((как)сценарий(?))
— На сцену приглашаются ...
................................
— Здравствуйте! Здравствуйте! Здравствуйте! Всем добрый вечер! Прив-е-е-е-т!..
И, как это часто бывает на этой сцене, мне нужен помощник! Как дебютант, робею и, тем не менее, давайте попросим присоединиться к нам Гарика-Бульдога-Харламова!
................................
— Спасибо! И под ваши аплодисменты мы начинаем!..
Пройдёмся по птицам и их жилью. Скворец живёт или должен жить в скворечнике, можем тут сказать и скворешник. Во всяком случае, нам думается, что живёт. И человек строит это жильё для этих самых птиц. Наверное, все представляют, а может, кто и видел, это миниатюрное архитектурное сооружение. Название этого домика-гнезда происходит от птицы скворец. Я, кстати, ни разу не видел, чтобы в нём хоть кто-нибудь жил! А как проследить невидимую нить с обозначением некоторых людских жилищ этим же словом?..
— Некоторые головы обозначаются, как скворешник.
— Спасибо, Гарик, что снял с языка головы-скворешники.
Ещё раз! Архи-какое сооружение скворечник-скворешник от птицы-жильца скворец! Гарик, это понятно!
— Ну да... Вроде, нормально...
— Я буду называть птиц, а ты даёшь определение их жилью.
— Описывать не надо?
— А что — хочешь? Поджимает?
— Я в другом смысле...
— Я понял. Думаю, какие-то образы непременно будут возникать. Скворец — это скворечник! А, соответственно, дрозд!?
— Дроздешник… или дроздечник? Я не знаю, как правильно?!
— И я не знаю. Я вообще впервые оба эти слова слышу. Может, ты подразумеваешь телепередачу в мире животных?
— Кто? Я?.. Я подразумеваю, что подставы продолжатся.
— Далее поехали. Дятел!?
— Дятлешник!?
— Точно? Уже нет сомнений? Образ возникает?
— Так… Смутно... Что-то вроде того же скворечника.
— А мне же дятлешником представляется доминошный стол с пенсионерами в бледно-голубых майках, в синих трико, у которого всегда вытянутые коленки, и сандалии на босую ногу. Такие дятлы-доминошники слетаются и забивают козла.
— Причём меньше их не становится...
— Кого?
— ? Всех!
— Но согласись, что дятлы невиннее козлов? И дятлешник благозвучнее козлешника...
— Соглашусь. И по понятиям, определённо, лучше...
— Аист?
— Аистешник.
— Ты, вообще-то, аиста видел? Представляешь подобное жилище?
— Не знаю... Ты спросил — я ответил.
— И как это должно выглядеть, чтобы туда влететь? Или залететь? Как правильно?
— Без понятия.
— Может, тогда лучше будет пойти от противоположного?
— Может. Может — от обратного?
— Калибри?
— Калибри... м-м-ка... калибрешник!
— Допустим. Как этот домик выглядит?
— ?
— Особенно интересно после жилья аиста.
— Нет! Если аистешник смутно, но маячит в тумане воображения. То тут...
— Может, сколотишь, Гарик? Выпилишь? Вход, крыльцо...
— Нет. Я стопроцентный житель мегаполиса... Серп и молот — не моё.
— Следующая редкая птица — ка-ка-ду!
— ... Ну какадешник… какадушник.
— Что-то напоминает, чем-то навеяло?
— И то и другое...
— Хорошо, что то, о чём ты думаешь и откуда-то повеяло, не на деревья и дома стали прибивать, а на земле оставили...
— Даже на асфальте появились. Синие такие. Я очень хорошо запомнил.
— Мы в курсе — Мартиросян всей стране поведал.
Цвет вспомнили — спокойный такой, сине-голубой. На деревья в них не всякий из нас смог бы влететь, как бы ни подпирало...
— Ещё и за взлёт сам бы платил... Надо наоборот: премию выплачивать, кому удалось взобраться, не говоря уже о залетевших туда...
— Тем более надо успеть...
— Да! На земле оно как-то увереннее залетается...
— Но надо как скворечники: прибивать!
— К земле?
— К земле, к асфальту. Бывали же опрокидывания, Гарик?
— ... Бывали...
— Опять же согласись, что нарисованная эмблема на синих какадешниках-какадушниках в виде птицы какаду, была бы лучше. А указатели-стрелочки с непонятными для многих английскими буквами W и C в сочетании с птицей не так срамно смотрелись бы на стенах домов и в тоннелях переходов. И английский всё ещё тяжело даётся россиянам.
— Соглашусь — не срамно и тяжело...
— В английской букве дабл ю ещё можно узнать перевёрнутую нашу эм...
— Когда летишь в нужник, извиняюсь, какадешник, то так тонко не анализируешь.
— Так вот, их дабл ю — это наша, не прибитая на второй гвоздь, буква эм. Перевернулась, опрокинулась. Прибивать надо всё, Гарик, прибивать!
— А их буква цэ, тогда? Даже если и перевернулась, как-то опрокинулась — до нашей жо вообще никак!?
— Эмблема в виде какаду, и понятна всем, и жизнерадостно с ней будет, и даже жизнеутверждающе! Внушает оптимизм и благополучие исхода, Гарик.
— ...! ... Ты уверен?
— Исхода, Гарик! Да! У нас всё революционно, рывками и шатаниями. Нет равномерного и плавного хода всему...
— Да! Исход должен быть таким, как ты его сейчас описал...
— У моего соседа по саду, по-столичному — даче, на двери какадушника вырезана отдушина в виде сердца. Что бы это значило?
— Не знаю... Может, любовь особенная к этому месту... исходу... Может, это место любви, я не знаю... Как-то мы ушли от птиц и построек для них. А?
— Тема, Гарик, стала просторнее для мысли и воображения. Продолжим!
История умалчивает о воссоединении существительного утка и глагола простит. Сейчас известно единое определение — проститутка.
— Есть такое определение. Или существительное?
— Тема не об этом сейчас. Птица — утка!?
— Уткешник!
— В Голландии, и не только там, легально есть дома-уткэшники...
— Для уток? Для птиц?
— Нет! Для дятлов!
— Для орлов!
— В Москве — Ленинградское шоссе, проспект Мира... Теперь можно не шептать, что поехали на ленинградку, проституток сымем... Хотя их там покупают — это верное определение. Смело и свободно говоришь — поедем на уткэшник, уток сымем. Полиция слышит, а понять ничё не может. Едешь по уткэшнику, освещаешь фарами этих самых прощающих уток и сымаешь.
— Ружьё только надо на предохранителе держать...
— Или — в предохранителе? Как правильно?
— Не знаю... Я на уткэшнике не был...
— Ты случайно не охотник?
— Нет.
— Главное — чтобы на взводе было... Не охотник, но постреливаешь? Очередями? Или одиночными? Может, дуплетом?
— В основном сочетаю и чередую...
— И эта охота всесезонна и круглосуточная...
— Причём без членства...
— И взносы не так регулярно надо платить. Хотя бывают дорогостоящие лицензии.
— И охота доступна в любой точке земного шара.
— Даже в космосе!
— Но там, вроде, уток нет. Ленинградку точно ещё не построили на орбите.
— Всё ещё впереди!
— А сзади?
— Заметь, Гарик! Не я это предложил. Тогда продолжим на примере городской птицы. Хотя она бывает и дикой птицей. Голубь!
— Голубэшник!
— Ну тут уж без вариантов. Однозначно, голубэшник — это?
— Гей-клуб! А голуби, дикие голуби...
— Птицы, Гарик, голуби! Птицы! ... Сокол!
— Соколешник!
— Это не вопрос, Гарик! Вон Соколов запоздавший крадётся. Сокол! Теперь ты не самый старый, кто побывал на этой сцене...
................................
— Всем — спасибо!
Лето 2010 года.