С.
Луна скользит средь кипарисов – не выше крыш;
над морем плещутся зарницы – видать, гроза;
а ты печально на балконе опять стоишь
и лунным светом окаянным полны глаза.
Над Ялтой ночь свой атлас звёздный открыла всем,
блуждает спутник среди созвездий, как бомж в глуши,
да контур чёртовой высотки закрыл совсем
кусочек неба, горный профиль, часть души.
И грустно птица ночная кличет в густом саду,
судьба, наверно, имеет тоже свой ритм и лад,
мы в високосном с тобой расстались тогда году,
а год окончился – помирились: такой расклад.
Ты вновь расстроишься, подумав, что этот край
любить труднее всё, слабеет, всё гаснет пыл,
а ведь его лепил Творец как некий рай,
да, видно, козни Он сатаны учесть забыл.
Сменился строй, и неба нынче всё меньше в нём;
сменился век, да разменяли в нём ложь на ложь;
и если мы с тобой порою ещё поём,
то песнь, известно, не задушишь и не убьёшь.
За сквером тёмным тревожит душу ночной прибой,
ночная птица кричит, а это – недобрый знак,
мы в високосном году расстались тогда с тобой,
но помирились, и всё же что-то уже не так.
Луна исчезла среди кварталов городских,
зарницы стихли, да, постоянства в сём мире нет,
и лишь глаза твои, да этот печальный стих
ещё хранят пока нетленный тот лунный свет