Глава 4.22. Сережа. Встреча с Грановским-младшим.
На улицу Александра Солженицына, где размещался ресторан, Сергей подъехал на такси. Еще в самолете он решил, что в предстоящие выходные не будет ездить на своей машине – ему хотелось продлить чистоту легких, которые в течение последней недели очищал швейцарский воздух. Он понимал, что это, своего рода самообман, но решения не отменил. Войдя в ресторан «Гусятников», который они с Андреем называли «Гусем», Сергей направился к административной стойке, за которой его ожидала улыбающаяся, белокурая девушка.
– Меня зовут Евгения. Чем могу вам помочь? – спросила она.
– Добрый вечер, Евгения. Мой друг заказал на балконе столик на двоих, возле зеркала.
– Представьтесь, пожалуйста.
– Сергей, меня зовут Сергей, а столик заказал Андрей.
– Да, все верно, Андрей ожидает вас, пойдемте! – сказала Евгения, проверив запись в большом ресторанном журнале.
Они поднялись по лестнице на второй этаж и прошли в самый конец зала, где в огромном кресле, возле накрытого столика, расположился Андрей. Пожелав гостям хорошего вечера, Евгения ушла, сообщив, что пригласит официанта через десять минут.
– Привет, сто лет не виделись! Хотелось бы узнать, что могло произойти с момента твоего вылета из Цюриха до настоящей минуты, благодаря чему мы встречаемся не завтра, когда ты уже изучишь истории болезни своих пациенток, а сегодня? – спросил Андрей, протягивая Сергею руку.
– Слушай, давай вначале сделаем заказ, а потом будем задавать друг другу вопросы, – ответил Сергей после дружеского рукопожатия.
– Сразу чувствуется, пришел мужик в ресторан поужинать! А вот если бы у тебя была жена, ты бы начинал с деловой беседы, а не с меню.
Спустя некоторое время, затраченное на разговор с официантом и ожиданием заказанных блюд, Сергей все же ответил на вопрос Андрея.
– Завтра до обеда я буду занят, надо встретить детей в Шереметьево, они возвращаются с осенних каникул.
– Иван с Анной одни летали на каникулы? И где же они отдыхали?
– Отдыхали в Барселоне и не одни, с Ириной и Павлом, но вчера вечером Ирина потеряла сознание, и ее госпитализировали.
– Как госпитализировали? И ты мне сообщаешь об этом только сейчас?
– Да, не кипятись, ты, пожалуйста, я сам узнал об этом несколько часов назад. Заехал по дороге из аэропорта к Елизавете Петровне, чтобы поздравить ее с днем рождения, а ей звонит Павел. Она мне трубку дала, он мне все и рассказал, а ей попросил на сообщать подробности. Сказал, что до среды врачи Ирине вылет запретили и оставили ее в клинике. Детей он отправит завтра в Москву с Вероникой, ассистентом шефа Ирины, она тоже в Барселоне с семьей.
– Они что, семьями поехали отдыхать в Барселону? – спросил Андрей, не совсем понимая, в связи с чем Ирина с семьей оказалась в Барселоне, да еще тогда, когда там была семья секретарши ее шефа.
– Если бы! В Барселоне была международная конференция, на которой Ирина делала доклад. Ее шеф тоже участвовал в конференции, Вероника, в таком случае, с ним. Так как конференция начиналась через день после выписки Павла из клиники, и совпадала с осенними каникулами детей, Ирина всю семью взяла с собой, – ответил Сергей.
– Эти подробности можешь мне не сообщать, что сейчас с Ириной? – перебил Андрей.
– Ты знаешь, в клинике у нее забрали сотовый телефон, и я с ней поговорить не смог. Этот Павлик, которого я называю «Семейная вакансия», даже не сообщил врачу о том, что Ирина в Барселоне с двумя детьми, с которыми она тоже не может поговорить по телефону!
– Так пусть Павел даст телефон врача, мы ему позвоним!
– Это, Слава Богу, уже произошло, я час назад говорил с врачом, попросил на мой электронный адрес выслать результаты обследования Ирины, но, как ты понимаешь, он этого сделать не может. Единственное, что удалось узнать, так это то, что у него в нашем центре есть коллега, с которым они часто общаются по работе. Самого врача зовут Рамиро, а контактирует он с заведующим неврологического отделения нашего центра. Ты его знаешь?
– Знаю, и ты его знаешь! Лев Струков.
– Лев? А когда он стал заведующим?
– Совсем недавно. Ты, Сережа, не был в клинике почти месяц, это большой срок! А какую причину того, что случилось с Ириной, называет Рамиро?
– Усталость, стрессы и перенапряжение. Авария с Павлом, скоропостижная смерть Татьяны Николаевны, моя госпитализация, подготовка к конференции и, наконец, доклад. Хорошо еще, что она выступила блестяще, как рассказал мне Павел. Организаторам конференции пришлось на три часа продлить время обсуждения ее работы, а российские конкуренты уже намерены пересмотреть свои стратегические планы, что и было главной задачей, которую перед Ириной поставил ее шеф.
– Думаю, Рамиро прав. Это слишком тяжелый график на шесть недель жизни любого человека, а для Ирины тем более. В этом случае и успешная презентация на конференции для нее огромный стресс! Я позвоню сегодня вечером Льву, и попрошу его поговорить с Рамиро.
– Андрей, может лучше не по телефону, а в понедельник на работе? Подойдем к нему вместе, все объясним, и, возможно, сразу получим результаты обследования.
– Хорошо, давай так. Теперь относительно четырех пациенток, о которых мы с тобой говорили, когда ты был в Цюрихе, – перешел к следующей теме встречи Андрей.
– Да, для меня это очень важно. Рассказывай! – тут же «переключился» Сергей.
– Так получилось, что все четыре пациентки перезнакомились между собой непосредственно в очереди на прием к тебе. Оперированы они два года назад, диагноз у всех один и тот же, однако, состояние двух, которые проходят лечение по твоей схеме, стабильное и не вызывает каких-либо опасений, а состояние двух других, увы – ухудшилось. Дополнительно к той информации, которую я тебе утром сбросил на компьютер, вот еще диск с последними данными из историй болезни, посмотришь дома. По правде говоря, мне не понятно, в связи с чем ты не назначил лечение по твоей методике всем четырем.
– Я, кажется, начинаю понимать, о ком ты мне говоришь. Завтра, после того, как передам детей Елизавете Петровне, сразу поеду домой, чтобы все изучить и в понедельник на приеме быть в курсе всего, что с ними произошло за этот месяц. Предварительно могу сказать только одно: мне было однозначно понятно, что двум из них лечение по моей методике не поможет. У них запущенная стадия болезни была еще до операции, на которую, настояла каждая из них, несмотря на предупреждение о том, что операция может спровоцировать обострение болезни.
– Да, эта информация отражена в их историях болезни, но, ты ведь мог попробовать! – настаивал Андрей.
– Андрей, что ты такое говоришь? Что значит попробовать, они же не подопытные, и потом, лечение по моей методике стоит не малых денег, зачем же я буду предлагать то, что заведомо не даст результата.
– И что будем делать? – нетерпеливо спросил Андрей.
– Поначалу я должен посмотреть, что с ними сегодня. Давай в понедельник после оперативки обсудим. Да, и еще! Дай указание регистратуре не записывать на прием всех четырех в один день. Если они общаются вне клиники, это их дело, а под дверью кабинета мне «переговорщики» не нужны.
– Я указание, конечно, могу дать, но ты же понимаешь, работники регистратуры часто меняются, увольняются, уходят в отпуск. Гарантий никаких нет.
– Ты прав. Этот вопрос я беру на себя. Поговорю с Мариной, чтобы она сама устанавливала для них такие даты приема, в которые они не смогут видеть друг друга в клинике. Ты в следующую субботу дежуришь?
– Да, и я, и ты.
– Отлично! В среду Ирина вернется в Москву, и я сообщу ей, чтобы она пришла к тебе на прием в субботу. Ты не против?
– Конечно, я не против. Мы же договорились вместе разобраться во всем, что с ней происходит. Думаю, к субботе результаты ее обследования будут нам уже известны. Льву я, пожалуй, позвоню сегодня вечером из дома, разговор может затянуться, поэтому лучше сегодня!
– Утро вечера мудренее, не дозвонишься сегодня, позвонишь завтра утром, мы в любом случае должны подойти к нему в понедельник.
– Ок, все, что касается Ирины и твоих пациенток мы обсудили, теперь расскажи мне про отца, – продолжил беседу Андрей.
– Георгий Константинович вернулся из Америки в четверг поздно вечером, в пятницу пригласил меня в загородный дом на «поздний» обед. К этому времени он уже изучил мой отчет и посмотрел презентацию о результатах моей работы в его отсутствие. По-моему, доволен.
– Я знаю, что он сделал тебе деловое предложение, – сказал Андрей, пристально посмотрев на Сергея.
– Да, но я не дал какого-либо ответа.
– А когда сможешь дать?
– Андрей, мне необходимо время. Ты же видишь, как много произошло событий за последние два месяца, – попытался уйти от ответа Сергей. У него не было никакого желания именно сегодня обсуждать с Андреем и эту тему.
– Ты что-то не договариваешь, – продолжал настаивать Андрей.
– Хорошо, расскажу тебе о своем собственном отношении к этому предложению. Я очень уважаю Георгия Константиновича. Он замечательный врач. Его судьба переплелась с судьбой Тани, а она для меня самый дорогой человек. Но, я не согласен с Георгием Константиновичем в самой постановке вопроса. Он сказал, что я не женат, мои родители живут далеко от России и в принципе, меня ничего не удерживает в Москве, кроме работы, а работа в Цюрихе будет не менее интересной. Но это не так!
– Что ты имеешь ввиду? – в очередной раз перебил его Андрей.
– Прежде всего здесь, в Москве, живут мои дети. Оставить детей и уехать в Цюрих я не могу. Много лет назад я сам остался один, так как мои родители уехали в Австралию, потому что им так захотелось. Чем им не нравилась Россия они не объяснили, а я уезжать отказался. Слава Богу, рядом была Таня! Вторая причина – мои пациентки. Их оставить я тоже не могу, так как знаю, что они мне верят и я им нужен! Ты знаешь, работа для меня все!
– Но, окончательное решение ты пока не принял. Так? – спросил Андрей.
– Я не могу принять это решение один. Мне надо поговорить с Ириной. Еще вчера я говорил: мне надо поговорить с Ириной и Андреем, потому что ты мой босс. Сегодня ты сам начал этот разговор, поэтому, я тоже имею право задать тебе встречный вопрос: что ты думаешь по этому поводу?
– Я против. Категорически против! Это предложение исходит от моего отца. Все последние годы я желал его возвращения домой или хотя бы отказа от клиники в Цюрихе. Мое желание состоит в том, чтобы он продал клинику и жил спокойной жизнью, не важно, в Москве или в своем особняке в Цюрихе. Он ведь мне тоже делал предложение переехать в Цюрих, я отказался, и мы в итоге поссорились. Затем, он решил поехать в Штаты, встретиться там с моим двоюродным братом и уговорить его переехать в Цюрих. Когда я сообщил отцу, что у брата есть своя клиника, он решил поехать в Америку и все увидеть собственными глазами. Одновременно, он вдруг решил, что может уговорить тебя стать, как это у нас в России называется, исполнительным директором его клиники в Цюрихе. Вот и все, что я могу тебе сказать.
– А откуда у твоих родителей появилась эта клиника? Как они оказались в Цюрихе?
– Это долгая история. Если вкратце, то клиника даже и не отцу принадлежит, а маме.
– Софье Игоревне? Она, что, родом из Швейцарии?
– Нет, мама русская. Она внучка русской гувернантки и русского графа, который вместе со своей женой и маленькой дочкой иммигрировал из революционной России в Цюрих. Графская дочка очень скучала по своей русской гувернантке, долгие годы искала ее, а когда нашла, узнала, что у нее есть не только сводная сестра, но и племянница, моя мама, которой она и передала клинику. Граф или не граф, я точно сказать не могу, мне так мама рассказывала. А клиника, которая досталась родителям, была, конечно, совсем не такой, как сейчас, и это произошло благодаря неимоверным стараниям моего отца.
– Понятно… Главное для меня это то, что ты против моего отъезда в Цюрих, но давай пока оставим этот вопрос без ответа. На сегодня у нас есть иные, первоочередные задачи, – задумчиво произнес Сергей.
– Согласен, – так же задумчиво ответил Андрей.
Продолжение в "Человеческая история. Глава 4.23. Сережа. Встреча с детьми."
http://www.proza.ru/2016/10/23/1816