Иванов снова пришёл в гости к Загнобину, с ним было приятно болтать, а запретных тем для него было мало. Это явно не касалось политики, как внешней, так и внутренней.
После приветствий и после того, как Иванов расположился на стуле напротив лежащего на диване и смотрящего в потолок Загнобина, Загнобин задумчиво сказал:
- И недавно в больнице Белгорода произошло зверское убийство: врач убил пациента.
- Да, это ужасная история! Но она такая странная. Я просто уверен, что у этой истории есть второе дно.
- Многие тоже так считают, - подтвердил его слова Загнобин. - Вот мой одноклассник, который стал врачом, он работает терапевтом, тоже считает эту историю весьма странной. Начнём с того, что в больнице часто лечатся всякие там доходяги. И судороги там для больных - обычное дело. Ну врачу ли больницы этого не знать? Они там находятся в отвратительной спортивной форме, и уж точно они не кмс по спортивной гимнастике, не кикбоксеры и не танцовщики балета, чтобы мочь ударить медсестру ногой.
Ну, положим, Иванов находился в неплохой физической форме и ногой мог пнуть очень ощутимо. Но делать этого он не имел ни малейшего желания, особенно пинать медсестру. Но а Загнобин пинать вообще не умел, он был задохлик ещё тот.
- Мой одноклассник-врач считает, что медсестра ставила пациенту капельницу, и у того произошла судорога. Пациент неумышленно толкнул медсестру ногой. Конечно, медсестру это обидело. Но тот не извинился. А извиниться было надо, и сказать, что толкнул медсестру случайно, было надо. Как говорится, живая собака лучше мёртвого льва. Может быть, он был плохо воспитан и вообразил, что всем и так всё понятно. Или, может быть, он чувствовал себя настолько плохо, что не мог даже говорить. Но именно за этот мутизм его и убили.
Иванов тщательно обдумал эту информацию. А Загнобин продолжал:
- И эта медсестра для любящего человека ведёт себя очень странно. Просто не верится, что она является любовницей хирурга, как утверждают СМИ. Любящая хирурга женщина никогда бы не рассказала ему такое, если бы знала, что он вспыльчив. Нет, больше она по своим замашкам напоминает жену или любовницу главврача или, как минимум, завотделения. Ну а этот хирург, который убил пациента, напоминает тупого быка, который ничего не решает, а должен просто выполнять приказ. И в этом случае избиение пациента, его разбитая рожа и матерная брань в его адрес, сошли бы хирургу с рук. Но он переусердствовал и пациента убил. Поэтому ему пришлось сказать, что медсестра - его любовница. Это хоть в какой-то степени облегчит его участь. Этого беспредельщика надо посадить на двадцать пять лет в колонию строгого режима.
- И случаи изуверского обращения медиков с больными не единичны, - сказал Иванов. - Об избиении пациентов, их оскорблении, неоказании медицинской помощи мы слышим часто. Почему же врачи требуют права, как у полицейских?
- Чтобы защищать денежки, разумеется, - сказал Загнобин. - В Фонде обязательного медицинского страхования сосредоточено очень много денег. Вот сейчас в Фонд обязательного медицинского страхования поступает 5,1 процентов от зарплаты ежемесячно. Получается огромная сумма. И заметь, Иванов, тратить их на лечение человека никто не собирается, в основном деньги идут на повышение зарплаты врачей. Вот поэтому они требуют право ношения и применения оружия - чтобы защищать денежки. Того гляди мы дождёмся введения вооружённой охраны в больницах и поликлиниках и введения там пропускного режима. Ты представляешь, Иванов, сколько на это будет затрачено денежек?
Иванов заметно приуныл.
- А как же было раньше? - спросил он.
- А раньше было немного лучше, Иванов. Но ненамного. Отчисления в Фонд обязательного медицинского страхования составляли 3,6 процентов от зарплаты ежемесячно. Но этого решительно не хватало. На высокие зарплаты. Поэтому отчисления повысили. Вот, как-то так.
Загнобин и Иванов усиленно считали чужие деньги. Наконец, им это надоело, денежки-то всё равно принадлежат уже не им, хотя зарабатывали их такие, как Загнобин. Но, как говорится, на чужой каравай рот не разевай.
- А помнишь, помнишь... - предавался воспоминаниям Загнобин. У них под городом в одном из его пригородов находится колония строгого режима. В городе об этой колонии знали все. И поэтому все у них в школе неплохо знали феню. Им, всю жизнь жившим в бараках, общежитиях, коммунальных квартирах трудно было оставаться в неведении по этому вопросу. И милые детки подросткового возраста, когда ругались, предпочитали именно феню, а не мат. Загнобин вспомнил их бесконечные "параши", "парафины", "доходяги". Короче, ясно, откуда они пришли.
Однажды в школе один дебил обозвал Загнобина "опущенным". К сожалению, этот дебил был на два года его страрше, больше и сильнее. Поэтому Загнобин быстро огрызнулся и убежал. А на следующий день он устроил ему "страшную месть". Он выследил этого дебила на перемене и несколько минут громко его поносил, а затем смылся. А через неделю он получил от этого дебила пинок под зад. Не то чтобы этот дебил помнил, что Загнобин его обзывал, и это сильно его задело. Нет, этот дебил уже не помнил, что Загнобин его поносил. А пнул он Загнобина исключительно по вредности характера, потому что привык всех пинать.
- Так что же, у нас город уголовников? - огорчённо спросил Иванов.
- Нет, Иванов, нет! У нас "город мастеров", - сказал Загнобин. - У нас делали телевизоры, радиоприёмники, кухонные комбайны, военную технику, оборудование для космических кораблей. Делали до тех пор, пока всем не запретили что-либо делать. А колония строгого режима расположена под "городом мастеров" для того, чтобы те не забывали о зоне, и помнили, что в любую минуту могут там оказаться.
- А как насчёт пополнения Фонда обязательного медицинского страхования?
- Ну что же, "город мастеров" очень подходит для пополнения этого фонда. На него очень рассчитывают.