Вызов на Розочку
-----------------------------------
Психического взяли до приезда ментов, прямо на улице, и когда, обшмонали, нашли в кармане пять рублей.
- Что будем делать? - спросил санитар Коля.
- Пропьем, сказал фельдшер Петя.
На обратном пути из Новинок в продуктовом на Щедрина, белым халатам без очереди, купили бутылку водки на двоих, а Рабиновичу школодное мороженное на палочке за двадцать восемь копеек.
Свежего хлеба взяли в пекарне. Скорую пускали на территорию без вопросов. Если спешили, брали черный хлеб из ближнего цеха, а если время было, то за бородинским и ситным ходили аж в другой конец фабрики. И сейчас пошли бы, да врач психбригады Ефим Михайлович Ангелович стал громко звать из машины. Пришел вызов, на Розочку, т.е. на Розу Люксембург. Там, на Карлочке да на Розочке, почему-то жили все минские еbанаты.
Всё пить не стали, только сделали по большому глотку и заели яблоками.
Идиот жил с матерю на втором этаже в двухкомнатной квартире старой довоенной постройки на Козлова. В квартире у них ничего ценного не было. Из всей мебели - старый диван и шкаф, в котором все полки, кроме одной, были заняты книгами, а на свободной в блюдце стояла фарфоровая чашечка минского фарфорового завода. Внутри чашечки в резонанс, когда по Козлова на бреющем проходил трамвай, звенело старое обручальное кольцо. Туда, к чашечке потянулся было санитар Коля, когда доктор Ангелович вышел с мамой идиота в другую комнату, но Рабинович остановил его и покачал головой.
- Какая тебе, х..й, разница, - сказал санитар Коля.
Рабинович опять покачал головой и очень больно заломил Коле пальцы на руке. Коля боялся драться с Рабиновичем, потому что тот был молодой и знал китайские приемчики. Коля был самым старым санитаром, из довоенного поколения тех, кто родился в деревне Новинки, имел от больницы четыре сотки огородов, получал двадцать пять процентов надбавки за вредность, и должен был пойти на пенсию в пятьдесят пять лет. Без этого сраного кольца вполне мог обойтись.
- Ладно, - сказал Коля обижено, - еbись оно все конем.
- Петя! - крикнул доктор Ангелович из дальней комнаты, - приготовь кубик промедола.
- Вот, - сказал недовольно фельдшер Петя, - как своим, так промедол, а как какому-нибудь беларусу так седуксен и краснушкина.
- А что тебе этого говна жалко? - спросил санитар Коля.
- Знаешь, сколько одна стоит, - Петя показал санитару Коле красную пластмассовую коробочку. Двадцатник.
- Да кому ты это продашь?
- Есть один грузин, он к нашим сестрам в заправочную каждый день ходит.
- Вот, тоже еврей, - указал фельдшер на мальчика-идиота, который выглядывал из под дивана.
- Откуда у евреев идиоты? – спросил санитар Коля.
- Ой, сколько хочешь, - сказал фельдшер. Они все на своих родственниках женятся. Как этого дурня теперь оттудова, ****ь, доставать.
- А ты покричи на матку, он сам вылезет ее защищать.
- Вы женщина держите своего до самого последнего, а потом вызываете по ночам, - обратился фельшер к матери идиота. - Так нельзя. Его нужно госпитализировать при первых случаях проявления!
В тот же миг шестнадцатилетний идиот со звериным криком выскочил из под дивана, бросился на фельдшера и повалил его на пол.
- Полкубика внутривенно, - сказал доктор Ангелович, - а остальное внутримышечно для пролонгации действия.
Когда идиота, расслабленного с блаженной улыбкой на лице санитары потащили в уазик, его мать час назад изнасилованная сыном, с синяком под глазом и разбитой губой, зачем-то побежала на кухню, набрала целофановый пакет дешевых битых яблок, и не то чтобы дала ему в руки, но как-то так этот пакет на нем приспособила, что он держался до самой машины и в машине еще какое-то время держался. Высыпались яблоки только, когда водила резко затормозил на перекрестке Горького и Типографской.
Этими яблоками санитар с фельдшером и закусили.
- Угощайся, - сказал санитар Коля Рабиновичу и указал на яблоки, которые раскатились по грязному полу санитарной машины от задней двери до водительского места. Рабинович отрицательно покачал головой.
- Брезгует, - сказал санитар Коля. Они все очень брезгливые.
Тогда фельдшер вскрыл перевязочный пакет взял кусок марли, смочил спиртом, протер яблоко и протянул Рабиновичу.
- Спасибо, - сказал Рабинович.
- Ты хороший пацан, - сказал фельдшер Рабиновичу. Ешь, не бойся, сейчас оно чище, чем когда-то было.
- Чище было когда? – бессмысленно спросил Рабинович.
Полбутылки водки приятно переваривались в желудки у фельдшера и он почувствовал вдохновение:
- В тысяча девятьсот сорок первом году, - выразительно продекламировал фельдшер слегка заплетавшимся языком.
- Да, хороший, когда спит зубами к стенке, - сказал уже без всякой злобы санитар Коля.