Круиз на корабле дураков Первая часть

С особой благодарностью писателю Александру Басову за советы и участие.
                художнику Михаилу Бойкову за обложку.

Предисловие

    С детства я затаил обиду на Марк Твена - оборвать историю Тома Сойера на самом интересном месте! Только пацан решил пойти в пираты, и бац - классик сделал его приличным молодым джентльменом, да просто убил парня! Хотя понять его можно, мальчишку таки жаль. Ведь шансов у него без хорошей команды не было никаких, не мог Твен тогда ещё прочесть Приключения Незнайки и его друзей Н. Носова. Правда, и этот вариант нельзя считать оптимальным, слишком уж хорошими для пиратов были коротышки. Но лишь до появления фильма "Сволочи". Помню, меня чуть не вывернуло от соплей - ах, война, ах, тоталитаризм, ах, деточки! А по факту взрослые сознательно послали подростков на смерть. Соединение этих элементов напомнило о кораблях дураков. Реально существовавший способ социальной защиты, когда людей, которых по разным причинам было не совсем удобно просто поубивать, приглашали на морскую прогулку. Автором идеи считается император Нерон, придумавший такой кораблик специально для своей матушки, высшего развития она достигла при колонизации Америки, когда в грубо срубленные корыта набивалось до тысячи колонизаторов, чтоб властям на родине глаза не мозолили. В результате получилась команда нужного качества и состава. Оставалось дело за малым - аналогом Питера Пена, чтоб проводил весёлую компанию в нужное пиратское место. Эта проблема решилась с появлением попаданства - последней каплей, подвигшей меня на сей труд, стал Десант попаданцев. Уж так мне он понравился, что руки сами потянулись к перу, то есть пальцы к клаве, чтоб сделать всё ещё лучше, только наоборот.

    Ребятки мои, хоть и провели все свои жизни в различном попадалове, но считали его понарошку, а всерьёз попасть и не мечтали даже. Ну, им так казалось. Правда, Кое-кто мог понять их мечты слишком по-своему, а мог просто по-своему дать понять, как оно - чересчур мечтать, совсем без мозгов. В-общем, парни попали, удивились, в душе посомневались немного в реальность попадения, убедились, что мир, данный в ощущениях реален как и сами ощущения, и, возможно, впервые со школьной скамьи задействовали свои разумы. Просто ничего другого у них с собой не оказалось – попадалово случилось в сознания, вернее его зачатки, уголовных подростков позднего Средневековья. Вот парни и начали плясать, от чего им (или их) Кое-кто послал.

    Предупреждаю сразу – пулемёт я ребятам не дам. Такие уж они у меня получаются, что и без пулемётов за ними не угонишься. И не нужны они им вовсе, то есть мне не нужны в моей оригинальной истории, ведь к чему сводится большинство неоригинальных альтернативных историй? К простому сведению автором личных исторических счётов руками своих исторических же героев, а раз уж счёты эти достигли критической литературной массы, героям, конечно, не достаточно голых рук и литературной же лексики. Для обоснования пулемёта обязательно полагается посетовать на умственное и физическое несовершенство героев, сильно и несправедливо обижаемых в реальной истории. Потому, кстати и обижаемых, то есть не так уж незаслуженно. Но всё равно несправедливо, поэтому читатель вынужден согласиться, что пулемёт просто необходим для торжества справедливости и как, ни странно, для реализму батальных сцен, описания разборок разных.

    Хотя нужно признать, среди авторов находятся порядочные люди, не считающие себя в моральном праве перекладывать на хрупкие плечи хроноаборигенов грязную работу. Они отправляются в прошлое лично уже на своём джипе со своим пулемётом, со списочком дел и врагов в ноутбуке, подключённом к интернету и много с чем ещё, но главное - со светлой верой в гуманизм с прогрессом и простой идейкой – поубивать в прошлом всех плохих, тогда у них в будущем останутся только хорошие. Оно и понятно - в будущем же у всех плохих тоже есть джипы с пулемётами, у полиции, например, точно есть, а она резко против такой справедливости, но меня, кажется, уже в другой жанр заносит, извините. Авторы, и те и другие, блещут выдумкой и остроумием, но имеется маленькая неловкость – читателю предлагается поверить, что попадание в плотный исторический поток произошло случайно, либо, что всё равно, по воле высших сил с высшими же, совершенно непостижимыми намерениями, но чисто случайно постигаемыми автором, ведь он, конечно, не причём.

    Балаган на ярмарке, но любое искусство условно, и, как говорил один учитель химии, пусть эти красные квадратики для простоты побудут пока синими кружочками. В моём же случае всё без обману – ребята действительно попали по жуткой пьяни и недоразумению, честно, сам пока не придумал зачем. Просто интересно, как они там устроятся по-умному, по-пиратски, история же пиратская. Но все пиратские истории заканчиваются тривиально виселицей. Ну, для морали их так положено заканчивать, а по правде жизни они лишь начало других историй – биографий лордов или депутатов Государственной Думы. Книжка эта 18+, поэтому можно оставить мораль в покое, без неё веселее, и вообще фантазии просторнее. Только принципиально важно удержать её, фантазию то есть, в рамках пусть иной и альтернативной, но всё ж таки реальности, иначе получится просто бред. А жанр требует бред технический. Полагается по канону предоставить изобретение тушёнки, сгущёнки, лесопилки, паровоза и пулемёта (обязательно!) на пять-десять страниц подряд. Постараюсь, но не обещаю, книжка, вообще, о другом.

    Сама книжка начинается сразу за предисловием, а в его завершении хочу отметить лишь одно: изначально попаданские жизненные представления и установки сильно отличались от ребячьих. Обычно попаданец легко и непринуждённо подавляет реципиента, на том простом основании, что он лучше знает, и, вообще, книжка-то про него. Признаться, тут у меня цинизму не хватает – мне запросто герою жизнь испортить, несложно даже лишить жизни, если того требует сюжет, но украсть у него жизнь… в детстве! Вот и герои мои не могут быть подлее фантазии автора. У них даже мысли не возникнет подавлять своих мальчишек, напротив – будут стремиться понять их, разобраться, объяснить непонятное о себе. Не сразу, конечно, постепенно, долго, всю жизнь, все их жизни…


-"Пионэры, идите в задницу!"
Фаина Раневская.


 Пролог


    Как часто встречаем мы мертвецов… Играя в сети, расстреливая аватары других игроков, не посещал...ли Вас мысль...что человек за монитором может умереть, прямо сию секунду, или мог умереть секундой ранее?

    И на свежем воздухе, влепив в приятеля серию пулек с краской… что мы знаем о нём? Игровой логин, номер в команде… А он может быть тоже мёртв… как любой из нас.

    На работе корочки, логин, номер в команде, в институте корочки, логин, в семье… Да и не важно нам знать это про него, как и самим уже неважно, кто мы, пока идёт игра…

    Наверное, только смерть может вырвать нас из игры, или даже ей это не под силу? Но научить ценить жизнь она вполне способна!



   
Тошнит и покачивает. Где-то вода то ли плещется, то ли льётся. Воняет как… как уличный сортир в летнюю жару. Блин, да что за гадство этот полулитровый радиофаг?! Хотя-а. Было еще два…, нет, три литровых.

    Фу, б-я-я-я, вонища. Еще чешется все. Буквально все, даже пятки. Уй, зараза, кто-то кусается. Где это я выпал в осадок? По воспоминаниям и по логике это должен быть родной нужник в родной квартире. А воняет…

    Наверное, сам виноват. Или не сам? Может, нужник неродной и квартира не моя? Не-е-е. Я всё помню. В целом. Ну, почти всё в целом помню. Вчера отмечали победу. Надрали "Чёрных псов" и соответственно, то есть логично, выводили лишние рентгены тем, что нашлось в местном чипке.

    А нашлось много. У меня гасились, в моей берлоге. Небось, разгром и кучи по углам. Эх, кончилось веселье, пора переходить к грустному. Например, к водным процедурам. Для начала включим картинку.

    Да-а-а. Выключим. Глюки, блин. Всё Руда - гад. Ганджубас его… Хотя, говорил, что продукт натуральный. И на вкус - она. Может белка? Дык, молодой ещё.

    Нужно проверить себя на логику и отвлечься. Что вчера было? Бой с "Черными псами". Это враждебный нам клан сталкеров. Мы - "Варанга", тоже клан, тоже сталкеров. Хм, пока всё нормально, без зеленых гуманоидов.

    На “Агропроме” мы псам вломили. В пейнтбол, но всё равно вломили. Сделали из них "псов драных, побитых и заляпанных краской". У нас очень своеобразный пейнтбол. Правила позволяют многое. Почти всё, что в голову взбредет. Как я Плюша приложил! Гы-ы-ы! Логика и память нормальные, воспоминания позитивные, даже приятные. Хорошо на “Агропроме”: Ствол в руках, воздух чистый, голова ясная.

    Блин, башка и впрямь не болит, только вонища. Ясная голова с бодуна? Так, релоад картинки. Ё…! Ескейп. Значит, белка. Что там про белку пишут? Нервное возбуждение… Отсутствует. Навязчивые идеи… Идей вообще нет.

    А что есть? Глюк. Систематический, даже системный. Хотя-а-а… что наша жизнь? Не будем прятаться от реальности, включим оптические сенсоры и будем суровы, как терминатор…

    Песец, центральный мой процессор! "Жопа в клеточку", картина неизвестного художника. Прям перед глазами. Блин, не в клеточку, а в гамаке. Надо мной. Я тоже в гамаке. Слева деревянная стенка. Это за стенкой то ли льется, то ли плещется. Темно, только вдали что-то слабо светит. Мда. Нужно полежать с открытыми глазами, может, само пройдет… Что-то не проходит. Не белка. Песец. Глюки не воняют и не чешутся.

    -Что за дурацкие сны! - кто-то проговорил в голове. По-английски, но отчего-то совершенно понятно. – Бони, гад, по голове пинал, вот оно и…
    -А кто такой Бони? - невольно подумалось.
-Жлоб. Бони маленький. Странный ты, сон. Как мне может что-то сниться не по-английски?
-А почему тебе и почему по-английски?
-Потому что я сплю, и я - англичанин.
-А я не сплю, - прикалываюсь над глюком.
-Ну, правильно. Как ты можешь спать, если ты мне снишься?
-Я, вообще, неместный…
-А! Ты мне по ошибке снишься. Не туда залетел.
-Гм. Залетел. Не туда. Да-а-а! А куда?
-Ко мне в голову, конечно. Не в жопу же.
-А что ж все так чешется-то?
-В башке вши, а жопа, потому что обдристался.
-Ё.........
-Ухты! Давай еще!
-И сколько раз подряд надо обделаться, чтоб так воняло?
-Воняет? В трюме всегда так.
-В каком трюме?
-Каком-каком! В корабельном. Дурацкий ты какой-то, сон, тупой и болтливый.

    Я точно знаю, что я - не сон. Как бы в этом убедиться? Ощупываю себя. Странная одежда. Но это пофиг. Не мог я за ночь так съёжиться! И сбрить усы! Обделаться - это теоретически возможно. Трюм… э… по пьяни тоже вероятен. Но сбрить усы не мог. Только не я. Не я? А кто?

    -Ты кто? - снюсь и интересуюсь.
-Закари.
-Что ты делаешь в трюме, Захар?
-Сплю.
-А ещё?
-Болтаю с дурацким сном.
-А вообще?
-Плыву на корабле на каторгу.
-На сколько лет?
-Почти четырнадцать.
-Четырнадцать?! А за что так много?
-Мне почти четырнадцать лет, а каторга пожизненная, за убийство. Мы тут все за убийства, в основном.
-Что, не убийцы есть? - ошарашенно ляпаю, что в голову пришло.
-Нету, просто у некоторых, кроме убийств, всякого навалом.
-Что, например, просто?
-Конокрадство, поджоги, грабежи. Ещё насильники были.
-Были?
-Угу. Только кончились, болели сильно, каждый день.
-А ты?
-Я только за убийство.
-Хм. Зак, а если я у тебя немного задержусь?
-До утра?
-До смерти.
-Не знаю, я днём не сплю, бьют. Ты ночами прилетай, будем болтать о том, о сём.
-За что бьют?
-За то, что мелкий. Кормят сухарями с плесенью, я на оправку не успел и обдристался в трюме, отпинали и прозвали дристуном.
-Почему не успел?
-Из-за сухарей, ещё меня от трапа оттолкнули, три раза.
-От какого трапа?
-Вон там люк открывают и верёвку сбрасывают на полчаса.
-А трап?
-Верёвка с узлами и есть трап.
-А если не сможешь залезть?
-Тогда жди, пока, кто на палубу пробился, парашу поднимут, потом в очереди стой, терпи. Не вытерпишь - обдрищешься в трюме, отпинают. И так пока не забьют, а когда забьют, на той же верёвке вытащат и выбросят в море. Всё, улетай, скоро утро, ссать охота!
-Зак, я на денек останусь. Лады?
-Нравится, когда бьют?
-Не нравится, потому останусь.

    В башке взревели баззеры боевой тревоги. Зак внутренне сжался, набираясь отчаянья для броска. Только фигли готовиться? На ледяной решимости сталкера проверил моторику, ощутил каждый мускул. Ноги коленями к груди и резко вперёд.

    Лёгкое тело пацана удивительно послушно. Когда ноги коснулись пола, трюмный люк приоткрылся. Длинный прыжок и в кувырок. На выходе из кувырка замечаю, что люк открылся полностью. Сверху хрипло заревело.

    Слева и справа нехорошо. Один на низком старте, второй уже замахнулся. Присесть, уходя от удара и открытой ладонью первому в лоб. Поваляйся в гамаке, рано еще вставать. Над головой пролетел кулак. Теперь моя очередь. Локтем с разворота в солнышко. Удачно.

    Задержался я с ними. Сзади уже подбегают. Уклон и передняя подножка. Здорово грохнулся! Однако, у нас дела, поссать-таки надо.

    Прыгаю вперёд, снова в кувырок и на трап. Страдальцы на полу народ задержали, но несильно. Запнулись об тушки, но успели. Шустрые. Самому шустрому приз - подъёмом ступни в нос уже с верёвки. Быстро поднимаюсь наверх.

    -Куда теперь, Зак?
-Вон клюзы в фальшборте, - ответил Зак, перестав визжать.

    Он всё время утренней зарядки визжал от страха.

    -Уёёёоу, здорово!
-Не от страха, значит, - думаю, замерев в нирване у клюза.

    Сзади бежит народ и снова не понять чего орёт. Странно, Зака я понимаю, а тут не в зуб ногой. Ещё радовался, что английский за ночь выучил. Фигушки.

    -Зак, чего они?
-Опять отпинают. - Зак обреченно.
-На палубе? А вертухаи?
-А им за счастье, когда кого-нибудь из нас бьют.

    Блин, толпой точно забьют. Сваливать надо, да и помыться не мешает. Разбегаюсь и прыгаю в море. Вдогонку снова кто-то хрипло орёт.

    -Чего ему, малыш? – спрашиваю у Закари в полёте.
-Куда ты, дурак? Акулы! - уже под водой Захар голосит на весь мозг.

    Акулы и прохладная вода - это неприятно. Пусть лучше изобьют.

    -Вон спасательный конец, к нему давай! - вопит в башке пацан.

    Стежками быстренько гребу к веревке. Теперь нырнуть и, используя силу Архимеда и собственные… гм, не понять чьи, конечности выпрыгнуть из воды почти по пояс. Хватаюсь за конец и, подтянувшись, поджимаю ноги. Под самой задницей прошёл большой треугольный плавник. Фу-у!

    Полез на палубу по-альпинистски. Хорошо, хоть борт невысокий, и пеньковая верёвка не скользит в мокрых руках. Залез. А дядька в смешном наряде надрывается!

    -Зак, ну что ему опять?
-Ты это… полетай пока где-нибудь, я тут сам, - решает Захар.

    Ага, полетай. А как? Может, представить, что уснул? Или в игре передал управление искину, а сам пошёл чайку заварить? Попробуем…

    Ну, кино! Как страшный сон. Речь стала понятной. Тело ощущается, но не слушается. Во, бля!

    -Ты что, оглох, ублюдок?
-Никак нет, сэр боцман, сэр
-Зачем в море сиганул?
-Помыться, сэр боцман, сэр.
-Хм. Иди за мной. Кэп хочет на тебя посмотреть.

    Вот ё-ё-ё! Картинка двинулась. Тело идёт само.

    -Сэр капитан, сэр. Вот этот вот…
-Зачем прыгнул за борт?
-Говорит, что хотел помыться, сэр капитан, сэр.
-Ха-ха-ха! Ну, раз ты так любишь чистоту, останешься на палубе чистить клюзы.
-Ай-ай, сэр капитан, сэр, - колокольчиком восторженно заливается пацан.
-У тебя звонкий голос. Спой что-нибудь.

    Зак запел "Правь, Британия, морями". Выслушали благосклонно, у парня есть слух.

    -Вестовой, бутерброд. - Скомандовал Кэп. - Отныне ты каждое утро будешь купаться и петь, чистюля. Или только купаться.
-Ха-ха-ха! - заржали холуи.
-Мне понравилось шоу. Постарайся продержаться подольше. Вот твоя награда. - Говорит Кэп, протягивая Заку ломоть белого хлеба, намазанный маслом и вареньем.
-Да, сэр. Благодарю, сэр.
-Жри и приступай к работе.
-Ай-ай, сэр капитан, сэр!

    Бутерброд кончился обидно быстро, хотя Зак пережёвывал очень тщательно, наслаждаясь каждым мгновеньем. Что ж пора переходить к прозе жизни. Парень берётся за дело со сноровкой рядового срочной службы. Максимум усердия при минимуме результата. Начал он с ближайшего клюза, недалеко от кормовой надстройки, с которой доносился интересный разговор.

    -Вы убедились, джентльмены, что в Атлантике не бывает скучно?
-О да, Кэп! Как забавно они дерутся за право вычистить гальюны, вытащить за своих собратьев парашу из трюма и надраить палубу всего за лишний глоток свежего воздуха! А этого любителя чистоты забили бы насмерть, но он предпочёл акул обществу своих приятелей!
-Ха-ха-ха! Видите, как вам повезло, Джим? Вы лично убедились, какие это звери. Хуже акул, что доказано сегодняшним опытом.
-Всё-то вас, Дасти, тянет на мораль.
-Но, Боу! Вы только представьте себе общество, способное терпеть таких выродков!
-Эх, скучно будет после такого в других рейсах!
-Не будет, Джим.
-Но, Дасти, сэр! Мне всю жизнь служить на этой лохани?!
-Для корабля это последний рейс, не волнуйтесь.
-Последний? Значит, больше-таки не будет весёлых рейсов? Вот об этом я и толкую!
-Я же сказал для корабля, а не для нас. Пока просто поверьте, Джим. Наша контора полна сюрпризов…

    Блин, на самом интересном месте! Зак, стахановец этакий, закончил с одним фекальным стоком и, весело насвистывая, направился к следующему.

    -Чему радуешься?
-Поел по-человечески. Целый день от трюмной вони отдыхаю, - рассеянно отвечает Захар.
-Угу. Хочешь отдохнуть от вони - почисти толчок.
-Ха, это ещё не вонь! Слушай, сон, я думал, ты кончился.
-Я не сон, Зак. Я, кажется, навсегда.
-Упс! В меня вселился демон. Или ты дух?
-Хрен его знает, Зак. Ты не обижайся, я к тебе не нарочно.
-На что обижаться? Если б не ты, меня бы в трюме забили насмерть… Вот ё-ё-ё!
-Что такое?
-Вон пацан с ведром сюда идет. Пол Головня. Побьёт гад!

    К нам приблизился ладно скроенный, светловолосый, большеглазый паренёк лет пятнадцати, сгибаясь под тяжестью кожаного ведра, явно не с компотом.

    -После отбоя у гамака Длинного Джека, - проговорил пацан. По-русски! Вылил содержимое ведра в почти вычищенный клюз, отвесил Заку пинка и простился по-английски. - Хреново работаешь, урод, в трюм выброшу!

    -А что это он сказал про какого-то Джека? - спросил Зак, переводя дух.
-Про Длинного Джека. Знаешь такого?
-Его все знают - серийный убийца. Только здесь уже троих ухайдакал. И дружок его Пол тоже, семейку приёмную того, а дом поджёг. Мне кажется, он говорил как ты.
-Не кажется, Захарушука. Видать, не только к тебе залетело. Вечером всё узнаем. Не отвлекайся, клюзов ещё много.
-Угу.

Эх, детство - золотое времечко! Ну, вселился дух, дали пендаля, говном забрызгали, и что дальше? Во-первых, клюзов действительно много, во-вторых, на них свет клином не сошёлся - мальчишка сразу превратил нудную, грязную работу в игру. Пустил фантазию на самотёк, и вот они уже приплыли на Ямайку, а его взяли в юнги, и он угнал фрегат и плывёт к маме. Только сначала надо напасть на остров, забрать у дикарей много золота, стать солдатом, а потом генералом и свергнуть губернатора, всех губернаторов по очереди.

Я затаился в уголке его сознания и молча тащусь с фильма. Только дурацкая у меня привычка спать в кино, не заметил, как вырубился. Приснился утренний заплыв, гребу от акулы и радуюсь - это всего лишь только сон! Ведь только во сне можно плыть со скоростью волка из "Ну, погоди!", а рыбка, хоть и не отстаёт, догнать не может. Выбежал на пляж, она за мной! Я в шахту канализации, зараза следом, вылез уже на Агропроме. Бегом к старой кирпичной трубе, подпрыгнув хватаюсь за нижнюю скобу, подтягиваюсь, и эта ржавая железка со звоном отвалилась! Падаю на спину, акула вцепилась в живот с злобным, утробным урчанием...

Мдя, проснуться от урчания в чужом брюхе... Или не проснуться, а наоборот? Что в таких случаях говорил Конфуций? Блин, жрать охота! Аж до рези в животе! Захару привычнее, да и фантазия отвлекает. Умудрился растянуть работу на свежем морском ветре почти до заката, так парень стремился к идеалу. И команда постоянно делала идеальную чистоту клюзов практически недостижимой. Но стремление его не было абстрактным – вечерняя раздача, точнее растаскивание, зелёных сухарей начиналась на палубе.

Но пиковые формы приняла уже в трюме, достигая апогея в своей детской непосредственности. Хотя зря я так о детях, Заки прямо недоумевал с моей нахрапистости, когда я всё-таки удовлетворился трофеями – они из-под рубахи уже вываливались.

-Всё, Зак, пошли к Джеку.
-Какому? - обмер он на грани сознания.
-Длинному.
-Зачем? - прям как “не дамся” крикнул малыш.
-У него спросим. Пол сказал, что нас звали, - я жесток.
-Может уже забыли?

Меня аж захлестнуло его страхом, обидой, злостью. Как тогда, перед спецшколой. После драки стенка на стенку убегал один. Не убежал. Так он перед первой порцией мне в лицо глянул, а из глаз тот же раствор. Тогда меня это не остановило. Хорошо, что не покалечил, но доучиваться пришлось строем, с песней и по распорядку.

-Пойдем, Заки, не бойся. Всё равно ж завтра с акулами купаться. Всё будет хорошо.
-Успокоил! Завтра съедят, если сегодня не убьют. Эх! Пойдем.

Пробираемся в полумраке по трюму. Пацаны не препятствуют, все уже в курсе. Они оценили и заплыв, и бутерброд, и то, что Джек позвал. Глядишь ты, ещё вчера был Дристун, а сегодня его Длинный зовёт поговорить. Хотя Дристуном он так и останется. Погоняло - это навсегда.

Зак остановился перед группой пацанов, сидящих на корточках у гамака. В гамаке располагался длинный парень.

-Длинный Джек, - шепчет в голове Зак.
-Догадался. Слазь с руля, дай я поговорю.
-Ты же по-человечески не понимаешь.
-Дай попробую.
-Ну, попробуй. А как?
-На лошади ездил? Представь себе, что ты с нее грохнулся.
-Вспомни.
-Что вспомни?
-Вспомни, а не представь.
-Ну, вспомни.

Тресь. Больно-то как! Вспомнить всё, понимаешь. У ё-ё-ё, это ж не вспомнить, а ощутить. Бьют же!

-Добавить тебе, или ты догадаешься с людьми поздороваться? - спросил длинный ломким баритоном. По-русски!
-Э… здравствуйте, - отвечаю.
-Во, тормоз скрипнул, - ехидно сказал кто-то из пацанов. - Иди на мой голос, болезный, падай у борта. Куда? На жопу. Фирштейн раша? Тогда шнелле и не бзди, не о чем уже.
-Тормоз сел? Ну, значит можно начать кой-чего обсудить. Итак, что тут стебалось, все поняли?
-Да.
-Угу.
-…
-Да.
-Yes.
-Чо? – каркнул длинный с гамака.
-Да прикалываюсь я, - виновато буркнул полумрак.
-Ага, а я тебя чуть не убил. Тогда запали лучинку, типа мы в кости играем, приколист.
-Ой мне! Вы тута все залётные? А как опознались? - аморально и неприлично откровенно радуюсь такой компании.
-Почти вменяемых опознали по популярным мотивчикам. Я сегодня “Мурку” мычал, приколист “Yesterday” в полный голос выводил, Поли “You are in the army now”…
-Да кому он пел, Джек? Захарушку забрызгал говном, пнул и обложил матом!
-Петь ещё тебе! Тебя мы по отмороженности опознали. Зак на такое не способен. Только сталкер может, едва сдохнув, попытаться сделать это ещё раз.
-Почему ещё раз?
-Дристун, ты что, вчера убухался?
-Я не дристун, Поли.

Помолчали.

-Так, ладно, хорошо, чудесно, в жопу… и с поворотом. Да не психую я. Почти. Призраки, кто при жизни английский знал? – решительным тоном спрашивает Джек.

Призраки из полумрака подали голоса:
-Ну, я.
-Я тоже.
-I am, sir.
-Опять?
-No, sir.
-Я ещё.
-Всё? И не ужрались вчера, как Дри… этот? Значит, вам всё ясно. Для необразованных алкашей есть новости, все не очень, но нам пофиг, потому что мы все вчера погибли. Рванула в нашем Б-ке на химкомбинате какая-то срань. Я лично взрыв видел - последнее, что запомнил из той жизни.
-Фу! А я думал - водяра палёная! - говорю в шоке. - Я ведь тоже из Б-ка!
-Тут все оттуда, алкаш. Или не все? - Джек резок.
Парни грустно покивали.
-Ага, - продолжил Джек, - значит, я это правильно подумал, хотя боялся, что везде, как у нас. Значит не везде. Если все мы оттуда, да в одном месте…
Полумрак отозвался от бортов эхом детских голосов:
-Гм. В абсурдном месте…
-То по теории абсурда и недетерменируемости распределения западла в пространстве-времени...
-Пофиг детерминант, в вихревом поле на дивергенции выгребем...
-Вы хоть по очереди глючте, призраки. Ещё желательно представляться, чтоб знать, кому за дурь провести непрямой массаж мозга! - злится сбитый призрачными голосами с толку Длинный. - Только так, блин! Но это нам интересно чисто теоретически, а практически… для тех, кто не понял, или сомневается: Мы в трюме каторжного судна его грёбаного английского величества. Мы - каторжане, малолетние убийцы, которых не повесили по судейской дурости, или ещё из-за чего-то.

Да-а-а, а я думал, что страшнее, чем в пионерлагере уже не будет. Темнота, гроб на колёсиках - добрая сказка. У меня вырвался смешок.

-Ага, уссаться можно. Дристун, ты в истерику не впадёшь?
-Не впаду, и я не дристун.
-Ну-ну, мы не рабы, рабы не мы. Знаете кто мы? Оглянитесь. Что, не видно ни хрена? Тогда на слово поверьте - вокруг подростки с клинической шизофренией. А мы - паразитные программы, или подгруженные модули.
-А души? - спросил кто-то грустно.
-Я надеюсь, что наши души либо упокоились, либо переселились, только матрицы… - ему ответили так же печально.
-Нео, блин, - фыркаю на это муть. - Я ощущаю себя живым, значит я живой.
-Да не, логично всё.
-Ну, не всё, но в целом я тоже…
-Большинство со мной согласны? Тогда подумайте, кто мы для этих пацанов? Демоны и свиньи, и ну его в море? – Джек ставит вопрос на обсуждение.
-Да ты что, давай досмотрим!
-Аттракцион тебе?
-Нет, конечно, да я и до…
-Ясно, знакомо. Никогда не понимал фаталистов. Одно хорошо - бухтеть и бздеть не будешь. Ещё варианты есть? – Джек умудряется как-то режиссировать это бредовое шоу.
-Ты говоришь вирус или модуль. Может гармонично как-то с ними? – кто-то задумчиво и грустно.
-Тут всё индивидуально. Вот, пацаны… кстати, тут все пацаны? Фу, повезло нам! Парни, все сегодня постоянно рулили?
-Мой Зак сам клюзы чистил, а я вздремнул.
-Кто-нибудь ещё реципиенту управление передавал?
-Ненадолго, надолго что-то боязно.
-А не боитесь, что у пацана крышу сорвёт, выскочит, начнёт орать? Главная задача - наладить с ними бесконфликтный диалог на доверии.
-Подзадача одной из главных задач. Как у Оруэлла?
-В приложении к нам - выжить, во-первых, умереть богатыми и счастливыми, во-вторых.
-Ещё изменить мир.
-Тебе ж  говорят - выжить.
-А мы не нарочно.
-С этим разобрались. Далее…

Тут на границе круга света от лучины появился какой-то силуэт. К нему метнулась тень. Послышался звук удара. Силуэт скорчился на полу и что-то быстро забормотал по-английски.

-Зак, что они там?
-Прилизанный влез. Может, хотел подслушать. Только говорит что, если Дристуна ещё не проиграли, то не надо, за него, мол, капрал с бакенбардами пинту рому посулил. Завтра, - отвечает Зак в страхе и отвращении.

Меня как подбросило с пола. Луплю в силуэт со всей дури, как пенальти пробиваю. Английский футбол, блин. Снова скулёж, Джек что-то ответил. Силуэт на карачках судорожно скрылся в темноте трюма.

-Переводи, Захарушка.
-Здорово ты его! А этот, типа, проиграли, так проиграли, а Длинный ему, мол, сейчас на тебя сыграем! - веселится Заки.

Джек говорит:
-Ты садись, болезный, не выходи из роли. Правильно всё, не оправдывайся. Как понял?
-У Зака спросил.
-Нефига себе! А мой считает, что это сон такой страшный.
-Ага! У него! Страшный! - выдавливаю сквозь смех.
-Хорош психовать.
-Да не психую я, просто ржу.
-Тогда ладно, посмейся, уникум. Будем беречь. И вообще, когда меня тут прервали, я хотел сказать, что нам нужно друг друга беречь. Первое задание - наладить с пацаном диалог. Узнать его историю, предпочтения, выловить в башке всех тараканов и под микроскопом изучить. Понятно, что получится не завтра, но работайте усердно. Это условие нашего выживания. Теперь, раз передумали помирать, давайте пока живы познакомимся, что ли. Я - Длинный Джек, Руда, лидер "Варанги", студент медик.
-Пол Головня, Лют, "Варанга", капитан артиллерии в запасе, егерь, водил туристов по экстремальным маршрутам.
-Зак без клички, и неча ржать. Неждан, "Варанга", охранник, инструктор-рукопашник.
-Сбитый Грегори, Плюшевый, "Чёрные псы", промышленный альпинист.
-Сука! - шипит в мозгу Захар. - Он подельник Прилизанного.
-Помиритесь. Он уже не только приятель Прилизанного, - успокаиваю Зака и замечаю взгляд Плюша. Внимательный такой взгляд. Плюшевый - самый хитрый “пёс”. Крови мы друг дружке попортили! Отвечаю на взгляд улыбкой. О, тоже улыбнулся!
-Эндрю Окошко, Пушок, "Чёрные псы", таксист, дистанционно учился на психолога. Как зачем? Это ж для таксиста самое интересное!
-Вот к тебе пацанов по одному и направим,- говорит Руда довольно.
-А ко мне можно скопом. Гарри Весельчак, Черныш, главарь “псов”, студент филолог, пятый курс. Чего охренеть? Этнография, фольклор, короче, ты будешь пацанам сказки рассказывать?
-Я говорю, охренеть, что самый крутой из псов - филолог.
-Я на Кавказе со срочки на контракт остался… когда вернулся, захотелось отдохнуть от всего, отвлечься… а ты?
-Грязный Дик, Стужа, "Варанга", строитель, отделочник. В смысле отделать, потом построить - мент, участковый из пригорода. Тоже водил экстремальные экскурсии. По цыганским хуторам. Думал, что довожусь, ан гляди ты, пронесло.
-Угу, "тебя бы так пронесло". Да, Неждан? Сам пошёл. Пит Пройдоха, Сыч, стажёр,"Варанга", доцент МГУ, математическое моделирование и социология. Что нихрена? Должен же сюда попасть человек с законченным высшим образованием?
-Только немного не по профилю. – Черныш задумчив.
-Фигня. У нас всё не по профилю, и ничего, справляемся.
-Есть хоть один нормальный ботан в нашей компании? - озабоченно спрашивает Руда.
-Смотря кого считать ботаником. Меня из сельхозтехникума выгнали и призвали в ряды. Мне тоже смешно. Сейчас, а тогда…  Эб Топор, Зуб, "Чёрные псы", садовод.
-Хм, тоже крест. Угрюмый Джордж, Клык, "Чёрные псы", лошадок разводим. Э… разводил…
-Не зарекайся так, - Руда строг.
-Ну, правильно, мы ж пока ещё не сдохли! Я - Энтони Хап, Хаски, стажёр, "Чёрные псы", студент политена, третий курс, машиностроение.
-Жадина Пью, Маламут, я как брат.
-Близнецы?! Ну, ё-ё-ё! А что рожи в синяках? – Черныш рад своим малышам.
-Дали пацанам порулить. Пью считает, что они спалились из-за Тони,  типа, он пожадничал, не надо было часы у жмура брать, - говорит Маламут.
-А Тони, вообще, Пью, крысу такую, удавит нах… за то, что он те часы всё выкинуть собирался, да так и не собрался, в кармане таскал! - чуть не лает в ответ Хаски.
-Сами не начинайте. Вам допзадание - помирить пацанов, – командует стажёрами Черныш, и, обернувшись к самому задумчивому мальчишке, гаркнул, - а ты чего молчишь?
-Всё как-то странно… никак в себя не приду, прости. А по теме - Невиноватый Джон, Своята, "Варанга", мастер спорта по стрельбе из лука, тренер. А что мы, парни, как-то без своих имён знакомимся? Я, например…
-Своятушка, ну, если мне живому было похрен, как тебя зовут, - спрашивает Плюш задушевно, - вот сейчас что-то сильно изменилось?
-Умерли мы, и имена наши тоже, - прерывает его Пушок. - Без имен проще, значит эффективнее. Нам с пацанами нужно работать, а не сопли друг другу вытирать, они сопли презирают.
-Верно. Между собой как в команде, срабатываться. Кто у нас главный? - Стужа конкретен.
-Считаю, что "Варанга" выиграла в нашем последнем бою - знак судьбы. Предлагаю в лидеры Руду, - очень серьёзно говорит Черныш. - Кто против?
-Да тут с тобой спорить, да ещё про Руду, психов нет, - выражает общее мнение Пушок.
-Принято единогласно. Давай, старшой, пугай нас дальше, – покончив с демократией, Черныш передаёт Руде ведущую роль.
-Хм, действительно, мрачноватые перспективы в новом для нас 17.. . году. Как доплыть до каторги и что там делать, мы обсуждать не будем. Потому что доплыть до каторги на этом судне не удастся по любому. Эта лохань - не каторжник. Это наш эшафот. Не верите? Неждан, что тебе Кэп сказал?
-Каждое утро буду купаться, и петь этой мрази. Шоу ему понравилось, ё.......
-Вот. Отправляет мальца к акулам и не чешется, что его за это спросят. Все спите в гамаках? А на обычных каторжниках спят сидя на трюмных досках в три смены. Там воришки, а орлов, типа наших, даже сейчас долго собирать полный трюм. Колониальным властям такой подарок на… не нужен. Это, конечно, предположения и догадки. Но вот здесь, если встать на плечи кому-нибудь повыше, можно услышать, о чём болтают в такелажке. Пацаны по приказу Джека целыми днями слушают и ему доносят. Сообщили, что мы идем к точке встречи с транспортами из колоний и двумя фрегатами. А наш конвойный шлюп уйдёт на Ямайку. Только мне кажется, что фрегаты нас ждать не будут. Им не скажут, где нас ждать. Они будут нас искать, а когда найдут, потопят на…
-А город подумал - ученья идут. – Вспомнилось мне почему-то.
-Ага, правь, Британия, морями, тренируйся. – Злится Лют.
-Так корабль дураков – не легенда?! – удивляется Хаски, - Руда, мы попали в сказку?!
-Для нас тут всё реальное со всем втекающим и вытекающим. Потрудитесь это усвоить, парни, - требовательно наставляет Пушок.
-Угу, вытекающее особенно реалистично. Но подростковый корабль дураков – это как-то вообще вне вменяемости. Офицеры с виду вроде нормальные, они получается не в курсе? – в чём-то ещё сомневается Своята.
-Вот именно, что с виду. Конечно, они в курсе. Смоются на шлюпе перед самым интересным, – с яростью в голосе развеивает сомнения Руда.
-А команда?
-Ты команду видел, Своятушка? Одни старики. Скорей всего решили на их пенсии сэкономить, суки, – удивляюсь его непонятливости.
-И что делать, удирать-то некуда? – Сыч спокойно формулирует задачу.
-Если из тюряги нельзя сбежать, - философствует Черныш, – то её нужно подчинить.
-Суда захватывать, короче, - ошарашил нас Руда.

Повисла понятная тягостная пауза. Черныш, серьёзно кивнув, внёс уточнения:

-Ты не понял, и дело-то не в судах. Сначала нужно именно подчинить тюрьму, мальчишек. Пацаны друг друга боятся и ненавидят – сдохни ты сегодня, а… а у нас команда. Встанем спина к спине, добьёмся абсолютной власти и просто скомандуем «фас!»
-Это детям-то? – вырвалось у меня.
-Ты когда меня на ножах уделал, деточка? Позавчера? – ласково напомнил мне Плюшевый.
-Блин, без моряков нефига у нас не выйдет, да и как управлять кораблями? Но, если команда тоже обречена, есть возможности для сговора, - размышляет Пушок. - Нужен личный контакт хотя бы с одним матросом, а там уже дело техники.
-Хорошо, нашу тюрягу мы слепим. А шлюп? От него не убежишь, а на нём пушки, - подключается Стужа. - Заложники в эти времена неактуальны…
-Интересные у пана мента мысли, - говорю ехидно, - вся надежда на то, что шлюп действительно на Ямайку собирается.
-А это от чего? - заинтересовался Руда.
-От логики. Если собираются, должны зайти за водой и едой, иначе им в океане тяжело придется. Коли в порту не прощёлкаем шанс, то…
-Тяжко им придётся гораздо раньше, - заканчивает за меня Плюшевый.
-Ха-ха-ха!
-Тихо вы, дети спят. Ищем контакт с командой. С результатами к Пушку. А сейчас нам спать пора, расходимся, - командует Руда.

Дети действительно спали, Захарка уже сопел на всё сознание. Сам ощупью еле как с непривычки к темноте добрался до нашего гамака, улёгся, уснул и сразу проснулся... В своей берлоге! На родном диване!!! Ой, а кто это? Замызганный мальчишка в рваной рубахе схватив меня за руку прижался к моему плечу и сопит себе, как ни в чём ни бывало. Ага, вот ты какой, Захарушка. С ответным визитом, значит, в мою квартиру, на мой диван... в мой сон... Господи! Это сон, сон, сон...

Да, это, конечно же, был лишь сон, и он, сука, закончился! Утром по привычке Зак напрягся и изготовился к бою не на жизнь, а на смерть за место под солнцем у клюза. Бедный ребёнок ведь совсем не виноват в моих проблемах.
-Расслабься, Заки, нас пропустят, - успокаиваю пацана ровным голосом.
-С чего бы это? - недоверчиво удивился Захар ещё спросонья.
-Кто посмеет лишить Кэпа утреней песенки?
-Ё моё, я ж забыл, что нам ещё с акулами плавать. Вот заразы зубастые!
-Пойдём, Заки, за бутербродом. Ты хочешь кушать? - говорю, вставая с гамака.
-Очень хочу.
-Рыбки тоже очень хотят кушать. Они не виноваты в том, какими их сотворил Создатель, - поучаю Зака на ходу.
-Угу. Это Кэп – выродок, - сразу схватывает Зак, – гляди-ка, и впрямь расступаются.

Пацаны, хмуро поглядывая, уступали дорогу. Что ж, идущему на смерть… А, фигня, не в этот раз. Спокойно поднимаюсь на палубу, не торопясь занимаюсь своими делами у клюза и направляюсь к мостику. Вернее, Захар направляется, а я наполняю его сознание мудрыми мыслями.

По сути, в этой игре у моего юнита три уровня манипулирования – прямой, тактический и общий. На общем плане отрабатываем тактическое взаимодействие – он говорит и слушает, я подсказываю. А чтоб в он-лайн не возникало пауз, по дороге максимально используем время вне игры для заготовки возможных сценариев. Если проще, инструктаж называется.

-Доброе утро, сэр капитан, сэр, - колокольчиком зазвенел Зак.
-О, джентльмены! Время нашего утреннего развлечения! – спьяну голосит Кэп. - Никто не хочет пересмотреть пари, пока он ещё на палубе? Ну, как хотите.

Видно, что хорошо взбодрился с утра.

-Я поставил на тебя деньги, мальчик, не подведи своего капитана, - наклонился он к Заку, обдав нас густым перегаром.
-Ай-ай, сэр капитан, сэр.
-Ты можешь разнообразить свой номер? – Капитан не прочь поболтать перед представлением. - Скучно смотреть, как тебя просто разорвут акулы, тем более что ты опять от них удерёшь.
-Ай-ай сэр, капитан, сэр. Если вы подстрахуете меня из мушкетов, я прыгну в море с марса грот-мачты, сэр.
-Вы слышали, джентльмены? Он придумал нам новую забаву! – как о собственном достижении возвестил Кэп и сразу взял начальственный тон. - Распорядитесь насчёт мушкетов. А ты полезай на грот-мачту. Пока залезешь, мы успеем приготовиться. В сторону какого борта ты будешь прыгать?
-Пусть джентльмены угадают, сэр капитан, сэр. Заключат пари…
-Ха-ха-ха! Что за парень! Изобретает для нас забавы на ходу! - смеётся Кэп и хлопает Зака по правому плечу, слишком серьезно для пьяного взглянув в глаза. - Ступай, мальчик, я верю в твою удачу!

Прям отец родной, блин, только б Зак не заржал!

-Спасибо, сэр капитан, сэр, - браво орёт Зак и бегом направляется к вантам.

Прыгать приказано в сторону правого борта, это ясно даже Заку. Это неясно офицерам, но они не могли видеть взгляд Кэпа. Оберёт он их, может и нам бросит что-нибудь. Зак залез на марс, передал мне управление и мысленно зажмурился. Внизу Кэп уже с мушкетом в левой руке махнул мне правой, давай, мол.

Помотаем-ка мы тебе нервы. Встаю на перила гнезда слева. Офицерики кинулись к левому фальшборту. Да ну вас, придурки, ещё пристрелите. Поймав качку, перепрыгиваю на правые перила и, выбрав момент, когда корабль начал крениться куда надо, прицелился и прыгнул.

Прыгал под острым углом к курсу против движения судна, так чтобы выйти из воды у спасательного линя. Опыт подобных прыжков у меня имелся, поэтому всё получилось, как задумывалось. А может просто повезло. Даже акулы не поняли, что это было. Вынырнул под линем и наверх.

У левого фальшборта офицерики кого-то выцеливают в воде и временами постреливают. Матросы им мушкеты заряжают. Думаю, не надо мешать, пусть развлекаются. Зак стоит во фрунт, обсыхает, ждёт, когда на него обратят внимание.

Давешний боцман зачем-то обернулся, увидел Зака, и собрался было дальше заряжать мушкет, но призадумался. Снова к Заку поворачивается с заранее раззявленной варежкой. Таращит на него лупетки, пытаясь постичь суть наблюдаемого явления. Заки демонстрирует истинно британскую невозмутимость. Боцман, осознав тщетность своих потуг, решил обратиться за помощью.

-Сэр капитан, вот он, сэр, - внезапно осипшим голосом прохрипел боцман.
-Кто он, Джэкоб? – не оборачиваясь, бросил Кэп.
-Тот мальчишка, сэр капитан, сэр, - сипит боцман.
-Какой тот… - Кэп оборачивается, не закончив вопроса. - Джентльмены, он на палубе, перестаньте изводить порох.

Офицерики медленно поворачиваются к Захару.

-Ты давно здесь? - спрашивает Кэп.
-Минут пять-десять, сэр капитан, сэр, - бодро отвечает Зак.
-Ты прыгал с правого борта?
-Да, сэр капитан, сэр.
-Ха-ха-ха, джентльмены, стервец нас надул! Каков фокусник! Вестовой, рюмку хереса и бутерброд с бужениной. Теперь спой нам, удалец.

Заки выдал им весёлую и очень непристойную матросскую песню, недаром до приговора почти год юнгой прослужил. Публика приняла матросское творчество в исполнении Зака на ура.

-Тебе снова удалось нас повеселить, молодец. Лопай и ступай чистить клюзы, - довольно командует Кэп.

Херес выпит, бутерброд пережёван, пора обратить свой взор на клюзы. Когда уже уходил, подслушал обрывок интересного разговора. Зак не оценил, а я запомнил и насторожился.

-Славный мальчик. Может, уговорим Кэпа взять его с собой? На время.
-Если не будет много о себе воображать. Поговори с ним, Йеллоу.
-Да, Дасти.



Зак принимается за дело, а моя обязанность - развлекать его разговорами. Ну и воспитывать, конечно, шалопая, не без этого.

-Зак, а как ты в юнги попал?
-Известно как в юнги попадают. Продали.
-Кто продал?
-Приютское начальство. Я ж приютский. Маменька умерла, меня в приют забрали, а потом продали. Только зря тот шкипер меня купил. Это из-за него я тут оказался, - пацан спокойно объясняет мне такие очевидные и обыденные для него вещи.
-Тебе, наверное, неприятно, что я лезу с глупыми вопросами?
-Да как сказать-то? Непривычно, что кто-то не знает простых вещей. А когда ты с парнями по-своему говорил, я хоть и понимал слова, но смысл сказанного до меня доходил с пятого на десятое. Понял только, что вы бунт замышляете. Даже испугался, а как сегодня с мачты к акулам прыгнули, совсем перестал бояться. Ух, ну и рожа была у боцмана! Вот кто ты после этого? Дух, или демон?
-Человек, призрак человека. Я умер. В другой стране и в другом времени.
-Это как, в другом времени?
-Сам не знаю как.
-А кем ты был?
-Э… солдатом. Это можно так назвать, всё равно, точнее не объясню.
-Ухты, расскажи! Из какой ты страны, например? А как тебя звали?
-Звали Нежданом. Я из России, э… из Московии, по-вашему.
-Вау! Настоящий варвар! Ну, круто!
-Ага, варвар. То-то тебя твои цивилизованные…

И как иллюстрация моих слов, шлепок по заднице. Ладошкой!

-Ну что, птенчик, пойдём. Парни за твоё здоровье полпинты уже выхлебали. Если ты мне понравишься, ещё полпинты налью.

Зак, драивший клюз, стоя на коленках, обернулся на голос. Над ним возвышался грузный мужик с красной мордой в бакенбардах, весь из себя в сапогах, в мундире… и с ножом на ремне!

-Ка-а-акие парни? – залепетал мальчишка испуганно.
-Ваши парни сказали, что Длинный им тебя в кости продул. – погано ухмыляясь, заявил просвещённый мореплаватель.
-Врут, сэр капрал, я сейчас Длинного крикну… - с чисто детской верой в справедливость горячо заговорил Захар, но… - А-А-А!
-Я тебе крикну, - зарычал капрал, схватив Зака за ухо. - На ром меня выставить хотите? - И выворачивая ухо, возбуждённо хрипит - Я своё и без Длинного возьму.

-Видать, короткий у тебя… Зак, подвинься. – перехожу к прямому управлению.

Захар готов даже провалиться, включаюсь легко, сразу в боевом режиме. Чёрт здоровый, хорошо, у меня руки в говне - лапать не стал. Но возбудился сильно.

Ухо - центр боли и окружности, по траектории которой выкручиваюсь в расчётную точку… Контакт, правой рукой хватаю его за пах и, вскинув глаза в глаза, говорю, - ого!

Отпустил ухо, за плечи схватил. Прижимаюсь к нему, левой рукой нежно вынимаю его ножик и ласково, но сильно, бью его в почку. Довернув, вытаскиваю с оттяжечкой и втыкаю лезвие капралу под ребро, рассудив, что в его-то печень трудно не попасть.

Что ему сказать напоследок? «Асталависта, бэби?» Блин, он же не понимает по-русски. Да ладно, в аду переведут!

-Что-то не так, красавчик? Разве тебе не нравятся такие игры? – задушевно говорю ему, вытирая лезвие об рукав его мундира, - но ты перевозбудился, милок, остынь.

Подправим его падение, немножко поможем. Вот он и за фальшбортом. Плюх! Теперь оглянемся вокруг. Никого. Ага, стал бы он при свидетелях. Нож пока за спину и под рубаху.

-Зак, да очнись ты, Зак.
-А?
-Как по-вашему "человек за бортом"?
-Мэн овебод, - бормотнул Заки.

Ору, как расслышал, что есть мочи, переходя в ультразвук. - Мын аве ... бод!

-Ну, всё, пипец! - делает Зак промежуточные выводы.
-Ты не отключайся больше, будешь мне переводить.

Первым прибежал боцман, глянул на меня. Я стою весь такой в шоке, тычу пальцем в море. Так и есть, перегнулся через фальшборт. Выхватываю пёрышко и…

Да что вы? Я ж не маньяк какой! Нежно и наискось засовываю его боцману за кушак. Шаг назад, принять исходное положение.

-Заки, давай снова ты, только зареветь бы не мешало.
-Ага.

Как по заказу по щекам потекло. Боцман налюбовался, развернулся ко мне и уже открыл рот что-то вякнуть, но тут заявился Дасти с двумя матросами.

-Что случилось? - отрывисто пролаял офицер.
-Капрал Йеллоу в воде, сэр, - отвечает боцман, стоя перед этим хлыщом навытяжку.
-Меры к спасению?
-Никак нет, сэр. Акулы, сэр.

Рыбоньки мои, лапочки!

-Причины?
-Свидетелем был пацан, сэр.
-Рассказывай, - рыкнул Дасти.
-Сэр, этот дядька всё время ко мне придирался, особенно пьяный, сэр. – Плаксиво затянул «жалейку» Захарушка. - Вот и сейчас схватил меня за ухо, сэр. Я вырвался, а он меня ногой и не попал, сэр. Не устоял он на одной ноге, сэр. Был сильно пьяный, сэр.
-И ты его толкнул.
-Что Вы, сэр? Куда мне такого бугая, сэр? – Захар наградил его явно оценивающим взглядом.

Судя по ухмылкам нижних чинов, взгляд они заметили и разделили. Выставляться дураком Дасти не хотелось, но ему очень хотелось повесить Зака хоть за что и за шею.

-Крысёныш может соврать. Возможно, что у него был нож. Обыскать его и всё вокруг.
-Так нож, наверное, тоже в море, сэр, – позволил себе задрать брови боцман.
-Чтобы крысёныш выбросил нож?! Приступайте.

Боцман, вздохнув, приказывает, - ко мне.

-Всё, моя очередь, Заки, - включаюсь и как не на своих ногах ковыляю к дяденьке.

Боцман сноровисто обшаривает меня почерневшими клешнями. По-уставному поворачивается к Дасти.

-Чисто, сэр.

Ага, к дубу передом, ко мне задом. Матросы заняты - обнюхивают канатные бухты. Изымаем ножик, у дяди ещё есть, и прячем под рубаху за спиной.

-Давай, Заки, только не порежься.
-А что делать?
-Стоишь, ревёшь, трясёшься.
-Это я запросто.
-Чисто, сэр, - докладывают матросы. Дасти бешено оглянулся на зарёванную рожицу Зака, но как наступить на горло собственной песне? Презрительно передёрнув плечами, резко разворачивается и, быстро перебирая кривыми ногами, отклячив зад чешет на ют. Псих в лосинах. Аж смешно!

-Грех смеяться над покойником, подонок, хотя… дрянь был этот Йеллоу, акулы им потравятся, - сплюнув за борт, презрительно процедил боцман, когда матросы, повинуясь его окрику, рысцой свалили по делам. – А нож ты выбросил, молодец.
-Ничего я не выбрасывал! - очень правдиво и искренне изумился Зак. - Какой нож, сэр боцман, сэр?
-Какой-какой! – усмехнулся моряк, - острый. Капрал ведь не сразу утоп, да. Акулы к нему шли, но кровища вокруг была до акул. А ты думал, что сможешь надуть старого Джэкоба, сорванец? Ладно. Дочищай этот клюз и лезь в трюм, я на люке велю тебя пустить. Отоспись и на ночь напросись тут драить. Поболтаем, подумаем, как с тобой быть. Дасти тебе своего дружка не простит. Ещё Кэп - редкая сволочь…
-Ну, давай, работай, - бурчит, на что-то раздражившись, и уходит.

-Повезло нам, Зак. – Подвожу первые итоги в воспитательных целях.
-Да… пронесло, так пронесло, - всё неправильно понял пацан.
-Это тоже, – говорю наставительно, - хорошего человека встретили.
-Ну, а я о чём? – усмехнулся воспитуемый.
-Ладно, давай снова я, - решаю пока перевести воспитание в практическую плоскость.
-Дерьмо отчищать? – Захар снова попытался неправильно меня понять.
-Ножик прятать, - мысленно улыбаюсь его успехам, - а то ты от усердия нашу задницу порежешь.
-Ага, нашу! Хорошо, Неждан, включайся.

О-па, Нежданом назвал! Прогресс, очевидный прогресс. Главное закрепить, чтоб не профукать за суетой во имя выживания. А с этим, с выживанием, пока всё печально. Размышляя таким образом, отрезал тишком изрядный кусок линя и задрав штанину привязал кортик к голени. Привожу себя в порядок и говорю Заку. - Быра дочищай клюз и в трюм, отсыпаться.

Зак ретиво взялся за дело. Он, оказывается, может быть очень эффективным. При правильной мотивации. Управился быстро. Прокрался к люку, чтоб не приведи Бог, не попасть на глаза кому не надо.

У люка дедушка матрос кивнул на крышку. Что ж, старость нужно уважать. Почти беззубый, почти седой. Матрос. А ведь лет сорок всего, может чуть больше.

-Заки, отсалютуй господину матросу.
-Хм.

Зак, поднатужившись, откидывает тяжёлую крышку и, вытянувшись в струнку, резко кидает два пальца к виску:

-Сэр матрос, сэр. Юнга Закари Абрамс прибыл в Ваше распоряжение, сэр.
-В составе трюмной вахты приступить к укреплению борта собственной задницей, юнга, - ухмыляется старый Сэнди.
-Ай-ай, сэр, - снова два пальца к голове и на трап, то есть на ту верёвку.
Трюм, гамак. Никто не лезет, Захару аж удивительно. Но, похоже, парни тоже время даром не теряют, работают с молодёжью.

-Спи, Захарушка, досталось тебе сегодня, - как укачиваю его мысленно, - проснёшься, парни сухариками угостят.



Зак быстро отрубился, как это умеют только дети и электроприборы. Сон у него здоровый и глубокий, несмотря на все его невзгоды. Поэтому выспался он быстро. Такие его обстоятельства, что пришлось научиться всё делать быстро, даже спать.

Проснулся и по выработанной на каторжном судне и легко, по малолетству, усвоенной привычке принюхался и прислушался, не открывая глаз. Сочтя практическую сторону жизни для посланной свыше реальности удовлетворительной, он решил разъяснить её теоретический бок.

-Неждан.
-Чего тебе не отдыхается, Захарушка?
-Мы в море, нас, то есть меня, приговорили…
-Меня тоже приговорили. Что у тебя?
-Тебя-то за что? Ты ж никого не убивал! И кто тебя мог приговорить?
-Я, Захарушка, не только приговорён. Мой приговор уже приведён в исполнение. Там, где и когда я был живой, – со всей серьёзностью разъясняю парню «как взрослому». - Насчёт того, что не за что, ты заблуждаешься - пока мало обо мне знаешь, но, поверь, вполне было за что. Кто приговорил, не знаю, но если он способен откалывать такие номера, как с нами…
-Бог?
-Может быть. Ты не о том хотел спросить. Спрашивай, что хотел.
-Я тоже хочу как ты с мачты. И как капрала, и когда ссать бежали, научишь!? – прорвало мальчишку.
-Небыстро, но научу всему, что умею, – совсем не снисходительно обнадёживаю парня. - Новому будем учиться вместе.
-Тебе учиться?! – недоумевает Зак. Неправильное у него ко мне отношение, надо поправить.
-Конечно, золотце. Я никогда не упускаю возможности научиться новому, если учиться не у кого, придумываю новое сам. Вот и ты учись, только не останавливайся. Начнёшь учиться у меня, привыкнешь, и это станет для тебя и смыслом, и содержанием жизни.
-А у меня получится? – почти успокоившись, требует заверений пацан.
-Конечно. – Позволяю себе усмешку. - Ты способный.
-Откуда взял? – предсказуемо среагировал Захар.
-Во-первых, ты - умница, во-вторых, тело работает общее. Просто ты своему телу не хозяин. Пока. – Снова перехожу на деловой тон.
-Хм, ты моему телу хозяин? – мальчишка не может сдержать ехидства.
-Ага. Я просто говорю ему "фас", – «не замечаю» подначки.
-И оно само?! – пацан ожидаемо повёлся.
-Ну, почти. Словами это трудно…, - «усталым» тоном закругляю беседу. - Это объясняют болью и страхом, а постигают с накоплением опыта, болезненного опыта. Научишься или погибнешь - всё получится, не ссы.
-Дык, наверху ж выссались! – острит мальчишка, оставляя точку в разговоре за собой.

Ага, точку, типа поговорить больше не с кем, блин!

-Ну что, Дристун, нажрался господского берла, выссался, выдрыхся? – донёсся добродушный басок Бони Маленького.

Зак открывает глаза. Точно он, акселератина.

-Да, Маленький, даже искупался. Завидно?
-Обнаглел. Рисковый ты пацан, но старших научись уважать, хотя уже поздно, наверное. Длинный Джек велел тебя к нему привести. Сам пойдёшь?
-Сам пойду.
-Вот и хорошо, может, обойдётся. Чудит Длинный непонятно, но с ним не поспоришь. Пойдём.

Идём к трону владыки. Зак с Бони болтают по дороге.

-Что там Длинный чудит?
-Да как всегда, в общем-то, Чарли Ёршика помнишь?
-Вечная ему память?
-На этот раз не так почему-то, хотя пинал он его знатно.
-Воскрес что ли?! – усмехнулся Захар. Других версий у него, зная Джека, и возникнуть не могло.
-Во-во! Длинный отчего-то как замер весь и надувать его стал, представляешь?! А Весельчак Гари ему грудь мял, и считал зачем-то, вот Ёршик и ожил!
-Нефигассе чудеса! – аж присвистнул Заки.
-Это что! У нас теперь даже больные завелись!
-А раньше не было? – уточнил Захар, внимательно вглядываясь в добродушное лицо Маленького.
-Да не! – верно оценил его взгляд Бони. - Эти другие. Теперь, если кто на трап подняться не может, его не пинают, как раньше, а укладывают в гамак, или ещё куда.
-Куда? – ищет малыш подвоха.
-Вот Прилизанному вчера кто-то рёбра подправил. От души, знаешь, так подправил, что он своим скулежом уже всех достал. – Бони принялся терпеливо объяснять. - Так Джек ему сам ветошью ребра перетянул. Велел найти тряпки и застелить трюмные доски, чтоб, значит, Прилизанный там лежал. Только на спине. Сказал, что будет навещать.
-А! На потом что ли оставил? – предположил Заки.
-Да хрен его знает, - Бони горько. - Прилизанный, бедняга, уже смерть дожидаться замучился. Ты, если что, попроси Джека, чтоб не тянул, а то жалко парня.
-Угу. Так ты говоришь, Прилизанный сегодня из трюма не вылазил? - спрашивает Зак, припоминая с моей подачи тот подслушанный обрывок разговора.
-Куда ему? - ухмыляется Бони. - Дальше сам иди. Нынче Джек чудной какой-то, ну его. Удачи, Зак.
-Увидимся, Бони.

Трон владыки - первый от носа гамак, почти под люком. Люк обязательно полагается закрывать, но на некоторых вахтах жалеют нас старики - оставляют люк на ночь открытым. Хоть какая-то вентиляция. А если почти под люком, то вполне можно жить. Зак приближается к оазису благополучия в нашем тёмном царстве.

-Хай, Неждан, падай на доски. У нас для тебя очень плохие новости. Что застыл? Тебя всего лишь хотят убить. Как всех нас, но тебя завтра прямо с утреца. – Приветствует его Руда по-русски. Забывает он что ли?
-Джек, повтори, пожалуйста, что сказал, только медленно и по-английски, – вежливо, но с достоинством ответствует Захарушка.
-Уф, Захар у Неждана даже юмор перенимает. Уникум! Но как его спасать? – Обратился рыжий к Чернышу.
-Руда, давай его спросим. Он в "Варанге" был самый хитрый варвар, - вносит предложение Черныш и говорит по-английски:
-Заки, хочешь понимать смысл наших слов? Дай Неждану порулить.
-Ну, до понимания смысла мне пока далековато, но если не пытаться, останусь дурнем, - выдал Зак, отключаясь.

Повисла понятная пауза.

-Неждан не мог этого сказать. По-английски и без малейшего акцента, - комментирует Руда.
-Это Захар. Местный. Только разбавленный Нежданом, - подтверждает Черныш
-А может, пропитанный? - вносит коррективы Лют.
-Есть сухари? Спасибо, Лют, - возвращаю парней в конструктивное русло, присаживаясь на трюмные доски. – Так что за новости, Руда? Пацанов спасаете?
-Ага, пацанов... Да как бы тебе…? – помолчал он, собираясь с мыслями и начал свою печальную повесть, - Ну, ты же знаешь - мы с Лютом любимчики, драим мостик, ступеньки, прочее… Кэп нас по ляжкам тростью настукивает, развлекается так. Правда, последние два дня меньше, охладел он к нам. Кое-кто его покруче веселил. Но мы как драили, так и драим, и держим уши открытыми. Сначала Дасти к Кэпу подвалил, типа, неплохо было бы того забавного мальчугана взять с собой для увеселений, временно, или по обстоятельствам. Кэп к идее отнёсся благосклонно. Тут ты заорал - точно ты, я такого корявого английского со школы не помню. Дасти сбегал посмотреть, что случилось. Вернулся злой и бледный. У него с тем капралом были отношения или общие интересы. Капралу поручили поговорить с милым ребёнком. Капрала после разговора большие рыбки скушали. Дасти орал, что тебя нужно немедленно повесить. Но Кэп, спортивная его душонка, не согласился, говорит, что скинутся они в банк по десять фунтов, а когда ты на утро поплывёшь, будут в тебя стрелять. Типа случайно. Кто случайно первым попадёт, тот забирает банк. Вот такие у тебя перспективы.
-Ага, - беру минуту на осмысление. Кажется есть решение, - а фигли ждать утра? Давайте я к вечеру сдохну. Зашьёте меня в парусину. Только с внутренней стороны надо дёгтем промазать, чтоб вода не просачивалась, и воздух не выходил. Ещё фигню какую-то пацаны катают…
-Это бомба без пороха. Наша тюряга была в молодости бомбардирским судном, - объяснил Стужа.
-В сумерках за ядро сойдёт? Главное чтоб глубоко не затянуло, пока я буду выбираться.
-Как выбираться?! Зубами рвать парусину?! – распахнув глазищи таращится «от ужаса» Маламут.
-Зубы мне ещё пригодятся для чего-нибудь повкуснее дёгтя и парусины, Маламутик. Вот этим, - снисходительно говорю, задирая штанину, - у кого-нибудь есть ремень? Его подправить надо.
-Кортик!!! Где взял?! - Хаски обалдел.
-Какой кортик, дикий ты пацан? Просто ножик, капрал когда за борт падал, в брюхе забыл, неряха. Думаю, чего добру пропадать? Вытащил.
-Но Дасти докладывал Кэпу, что обыскали тебя и всё вокруг! – бормочет Руда, тупо уставившись на кортик.
-А мне боцман помог, только он не в курсе. Поносил его за поясом, пока шмон шёл, а как закончился, я его обратно забрал, – небрежно объясняю фокус.
-Хм, ножик – это здорово, - печалится Черныш, - но для тебя он малопригоден.
-Как это?! – моей уверенности и след простыл, Черныш знает, что говорит.
-Просто. Ты кем себя возомнил? Парусина и ядро к ногам полагаются приличным дохлым морякам. А ты кто? – злится Черныш.
-Ну, неприличный и пока живой. И что мне полагается?
-Верно, что пока живой! – хохочет Хаски.
-Все пока. У меня-то что за нюансы? – тащусь с парней от души.
-Форс-мажор у тебя, братуха, - Черныш печален, - ты записан в жертвы. Так уж мы тебя сами лучше, как у нас водится…
-Под утро тебя очень убедительно забьют насмерть, – веселится Руда.
-А почему не сейчас? Типа, мне просто интересно!
-Трупы вытаскивают после параши. Раз в сутки, по утрам. На вас сначала док глянет. Поэтому побои тебе организуем настоящие, будь уверен. Наденут вам на головы мешки, свяжут руки-ноги и выбросят с бака без прощальных речей и салютов, – грустно излагает Черныш, ласково глядя мне в глаза, - тебе делов-то – поваляться в кучке дохляков, утонуть, а потом всего лишь развязаться и забраться на борт.
-Ну, трюкач, сумеешь? - беспокоится Руда. - Поднимешься на борт, мы на люке вахтенных отвлечём вплоть до убийства. Проскочишь!
-Есть вариант поинтересней, - выкладываю джокера. - Что ты, Пушок, про личный контакт говорил?
-Есть? Кто?
-Боцман. Он меня просчитал по дрейфующему жмуру, но не сдал.
-Это же преступление и соучастие в оном! - Пушок в восторге. - Парни, можно мне с Нежданом?
-Ха-ха-ха, потом может быть! - смеётся Руда.
-Стойте-ка, а откуда несколько трупов взялось?
-Будет тебе компания от воспитательной работы. Пацанов надо к дисциплине приучать - устроим показательную разборку, ну и тебя замаскируем, – спокойно так говорит Черныш.
-Во-во, за что Черныш не возьмётся, всё какой-то фашизм получается, – ухмыльнулся Лют.
-Да кто бы говорил! – улыбнулся в ответ наш «фашист».
-Неждан, ты, когда воскреснешь, будешь с ними работать. Ты же инструктор-рукопашник, ещё трюкач и выдумщик. Сделаешь пацанов, кого эти не угробят, такими же, – уверенно напутствует меня Руда.


Изуверский план руководства в целом удалось воплотить, хотя, если честно, только так, в общем, он и был реализуем, ибо главными его идеями были «там видно будет» и «поживём – не умрём». На нюансах лучше было не акцентироваться, но куда ж от них? И Захарушке не поручишь, жаль мальца…

Потому лупили меня тогда! Я аж сам поверил, что смерть пришла. Мне только и надо-то было Била Конягу обложить. Парни просто подождали, пока меня чуть не убьют, и жестоко покарали за содеянное.

Билли с дружками явно на лидерство не претендовали, но ради утверждения абсолютной власти парни решили давить даже лишь возможную конкуренцию в этом вопросе. Наглядно демонстрируя безоглядную решимость, били насмерть.

Я это дело, уже валяясь на палубе, в полубеспамятстве наблюдал, знатный вышел кошмарик. Простенькая операция, по мнению Черныша. Всё получилось ну очень убедительно и полезно, правда, для Захарушкиного здоровья не очень, но это подразумевалось с самого начала.

И лежать пришлось не в кучке, а под кучкой мертвецов. Поваляться пришлось изрядно, Заки от таких дел слегка рехнулся. Так, что когда всю нашу полудохлую компанию стали поднимать на палубу, Захар проигнорировал и петлю на ногах, и прелесть путешествия вниз головой.

А перетаскивание тушки на бак волоком, мордашкой по палубе, воспринял даже с некоторым облегчением. Дотащили до фальшборта и снова привал. Ждали доктора, а дождались Джима.

-Сэр, Вы сегодня за доктора? – раздался знакомый матросский басок.
-Да, будь они неладны, эти дохлые…
-Дохлые преступники, сэр?
-Теперь их судит Бог, Сэнди. Для нас они уже не преступники.
-А если ещё живые, сэр? Вы за доктора, сэр, Вам и устанавливать факт их смерти. А мы простые моряки, неучёные…
-Но выкинуть этих за борт у вас мозгов хватит?
-А как же факт смерти, сэр?
-Океан установит его не хуже меня. Заканчивайте тут, Сэнди, не затягивайте. А я пойду доложить, какие вы молодцы, – раздражённо командует Джим и топает подальше от столь неприятного места.
-Ишь молокосос гонористый, а службы не знает. Это буду исполнять, а это ему не по нутру, кто-нибудь за него пусть делает! Тьфу! – басит в сердцах старый Сэнди.
-И что, благородие свалило, теперь нам пацанят кортиками того?
-Ты оглох? Что сопляк приказал? В море их выбросить.
-Что ж, давай их вязать, Сэнди.

Тресь. Хрясь.

-Ну как, балабол, прояснело у тебя в голове, иль ещё дать?
-Уф, Сэнди, чего в морду-то сразу? За борт их? Да с радостью!
-Вот и займись, а я на твою радость полюбуюсь.

Матросик попался работящий, исполнительный. Новатор, блин. Приподняв, прислонял нас к фальшборту, чтоб ручонки наружу свисали. Ловко так за ноги хвать и в добрый путь. Быстро справился. Нас и было-то не больше десятка.

Спасибо старому Сэнди за такую услугу, век ему буду благодарен, пусть даже оказывал он её мертвецу из-за собственной лени. Весь план имел столько разных “если”, что, по сути, сводился к тупому везению. Своей безалаберностью Сэнди шансы мне, как минимум, удвоил и спас жизнь.

Без мешка на голове я смог сориентироваться, оценить скорость корабля. Мне не пришлось развязывать верёвки, поэтому, нырнув, не терял время и дыхание, а уверенно рассчитав курс, поплыл к цели.

Цель – верёвка под кормовой надстройкой. Откуда бы ей там взяться, и откуда мне про неё знать? Ну, ничего я не знаю, конечно, но обосновано на неё надеюсь. Руда с Лютом придумали этот финт. Достать кусок линя нужной длины с их авторитетом несложно.

Они допущены к уборке офицерского сортира. Сам сортир – помещение в кормовой надстройке с дырой в палубе нужной величины. Вот Руда с Лютом должны были, пока я под трупами валялся, верёвку держать, а Плюшевый через ту дыру вылезти наружу, навязать на специальный рым на корме беседку и вылезти обратно. Про рым рассказал Стужа, типа, ищите, должен быть. Вроде, полагается иметь такой для разворота и буксировки судна шлюпками.

Вообще, очень уж обоснованной мою надежду назвать трудно, но мне после событий последних дней стали как-то фиолетовы шансы и вероятности. Ну и правильно, везение бывает только сумасшедшим, иначе это не везение. Поэтому-то по-настоящему везёт только психам. А кто ещё способен всерьёз что-то планировать, надеясь только на удачу?

Кому надеяться больше не на что. Короче, повезло мне. Беседка оказалась на месте. Беседка – это просто две петли под задницу, и ещё одна под спину. Чтоб я мог в ней сидеть до ночи. Здесь меня могли обнаружить, только засунув голову в дыру нужника. Или с другого судна. Но конвойный шлюп шёл впереди, а встречи в Атлантике нечасты.

Однако было совсем нескучно. Нормально качало, верёвки врезались в мякоть и тёрли, хотелось пить, хотя до воды было всего полметра. А когда усилилось волнение, дистанция временами сильно сокращалась, порой переходя в минус. Вдобавок нужником постоянно пользовались, и при неблагоприятном для меня ветре…

А учитывая стремление моряков ходить в полный ветер, он благоприятным для меня быть не мог. Чувствовал себя как ёршик в унитазе – обосрут, сполоснут, потрут об борт. Ещё и наслушался всякого. Оказалось что, люди на толчке любят поговорить о наболевшем. Избавляются от не нужного во всех смыслах. Комната разрядки, понимаешь.

Вдобавок Закари очухался. Поверил поганец, что взаправду живой и, конечно, сразу принялся жизнь критиковать. Понятно, виноватым во всём оказался только я, дух тёмный и грязный. Или демон? Погубитель и истязатель славного, доброго, ни в чём невиноватого Захарушки.

Скоротали времечко. Как стемнело, меня сверху из сортира окликнули ломким баритоном. Они и по вечерам там надраивали. Теперь-то я понимаю тяжесть их доли. Но почему-то мне их не жалко. Ну, ни капельки. Парни сбросили мне линь, я за него подвязался и сообщил в сортир, что руководство может меня подтягивать.

Подтянули, втащили через дырку внутрь. Не думал, что Заки-дристун в таком авторитете у легендарного Длинного Джека и Пола Головни. А они обниматься лезут к мокрому, обосраному, едва стоящему на ногах подростку!

-У нас получилось, братец!
-Руда, ты так радуешься, будто не верил, - еле ворочая языком, пытаюсь поддержать беседу.
-Я не мог поверить в подобный бред, извини… Ой, тебе ж трудно говорить!
-А ты, Лют? - куражусь, как пьяный от своей маленькой победы.
-Я тоже. Ведь мы не психи, как ты, - извиняется Лют.
-Зато ты верил… или тебе было пофиг?
-Не знаю, Руда. Что теперь? – выхаркиваю из себя слова.
-Теперь мы тебя потихоньку мимо вахтенных проведём в такелажку. Хотя бы ползти сможешь?
-Смогу, Руда.
-У тебя две задачи: главная – подготовка боцмана к вербовке, основная – люк в трюм из такелажки.
-Дык, его ж нету!
-А ты сделай. Вот тебе инструмент, - Лют протягивает мой ножик, - прячь и пошли помолясь.

[geo]Глава 7[/]

Мир не без добрых людей даже в Атлантике, даже на корабле дураков. К кому ж податься сиротинушке?

-Добрый вечер, сэр боцман, сэр. Я тут немножко умер, сэр. Не откажетесь спасти мою шкурку ещё раз, сэр? - вежливо обратился Захар к боцману, когда бедняга заглянул в такелажку проведать свою заначку. Пинту рому, спрятанную в канатной бухте.

Боцман подобрал с палубы челюсть, развернулся и ушёл. Отсутствовал пятнадцать, признаться не самых лучших, минут в жизни Зака. Вернулся с водой, сухарями, куском солонины и старым камзолом.

-Чтоб укрываться, тут бывает прохладно. До каторги собираешься прятаться?
-Хоть до Южного полюса, сэр боцман, сэр.
-Ты - ловкач, может быть, ещё побываешь там. Живи пока здесь, потом что-нибудь придумаем, - рожает стариковскую мудрость дядя Яша. – Как выжил-то?
-Чудом, сэр боцман, сэр, - учтиво отвечает Зак, пережёвывая сухарь.
-Действительно, по-другому никак. Эх, жаль, сказать никому нельзя!
-Кому это, сэр боцман, сэр? – Зак аж полсухаря с перепугу проглотил.
-Джиму, недоофицерику нашему, это ж он тебя в последний путь провожал. Только ему на вас даже посмотреть было неприятно. Ну и морда у тебя, юнга! Утопленник и есть! – усмехнулся старик, будто сам красавчик, горилла сизерожая, - Сэнди, старый лодырь, тоже вас не разглядывал. А с Эдди какой спрос? Хотя ему тоже влетело.
-За что же?
-За тебя. Капитан с Дасти отчего-то тебя долго дожидались, да так и не дождались. Устроили скандал, подумали, что ты из трюма не вылез. – Боцмана аж распирает ехидством. - Ну, разобрались наконец… потом. Джима Кэп чуть за борт не выкинул, чтоб в него пострелять, как в тебя, видать, хотел. Только Боу ему как-то не дал Джима обижать. Чего-то такое он Кэпу сказал, что тот подобрел дюже, аж ласковый стал. Только каторжан мордует тростью и команде линьками достаётся ни за что и постоянно. Все хлебнули за твои поминки, сорванец. Вот бы порадовались, узнай, что живой ты!
-Чего ж ты, Джэкоб, тянешь? Решил поиздеваться? – спросил Захар угрюмо, не уловив юмору.
-Ага, не только ты шутки любишь. Когда с рейса вернёмся, я этих придурков так ославлю! Да меня за твою историю до конца жизни во всех тавернах бесплатно будут поить – моряк мечтательно закатил смешливые свои глазёнки.
-И долго жить собрался, сэр Джэкоб, с таким пассажиром-то? – пацан сухо-официально обломал ему фантазию.
-Сказал же, придумаем что-нибудь. Доедай и спрячься за канатами, отдыхай. А я рому хлебну и пойду, служба ж у меня. – Раздражённо перешёл на служебный тон старый моряк.

Ну-ну, послужи пока, служака-юморист. Придумывать он что-то собрался, ага. Не догадывается даже, что детки уже всё придумали, и что их замысел сработает с неотвратимостью детонации ВВ. Время на мягкую вербовку у нас есть. У меня дня три на подготовку визита Пушка.

Что делаю? Перепиливаю потихоньку доски палубы под люк и английский учу. Меня Зак натаскивает, обучаясь основам русского. Очень эффективно, когда учитель и ученик в одной голове. Круглосуточно. Урок не прогуляешь и на уроке в тетрадке не порисуешь.

Днём, пока за общим шумом не слышно, пилим палубу, или прячемся. Ночью немножко разминаемся. Прививаю Заку привычку к преодолению боли и усталости, ещё к ножику привыкаем, не всё ему дубиной махать.

Скулежу было! Не могу, грит, и всё. Давай тогда я, - отвечаю. Он, типа, - ну-ну. А я его тушку принудил ещё к полусотне отжиманий. Бедняга решил, что сдохнет так скоро.

Прям уверен был, пока сам топиться не собрался – я ж нашу голову побрил, вши в конец достали. Нормально получилось, правда, порезался слегка без зеркала. Мальчик испытал стыд и настоящую боль. Как облегчить боль? Смейся, Зак!

А как же боцман? Дозревает. Ему, бедняге, в компании стариков неинтересно, а тут молодые, не опухшие, уши без дела валяются. Приносит пожрать и свежие новости. Кэп всё никак успокоиться не может. Траур по Заку затягивается. Боцманюга от души веселится.

В общем, “жить стало лучше, жить стало веселее”. Как чудесно спится на канатах! Не верите? Поспите с месячишку в гамаке в протухшем трюме, убедитесь.

Ещё и дело сдвинулось. Как и планировали, на третий день. Проснулся я раньше Захара, умотал малыша ночью до нервного вздрагивания. Лежу с закрытыми глазами. То ли грёзы, то ли мысли, у Зака перенял привычку.

Тут Джэкоб притопал, присел рядом на канаты, вздохнул и свою чёрную клешню на мою порезанную голову положил. Смотрю на него сквозь ресницы, а у самого кол поперёк грудной клетки от его несчастного и одинокого образа.

-Дядя Яша, ты чего? - вырвалось по-русски, а он мне: “Why?”

Не "what", а "why"! Закари не бужу, нахватался немного. Спрашиваю на дрянном английском, мол, ты меня понял, что ли? Жуткое зрелище. Жуткое и душераздирающее. Здоровенный, седой, с изуродованной харей мужик плачет, закрывая лицо почерневшими клешнями и плечами трясётся. Не лезу, не мешаю.

Вроде, отпустило его. Подышал, забормотал что-то. Разобрал только "слышта". Ага, сейчас англичане так поморов зовут. А я ему. - Асэй? Тут его чуть по новой не скрутило.

Спрашивает, почему я слова коверкаю, нормально же говорил? Отвечаю, что убогий, накатывает на меня, поэтому и судья пожалел.

Дядя Яша пригорюнился, рассказывать начал, убогому-то можно. Ходил он в Архангельск. Глянулась ему там одна вдовушка, малец у неё… был, как Захарушка. Ну, любовь - подарки, встречи, расставания. Понесла она от него. А когда на другую навигацию пришли, не нашёл никого - оспа.

Посидели, помолчали. Спрашивает, а как сейчас, на тебя часто накатывает? Отвечаю, что бывает.

-А по-московитски хорошо говоришь?
-Хорошо.
-Давай говорить. Мне и наука, и как будто с ними, – начал боцман, да как осёкся, посопел и продолжил уже в сердцах, - эх, дети ж вы ещё, … так её и сяк, а вас убивают, и вы убиваете…! Ты всё, что я сказал, разумеешь?
-Всё, отче, ведь я каторжанин. Дети, говоришь? Может, ты думаешь, что Жёлтого без крови можно было отшить?
-Стервец он был, ад ему потеплее. Ещё в таверне… ну, "У Конюха", королевское серебро пропивали перед морем-то. Тебе понятно?
-Поньятно-о-о.
-Не дразнись. Жёлтый спьяну грозился вас всех огулять. Его за нехороший случай вообще хотели списать - плакался, что ему пришлось выбирать. Или сюда, или под забор, а там таких "режьют ножьикам". Так?
-Так, дядя Яша. У тебя хорошо получается.
-Как э… spirit отдыхаю. Душой? Ещё лучше. Ну вот. Шкипер Джон, ты его видел, по доброте своей объяснил Жёлтому, что за деточки в трюме. Тот поскучнел, но, видать, пакостных мыслей не оставил. А тут ты смазливый, как девке дай Бог. Не совладать ему было с его натурой. – Покачал моряк седой головой. - Даже если б он живой остался и всё про тебя понял, другого б стал нагибать. Продали б? Ух, раскраснелся! Сдох он, и думать ни о чём не надо. Только понимай, что ты его ещё за всех вас зарезал.

Помолчали. Хорошо в море молчится, как будто волны несказанное говорят.

-Нас убивать везут, дядя Яша. – Перехожу к делу.
-Куда?! – удивился моряк.

Нашёл, блин, у кого спросить! Я ему штурман, что ли?!

-Не знаю, но что убивать - это точно. Вас тоже.
-А кто?! – родил просвещённый мореплаватель второй умный вопрос подряд.
-Ты, дядя Яша, не обижайся. Мои друзья знают, что я здесь прячусь. Мой друг по-московитски попросит у тебя позволения меня навестить, так ты ему разреши. Поговоришь с ним об этом. – Задушевно уговариваю дедушку.
-Поганец! “Дядя Яша”! Зови меня “господин боцман”. А то накажу… как-нибудь, - запыхтел старик и, перейдя на английский, грустно продолжил. - Прям заговор. Ладно. Сейчас я тебе пожрать принесу. А ты пока… Срать с фальшборта умеешь? Хотя, чего это я?

Грузно ступая, уходит.

-Неждан, а как мы пацанам передадим, что к боцману надо подойти и что ему сказать?
-Доброе утро, Заки. Они всё слышали. Стали слушать, как только боцман сюда притопал, а топает он - будь здоров. Пойдём к фальшборту, нам же целый день терпеть.

Успели как раз к приходу дяди Яши. Овсянка с солониной - мням!

-Наелся? Спрячься и спи до вечера. Ночью ещё поговорим.
-Ай-ай, сэр боцман, сэр, - браво отвечает сытый Захар.
-Голодный, так “дядя Яша”, а как нажрался, сразу “сэр боцман” стал. Тьфу, подлиза, - ворчит дядя Яша, уходя, выдав пендаль.

[geo]Глава 8[/]

Закари заныкался под канатами, закутался в камзол и быстро уснул. Нас разбудили знакомые голоса. Прикольно сочетаются хриплый рёв и подростковый дискант.

-Тут твой дружок, только спрятался и спит. Я его сейчас позову.
-Не надо, сэр Джэкоб, пусть поспит. Давайте пока вдвоём поговорим.
-Хм. Непонятные вы ребята. Под утро Зак мне про друга сказал. Я уж решил, что он выдумывает, или на авось надеется. Утром ты подходишь. Чудеса! Его полудохлого за борт выбросили, он как-то не утоп, на борт забрался. Прячется тут от смерти. Иди, обними друга! Нет. Спит? Ну и хрен с ним, без него поговорим!
-Сэр Джэкоб, полудохлым я его сам делал, ни капли не сомневаясь, что он сможет выплыть и пробраться сюда. Мы с ним так и договаривались. Что от смерти прячется, тоже фигня, нас всех обрекли на гибель. Тем более что он умеет прятаться. Если бы он не захотел, вы бы его не обнаружили. Но нам очень нужно с вами поговорить, - приступил к беседе Пушок, спокойно располагаясь на канатной бухте.
-Вот и Зак говорил, что вас убивать везут, - включился в диалог боцман, неуверенно присаживаясь напротив.

Классическая схема делового разговора - глаза в глаза, полностью на виду друг у друга. Третий там лишний, моё место в зрительном зале.

-Сэр Джэкоб, вы в этом рейсе ничего странного не замечаете? – вкрадчиво интересуется Пушок.
-Обычная служба, вроде. – Пожал дядя Яша плечами.
-А! Вы уже ходили в подобные рейсы! – полувопросительно обрадовался Пуш.
-Нет, впервые. Да мне всё равно, я пенсию выслужил. Это мой последний рейс.
-Везёт вам. Вернётесь домой к семье, - искренне так завидует юный каторжанин.
-Некуда мне возвращаться, - а в интонации: “и нечему тут завидовать”.
-Гм. А в вашей команде кто-нибудь ходил в такие рейсы? – как бы из-за неловкости Пушок переводит разговор “на другое”.
-Нет, ребята не говорили, - сухо принял дядя Яша невысказанные извинения.
-Ребята у вас немолодые, - сочувствует юнец ветерану.
-Ну да. Все, как я, женатые на море, - резковато ответил боцман, а вторым смыслом: “а вот тут, сопляк, можешь позавидовать”.
-Вы служите с давних пор, знаете много моряков. Вам доводилось слышать о подобных рейсах? – с радостью ”завидует” сопляк.
-Конечно. Я знаю много парней, служивших на каторжниках. Только они всё по-другому описывали. Совсем по-другому. Главное, они ничего не говорили про убийц. Я всю жизнь считал, что убийц вешают, ан ошибся, - дядя Яша охотно пустился в воспоминания, под восторженным взглядом Пушка.
-А что вы можете сказать о нашем судне? – робким тоном пионера на встрече с ветераном спросил наш вербовщик.
-Ничего хорошего. У нас в команде есть матрос младше этого судна. Его недавно из старого бомбардира в транспорт переделали. Квартирмейстер Адамс рассказывал, он служил на нём оберфейерверкером, - ухмыльнулся боцман, довольный почтительностью и искренним интересом.

-А офицеры? Как вы думаете, это у них первый такой рейс? – получил дядя Яша первую плюху. Тон и взгляд Пушка стали намного жёстче.
-Гм. Для Кэпа, Дасти и штурмана точно не первый. Я специально не подслушивал, да они и не таятся. Вспоминают какие-то истории и смеются, - немного растерявшись, ответил боцман.
-А вы говорите, что всё как обычно! Для корабля и команды это первый такой поход… и такие рейсы уже были, но никто о них ничего не знает, - не давая дяде Яше собраться, Пушок влепил ему всерьёз.
-Ты хочешь сказать, что из таких походов никто не возвращался? – совсем растерялся боцман.
-Да, сэр Джэкоб, никто, кроме офицеров. Это корабль дураков, - чеканя слова, уже избивает ветерана юный каторжанин.

Дядя Яша неестественно веселится в психологическом нокдауне:
-Ха-ха-ха! Это когда было, да и было ли вообще? В наше время…
-В наше просвещённое время власти стесняются вешать детей. – Цедит пацан сквозь зубы. - Раньше не стеснялись, а нынче как-то неловко. Что им прикажете делать с малолетними убийцами? Например, с Заком или со мной?

Пушок уже снисходительно отвешивает боцману пинки презрения:
-Вот и возродили добрую традицию. Потихоньку. Команду тоже в дураки записали, чтоб вы потом в тавернах всякие ужасы не рассказывали… подобрали корабль и команду, чтоб не жалко, на один только рейс… туда без обратно…
-Мда. Дожил, старый я дурак, малец мне на пальцах очевидное объясняет! А я ещё смеялся! И шкипер у нас, и квартирмейстер, ещё капрал этот был. Думал, что начальство рехнулось, столько денег без толку платить, а они б… и не собирались, ё.......! – растерянность дяди Яши перешла в ярость унижения. - Что думаете делать?
-Спасаться, - Пушок снова почтителен.
-Ну и спасайтесь, охламоны! Я тебе зачем? – дядя Яша в яростной контратаке лупит воздух.
-Ещё кое с кем посчитаться, - уже не так почтительно спокойно добавил Пушок.
-Бунт решили затеять?! Да вам, малолеткам, из трюма не вылезти. А кто вылезет, тем хана. Посчитаться им! Уж, не с нами ли, умник? – боцман веселится, празднуя “победу”.
-Зак как-то вылез и обратно залез, - спокойно напомнил Пушок, - не сам, ему помогали.
-Помогали, тоже мне! Ну, спрятал мальца ради хохмы, дальше что? – чувствует какую-то подначку дядя Яша, но не улавливает смысла.
-Спасибо вам за спасение Зака от всех нас! – с чувством благодарит его Пушок.
-Хм, да чего там… стой, от кого это, от вас? – всполошился боцман.
-Ну, Заки ловок, конечно, но такой финт даже ему в одиночку было ни за что не провернуть. Мы ему помогали, в нашей команде есть ребята и половчее Зака. Но без вас ничего бы не вышло, спасибо вам, - Пушок со всем респектом переходит к самой вербовке.
-Так с кем вы такие шустрые собрались сводить счёты? – почти всё о нас поняв, деловым тоном интересуется боцман.
-Для офицеров это не первый такой рейс. Они уже водили корабли дураков и сейчас сознательно везут нас, всех нас, сэр Джэкоб, на убой, - клокоча в глотке не наигранной яростью рычит Пушок.
-Злишься? Хотя, за что нам их любить? Ну, угробим мы мразей, что дальше? – как бы безразличным тоном продолжает диалог дядя Яша. Ух, неслучайно он сказал “нам” и “мы”.
-Захватим суда, сэр Джэкоб, и удерём в колонии. Там нас не найдут, – запросто так просветил его юный отморозок. Даже улыбнулся.
-Шустрые вы, говоришь? Хм, мои ребята тоже ничего, хоть и немолоды. Вы уже придумали план? Ну, конечно, мог бы и не спрашивать. Только дорога через океан – это вам не людей резать. Много вас таких? Ну да, так ты мне и сказал. Что с остальными мальчишками думаете делать? За борт? А если нет, где припасов на всех наберём? – Джэкоб деловит и серьёзен. Он сделал выбор, причём не только за себя.
-Про других ребят… скольких вместе с Заком выбросили? Вот и ещё выбросим, пока не добьёмся послушания. Куда-то мы скоро должны зайти? Там мы с послушными мальчиками награбим всяких припасов для похода, - по-деловому сухо излагает Пушок.
-Немножко попиратствовать, да? – с молодым блеском в глазах восклицает Джэкоб. – Хех, ну излагай, как вы всё это думаете провернуть, да не нужна ли какая помощь.


С роковой неизбежностью подкрался день нашего первого масштабного злодейства. Пока ползут минуты обратного отсчёта. Захара уложил пораньше, чтоб выспался парень перед самым интересным, а сам себе думаю, что хочу. Вот, что при детях не стоит обо всём разговаривать, мне понятно и естественно, взрослый уже мужик. Но что даже за мыслями нужно следить – это, доложу я вам, шок!

Захар сопит в сознании и видит красивейший сон про Шрэка, благо, при жизни его раз двадцать посмотрел. Я ему мультики вспоминаю, напрямую пока передавать не могу, а сны уже получаются. Оле Лукоевое, блин!

«Спят усталые игрушки», книжки отдыхают! Полный трюм спящих мальчишек и наша чёртова дюжина. Память даю на отсечение – никто из сталкеров не спит. Завтра момент истины – захват кораблей.

И не в том дело, что кто-то тревожится за исход, о чём волноваться мертвецам? Дело в мальчишках – мы вынуждены дать им шанс сойти с корабля дураков. Вернее, попытаться удрать.

Нам-то ясно, что с нашей посудины выход только за борт, а их ждёт проверка на сообразительность. Да и нас тоже. Потому только мы и команда пойдём на злодейство, захват кораблей, чтоб у пацанов появился чистый выбор.

Да, мы предложим им участие в грабеже, но идти за нами или бежать, каждый решит самостоятельно. Для этого им всего лишь нужно осознать, что корабль дураков – это до смерти. Вот такой отбор без подсказок. Просто для того, чтоб тех, кто за нами пойдёт, никогда и ни в чём не жалеть.

А своих бедолаг мы уже не жалеем, правда, Захару кажется, что он всё выбрал сам, поговорить бы с ним… Но как об этом разговаривать с ребёнком?! Эх-хо-хо, горизонт светлеет, скоро проснётся, достанет ещё разговорами. Обратный отсчёт сорвался с катушек, понёсся секундами…

Утром, как конвойные заталкивают зэка в допросную, шлюп пропустил каторжника в уютную гавань. Парней не выпустили на оправку. Типа, радуйтесь, сегодня выходной, завтра всё почистите. Я затаился в такелажке за канатами в полной готовности и в ожидании продолжения.

Лежу, закрыв глаза, прислушиваюсь к окружающей среде и вкушаю от Зака английской премудрости. Быстро у нас это дело двинулось. Чем лучше понимаю речь, тем обширнее доступные напрямую сегменты его памяти. Вот почему тогда Руда спрашивал, кто английским владеет. Им с самого начала была доступна почти вся память реципиента.

Заки у меня стал немного пришибленный. Он тоже в русском серьёзно прогрессирует и получает доступ к моим массивам данных. Для подростка восемнадцатого века, мягко говоря, очень непривычно. Ничего, привыкнет.

А пока он в тихом шоке от открывшихся перспектив. Его обуяла жадность к новому знанию. Изводит меня языковыми уроками, как я его физподготовкой. Но сейчас оно к лучшему, время ожидания пролетает незаметно и можно о многом пока забыть…

Наконец, послышались команды лечь в дрейф, отдать якоря и паруса долой. Пора нам. Поддеваю кортиком подпиленные доски, отдираю их по одной. Ничего так лючок получился. Теперь верёвку туда. Первым вылез мрачный, полный плохих предчувствий Черныш. Помешан парень на конспирации.

Потому и вылезают парни в самый последний момент, чтоб нас сдать не успели. Это мы правильно, как оказалось. Пацанята готовы ближнего своего не только сдать, пополам перегрызть. Боятся нас и ненавидят. У нас команда, стоим друг за друга спина к спине и безжалостно пресекаем всё, что сочтём враждебным. А они даже ходят бочком, спинами к борту.

Ну и пусть пока в трюме сидят, гадают, куда это наша банда собралась, и что из этого получится. А у нас дела - первая пятёрка в комплекте, пошли, ребята. Оставшиеся пока за порядком в трюме проследят.

Осторожно выходим из такелажки. Деды на фасаре расставлены. Боцман нас немного разочаровал. К нашей затее из своей команды он привлёк только треть: шкипера, сэра Джона, дядю Изю, плотника, Сэнди, Грегори и квартирмейстера, старого Адама. Другую треть назвал мутной, а остальных бздунами или того похуже. Приходится таиться на своём, блин, корабле. Тихим свистом привлекаю внимание дяди Яши. Тот, глянув в мою сторону, смачно сплюнул за борт.

Плохой знак. Значит, он считает, что на конвойном шлюпе решили упереться в инструкцию. По правилам шлюпу надлежит стать от нас на расстоянии убойного залпа их пушек, в два приёма высадить на каторжник конвоиров и, только убедившись, что всё под контролем, заниматься загрузкой продуктов. Нет бы, всё упростить и ускорить – встать с нами борт в борт. Мы б их скопом слепили, а так канителься с ними по частям.

Вылезаем на бушприт и по одному рыбкой в море плюх. Гребём под самым бортом к корме. Я первый, потому что самый лёгкий. Мне сначала беседку на рыме развязывать, потом лезть с верёвкой до дырки сортира. Уф! То ещё занятие этот промышленный альпинизм.

Залезть – меньше, чем полбеды. Сначала, обвязавшись и раскорячившись, удержаться, пока по верёвке поднимется Плюшевый. Зуба мы поднимаем вдвоём, Клыка втроём, последний у нас Черныш – самый тяжёлый, наверно потому, что самый умный.

Тесновато впятером в гальюне, быстрей бы наружу. Но надо терпеть, дядя Изя же терпит. Судовой плотник Израэль Хэндс давеча категорически закрыл доступ в сортир, заявив, что не ручается за прочность досок и здоровье посетителей. Затеял ремонт, натащил к дверям заведения деревяшек. Только не клеится у него что-то, возится долго. У самых дверей.

Его самого припёрло как раз, когда конвоиры прибыли, Кэпу доложились и по постам разбрелись. Думает, чего куда-то тащиться, когда офицерский гальюн под носом? Один-то раз можно, чай не провалится. Открывает дверь, а там мы.

-А, это вы, ребятки?! Чего вам, верёвок? Ну, забирайте и бегите убивать, только сильно не шалите, - ласков наш дядя Изя.

Подходим к кап-каюте. Из-за дверей слышен голос капитана:

-Перестаньте брюзжать, Дасти. Осталось немного подождать. Скоро шлюпки отвезут нас в город.
-Угу, скоро. Пока вся команда шлюпа не нагуляется на берегу.
-Что Вы как старик, ей Богу! Нас ждёт целая ночь развлечений!

Ага, и не одна. Заходим внутрь радушно улыбаясь. Блин, Джима с Боу не хватает, носит их где-то. Остальные сидели за столом. Дасти и штурман спиной к входу, Кэп с обратной стороны стола рожей к нам. Кэп отчего-то нам не обрадовался, расстроился даже. Ну, понятно, у переборки пирамида с мушкетами, тут мы пришли, а ему хоть жопой стреляй.

-Какая встреча, Кэп! Вы разве по мне не скучали? А я вот очень соскучился, - куражусь над клиентом.

Однако довольно лирики. Плюшевый без предисловий врезал Дасти коленом в печень, а Черныш с размаху врубил двумя руками по загривку так, что Дасти воткнулся благородной мордой в стол. Из-под штурмана Зуб выбил стул, а Клык коленом в спину скорректировал падение. Переносицей в ребро столешницы - любит Клык классику.

Всё это побудило Кэпа к действию – начал что-то в столе правой рукой нашаривать. В неё-то мой нож и прилетел, в плечо воткнулся. А он зараза упорная не унялся, левой начал в столе шарить. Запрыгиваю задницей на стол и с разворота ему двумя ногами по раненному плечу.

Вот так-то лучше. Задохнувшись от боли, мразь валится с кресла, раззявив пасть в беззвучном крике. Так, что там в столе? Ухты! Золотишко и пистолет. Вряд ли он собирался от нас откупаться, наверно убить хотел.

-Так ты, сука, хотел меня убить?! - шиплю ему в рожу и бью рукоятью пистолета по раненной руке.
-О-о-о, умоляю, не надо! Деньги в тайнике вон за той панелью - там много - берите и бегите, может быть, вам удастся удрать, - скулит Кэп.
-За деньги спасибо, только мы не можем оставить вас в таком состоянии. Вы были так добры ко мне, - говорю ему, снимая с него камзол. - Парни, хорош, забьёте же.
-Хм, ты прав, пожалуй, - задумчиво оглядывает клиентов Черныш, - только продырявь Дасти клешни, он ими всё равно толком пользоваться не умел.
-Ага. Клык, ну, перестараетесь же, насмерть забьёте! – укоряю братцев, пробивая Дасти левое плечо.
-Подумаешь, насмерть. Авось не сдохнет. - Бурчит Клык.
-Держите же себя в руках! – убеждаю ребят, пробивая Дасти правое плечо.
-Без симметрии нет гармонии, - заметил Черныш, поглядывая на Кэпа.
-Блин, точно. Сейчас исправлю, – втыкаю кортик Кэпу в левое плечо и чуть не ору, - да свяжите вы уже Доусона, хватит с него.
-Ну, хватит, значит достаточно, - соглашается Зуб.

Перевязали дырявых рукавами их же сорочек, связали им руки. Теперь пасти перетянуть, чтоб не орали.

-Парни, пусть Дасти с Кэпом пока на цыпочках постоят, - говорю, закидывая верёвку на крюк.

На него обычно вешают фонарь. Теперь эти немножко повисят. Подвесили их не за шеи, чтоб ненароком не удавились, а за раненые руки, вернее, локти - подволок низковат. Полезно, когда за руки. Во-первых, кровь отливает от дырок в плечах, во-вторых, если попробуют встать на пятки, будет очень больно - они же на одной верёвке. Интересная у них будет игра - кому стоять, кому висеть, качельки прям.

-Ай-ай, сэр лейтенант, сэр, - заорал от гальюна дядя Изя, в порыве служебного рвения.
-Эге, Джим с Боу идут, приготовиться, - командует Черныш.

Встреча получилось прохладной и краткой – каждому по пинку под колено и по табуретке на голову. Больше их не били, просто связали и рты перетянули. Зла на них у нас особого не было, да и дел полно.

-Кэп, я к вам так привязался, что даже не знаю, что и делать без вас… Придумал! Возьму-ка я вас с собой и буду развлекать, как умею. Мы, если что, собираемся удирать на этом корабле. Здорово придумал? Тоже очень рад. Вы тут повисите, я пока сильно занят. Но, честное слово, как только освобожусь, сразу к вам. И к Дасти. - Душевно поднимаю им настроение.

И чего распинался? Парни молча выдали им по пинку. Взяли из пирамиды по мушкету. Зарядили древних уродов, обозлились, ещё по разу пнули Кэпа и на выход.

У дверей капитанской каюты часовой полагается. Дядя Ваня, шкипер, на переборку облокотился и задумчиво мизинцем в ухе ковыряет. Шкипер в кормовую надстройку чужих не пустил, чтоб не затоптали палубу.

-Ох, и шумите вы, ребятки! Мне мушкет взяли? Тогда я у Зака заберу, у него вон пистоль есть. Пойдём что ли? Только не запнитесь, валяется тут один.
-Сэр Джон, что ж ты у него мушкет не взял? – недоумеваю, отдавая пушку.
-Не было у него, шпажонка тока. Офицерик со шлюпа, конвоем командовал, пока в рожу не получил, - говорит дядя Ваня и, спохватившись, что болтает с сопляком, выдал мне подзатыльник и поучение, - не по росту тебе мушкет, ты пистоль-то удержи.
-Зарежет он тебя, шкипер, а жаль, - сочувствует дядьке Черныш, переходя к делу. - Сколько их всего, где, поскольку, что делают?
-Ну, всего их пятнадцать с офицером. Эй, ты чего там, Зак, запнулся? – беспокоится шкипер.
-Без офицера. Не отвлекайся, сэр Джон, - успокаиваю старика, вытирая кортик.
-Вот ведь, точно зарежет гадёныш!
-Потом как-нибудь, а сейчас давай уже, продолжай, шкипер, - снова пытаюсь успокоить дядю Ваню.
-Ага, поживу ещё, значит, ну, спасибо. Уф, ладно. Двое на мостике, трое на баке, ещё трое на полубаке, трое на юте, четверо в резерве, то есть сменные. Сменные дрыхнут, остальные начальство матерят, в кости играют, да на берег пялятся. Если стрелять не будете…
-Как скажешь, сэр Джон.
-Зак, языком кровищу с палубы слижешь!
-Да успокойся, шкипер, мы ж не звери! - теряет терпение Плюш, - Черныш, командуй уже.
-Ты с Заком на мостик, мы берём ют. Потом пакуем сменных. Сразу после склянок…
-Каких склянок, сынок?!
-Ну, позвони, шкипер, трудно тебе, что ли? Длинному сигнал дадим. Вот после сигнала быстро, но аккуратно, лепим полубак и бежим страховать Джека. Они ж там без мушкетов совсем, бедняги.
-Как я! - горестно вздыхая, соглашаюсь с Чернышом.
-Да подавись ты своим…
-Отставить, сэр Джон. Всё, парни, начали, - даёт Черныш отмашку.

***


Занялись гуманизмом, как и полагается нормальным подросткам. Не то, что не убили никого, даже не изуродовали. Ствол мушкета в нос и доброе слово творили чудеса.

Часовых на мостике пришлось два раза окликать. Во-первых, орать нельзя, во-вторых, очень уж они увлеклись разглядыванием и обсуждением местных красот. Туристы, понимаешь. И рожи у них были не злые или испуганные, а какие-то раздосадованные, будто им на пикнике испортили настроение глупой шуткой. Не-е-е, ребятки, эта шутка – начало долгого, захватывающего, экстремального турне “пиратский плен”.

Остальных взяли также, только с нюансами, резервных даже не стали будить – приложили каждого прикладом по башке, да так и повязали. Ещё на полубаке нам ничего не обломилось. Там парни второго отряда уже заканчивали упаковку конвойных. Руда нам обрадовался, как родным, и за нерасторопность послал растаскивать пленных в композицию “чтоб в глаза не бросалось”. А они проведут работу среди несознательной части команды. Комиссар, понимаешь.

Приступили к икебане из связанных и контуженных. У Закари кроме субтильности обнаружился художественный вкус, и мы с ним сразу возглавили процесс. Вроде “вот чего вон у того головёнка как-то набок, и что там за ноги торчат?” Удостоились признания в виде одобрительной ругани от пацанов и ласковой затрещины от дяди Вани. Руда просто покивал башней, мол, пойдёт.

Они повысили насколько можно команде сознательность, но, судя по его кривой ухмылке, ненамного. Половина из неприсоединившихся - просто придурки, всем скопом тупо ссат. Но пообещали слушаться и не дёргаться с условием, что их не убьют, а утром отпустят на берег.

Смотреть было больно, как Руда горестно вздыхал, рассказывая. А чему он удивляется? Нынче время клятв, дурацких принципов и отсутствия логики. Пушок мне возразил, мол, всё они понимают, но, во-первых, не хотят лишать себя надежды, во-вторых, ради собственных комплексов предпочитают быть обманутыми, а не предателями. Ну, ему виднее, психологу нашему.

-Что, так никто и не завербован? – не поверил Плюш.
-Ну, один-то как раз есть. Старина Билли, - проворчал Маламут.
-Бонс? – усмехнувшись, ляпнул Черныш по наитию.
-Ага. А как ты догадался? – поразился Хаски.
-Малыш, ты книжки в детстве читал? – под общий хохот спросил Черныш.
-Мы и так в детстве, и нам как-то не до литературы пока, - фыркнул Хаски. – Что у нас по графику?
-Организуем комитет по встрече смены нашим вертухаям, – веселится Руда, толком не проржавшись.

По плану морячки, что мычат сквозь тряпочки и пытаются сообразить, как такое могло произойти и чем может кончиться, должны были в город грести за продуктами и развлечениями.

Зачем им, спрашивается? Мы их сами развлечём и сухариков дадим с плесенью. Скоро их кореша навестят и останутся за компанию. Очень мило всё получается. Заранее радуясь за них, присоединяемся к встречающим.

У штормтрапа стоит очень бледный морячок лет двадцати пяти не больше. Стоит он в компании дяди Яши. Дядя Яша ему в бочок кортик упёр и задушевно с ним беседует.

-Что бы ни сказали, молча машешь гривой. Если хоть полслова вякнешь, я тебе, гадёныш, кишки выпущу и сожрать заставлю. Понял, сучёнок?

Морячок усердно закивал. Мы на палубе уселись спинами к фальшборту. Будут они по одному на борт подниматься, а тут – сюрпрайз! Пока ждём, делимся впечатлениями и строим планы.

-Закари, в кап-каюте остались хоть немножко живые?
-Обижаешь вопросом, Джек. Мы ж не эгоисты какие, обо всех подумали. Нам Кэпа и Дасти надолго хватит, остальных надо вербовать.
-Нафига они нам? - Зуб презрителен.
-Заки верно рассудил. Зачем штурман, понятно без объяснений. Джим и Боу сами предложат услуги. Небогаты, раз служат, а тут ещё крах карьеры, - согласился Пушок. - Их только нужно от остальных пленных изолировать и подержать с недельку в каком-нибудь тесном помещении с хорошей прослушкой.
-Подберём им квартирку. Вообще-то квартирный вопрос стоит остро. Есть мысли? - озвучил проблему Руда.
-Если чего-то не хватает, это нужно где-то украсть, или у кого-нибудь отнять, - философствует Плюшевый, - вон у пирса купеческая лохань разгружается, давайте захватим.
-Нам бы шлюп захватить, а ты на левые лохани замахиваешься, ручонки твои загребущие, - ворчит Лют, - как к нему подойти-то?
-Надо как-то отвлечь команду, - задаёт направление Пушок. - Только как?
-Шлюхи, - проговорил Своята.
-Кто шлюхи? – не понял Маламут.
-Джонни, ты - гений! Не кто, а где, Пью. Шлюхи в городе. А те, кто на шлюпе остались в город попадут самыми последними, вернее вообще не попадут, - формулирую за Свояту. – Мы, когда пиндосов упакуем, на их шлюпках рванём на берег. Купим местную одежду и договоримся с затейницами.
-Как договоримся, на что купим? - Руда уточняет детали.
-Кэп сдал тайник с казной. Договоримся через дедов. Быть не может, чтобы старый моряк не договорился с портовой девкой, - пояснил Черныш.
-Во! С одной шлюпки отвлечём, с другой атакуем, - заканчиваю мысль.
-Всё бы тебе в атаки ходить, - ухмыльнулся Пушок, - девки их так отвлекут, никаких атак не понадобится.
-Дубинки надо захватить, чтоб их не резать.
-Нашёл кого жалеть! - фыркает Стужа.
-Не кого, а что. Нам понадобятся их мозолистые руки, - настаивает Хаски.
-В каком месте они тебе понадобятся? - ржёт Зуб.
-Ну, мы же будем не просто удирать, а куда-нибудь пойдём. Мы пираты? Пиратам нужна база. Там нам для обустройства понадобятся рабочие.
-Хм. Знать бы куда идти. - Черныш задумчиво.
-У Кэпа спросим. Ещё штурман что-нибудь присоветует, да на шлюпе поинтересуемся, - одобряет Руда.
-Что ж, здраво. Что там с той лоханью, Грегори? - интересуется Лют.
-Ну, как шлюп захватим, прогуляемся по городу, присмотрим кой-чего. Наши суда к пристани подтащим. А как стемнеет, захватим по-тихому купца и, всё, что присмотрим днём, погрузим на него и на наших. Вряд ли англичане сообщили местным, что за пассажиры на нашем корабле. Местные к беспределу не готовы, стесняться нам некого, – спокойно, как проект озвучил, доложил Плюш.
-Сынок, не знаешь, что за кораблики вон там стоят? – боцман ехиден.
-Ну, один, как наш конвоир, а второй побольше, вроде, - Плюш пожал плечами.
-Угу, шлюп и фрегат, - кивнул боцман, - догонят зараз.
-Дык, давайте в них втихаря дырок наделаем, чтоб они за ночь водички в трюм набрали. Пока воду откачают, пока дырки найдут и заделают, мы далеко уйдём. Пусть потом предъявляют Британии, - поддерживаю Плюша.
-В городе есть кузнецы. Закажем что-то вроде большого шурупа с кольцом вместо шляпки, - размышляет Хаски.
-Еще нужны будут маленькие, чтоб легко закручивались.
-Зачем, Зак?
-Подвязаться к ним, так работать удобнее. Ты мне поверь, я ж промальпом занимался.
-Уф, фантазёры! – ухмыляется дядя Яша. - Вы представляете себе толщину борта фрегата?! Судя по их такелажу, давно они здесь, охрана порта, видать.
-И что, охрана не тонет? – не улавливаю смысла.
-Заки, зачем топить корабли, когда можно зарезать их капитанов? – на что-то намекает дядя Яша. – Ведь можно, Заки?
-А где тех капитанов искать? – заинтересовался Руда.
-На берегу поищем и обязательно найдём. Всё, сынки, готовьтесь, подгребают, - сказал нам дядя Яша и тут же весело заорал. - Эй, сосунки, я надеюсь, вы несильно опозорили королевский флот перед местными девками? А то я уже тридцать лет у них скидку нарабатываю!

-Погоди, старый козёл, сейчас мы поднимемся, вместе посмеёмся! - ответили дяде Яше.

Что ж, велкам, тут все не прочь посмеяться. А за козла ответишь.


***

-Хорош с них, ребятки, - благодушно улыбаясь, дядя Яша оценил веселье, - они больше не будут обзываться.
-Конечно, не будут, - пожимаю плечами, ещё раз оттянув голову морячка за волосы и шарахнув его мордой об палубу, - а за козла ответят.
Блин, надоело уже, но лень – страшный порок. Снова тащу несчастного за космы.
-Заки, палубу поломаешь. Всё, последний раз, и хватит.
-Й-ех! Тресь! Хорошо, дядя Яша, - отпускаю вражью голову.

Блин, пальцы стали волосатые, как у взрослого.

-Это палуба треснула? А… у него чего-то… всё, ребятки, надевайте матросские курточки, обувайтесь в башмаки и поедем в город за девочками, - уговаривает боцман разошедшихся парней, как маленьких.

Ну, не очень маленьких, к веселью с удовольствием присоединился старина Билли.

-Шабаш, братцы, - рявкнул Руда.

Избиение сразу прекратилось. Бойцы принялись стаскивать с еле мычащих морячков куртки и башмаки. Это чтоб на шлюпе не подумали, когда мы под видом матросов полезем в шлюпки, что их товарищи каторжанам одежду с обувью проиграли.

-Так, обулись? Всем велики, не ной. Куртки надели? Зак, у тебя же
кортик, обрежь полы… блин, дай помогу… ну, пойдёт. Построились… Сэр Джэкоб, пираты на разведку построены! – дурачится Руда.
-Гм. Успокоил ты меня, Джек. Я уж решил - хана, вообще неуправляемые. - Не оценил боцман шутку. - Ну, раз готовы, Билли, командуешь второй лодкой, в шлюпки по двое… пошли, сынки!

Шустро запрыгнули в шлюпки, дядя Яша только головой покачал от удовольствия, а старый Билли что-то одобрительно проворчал. Дождались, пока сам боцман слезет, и дружно навалились на вёсла.

Грести я доверил Захару, он всё-таки выспался. Да и видами захотелось полюбоваться, а то всё как-то мимо проходит. Как и не умирал вовсе, всё дела, заботы, суета левая… а тут лазурная бухта, белоснежный город в тропической зелени, красавцы-парусники!

-Гробы с протухшими жмурами – твои красавцы, - не разделил моих восторгов Захар, романтический юнга. Хотя романтизм он, кажется, утратил.

Зато грести выучился, а меня просто бесит техническая убогость эпохи в самых простых вещах. Как у Джерома К. Джерома о стилях гребли описывается? Я тоже ржал, пока сам не насладился. Так Ерёма юморил над лодками конца 19-го века, а как оно сейчас? Не смешно.

Судя по рожам пацанов, в шлюпке только каторжане, ни одного сталкера. Ладно Захар – почти домашний ребёнок, а Пол с Джеком? Остальные, блин, не намного их безобиднее. Я аж мысленно напрягся.

Захару стало смешно, и он запел матросскую песню. Пацаны подхватили, откуда только слова знали? Хотя, оно как раз неудивительно для страны мореплавателей. Боцман расцвёл весь:

-Добрая у вас команда, ребятки. А будет ещё лучше, только подучить вас, да подрасти бы вам.

Ребятки, не прекращая гребли, заржали, как бывалые матросы, долго не могли проржаться, а проржавшись, продолжили песню. Но даже бесконечные морские песни заканчиваются или надоедают. Парни переключились на более интересную тему.

-А каких девок нам надо и сколько? – открыл дискуссию Грегори.
-Тебе никаких и нисколько, - охладил его Пол, - забыл, кому и зачем девки?
-Я считаю, что надо страшных. Чтоб потом зарезать было не жалко, и дешевле получится.
-Кто ж на страшных клюнет, Джонни? – воскликнул Тони, - нормальных надо. А резать так и так придётся. Их и без нас режут, работа у них опасная.
-Много ты об их работе знаешь, как я погляжу, - подначил Зак.
-Ничего он не знает. У девок есть хозяин, - буркнул Гари, - возьмём, каких продадут, а там посмотрим.
-Только хозяина их обязательно гасим, - уточнил Джек. – И вообще, все, с кем будем контачить, отправятся или с нами, или на тот свет.
-Молодцы, ребятки, ничего-то вам объяснять не надо, - сипит дядя Яша, - табань, приехали. Заки, на швартовку.
-Ай-ай, сэр, - крикнул Захар, выпрыгивая на пристань.

Подвязал швартовые. Рядом вторая шлюпка причаливает. Парни с дедами полезли из лодок. Оглянулись по сторонам. Мда. С живописными городами, как с парусниками – любоваться лучше издали и не очень вглядываться. Для Захара ничего особенного (на родине также), но я не смог сдержать гримасу. Пацаны тоже сделали морды а-ля санитарный инспектор в нелегальной чебуречной.

-Что, ребятки, обалдели? – неправильно понял нас дядя Билли.
-Придётся штрафовать эту помойку, - вынес вердикт Руда. Похоже, что мысли у нас сошлись на одном образе.
-Ну-ка, Джек, напомни, откуда мы только что вылезли? – обиделся дядя Яша. - Снимайте куртки и башмаки, привыкли к хорошему, зазнались…
-Не злись, дядя Яша, не шути так, - пытаюсь извиниться перед стариком.
-Какие шутки? Снимайте быстро, вам надо подобрать местную одёжку. Вы ж не думаете, что я буду за неё платить? – оскорбился нашей тупостью дядя Яша. – Ваши куртки и башмаки старьёвщику отнесу, я ж боцман.
-К старьёвщику? – переспросил Лют, снимая куртку.
-Ну, он не только старьёвщик…
-А ты не просто боцман! – смеётся Руда, стаскивая башмаки.
-Ага, Джек, ты башмаки оставь, они тебе вроде бы впору, - бурчит боцман, запихивая барахло в мешок. – Так, ребятки, ждите здесь, сильно не шалите. Пойдём, Бил.

Дядя Бил и дядя Яша удалились с мешком, оставив нас охранять шлюпки. Взаправду охраняем. Ну, поскучали для приличия, освоились. На пристани навалено добра! Старые бочки всех размеров, ящики, кучи обломков. Но в свалке угадывается система – проложены тропинки, фекальные сталагмиты распределяются с нарастанием высоты и кучности от уреза воды вглубь территории, занимая все теневые участки поверхности. Ещё крысы. Просто гуляют, как тунеядцы в рабочее время. Ну, как у нас на каторжнике. Одна такая (или такой?) мимо шла, так я ей для шустрости ногой поддал, чисто по привычке. Навесиком пошла. Хаски подачу принял, обработал, передал Пушку. Он… ну, нашли мы себе занятие.

Играем это мы в футрэт, как сострил Руда. Смотрю - два хмыря к нашей шлюпке шасть и отвязывать, как своё. Я к ним ближе всех стоял. Говорю, мол, осади, падла! Как тогда Заки всхлипывал? “Он меня ногой и не попал, не устоял он на одной…” С кортиком в печени. Второй ни возмутиться, ни удивиться не успел - прилетел ему в голову булыжник. Наверное, Клык с ремня запустил, любит он это дело. Хмырь сдох без разговоров и в море давай падать. Плавать там собрался у всех на виду. Я его хвать и держу, а он тяжёлый, взрослый же, хоть и дохлый! Хорошо, парни подбежали, помогли. Пресекли кражу, угонщиков обработали. Есть сноровистые пацаны в команде, обобрали клиентов, замаскировали их всяким хламом. Огляделись, как порядочные. Не видел ли кто? Решив, что всё нормально, запустили в круг свежую крысу, старая уползти успела.

Играем себе, играем… глядь, опять двое. Местный обычай, видимо – парами шастать. Два пацана, одеты - чисто принцы в изгнании. Стоят подбоченившись, смотрят на нас нагло, но приветливо. Ну, нормальные ребята, думаю, тоже хотят поиграть. Отпасовал им крысу. Один, засмеявшись, ловко пнул её Плюшу. Втянули их в игру.

Минут через пять, смотрю – опять двое пацанят на нас пялятся. Я аж оглянулся на тех, ну, предыдущих. Те на месте, блин, голову, что ли напекло? Пасую крысу новеньким… Дежа-ву. Смеясь, пнули её обратно в круг.

-Руда, херня какая-то… – бормочу в замешательстве.
-Сам вижу, что фигня получается. Что им от нас понадобилось, как бы поинтересоваться? – Руда отдал пас Чернышу.
-Парни, может, хорош уже по-русски? – сделал нам замечание конспиратор и отправил пинком крысу местному. - Парни, вам чего?

А тот по ней влупил с размаху, зверушка, как ядро, врезалась в кучу мусора… под которой дохлых спрятали!

-Такой же, - прокомментировал свои действия парнишка на дрянном английском.
-А ещё что знаешь по-английски? – улыбается мальчишке Пушок.
-Мало, дай, не надо. Ругаюсь, - пожал плечами пацан, - а на хрена вам английский, ить вон тот и этот ещё тока что по-русски говорили?

-…?!!! – пытается что-то сказать руками Руда.
-Мальчик, ты не из Б-ка? – спрашиваю, выглядывая в окрестностях летающую тарелку.
-Не-а. А вы оттудава? Не слыхал про такое место. А как вы тута очучились?
-Это не важно, мальчик. Главное, как те двое оказались в той кучке, - улыбнулся ему Руда.
-Не пугай ребёнка, Джек. Вон, пацан аж побледнел. - Выговаривает ему Пушок. - Давайте, парни, присядем, поговорим, хватит уже животных мучить. Располагайтесь, не бойтесь.
-Я не боюсь. А за тех благодарствуйте, выручили. Податью нас обложили, крысы, - спокойно ответил пацан, усаживаясь на какой-то ящик.

Дружки его остались стоять и молчать.

-Кого это, вас? – сделал стойку ушами Плюшевый.
-Ну, я – Петя, тот – мой брат Ваня, те – Митя и Гриша, тоже братья, только у них все умерли, - представил Петя нам свою компанию, размахивая рукой.
-А у вас, значит, не все? – серьёзно спросил Пушок.
-А у нас ещё два деда осталось и братанов трое, они с дедом Пашей и с дедом Колей сейчас в море, по рыбу ушли.
-А скажи-ка, Петя, с каких доходов вас те упыри оброком обложили? – расспрашивает Пушок.
-Ну, известно с каких. Вам-то уж точно известно, - оценивающе прищурился Петя на наш прикид. - Мне про вас Гриша сказал, что на пристани шайка завелась. Только вы тут новые, хоть и лихие. Мы вам обскажем что да как, с голоду не помрёте.
-А ты за старшего? А почему? – интересуется Пушок.
-Дык, наш с Ваней батя, Царствие ему Небесное, атаманом был, а я старше Ваньки, - с гордостью поведал Пётр, перекрестившись.
-Каким атаманом? – как бы невзначай спросил Руда.
-Казачьим, каким же ещё? А! Так вы всё же гличане, тока по-русски где-то насобачились, раз не знаете, какие атаманы бывают.

Всё, Петя. Хочешь, не хочешь, а билеты на наш круизник для всех вас уже забронированы.

-Да, мы – англичане. Извини, если ошибся, - продолжает располагать к себе Пушок.
-Не за что. Я тоже не очень-то русский. Родину совсем не помню. Деды обещали нас казаками вырастить, но казак - это ещё не значит… э…
-Во-во. Петя, как думаешь, деды смогут воспитать английских казаков? – задушевно ляпнул Руда.
-Ха-ха-ха! – заржали все четверо. – Каких?!
-Гм, Петя, мой друг шутит. Смогут деды из англичан сделать казаков? – улыбнулся Пушок.
-Хм. Не знаю, - задумался Пётр, - они на вас посмотреть должны, поговорить с вами. Чтоб вы всё про себя без утайки рассказали. Дело-то семейное.
-Петя, только честно - вам здесь нравится? Хотите отсюда уехать? – жёстким командирским тоном дал вводную Руда.
-А как? Стой, а куда? – обрадовался было Пётр, но сник. - Это вам с дедами надо говорить. Они ближе к вечеру будут.
-Поговорим, Петя. А пока слушай. Мы тут все пираты. Идём на захваченных судах попытать за морем счастья. Сюда зашли городишко этот пограбить, - глядя в восторженные мальчишеские глаза, вещает Черныш, - если хотите подзаработать, покажите нам, где тут что. Покажете?

Петя смог только кивнуть.

-Вот и договорились. Когда деды вернутся, – приступил Черныш к деловой части, - расскажи им про нас. Если они в целом не против, мы готовы подробно всё обсудить. Мы тут до утра будем. Лады?

Петя снова кивнул.

-А пока, раз вы согласны нам помочь, позовите местных пацанов.
-Дык, русских же только…
-Можно нерусских, главное лихих, - уточняет Руда, - кого найдёшь, шли сюда. Ждите здесь. Мы только во-о-н тот кораблик быстренько захватим и подойдём. Обсудим кое-что. Договорились? – встаёт Руда, протягивая руку.
-Договорились, - ударил его Пётр по ласте.

-Кхе. О чём это вы договорились? – прохрипел дядя Яша. Блин, даже не заметили, как подошёл.

Пацанята уставились на боцмана, открыв рты. Мы к нему немного привыкли, и нас его монументальность уже не впечатляет. А вот казачат! Горилла в мундире с сабельным шрамом через-наискось всей сизой хари. Классика. Ещё и реальный Билли Бонс в добавок, тоже красавчик.

-Петь, не робей, это дядя Яша, наш боцман, и его помощник мистер Бонс, - улыбается Руда, - ну, бегите, парни, у нас тоже дела.
-Ага, - вяло отреагировал пацан, с трудом отрываясь от гипнотизирующего зрелища.

Ребята ушли, то и дело оглядываясь на моряков. Золотые стариканы своим незабвенным обликом подтвердили наше пиратство лучше приговора суда.

-Так о чём договорились? – повторил вопрос дядя Яша.
-Местные нам помогут. А чего им канителиться? Трястись, пока поймают, потом следствие, суд. Коль уж мы здесь, всё упрощается. - Мне открылся смысл нашей миссии. – Пацаны пограбят и сразу на корабль дураков, минуя формальности.
-Га-га-га, сервис, блин, га-га-га! - не оценил Руда.
-Ха-ха-ха, моральные уроды вне очереди, ха-ха-ха! - заливается Плюш.
-Сейчас рождается новая легенда о корабле-призраке, - Черныш романтичен.
-А ведь Зак прав, - Своята серьёзен, - у нашего дела реальная социальная составляющая.
-Ха-ха-ха, я ж говорю - моральные уроды! - не может разогнуться Плюшевый.
-Нельзя пренебрегать этической компонентой бытия, - начал Пушок.
-Так, пока я пресс не надорвал, все заткнулись и слушаем дядю Яшу, - командует Руда.

***

Боцман притащил местную одежду, но выдал только мне, Плюшу, Чернышу и Люту, боевикам, короче. Остальным велел потерпеть до подходящего случая. Мы переоделись и отправились с дедами договариваться насчёт девок.

Зашли в припортовый кабачок, сделав вид, что незнакомы. Они подсели к каким-то бандюгам, спросили рому. О чём-то с ними говорили, смеялись, пили, ругались. Наконец, боцман вместе с колоритным типом направился к выходу, а Бил остался, о чём-то ругаясь с местными. Мы пошли обратно на пристань, деды показали нам клиентов, дальше они сами договорятся. А пока нужно лодку купить.

Покупали долго и шумно. Нужный размерчик нашли быстро. С виду тоже ничего, ухоженная. Но с хозяевами вышла морока. Черныш свистнул
лодочникам, ткнул пальцем в посудину и показал серебряную монету. Явно сдуру. Что началось! Орут по своему, хватают за одежду. По-английски разобрали только ругань и “мало”. Попытка показать отсутствие интереса вывела переговоры на новый уровень. У лодочников в руках заблестели ножи, а на рожах заиграли мерзкие ухмылки. Эх, торговаться, так торговаться! На меня как-то даже внимания не обращали, аж обидно. Ну и зря. Порвав дистанцию, хватаю ближайшего за … гульфик, а в другой руке кортик сверкнул.

-За лодку монета и твои яйца. Пойдёт? – предлагаю деловым тоном.
-Гхм, монеты достаточно, мистер, - внятно по-английски, хоть и с акцентом, просипел лодочник.

Черныш бросил монету им под ноги. Местные приняли оплату и смылись, злобно оглядываясь. По любому вернутся для мести, а нам того и надо. Руда ж приказал зачистить все контакты, а тут неудобно, людно. Да и некогда пока. Только приняли новое имущество, занялись лодочным бизнесом, глядь, первые клиенты идут. Деды в приятной и шумной компании. Бил, оживлённо жестикулируя, что-то объяснил спутницам, показывая на нашу лодку. Те покивали и полезли в посудину.

-Давайте, сынки, - напутствовал нас дядя Яша, отдав концы.

Боцман и Билли Бонс с парнями выдвинутся на шлюпках захватывать конвойный корабль через полчаса – столько нам дали времени на отвлечение команды, поэтому мы дружно заработали вёслами. Шлюп стоит к каторжнику правым бортом, так мы гребём к левому. Ну, не к борту, а как бы мимо, но рядом, не торопясь так, вроде, прогуливаемся. С борта нас конечно окликнули. Типа, парни, хорош мозоли натирать, правьте сюда, отдохните. Мы не обращаем внимания, вроде, даже смущаемся. Молодцы со шлюпа обратились к девчатам напрямую. Те с хихиканьем приняли заигрыванья. Мы ещё больше засмущались и дальше гребём. Девки стали возмущаться, даже орать на нас. Блин, ну как хотите. Пристали к борту. С палубы сбросили трап, девы с видимой сноровкой полезли на борт. Мы сидим в лодочке, стыдливо потупив глазки. Оказывается, эти дамы пренебрегают нижним бельём.

-Эй, ребята, привяжите шлюпку и поднимайтесь, это надолго. Да-да, ты, лезь сюда, угостим. - Кричат нам и машут руками.

Мы недоумённо переглянулись и уставились наверх. Типа, не понимаем.
Послушали ещё немного уговоров, переходящих в ругань ну и согласились, конечно. Заранее сделали лица подурнее и полезли на палубу. Девок уже не видно, увели. Встретили нас радушно. Протянули мне кружку. Пригубил слегка, хм, добрый у них ром. Однако пришлось закашляться, как с непривычки. Меня добродушно похлопали по спине.

-Малыш, хочешь посмотреть на пушки? Ну, пушки!!! П-ш-ш! Ба-бах! Во, понял! Вон там, идём со мной, - ражий детина приобняв за плечи подталкивает меня к трапу на орудийную палубу.

Оглядываюсь. Черныш с лысоватым заходит в кубрик, Плюшевый с чернявым идёт к носовой надстройке, а Лют, распахнув глазищи, с открытым ртом слушает рыжего плотного дядьку.

-Джои, ты там не тяни, у меня тоже есть пушка на показ, - крикнул жидковолосый, худой моряк.
-Ха-ха-ха, подходи через полчаса! – ржёт мой клиент, подталкивая меня к трапу.

Останавливаюсь в нерешительности, трап довольно крутой. Детина заботливо придерживает меня за плечо. Убираю его руку, мол, я сам. Неловко преодолеваю три ступеньки и делаю вид, что падаю. Этот снова хватает меня за плечо. Да что ж ты цепляешься-то? Захват за кисть, на изломчик и через себя его, мордой вперёд с крутого трапа. Тресь! Прыгаю на него, поджав лапки. Приземляюсь ему на загривок, резко выпрямив ноги. Хруп.
Проверим сонную. Живой, только парализованный, мразь. Ладно, это ненадолго, а пока оттащим в сторону. Чего он про полчаса говорил? Нет у нас столько времени. “Мистер, помогите!” - ору в ужасе, встав у трапа в тень чуть за углом. Сверху донёсся смех худого любителя странного. Вот и он сам, а вот и кортик ему в печень. На счёт "три" вытер лезвие и бегом на палубу, может, помощь нужна?

Помощь нужна, только ближайшая скорая ожидается лет через двести. Когда я поднялся, Лют своего послал через подставленную ногу мордой в фальшборт, раскрутив его за заломленную кисть. Ну что за человек? Все, как приличные люди, исподтишка, да внезапно, а ему потребовалось спарринг устроить. Ладно бы от благородства, оно, как олигофрения, почти не лечится. От куража всё, от бесшабашной наглости. Во, Черныш тоже осуждает, и Плюшевый губы поджал.

-А попроще никак нельзя? – поинтересовался Черныш.
-Так что ли? – переспросил Лют, ломая своему шею ударом ноги. – А у тебя как? Получилось?
-Угу. Покойничек обниматься полез, а я знаю болевые точки, ты, кстати, тоже.
-Да не лез он ко мне, только болтал.
-За что ж ты его? – удивился Плюш.
-Ну, я за вас переживал, а у этого пасть не закрывается. Тут Неждан заорал, к нему второй попёрся. Нервы ж не железные!
-Неждан, ты как? – Черныш строг.
-По плану. Первый позвоночник сломал. Я испугался и на помощь позвал, помощник на кортик напоролся. Три раза, невезучий же, блин.
-Видишь, Лют? Мальчик даже не виноват, они сами, - усмехнулся Плюш.
-Твой тоже сам? – огрызнулся Лют.
-Ну, почти. Со стыда повесился, по привычке - люблю верёвки.
-Тьфу на вас, лодыри, всё боитесь перетрудиться, - ругается Лют.

-Где лодыри? – ломкий баритон Джека.

Ба! А это что за милые рожи над фальшбортом? Братцы нас спасать пришли!

-В бою лодыри, - успокаиваю командира. – Как Суворов учил? Тяжело в учении, легко в бою. Ещё экономно и целесообразно, а потому эффективно.
-Насколько эффективно?
-Минус пять. Ещё с десяток с девками заняты. И комсостав, наверное, в кают-компании, - отчитался Черныш.
-Как десяток с девками? – пыхтит дядя Яша, перебираясь через фальшборт. – Девок всего пять было.
-Боцман, ну ты как ребёнок! – сокрушается Плюш. – Как-как? Без очереди, блин.
-Тьфу, … уроды, - ругается Билли Бонс, забравшись на палубу вслед за боцманом.
-Уродов упокоили, а у тех нормальные наклонности, - смеётся Лют.
-Тогда пусть нахарятся напоследок. - Решает Руда. – Оружие, конечно, не нашли? Ну и ладно, у нас с собой, пойдём, навестим офицеров.

Комсостав оказался нервным и вооружённым. И чего сразу шмалять? Ну, мы, признаться, тоже виноваты. Насмотрелись на морячков, так дядя Яша сказал, что они не моряки. Или не только моряки. Не бывает, чтоб в команде все были подобраны по возрасту и упитанности. Больше на морскую пехоту похоже. У нас о морпехах свои воспоминания, поэтому на их офицеров мы сделали серьёзную поправку. Никто не заходил, радушно улыбаясь. Руда с Чернышом ногами выбили дверь, я с истошным воплем внутрь рыбкой запрыгнул и на выходе из кувырка разрядил пистоль. Парни от дверей пальнули из пары пистолетов и тоже заорали. А офицеры уже изготовились и стреляют! Блин, чуть в меня не попали. Правда, попасть они не могли – здорово мы им на психику надавили внезапной стрельбой и воплями. Я встал на колено, навёл на них разряженный пистолет и блажу, что поубиваю всех. Руда с Чернышом от дверей тоже заорали. Тут влетели парни с криками и с дубьём. Офицеры на секунду растерялись, неохота им было от накрытого стола отвлекаться. Хотя некоторые, все трое, блин, выхватили шпаги, но этим только усугубили участь свою, и без того печальную - фехтовать с ними никто не собирался. Попали мужики под русский дубовый замес в подростковом исполнении. Как-то пацаны умудрились никого не убить. Мне только сдуру повезло прострелить одному голень. Я ж не нарочно, чего сразу подзатыльники раздавать?!

Вовремя закончили с комсоставом, а то команда уже выстрелами заинтересовалась. Так стало интересно, что аж от баб отвлеклись. Пацаны от чего-то решили, что меня чуть не убили, перенервничали, ну и оторвались. Морпех или нет, но несколько бешеных подростков с дубьём или, что нам ближе, с арматурой – это серьёзно. Тем более не совсем подростки, ещё и неожиданно. Команду обработали, повязали и в трюм их. В трюме же девок оставили, тоже связанных. Не до них пока, есть вещи поинтереснее.

Во-первых, моряки уже успели хорошо запастись свежими продуктами для комсостава, и кое-что даже  приготовили. Блин, прям хватай и давись! Но пока некогда, потому что, во-вторых, в трюме кроме солонины, сухарей и прочего необходимого нашли стеклянные бусы, яркие ленты, много рому… Короче, мечта индейца. В-третьих, в трюме сидели пятеро в клетке и, что совсем странно, в кандалах. Тоже для индейцев, что ли? В-четвёртых, артиллерия на шлюпе занятная. Для меня-то пушки, как пушки, а дядя Яша говорит, что мало их, и калибры через чур серьёзные. Долгий бой под ними палуба не выдержит, и, вообще, для боя нужно пушек в два раза больше калибром поменьше. Тогда повышается вероятность попадания. А вот если кого в упор расстрелять… Но ведь пока к врагу на убойную дистанцию подойдёшь, он шлюп на дрова переработает. Действительно интересно. В-пятых, с офицерами ещё чудеснее. У них есть врач, даже хирург. Моя пуля только мякоть офицеру разворотила, он рану обработал. Штурмана нет. Капитана нет! И навыки у них не морские. Корабль-загадка, блин.

Ладно, потом разберёмся. А сейчас очень надо поработать. Пленных пока на шлюпе разместим. Чтоб их на виду у всего города на лодках не катать, решили поставить шлюп с каторжником борт в борт. Якоря поднять, паруса поставить. Немного вперёд и вправо. Паруса долой, якоря бросай. Мороки! Билли Бонс весь оборался, а дядя Яша пообещал, что в море будет веселей и целыми днями с ночами. Бр-р-р!


 На шлюпе оставили дежурить близнецов с Сычом под руководством старины Билли Бонса, а сами на каторжника подались. Снова якоря поднимай, паруса ставь. Только не сами, старую команду озадачили. Сами мы со шлюпок корабль носом левее повернули, кто ж пленных с борта выпускает? Однако справились. Шкипер обнадёжил, что толк от нас будет, если швартовый канат на линьки распустить, и об нас их измочалить. Одобрил, в общем. Суда поставили как надо, перебросили через фальшборты сходни, погнали пленных на шлюп. Пятерых тащить пришлось, гуманизм наш … и с поворотом. Умаялись, денёк выдался хлопотный, и конца ему не видно.

    Руда потребовал у боцмана поощрения. Пришлось ему скрепя сердце выдать одежду нашей команде. Смешно смотримся, но по нынешней моде вполне ничего. Принарядиться нужно для представительности. Ради неё родимой вооружили дедов мушкетами и сами вооружились. Руда затеял выпустить мальчишек на оправку, покормить их и под это дело поведать о наших великих свершениях.

    А меня отослал с Кэпом поговорить, пусть пока пацаны считают Зака мёртвым. Что ж, воскреснуть тоже нужно суметь, чтоб по уму и с пользой. А пока мертвец поговорит с мертвецами. Тем более что я им обещал, даже честное слово дал. Заждались, небось, насытились предвкушением. Ужасы всякие себе представляют. Не будем их разочаровывать. Вхожу в капкаюту, как на манеж, от души так радушно улыбаясь.

    -А вот и я! Как спалось, джентльмены? Хватит валяться, присаживайтесь у переборки, полюбуйтесь на Кэпа с приятелем. - Обращаюсь к лежащим на палубе связанным, штурману, Джиму и Боу. - Кому станет скучно в зрительном зале, приглашаю на сцену!

    Офицериков взбодрил, теперь настроим пациентов. Для начала развязываю им пасти, встав на стульчик. Пасти развязал, но они чего-то молчат. Не хотят разговаривать, наверно обиделись.

    -Как мы себя чувствуем? Ничего не болит? И что мы тогда морщимся? – спрашиваю участливо и изображаю "внезапное озарение". - Вам больше не нравится мой голос?!

    -Кстати, за вами должок. Я для вас пел, а вы для меня ни разу, - заканчиваю вступление и с размаху луплю Кэпа по плавающим рёбрам. Теперь Дасти. Во, оба орут, как будто их режут. Ногой в пах, кулаками в дых и в печень. Повтор для Дасти. Хрипят и воют. Пора их озадачить, переходим к неприятному.

    -Вопрос номер раз. В каком районе и когда нас будут искать? - спрашиваю, стаскивая с них сапоги.

    С Кэпа, потом с Дасти. Фу, блин, ну и вонища! Достаю из-за пояса пистолет и от души бью Кэпа рукоятью по пальцам на ноге. Сперва на левой, по мизинцу. Так, Дасти не забыть. Вместо ответа шумы в эфире в виде визга. Поправим настройку, повторим по мизинчикам.

    -Как долго будут нас искать? Сколько будет охотников? Охотники постоянные или меняются? Что знаете об их капитанах?

    Блин, что это? Кэп ржёт, рехнулся что ли? Я аж оторопел.

    -Я всё расскажу, только развяжи, - пробулькал Кэп.

    Ну, развязывать – лишнее, но, раз уж они наигрались в качельки, верёвку перережем. Кэп и Дасти облегчённо всхлипнув, осели на палубу. Лежат измученные, а на лицах счастье. Угу, счастье по-японски. Дал им две секунды насладиться и пинками под рёбра, каждому по одному, вернул в реал.

    -Мальчик, зря ты плохо думаешь о капитанах фрегатов. Они не убийцы, - почти весело говорит Кэп, поудобнее располагаясь на палубе.

    Дасти использовал как подушку, связанные руки положил ему на круп. Умеет человек устраиваться, сразу видно.

    -Ты ещё скажи, что это обычный каторжник, и нас не собирались убивать.
-Не скажу. Только на фрегатах не палачи, а свидетели. Мы и сюда зашли только ради записи.
-Не коси под психа, запытаю ведь.
-Так, скорей всего, оно и будет. Но сейчас, только сейчас, давай просто поговорим! – умоляет Кэп.
-Давай. Говори. Понятно, б…, говори!
-Запись в журнале порта, что такого-то числа сего года зашли британские корабли для пополнения запасов.
-Для алиби?
-Для достоверности, моей конторе алиби ни к чему. Ведь её нет.

    -Кэп, прекратите! – подал голос Дасти, за что получил ногой в живот.
-Бедняга Дасти! Врежь ему ещё, мальчик, - улыбается Кэп, - он мой конторский куратор, гнида.
-Да пожалуйста! – от души обрабатываю Дасти, он, скорчившись, замирает, и Кэп занимает место поудобнее с упором на его избитую тушку.
-Хорошо ты его. Давай ещё! Ну, ладно, пока хватит с него, - по привычке раскомандовался Кэп. - Это он меня завербовал. Люблю я пари, ну, ты знаешь, на том меня и зацепили.
-Что за контора, разведка что ли?
-Нет, малыш. Есть вещи, которые не поручишь даже разведке, хотя те ухари думают, что способны на всё. Наивные. Вот вы бы конторе подошли.
-Мы подумаем.
-Ух, как тебя? Зак, правда? Мне больно смеяться, Заки. Если контора делает предложение, думать уже поздно.
-Ну, прям как мы.
-Да, вы шустрые ребята. Только вам всё равно не жить. Шлюп – не конвоир, а исполнитель, он будет вас расстреливать, внезапно, в упор.

    -Ну, расстреляют нас в океане, причём тут какие-то свидетели?
-Фрегаты должны подобрать шлюпку с потерпевшими кораблекрушение. У них найдут судовые документы, в том числе журнал с описанием катастрофы, вашей гибели в шторм или от пушек проклятых французов, по обстоятельствам, короче.
-Вот так запросто бросить людей в океане и рассчитывать, что они потом, если чудом спасутся, дадут нужные показания? А если они расскажут правду?
-Ага. Расскажут, что их приговорили за грабежи и убийства. Это их шанс.
-А! Те пятеро в клетке!
-Чёрт, откуда ты… Вы захватили шлюп?!
-Угу. Теперь понятно, почему там ни штурмана, ни капитана. Твоя страховка?
-Да. Чтоб нас ненароком здесь не забыли. Но… это невероятно! Как вы справились с теми головорезами?!
-Мы тоже не колледжеры. Веришь? Ох, врёшь, наверное – давай-ка я тебе чего-нибудь отрежу…
-Да верю, я верю!!!
-А я не верю во фрегаты, что будут искать шлюпку хрен знает где и с кем!
-Да не шлюпку! Найдут они, конечно, её, но искать будут нас, тьфу, вас, то есть! Ну, учения такие, блин!
-Хм. Сомнительно. Тебе-то откуда это знать?
-Капитаны фрегатов заключили пари на результат поиска. Один из них – мой шурин. Я послал ему весточку, на что ставить и где искать.

    -Ага, ну, что ты – редкая сволочь, я поверю. Теперь честно - кто из твоих офицеров был в курсе всей этой мерзости?
-Я, Дасти и его холуй, тот капрал. Больше никто.
-Не ври. Я слышал, как вы болтали о конторе.
-Они завербованы, но о деле должны были узнать в последний момент. Ну, на кой мне их выгораживать?!
-А штурман? Боцман сказал, что вы с ним раньше вместе служили.
-Бедняга Доусон! Мы служили с ним до конторы. Выбор штурмана был за мной, его я и выбрал.
-По приятелю соскучился?
-Нет. Он нашёл остров с дикарями…
-Англию что ли?
-Ха-ха-ха, ух, Заки, пожалей! У тех дикарей водится золотой песок.
-Штурман указал положение острова?
-Нет. Ему тоже нужна страховка.
-Что ж, поговорим с ним. Ладно, валяйтесь пока, а я Джека позову, он немного доктор, - решаю их слегка поощрить.

    -Зак, не надо Джека! Он нас просто убьёт! – не понял моих намерений Кэп.
-А я непросто? – говорю уже от дверей.
-Вот что вы собираетесь делать? Линять в море? – лихорадочно заговорил Кэп, пытаясь меня удержать.
-Ну, допустим, – нехотя поворачиваюсь к нему.
-Тогда на вас объявят охоту, - выдал Кэп свой последний козырь.
-Кто объявит?
-Дасти должен сойти на берег для встречи с агентом. Если встречи не будет…
-Будь ты проклят, опарыш! – застонал Дасти. За что снова удостоился отдельного обращения.
-Кто он?
-Только Дасти знает.
-Ну, что ж, Дасти, соло! Как там твои пальчики?

    Что мы делаем, если нужно сломать деревяшку, а она зараза крепкая попалась? Пилим. Так и с Дасти. Нам позарез нужны сведения, но он одеревенел от пыток. Поэтому уподобимся пиле. Забыть, насколько важна эта информация. Вообще обо всём забыть, прежде всего о времени. Нет ничего, кроме рабочего цикла. Воздействие, вопрос, воздействие, вопрос… Монотонно, без эмоций, без выражения. Вжик-вжик, как ножовка. Дасти безучастен. Я тоже. Вжик-вжик. Дасти пытается разбудить во мне хоть какие-то эмоции. Проклятьями. Вжик-вжик. Визгом. Вжик-вжик. Ему уже по-настоящему страшно. Вжик-вжик. Его сковал ужас. Вжик-вжик. Он запел, лихорадочно захлёбываясь словами… вжик-вжик… Дасти уже воет, уверяя, что не врёт, клянётся, умоляет о смерти… вжик-вжик…

    [geo]Глава 14[/]

    Повезло ему, короче, Руда прекратил это безобразие. Загнали они пацанят в трюм до вечера и пришли нас проведать. Оттащили меня от Дасти, надавали пощёчин. Блин, как от обморока очнулся. Сижу на палубе, башкой мотаю. Я ж вместе с клиентом грань заступил, а за гранью психику дюже корёжит, не сразу от такого отойдёшь.

    -Что это было? – Руда строг.
-Допрос, - говорю устало.
-Не раскисай, ещё полно дел. Допрос дал результаты? Докладывай, - командует лидер клана.

    Докладываю. Руда ошарашено уставился на Кэпа. Тот закивал и забулькал, подтверждая.

    -Заки, золотце! – Черныш сам на себя не похож.
-Не хвали, испортишь. Подумаешь, занялся от скуки, пока мы работали. - Распоряжается Руда, - Погнали на шлюп, пожрём, дела обсудим.

    В офицерской каюте шлюпа быстро собрали на стол. Пока корабли перетаскивали, да на фигню всякую отвлекались, остыло всё. Но нам после зелёных сухариков и овсянка с протухшей солониной – деликатес, а тут вообще вкусно и много. У нас с Захаром случилась естественная заминка - кто первый? Он мне говорит, угощайся. Да как же я буду сам, при голодном ребёнке?! Он резонно заметил, что после него в меня уже ничего не влезет. Ладно, отвечаю, начинай, а я попробую составить ему компанию в режиме подпрограммы. Захар в раздумьях над мудрёным словцом потянулся к тарелке... да нормальный метод освоения новых подходов в программировании!

    Хоть обожрись, никто слова не скажет, потому что заняты тем же самым. Минут так… показалось, что целую вечность, или одно мгновение, молча жрали. Наконец дядя Яша по-богатырски рыгнул, открывая совет. Руда своим подростковым рыком подтвердил предложение высказываться.

    Ну, мы с Заком самые мелкие, нам и открывать прения. Икнув за неимением рыка, начинаю:

    -У нас нынче удачный денёк. Главное - не испортить. Что у нас на руках? Казачата и агент. Потихоньку делаем и валим.
-Ещё ты, покойничек, у нас в рукаве, - усмехнулся Плюш, - тебя запустим по-тихому.
-Да, Заки. Работаешь только с местными по агенту и кого ещё накопытите, – распорядился Руда.
-Что за агент такой? – бурчит старый Сэнди.
-Ростовщик. Зак отнесёт в заклад табакерку Дасти. Вот она, - Руда достал из кармана изящную вещицу. – Это вызов на встречу, встреча в кабачке “Лагуна”, там его и порешим. Верно, Зак?
-Не-а. У него дома всё сделаем.
-Заки, там будет охрана! – тревожится дядя Яша.
-Как на шлюпе? Во-во. А его ж не просто так гасим, с разговором, дома будет душевней, да и пошарить у него полезно, - аргументирую план.
-Гм, опасно, - сомневается Руда.
-Прости, Заки, что мы за тебя боимся, зря боимся, золотце. Это, Джек, я вот чего думаю - кроме того ведь ещё есть процентщики? Тоже, небось, агенты какие, - задумчиво сипит дядя Яша. – Чего тому бедолаге за всех отдуваться? Давайте каждого к ногтю примем!
-Хм, интересная мысль, - Руда задумчив.
-Справедливая, - поддержал боцмана дядя Изя, - за этих кровососов нам все художества простят.
-А много упырей? На всех времени хватит? – Руда готов согласиться с дедами.
-Хватит, если на пустую болтовню не потратим, - ухмыльнулся боцман.
-Мы умеем быть краткими и убедительными, - обнадёживает его Пушок. – Вы многих знаете?
–Люди знают - носят вещи в заклад, не только в заклад и не только свои.
-Тот старьёвщик! Барыга! – осенило Плюша.
-Ага, редкая падла. За него одного люди нам по гроб будут…
-Дядя Изя, а люди эти не откажутся полазить на пожаре? – загадочно жмурится Лют.
-Нет, конечно, только откуда им знать … ну, понятно! А что загорится и когда? – дядя Изя всерьёз заинтересовался.
-Вот сейчас обсудим и решим. – Руда деловит.
-Тушение пожара в борделе в день зарплаты, мечта художника, - Своята, вздохнув, закатил насмешливые глазки.
-Кстати о художествах. Что с капитанами кораблей охраны порта? – напомнил Черныш.
-Просто всё, сынок. Идёшь в управу… Дворец губернатора, во. Ловишь первого попавшегося чиновника и говоришь, что тебе срочно нужно кое-куда сходить.
-В туалет, дядя Яша? – ухмыльнулся Хаски.
-Ты пристань видел? Сходить – это сходить, а посрать…
-Извини, сэр Джэкоб, - пристыжено буркнул Хаски.
-Ладно. Через час-полтора ты уже будешь торговаться с капитаном шлюпа или фрегата.
-Отцы, а капитаны карты и прочие документы с собой забирают? – Лют насторожен.
-На долгой стоянке, если не ожидают внезапного выхода, то с собой, конечно, - степенно разъясняет дядя Ваня. – Ещё у каждого личные карты накапливаются. А то мало ли.
-А много в городе таких капитанов? – Лют азартен.
-Немало, особенно отставных. Место тихое, море рядом, сам бы тут остался, - говорит дядя Ваня, недоумённо поглядывая на нас.
-Отдадут они карты? – разрешаю его сомнения.
-Конечно, нет!
-Тогда им трындец, - закруглил мысль Лют.
-Да вы что, сопляки?! – возмутился дядя Ваня.
-Пираты, шкипер. Пи-ра-ты. Как ты, - с ледяным спокойствием выговаривает Руда. Мы, не сговариваясь, приветливо скалимся в харю сэру Джону. Старого аж передёрнуло.
-Им трындец, шкипер? – добивает его Руда.
-Угу, - горестно согласился дядя Ваня. Ну, пусть погорюет, его право. Моряков и вправду жаль, даже мне.
-Все карты, инструменты, приборы, любую оптику… – перечисляет Лют.
-Побольше бумаги и чем рисовать, - подсказал Своята.
-Ага. Любые книги, особенно лоции и журналы наблюдений. Всё бесценно, - Лют наконец выдохся и хлебнул из кружки.
-Поли, подбирай пацанов, займёшься этим. Отцы, нужны адреса, - командует Руда.
-Будут. Первый адрес я тебе прям сейчас дам, - ухмыльнулся дядя Яша.
-И какой же?
-Джеки, ты уши в Англии забыл? – сокрушается дядя Изя. – Дворец губернатора же! Там дубликаты карт, эталонные приборы, главное - хронометры, архив, казначейство!
-Это по-тихому? – уточняю, как бы, между прочим.
-Да ради такого куша Вестминстерское аббатство взорвать не грех! – горячится Сыч, исследовательская его душа.
-Аббатство отложим на потом. Ещё мысли есть? – Руда деловит, деды в осадке.
-Как-то оно получается по-интеллигентски узко, - комментирует Зуб.
-Это тебе узко?! – я с них балдею.
-Ну, давай по-крестьянски широко, - ободряет его Черныш.
-Грабим дворец или город с дворцом? – Зуб лаконичен.
-Конечно город… Нам же до хрена чего надо! – растерялся Своята.
-Как у классика? Мосты, телеграф, телефон, собес. Хотя, собесы появились позже… - Зуб насмешлив и деловит.
-Это ты о чём? - не понял Руда.
-О логистике, Джеки. Раз грабим город, нейтрализуем охрану города. Всех солдат нам не поубивать чисто физически, но всех и не надо. А надо нам лишить противника управления и связи. Под шумок за одну ночку мы многое успеем, если озадачиваемся очерёдностью целей в связи с транспортной доступностью. – обстоятельно объясняет Клык. – Кого и в каком порядке мочим почти определились. А что тащим и на чём? Куда и как грузим?
-Блин, где вы раньше были! – осерчал Руда.
-Где-где! Э... не расстраивайся, командир, сейчас на коленке план накидаем, чай не анг… э… немцы какие, - успокаивает его Зуб. – Поли, у тебя только карты и приборы?
-Ещё бы как-то палубу укрепить. Блин, ты пушки на шлюпе видел? Пушки, как пушки, тьфу, пехота тёмная. Малокалиберная артиллерия нужна. И не навалом, устанавливать её как-то. Надо много железа, хорошего дерева, специалисты и просто рабочие руки, - начал перечислять Лют.
-Вот! Люди – наше всё. С них и пляшем, - выдаю своё прошлобудущее кредо. – Джек, нам врачи нужны? Давайте позовём доктора к больному. В э… широком смысле.
-Ха-ха-ха! – одобряют парни, а Маламут аж захлёбывается.
-Врачи сами не лечат, лечат лекарства, - продолжаю притчу.
-Ну-ка, ша! Говори, Заки, золотце, - Черныш ласков.
-Ну, я это, подумал, если в ром чего намешать, так надо провизора искать, чтоб сделал микстуру, - смутившись, несу свою глупость с пылающими щеками.
-Блин! А его уже два… нет, три…, хрен знает, сколько раз чуть не убили, - как будто сожалеет о чём-то Руда.
-Ага. Помнишь, мы думали, как их спасать? – грустит Черныш, - пока что они нас спасают.
-Эй, парни, я живой, вы чего? – бесят меня порой эти мудрецы.
-Так держать, Зак. Джордж, первая цель – провизоры и аптеки. С их зельем мы городишко в спящем виде оттопырим.
-Фу, командир! Без стонов – какой-то подростковый гуманизм, - скривился Пушок.
-А мы никому не расскажем, Эндрю. Будем скромными, - веселится Руда, - давайте пожелания, только не заноситесь. Эндрю, ты чего?
-Я настаиваю, чтобы специалисты изымались с семьями!
-Охренел? Места и так…
-Так завали своё место трупами, командир! Больше влезет с тем же толком!
-Не горячись, брат. Грабёж – дело непривычное…
-Для кого?! Для Эндрю?!!! Я, Пушок, Чёрный пёс, категорически настаиваю, чтобы специалисты изымались с семьями и не иначе! - пролаял Пушок.
-Вот так, да? – заулыбался Руда приподняв белёсую левую бровь на рыжей харе.
-Спокойно, командир, - проговорил Черныш, закаменев лицом, - это не истерика. Принцип. Он сука знает, о чём говорит.
-Он озвучил формулу вызова.
-Руда, ты дебил?!! – у меня нервы не выдерживают, - даже до меня дошло, зачем семьи! Хочешь убить Пушка?!!! Мне насрать на кодекс, ты будешь драться с нами обоими!
-И со мной, – отстранённо в стол проговорил Плюшевый.
-Действительно, командир, всякое зверство должно быть обоснованным и целесообразным, иначе это не зверство, а извращение, - захватив Руду в прицелы, ласково воркует Лют.
-Фу… и с поворотом. Не оправдал? – рычит Руда.
-Брат, перестань! Просто вспомни главные и текущие задачи, - участливо советует Черныш.
-Условие Пушка принято в режиме по обстоятельствам. Я не хочу, чтоб вы или пацаны подставились из-за сантиментов. Это ясно?
-Пушок, кроме понтов, мысли есть? – Черныш сух и требователен.
-Да как Заки вон предложил, врача к больному позовём. И вот ещё что, джентльмены, в городке ведь процветает контрабанда?
-Хех! – только и смог ответить дядя Яша.
-А облавы случаются? – развивает мысль Пушок, - куда людям от притеснений с острова податься?
-Эге! – удивился дядя Изя, - вот пацан даёт! У пристани купчишка ж разгружается!
-С одной стороны разгружается, - ухмыльнулся Плюш, - с другой… Заки что-то про тюремный сервис говорил, типа раз мы здесь, всё упрощается. Заключённых ведь на материк должны отвозить?
-О-па! – оживился Руда, - отцы, можно солдатиков попросить, чтоб арестованных сразу на каторжника вели?
-Да запросто! – согласился Боцман. - Португальцы ж – союзники! Надо будет только в судовых документах в маршрут внести заход на материк, так нам их даже навяжут как попутный груз по профилю.
-С семьями, - не унялся Пушок.
-Вот ты, психолог! – сам с него недоумеваю. - Семьи передачи понесут, прощаться будут!
-Блин, все не влезут, буду отсекать! – принял решение лидер, - давайте-ка прикинем, кто нам нужен и какие инструменты с материалами…
-Яволь, Надёжа. Командуй нам на радость! – облегчил душу Клык, - где-то я тут видел перо и бумагу…
-Это, Руда, надо кузнецов, обязательно с инструментом и материалами, - азартно влез с пожеланиями Хаски, - ещё плотников…
-Да погоди, давай сперва о кузнецах. Надо глину, кирпич, уголь, - перебил брата Маламут.
-Мы на пароходе поплывём? – удивился Сыч.
-Записывай всё, Джордж, ненужное потом вычеркнем, - Зуб деловит.

    -Джэкоб, наши ребятки повздорили? Разнимать не придется?
-Джонни, расслабься. Если они всерьёз повздорят, нам живьём не уползти.
-Да, мелкий у них резок.
-Сэнди, он у них не самый резкий.
-А кто самый?
-Нахрен тебе самый, Изи? Тебе мелкого хватит.
-Хм. Но ты вроде бы разбираешься в их болботании, они по-московитски бормочут?
-Да, Израэль, юноши владеют несколькими языками, в отличие от баковой солонины.
-Боцман, ты ими гордишься?! – поразился старый Сэнди.
-Мы все будем ими гордиться или сдохнем на виселице. Но я в них почему-то верю.
-Ты ставишь на них, Джэкоб? Присоединяюсь, - заинтересовался Сэнди.
-Я тоже, - дядя Изя.
-Салаги! Разбегаться?! – шкипер суров, - под моей командой в подчинение Длинного Джека. И никак иначе, зяблики!

    [geo]Глава 15[/]

    Если бы юность умела, если бы старость могла. А у нас на редкость удачное сочетание того и другого. Вся наша компашка похожа и на бесшабашного ветерана, не утратившего молодой задор, и на пацана, успевшего многое повидать в своей короткой жизни и чётко знающего, что он хочет от неё получить. Всё у этого виртуального перца получилось толково и весело. От нашей наглости местные впадали в ступор. Никак не могли поверить, что это происходит с ними. Такое могут творить только солдаты в захваченном городе. Но они-то под защитой короля и его армии! Значит это не с ними, ведь такого не может быть, потому что не может быть никогда. Ну и хрен с вами, не верьте, только пошевеливайтесь. Вас много, нас мало, а южные ночи коротки. Повезло городишке, маловато у нас было времени. Но мы постарались использовать его по максимуму, начав ещё при свете дня.

    Начали душевно так, по-морскому. Дядя Ваня нанёс визит капитану португальского купчишки и как капитан с капитаном договорился о фрахте его корабля до материка, не уточняя до какого именно. Да и неважно это стало португальцу при задатке в сотню гиней всего лишь за перевозку пассажиров.

    Продолжили мило, по-семейному. Казачата собрали на пристани лучших представителей местных худших семейств. Но городишко-то махонький, все знают всех, быстро обнаружились тропинки к сердцам самых достойных, с пиратской точки зрения, горожан. К захвату семей каторжане были как, ни удивительно, почти не причастны. «Невинные» розыгрыши типа «вызова врача к больному», «вашего папу замели, несите передачу» и «мы покупаем всё, только помогите отвезти и погрузить» организовали средь бела дня исключительно силами местной самодеятельности и почти даром. Сказались напряжённость отношений и социальное неравенство – босота охотно сводила счёты вообще за гроши.

    Большинство нужных приличных людей привели солдаты по доносу отцов-ветеранов. Вернее по их наколке, разболтали моряки сдуру и спьяну старьёвщикам лишнего, а те и рады стараться. Были, блин, так что нам их совсем не было жалко, когда пришёл их черёд. В том городке каждый уважающий себя семьянин не мог отказать своим близким в маленьких жизненных радостях ради уплаты королевских пошлин и налогов. Всякий добрый католик, собственник ослика или мула с повозкой, сарая и лодки, как мог, увеличивал обороты внешней торговли, скромно так, не рассчитывая на похвалы королевских чиновников. Им хватало малой мзды.

    Ну, местным думалось так, что хватало, и оттого они при каждой «внезапной» облаве сильно негодовали на людскую жадность и неблагодарность. И в расстроенных чувствах норовили удалиться на время, нервы успокоить, ага. Лучшее лекарство от нервов – морской круиз, как раз в порту стоял фактически уже захваченный пиратами купчишка. Но на нём же не написано, что он пиратский, на его борту значилось честное португальское название «Pelicano», и во всю шла подготовка для комфортного размещения дорогих гостей. Вот оттого, что солдаты были сильно заняты принуждением одной части населения к честности, у пиратов появилась масса возможностей по принуждению другой его части к чему ни попадя.

    Первым под принуждение попал, конечно, провизор, попросили у него порошку для рому, чтоб испившего с ног валило, но не до смерти. Мэтр выразил недоумение заказом, даже поинтересовался, за кого его принимают? Ему резонно ответили, что за мужа и отца прелестных деток. И раз он забыл, где нужный препарат, то посетители испытают все по порядку на его близких, пока не получат желаемое. А побочка, конечно, будет на совести паршивой памяти почтенного аптекаря. Мастер испытал внезапное озарение и на вдохновении в два счёта намешал требуемую микстуру в нужных количествах. А куда ему было деваться, когда контрольную партию препарата дали его жене и детям, и уже спящих отвезли на суда? Так что сеньор последовал за ними и пиратами в полном сознании, смог оценить действие своего творения. И выслушать отзывы и пожелания гению, придумавшему этакую отраву, от захваченных подлым обманом солдат, матросов и простых работяг. Что, конечно же, склонило его к пиратской позиции. Ну, до чего ж только не доходит людская неблагодарность! Их же не били с размаху по головам тупыми предметами, как британских морских пехотинцев! Не смогли отказаться от выпивки? И не знали, что пить вредно, а на халяву ещё и опасно! А как же они в большинстве своём на королевскую службу вербовались?

    Да так же, как и попали, простенько, по-русски. Вот что в первую очередь пытается сделать наш человек на чужбине? Конечно же, революцию, потому что, во-первых, ностальгия, и, во-вторых, чтоб не так было обидно, а то зажрались, понимаешь! Вот и нефиг чавкать, особенно если нечего, вернее не на что – батяни наши военно-морские прошлись по припортовым кабачкам, кликнули коллег, кто на мели, чтоб стаскивали задницы с рифов к нашим кораблям подработать на буксировке, решили мы суда к пристани подтащить, типа под погрузку. Грузить только пока особенно нечего было, вот мы и не грузились, сразу перешли к главному вопросу – к революции то есть. Революционную ситуацию создал лично, никому не доверил. Смотрю - шагает моряк-красавец, португальский естественно. С умыслом выбрал. Встал я у него на пути спиной к нему и в носу ковыряю. Дебил дебилом. Опять меня ногой и не попал… попал мордой в булыжник пристани. Кто ж такое стерпит? “Наших бьют!” Пошла массовка. Меня убивать. Спасибо братцам, выручили, не дали инородцам кровиночку изуродовать, самих их…

    Но много их набежало, и пришёл бы нам карачун, кабы не пришла помощь - не выдержали широкие морские сердца наших новых знакомых. Отчего-то в любом порту все чужаки друг другу роднее аборигенов, и как раз чисто случайно так получилось, что поблизости оказалось много чужаков. Ну, не то чтобы чересчур, но для революции их оказалось достаточно. Ещё и мы дебилами больше не стояли, пустили в ход кортики, пролилась кровь, упали первые убитые, толпа озверела. Драка с поножовщиной для любого порта дело обыденное и такое же опасное, как пожар. Если вовремя не загасить очаг, может выгореть несколько кварталов, потому вполне ожидаемо появились солдаты плутонгами и сходу открыли огонь – уже было не до уговоров с прибаутками.

    Бежать с пристани некуда, моряки, опомнившись, упали на камни, лежачих не добивали. Ну а нам разлёживаться недосуг, мы загодя скромненько удалились, незачем детям смотреть на такие ужасы. Наблюдали с каторжника, как военные порядок наводят. Хорошо у них получилось, быстро. Солдатики место побоища оцепили, навели ружбайки, офицер чего-то по-своему орёт. Бузотёров стали поднимать человек по двадцать, строить в колонну по одному, руки за спину. И такими партиями повели товарищей верной дорогой, к замку. В замке размещалась тюряга, администрация, арсенал, казначейство… ну и солдатские казармы, чтоб из естественной экономности всё разом охраняли.

    Дядя Яша к офицеру подкатился. Что-то ему в кармашек сунул. Кричит, размахивая руками, за приятелей хлопочет. Теперь наш выход, мой, Плюша, Люта и Черныша. Еле как вчетвером припёрли два бочонка, тот, что побольше, солдатикам, другой, вообще-то, потерпевшим, но его тоже солдаты конфисковали. Отдали мы выпивку и рядом крутились, как положено пацанве. Пока офицер речугу толкал, да пока отделяли козлищ от баранов, затесались в первую партию арестованных, чисто за компанию.

    И пошли мы палимые солнцем закатным в грустных своих размышлениях. Вот прочитай я этакую ахинею при жизни где-нибудь на форуме, даже критиковать бы поленился, без обсуждений же ясно – в жизни такого быть не может и всё! Но в том-то и заковыка, что мы немножечко после, или до… или, вообще, вместо? Но если вместо, то есть в игре, правила, даже самые идиотские, чётко прописываются разработчиками, то в реале правила пишет Тот, Кого не понять от слова никак. Возможно абсолютно всё, уж наше-то положение не позволяло в этом сомневаться. Идём в 17.. году по португальскому городку под конвоем и размышляем о правилах, ага! Вот такие, блин оригиналы, хотя замысел наш тривиален до пошлости. Задача – захватить замок, обезглавить силы местной самообороны и ограбить город.

    Попытка напасть, пока его охраняют солдаты, даже не обсуждалась. Значит, выманиваем солдат из замка, проникаем внутрь… блин, и что дальше? Захватить изнутри тоже не получится, пристрелят сразу, да и бессмысленно, пока большая часть солдат снаружи. Тогда нафиг его захватывать? И что вообще это значит – флаг водрузить? Сдать под общежитие или снести нахрен? Нам бы замок только чуть-чуть ограбить, и сделать так, чтоб солдатики под ногами не путались. Как этот, блин, что сзади плетётся, подумать спокойно не даёт, постоянно на меня налетает.

    Вот что я ему таково сделал? Ну, ударился морячок лицом об камушки, так сам же был виноват, ему бы радоваться, что ещё живой – нет, пинался всю дорогу, злопамятный какой. Вот ничему таких жизнь не учит, долягался он до греха, когда почти пришли, нас через ворота как раз только прогнали и во дворике строили. Он опять исподтишка меня ногой, а я по тени всё вижу! Шаг назад с полуоборотом и на опорную его ногу наступил. Не устоять ему было в этом дурацком положении, подтолкнул я его слегка конвойному под ноги. Одному под ноги, другому под ствол, тот его сразу и разрядил. Ужас какой-то это варварское оружие – в дырку в спине захаркин кулачок бы пролез!

    Между нами и воротами арестованные толпились, со стороны ворот двое конвойных, а с нашей один ружьё разрядил, другой вообще выронил. Его сразу Черныш подобрал, упавшего солдатика Плюш гарротой придавил. Лют пока второй солдат на всё это варежку раззявил, подошёл к нему сзади, да в ливер железку воткнул. Солдаты от охраны ворот отвлеклись и шарахнули, не разобравшись, в скопление задержанных чисто по подозрению. Растерялись, замешкались, а ворота открытые, и туда, конечно же ворвалась Красная армия. Ну, наша шайка с местных активом за компанию. Дело наше было благородное, правое, хоть и маленькое – освободить жертв политических репрессий позднего средневековья из узилища. Не разбираясь, всех и сразу. Зажигательных речей им не говорили, лозунгами не кидались, они и так были правильно настроены – городишко ждала ночь просто пламенной страсти!

    А мы не спешили, поджидали арестованных группами по два десятка, освобождали и отправляли их обратно в порт. Договаривались же на работы, и никакие аресты пиратские контракты отменить не могут. Ну не мог нам уже никто помешать, сигнал общей тревоги давал трубач с башни, в которой располагались захваченные нами ворота, а набатный колокол с кирхи близнецы содрали на медь, вандалы понимаешь. Хотя кирху всё-таки грабить не стоило, грешно ведь. Да и отвлекаться было лишним, суетливо всё прошло как-то, скомкано. Что поделать – экспромт. Но дворец губернатора выпотрошили, как и самого губера, задержался он на службе себе на беду. Ему бы отдохнуть, выпить рому с народом…

    Охоч народ до халявы. От нашего рому их сморило, кому не спалось, пришлось совсем кисло, аж до смерти. Морячки, как сообразили, чего творится, да во что они вляпались, решили ограбить город, захватить наши корабли, погрузить награбленное и свалить в море. Или им наши деды подсказали? Даже помогали! Плотники на каторжнике вовсю шумят молотками и деревом, морячки под чутким руководством из портовых складов тащат добро в трюмы. Уже подходят к пристани первые подводы от здания администрации. Клык с Зубом, мастера логистики, всё организовали и продумали. Даже как-то умудрились убедить местных работяг, что всё официально, а за ночные работы доплатим, потом как-нибудь. Хотя они, кажется, считали, что иначе такое твориться просто не может. Или их так впечатлили задаток и выпивка?

    Ой, да и ладно, нам не жалко и некогда. Спустили с поводков свору отморозков. Умно, упорядоченно. Парни разбились на ватаги до десяти рыл в каждой, выбрали главарей, или главари сами себя выбрали. Ну и пофиг, лидер говорил только с вожаками. Жёстко говорил, командовал. Спрос за их ребят с них. Про спрос они в курсе, знают Джека, да и нас тоже. Ребята нас весьма огорчили – все, как один, не задавались моральным выбором, он вообще, кажется, существовал лишь в наших головах. Не было тупых вопросов, лишь упоение жизнью и любимой работой. Красавчики! Циничная эффективность – их натура. Даже за нас лезли. Местные хорошо помогли с буксировкой, добрые у них лодки, нам пригодятся. Вот с них ребятки и начали. Продавцов той лодочки повстречали - повезло, никто не мешал, и парни Маленького Бони всё сделали сами, даже с удовольствием. Мы с Плюшем их подстраховали немного. Нормально у них получилось, только Бони на меня оглядывался. Узнал что ли?

    Но не время этим заморачиваться. Всё должно идти отдельно, вовремя и в меру. По графику у нас намечалась беседа с местным старым казачеством. Пушок с Петей ушёл с их дедами говорить, а мы с Плюшем забрали местных, поделив русскоговорящих, и приступили к реализации плана. План не жёсткий, как программа, оставили зазоры для импровизации. Пиратский джаз - во мне пела “Серенада солнечной долины”. Казачата явно жгли за собой мосты. Чего там деды решат, их интересовало чисто теоретически, они всё для себя решили. Им с нами понравилось - а с кем ещё так весело в-о-о-о-т такое вытворять!?

    Сразу пошли к агенту. Тут на острове приличные люди дверь запереть ленятся, а этот гад даже собачками обзавёлся. Но собак нужно тренировать, а ему, видать, было некогда. Пришлось мне в прошлобудущем поработать собачником. Не кинологом, а именно собачником. Это такие злыдни в “мебельном” фургоне. Рано по утру проедет фургон по ещё пустым улицам, и детки не увидят больше дворовую любимицу Найду или обаяшку Шарика. Мерзкое ремесло, однако, пригодилось. Берём жердь с хитрой петлей… Пёсиков даже не закоцали, Клык с Зубом имеют на них виды. Повезло псам, увидят дальние берега. Агент по ним скучать будет, наверное. Чудом гад в живых остался, но совсем не рад, чудак. Всё-то ему было непонятно, кто пришёл и зачем. Сделал урода, не впадая в транс. Всего-то рукоятью пистоля пальчик дяде сломал. Два раза. Запел милейший, сдал адреса и контакты. Но мне это не очень важно. Агента ж как-то надо в себя влюбить, чтоб пожалел сироток и не желал нам зла – написал начальству, что мы тихо-мирно отбыли тонуть в море. У него две дочки, близняшки, пиратский джаз – жёсткая музыка, не для деток, отправили их на наших “голландцев”.

    -Мужик, ничего личного, но ты достал тебя уговаривать, – как извиняюсь перед ним. – К тому же я тебе не верю. Твои дети уйдут с нами. Мы кое-куда собрались, одолжишь деньжат в дорожку? Вот и умничка, а в благодарность, клянусь, девчонок пальцем не тронут и отпустят, когда и если придём. Ты уж постарайся, чтоб у нас получилось. Лады?
-Как я могу тебе верить? – простонал бедняга.
-Верить не надо – всего лишь надеяться, не скучай тут без нас, - прощаюсь с дядькой, - Ваня, на контакт с обеспечением, бегом. Парни, всё нужное складываем на скатерть, связываем. Тюк на телегу, дальше налегке пойдём.
-Дальше?!!! – задохнулся восторгом Митя.
-Конечно. Ночь длится, сил прорва, чего тупить?

    Напрасно смерть изображают костлявой ведьмой в балахоне и с косой, она той ночью в каторжном рванье, шмыгая чумазым мальчишеским носиком, гуляла, лазила через заборы и в окна, шутила и смеялась с нами, среди нас. В джаз-банде общего пиратского беспредела мы вовсю дудели в свою трубу – грабили и мочили барыг, ростовщиков, сутенёров без жалости, даже с прибаутками. Нам с ними, бывшими католиками, детей уже не крестить. Местным ребяткам тоже, для того их и отдали мне и Плюшу. На зачистку, чтоб повязать, каторжане-то итак все повязаны.

    -Ребята, кто возьмётся? Что-то у вас личики побледнели. Никто не возьмётся? Тогда я сам. Сюда смотреть, уроды! Вот так, салаги! – ору вытирая кортик о камзол жмурика, чувствуя себя как надо – последней сволочью…

    -Дай мне! – решительно заявляет Митя.
-На…

    Никакой истерики. Пацан отрабатывает удары…

    -А можно мне? – Гриша застенчив.
-Митяй, дай ему ножик.
Куда делась Гришина застенчивость? Парень сросся с оружием.
-На, Зак, - Гриша с сожалением возвращает кортик.
-Джордж, я буду не я, если ты не получишь очень хороший нож.
-Джордж? А, это я, по-вашему. Тогда ладно. Что дальше, атаман?

    Хм, атаман в их интерпретации – это не шутка, всё ж делаем серьёзно. Каждый занят своим: кто-то рубит, кто-то возит, кто-то на стрёме, и чтоб потом загорелось, надо подсуетиться…

   

    Хотя, сколько не суетись, нет предела совершенству. И времени тоже нет. Под утро в бьющийся в истерике городок вошли первые солдаты частей, расположенных неподалёку с явным намерением покарать негодяев. Значит пора нам, мы-то не причём, и вообще не местные. У нас с негодяями свои счёты – захватили морячки наши корабли на том основании, что на них, видите ли, не написано, что они наши, и они, негодяи, большие и много их. Погрузили добычу, честных работяг и пассажиров загнали в трюмы, как скотину на продажу. А нас, несчастных сирот, вообще хотели выгнать из родной тюряги. Да и ладно, чего ругаться-то, рому хватит на всех.

    Как всех леворлюционных матросов, их сгубила жадность – очень многие не смогли оторваться вовремя от грабежа. И немножечко демократия – устроили выборы атаманов, целых трёх, у нас же всего три корабля было, и митинг-пьянку-концерт. В разгар народного праздника с гулянья вернулись наши ватаги. Деды-опекуны, выразители наших интересов, получили в прениях дополнительные аргументы и незамедлительно их выдвинули, свернув прения нахрен. Правда, пацанам дела-то, в основном, было – только храпящих пиратов в трюм сволочь. Или в море выкинуть, кому не спалось.

    Вот именно тогда впервые ребята напрямую прочувствовали на себе нашу власть в полном объёме. Так уж мы себя повели, что стал им ясен простой выбор – или остаться на пристани, или заткнуться и делать, что велят. Две ватаги мальчишек ушли за своими атаманами, всё по-честному, их никто не удерживал, дай Бог им удачи, маленьким братцам. Но большинство выбрали нас, корабли, море и пиратскую судьбу навсегда. Хотя в тот раз управились быстро, собрали-распихали по судам остатки, запрыгнули в шлюпки и потащили корабли на рейд. На выходе из бухты погрузились сами, подняли лодки, и полюбовались живописным восходом. Выпускной, блин, да и только!

    Уходим на запад. Позади “вороньё и гробы”, мы ж пираты. Сгорели дворец губернатора, портовые склады, дома состоятельных горожан. Хотя, судя по дымам на горизонте, ещё не сгорели, но сгорят точно. Приятно полюбоваться на дело рук своих, полезно перед сном, чтоб совесть спать не мешала. Да, хорошо поработали, и мальчишки молодцами, только погонять их. Передал своих пацанов Люту, чтоб покормил и спать уложил. И самому надо немного поспать…

    -Выходи на палубу, стройся!

    Блин, нафиг так орать? Что они ещё затеяли? А! Лют что-то говорил про построение. Пойти посмотреть что ли? Всё равно своими воплями поспать не дадут.

    -Пойдём, Захарушка, запишемся в пираты?
-А мы кто? Такого в том городке начудили!
-Мы, Заки, просто уголовники. В уголовники попадают, а в пираты записываются.
-Опять хохмишь?
-Да ты пойди, проверь. А я пока вздремну трохи.
-Ладно… Неждан, ну Неждан!
-А? Что случилось?
-Чего это они? - каким-то стеснительным тоном недоумевает Заки.

    Зак привлёк к себе внимание общественности. Одет по-пижонски в камзол на голое тело (великоват, блин!), чистые, почти новые штаны (панталоны без резинок на дурацких шнурках), при шляпе, поясе и башмаках, но без носков, то есть чулок (вот гадство!). На поясе кортик, за поясом пистолет. Ещё неделя не прошла, как нас с Заком за борт выбросили, а мы тут, да ещё и с форсом. Пацаны разглядывая чудо, комментируют, делают предположения, обмениваются мнениями:

    -Гляди-ка, он живой, Дрист этот.
-Ага. Мне Бони говорил, только я не поверил.
-Одет, как не знаю, что сказать.
-Пистоль у него и кортик. А у нас всё после дела отобрали.
-Отберёшь у него, как же!
-Джек отберёт.
-А он с Джеком корешится.
-Особенно после того, как Джек с Бони его в трюме пинали и позорную кличку приклеили. Его, оказывается, даже Джек боится. Пацаны говорят…
-Что? Что говорят?
-Что он морскому дьяволу душу продал, вот что говорят. Потому ему даже акулы пофиг.
-А как продал-то?
-Его душу акулы забрали, ну, тогда ещё, первый раз, когда он к ним прыгнул…
-Не, когда его дохлого из трюма за ноги на палубу вытащили и за борт выбросили. Вот тогда его морская нечисть и вернула обратно.
-Точно, его акулы больше не трогают. И он об этом знает, раз сам с ними купается. Про морского дьявола сомнительно, но с ним всяко нечисто.

    Мда. Начало хорошей репутации заложено. Осталось её укреплять и поддерживать.

    -Это они, Захарушка, так тобой восхищаются. Ещё радуются за тебя. В душе, хотя по ним незаметно, точно радуются. Ты не стесняйся, привыкай, так отныне часто будет.
-Привыкать не буду, это вредно для самооценки. Стесняться тоже не буду, потому что глупо себя стесняться.
-Ну, ё…, Заки, молодец! Входи в роль крутого перца.
-Хм, попробую.

 Зак пошёл наглее. Ему казалось, что свободнее, но для начала сойдёт. Вразвалочку (переигрывает же!) прямо сквозь толпу пацанов, (крутой, ведь) не торопясь фланирует на левый фланг намечающегося строя. По росту, ёпрст. Встали в строй, ждём продолжение шоу. Руда в роли шоумена сразу захватил внимание публики.

-Равняйсь! Смирно! Грёбаное стадо перепуганных баранов! Мистер Грегори, боцман Джэкоб, помогите этим павианам построиться.
Дядя Грегори с дядей Яшей пошли вдоль строя. Туда. Обратно. Снова туда. Помогали пацанам добрым матерным словом, линьком и тростью.
Парни прониклись торжественностью момента и изобразили что-то вроде "смирно" и "молча".

-Банда беременных мартышек! - не унимается Джек. – Равняйсь… Смирно!

Парни аж взопрели от усердия. У каждого в глазах вопрос: "Чо те надо?" Джек выдерживает драматическую паузу…

-Вольно!

Это и вовсе не понятно. На головы можно встать? Хотя лучше с этим погодить и послушать дальше.

-Парни, поздравляю с первым пиратским успехом. Все работали молодцами. Добыча будет оценена и разделена по долям. На долю каждого приходится немало. Это ваши деньги по праву, и никто не посмеет их у вас отнять или присвоить. Но мы все поднялись на борт корабля дураков, с него не сойти. Вспомните, что я вам говорил перед налётом на городишко. Трусость, тупость и непослушание будут караться без предупреждений. Тогда у вас был выбор. Вы могли остаться в трюме, вы могли остаться на берегу… Молодцы, что не остались! Теперь выбора нет - мы в море. В море каждый для одних охотник, для других дичь. Теперь все мы - пираты. Только мало назваться пиратом. В море плавает полно говна, называющего себя пиратами. Вы тоже пока говно. Не верите? Закари Абрамс, выйти из строя.

-Эх, Заки, слазь с руля, предстоит работа, - говорю Захару, грустно сетуя на его малый рост.

 Руда специально выбрал самого мелкого из нас. Ещё и невесть как воскресшего покойника. Для драматизму. Чеканю три шага вперёд и кругом.

    -Кто считает, что я не прав? - объявляет Руда. - Кто сможет его уделать?
-У него пистоль и ножик! - вякнули из строя.
-Зак, сдать на хранение сэру Джэкобу личное… Добытое в бою (а я на Зака гнал, что переигрывает) оружие!
-Ай-ай, сэр!

Вынимаю пистоль, отстёгиваю пояс. Вещь красивая, но неудобная. Подошёл дядя Яша. Не глядя ему в глаза, отдаю барахло. Он ещё потоптался, прощаясь со мной, и ушёл к Руде. Я уже в боевом режиме. Вылез Маленький Бони с явным намереньем что-то доказать себе и всяким выскочкам. Хаджиме никто не заорал, но у Бони при интуиции Зака и моей реакции всё равно не было шансов. Получил он для начала ребром ступни под колено, чтобы больше не лягался. И пяткой в фанеру на вдохе, чтоб не сопел. Дальше…

Дальше началось издевательство. Нам ведь тоже нужно кой-чего доказать, а в таких делах главное - наглядность. Бони, бедняга, уже жалеет, что ввязался, но сдаться ему не позволяет гордость. Что ж пожалеем его гордость. Вертушка и пяткой в затылок. Нокдаун. Отдыхай пока, Бони, потом ещё подерёмся. Бедолага мотает головой, стоя на четвереньках. Гадство, шляпа свалилась! Поднять её с палубы, водрузить на изрезанную лысину, обернуться к пацанам… Открытые рты и выпученные глазёнки.

-Ты и ты, помогите ему дойти до гамака, - командую, не сомневаясь в своём праве.

Парни тоже не стали сомневаться, подхватили пострадавшего и потихоньку повели.

-Зак, ко мне, получить оружие, – отрывистым лаем даёт команду лидер.
-Ай-ай, сэр! - ору в ответ и направо, шагом марш.

Рублю строевым, шоу маст гоу он, блин. На палубе потрясённая тишина. Принимаю у дяди Яши имущество.

-Пока рядом постой, - в полголоса говорит Руда и в полный голос шоумена продолжает накачку. - Итак, это был самый сильный? Такие пираты долго не живут. И хрен бы с вами, но наши жизни и смерти в руках наших товарищей. Не товарищей, братьев. У нас, у всех нас, есть только наши корабли и наша команда. Кто из вас не боится погубить брата своей ленью и тупостью? Мы прокляты миром людей. Чтобы противостоять этому миру, каждый из нас должен стать сильнее десятка солдат любой армии. Стать быстро, нам никто не подарит времени на подготовку. Это невероятно трудно, невыносимо больно и до ужаса страшно. Мы могли бы дожидаться смерти, лёжа в гамаках. Но мы выбрали жизнь. Тяжёлую, полную лишений, но жизнь. Иной жизни для нас нет. Ведь мы плыли на каторгу, не так ли? Считайте, что уже приплыли. Вожаки ватаг ко мне, остальные разойдись.

 К Руде подошли старшие отрядов.

-Парни, разберётесь с сэром Джэкобом по вахтам и приступайте к изучению морского дела. Сэр Джэкоб, помогите парням определиться с очерёдностью вахт. Пошлите шлюпки за шкипером и за Сэнди, дождитесь их и вместе приходите на совет в капитанскую каюту.

-Забыл что ли послать шлюпки заранее? - ворчу на Руду, когда дядя Яша ушёл.
-Это ты забыл, что в кап-каюте кое-кто валяется. Деды не институтки, но такое зрелище может их сбить с делового настроя. Пойдём, парни, ещё разок отметелим клиентов и отволочём в такелажку пока. Блин, самим волочить придётся, пацаны их дальше фальшборта не потащат. А это для пиндосов слишком простой выход, - говорит Руда на ходу.

Лидер клана - прежде всего организатор высокого уровня. Уровень Руды ощущается даже в таких простых делах как отметелить и отволочь. Волокли за ноги, мордами по палубе под гогот пацанов. Для восприятия пикантности момента им оставили немного сознания. Забросили их на канаты, попросили не скучать, пожелали приятного отдыха. Руда тут же учредил пост - у входа поставил двух страшно гордых собой настоящих пиратов с всамделишными мушкетами, чтоб детки не лишили нас продолжения. И отправились в кап-каюту поджидать дедов.

***

-Хорошо тут, просторно, – заметил Лют, развалившись на диване. - Руда, пиндосов пора кончать. Здесь мне самому нравится, а их куда? В такелажке их держать нельзя, она из трюма прослушивается.
-Да, Руда, пора обустраиваться отдельно от пацанов. Для них, если живёшь наверху, значит начальство. Демократичность нынче не поймут, - со своей стороны взглянул на проблему Пушок.
-Хорошо, пока будем заседать, придумайте уродам финал поинтересней, - нехотя соглашается Руда.
-И сколько фигнёй страдать? Может, о пользе подумаем, а не о развлечениях?
-Ты что, Неждан? Какая с них польза? – отмахнулся командир.
-Штурман знает остров, и он до этого острова, сука такая, должен дожить. – Начинает Черныш с очевидного. – И он должен верить, что доживёт, если проводит.
-Сразу его сюда притащим? – Руда даже подскочил, но сел обратно под насмешливым взглядом Люта, - блин, они и так уже под охраной…
-Вы представляете, что такое Карибы? – Люту смешно, - там и в нашем веке всем, кто в розыске, места хватает.
-Но Доусон с кем-то из аборигенов знаком, поможет договориться, - предложил Плюш.
-Будет жить! – вынес решение лидер.
-И Дасти, - подключился Черныш, - он же офицер какой-то конторы? А в трюме у нас народец смирный только потому, что с бодуна ещё. Вот он за порядком проследит…
-Или его убьют, - закончил за Черныша Плюш.
-Ну и пофиг, - пожимаю плечами, - но Джима с Боу будем спасать.
-Это как? – не въехал Плюш.
-Из такелажки послушаем, - улыбаюсь собранию, - Джима станут обижать, Боу полезет его защищать, а нам нужно будет быстренько их спасти… и вербануть, конечно.
-Вот ты сволочь! – восхитился Своята, - а Кэпа просто валим?
-Мы последние? – я настойчив.
-Угу, последние подонки, - соглашается Своята.
-Не льсти себе. Его грёбаное величество загрузит новый корабль дураков, а у нас есть специалист по этому вопросу, – напоминаю кто мы и откуда.
-Ну-ка, давай, - заинтересовался Черныш.
-Делаем, как они планировали. Тех пятерых высадим на шлюпке, – излагаю идею.
-Ещё лодку на это говно тратить, - ворчит Стужа.
-Не обеднеем от двух лодок.
-С какого перепугу двух?! – Зуба задавила жаба.
-На второй отпустим Кэпа.
-Неждан, охренел вообще? – удивляется Сыч.
-Ага - с детства. Эта ублюдина притащит нам судно с отморозками.
-Блин, тебе мало выродков? – веселится Руда.
-Мальчишек много не бывает, - решает Черныш.
-Во! Это их сраной родине они не нужны, а нам в самый раз, - Хаски захватило.

Помолчали. Захватило всех.

-Неждан, придумай схему по-изуверски, как с Джимом, ну, ты ж умеешь. Если что, консультируйся только с Чернышом. Завтра доложишь мне, лично - ты понял???
-Да ладно! И я, командир, почти всё уже!
-Почти не считается. Завтра, подробно. Это твоя тема. Назначаю ответственным.
-Яволь, командир.

-Парни, атас, деды идут, - предупредил Клык.
Встаём, строимся. Шоу продолжается. Второе, то есть третье, то есть… тьфу, следующее отделение. Закрытый показ, специально для дедов. Как они вошли, почти всей старой командой, Руда приветливо заголосил:
-Добрый день, джентльмены. Присаживайтесь, пожалуйста, будьте любезны, - говорит, указывая им на лучшие места.
-И вам здрассте, - ответил шкипер, усаживаясь в капитанское кресло.
-Здорово, сынки, - сказал дядя Яша, устраиваясь на диване.

    Руда подождал, пока все степенно поздороваются и с достоинством рассядутся.

    -Низкий вам поклон, отцы, за наши молодые жизни, спасенные вами для милой Родины! - с дрожью в голосе возглашает Руда и кланяется.

    Мы тоже синхронно выполнили наклон вперёд. Блин, только б не заржать! Дедов проняло - это называется задать настрой. Руда развивает успех.

    -В бунте вашей вины нет. Вся вина на адмиралтейских прощелыгах. Это им вы не нужны, но вы нужны Родине и нам. Родине нужны хорошие моряки - только вы сможете воспитать из малолетних каторжан хороших моряков, таких, как вы. Просим поделиться наукой, - вещает Руда и снова кланяется.

    Мы тоже синхронно поклонились. Ха! Какой мятеж-разбой?!!! Детям помочь – святое дело, ещё и для милой Родины.

    -Узнали мы от пленных про остров в Карибском море. Остров окружён рифами, но пленные знают проход. Туда пойдём. Будет нам тот остров домом. Поставим под наш флаг землицы, да людишек, королю отпишем. Простит нас его величество.

    Ну, это фигушки, но для дедов в самый раз. Моряк, как морж, живёт в море, но помирать ползёт на сушу, где есть, кому могилку закопать.

    Деды в волнении. Поднялся шкипер сэр Джон. В правом глазу слеза. Прохрипелся и, поддавшись магии нашего театра, торжественно двинул ответную речугу.

    -И вам от нас поклон за вежество и отвагу. Вы дельные и храбрые, от чего ж таких не поучить? Принимай нас в команду, Джеки. Мы идём под твоё начало и признаём тебя, Длинный Джек, Командором эскадры. Равно признаём назначенных тобой капитанов и иных начальников. Только, Джек, Командор, если что, не побрезгуй советом, не отмахивайся от старых ворчунов.
-Джон, иди сюда на диванчик, пусть Командор сядет в кресло, - весело сипит дядя Яша.
-Да, ребятки, садитесь уже,- говорит шкипер Джон, пробираясь к дивану.

    Рассаживаемся, где придётся. Руда, нимало не смутившись, умостился в кресле и перешёл к деловой части собрания.

    -В первую очередь назначаю капитанами: вас, сэр Джон, на "Забияку", вас, сэр Джэкоб, на "Подарок", вас, сэр Сэнди, на "Бродягу".

    Лихо он названия кораблям раздаёт. По праву Командора, что тут скажешь. Гм, "Бродяга" - это, понятно, каторжник, “Забияка” - шлюп, а "Подарок" - захваченный купчишка. Прикольно, даже нравится.

    -Командиром артиллерией назначаю вас, сэр Адам. Сэр Израэль, приказываю вам начальствовать над ремонтом судов и прочим по плотницкой части, отдаю под ваше начало пленных плотников. Сэр Бил, вам вести учёт запасов в трюмах и оружия в арсеналах. Сэр Грегори, вы заведуете всеми прочими работами. Во-первых, будем присылать к Вам провинившихся, обременяйте нерадивых без жалости. Время потребное для исправления оболтусов на ваше усмотрение. Во-вторых, пацанам нужно пошить робу и обувь. Ну и прочее, что потребуется. Командуйте пленными мастерами. Джентльмены, в помощники подбирайте кого и сколько хотите, спрашивать буду с вас. Кроме основной заботы, у вас будет главная - учить пацанов. Погоним к вам ватаги по графику, как на вахты. Только прошу, без рукоприкладства. За непочтительность карать будем мы. Мы умеем наказывать, джентльмены.

    -Угу, мне вон Эндрю ваш, помнится, сказал, что вы шустрые, - ворчит дядя Яша. - Я уж лучше сам всё пацанёнку объясню, чем к вам его…
- Британская школа мореплаванья? - брезгливо цедит Командор. - Ром, линьки и содомия? Всю эту поганую морскую романтику за борт…
-О как! Британское мореплавание вам не по нутру?! – крутит головой дядя Яша.
-Без рома не обойтись, а линьки, если не до смерти, очень даже полезно! – убеждён дядя Ваня.
-Мне казалось, моряки понимают смысл слов "приказ" и “запрещено”, - холодно удивляется Руда. – За то, что нельзя, зарежем без разговоров. Предупреждение единственное и последнее.

    Повисла неловкая тишина. Командор, собрав волю, продолжил уже не так властно, но твёрдо:
-Вы не должны испытывать к пацанам ни жалости, ни злости. Просто учить. Без эмоций. Все поощрения и наказания будут исходить только от нас. Отцы, не забывайте, что имеете дело с убийцами - это очень серьёзно! Я знаю, что говорю, сам такой. Если вы сочтёте, что кого-то нужно наказать, или наградить, милости прошу, вернее, приказываю докладывать мне, или вот им.

    -Давай, Командор, уже о приятном, - советует Пушок.
-Есть у нас, что сказать о приятном. Мы взяли богатую добычу. Половина всего, что в трюмах причитается судовладельцам. Все присутствующие принимали участие в захвате "Бродяги". Половину его груза делим так: У меня, как у Командора, пять долей. Зак своей смертью обеспечил наш старт, ему пять долей, сэру Джэкобу за то, что первым поверил в нас, десять долей, остальным по одной доле. “Забияку” брали только мы с дядей Яшей и с дядей Билом. Вам, сэр Джэкоб и вам, сэр Бонс, по две доли, парням, первыми поднявшимся на палубу – Заку, Поли, Грегу и Гарри тоже по две доли, прочим по одной с половины груза шлюпа, - начал Руда о приятном. - Остальная добыча тоже делится по долям. Мне опять же пять долей. Мои парни всё придумали и организовали, им за это по три доли. Вам, отцы за мудрые советы, руководство и помощь тоже по три доли. Вожакам ватаг по две доли, прочим по одной, - доводит до собравшихся Руда. - Да, чуть не забыл, десятина от всего пойдёт на общее.

    -Командор, а на свою долю можно из добычи выбирать? - что-то подсчитывая в уме, интересуется старый Сэнди.
-Пока нельзя. Вот обживёмся на острове, можно будет выбрать всё, кроме денег и драгоценностей. Прочие вещи будем отдавать, когда определимся с их относительной стоимостью.
-Какова стоимость мушкета в козах? - интересуюсь на полном серьёзе.
-Лучше в кабыздохах, - ржёт Хаски,- ну, куркули! Клык кроме лошадей целую псарню на суда протащил, а Зуб поехал тырить сети, так кроме них припёр кур, коз. Давайте их, чтоб не делить, просто сожрём.
-Я скорее тебя на шашлык пущу, пустобрёх. - Рычит Клык. - Мастифы и овчарки тебе кабыздохи?
-Ты его собачкам скорми, - советует Зуб. - Что с него взять? Дворняга городская, дальше помойки не видит них… чего.

    -Всё-таки, ребятки, как нам добычу поделить? - не сбивается с мысли Сэнди.
-Ты, Командор, всё усложняешь, - вмешался Черныш. - Проще надо. Деньги делим пропорционально долям. Ещё есть имущество, которое ни делить, ни продавать мы не будем. Оружие и стратегические запасы, короче, всё, от чего зависит наша боеспособность, то есть наши безопасность и успешность в делах. Прочее имущество продаётся, передаётся в управление или в аренду. Доходы, опять же, согласно количеству долей.
-Хм, отцы, вам понятно?
-Да, сэр Командор, так будет справедливо, сэр, - за всех поддерживает Черныша дядя Ваня.
-Благодарю вас, джентльмены, повторяю, нам необходим ваш опыт, мы высоко его ценим. Прошу приступить к делам.
-Будь в нас уверен, Командор. - Ответил за всех дядя Ваня, вставая.

***
Деды степенно удалились. Важно и обиженно сопя. Как же! Они при должностях и положении вежливо посланы … по делам, а эти сопляки… Совет комиссаров у них, понимаешь! Руда нагло и доходчиво показал у кого власть, а кому уважение.

-“Таперича, граждане, когда этого надоеду сплавили…” - дурачится Хаски.
-Демократию разводить не будем, - не поддержал ёрнического тона Командор. – Слушай приказ!
Мы преданно уставились на лидера.
-Сыч, близнецы, к мальчишкам вообще не подходить!!! Чтоб только с нами, и только с нашего разрешения.
-Понятно с чьего разрешения? - Черныш разделил оценку ситуации.
-Да мы же с ними уже! – попытался возразить Маламут.
-Ебло залепи, фофан! – харкнул Лют, - пока чем другим не заткнули! Что вы с ними? На стрёме стояли?
Ребята смутились, припомнили, что действительно занимались лишь технической стороной вопросов, но, всё же, удивились. Ещё не понимали положения вещей, где они, вообще, оказались. А Сыч сохранял молчаливое спокойствие – цыганёнку Питу ничего разжёвывать не нужно.
-****-дь!!!! Ну чего уставились, как бараны? – Черныш слёгка раздражён. – Вы тупее дедов??? Им всё ясно – а  вам охота смерть за яйца потеребить?
-Ты это о чём? – оскорбился Плюш со мной за компанию.
-Все, боевики включительно, по одному чтоб никуда и никогда – страхуем свои спины постоянно. – Командор очень серьёзен. – Всё только начинается. Открыто бузить не отважатся, но исподтишка заточку сунуть – это запросто.
-Да мы посмотрим! – с ленцой тянет Плюш.
-С вами отдельный разговор, – отрезал Руда. - Нас десять, значит четыре вахты из двух человек…
-Четырёх, - вношу объективную поправку.
-Двух! – отрезал Руда. – Один сталкер с реципиентом на парусной вахте, другой на мостике. Одна пара тут, другая на «Забияке», третья на «Подарке» пацанве скучать не дают. Пара отдыхает, ну, пока ещё учится отдыхать…
-У кого это? У тебя что ли? – не въехал Плюшевый.
-А у кого ж ещё? Ты и Неждан, остаться, Аграрии – первая вахта, остальные встали, Стужа, Лют на «Забияку», Черныш, Пушок, на «Подарок» - поймали любую ватагу и приступили к занятиям!
-Каким занятиям? – уточнил Лют.
-Курс молодого бойца, физподготовка, мордобой, строевая, а то смотреть противно на это стадо, - Руда предельно конкретен.
-А делом когда заниматься?! – недоумевает Маламут.
-Да ты выживи сначала! – простонал Плюшевый.
-Во-во… то есть прям сразу, братцы, - смутился Командор, - и, ребята, идите пока на мостик, ага?
-Ну, Сычу-то понятно, для навигации, ага? – продолжает валять дурака, - а нам что там делать?
-Палубу драить! – сорвался Командор, но взял себя в руки, - и ждать сэра Грегори, дальнейшие инструкции у него. Блин, без дедов не вывезем, если вообще…
 -Да, парни, - кивает Лют, - сейчас нам нужно просто не дать себя убить, чай не в круизе…
-Из зимы в лето! – не могу удержаться от подначки.
-Так, Неждан, сядь в лотос и заткнись, Плюшевый, ты тоже. Остальные, кругом, марш! – привычно командует Руда.

Мы, синхронно повернув головы, взглядами проводили парней.

-А вам я повторять должен? – удивился Командор.
-Что повторять? – не понял Плюш.
-Приказы, - отчётливо, по слогам произнёс Руда.
-Да чего-то не заметил я приказов, - не могу понять хохмы, - повтори, пожалуйста, если не трудно.
-Пожалуйста, - улыбнулся Руда, - заткнись и сядь в лотос. Плюшевый, ты тоже.
Мы, естественно, молча уставились на несущего явную чушь Командора. Взгляды он расценил правильно, сам спокойно уселся на палубу, поджав ноги, и выжидающе воззрился на нас. Мы переглянулись, хором вздохнули и последовали его примеру. Руда ещё немного поиграл с нами в гляделки и начал, - теперь закройте глаза. Ни о чём не думайте, ничего не пытайтесь понять, просто слушайте мой голос…

Дальше не помню, то есть не помнил сразу после пробуждения через три часа. А очнулся как-то внезапно, будто включился и тотчас поймал вполне осмысленный взгляд Плюша. Получается, что он включился одновременно со мной, ведь я проснулся сам и его не будил. И мы оба кое-что проспали – на палубе, замерев с закрытыми глазами, сидели «в лотосе» Клык с Зубом.

Руда, улыбнувшись, молча указал нам на двери. Стараясь не шуметь, мы с Плюшевым прошли за ним на выход. Парней боялись потревожить, и Захар мой уж больно сладко посапывал в мозгу. Умаялся ребёнок, гуляючи да играючи, и то - ночка выдалась беспокойной. Кстати, она не совсем закончилась, остались кое-какие дела… блин, похоже дела той ночи вообще никогда не кончатся, ну и ладно, есть у кого поинтересоваться их состоянием:

-Это что сейчас было, дружок? – опередил меня Плюш, обратившись к Командору.
-А вы чего ждали? Обсуждения? Мозгового штурма? – Руда совсем не язвителен, даже печален. – Что, ****ь, не ясно? Что мы по уши в дерьме?
-Но подумать, как из него выбираться… - начал я…
-Не надо. Не надо думать и выбираться не надо, - резко прервал меня Руда. – Наш выбор прост – жить в этом дерьме или вообще не жить. А чтобы просто жить в нём, мы должны быть сильнее всех, и наши мальчишки должны быть намного сильнее пацанов…
-И ты вот так запросто дал нам эту силу? – иронично уточнил Плюш.
-Да. Сейчас вы с моей помощью выспались почти на сутки вперёд. Ваша задача – постоянно доводить ребят до предела их возможностей…
-Психанут, взбунтуются! – недоумевает Плюш.
-До того и будете доводить, чтоб иметь основания для подавления бунта. Это вторая сторона силы…
-Угу, тёмная, - не могу удержаться от подначки.
-Да. Я снял барьер. Теперь для вас лучшим и единственным моментом для нанесения удара стал тот, когда мысль о нём едва приходит в голову, даже мгновеньем раньше. И отныне лучший и единственный удар для вас – только смертельный…
-Это ты чего, гад, сотворил?! – естественно охреневает Плюш со мной за компанию, - мы ж всех поубиваем нахрен!
-Но вы же предупреждены? Вот и думайте, чтоб всех не пришлось, - раздражённо закругляет инструктаж Командор. – Некогда объяснять - на ходу думайте, пошевеливайтесь! И мне пора заняться главным своим делом.
-Это каким же ещё? – Мне смешно. Для него, оказывается, вот только что им  сотворённое – не главное!
-Медицинским, конечно. Надо кое-что приготовить к приёму пациентов, - Руда деловит, - мне почему-то кажется, что практика у меня будет богатая. Давайте, парни, я на вас надеюсь.
-Будь спок, пациентов мы тебе обеспечим, - обнадёживает его Плюш.
-Не переусердствуйте там. В четыре склянки на юте устроим самодеятельность, сами приходите и пацанят приводите, только не всех, по заслугам.
-Ты думаешь, мы им по заслугам недовесим? – я искренне удивлён.
-Проваливайте! – не принял дружеского тона Командор

Да и ладно, не ругаться же с ним! Вышли на палубу, синхронно вздохнули пьянящего ветра Атлантики, переглянулись. И не вынеся пафосу, заржали, конечно. Силой он нас наделил, мастер Зелёнка, блин! Хотя с зелёнкой нынче напряг, придётся ему обходиться народным средством – в его распоряжении целый океан и две с лишним сотни юных сыкунов.

Вот ими и займёмся. В первую очередь нужно проведать казачат, посмотреть, как они устроились. Нашли мы их легко – по громким крикам и матерной ругани. На палубе тянулись унылые пиратские будни в виде коллективной драки.

Казачата в полном составе, великолепная семёрка, и два смутно знакомых персонажа уже без особого азарта избивались сразу двумя ватагами под руководством Джона Ножика и Ника Занозы. Хотя по правде происходящее едва тянуло на попытку избиения, близкую к полному провалу. Избивающим свалиться в разряд избиваемых не позволяли численное превосходство, чисто английская упёртость и упоротость руководства.

Хотя особенно организованным мордобой назвать было нельзя, я и Плюшевый покойно наблюдали за развитием сюжета – пацанам и без нас не было скучно, сами выполняли приказ Командора, ничего о нём ещё не зная, вот такие молодцы. По репликам действующих морд разобрались в мизансцене. Пара смутно знакомых деятелей оказались женского полу, дочками агента, заложницами. А казачата, лыцари, блин, их защищали от хамских приставаний англицких убивцев, ага.

Ну, «мотив знакомый, даже старый». Пацаны, видимо, хотели просто завязать отношения с девчонками, и плевать им было, что они под чьей-то «защитой». А у казачат сработала психологическая компенсация, чувство вины, вот и приписали ребятам то, в чём себя ж и винили. Классика, в общем, только спасаемые и не думали «дрожать, как осиновый лист», а приняли самое деятельное участие в процессе.

Угу, у них же папа ростовщик и шпион, наследственность такая. Кстати, пользуясь случаем, нужно запомнить близняшек на будущее. Одели их по-пацански и по-пиратски, но переодеться же могут. Зато у Китти фингал под левым глазом, а у Кэтти под правым. И вообще полезно понаблюдать за ребятами в их естественной среде. Ну, точно – Ник левша, его работа, не иначе.

Всё-таки через некоторое время мы обратили на себя внимание своим нетипичным поведением. Все, значит, люди, как люди, а эти стоят, как неродные, и даже не смеются. Вот просто не хотелось их стеснять, но поди ж ты – не оценили. К нам обратились, и было произнесено роковое слово «дристун»…

Захарка мой давно уже проснулся и азартно болел за казачат. И я еле удержал управление, когда он рванул на это волшебное слово, как демон на призыв. Я во многом его сильнее, хотя и избегаю это демонстрировать, но сейчас возник именно тот случай – необходимость демонстрировать превосходство.

Он явно хотел убить мальчишку за то слово, но, что бы ни говорил Командор, у меня не было достаточных оснований для убийства. Всего лишь удобный повод кое-что разъяснить. Всем разъяснить, ведь главное не что сказано, а кем, кому, как, при ком, и как оно присутствующими воспринималось. И вся беда была в том, что никак не воспринималось, ничего особенного.

Плюшевый даже позы не переменил, только улыбнулся, когда я предупреждающе к нему обернулся. Мол, давай ты первый. Вот и славно, переходим к практическим занятиям. Учебный бой с инструктором. Только пацанов не предупредили, что он учебный, а я – инструктор.

Ничего личного, только бизнес, потому начал по порядку, с ближайшего. Своих в этом бою для меня не было, вернее, все они были моими, вот и никаких предпочтений. Почти три десятка пацанов тупо по очереди по любому бы ушатали Захаркину тушку, никакой дух бы ему не помог. Но они большую часть работы сделали за меня. Не сразу поняли, что подверглись нападению, мешались и путались, ну а потом стало поздно что-либо предпринимать.

Специально бил по болевым точкам, разбил детям носы и наставил фонарей, чтобы было обидней. Задачу я себе поставил простую – перевести ребят в партер. Избивать скулящих на карачках пацанят и мысли не возникло. Дал первую вводную:
-На колени, опарыши, сюда смотреть! Молча смотреть, уроды! Если от кого-то ещё я услышу, или мне только покажется, что услышал, слово "дристун", забью насмерть. Вы мне верите?

Ага, по рожам видно, что прониклись.

-Звать меня Закари. Обращаться ко мне только "сэр", или попросту "командир". Отныне для вас по всем вопросам есть два мнения. Моё и неправильное. Это ясно, дебилы? Отвечать!

-Да, сэр командир, сэр, - вразнобой заунывно ответствовало юное пиратство.
-Что за блеянье?! Нет, столько баранов сразу для меня многовато. Грегори, заберёшь половину? – «невзначай» обращаюсь к Плюшу.
-Ватага Занозы, за мной, - небрежно бросил он через плечо, вальяжно удаляясь к баку.

Ник нерешительно уставился на меня в ожидании разрешения. Не заслужил ты пока, дружочек, моего личного внимания.

-Не поубивай их только, - проявил я немного заботливости, не ожидая ответа.

Сказано-то было не ему. Пацаны сразу сообразили кому и припустили за Плюшем под завистливыми взглядами оставшихся. До ребят стало доходить, кого они называли «дристуном» и в чьей оказались власти. Насчёт власти они уже не сомневались, и это главное, остальное – дело техники.

- Я ваш инструктор по мордобою и поножовщине. Первый урок боя без оружия вы получили, понравилось? Отвечайте!
-Не-а, - буркнул Джон Ножик себе под расквашенный нос.
-Это пока не привыкли. Хотите научиться также?
-Ага, - Джонни изобразил заинтересованность.
-Хотите стать, как я? – улыбаюсь им ласково.
-Да! – почти хором проорали пацаны.
-Ну что ж, сами выпросили. Джон – ты первый, ко мне.
-Ай-ай, сэр! – подскочил ко мне пацан.
-На колени.
-Опять, сэр?! Нахрена… сэр?! – недоумевает мальчишка.

-Брить тебя буду. Вши нравятся? - интересуюсь, поблёскивая лысиной. - Если нравятся, пойдём, искупаемся. Никто искупнуться не желает?  Тогда прямые руки в стороны, замереть, внимательно смотрим, как я это делаю, - вынимаю кортик и приступаю, вполголоса заканчивая объяснения. - Того, кто первым опустит руки, побреет Джонни, он следующего, ну и далее по очереди.

Бритых перевязывал и в учебный процесс их. Нельзя обманывать таких детей, в тот день действительно был рукопашный бой. Даже без мордобоя, но всё же ребята тоскливо поглядывали в море, наверное, к акулам захотели. Погодите, будут вам акулы, а сейчас отрабатываем прямой удар правой. Поставил их, как надо, показал несколько раз, пока не стало что-то вырисовываться. Начали отрабатывать, воздух лупить. С полчасика за ними приглядывал, потом снова стал подзывать по одному.

-Ударь, братец, меня в ладошку. У тебя три попытки, - говорю пацану, протягивая руку с открытой ладонью. Он явно хочет сделать мне больно, но не судьба.
-Не получается драться, братец? – сочувствую парню. – Тогда бегом к сэру Израэлю, плотнику. Добудешь у него, как хочешь, вот такую примерно деревяшку, - показываю ему, разведя ладони где-то на двадцать сантиметров. – Не добудешь до следующих склянок, лучше сам топись, некогда мне, братишка, понимаешь?

Судя по старту с пробуксовкой, братишка всё понял правильно. Следующему ничего и говорить не пришлось, а когда третий отправился на поиск своей волшебной палочки, первый уже вернулся, даром что не на метле.

-Эк ты запыхался, братец, устал? Постой отдохни. Смирно! - ору и  водружаю ему на голову чурочку. - Постой смирно, браток, деревяшку не урони. Следующий!

С небольшой задержкой принёс деревяшку второй, ставлю очередного страдальца рядом с первым. А тот уже деревяшку уронил.

-Да тебя, братишка, ноги не держат. Постой на коленках. Только деревяшку не роняй. Следующий… Что ж ты, брат, так плохо стараешься? Сбегай за чуркой и становись рядом с ними, только деревяшку не роняй… Я кому говорил, не роняй? Тебе и на коленках тяжело, приляг на палубу. На живот. Не урони деревяшку. Следующий… Да ты издеваешься! Сколько тебе повторять, не роняй эту ё… палку?! Но ты уже отдохнул. Упор лёжа принять, отжимания от палубы. Считай отжимания, вслух считай, недоносок!

Через две склянки все лежали на животах, не имея сил отжаться. Все – это включая близняшек и казачат. Я постоянно ловил их взгляды, но не замечал, никому никаких предпочтений. Казачата были явно недовольны несправедливостью, ведь они же хорошие, девчонок защищали, а их наказывают со всеми вместе. Ребята ещё надеялись, что это такое наказание, пока я не подобрею, угу.

Хотя девчонки больше боялись, что их выгонят. Ну, сначала боялись, потом надеялись. Напрасно надеялись, оценил я их преимущества. Пацаны ж больше на них оглядывались. Какой же инструктор откажется от этакой гормональной стимуляции?! Ну, кроме прочего.

-Ты, мальчик, лёг раньше всех, значит, сильнее всех устал. Присядь-ка на коленки, отдохни, посиди, пока встать не разрешу, - назначаю лузера. - Остальные, встать. Парни, кто умеет в "камень, ножницы, бумага"?

Короткий отдых и по новой. К обеду половина состава сидела, поджав лапки. Близняшки, хоть и шатались, но стояли, хорошая, видать, наследственность у шпиона и ростовщика.

-Кто на ногах, айда обедать, а вы отдыхайте, угрёбыши, набирайтесь сил.

После обеда всё снова, без затей. Пока все не присели. Кроме одного. Что Командор говорил о концерте? Хм, дело хорошее, но одних песенок явно недостаточно, у меня ж в кармане серебро!

-Молодец. Получи в счёт твоей доли, - говорю, протягивая ему монету. - У тебя до завтра свободное время. Делай, что хочешь, но лучше пойдём со мной, я тебе кое-что покажу.
-А мы, сэр Зак, сэр? – рискнул подать голос Джонни Ножик.
-А вы будете сидеть, пока я не отпущу. Кто встанет без разрешения, изобью и отправлю к сэру Грегори клюзы чистить и палубу драить. Понятно?
-Да, сэр Зак, сэр, - обречённо бормочет Джон.
-Ты со мной? Ну, пошли. - Увожу пацана к близнецам на первое в этом мире пати.

Внеклассные занятия в виде награды. Смотрю, Плюшевый своего победителя ведёт. Потом Лют пришёл аж с двумя пацанами. Самым добрым оказался Командор, пятерых привёл. Вскоре на юте собрался кворум. Прозвонили склянки.

-Начинайте, братцы. - Дал отмашку Командор.
-Это вы начинайте. Заки, Ви вел рок'ю, плиз, сэр, - стесняется без сопровождения Маламут.
-Да я же слов не помню!
-И не надо, потом свои придумаем. Поори пока ля-ля, - издевается Хаски.

Что ж, дело есть дело, хорошо хоть не моё. Захар радостно заорал на всё судно своим звонким голосом. Парни подхватили, близнецы зажгли. Блин, здорово! Решаю, что и без нас шумно, прошу Захарку помолчать,  и присоединяюсь к плясунам. Секундой позже Плюшевый влез.

Пацанята с горящими глазами пытаются повторять движения. Хорошая песня, душевная. Будь у неё слова посложнее, давно бы кончилась, а так – гусли самогуды, и пипец нам в полный рост. Мы же не можем выйти из круга, не потеряв лица, пока песня не кончится. Спасибо Командору, прекратил вакханалию.

Здорово оторвались, чуть не забыл отпустить воспитуемых на ужин. На вечерней кормёжке все мальчишки щеголяли фингалами и распухшими носиками. Никому не было обидно, огреблись одинаково. Немногие демонстративно прикладывали к синякам монеты. Блин, как мы стандартны и предсказуемы!

***

В тот первый день привычка к каторжному распорядку сыграла с нами злую шутку, ведь по расписанию ни о каком дне речи не шло, мы действительно были заряжены на сутки. Первый пиратский учебный день сменила наша первая пиратская вахта. Именно наша, а не сталкерская, мне показалось вполне естественным разделить с мальчишками служебные тяготы. И стало всё равно, как к этому отнесётся Командор, для меня главным было, что Плюшевый со мной солидарен.

Не знаю как он, а я обалдел. Одно дело просто залезть на рею, пусть даже спрыгнуть в море, другое – работать там. Хорошо, что мы с Плюшем в таких делах люди опытные, поработали на портовых кранах. Вне игры в жизни я только с ним из сталкеров сталкивался, но то было в нормальной жизни.

Где никому бы и в голову не пришло гнать детей на высоту даже без страховки. А нам, блин, ещё и пример пришлось подавать. Не знаю, что имел в виду лидер, когда ставил задачу, да и знать, в общем-то, не хочу, свою миссию я видел в том, чтобы быть с пацанами. Вот именно с этими ребятами. Им, наверное, казалось, что мы их ведём…

Помню щемящее чувство благодарности Командору за то, что избавил нас от разговоров. Нам ведь было абсолютно очевидно, что никого мы не спасли, что вся эта игра до первой встречи с серьёзным штормом или противником, что мальчишки, вот именно эти, обречены. И вот именно тогда у меня сформировалось единственно возможное для себя решение – просто быть с ними до смерти.

Вернее, конечно, непросто быть, нафиг я им такой дохлый сдался? Захарка, и тот, забыл про духов и демонов, для него началась всамделишная морская жизнь. Ломая пальчики, сдирая ладошки в кровь, ребята вязали пятьсот тридцать восьмой брам-шкотовый узел…

Извиняюсь, уже пятьсот тридцать девятый, когда малыш вспомнил о виртуальном заместителе и ненадолго отъехал в астрал. Или не вспомнил, только пролепетал «прощай» и чуть не ушёл с реи. Я вовремя перехватил управление, ждал этого момента, и своей властью дал пацанам команду спускаться. Захар из них самый маленький, значит скоро посыпятся все.

А на палубе лично капитан сэр Сэнди поинтересовался, кто это такой умный за него приказы отдаёт? Ну, я, конечно, авторства не утаил и получил свой первый пиратский гонорар – десяток линьков. Пять за то, что дал команду на отдых, и ещё пять, за то, что счёл время отдыха недостаточным. Типа, капитан не против, отдыхайте, сколько шкура выдержит.

Меня сменил Плюшевый, десять ударов с оттяжечкой. Дальше начались чудеса – под удары лёг Ванька Ножик, за ним Ник Заноза, следом Петруша, казачок… Это не было демонстрацией или протестом, ребята приняли условия и согласились с ценой отдыха для братишек. Только братики сочли её чрезмерной, согласен – просто поваляться на просмолённых досках палубы оказалось намного круче пятизвёздочного люкса. Не всем по карману или по здоровью, и на реях не так уж трудно, пацаны выразили горячее желание повторить всё сначала.

А нам с Плюшем как-то и на ум не пришло сослаться на приказ Командора о линьках. По хмурой морде Сэнди мы поняли, что он сам не в восторге, но по-другому нельзя. Опытных матросов очень мало, пленным доверия нет, остаются только мальчишки. И совсем нет времени терпеливо объяснять и уговаривать, смерть уже с нами, среди нас. И до нас сразу дошло главное – старые моряки не дадут нам сдохнуть сопляками и засранцами, скорее забьют нахрен. Или выучат вот так, методом полного погружения с максимальным форсированием.

За вахту порцию линьков получили даже близняшки, к нашей чести только скажу, что всего одну. Комсостав, инструкторы и атаманы, выгребли по три, рядовые по две или по полторы – несмотря на всё морское изуверство убивать нас моряки не спешили, но и никому ничего не простили – отлили ставших безучастными ко всему ребят водой и оставили «в долг» до следующей вахты.

Правда, в море «следующая вахта» - штука довольно условная. На судне всегда есть работа – вязать, развязывать, плести. У нас были свои задумки, но главной из них была – вжиться в это… даже слова не подберу… Просто лопатить палубу и надраивать клюзы не считается, отныне это стало наказанием. Но если на вахте вопросов по наказаниям не возникало, то на учёбе! Сэр Грегори по своей жизненной школе вычислил заводилу и попытался его нагнуть -  Ник  ему едва кишки не выпустил всего лишь за подзатыльник, даже не ему предназначенный.  Ну чем старый Командора слушал??? Лишь наш загробный авторитет удержал служаку на этом свете – наши радушные улыбки и ножики остановили пацанов. И где только ребята умудрялись заточки прятать? Слава Командору, он это предвидел и предупредил, мы были наготове. Плюш вовремя среагировал, послал Ника в нокдаун, еле успел в прыжке дотянуться, а я его ватагу успокаивал. Что интересно – Ванькины пытались мне помочь!  Впрочем, досталось всем одинаково – уж слишком я был расстроен. Хотя, стыдоба, конечно, - устроили драку, пожилого человека обидели!

Приведя мужчину в чувство, Плюш посоветовал старому, на какой лучше всего вырост ему натянуть свою амбицию. Атаман за любого своего ватажника не только может, ОБЯЗАН рвать всех, включая Командора. И если почтенному просвещённому мореплавателю что-то непонятно, пусть уточняет у Длинного Джека. Он с удовольствием разъясняет свои приказы тупым, используя совсем тупых для наглядности.

Уффф! Тогда Плюшевый говорил за Командора, основываясь лишь на внутреннем убеждении, что так должно быть. Наши непростые отношения в пиратской стае только формировались, и строились они на общем чувстве свой-чужой. Я явственно ощущал отношение Захара. Его память о детском ужасе, который гнал мальчишек на палубу по головам таких же перепуганных детей. Его не проходящий кошмар, в котором трюм заливает вода, и выхода нет, люки никто не откроет. Своими мальчишкам могли быть лишь такие же пацаны с тем же страхом в глазах, кому ничего не нужно объяснять…

 Впрочем, другим они тоже ничего объяснять не собирались, других они могли уважать, слушаться, но прочие навсегда оставались им чужими. Мне Захар тоже душу не открывал, сам залез в неё без спросу, как и все вселенцы. Потому только мы, призраки, смогли стать этим парням по-настоящему своими. И именно поэтому я и Плюш не могли оторваться от пацанов. Стать кому-то своим уже после смерти – это вам не фунт изюму, дорогого стоит.

Как клановые парни это себе понимали? Я не могу их понять – я и Плюш делили подаренные нам жизни без остатка. Они… не все – Лют, Черныш, Стужа, Клык, Зуб, даже Командор гоняли ребят на палубе от «лежать» до «смирно»… но они просто гоняли ребят! Их потчевали линьками и пинали под рёбра! Такова морская жизнь. Они все, от Руды, тупо насаждали свою власть!

И мальчишки её, скрипя зубами, но принимали – ведь власть – это ответственность, за них, а они ж ещё дети. И только я и Плюш просто постоянно были с ватагами Джонни Ножика, Ника Занозы, казачатами и близняшками-заложницами. Я тупо оккупировал такелажку и легко послал нахрен всех этим недовольных, главное – у нас… у детей появилась крыша и кое-что ещё…

Но не это главное. Или именно это – не могу сказать. В общем, к нам пришёл Крис. Просто пришёл и улёгся на палубу - мы его ни о чём не спрашивали. Чуть позже пришли за ним. Его атаман грубо, очень грубо потребовал выдать… его вещь. Я спокойно так уточнил, какую именно – он протянул ласту к съёжившейся тушке Криса и закончил свой жизненный путь с заточкой в глотке. Он ещё бился в конвульсиях, когда я обронил его свите, - железку вытереть и сюда – протянул ладошку. Шакалёнок нежно вложил мне в руку ножик, я презрительно-благосклонно одобрил их существование, - на карачки, опарыши! Ваша ватага распущенна. Ползите к Командору за наказанием… брысь, уроды! К Командору или за борт, что, впрочем, без особой разницы….

Ведь как он боролся с беспределом? В пиковых случаях Джек улыбался, говоря, - мальчик, хочешь подраться?
Но обычно пацаны стояли на коленях без сроку. Если Джеку казалось, что кто-то слишком ёрзает или громко сопит, вешал на рее за ногу – там можешь хоть обвизжаться. Ну и сочтя наказание достаточным, Командор отправлял виновных в распоряжение старой гвардии.

А для ватаг были правила. По ним требовались веские обвинения – страшное, в трусости, или очень страшное, во вранье. Обвинения эти излагались атаману, бросить такое кому-то в лицо, значило подраться с Джеком. Если дело не выходило из ватаги, атаман решал вопрос, как хотел – обычно обвиняемый с обвинителем сначала шли за наказанием к Командору, или сразу изгонялись к дедушкам. Если же касалось другой ватаги, атаман шёл к Командору, но не ранее следующего дня. Тот вызывал атамана обвиняемого и давал ещё сутки, чтобы договориться. На другой день атаманы шли на мостик и, либо заявляли о согласии, либо все, кто остался в ватагах – явился со своим атаманом – по знаку Джека выхватывали ножи… и одна из конфликтующих сторон в полном составе выкидывалась за борт. В результате два с половиной десятка убитых пацанов, чтоб вбить ребятам, что это не приют, а пиратское судно, и за базар придётся отвечать. И атаманы должны быть очень уверены в своих ребятах, а ватажники верить, что вожак не съедет, поведёт всех за каждого, за него лично до конца.

Утром пришёл Джои, тоже просто пришёл и остался. А в обед Стиви. На утро следующего дня Жека и с ним еще пара охламонов – чистые волчата. Мы с Плюшем уже сами пошли, навестили их атаманов – они, оказывается, понятия не имеют о причинах ухода мальчишек! Типа даже об этом  не знали, пока мы не сказали. Трындец бы им настал, кабы одним из атаманов не был Бони Маленький – тому переростку я верю больше, чем себе... вернее Заки ему верит, а я доверяю ему… как себе – да просто  Стиви – не ватажный персонаж. Он как кошка с холки снег отряхивает, любое принуждение… но об этом отдельно. И не жаловался совсем, его очень сложно обидеть, и атаману его я ничего не сделал, только сказал, - Бони, ну, пусть пока мальчик так поживёт? Ага?
-Ага, - задумчиво согласился Маленький.

Очень ему стало интересно, что я имел в виду своим «пока». И чем же у нас настолько лучше, что к нам уходят из ватаг… пока? Близняшки нас спасли – просто… я не понимаю, как женщины на такое способны… они же тоже были детьми!  Но печеньки улыбались мальчишкам, гладили их щёчки, вытирая слёзы… просто были с нами! И я (сам!!!) делал всё, чтоб не огорчить нашу прелесть. И тянулись мальчишки не к нам… вернее шли они ко мне и Плюшу, но оставались лишь ради печенек.

А без истерик – мы так жили. Впервые в жизни как хотели, как считали правильным. И точно знаю – когда я был жив, мне никто не позволял жить, как я считал правильным… быть самим собой! Самое главное – мы не могли иначе – Командор приказал – не врать! И мы в этой не нашей жизни просто ленились обманывать. Кого? Захарушку моего ненаглядного???  Ёлки-моталки – бедняжка от моего присутствия обмирает весь! Да – ребятёнка хотели убить, но что я с ним делаю???  Хотя я для него – чудесная сказка… со страшным концом, которого малыш не дождётся – уж я постараюсь… и не только я – есть, Ему слава, постарше и поумнее.  С батянями парни отношения всё-таки наладили ко всеобщему удовольствию. На вахтах и авралах власть отцов стала абсолютной, (наша власть!) дисциплина – врождённое английское качество. Но другая сторона английских натур, чувство собственного достоинства, не позволяла им терпеть ни малейшего произволу над своими свободными английскими личностями, потому наказания мы принимали или лично по приказу своего атамана, или всей ватагой скопом – Захарка первым задирал рубаху… и удирал в астрал поначалу. А на третий раз грязно меня обругал, гад такой!...  и вынес всё сам вплоть до отливания водой Атлантики. Упорол я тогда, каюсь  - от порыва ветра узелок ослаб, не затянул, поленился…

Поощрения мы тоже принимали по-своему. Помнится, я сразу подумал, что Билли Бонс  не самое удачное имя для пиратского персонажа. Я так много хотел ему сказать… что нарушать приказ Командора ладно, в смысле не смертельно, то есть не сразу… если не при мальчишках, и если не вовлекать в это дело других, например, Захара… что алкоголь – вообще яд, а предложить выпивку ребёнку – покушение на убийство, на его свободу…

Но я тупо и молча смотрел, как из его сонной артерии фонтаном хлещет на палубу кровь. В сознании на фоне полного Захаркиного охреневания веселилась мыслишка, что это карма – и этого Бонса сгубили ром с кровопотерей. Захар больше попутал от того, как я легко смахнул его с руля, взорвавшись из полудрёмы, мы так по очереди отдыхаем, я, конечно, реже.

-Молодцы, парни, на, малыш, подкрепись, - сказал моряк напоследок, отстёгивая с пояса флягу. Это были последние слова мистера Бонса, которые Захар разобрал в полном разуме, дальше сознание полностью опустело, пацан запомнил лишь абсолютное, мёртвое спокойствие, а его тело само выхватило кортик…

Вот что имел ввиду Командор! – подумали мы уже вместе, немного потом…  Я ни в коем случае не винил Руду, ведь это не было сделано только по его приказу, или под его воздействием. Это сделал я сам по своему глубокому убеждению именно так, как считал нужным. Просто некоторые мысли мы перестали сначала облекать в слова, формулируя сразу, в действии. А раз так, нефиг пересаливать сцену драматизмом.

-Падаль за борт, продолжить работы, - спокойно скомандовал мальчишкам Захар, вернув себе контроль.

Им он тоже ничего не собирался объяснять словами, он для этого слишком уважал братцев. Ребята всё поняли правильно, особенно то, что их никто даже не пытался «успокаивать» в абсолютной в них уверенности. У нас так никогда и не поинтересовались, зачем я это сотворил. Даже Командор, хотя, наверное, тем более Командор. Ведь именно этого он хотел, не так ли?

И такие вещи не являлись только прерогативой призраков, это касалось всех  наших пацанов. Ну а как иначе? Как бы мы сказали мальчишкам, что нельзя драться? Или пиратам, что убивать – это плохо? Наоборот, мы постоянно вдалбливали своим ребятам, что плохо не уметь драться и бояться убивать. Убивать, из страха самому быть убитым, может любой баран, но делать это из принципа способен лишь джентльмен, ну, в нашем и их понимании. И Командора прищемил системный кризис – он не мог нам это запретить, не соврав.

Понятно, что английские моряки, простые их натуры, чувствовали себя слегка не в своей тарелке в нашем благородном обществе. И дело могло повернуться скверно, кабы не деды, кои англицких и всех прочих бар на колу вертели и в сортире видели.  Иду как-то на нелюбимую вахту на мостике ерундой заниматься – склянки переворачивать, в колокол их отбивать, за лагом следить, считая узлы, да по компасам курс отслеживать. По сути время медитации, часть отдыха. Ну, это в идеале, если не считать придирок дедов. Командуй им, как будто кроме меня больше некому. Вот как должно идти судно по данным волнению и ветру, и что для того требуется?

Поубивать старых, да идёт оно раком! Чем такое терпеть! Сэру капитану положена трость, орудие его труда, блин, и он сука старая не лодырь какой-нибудь. Точно, грохну урода и всё, вот что мне сделают? Тот же Командор? Ну, допустим, мне-то уже ничего, а Захарушку просто убьёт самурай домаделаный. «Правда всегда одна…», для всех, блин, «так сказал фараон…», даже хуже фараона. «Товарищ Сталин, вы большой учёный», медицинское светило, мастер анатомирования… хотя лапочка просто, если по сравнению с сэром капитаном! А эти педагоги, чтоб их всех! Вот папа моего школьного дружка Сявы пеника нашего за меньшее гораздо на полугодовой больничный оформил. Сяве показалось забавным помяукать в хоре, так учитель пения его из класса выгнал, и всего лишь забыл, что дверь внутрь открывалась.

Иду в грустных размышлениях, а меня незнакомый дед окликнул по-русски. Откуда взялся? А! Это ж дед казачат, и как я забыл, что не все мои курсанты сироты?
-Да, отче. – Изображаю на лице умную такую серьёзность.
-На!
-У ё…, ну, падла! – как, наверное, тогда сказал наш пеник…
-Тьфу, сопля, а внучки про тебя такого порассказали! И такой ты и сякой. А на самом деле - говно.
-Я ж тебе говорил, Паша, - басит кто-то.
-Да помню я, Коля. Надо же было посмотреть. Вставай, падаль. Поздоровайся.
-Чтоб ты сдох, тварь! – встаю, здороваюсь, как и просили.
-На в довесок.
-С-с-сука!!! – а что ещё скажешь?
-Хм, норов у мальца есть. А ну-ка ещё…
-Уй, уроды, загрызу! - даю комментарий к их поведению.
-Кажись, подходящий, Коля.
-Да, Павлик, пойдёт.
-Сынку, ты не бесися. Мы на тебя смотрели. Внучок Петя про тебя сказал. Правильно сказал, будет с тебя толк.
-Больше бить не будете? – интересуюсь на ближайшую перспективу, мысленно переводя дух. Если б меня как пеника, убили бы нахрен. Я-то в отличии от того бедолаги полностью заслужил.
-Будем. – Горестно обнадёживает дед на будущее. - Ещё сильнее будем бить. Ну как ещё из английского говна сделать казака? Сам посуди?! Нам бы и мараться лень, но за тебя внучата просили. Петруша тебя своим спасителем почитает. Ну, и мы к тебе, как к родному.
-Благодарствую, отче, - пытаюсь балагурить.
-Во, а ты говорил, что они вежества не знают!
-Не говорил, Паша, а так тока…
-Ин вьюнош избит, а вежлив. То дорогого стоит. – Дед Паша наставительно, уже воспитывает, блин. Ещё одна старая сволочь на мою голову!
-Ну, красавчик он. Добрый будет казак, или дохлый. – Вторая старая сволочь на нашу больную башку!
-Убью, с-с-суки! – прыжком подрываюсь с палубы.
Дед Паша как-то махнул рукой, и просто выключили свет. Свет включили неприятно. Ладошами по лицу. Ладошки у них грубые и мозолистые. Как подошвами ботинок натёрли.
  -О, сынку, живой! А я уж подумал, что уходил тебя!
-Чего ему сделается, Паша? Казаки с одной плюхи не дохнут.
-Прав ты, свояк, добрый будет казак. Я его сразу в пластуны буду учить, - чем-то непонятным очень доволен добрый дедушка.
-А в кого ж ещё, коли оно только и ползает? – другой дедушка ироничен, - брось, Пашка!
-Надо, Коля. И парнишка подходящий. – Не принял хохмы его товарищ.
-Ну, тебе видней, атаман, – как-то привычно сразу согласился другой.
Так и познакомились, дальнейшие представления были излишни. Отцы хотели сразу перейти к делу, типа пока одно баловство было, но я совершенно честно-серьёзно отмазался неотложными судоводительскими делами на любимом мостике под руководством душевнейшего сэра Сэнди. Типа нафиг-нафиг, вахта на мостике важнее всего.

Но сколь не оттягивай конец, локоток не укусишь. Сколько раз, читая книжки про фашистов, зарекался – пленных не брать! Потом уже в процессе между воем и побоями разговорил отцов, пытался отвлечь, ага. Нехотя и помалу деды раскрылись. Дядя Паша и вправду был атаманом, пока всё сыну не передал. Ватага процветала, но как-то раз защемило их меж польскими гусарами и стрельцами. Вырвались не все, далеко не все. Бойцов осталось мало. Что делать? В чужую ватагу податься? Чужих в бою на убой выставят и будут правы. Нежданно виноторговец подвернулся. Заплатил за охрану и наобещал с три короба. До Италии нормально добрались. А после люди стали болеть. Кровь шла без остановки. На том острове всех высадили, типа, к доктору. Врача так и не дождались. Родных похоронили и зажили два деда с семью внуками, как Боже смилостивится.

А тут мы такие. Блин, надо же им было именно на тот остров попасть! Огребаемся с внучками за компанию и на милость Его уповаем. Очень нам с Плюшем полезно было узнать, насколько героические наши предки, и как нам всем до них далеко. Хотелось бы ещё дальше, бывает - хоть в Командорской каюте под диван от них прячься! А с другой стороны возвращаемся к ним сами, ещё и благодарим за науку. Злые мы, жадные, Руда попросил поделиться, так мы медика к его любимым микробам послали, им делиться привычнее. Или вон у нас офицеры английские и морские пехотинцы, пускай склоняет к сотрудничеству. Хотя с ним ругаться не резон, он с Чернышом те ещё мастера. Возможно, договоримся, потом как-нибудь. Когда отдыхать научимся.

***

А фашисты даже ещё не знают, в каком они историческом пролёте. Не вывезли войну, обделались, так теперь им и вовсе родиться не судьба – опоздали малость, на два века всего. Но даже если угораздит их как-нибудь уродиться, комплекс неполноценности «сверхлюдям» надёжно гарантирован Командором и Чернышом. Да и чего там скромничать – мы тоже (я и Плюшевый стараемся).


Вот дед… хотя какой он дед? Просто пацан суёт в личность – гематомы не проходят. И они в боевой своей ипостаси – мальчишки! И бьют как мальчишки – без жалости. И что делать? Это их вечный вопрос – что ты сделаешь в той главной ситуации? Заплачешь? Убежишь? Некуда бежать – ты уже умер – вот так и вот так. Собрался подумать? Что-то придумал? Ну, иди сюда, посмотрим… и по новой избиение с унижением – хреново думал, засранец.  Ну, подыши минутку, рёбрышки погладь, кровушку схаркни… и «снова туда, где много огней...»
Мотаю башней, приходя в сознание – а злобы и так хватает – за свою… за Захарушкину жизнь!!! РРР!!!  Попался, который кусался? – веселится дед Пашка, - А ну-у-ука его, Коля, шевелни..
Вцепляюсь в бьющую конечность, хилым плечом под колено и пошёл… ХР-Р-Р-ЯСЬ о палубу лицом деда Коли! Оба-на – Пашка ржёт и не бьёт совсем!
-Малыш, ты уже многое умеешь, но… - дед серьёзен, - забудь. Где тебя учили, не знаю, но точно знаю – учили на убой.
-Да как так??? – не нахожу слов.
-Просто… ты им никто, как и все… все, кроме них… но мы ж в одной лодке. Они тебя слали на смерть, а мы пойдём с тобой – чуешь разницу?
Задумчиво киваю – до меня что-то доходит.
-Ты пойми – нет тренировок, подготовки – это один бой до смерти. Всё, бой уже идёт, бояться больше нечего.
-Ха-ха-ха! – залился Захар, это ж так просто!

И мы постоянно повторяли мальчишкам его слова. Хотя занимались именно подготовкой. В основном психологической – форсировали уже имеющиеся возможности, ну, у кого они были. Дети ломались и, размазывая слёзы, уползали в аутсайдеры, к сэру Грегори. Вот тоже непонятная мне с детства хрень – почему все педагоги твердят о равенстве? Ставят разные оценки, упражняются в остроумии, но «все равны» - не обсуждаемая догма. Ведь тогда единственная возможность возвыситься – это унизить кого-то, всё воспринимается в сравнении. А возвыситься – это ж потребность, дети растут, «возвышаются». И мы сделали всё, чтобы Штрафкоманда стала элитой…

Кстати о Штрафкоманде, её придумал Командор. Слишком уж часто мы его слали, куда не следовало. Не ватага, не боцманская команда – неуправляемая банда. В смысле им неуправляемая. В нашей команде любой мог вынуть нож, но только против меня или Плюша. А вне – когда вздумается. Им было некогда, но сам факт – могли зарезать любого. Но любой мог прийти к нам, у ребят даже на пиратских кораблях был выход. Вот Командор совсем не пытался нас увещевать или что-то запрещать. Обозвал штрафниками и поставил задачу – принять бой насмерть и победить. Или хотя бы дать остальным возможность удрать.

Ну и ладушки – уже утром следующего дня ребятки наши щеголяли вышитыми на робе буквами SC и смайликами – «улыбка Джека». И мы с Плюшем заявили, что отныне штрафники вообще неприкасаемы – никаких линьков, зарежем на…! И никаких вахт, лишь на авралы отвлечёмся, так и быть – вот такие занятые. Командор как-то неожиданно легко согласился. И мы поняли, во-первых, что ребятки наши действительно смертники, а, во-вторых, что не надеется он ни на что!

Командор, да все они, просто «делали, как должно, и будь, что будет». Вернее, ничего хорошего не будет! Мы с Плюшем тогда понимающе переглянулись – вот почему они так относятся к мальчишкам – как к мертвецам. А дети это чувствуют чётко, и поэтому идут к нам. Навстречу смерти, драться за свои жизни. С нами больно, тяжело и страшно, как обещал им Командор, и он, обозвав нас смертниками, просто выполнил обещание. Ребята всерьёз вознамерились стать сильнее десятка любых солдат, и с мотивацией проблем не было. Мы не тратили времени на уговоры.

-Прыгай, это весело! – напутствую парня перед прыжком с реи, в море, конечно. Ещё веселей сигать разом пятёрками, и кто быстрее на палубу заберётся. А Плюш придумал качели. Один конец привязан  к рее фока, другой к обвязке пацана, и прыгает он с марса бизани. Визгу! Здорово же лететь, едва не царапая задницу о плавники акул. И дерёмся всерьёз – сделали парням нун-чаки. Обалденная штука, нехило развивает координацию.

Но этого всего, конечно, было недостаточно. Нам едва ли могли встретиться враги нашего возраста. Ребёнок в каждом взрослом инстинктивно видит защитника, и подонки этим пользуются. Ещё для детей взрослые - значит сила. Пацаны при всей лихости – рабы инстинктов. Главный из них – самосохранения. Мальчишки нападут и убьют, если их загонят в угол. Но задача-то именно не дать себя загнать – запинать врага. Решение было так себе, но оно у нас было. Как раз сработал мой план «спасти Джима».

Мы пленными до сей поры не интересовались, их «обслуживала» боцманская команда. Сухари сбрасывали, спускали воду в вёдрах,  парашу вытаскивали. Сильно старались не утруждаться, судя по вони, ни разу полное ведро не подняли. Вниз спрыгнули я с Плюшевым, Джонни с Ники и казачата, все, конечно, при оружии. Сориентировались мы быстро, просто перед спуском по команде крепко зажмурились, и не пришлось нам таращить глаза – ничего особенного мы там не увидели.

Кэп среди прочих отверженных выглядывал из-под нар, Дасти зыркнул с верхнего привилегированного яруса. Между нарами валялся с виду дохлый, избитый вусмерть Боу, а потерявшего сознание избитого и связанного Джима насиловала какая-то сволочь. Мы это дело, конечно, прекратили. Никого сразу не убили, спокойно, без истерик только продырявили кортиками конечности неприятным и просто тупым типам. Я без затей выволок из-под нар Кэпа, допросил,  пообещав поднять его наверх. Тот охотно указал негодяев, уже занявших очередь к заднице Джима.

 Бережно подняли Джима, отнесли в медотсек, или по-другому, изначально Командорскую каюту. Прочих персонажей без особых церемоний вытащили за ноги. Попросили остающихся посидеть тихо и поднялись следом. Боу на палубе отлили водой и сразу обнадёжили, что смерть мальчишке уже не грозит, а прочее не в нашей компетенции. Он молодец, дрался за парня без малейшей надежды, просто потому, что иначе не мог. А прочие, суки, смогли. Кто от страху, как Кэп, кто, б…, из принципа, как Дасти! Но Бог им всем судья, а наш долг лишь исполнить волю Его. Каждому мы, легко разобравшись в намёках судьбы, отмерили его же мерой.

Боу мы объявили, что он – мужик и свободен, может уйти, когда вздумается. Он вполне ожидаемо заявил, что без Джима не уйдёт. Мы только плечами пожали, не разобрался ещё дядька, вот и не будем пока его грузить, дадим ему время.

Кэпу, равнодушной скотине, мы по большому счёту и сделать-то ничего не можем, только проклясть. Самым страшным известным нам проклятьем – надеждой. Назначили его помощником Дасти и обнадёжили, что сделаем всё, чтобы он оказался в Англии. Если выживет, Джекиному папаше приветик передаст, старик у рыжего с положением. Сам падла благородная сынулю по блату в этот круиз устроил.

С папой Командора пока оставим интригу, а Дасти за принципиальность я лично назначил завхозом. Чтоб он, значит, отвечал за чистоту и порядок в трюме. Лично, б…, отвечал передо мной или Командором. Ну и скинул как падаль обратно в трюм его и Кэпа, ни мало не заботясь о последствиях, фигня там высота – всего-то четыре метра с небольшим. Мы ж им обещали только вытащить их наверх, оставлять наверху уговору не было, с них пока хватит забот и надежды.

А непосредственных участников безобразий ждала почётная доля стать нашими первыми игрушками. Самыми простенькими, тряпичными, сразу ничего оригинального в голову не пришло – только груша. Подвесили их за ноги, каждого за одну, и штрафкоманда на время оставила мачты в покое – пацанята все костяшки на кулачках уже об них посбивали. Пускай отдохнут ребята, пока груши хотя бы сопят.

Руда, оказав Джиму помощь, оставил его на попечении своих помощников, а сам вышел поинтересоваться, что вообще творится? Уточнить "в недоумении", когда это он успел назначить Дасти с Кэпом и раздать кучу непонятных обещаний?! Ну, мы ему со всем респектом и смирением поведали о «Божественном чуде и указующем персте». Ведь что получается? Не загляни мы чисто случайно в трюм, и Джима по нашей вине изуродовали бы до смерти! Ведь это мы заперли его в трюме с подонками! Только потому, что великовозрастные балбесы напялили на мальчишку мундир и отправили ребёнка в море, в этот паскудный рейс! И если б не Боу… а он, кстати, вообще, ни в чём не виноват, Кэпу врать не было никакого смысла. Вот кажется нам, что это судьба, что пока Джим с нами, Провидение не оставит нас.
 
Командор слушал внимательно и бесстрастно, а Боу, открыв рот и вытаращив зенки. Взрослый дядька, офицер, почтительно извинился за то, что лезет не в свой разговор, но не будем ли мы любезны, объяснить до какого боя мы хотим оставить Джима в качестве талисмана? Руда оказал ему честь, также учтиво ответил, что как должно быть известно морскому офицеру, в море частенько убивают просто за флаг, и мы обоснованно опасаемся за свои жизни. Нас всех вообще убить хотели, если Боу не забыл. Так наш бунт по существу почти ничего не изменил, разве что у нас появилась возможность защищаться.

Вот мы на «Бродяге» примем бой, чтоб у остальных был шанс уйти. Ненадолго, следующим в жертвы уже назначили «Подарок». Хоть на нём и полно гражданских, ход у него меньше, чем у «Забияки», у шлюпа относительно больше шансов дойти до дикарских островов, а у его экипажа выжить. Хотя в абсолютном выражении количество этих шансов не сильно отличается от нуля. Короче спасти нас может лишь чудо, вот о том и речь. Типа, где одно чудо, там можно ждать другого, такая у них чудесная природа.

Боу очень серьёзно кивнул нам и заявил, что остаётся на «Бродяге» вместе с Джимом…
-И с вами, - буркнул он как-то стеснительно.
-Боу, нельзя быть немножко пиратом. И совсем не бывает бывших пиратов. В смысле живых бывших пиратов, - удивлённо вздёрнув брови, отреагировал Командор.
-Плевать, - просто улыбнулся Боу, - зато я уже до тошноты насмотрелся на живых бывших джентльменов.
-Боу, мы вам ничего не обещаем, - осадил его Плюшевый, - нам нечего вам предложить! Разве что денег, но зачем они вам?
-Тем проще вам поверить! – весело засмеялся мужик, - и я всю жизнь мечтал не нуждаться в деньгах!
-Ха-ха-ха! – поддержали мы офицера, настолько искренне и весело он смеялся!
-Только, дружище, простите, - уточнил я весело, - но ничего не получится. Мы не верим на слово - нам неизвестно кого мы встретим, и как вы себя с ними поведёте.
-И что я должен делать, чтобы вы мне поверили? – растерялся Боу.
-Понятия не имею, да нам-то пофиг, дружище, это не наши проблемы, - улыбнулся ему Плюш, - хотя всё равно спасибо, вы – молодец.
-Постой, Грегори, - что-то решает Командор, - Боу, ваша задача молча выполнять приказы вот этих двух… хотя двух многовато… Грегори поспокойнее, вот его приказы выполнять. Ясно?
-Ай-ай, сэр, - привычно пролаял офицер.
-Вот и чудно, Плюш, теперь это твоя проблема, - ухмыльнулся Командор.
-Ай-ай, сэр! – злобно тявкнул дружище.

А что он хотел? Запросто фамильярничать с Командором? Слишком много будет чудес для самого чудесного дня. Да и денёк был, если честно, так себе. Боу, гад такой, отвечая Командору, не на него смотрел, а на топ фока… на Британский флаг! Ведь Командор сказал, что убивать нас будут именно за него, а мы вот такие патриоты, блин, не спускаем…

Кстати, тот ещё парадокс – этот патриотизм. Всю свою жизнь считал, что любить Родину «несмотря ни на что» - чисто русское свойство. Ага, попытайтесь криво сказать Захару что-нибудь про Англию, а в моём случае просто подумать! Загрызёт как за маму, и как с Англией у него с мамой не всё однозначно. Тоже ни в чём не виновата, просто не смогла, не вынесла, заболела и умерла, но она хорошая, любит Захара, и прям заняться ей на Небесах нечем, только, во-первых, помогать ему, и всё равно забрать его к себе, во-вторых.

Я это к тому, что легко быть циником со стороны, оно так, конечно, виднее и проще, сподручнее как бы. Ещё если у вас есть возможность перелистнуть вперёд пару страниц, даже тупо глянуть в оглавление… А изнутри  куда ни глянь - тот же патриотизм, только сбоку. Лишь оправдываться и остаётся в полной уверенности, что ни за что не оправдаешься, и оправдания мои нахрен никому не нужны!

Вот с Джимом так коряво получилось, стыдно по-дурацки, до поджимания пальцев в башмаках и колупания ладошки ногтем  с самым придурошним видом. Честно – не предполагал я такого оборота - ну, не была эта мерзость для меня обыденной! Я, естественно, хотел приказать парням забыть, в каком они положении застали Джима в трюме. Но Заки спокойно и по-взрослому вернул меня в реальность, вот именно в ту, текущую реальность. Начал он с того, что казачатам Джим никто и звать его никак, всего лишь ещё один англичанишка, а их не жалко. И вообще мы постоянно вдалбливаем всем своим ребятам – никого не жалко, никого.

Потом, мысленно помолчав, высказал недоумение – а что вообще случилось-то такого особенного? Давит на нас родной мир, это ж там, у нас, носились с насилием над детьми, но тут это запросто. И пацаны наши в большинстве своём пережили подобное, многие из-за этого оказались на корабле дураков… да по сути только из-за этого все они здесь оказались! Поразила точка зрения мальчишки на корабль дураков – детей не сослали, не приговорили, они убежали из мира, где любой пьяный олигофрен мог сотворить с ними всё, что ему в тупую бошку придёт. Убежали единственным доступным им способом – чудом!

Убежали на пиратский корабль, где уже они сами могут, что угодно сотворить с любым встречным! Захарушка подвёл философскую черту, избивая подвешенного за ногу насильника, – никак оторваться не мог, пока насмерть не забил счастливчика такого. Его менее удачливые приятели прожили на одной ноге ещё сутки, пацаны отнеслись к ним хладнокровнее, профессиональней.

Ничего личного – всего лишь небольшое развлечение в тягостных пиратских буднях. Так они его и растягивали, пока не порвалось. Натурально - Ванька Ножик на спор с Занозой одному нун-чаками специально по коленной чашечке бил, чтоб посмотреть, когда он от ноги отвалится. А Ник считал, что Ванька зря старался. Тотализатор устроили, блин, Ваня почти пять гиней с банка сгрёб! Неудобно было портить парням развлечение нудежём… Да и поставили мы с Плюшем на Ножика по гинее, самим стало интересно. И ведь действительно ничего особенного – это было лишь началом.

Помню лицо Джима, когда он приполз к нам… в такелажку, блин! Выпустил Руда  пациента воздухом подышать, разрешил вставать понемногу, так его понесло благодарить нас! А тут Крис как заорёт, - атас, в трюме драка!
Крис отдыхал на прослушке. Дежурная команда рванула выручать Дасти с Кэпом и за новыми тренажёрами, а Джим потрясённо, по-детски распахнув глаза, смотрел в мои спокойные, бесстыжие зенки. Ему показалось, что он всё понял – наивный британский юноша. Тогда он просто молча ушёл, наверное, пореветь от обиды. Но вернулся, сказал, что, пока он нездоров, может побыть на «атасе».

Мдя,  действительно нездоровая мысль, но кто бы говорил? Разрешил, правда, нехотя…

А через два дня понял, что парень уже наш – действовал чётко по инструкции, ничего личного… и он, докладывая, спокойно смотрел мне в глаза. Самое мерзкое, что правы мы с Захаром оказались, когда «забыли» Джима в трюме… за те его слова - забавно ему было, как мальчишки за пару вздохов кусочком Неба над головами шли, лезли по головам друг друга! Теперь сам надышаться не может Небом, подаренным ему теми пацанами. Именно подаренным – ведь мало дать, важнее научить ценить дар и относиться как к дару Его, а не чему-то «положенному по праву»!

Что и кому положено, решали мы сами. Вытаскивали пленных, на которых указывал Дасти, и предлагали им самостоятельно сунуть ногу в петлю – оставалось лишь немного приподнять готовую ко всему тушку. Дальше – сутки ада и за борт, ребятки наши учились «не бояться». Несогласных с таким уговаривали я и Плюш. Тоже для психологии – пацанята видели, что...

Спасибо казакам, мы уже вполне справлялись. Здоровенный дядька кидался к малышу Заку, хватая его за плечи… да ладно – обратное сальто и двумя ногами в челюсть. Меня хватают за руку – тоже нормально, ладошку к груди, кувырок, и дяденька с воем врезается мордой в доски палубы. Весу в Захаре всего ничего, но физика неумолима, рычаг и скорость, точка опоры в кульминации, и громкое касание головы мужчины с фальшбортом или мачтой. И с физиологией не поспоришь – для воздействия на болевые точки вполне хватало наших подростковых сил. Нам было мало просто победить, это же не спорт, мы издевались, дразнили, играли – так кошка таскает котятам живых мышей.

Это продолжалось сутки, или пока пленный сам не попросится на рею, или его не отволокут в медотсек. А оттуда обратно в трюм, делиться впечатлениями. Ребятки вскоре пожелали подраться самостоятельно, с нун-чаками и не по одному, само собой при нашей подстраховке. И под приглядом Боу – вот что замечательно!

Ему всё это очень не нравилось, хотя и казалось, что он понимал смысл происходящего. Плюс флаг над его головой, и личности страдальцев были ему неприятны – вызывали дурные воспоминания. Но такая жестокость! – читалось на его физиономии.

-Какая жестокость? – оскорбился Плюш, - обычное зверство.
Боу криво улыбнулся.
-И ничего смешного! – рявкнул Плюш «подчинённому», - Жестокость – это для унижения…
-А вы их не унижаете? – изумился офицер, - мне показалось, что…
-Да плевать нам на их чувства, - лениво просвещаю мужика, - как тиграм плевать на эмоции добычи. Звери такие просто по своей природе, а не потому, что жестоки…
-И вы делаете ребят зверями? – серьёзно уточнил Боу.
-Чтоб стать зверем, им обязательно нужно родиться! – обозлился Плюш. – Мы им, именно вот этим, по их желанию просто помогаем не быть баранами, как остальные!
Боу угрюмо задумался. Его добил Джим, пацан присутствовал при разговоре, он постоянно рядом с Боу присутствовал, и проговорил, - а можно мне тоже… с саблей?
Суровый облик офицера утратил контуры, а Плюш ещё и добавил, - рановато тебе, Джимушка, с саблей, ты ещё палки не освоил. Потренеруйся пока с гранатами.
 Боу с потерянным лицом хрипловато выразил надежду, что гранаты Джиму дадут облегчённые, а лучше совсем без пороха. А то он испытывает лёгкое беспокойство за свою ещё предыдущую контузию. Тоже довелось иметь дело с новобранцами. Блин, да идти в бой с такой бандой рекрутов – это нужна контузия с рождения или с прошлой жизни! Нам-то деваться некуда, а ему… получается тоже. Угораздило ж нас встретить в английском офицере нормального мужика!

Он ненавязчиво дал нам почувствовать разницу между кадровым британским офицером и дохлым стройбатовским дембелем. Мы же по сути были теми же атаманами с чисто хулиганской развязностью, подростковой лихостью. Нас подводило наше личное отношение, даже истеричность порой, нервы ведь не железные! В отличие от нервов Боу. Как офицер он спросил, чего мы добиваемся? Мы сказали, что просто хотим максимально использовать свои преимущества, а недостатки вывести за скобки. Он согласно кивнул и уверенно перечислил достоинства и слабые места.

Главная наша слабость, по его мнению, – мы дерёмся стадом или, что всё равно, в одиночку. И сразу принялся её исправлять. Ребята, знакомые с мушкетами, с ними почти не расставались – в основном просто бегали с ними, но и стреляли тоже. Гренадеры привыкали к гранатам. И, конечно, избивали пленных, вырабатывали взаимодействие, и зверство, само собой. Под присмотром настоящего офицера. Даже в хлам разбитая его рожа была полна спокойного достоинства, отбитые внутренности, казалось, совсем не кривили его выправки. И главное – он смог задать ровный служебный тон. Смог представить ребятам неизбежный(!!!) бой, как нечто рутинное, хотя и не лишённое некоторого интереса.

Ну и поинтересовался, конечно. Единственным, на наш взгляд, приемлемым вариантом была тёплая встреча супостата на своей палубе. «Бродяга» с виду неказист, враг к ней будет не готов, и контратака, естессно. Боу идею одобрил… и описал нам врага! Все суда прыгали – именно прыгали – через Атлантику «оседлав» ветер гигантского вихря… Мы с Плюшем ошарашено переглянулись – антициклон же! Но он был неумолим – против часовой стрелки… его же ж мать! А чтоб добраться до места, ловили пассаты. Захар от этакого открытия не сдержался в атмосферу, Боу нам улыбнулся и снисходительно продолжил. Встретить беду мы можем уже на подходе к цели, например капера или ураган. Догнать нам кого-то нереально, а вот нас… Караваны вряд ли, они чем больше, тем медленнее.

Реальная для нас угроза - одиночные вооружённые купцы. Они могут себе позволить одиночное плавание через океан благодаря скорости и пушкам. Хотя именно из-за пушек и ходят по одному, без свидетелей – зря, что ли, столько заплатили за артиллерию, чтоб ни разу не выстрелить?
-Любят они пострелять, а это было бы неприятным, - Боу позволил себе грустную улыбку. Захар фуганул уже с досады - очень хотелось избежать огневого контакта. Ну, со стороны супостата. Требовалось чем-то его заинтересовать, чтоб ворог пожелал взять нас по возможности живьём. Сдаться что ли сразу?

Проблемка – пошли с докладом к начальству. Командор нас похвалил, какие мы молодцы – даже знаем про циклоны и пассаты, прям не хуже него! Мы смутились, но заметили, что у него странно замерцали глаза, когда мы по тактике докладывали. Глазки-то у него постоянно были холодные, даже потухшие, а тут искорки! Не думаю, что он поверил в полный успех, просто в случае такого успеха появлялись нехилые перспективы, открывалось новое пиратское дыхание, и он, наверное, решил всё продумать и подготовить заранее. А нас пока послал к Стуже.

Оказалось, что он до ментовки закончил сначала судостроительный техникум, потом уже в ментах политен заочно, но хоть и не ушёл из органов, кораблями болел всю жизнь, вот после смерти дорвался. Корабел вовремя открыл нам глаза на всеобщую военно-морскую дурость неродного нам времени. Во-первых, моряки почти не смотрят назад, хотя с мостика в подзорную трубу смотреть туда удобнее всего, паруса не мешают. В трубу смотрят, куда укажет вперёд-просто-глазами-смотрящий марсовый. Наш пацан с марса бизани на «Бродяге» в обычную трубу срисует клиента минимум на час раньше. И мы успеем подготовить шоу.

Ведь, во-вторых, клиентам и в головы не придёт, что мы идём вот таким курсом специально для них, они ж «неожиданно» нас догонят. А когда мы их «заметим», резко сменим направление и увеличим ход, типа с перепугу. Каким образом? Да просто всё воспринимается в сравнении – то еле телипались, то как вжарили, да ещё и в полветра.

Мы, понятно, попросили объяснить фокус. Выяснилось, что любой корабль при идеально ровном руле и чётко по ветру никогда не идёт по своей осевой. Это касается кораблей двадцать первого века, что уж говорить о безалаберно рубленных, рассчитанных в шагах конкретного корабела, судах века восемнадцатого? Он достаточно изучил норов «Бродяги» и сможет задать нужный крен тупым перемещением груза и развернуть паруса для максимально возможной скорости при конкретном ветре.

Получится дуга часа на полтора-два, как раз пока нас не догонят. А что погонятся, мы можем быть уверены – такие фокусы для эпохи нетипичны, побегут чисто из любопытства, даже если изначально и не нужны мы им будем. То, что нам и требовалось – полезут за разъяснениями, а мы их заранее приготовим.

Верно говорят, что таким, как мы, везёт - судьба послала нам целую неделю на подготовку и репетиции. Ребята работали с остервенением, они чётко знали – для всех мы рукавичка, сброшенная с саней волкам. Это их жутко злило, у нашего акулёнка прорезался первый ряд зубов – ребятам уже требовался хоть кто-нибудь на разрыв в хлам и клочья.

И наш острый плавник уверенно резал волны в поисках добычи.

***

Не стану изводить уважаемого читателя мутными парусами на горизонте и ложными тревогами, всё произошло, как предполагалось. Мы срисовали клиента и реализовали сценарий. Командор построил смертников и без лирики заявил, что они могут делать всё что хотят, только пусть имеют в виду следующее: Во-первых, единственным, что нам обещают, будет курс отряда на ближайшие шесть часов и двухчасовое ожидание в известной лишь мне и Плюшевому точке. И, во-вторых, учтут полный трюм «Бродяги» пленных моряков, если кто из пацанов рассчитывает на снисхождение.

Ну и демонстративно отбыл на «Забияку». А Сэнди остался на мостике, и к нему в компанию прибыли хмурые, неприветливые сэр Джон, сэр Джэкоб, сэр Грегори, сэр Израель и даже старенький сэр Абрам! Неприветливы они со мной после неприятности с Билли Бонсом, да я не в обиде – вообще было насрать. За меня дед Паша и дед Коля кого угодно вчетверо укоротят. Ещё Черныш с Лютым никак не могли такое пропустить, мы же боевая четвёрка клана. И Зуб, Клык и Своята заявили, что они шли именно до этой остановки и дальше без неё им будет неинтересно. Руда с каменной мордой слопал, а что бы он им возразил? Что сам попал в дурацкое положение? Но ведь такова его Командорская доля!

Итого вместе с Боу у нас было восемь взрослых, семёрка сталкеров, близняшки, Джим, семеро казачат, Ник с Ванькой, их ватаги и пятьдесят штрафников. Почти сотня отморозков, что очень немало. Три сотни подобных исторических деятелей загибали Парижи с Лондонами, а нам всего-то делов - кораблик ограбить. Фигня вопрос в весёлой компании да при этакой мотивации. Тем более по продуманному плану и при техническом обеспечении.

Лют, Клык и Зуб снабдили нас артиллерией. Под руководством Поля распилили фальшмачту, обрезки высверлили, установили кремниевые замки с пистолей, протянули шнуры, забили порох, картечь, запыжевали и разместили получившиеся МОНки на фальшборта жерлами за борт и к палубе. По традиции противник расстреливает жертву из фальконетов и митральез так, что в момент контакта и ответить ему некому. Ну, в случае с нормальным противником.

А психам по определению всё можно. Например, миномёты. Они у нас были представлены скромными, героическими личностями Клыка и Зуба, фанатами, как они говорят, «верёвочки с полезным грузом». Пращи и гранаты в их умелых руках первыми внесли раздрай в уверенность злобных нападанцев.

Нам, кстати, с ними повезло, догнали нас французы, что добавило пацанам мотивации и спокойствия. Лягушатникам проиграть им не позволяло чувство чисто английского достоинства, и клиента можно было без опаски сваливать сразу в трюмы, там по-французски не все понимали.

Ладно, по порядку: гнался за нами трёхмачтовый корабль, однодечный почти фрегат. Догнал и для начала был слегка контужен стараниями наших пращников. Взрослые вояки мастерски отстрелялись из мушкетов. Но, как бы враги не разозлились, ядрами уродовать нас не стали, просто пушки не заряжали, наверное. Отработали по палубе картечницами, а на палубе-то и не было никого.

Ножовка в руках подростка – страшное оружие, как только «Бродяга» на плаву-то остался? А без лирики, наделали мы в палубе люков с крышками, а на их обратной стороне закрепили деревянный бруствер для стрельбы полулёжа. В люках подвесили беседки для стрелков и приготовили им по пять заряженных мушкетов. Больше просто не успеть выстрелить, если в упор. Целиться не нужно, всё равно из-за пороховой гари не видно было нихрена.

Сперва рванули МОНки навстречу неприятелю, следом в спины тем, кто на палубу ворвался, и лишь затем ребятишки разрядили по два-три ствола в силуэты в дыму и отстегнули свои качели. Сидушки подвесили не прям под люком, под палубой, а в боевое положение их оттянули верёвочкой оттяжкой. Вот пацаны отстрелялись, дёрнули за узлы и скрылись под досками палубы, и люки не закрыли. Ворог от таких дел кинулся на огневые точки с легко прогнозируемым результатом – фигня там высота, четыре метра с небольшим.

А где, спрашивается, почти сотня юных бойцов? На реях, вестимо. Пристегнулись, разлеглись и не отсвечивают. Застрельщиком там Своята, натурально из лука. Ну что можно ещё ожидать от мастера спорта по стрельбе из лука в теле подростка на пиратском корабле? При таком изобилии живых мишеней? А лук он себе заранее смастерил, с явным умыслом на вот такое его применение.

Но главные там были всё же мы, промышленные альпинисты. А кто ещё за полторы секунды на палубу спустится? Быстрее нас только наши гранаты, не можем же мы без спецэффектов и пиротехники!  Пацанятам, конечно, потребовалось больше времени, но им особо торопиться уже не требовалось. Нужно было просто спуститься и огреть нун-чакой ближайшего дяденьку сзади по чему попало.

Ошибки быть не могло, наши взрослые симулировали отчаянное сопротивление у кормовой надстройки. Типа держались из последних сил. Вообще-то, их спасла боевая выучка и теснота современных кораблей, сразу смять наших бойцов у врага не получилось, а потом враги закончились.

Выглядело это как обычный сталкерский замес на "Агропроме". Стартует авангард, ударная чёртова дюжина – мы, казачата, Ванька с Ником и печеньки, конечно, куда ж без них? Переглянувшись с Плюшем и хором вздохнув, спрыгиваем, свободное падение, рывок, внизу разрывы гранат. Срабатывает амортизатор, лечу уже на аналоге «восьмёрки», пока верёвка не кончается. В прыжке разрядил пару пистолетов, бросил их на палубу. Упал и в кувырок, в кувырке достал ещё пару, бабахнул, бросил. Снова в кувырок, мужик ко мне обернулся, так ему под ноги. Кортиком ему по сухожилию, вскакиваю и наношу удар в живот снизу второму. Качнулся влево с разворотом, Плюшевый наскочил на третьего сбоку из-за моей спины. А я Ваньку страхую, на него здоровенный хмырь саблей замахнулся, забиваю кортик ему под лопатку. Лезвие оставляю в теле, некогда отвлекаться, у меня ещё ножик есть… блин, казачата обступили близняшек, ору им матом! Ника чуть не зарубили – пацан без затей кубарем откатился к фальшборту, даю ему полсекунды подняться. Наконец «лыцари» как очнулись – Петя от пендаля Кэтти, а Жору Китти отоварила. Очнулись, схватили ситуацию и за работу – балбесы, конечно, но уж очень талантливые ребятки.

Наконец-то финишируют пацаны и сразу к делу. Рядовым смертникам хватает нун-чак, да и то лишь для того, чтобы почувствовать оружие в реальном бою. Всего на мгновенье – бой быстро выродился в избиение.

Теперь тонкий, знаковый момент – ворваться на чужую палубу. Пойдут за нами пацанята?! Взрослые точно не пойдут, такой у нас был уговор. Первая победа для мальчишек должна стать полностью их, без дележа и остатка, как первая любовь. Не сговариваясь и не оглядываясь, прыгаем с Плюшевым на палубу франков, ребят должны вести командиры. Пошли красавчики наши, чётко по плану чистят чужого – по секторам и в люки выстрелы и гранаты, не перекрывая товарищам линия огня, занимают позиции мальчишки с мушкетами. Всё же, не удержавшись, оглядываюсь – на нас, улыбаясь, любуются Лют с Чернышом. Самураи, блин, оба с окровавленными саблями и спокойными лицами.

Как будто ничего особенного, так и должно было быть… ну, если сравнивать вообще со всем, что с нами творится! Ладно, нервы по боку, лирику ещё глубже, барабанная дробь, момент истины – кто это у нас такой упитанный и хорошо одетый голосит на всё уже наше транспортное средство?

-Богатый брат платить! Не надо убить! Пожалуйста!

*МОН - мина осколочная, направленного действия, прототип - "земляная пушка", ямка с порохом и картечью. Были деревянные варианты.

***

Вот так тоже событие описывалось в предыдущей версии, как бы с той стороны. Может быть интересным, да и месье этому я уготовил непростую пиратскую судьбу.

Месье Режан завтракал, пребывая в лучшем расположении чувств и духа. Ах, не напрасно он при помощи своего нотариуса, кроме изрядной доли тётушкиных денег, высудил её повара. Пускай братец получил земли. На яичнице и колбасах он скоро протянет свои грязные ноги, так и не женившись на той шлюшке. А хороша чертовка! Слушать её писк под храп братца - недурна ли музыка?

Но не стоит терять время в ожидании смерти жирного хряка. Патент капитана, корабль в шестнадцать пушек, почти фрегат. Это так недорого, если идти в колонии! Ещё королевские субсидии, да призовые за суда врага!

-Месье Капитан! Паруса на горизонте!

Нужно выйти на мостик, посмотреть. Говорят, что воздух океана способствует усвоению пищи… Точно, какая-то лохань телипается… Да у неё британский флаг! Ну, всё в масть!

-Шкипер, курс на сближение! Команда на батареи!
-Стоит ли тратить порох, месье капитан?

Обломал зараза морская. Хотя… Холодная французская жаба придавила душу почтенного судовладельца.

-Хорошо, Жером. Готовность только абордажирам.

Две сотни головорезов, нанятых всего лишь за еду и проезд до Мартиники! Почти все бежали от правосудия. Ох, и каторжные у них рожи. Были бы они моряками, давно бы захватили его корабль. Но к счастью эти подонки не отличают парус от якоря.

Во, вылазят на палубу. Англичане обосрутся, увидев эти хари. Месье Режан сэкономил на мушкетах и пистолетах для абордажной команды. Зачем им мушкеты при таких мордах? Достаточно сабель и кортиков.

-Месье капитан, до встречи не менее часу, желаете что-нибудь выпить?
-Сам налью. Жером, я в каюте, позовёте меня, когда начнётся.
-Да, месье капитан.

Месье Режан откупорил бутылку неплохого вина и предался приятным подсчётам. Получались такие результаты, что аж защекотало в носу от удовольствия.

Пересчитав всё ещё раз, он помечтал то ли о замке во Франции, то ли о плантации с усадьбой в колониях. Замок на Родине престижней, но плантация доходнее.

Месье потратил много времени, стараясь как-то примирить свои тщеславие и жадность. В результате пришёл к решению, что фамильные замок и земли он сдаст в аренду, только б поскорей братец сдох, для усадьбы в колониях наймёт управляющего, а сам продолжит столь выгодную торговлю, снимая ренту и пуская её в оборот. От перспектив похолодело в животе.

Однако бутылка уже опустела. Жером говорил о часе? Про него забыли, что ли? Проклятье, не открывать же ещё одну бутылку!  Уже до обеда недолго, а дело затягивается.  Всё же нужно выйти на мостик. Говорят, что воздух океана успокаивает нервы и усиливает аппетит.

-Жером, что случилось? Вы говорили о часе.
-Я говорил, не менее часу, месье капитан. Похоже, что нам повезло с добычей, месье. Очень интересный корабль, месье. Вероятно, заметив нас, он сменил курс и пошёл почти в полветра, даже немного прибавив скорость! Мы так не можем, пришлось закладывать длинную дугу, месье. Мы его всё равно скоро догоним, ход у нас всё же больше, месье.
-И в чём тут везение, Жером?! – закипает месье.
-В его конструкции. Видимо, какая-то английская новинка, они горазды на такие вещи, месье. Если разобраться в чём тут фокус и запатентовать на родине…
-Жером, передайте абордажирам, что за каждого пленного офицера я заплачу ст… э… пятьдесят ливров. И прибавьте парусов!
-Нечего прибавлять, месье капитан. Мы идём под всеми парусами, месье. Пойду, порадую парней, расскажу о наградных, месье.
-Э… Жером, э… много ли офицеров на таких судах?
-От силы пять человек, месье.
-Но так много не нужно!
-И не будет. Англичане не дураки подраться, месье. Нам сильно повезёт, если удастся захватить хотя бы одного, месье.
-А… хорошо, Жером, порадуйте парней.
-Слушаю, мессир, - почтительно ответил Жером, матеря в душе жадность этого барыги и свою болтливость.

Теперь придётся лезть на этого англичанина, самому говорить с офицерами. Ещё парням что-нибудь пообещать за их упокоение. Хотя-а-а… если дело окажется стоящим, упадёт капитан Режан за борт, и Вася кот, вот.

-Месье капитан, скоро мы его догоним. Парни рвутся в бой. Я прогуляюсь с ними, месье. Охота немного размяться, заодно прослежу за нашими прощелыгами.
-Ступайте, Жером, в случае успеха я Вам… э… буду очень благодарен, - согласился Режан, потирая в душе загребущие лапки.

Чем у этого морского дурня поросли глаза? Новинка на этаком одре? Уже без подзорной трубы видны его почерневшие доски. В его трюме скорей всего ничего особо ценного нет – только британские людишки.

Потопить бы это корыто, но слова Жерома о его конструкции взволновали прогрессивную душу почтенного судовладельца. Это не английская новинка, а частное изобретение кого-то из их команды.

Увы, топить эту лохань всё равно придётся. Вместе со всеми англичанами. Вместе с Жеромом и абордажной командой. Только сначала разобраться в его секрете.

Да, решено. Назначить Жерома на эту развалину капитаном и случайно врезать в упор из пушек. Пару раз. Бедняга Жером был так полезен, так услужлив. Что ж, послужи напоследок, но лучше тебе погибнуть в этом бою, не отягощать таким грехом душу своего капитана, Господи, помилуй. Сейчас начнётся…

На добыче прогремел мушкетный залп. С мачт валятся марсовые. Блин, уже началось. Да, англичане не дураки подраться, но чтобы так! О ё…!

Месье разлегся на палубе в лёгком шоке и с гулом в голове. Мушкеты на такой дистанции понятны, но гранаты? Этот корабль полон загадок! За него стоит подраться.

Может подождать окончание боя в каюте? Нет, лучше полежать на палубе. Проклятые англичане лупят слишком густо из своих гадских мушкетов, изрядно проредили  расчёты палубных митральез. И гранаты у них не кончаются.

Нужно отползти к фальшборту, как это сделали абордажиры. Ишь скрючились! Ничего, злее будут. Скоро касание, они расплатятся за его унижение.


Контакт. Уф, можно встать на ноги, гранаты больше не кидают. Сильно заняты, хех, а скоро будет некому. Его головорезы пустили в ход багры и кошки. Рванули на палубу врага…

Вернее, только хотели рвануть, когда фальшборт англичанина затянуло пороховым дымом, и от него с визгом полетела картечь. Гм, этот бой не будет лёгким. Но его парни не из трусливого десятка. Они всё-таки ворвались на чужую палубу.

Проклятье, ничего не видно, опять эти британцы что-то взрывают. И стреляют. Среди грохота взрывов отчётливо слышны голоса их мушкетов. Чего там копаются эти неумехи, давно пора покончить с…

У ё…! Месье снова улёгся на палубе. На этот раз скорчился за митральезой. Англичане снова  забрасывают его палубу гранатами. А это значит…

О, мой Бог! Они не обосрались от харь его абордажиров, они их всех… Стрельба и разрывы внезапно стихли. Сейчас британцы явятся сюда, за ним. Ну, почему он просто не потопил эту лохань?!

На фиг ему этот дурацкий патент капитана и это сраное корыто в шестнадцать пушек?!! Разве трудно быть почтительнее со старшим братом и не драть его шлюшку почти у него на глазах?!!! Будь проклят воздух океана со всей его грёбаной пользой!!!! Боже, они идут!

-Если меня не повесят, братец, любимый, выкупи меня, я больше не буду!!! - орёт перепуганный месье небесам и, собрав в кучку свои познания в английском, вопит приближающимся вразвалочку пацанам. - Не надо убить! Богатый брат платить! Пожалуйста!

***

Всё-таки напрасно Средневековье считают романтическим временем, а позднее Средневековье называют Галантным веком. В наших бывших современниках намного больше романтизму и галантности, даже судя по себе, хулигану и матерщинику. Галантный, рыцарский образ порушили сами жабоеды начиная с их капитана – дико неловко, когда тебя хватают за ноги и норовят облизать башмаки. Ну, я, естественно, попытался оттолкнуть это, в рожу ему попал обувью, подошвой, неудобно, блин. И этот заскулил и плачет, хоть зарежь его – так достал!

    Еле сдержался, ведь я командир и у меня кортик. У пацанов только палки, напрасно заявлял этак пафосно, что поведу их убивать. Хорошо, что молча заявлял, то есть про себя, для мальчишек у Боу есть более профессиональные формулировки – в составе отделения решать поставленные задачи, и всё. Никаких убийств и грабежей, просто такая работа. Ребятки и работали, как всю жизнь только этим занимались. Правда большинство из них только этим и занимались, но не считали занятие сиё работой. Вот британский офицер открыл им глазки, избавил от ненужных сложностей.

    И правильно. Ведь попади мы в руки властей, повесят нас лишь за то, что пираты, не вдаваясь в нюансы. Дискриминация, блин, по роду деятельности! Да и хрен с ним, с гуманизмом этим, нашёл время для самокопания, грабить же пора! То есть работать, конечно.

    Посмеялись мы над жабоедом, ребята его мордой по палубе за ноги поволокли на «Бродягу» - Плюш приказал доставить, а не отвести. Специально гад такой приказал, для психологии, добавил мальчишкам позитивных впечатлений. Тот, понятно, завопил от дурных предчувствий. Плюш милостиво велел поставить его на ноги и держать, чтоб на карачки не падал. Пощёлкал у него перед носом пальцами, потёр щёпотью. На франка напала печаль, он сука снова умудрился грохнуться на колени и завыть. Обнадёживающий признак, бедные так не плачут. Но, думаю, не производим мы на него впечатления, поведение его явно на ярмарочных простаков.

    Ладно, будет тебе балаган – дружески протягиваю ему руку, левую, от сердца. Он, не веря своему счастью, принимает руку дружбы. Ну и правильно не верил, какой он нам нахрен друг? Кисть на излом, руку ему вывернул, чтоб снова мордой в палубу упёрся. Приложил его кисть к доскам палубы, Плюш задрал колено к подбородку и резко обезболил ему конечность каблуком. А я кортиком средний палец ампутировал и в орущий его рот засунул, как соску малышу.

    Воспользовавшись паузой в его визге, повторил жест Плюша и снова дружески руку ему протягиваю, правую. Ага, тоска стала менее напускной, более осмысленной. Закусив палец, он кивнул головой и поднялся на ноги. Пошёл, шатаясь и прижав больную лапку к груди, в кормовую надстройку, мы понятно, следом. В большой каюте открыл тайник в переборке и промычал что-то. Плюшевый ему подзатыльник врезал, тот палец выплюнул и проговорил, - здесь всё. Очень много. Только жить!

    Блин, ну какой упрямый жабоед попёр! Пожить ему захотелось? Не вовремя, однако, хотя нам-то не жалко…

    -Атас! Командор! – крикнул Ваня от дверей.
-Чё? – не понял Плюш.
-«Забияка» и «Подарок» сюда идут. Командор приказал в дрейф!
-А мы в чём? В лотосе что ли? – ворчу раздражённо. Повезло франчишке, Командор по-ихнему понимает, захочет поговорить. Хотя Лют тоже, кажется, умеет, только Поли и молча бы пошёл от весёлого штрафного напутствия. А Руда – другое дело.

    Да и мы всё-таки на работе, а не на грабеже. Первым делом назначил парней на посты в охранение, борта велели расцепить, а на трофее подняли приглашение Командору. Чтоб к нам сразу, переговорить с ним на коротке. А то мало ли, что у него за фантазии насчёт нашего имущества? Корабль и мешок золотых луидоров – мечта пирата!

    Дождались Командора всего через час, быстро он, как знал. Впрочем, не знал, так догадался. Умный он у нас, всё просчитал ещё по нашему вызову, а может и раньше. Поднялся на борт, сухо буркнул, - где будем говорить? Ведите.
Нам сразу стало неловко, но проводили в каюту капитана француза. Так же молча показали ему мешок денег и спросили, что дальше?

    -Ребята, вы хотите сказать, что это только ваши деньги? – усмехнулся Руда.
-Штрафкоманды, - поправил его Плюш.
-Ещё хуже, - погрустнел Командор, - я уж надеялся купить вас задёшево. Ладно, вы победили, кто из вас будет Командором?
-Да ты неправильно нас понял, Руда! Ну, как тебе, - затруднился Плюш, - но ведь никто ж в нас не верил! Даже ты!
-А как я тут так быстро оказался? – удивился Руда, - я был в вас уверен, потому и не говорил ничего. Мы шли не от вас, а за вами, пропустили только вперёд.
-Да херня это всё неважная – верил, не верил! – отмахиваюсь от него, - насрать на эмоции! Главное – это парни наши, смертники! И они – главные!
-Хорошо, - пожал плечами Руда, - валите. Корабль у вас есть.
-А вы? – повёлся Плюш.
-А какая вам, таким крутым, разница, что будет с нами? – искренне удивился Командор. – Либо валите нахрен…
-Либо что? – в лёгком ступоре туплю я. Вот как с ним торговаться?
-Встать. Смирно. Слушать приказ, - спокойно перечислил Командор.
Мы и не поняли, как вытянулись перед ним.
-Штрафкоманда – временный экипаж трофея. С дрейфа сниматься и в кильватер за «Бродягой». Командует сэр Грегори. Через час на «Бродяге» совет по результатам боя, приготовьте доклад хотя бы тезисно. Приказ ясен?
-Яволь, Командор! – с каким-то даже облегчением ответили мы.
-Выполнять будете? – уточнил Руда.
-Ну чё ты в натуре? – обиделся Плюш.
-Тогда пошли вон, - милостиво отпустил нас Командор.

    Ну и пошли мы, ветром гонимы, в тяжком раздумье над тезисами доклада. Думали недолго, переглянулись и заржали, конечно. Да пошёл он с его докладом! «На все вопросы не будет ответа…» Главное-то мы уже обсудили – независимость, это когда Руда всерьёз спросил, будем ли мы приказы выполнять, и когда мы сказали что будем - вассалитет, а не прямое подчинение. Ну, между нами и кланом, а дальше будем посмотреть на клан, что парни смогут предложить. Для начала послушаем их на совете, теперь их черёд что-то думать и делать, мы пока своё сделали.

    Командор не просто так назначил собрание на каторжнике. Штрафники прочно угнездятся на трофее, даже ничего всерьёз не имея в виду, просто для демонстрации своей особости. А мы как парламентёры в союзном нынче клане. Вот такие пиратские отношения совсем без сантиментов, лишь выживание, только бизнес – никого не жалко, никого. Хотя приличия соблюдаем, улыбаемся дружелюбно, этого парням довольно. Руда созвал клан, значит без дедов, из посторонних прихватили только главного французского терпилу.

    Руда налил ему красненького, ведь лягушатники, говорят, любят красное вино, и воркует по-французски, полиглотина интеллигентная, блин. А Лют, самородок-самоучка, переводит нам на понятный английский.

    -Выпейте, месье, и соберитесь, у нас сейчас состоится серьёзный разговор. Если вино не поможет, мы настроим вас на диалог башмаками, - ласково налаживает контакт Командор.

    На франчишку противно смотреть, рожа красная, раскисла от слёз и трясётся. Вино выхлебал в три глотка. Пивную кружку, пинту с четвертью. Культура пития, блин. Но помогло винишко. Глазки у него осовели, из них ушёл предсмертный ужас.

    -Как называется твой корабль? – спросил Руда для разрядки.
-Э… «Прованс», мессир, - удивлённо ответил жабоед.
-«Бургундия, Нормандия, Шампань или Прованс…», - немузыкально прогудел Клык.
-А давайте его «Гасконью» обзовём! – смеётся Сыч.
-Не! «Д’Артаньяном»! – осенило Маламута.
-Утверждаю мушкетёра, - согласился Командор и начал допрос. - Имя, титул, должность.
-Жан Режан, баронет С-кий, капитан колониального флота его величества, короля Франции, Людо…
-Понятно, Жано. Сколько ты заплатил за эту морскую прогулку?
-Относительно недорого…
-Относительно чего?
-Относительно цены за такой же чин в армии его величества, мессир.
-Гм. Ты неудачно сэкономил. Подрался бы в Европе, но тебе взбрело в тупую голову что-то ловить в Атлантике. Груз и пункт назначения?
-Порох, железо, сукно, инструменты и стекло, мессир. Линзы, мессир. Шли на Мартинику, мессир.
-Откуда у тебя столько золота в казне, Жано?
-Меня сочли надёжным перевозчиком марсельские банкиры, мессир.
-Поздравляю, Жано, ты не самый дебильный из дебилов твоей родины. Учитывая твою умственную неполноценность, мы так и быть, придумаем тебе посильные задачи.
-Но выкуп, мессир!
-Ты ведь успел нагадить родне? Иначе, что ты забыл в море? - спрашивает Руда, выдав ему хук в печень. - Больно, месье? Чем больше будешь тупить, тем больнее мы тебе сделаем. Ты останешься с нами до смерти. Всё, что ты знаешь, расскажешь моим допросчикам, только не ломайся. Это - во-первых. Французский, во-вторых. Ты будешь разговаривать с моими парнями по-французски, начнёшь прям с допросов, когда созреешь для сотрудничества. Главная твоя задача - придумать для себя полезность, весомую и ощутимую пользу. Не тупи, пожалей себя, дружок. Закари, вынести говно!

    -Ай-ай, сэр Командор, сэр! - ору и принимаюсь за жабоеда.

    Предварительная обработка, и оно скорчилось на палубе. Теперь осталось оттащить это в трюм. Франкам там понравится, в любом случае соскучиться им не дадут. Да тупо не успеют заскучать, вытащим, убивать их мы не планируем, в любом случае не таким образом. Так, только настроить на сотрудничество. Кликнул пацанов. Поволокли рожей по палубе, чтоб вытрясти иллюзии. Традиции уже у нас, блин.

    Руда молча уставился на нас в упор. Мы безмятежно улыбаемся в ответ.
-Докладывайте, - наконец приказал Руда.
-Щаз! – нагло фыркаю ему в конопатую харю.
-Совсем охренели?! – обалдел с нас Хаски.
-Ша, мелкий, - Черныш спокоен, - главное, что они ещё здесь.
-И чё? – усмехнулся Плюш.
-Ну, спасибо вам, конечно, - улыбнулся Черныш, - вы – молодцы. Дали всем шанс. И… спасибо, что вы ещё с нами…
-Ты тоже совсем охренел? – балдеет Маламут с братом за компанию.
-Да ясно же всё, лайки! – Стуже горько, - ну кто мы друг другу? Друзьями даже не были, партнёры, блин, по игре, ёпрст! А сейчас и вовсе передохли уже!
-Вы остаётесь в клане? – ставит Руда вопрос ребром.
-Мы остаёмся с кланом. На общих условиях раздела добычи и участия в делах. Общего участия, - выдвигаю наши условия.
-А как же единоначалие?! – ухмыльнулся Черныш.
-А никак, блин, - веселится Плюшевый, - по приказу мы ничего делать не будем и пацанов своих не дадим!
-Своих пацанов! – не выдержал Клык.
-Да их, конечно, кто бы спорил, - угрюмо произнёс Лют, - вы что, предлагаете развести демократию?
-Ага, - киваю в ответ, - мы тут все вместе ставим задачи, и в рамках их решения штрафкоманда под нашим командованием…
-А без вашего командования? – зло оскалился Зуб.
-Да не будет без них штрафников, они знают, о чём говорят, - успокоил его Командор. – Но вы понимаете, что вынуждаете нас создавать свои команды?
-Да на здоровье! – веселится Плюш, - даже поможем!
-А ведь они правы, - наконец-то подал голос Пушок.
-Да, а жаль, я надеялся на дружбу хотя бы здесь, - грустит Своята.
-Надейся дальше, - пожимаю плечами, - главное не впутывай штрафников…
-Будь проклята надежда? – улыбнулся Пушок, - парни, вы не поняли главного, это не они говорят. Это их… наши пацаны. Убивать, чтобы выжить? Пожалуйста. Выжить, чтобы снова убивать? С радостью…
-Но ничего личного, - кивнул Командор, - ребята, вы правы, спасибо вам и… простите нас…
-Мы тут все охренели? – уже просто интересуется Хаски.
-Ага. Эти двое первые, одержимость временем, кажется, - Черныш задумчив, - для них это уже совсем не игра. Действительно неприятно…
-Но надо, блин! – решает Командор. – Клан, пока мы хотя бы кусочком своих душ не здесь, не с мальчишками, парням нечего с нами обсуждать. Предлагаю период первоначального попаданского охреневания считать завершённым. Ребята, мы вас услышали. Вам нечего добавить?
-Пока нет, Руда, - немного обалдело помотал головой Плюш. Как это у них получается понять про нас то, что до нас самих ещё не доходит?
-Тогда возвращайтесь к своим, занятия по графику. А мы пока обсудим, что клан может предложить вам… всем вам, парни. Смертники, свободны.
-Ай-ай, сэр, - совсем без иронии уже привычно пролаяли мы дуэтом. Вот что с нами творится-то?

***

Трудно сказать, что же с нами тогда творилось. И чего нам не хватало. Власти? Власть наша была абсолютной для тех, кто нам действительно дорог… и мы никого не жалели. Стали раздражать сталкеры с игрушечной жизнью, люди-персонажи? Да вообще плевать! Захотелось смыслу с моралью? Гм, отчего-то раньше никогда не хотелось… а мальчишкам нашим про мораль и рассказать забыли, просто некому было им про неё рассказать в их коротких жизнях. Может быть, всё-таки в этом было дело? Захотелось нам для ненаглядных зверёнышей чего-то больше простого зверства?

Возможно, что правы были наши мудрецы – это вообще их версия. Или нас так переламывало адаптацией в новом мире, и они всего лишь помогали нам, отвлекали? А как же они адаптировались? Или они вообще решили не меняться, всем это ни к чему, достаточно нас, счастливчиков этаких! А что же тогда творилось с их пацанами? Нас-то ломало под своих хозяев, а мудрецы, выходит, сами стали хозяевами и ломали мальчишек? Лучше так о них не думать, чтоб не начать их ненавидеть… гм, ещё сильнее.

Потому что прав был Своята с его проклятой надеждой на трижды проклятую дружбу! Тогда я ещё не мог ненавидеть Командора, и убивать его мне было просто не зачем. Но это тогда, в счастливом нашем попаданском детстве… позже я просто не мог убить изувера, потрошителя, заставить бы себя не смог, несмотря на всю свою ненависть! Потому что он ещё и Руда, Джек долговязый, конопатый… а главный фашист, палач и провокатор – Гари, Черныш… и Лют, навигатор, артиллерист, пироман, маньяк, синеглазый Поль…

Да все мы, падшие демоны, как обмолвился Захар. Доигрались блин, допрыгались – вот и треснуло под нами. Это я не только о выбросившем нас мире, даже не столько о том свете, именно об этом. И не доигрались пока, а тогда мы лишь втягивались. И втягивали всех, до кого могли дотянуться наши неуёмные, загребущие ручонки.

А без морали первоначальные решения наши были прагматичны, оправданны и эффективны. Огляделись мы на нашей  «Д’Артаньяне» (для англичан корабли she)… ведь Командор так и сказал – корабль у вас есть, не так ли? И поняли, как нас снова на… э… обманули – назначили экипажем, правда, временным, но с постоянным капитаном – сэром Грегори, донкерманом и суперкарго! Нас отдали дяде Грише! И кто кого победил? Но у нас же волшебный мешочек! Запросто так предложили почтенному просвещённому мореплавателю идти под наше надёжное крыло, то есть акулий плавник, конечно. Сэр Грегори, прямо скажем, был не в восторге от назначения, экипаж ему достался!!! Нас же наказывать нельзя, и что ему было ответить?
-Размер содержания? – прогудел моряк.
-Луидор в неделю – нормально? – робко предложил Плюш.
-Кроме прочего довольствия, - заявил как о решённом деле сэр Грегори.
-Очень мило, дядя Гриша, - душевно ему улыбаюсь, - первое тебе задание – ребяток бы нам из твоей помойки. Сам понимаешь, нас пороть нельзя.
-И впрямь, тесно ж на «Бродяге» станет с вашим уходом, - развеселился дед, - позову желающих…
-Не смешно, - буркнул Плюшевый.
-А вы сделайте, чтоб пожелали, - хитро улыбается моряк, - а пока с французами поговорите, авось, не всем в трюме по душе?

Хм, сэр Грегори предложил здравый план. Как раз Лют подвернулся, пушки наши разглядывал, как свои, блин. Ну, мы его попросили побыть немножко переводчиком, а в свободное время он сможет лапать пушки за задницы хоть до оргазму. Тот с виду нехотя согласился. Спустились к пленным, спрашиваем, моряки есть? А он как-то перевёл… Ведь каноньер – это точно не моряк? Мы уже хотели сделать Люту замечание, как один, зарёванный, заголосил, - кок! Бон кок!

Это мы поняли и без Люта. Решили для начала заняться беднягой, веди, говорим, на камбуз. Лют было за нами увязался, так мы его к пушкам отправили, не нужен нам пока толмач… тем более такой брехливый. Тот с видом оскорблённого достоинства удалился, а мы проследовали… наверное, в рай! Во всём англичане талантливы, но их кухня… э… менее талантлива, чем другие. Тем более французская! Бедолага на камбузе преобразился в маэстро. Для начала быстренько что-то нам сварганил, чтоб мы не скучали, а сам затеял видимо невообразимое. Ну, правильно – этакие потрясения ведь способствуют вдохновению?

А мы и не скучали, оторвались от тарелок, переглянулись мечтательно.
-Шиллинг, - говорю с набитым ртом.
-За первый раз, - уточняет Плюш.
-Но первому бесплатно. У нас же Лют гостит, - перехожу к маркетингу.
-Ага. Только маэстро надо попридержать, пацанам пока хватит чего попроще, - развивает план Плюшевый.
-Только Люта пусть доведёт до обморока…
-Ха-ха-ха!

Новая наша штрафная жизнь началась правильно – с кухни. Люта еле спровадили на «Бродягу», мол, пушки конечно важны, но он ещё и эскадренный навигатор. Его место там, рядом с Командором. Так этот навигатор эскадренный через четыре склянки с Командором вернулся. Месье Филип быстро выучил слово «шиллинг», мы ему сказали, что это «пожалуйста» по-пиратски. Руда прям расстроился, пришлось его в долг потчевать. А откушав, он почти не огорчился тому, что сэр Грегори больше не его подчинённый – не мог он тогда ничему огорчаться. На другой день явился сэр Джон выяснять отношения, но скандалить он почему-то сразу пошёл на камбуз, где и застал  бывшего подчинённого, вкушающего от своего «полного довольствия». И действительно скандалил – он, видите ли, не знал, что у нас без шиллингов делать нечего. Ссудил ему сэр Грегори по старой памяти, а мы и не подумали – с какой стати?

Кстати, у нас ходить без монет действительно стало позорным. Ребятки нами поощрялись весомо и регулярно – все тренировки проходили «наперегонки». Они уже чётко знали, что монетку получит не тот, кто бежал быстро, а кто прибежал первым. Шиллинг в чужом кармане – страшная несправедливость, и она исправлялась при полном нашем участии и одобрении. Плюш извратил мой фокус с ладошкой – заявил, что будет лупить без предупреждений сразу в рожу. Кто получит, с того монета, увернётся – платит Плюш. Ну, я первый у него выиграл, под кулак локоть подставил. Он неделю одной левой обходился, а когда оклемался, получил вразрез – Заки у него сразу два шиллинга выиграл – один за то, что он не попал, второй за то, что сам пропустил. Хотя и без перегибов обходились. Я припомнил школьную ещё забаву «чупас-совпад». Прячешь в кулаке монетки и говоришь «чупас». Если у пацана есть хоть одна монетка, съезжать не по-пацански. Достаёт свои монетки из кармашка, сколько сочтёт правильным и говорит «совпад». Если монет столько же, что и у тебя, всё – он выиграл и забирает денежки. Но это редко, обычно у кого монет больше, первым раскладывает их на ладошке, перебрасывает на тыльную сторону и, подбросив, ловит их, обязательно по одной. Те, что первый не поймал, кидает второй. Но у нас многие быстро достигли такой ловкости, что второму ничего не доставалось. А у кого не получалось, развлекались как наказывались – с чурочкой на голове – так можно было хоть вдесятером играть. Только сразу договаривались, как будут играть – просто стоя, стоя на одной ноге, на коленках, лёжа, в упоре лёжа… все варианты и не перечислишь.  Или стоять на чурочке, то есть на дощечке, которая на чурочке, на качающейся палубе и, особый писк – с чурочкой на голове. Вообще, по канону полагалось блюдце с водой, но так блюдец не напасёшься, да и с водой напряг, а забортную лить при хронической жажде – сущая пытка.

Пинта воды сверх нормы – гинея. Глоток из чужой фляжки – шиллинг. Пустая кожаная фляжка – три гинеи. Воду мы получали на общих основаниях – пинта два раза в сутки на человека. Дистиллят – такая гадость! Но у нас среди прочего было вино – ложка на фляжку и не так противно. Но это нам и матросам… ну, понятно? Пленные французы вернулись к своим обязанностям, купили мы их. Натурально – наняли, даже дороже, чем сквалыга Режан. Только обязанности у них! Что же ещё, кроме игры, мы могли им предложить? Помните фильм «Игрушка»? Трогательный фильм, чудный Пьер Ришар, милый ребёнок. Один нормальный ребёнок из нормальной семьи. А если их, пусть тоже нормальных, больше одного?

Часто вспоминаю с запоздалым раскаяньем секцию Дзю-до, что я посещал в пионерском возрасте. Тренер наш вёл, кроме детской, ещё и взрослую группу, но в силу неинтересных нам тогдашним причин был вынужден её сократить. Но не полностью, ввёл в наш подростковый коллектив великолепную пятёрку допризывников. Тренировки, став совместными, стали заметно эффективнее для всех. Мы, как нормальные советские пионеры, были послушны и почтительны к старшим, парни охотно разъясняли и показывали и тоже старались не ударить в грязь лицом.

Пока на тренировке присутствовал сам мастер, он был настоящим мастером спорта, серебряным Российским призёром, но восстанавливался после травмы и вёл секцию в родном «Воднике»… Вот под его мудрым руководством всё шло в целом пристойно, но с некоторых пор в расписании Краевого Дома Физкультуры сразу за нашей тренировкой образовалось окно, и тренер разрешил желающим оставаться для самоподготовки, обусловив разрешение уборкой зала.

Как это произошло впервые, я запомнил смутно. Шутейная перебранка моего приятеля Олежки с молодым спортсменом перешла в игру-возню, к которой мы как-то спонтанно присоединились всем коллективом. Нас было два десятка, их пятеро. Пока одного терзали – на каждый палец болевой приём, четверо, не церемонясь, разбрасывали нас, как щенят, хватая за шкирки – воротники кимоно.

Но мне очень хорошо запомнился момент, когда впервые двадцать голов повернулись к одному из допризывников, и двадцать пар глаз сфокусировались на его персоне. И он это понял. Мы все поняли, что он понял, по его глазам.

Эта забава именовалась в дальнейшем загоном оленя и вспыхивала каждый раз, как впервые, спонтанно. И мы упивались их загнанными взглядами, чувствуя себя в стае неуязвимыми и всемогущими через боль и страх – они совсем не миндальничали с нами, и не в шутку звали волчатами, а то и волками. Право, мужики, если вы читаете эти строки, простите охламона!

Но нас было всего два десятка нормальных пионеров на нормальной двухчасовой тренировке. Представьте, каково это – навсегда стать игрушкой у двух сотен уже приговорённых юных уголовников на пиратском корабле в Атлантическом океане? Ведь к нам зачастил Черныш, что понятно. Но этот гад внедрял наш прогрессивный опыт повсеместно! Открыли люк на «Бродяге» и больше не закрывали перед желающими вылезти на палубу. Совсем нежелающих по указке Дасти и его холуя Кэпа вытаскивали и для поддержания дисциплины временно переводили к нам. Дасти в трюме самому надоело, и вскоре он смог честно отчитаться о выполнении миссии.

Пошли мужики на игры, как на вахты, опять же под надзором Дасти и его холуёв – ему с одним только Кэпом было не справиться. Их могли просто долго бить, но это скучно, если тренажёр дерётся плохо. Конечно, пацаны превратили всё это гадство в безобразную игру. Например, в пиратского пекаря. Сначала бьют, дают в руки дубину и ставят охранять ярко окрашенную чурочку, предупредив, что если за одни склянки прощёлкает деревяшку, получит вдвое и останется уже на час. Таких с дубинами по всем судам минимум десяток круглосуточно стоит. Пацаны за яркую деревяшку получают из своих долей монету и право избить разиню без очереди. Если дать им всем драться без очереди, они все тренажёры быстро поломают без толку. А так - напряжённая борьба бдительности и изощрённой ловкости.

Или жмурки. Опять, конечно,  же дубина, повязка на глаза и шляпа с пером. Участники располагаются в очерченном круге. Задача тренажёра запятнать дубиной всех игроков, пока перо не стырили. Те, кого запятнали, или кто заступил за черту, до окончания раунда отжимаются от палубы. Если перо стырили, оставшиеся в круге лупят ведущего, а удачливому воришке полагается монета.

Фантазия у подростков богатая и изуверская. Одолели Черныша предложениями. Вернее не одолели, а наоборот радуют фашиста своей изощрённостью. Он каждого пацана внимательно выслушает, дотошно расспросит. Потом с Пушком обсудят, вычленят рациональное, подумают, как испытать. Испытав, скорректируют по результатам и гармонично вживят новый элемент в здоровый организм нашего организованного сумасшествия.

Но, что особенно интересно – к нам зачастили обычные ватаги. Им Командор давал по очереди свободный день, если не было нарушений.  Ну, если были, тогда просто в конец очереди, а коли всё нормально, они у нас. Тут и вода с вином, и на деньги есть с кем сыграть. Даже при особом нашем расположении всего за шиллинг с носу провести день в помощниках Филипа, прям на камбузе! Он один уже не успевал – не смотря на цены, народ так и прёт. И Черныш у нас застрял – нафиг ему, спрашивается, когда народ сюда сам идёт? И, говорит, обещали же помогать штрафкоманде? Вот он, типа, потребности изучает. Вернее, выискивает, помогатель-вымогатель, блин.

Ведь знали же, с кем имеем дело, чему тогда удивлялись?