – Лен, ты теперь каждый раз будешь выполнять роль сиделки и няньки? А через пять минут тебе позвонят, ты снова побежишь… и снова до утра?
- Между прочим, там – твоя дочь.
- Лена… - он смотрел пристально, в голосе появились предупредительные нотки. – Это – ниже пояса…
- А, по-моему, ниже пояса, это когда у ребёнка есть папа, есть родные бабушка с дедушкой, а его из садика забирает чужая тётка… - она даже не собиралась говорить ему этих слов, они вырвались совершенно неожиданно.
- А вот это – вообще нечестно…
- По-твоему, я – не честная?
- Не передёргивай.
- Ладно… - она неожиданно легко согласилась. – Я не буду передёргивать… я не буду бить ниже пояса… И поступать буду только честно.
- Что ты имеешь в виду?
- Увидишь…
http://www.proza.ru/2016/10/26/2188