Часть четвёртая, предсказательная.
Хотелось бы исподволь коснуться вопроса применения данной теории к вектору будущего развития человечества.
Диденко в своей работе излагает теорию Поршнева и разрабатывает свой вариант её применения к современности. На мой взгляд, это приложение весьма спорно, как Диденко вычитал всю эту информацию у Поршнева, мне непонятно, разве что между строк. Я умышленно не перечитываю эту давно знакомую мне работу, хотя такая возможность имеется, чтобы отразить именно то, что остаётся в голове спустя много лет после её изучения.
Итак, Диденко утверждает, что человечество не представляет собою единый вид, а делится на четыре вида, внешне некоим образом не отличающихся друг от друга, зато разительно различные по внутренней своей сути. Первый — это суперанималы, остатки тех самых палеоантропов или троглодитов. Их немного, поэтому они вынуждены маскироваться под людей, но являются полной их противоположностью, по сути это настоящие людоеды. Как правило, они находятся на вершине власти, где наиболее полно реализуются, пусть и в гипертрофированном виде, их людоедские комплексы. Классический пример — Сталин. Второй вид — суггесторы. Тоже хищный тип, но до уровня суперанималов они не дотягивают, а элементарно косят под них, разводя пальцы веером, достигая в своём искусстве больших талантов. И здесь легко привести яркий пример. Это всем народом горячо любимый Владимир Волкович Жириновский. Следующие два типа, собственно люди-человеки. Первый и наиболее многочисленный — диффузники, легко поддающиеся любому внушению, берущие всё на веру. Электорат, послушное молчащее большинство простого народа. В общем, те самые овцы, которых все и стригут. Последний вид — собственно неоантропы, новые люди, наиболее прогрессивный вид, за которым будущее. Они слабо подвержены внушению, интеллектуальны и не агрессивны, их появление каким-то образом связано с христианством. В общем, это те последние, которые станут первыми. От дальнейших комментариев по творениям Диденко я воздержусь, потому как это и не является моей целью, а предоставлю право самому заинтересовавшемуся читателю проработать данную тему.
Но вернёмся, однако, к Поршневу. Если прояснить себе начало человеческой истории, то «это позволило правильнее видеть историю в целом...тем самым увеличило бы коэффициент прогнозируемости. Ведь историческая наука, вольно или невольно, ищет путей стать наукой о будущем. Вместе с тем история стала бы более историчной (да уж, дефицит историчности просто душит нас как от недостатка кислорода). Автор привержен правилу: «Если ты хочешь понять что-либо, узнай, как оно возникло». Но как поймёшь историю человечества, если начало её теряется в глубине, неведомой в точности ни палеоархеологии, ни палеоантропологии, уходит в черноту геологического прошлого. При этом условии невозможно изобразить историю как траекторию, ибо каждую точку на траектории ведь надо бы откладывать от начала...»
Иными словами, чем точнее мы будем знать начало истории, хорошо зная точку настоящего, тем точнее сможем проложить прогнозируемый вектор будущего развития человечества. Вектор, увы, нам неведом, мы можем лишь сделать некоторые наброски в этом направлении.
«Всё позволяет предполагать, что предстоящие технические, научные и социальные изменения будут всё уплотняться и ускоряться…».
«Это принадлежит к очень глубоким чертам истории как цельного процесса. Сдвиги начались вместе с ранними стадиями развития труда и производства, но они становятся особенно отчётливыми с утратой трудом и материальной жизнью своей традиционности и квазиподвижности». Ключевые слова здесь «утрата традиционности». Не секрет, что на современном этапе мы проходим бурную стадию утраты традиционного уклада, существовавшую на протяжении всей истории человечества. Что нас ждёт впереди, кто знает. Тьфу, на этот богомерзкий трансгуманизм. Быть может, мы стоим перед порогом третьей сигнальной системы биологического организма, если таковая существует в планах Творца всяческих. А что если люди специально забирались в пещеры, дабы подвергнуться эффекту депривации? Уж больно это напоминает практику молитвенного делания, путь потенциального, но не реализованного человеком развития в осевое время (Конфуций, Гомер, Будда, Ветхий Завет), путь накопления духовной энергии, а не исторически сложившийся путь героического пассионарного энергозатратного делания.
«Возможно вообразить машину, функционирующую во всех отношениях как человек, и эта машина действительно неустранимо живёт в воображении современников...Достаточно спросить: а какого человека вы намерены собрать — человека какой эпохи, какой страны, какого класса, какого психического и идейного состояния? Люди во времени не одинаковы, всё в них глубоко менялось, кроме анатомии и физиологии...А до появления этого вида предковый вид имел другую анатомию и физиологию, в частности, головного мозга...Допустим , что сложнейшие функции нашего мозга, в том числе творчество, удалось расчленить на самые простые элементы, а каждый из них...усилить и преобразовать с помощью машины (машины до сих пор не воспроизводят наши функции и органы, а скорее их преодолевают) — перед нами всего лишь множество высокоспециализированных машин. Допустим, они интегрированы в единую систему — легко видеть, что это будет нечто бесконечно далёкое от человека».
«Психическое развитие ребёнка...совершается не от индивидуального к социальному, а от социального к индивидуальному: он социален уже с первых слов. Это приложимо и к психическому преобразованию людей в истории: они социальны уже с её начала, индивид же с его мышлением — продукт интериоризации, обособления от первичной общности в упорной борьбе с суггестией».
«Потекут столетия и тысячелетия развития человеческого ума. Одним из сопутствующих проявлений этого процесса станет постепенное уменьшение роли «формул» в мышлении и поведении индивидов. Чем глубже в прошлое, тем более мы видим человека запелёнутым в речевые и образные штампы и трафареты, в формулы оценок поведения, в формулы житейской мудрости, практического рассудка, верований. Он разгружен от необходимости думать: почти на всякий случай жизни, почти на всякий вопрос есть изречение, пословица, цитата, стих, пропись, обобщённый художественный образ. Каждая такая формула применима ко многим конкретным значениям. Надо только уметь вспомнить подходящую. Но ведь тем самым можно и выбирать среди них! Можно сталкивать одну формулу с другой и тем расшатывать их непререкаемость. Так развивается пользование «своим умом».
«Шёл в истории и обратный процесс: открытие иных, непререкаемых формул, преимущественно математических...В мире математических формул отношения между чисто человеческими символами (буквами) и реальными вещами снова перевёрнуты, т.е. вторые становятся в известном смысле «знаками», ибо всякая формула предполагает возможность подстановки разных численных значений, репрезентирующих вещи. При этом математическая формула годится и не для многих, а для неограниченного множества значений. Остановит ли что-либо экспансию математики? Эта могучая волна может разбиться только об один утёс: если будет научно доказана однократность объекта познания, в частности человеческой истории. Это знаменовало бы следующий, ещё более высокий уровень разума».
Ну, ладно, Поршнева можно перечитывать бесконечно, а мне надо рано или поздно и точку поставить.