Первая часть этой повести называется
На реке Быстринке
-------------------------------
Начало части 1:
http://www.proza.ru/2016/08/22/276 - первая глава
http://www.proza.ru/2016/09/04/83 - полная версия
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Пролог
Григорий Иванович включил телевизор. Опять одно и то же. Опять о «краине агрессоре», которая жаждет захватить их Украину. «Клятые москали» уже отняли Крым, захватили Донбасс. Бои, бои, бои. «Доблестная украинская армия» мужественно сражается с «ворогом».
Григорий Иванович выключил телевизор и, шаркая ногами, вышёл на балкон, но и там покоя не обрёл. Прямо под ним проходила толпа молодчиков с портретами Бандеры и выкрикивала антироссийские лозунги.
Звонок в дверь заставил старика вернуться в квартиру. Пришёл любимый внук Иван. Самый младший. Сияя глазами, он сообщил деду радостную новость: они с друзьями завтра пойдут громить Российское посольство.
- А навищо? – спросил дед.
- Як, навищо? – удивился внук его аполитичности и терпеливо разъяснил плохо подкованному деду, что к чему.
В общем, пересказал то, что Григорию Ивановичу ежечасно сообщал телевизор. А в довершение добавил, что хочет записаться в «Айдар» и «зныщуваты клятых москалив».
- А чего такого плохого лично тебе сделали эти «клятые москали», что ты собираешься их уничтожать?
Дед демонстративно перешёл с украинской мовы на русскую речь.
Внук изумился:
- Так воны ж ворогы, ось их и потрибно зныщуваты!
- Кому враги? Тебе, мне? Лично я их врагами не считаю. Это олигархи - и русские, и еврейские, и американские – руками простых дурнев, таких как ты, в борьбе за власть и богатство стравливают два народа. Тебе, Ваня, не гоже забывать, что эти самые «клятые москали" в войну твоему деду и бабке Михалине не дали загинуть вместе с их матерью, твоей прабабкой, и с их дедом Мыколой. Они нас, от войны бегущих, приютили, дали кров и пищу.
- Ни, диду! То, мабуть, булы инши люды… - начал отстаивать свою позицию внук, но дед не дал ему закончить.
- Люди, если они люди, то во все времена им остаются. А если кто-то становится нелюдью, значит, он никогда не был человеком.
Иван махнул на него рукой и, хлопнув дверью, выскочил на лестничную площадку. Его торопливые шаги по ступенькам гулким эхом отлетали от стен подъезда и острой болью впивались в сердце Григория Ивановича.
Старик нашёл спрятанную от него жинкой Оксаной пачку сигарет, достал одну и опять вышел на балкон. Закурил, но задохнулся и тут же затушил сигарету. Нельзя! Врачи давно уже запретили.
Натужно кашляя, вернулся в комнату, сел в кресло и, откинувшись на его спинку, закрыл глаза. В ушах всё ещё звучали слова любимого внука: «Так воны ж ворогы!» Самое страшное, что хлопец в этом совершенно убеждён…
Один из внуков сестры Михалины - она живёт в Сибири - кадровый военный. Он тоже Иван, только Громов. Неужели этих двух Иванов чёртовые олигархи поставят друг против друга? За что нам такое выпало? Нет, не «москали» клятые – клятые олигархи.
Муж тётки Глафиры, Фёдор Громов, погиб в Западной Украине от пыток «лесных братьев», остатков одной из бандеровских банд. Но ни разу Грицько не слышал ни от неё, ни от деда Ильи упрёков в адрес своих родных. А ведь он, хлопчик Грицько, и его родные мало того, что украинцы, так ещё и живут в хате того, кого так жестоко замордовали их соплеменники!
А сегодня нечисть возродилась и разгуливает по родной земле Украины под теми знамёнами, против которых плечом к плечу стояли насмерть батько Григория Ивановича, муж тётки Глафиры, свёкор Михалины Василий Громов и миллионы русских, украинце, белорусов? Почему же его внук, плоть от плоти его сына, а значит, от плоти и его, Григория Ивановича, называет русских «клятымы москалямы» и считает их «ворогами», которых необходимо «зныщуваты»?
Нет, никогда простые русские и украинцы не были врагами, как никогда не были и не станут врагами для Григория Ивановича Громовы.
Вспомнилось уже послевоенное детство. Сибирская река Быстринка. Дядька Василий взял их с Егором на рыбалку.
Они на плоскодонке поднимались вверх. Было очень тяжело сопротивляться течению. А дядька Василий объяснял им тогда:
«Плыть против течения трудно, но зато человек приплывает к тому, что ничем не загажено. Исток всегда чист. Это потом к воде присоединяется всякая грязь. Слава Богу, наша Быстринка отличается от многих рек тем, что имеет удивительную способность отталкивать от себя всякий мусор, потому и чиста от истока до устья».
«А ведь не о реке говорил тогда дядька Василий, а о людях, - подумал Григорий Иванович. – Это нам он завещал от истока до устья, от рождения и до смерти оставаться чистыми, отталкивать от себя всякую грязь.
Удивительный он был человек, дядька Василий: не читал нравоучений, не докучал моралью, а если кто-то из них, тогда ещё подростков, совершал что-то неблаговидное, произносил:
«Какою мерой мерить будете, такою и вам отмеряется».
Вспомнить бы всем нам эту истину, следовать бы ей.
Должны же люди понять, что нельзя всё время плыть по течению, хоть это и гораздо легче, чем плыть против, нельзя позволять прилипать к себе грязи и всякому мусору. Понять бы людям, что их спасение – это возвращение к чистому истоку добра и справедливости, где не количеством имеющегося у него так называемого "бабла" ценен человек, а наличием совести".
***
Григорий Иванович поднялся с кресла и подошёл к окну. Он смотрел на оживлённую улицу родного города, а видел нескончаемый поток людей, бегущих от войны, и в этом потоке мама, дед Мыкола, маленькая Михалинка и он, пятилетний Грицько. Он видел поезд, на котором они ехали долго-долго, слышал прокуренный мужской голос: "Нюра, шубу надевай - скоро зима".
Теперь Григорий Иванович знает, что произнесённое тем мужчиной было игрой слов для всех, кто проезжал железной дорогой по Восточной Сибири - люди ехали мимо станций с забавными названиями - Нюра, Шуба и Зима.
На одной из полустанков высадили много людей, а с ними вместе Грицька с дедом Мыколой и маму с Михалинкой на руках. Они долго стояли и кого-то ждали. Было очень холодно. Мама плакала. К ним подошла женщина в такой большой шубе, что казалась тем огромным медведем, что Грицько видел на картинке. Женщина взвалила на себя их вещи, подвела всех к большим саням с лошадью, помогла сесть, сняла с себя шубу и укутала ею маму, Михалинку и его, Грицька. Потом она куда-то сбегала, привела и усадила за их спинами ещё каких-то людей, но из-за шубы Грицько их не видел. По дороге женщина несколько раз спрыгивала с саней и бежала рядом. Наверное, чтобы согреться, ведь на ней была только ватная телогрейка.
Продолжение следует... http://www.proza.ru/2016/10/23/211 Глава 1