Глава 5
Первые минуты после моего пробуждения я не мог понять: жив ли я или мёртв. Почти каждую клеточку моего тела пронизывала острая боль. Страх того, что моё тело уже не слушается меня, неслабо взбудоражил мой ум. Пора принимать решение, кем мне быть. Пошевелив пальцами ног, я с облегчением вздохнул. Так уж и быть, ненадолго задержусь в царстве живых. Стрелка настенных часов указывала на число «12». Пора оживать.
Опираясь на стены, я вышел из комнаты в коридор, вслушиваясь в окружающие меня звуки и надеясь услышать Сашу. Увы, но, немного осмотрев квартиру, я убедился в его отсутствии. Очень огорчённый этим фактом, я вошёл в комнату Евы. Девушка ещё спала, дыхание её было прерывистым, а ресницы были влажными от слёз. Когда я открыл окно, духота в комнате медленно сменилась на свежий воздух с примесью запаха гнилья, к которому, на ужас, мы успели привыкнуть. Видимо, ветер потянул со стороны города.
Окружение комнаты заметно сменилось после дня проживания в ней Евы. Книги на книжной полке были разложены по ранжиру, цветы были политы, всё отдавало ощущением опрятности. На столике рядом с кроватью лежала книга на немецком. Необычно… весьма необычно. Я прошёл на кухню, которая, кстати, тоже была приведена в чистое состояние. Машинально открыв холодильник, я уставился на его опустошённое содержимое. Закрыв холодильник, я прошёл в гостиную, где хотелось остаться навсегда. Изобилие цветов и книжных полок придавало комнате вполне живой вид. Даже телевизор был протёрт от пыли, ровно так же, как и полки. Разбросанные ранее подушки от мягкого дивана аккуратно лежали на своих местах. Я медленно гулял по просторной светлой квартире, разминая ноги и ожидая, но не понимая, чего именно.
В комнате Евы послышался шорох, я быстро среагировал и направился туда. Ева в положении полусидя-полулёжа рассматривала раненую ногу. Выглядело это довольно мило, учитывая тот факт, что девушка была в одетой мною, на размер больше, пижаме. Взгляд девушки устремился на меня. Знаете… в этом взгляде был настоящий «микс» эмоций: растерянность, смущённость, испуг, удивление и беспомощность. Я опёрся о дверной косяк.
— На удивление, ты жива, — я улыбнулся уголками губ. — Доброе утро.
Ева сидела в смятении, не зная, что ответить. По её глазам я понял, что она уже составила логическую цепочку из тех нитей, что лежали на поверхности: она была вымыта, на ней была пижама, синяки и ссадины были неумело обработаны. В общем, несложно предположить или догадаться, что я видел или чего я не видел, пока девушка была без сознания.
Ева больше походила на затравленного, запуганного зверька, который просто уставился на хищника, выжидая следующий ход.
— Я обработал раны. Твоя коленка плохо выглядит, я обработаю её?
В глазах девушки блеснул явный испуг, она поджала к себе ноги, при этом взвизгнув от боли, лишь пошевелив правой ногой.
— Не подходи, — еле выдавила из себя Ева. — Я тебе глаза выцарапаю, если ты приблизишься ко мне.
— Что с тобой? Я помог тебе не отправиться на тот свет, а ты ведёшь себя крайне агрессивно.
Я сделал шаг вперёд. Ева вытащила из-под матраца нож.
— Не приближайся. — в глазах Евы горел огонёк.
— Ладно-ладно. — я остановился.
Не дожидаясь продолжения сцены, я поспешно вышел из её комнаты и удалился в свою квартиру, в глубине души надеясь на благоразумие девушки. Всё случилось совсем не так, как я представлял. Нужно на некоторое время оставить Еву одну. Я взял винтовку, сунул под мышку газеты, оружейное масло и инструменты для чистки оружия, такие, как, например, латунные ершики. Постелив на стол газеты, я положил на них винтовку и начал разбирать верное мне оружие, смазывая двигающиеся детали и попутно вычищая ствол от порохового нагара. К тому моменту, когда я уже собрал винтовку, послышался протяжный крик Евы. Я вскочил из-за стола и метнулся в её комнату. Ева лежала на полу, воя от боли, схватившись за колено, с которого капала кровь. Я схватил нож, лежащий на кровати, и убрал к себе за пояс.
— Дура, зачем ты вообще пыталась встать с кровати?
Я взял Еву на руки и понёс её в ванную, что была в этой квартире. Мои руки уже были в крови, меня охватила нешуточная паника. Донеся Еву до ванной комнаты, я прислонил её к ванне, а сам начал потрошить шкафчик с лекарствами за зеркалом. Бинты. Спирт. Перекись водорода. Нитки. Иголка. Липкими от крови руками схватил баночку с перекисью водорода, откупорил её и выплеснул жидкость прямо на рану. Ева завопила от боли так, что у меня слегка заложило уши. Тем не менее, кровь из ран сочилась не так быстро. Почему я не заметил шва над коленом ещё вчера? Бедным ногам девушки сильно досталось: сначала она, по-видимому, получила порез, зашила его, затем ударилась коленом, рассадив всё до кости, и уже под конец открыла свежий шов. Чудно. Достав резиновый жгут, я затянул его выше раны и вытер дрожащие руки стерильным полотенцем, плеснул на руки спиртосодержащую жидкость, схватил иголку и нитки в руки. Конец нитки попал в ушко с первого раза.
Думаете, я зашивал раньше раны? Нет. Я знаю, что мне делать сейчас? Снова нет. Я вонзил иголку в плоть, Ева одёрнула ногу, причинив себе ещё большую боль. Я схватил ноги девушки, выпрямил их и сел на её голени, не давая ей шевелиться и мешать мне зашивать рану. Иголку нужно было вонзить под другим углом, так что я вытянул её из ноги и моментально вонзил под правильным углом. Крик. Продеваю иголку и нитку и вонзаю иголку ещё раз. Готов первый стежок. Оглушающий надрывный вопль. Ещё один стежок. Моя голова начинает болеть от криков. На ещё один стежок стало больше. Мне больно смотреть на корчащуюся от адской боли девушку. Ещё один стежок и ещё один, и ещё, и ещё. Делаю узелок, ножницами отрезаю нитку. Готово. Выплёскиваю перекись на колено, хватаю бинты и пропитываю их заживляющим раствором. Накладываю бинты. Ева уже не кричит, она уже без чувств. Бинты наложены, я настоящий молодец. Встав с колен, я осматриваю залитую кровью «операционную», заляпанную милую пижаму Евы, которая уже не кажется такой милой. Мои руки и колени дрожат, хотя уже всё закончилось. Отмыв руки от крови, я снимаю резиновый жгут, беру Еву на руки и тащу её в комнату на кровать. На лестничной клетке эхом отозвался какой-то шум. Наверное, ходячие трупы услышали вопли и живо заинтересовались происходящим. Вытаскивая из кобуры пистолет, я выхожу на лестничную клетку, где стоит Саша в открытом проёме решётки, направляющий автоматное дуло на меня.
— Ева. Открылась рана. Я зашил рану, — обрывками выпалил я.
Саша опускает автомат ещё до того, как я договорил фразу, и подходит ко мне, начиная меня обнимать.
— Дурила ты, дурила. Я уже подумал, что не увижу тебя, дурака, — чуть не плача, говорит Саша. — Как девушка?
— Стабильно плохо, хотя я и оказал первую помощь, — обрадованный встрече лепечу я.
— Ладно, давай помогу.
Солёный пот застилал глаза, и хоть рычаний и завываний давно уже не было слышно, Саша всё продолжал бежать без оглядки, не замечая того, что уже заметно темнело. Камень. Саша с кувырком повалился наземь. Несколько минут утомлённый до полусмерти, Саша быстро дышал, лёжа на хрустящих опавших листьях. В голове сильно гудело; стих, благодаря которому Александр ввёл себя в транс, всё продолжал крутиться у него в голове, а мышцы продолжали самопроизвольно сокращаться под ритм стиха. Ещё десять минут прошло до того, как Саша полностью отдышался, сидя прислонившись спиной к дереву. «Погоня отстала, надеюсь, Миша смог выбраться оттуда живым. Теперь мне пора сориентироваться». Мыслительный процесс Саши был прерван грубым рыком.
— Подними руки вверх и давай без резких движений, ладно? — В затылок упёрлось дуло оружия.
Саша кивнул, медленно поднял руки и неуклюже встал с земли.
— Развернись ко мне лицом. Не дури.
Наш страдалец покорно развернулся на месте. Напротив него стоял высокий мужчина в возрасте, держащий в руках вертикалку. Лицо мужчины было покрыто отчасти седой недельной щетиной. Цвет его глаз был неразличим ввиду плохого освещения.
— Сейчас ты пойдёшь впереди меня, а если ты вздумаешь бежать, я тебя тут же прихлопну, ладненько?
- Да пошёл ты, — процедил сквозь зубы Саша.
Ежесекундно мужчина ударил прикладом по лицу Александра. От столь сильного удара Саша рухнул на землю.
— Не хами мне, сопляк. — Незнакомец снял с плеча Саши автомат. — Поднимайся и иди.
Выбора не было — пришлось повиноваться. Встав на ноги, Саша побрёл вперёд, чувствуя упирающееся в спину дуло ружья. Через полчаса ходьбы Саша увидел маленький лагерь, огороженный колючей проволокой, обмотанной вокруг деревьев. На проволоке висели ветки, хорошо маскирующие лагерь. В центре лагеря горел костёр, обложенный камнями. Над костром висел котелок, в котором варилось что-то похожее на суп. Содержимое котелка изредка помешивала девушка лет двадцати пяти, довольно привлекательной внешности. Рядом с костром в спальном мешке под тентом храпел какой-то бородатый дядька. Около костра полукругом лежали распиленные пополам брёвна, явно выполнявшие функции скамей. Лагерь, по всей видимости, стоял здесь давно.
Подведя Сашу к одиноко стоящему деревцу, мужик ударил прикладом по многострадальным ногам Саши. Едва слышно взвыв, Саша опустился на колени и прислонился к дереву спиной.
— Умный мальчик, — констатировала девушка, отвлёкшаяся от готовки своего варева.
Конвоир обвязал Александра вокруг дерева, отобрав у него всё оружие, за исключением ножичка, спрятанного в потайном кармашке сапога.
— Если так дело пойдёт, мы сможем сколотить хорошую команду. — Мужчина лениво потянулся, пошарил рукой в своей наплечной сумке и достал оттуда бутылку горячительного. — Ох и места тут заповедные…
— Ты, Б;рдюр, хорошо придумал с лесным лагерем. Охотнички так и прут, — прокряхтел бородатый дядька в спальном мешке.
— Заткнись, дурила, — прошипела девушка.
Мужчина, которого величали «Б;рдюром», подошёл к Саше.
— Что ж мы с тобой делать будем, а? Скормить бы тебя кусачкам, да и дело с концом. Но нравишься ты мне, солдатик, ох, зуб даю — нравишься. Как тебя зовут, псина?
Саша демонстративно сплюнул.
— Ну-у-у… зачем молчишь, когда пахан спрашивает? — Б;рдюр криво улыбнулся и ударил носком ботинка в Сашин живот. — Животинка, я приказал тебе говорить.
— Да пошёл ты, ублюдок.
Б;рдюр ещё раз ударил носком ботинка, но на этот раз уже в лицо.
— Го-о-ордый какой нашёлся… Ну, ничего, жрать захочешь — и заговоришь, и затанцуешь, да, Шпилька? — Б;рдюр подмигнул девушке.
— Ясное дело. Затанцует.
— Затанцует… — Б;рдюр словно пробовал на вкус слово. — А пока отдохни хорошенько.
Саша поднял глаза и увидел быстро приближающийся приклад. Потом приклада Саша не видел.
Утро для Саши выдалось удачным, по крайней мере, не было болезненной побудки прикладом. Лес просыпался после холодной ночи. Капли ночной росы были повсюду. Солнечные лучики преломлялись в каплях, и те светились во все стороны. Лес походил на сказочный.
Мышцы сильно затекли и болели, особенно в тех местах, где давили верёвки. Б;рдюр и бородатый всё ещё дрыхли. Шпильки нигде не было видно. «А, чёрт с ней, выпутаться из верёвок и продлить сон ублюдкам на целую вечность?» Сашин автомат лежал рядом с Б;рдюром. «Полосну ему по горлу и тихо заберу автомат».
— План высиживаешь? — негромко, но неожиданно сказала девушка прямо над ухом. Саша хмыкнул. — Ну, мальчик, такова жизнь… Не всем же кататься как сыр в масле, верно? — Голос девушки звучал очень мягко и даже чуточку сладко.
«Готов поклясться — она облизнула губы, мне не померещилось».
— Обидел ты старика, а, спрашивается, зачем? Убьёт он тебя. А пока ты жив, я немного поиграю с тобой. — Девушка плавно переместилась и оказалась напротив Саши.
Игривая девушка начала медленно снимать Сашин ремень, расстёгивать его джинсы.
— Чуточку ослабь верёвки, у меня мышцы затекли, я расслабиться не могу, — еле живым голосом попросил Саша.
— Ладно, только не шуми.
Наконец верёвки ослаблены, а руки и вовсе были освобождены. Одной рукой Саша начал стаскивать порванные джинсы с девушки, одновременно прикидывая, как незаметно дотянуться до ножа в сапоге. Тем временем девушка ловко сняла ремень с его джинсов, и теперь уже начала их стаскивать.
— Расслабься, — мягко фыркнула девушка. — Напряжённым ты мне не нужен. Получай удовольствие.
Девушка медленно села на член Саши и, немного погодя, пропустив дрожь по всему своему телу, начала делать поступательные движения, сначала мягкие, а потом делая их всё чаще и жёстче. Пока что девушка была совсем беззащитна, её кобура с пистолетом лежала поодаль от неё, так что быстро схватить пистолет ей не удастся. Саша, совладав с собой, медленно потянулся рукой к ножу, медленно и плавно его рука приближалась к холодной и манящей ручке бритвенно-острого ножа.
Его рука уже обхватила рукоять, но делать выпад с ножом он пока не хотел, нет… Уж слишком горяча и хороша собою была девушка, сидящая на нём. Ему ничего не мешало подождать ещё немного, насладиться этими сладостными минутами в прохладном лесу. Сейчас ему тепло и влажно, так зачем же прерывать идиллию? Вскоре тело девушки бросило в сильнейшую дрожь, она чуть слышно стонала. Через минуту она уже двигалась по инерции, дожидаясь, когда вслед за ней кончит парень.
— Подожди, — прошептал Саша. — Привстань.
Девушка, ещё не отошедшая от бурного оргазма, покорно встала с него, видимо, рассчитывая на продолжение, но лишь разъединившись с парнем, она уже оказалась поваленной наземь, её рот был сжат, а к горлу приставлено тёплое лезвие ножа. От тёплого лезвия, как ни странно, тянуло мёртвым холодом.
Саша не мог убить её, только не так.
— Молчи, иначе я тебя убью, — зло прошипел Саша.
Девушка кивнула. В её круглых от страха глазах проскочил нездоровый огонёк паники.
— Шпилька? Что за хрень?! — сипло воскликнул невовремя проснувшийся мужик с бородой.
Саша грубо откинул Шпильку и, схватившись за рукоятку, удобнее перекатился по земле, ловко встал и сверху вонзил нож в кадык бородатого бандита, чьи руки уже держали автомат. Шум разбудил Бордюра, чей реакции можно было позавидовать. Лишь оценив ситуацию одним взглядом, он одним прыжком оказался возле дерева, к которому был приставлен его автомат. Секунда. Саша не успеет вырвать автомат из крепко сжатых рук умирающего старикана. Секунда. Нож. Саша неаккуратно вырывает нож из кадыка. Секунда. Кровь сразу же начинает хлестать из раны, мощное сердце старикана продолжает качать кровь. Ещё секунда. Нож, кинутый в Бордюра летит куда попало, но всё же лезвие впивается Бордюру под ребро. Дальше — автомат всё-таки поддаётся Саше. Проходит вечность, пока Саша направляет автомат дулом в сторону Б;рдюра. Спусковой крючок нажат, тело Бордюра уже начинает решетиться на глазах.
Когда магазин заканчивается, от первоначального Бордюра мало что остаётся. Хотя… а было ли в нём что-то? От человека была лишь оболочка, а самого человека не было. Забавно.
— Я… я... Не убивай меня, умоляю. Я не желала тебе зла! Я вообще не из их числа! — рыдала девушка, подогнув под себя ноги.
— Как тебя зовут? — спросил Саша, застёгивая ширинку.
Девушка слегка опешила.
— М-м-марина, — представилась она, чуть всхлипывая.
Саша подошёл к девушке и помог ей одеться — натянул джинсы и помог надеть лёгкую курточку.
— Меня зовут Саша, — сказал парень, перезаряжая автомат. — Надеюсь, мы ещё увидимся. А пока…
Саша повесил автомат на плечо девушки и нежно поцеловал её в щёку.
— Прощай.
Саша побежал от лагеря прочь, захватив на бегу свои вещи, а также свой автомат.
Девушка так и не ответила. Она ещё долго стояла посреди лагеря с остывающими телами. Стояла и смотрела в сторону убегающего Саши.