7. БЫТЬ ЛИ СОЦИАЛИЗМУ?
Пора начинать подводить итоги. Суровое испытание, которому 20 век подверг идею социализма, показало, что ее МАРКСИСТСКАЯ интерпретация не лишена изъянов. Победа социализма НЕИЗБЕЖНА, поскольку его экономическая система РАЦИОНАЛЬНЕЕ капиталистической; она позволяет с большей выгодой для ВСЕГО общества (а не для одного только привилегированного меньшинства) использовать его материальные и (что еще важнее) информационные ресурсы. Так полагали классики марксизма, исходя из опыта всей предыдущей истории человеческой цивилизации, но особенно – из европейского опыта завершавшейся на их глазах борьбы капитализма с феодализмом (прежде всего в лице тогдашней полукрепостнической России), исход которой был со всей очевидностью предрешен ЭКОНОМИЧЕСКИМИ преимуществами первого перед вторым. Но тот очевидный факт, что предвидение классиков относительно социализма явно не спешит сбыться, однозначно свидетельствует о допущенной ими некоей фундаментальной ошибке. Вопрос лишь в том, где ее искать: непосредственно в их экономических воззрениях, или же в их представлении о самой экономике как о якобы РЕШАЮЩЕМ факторе общественного развития?
Вывод, к которому пришел автор данной статьи, заключается в том, что главная проблема идеи социализма лежит отнюдь не в экономической плоскости (которую классики марксизма считали определяющей), а в плоскости СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ. Но для обоснования этого вывода сначала надо показать, что глубоко внедренный в массовое сознание миф об экономической несостоятельности социализма "зиждется" лишь на тупом игнорировании общеизвестных фактов и на скандальном непонимании элементарных, в сущности, вещей.
7.1. РЫНОК: МИФЫ И РЕАЛЬНОСТЬ.
По непоколебимому мнению апологетов капитализма, в современную эпоху социалистическая экономика заведомо неэффективна вследствие ее «централизованности». Так, небезызвестный Френсис Фукуяма в своей некогда нашумевшей книге «Конец истории» безапелляционно утверждает:
«Страны с централизованной экономикой не могли рационально распоряжаться инвестициями или эффективно внедрять технологические новшества в производственный процесс. Это возможно только в случае, когда менеджеры владеют адекватной информацией о последствиях своих решений в виде складывающихся на рынке цен. В конечном счете это конкуренция гарантирует, что обратная связь через систему цен будет точна».
И всё это потому, что
«Сложность современной экономики оказалась просто за пределами управленческих возможностей централизованного управления, каковы бы ни были его технические возможности».
После чего для пущей убедительности Фукуяма ссылается на один конкретный пример, доказывающий (если хоть немного подумать), прямо противоположное!
«Чиновники, сидящие в Пекине или Москве, могли бы еще поддерживать видимость эффективной ценовой политики, когда надо было надзирать за экономикой, производящей товары и услуги сотнями или тысячами, но это стало невозможным в век, когда один самолет состоит из сотен тысяч деталей».
Судя по этой последней цитате, Фукуяма всерьез верит, что все те «сотни тысяч деталей», из которых состоит самолет, авиастроители приобретают на рынке по свободным рыночным ценам. Но если бы это было так, то продукция авиастроительной промышленности сегодня мало чем отличалась бы от первых «летающих этажерок» братьев Райт. Невероятно, но факт: современные сторонники капитализма начисто забыли, что именно капитализм изобрел новую, жестко ЦЕНТРАЛИЗОВАННУЮ «административно-командную» систему организации производства, работающую по "военному" принципу «начальник – подчиненный», т.е. являющую собой ПРЯМУЮ ПРОТИВОПОРОЖНОСТЬ "рыночному" принципу «покупатель – продавец». И, самое смешное, это важнейшее социальное изобретение капитализма было вызвано именно УСЛОЖНЕНИЕМ технологии производства, которая со всей очевидностью выявила НЕПОВОРОТЛИВОСТЬ рынка, как бы "дико" это ни звучало для его апологетов.
Действительно, представим, что один из крупных производителей определенного товара внезапно прекратил его производство, чем нарушил имевшее место рыночное равновесие между предложением и спросом. Тогда другие производители данного товара, заметив оживление спроса на него, вначале поднимут цены, заставив тем самым временно оказавшихся "лишними" потребителей уйти с рынка, и только после этого начнут увеличивать производство, чтобы извлечь максимальную выгоду из возникшей ситуации. Но, поскольку конкуренция "запрещает" производителям координировать свои действия, совокупное увеличение производства окажется, скорее всего, заметно больше или меньше оптимального. Поэтому рынок и дальше будет оставаться нестабильным, пока, наконец, с n-ной попытки производителям не удастся нащупать искомую точку равновесия.
А теперь узнаем у Форда, как в подобных экстремальных ситуациях действует правильно организованная «административно-командная система»:
«Несколько лет тому назад сгорел завод, принадлежавший компании «Даймонд», поставлявший нам части радиаторов и разные детали из латуни. Нужно было действовать быстро, иначе нас ожидали огромные убытки. Мы собрали начальников цехов и участков, конструкторов и модельщиков. Они работали сутки-двое напролет, чтобы создать новые модели. «Даймонд» сняла фабричное помещение и оперативно установила там оборудование. Другое оборудование установили мы сами и через двадцать дней снова были готовы к поставкам».
Из этого конкретного примера ясно видно, что «административно-командная система», ЕСЛИ она разумно организована, ВЫГОДНО отличается от рынка способностью почти мгновенно "гасить" внутренние источники дестабилизации. Но самое главное, повторим, ТОЛЬКО ОНА может эффективно управлять сложными технологическими процессами, для чего хваленый рынок оказался АБСОЛЮТНО НЕПРИГОДНЫМ. Причем из его неспособности выполнять эту функцию ДАЖЕ НА ОТДЕЛЬНО ВЗЯТОМ ПРЕДПРИЯТИИ сама собой вытекает и его неспособность оперативно управлять ВСЕМ общественным производством. Именно по этой причине основу современной капиталистической экономики образуют гигантские «административно-командные системы» (концерны, транснациональные корпорации), объединяющие внутри себя самые разные отрасли материального производства и способные помериться экономической мощью с иными государствами. Кстати, и «Форд мотор» уже в 20-е гг. тоже стал примером именно такого многоотраслевого индустриального гиганта. В написанной им в 1926 году книге «Сегодня и завтра» Форд так представляет свои тогдашние владения:
«Мы занимаемся следующими отраслями промышленности, каждая из которых возникла в связи с производством моторов: аэропланы, угольные шахты, производство кокса и побочных продуктов, свинцовые шахты, железные шахты, литейные заводы, стальные заводы, заводы, изготовляющие орудия и машины, производство автомобилей и тракторов, стекольное производство, производство искусственной кожи, выработка медной проволоки, производство фордита, тканей, электрических батарей и генераторов, бумаги, цемента, автомобильных частей, Иогансеновских предохранителей, электрические установки, производство водяных фильтров, мельницы, кино, госпитали, сельскохозяйственные и скотоводческие фермы, производство радио, типографии, производство фотографических приборов, кузницы, льняные плантации, производство паровых турбин, производство электрических локомотивов, лесные разработки, лесопильные заводы, известковые заводы, заводы по химической обработке дерева, производство приспособлений для гидроэлектрических установок, овощные магазины, магазины обуви и одежды, мясные лавки, железные дороги, просветительные учреждения, заокеанский транспорт, озерный транспорт, производство тракторов и автомобилей».
И всё это огромное хозяйство функционировало, подчеркнем еще раз, как ЕДИНАЯ «АДМИНИСТРАТИВНО-КОМАНДНАЯ СИСТЕМА». Уже сам факт ее эффективного функционирования неопровержимо свидетельствует о том, что для собственно ПРОИЗВОДСТВА, т.е. для того, чтобы "провести" исходный предмет труда через все последовательные стадии обработки вплоть до его превращения в готовый предмет потребления, рынок как таковой ВООБЩЕ НЕ НУЖЕН. Рыночные отношения внутри сферы производства возникают ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО в тех случаях, когда СРЕДСТВА ТРУДА, необходимые для осуществления всего технологического процесса превращения предмета труда из исходного природного материала в конечное изделие, РАСПРЕДЕЛЕНЫ МЕЖДУ РАЗНЫМИ СОБСТВЕННИКАМИ. Таким образом, НИКАКИХ иных препятствий для ПОЛНОГО вытеснения рынка из производственной сферы, кроме частной собственности на средства производства, НЕ СУЩЕСТВУЕТ.
Отдельного внимания заслуживает еще одно достоинство «административно-командной системы», не оцененное должным образом ни открытыми врагами социализма, что хоть и глупо, но естественно, ни даже многими его сторонниками, что по-настоящему печально. Так, ранее в этой статье уже было сказано, что некоторые из сторонников социализма даже заявляют, что Ленин ошибался, когда утверждал, что «социализм создает новую, гораздо более высокую производительность труда», чем капитализм. Дескать, при социализме отсутствует такой мощный стимул повышения производительности труда, каким при капитализме является конкуренция, заставляющая предпринимателей постоянно "вертеться" под угрозой банкротства (proza.ru/2016/06/06/2110). Занятно, что один беспощадный заокеанский критик этого автора и ярый антикоммунист, тоже подвизающийся на Прозе.Ру, в ЭТОМ пункте с ним полностью солидарен (proza.ru/2016/06/19/1803):
«Еще одна банальная, печально известная, причина гибели коммунизма – это отсутствие конкуренции. Конкуренция не только как создание более эффективного производства с высокой производительностью труда, но и как постоянный источник появления новых идей».
Но вот что об этом думал капиталист Генри Форд, сумевший доказать свою правоту, в назидание обоим упомянутым авторам, ПРАКТИКОЙ руководства собственной «административно-командной системой»:
«Наша тактика направлена на понижение цен, рост производства и усовершенствование продукта. Заметьте, что на первом месте стоит понижение цен. Никогда мы не рассматривали наши расходы как твердую величину. Поэтому мы снижаем цены, прежде всего, чтобы увеличить продажи. Затем мы стараемся выпустить продукт за эту цену. О расходах при этом не думаем. Новая цена сама собой ведет к снижению расходов. Обычно поступают иначе. Сначала вычисляют расходы и в зависимости от них рассчитывают цену. Может быть, на первый взгляд, этот метод корректнее, но, если смотреть на вещи шире, его все-таки приходится считать ошибочным. Зачем в точности знать расходы, если из них все равно вытекает лишь то, что нельзя производить продукт за ту цену, по которой он продается? Гораздо важнее другое. Хотя расходы можно точно подсчитать (и мы, разумеется, подсчитываем их совершенно точно), никто на свете не знает, каковы они в действительности. Установить последнее можно было бы, назначив такую низкую цену, чтобы каждый был вынужден работать с полной отдачей ради прибыли. Этот принудительный метод позволил сделать больше открытий в области производства и продаж, чем это позволяли обычные исследовательские методы».
Таким образом, Форд показал, что отсутствие рыночной конкуренции внутри «административно-командной системы» – не помеха для технического прогресса. Оказывается, можно и без всякой конкуренции заставить производителей 24 часа в сутки думать о повышении производительности труда, освободив их при этом от бессмысленных калькуляций будущих затрат и прибылей. То есть как раз от тех вычислений, результаты которых, ЯКОБЫ, должны класться в основу экономического планирования. Тем самым Форд "попутно" опроверг утверждение вышеупомянутого антикоммуниста о принципиальной невыполнимости условий эффективного ведения хозяйства "по плану":
«Чтобы система работала эффективно, нужно иметь ежедневную информацию со ВСЕХ предприятий и магазинов, сферы обслуживания, отовсюду, абсолютно. Ежедневную ТОЧНУЮ информацию об уровне продаж, состояния инвентаря и сотен других данных. Если центральное управление снабжать неверной или несвоевременной информацией, оно работать не будет.
А полностью компютеризировать страну в 60-х годах было чистой воды утопией, не было компьютерной индустрии. Ее и в США тогда не было».
Поясним: в статье данного автора шла речь о проекте ОГАС и о том, действительно ли отказ советского руководства от его осуществления стал причиной гибели СССР. Но Форд, успешно руководивший своей «административно-командной системой» без всяких компьютеров, тем самым доказал, что СУТЬ проблемы в другом; и в "докомпьютерную" эпоху ПОДЛИННЫЙ социализм был бы несравненно эффективнее капитализма, который, таким образом, и «смертен», и "победим". Что же касается цитируемого здесь заокеанского "ниспровергателя" социализма (или коммунизма, по его собственной терминологии), то он никому не открывает Америку, заявляя, что
«Нельзя смоделировать будущее. Нельзя предсказать и спланировать появление, например, интернета или генетически сконструированной пищи или предусмотреть, что НАУЧНО предсказанное исчерпание нефти не состоится и будут открыты новые практически неисчерпаемые ее запасы или будут открыты неизвестно какие новые источник топлива».
Правда, сразу же за этим справедливым замечанием следует загадочная фраза:
«Это все может делать только конкурирующая капиталистическая экономика».
Что «может делать»? «Смоделировать будущее»? Так почему же она не «моделирует», ради их избежания, финансовые кризисы? Но будем считать, что это просто случайная оговорка. Вообще же, действительно, никакой суперкомпьютер не в состоянии спрогнозировать эффект от использования в экономике изобретений и открытий, которые еще только ПРЕДСТОИТ сделать. А без учета этого эффекта ДЕТАЛЬНОЕ долгосрочное планирование будущего производства ничего, кроме вреда, принести не может. Поэтому динамично развивающаяся передовая, инновационная экономика В ПРИНЦИПЕ НЕ МОЖЕТ БЫТЬ «ПЛАНОВОЙ» в том примитивном "абсолютном" смысле, который обычно вкладывают в этот термин не только ярые враги социализма, но, увы, и многие его сторонники. Однако это отнюдь не означает, что ВСЯКОЕ общегосударственное долгосрочное планирование бессмысленно. Такое планирование необходимо хотя бы для того, чтобы, фигурально выражаясь, одновременно с каждым вновь произведенным автомобильным двигателем ВСЕГДА гарантированно производилось не менее четырех автомобильных колес. Ибо «саморегулируемый» капиталистический рынок не способен, "как ни странно", решать в долговременной перспективе даже такие арифметические задачки для дошкольников, о чем снова и снова напоминает его "забывчивым" апологетам каждый очередной экономический кризис.
Ну и под конец стоит всё же отметить, что в двух важнейших областях экономики (не считая внешней торговли) отношения «покупатель – продавец» сохранятся и при социализме. Правда, в одной из них роль продавца, а в другой – покупателя будет принадлежать исключительно государству, так что и здесь всё обойдется без конкуренции. Первая из этих областей, разумеется, – рынок товаров и услуг для населения, а вторая, – и здесь уже приходится опровергать СОВЕТСКИЙ миф о рынке, – РЫНОК РАБОЧЕЙ СИЛЫ. Хотя в СССР было принято говорить, что при социализме рабочая сила – не товар, на самом деле дефицит рабочих рук и тогда преодолевали чисто "по-рыночному", с помощью более высокой зарплаты по сравнению с зарплатой для "бездефицитных" профессий, отраслей и регионов. Но переход к ПОДЛИННОМУ социализму потребует, как это ни парадоксально, распространения такого "коммерческого" подхода на ВСЮ рабочую силу. Регулируя соотношения между зарплатами для разных профессий, отраслей, регионов, государство будет стремиться максимально приблизить структуру предложения рабочей силы к структуре спроса на нее, т.е. к потребностям производства. Что, по-видимому, является также единственно возможным способом добиться НАСТОЯЩЕЙ социальной справедливости, когда само понятие «престижной» и «непрестижной» работы потеряет какой-либо смысл, так как все будут сами, на равных основаниях, выбирать себе профессию. И при этом, само собой разумеется, никто не останется без работы.
В общем, резюмируя, можно с полным основанием утверждать: если бы все люди умели здраво мыслить, то, безусловно, подавляющее их большинство было бы за социализм. Но это «если бы», а как обстоят дела в действительности?