Пурпурные розы Каира

Алла Черри
Март в Египте похож на июль средней полосы России. Было забавно оказаться в африканском аэропорту в зимних сапогах и с шубой в сумке. Хорошо, что везде работали кондиционеры.

- Вот они, эти ласковые глаза, - сказала Ольга, кивая на копчёных арабов-таможенников.

Пройдя через таможню и получив в паспорта по египетской марке, представляющей местную визу, мы с подругой вышли в настоящее пекло, сдобренное приторными запахами восточных пряностей и цветущих роз. После снежной морозной, по сути ещё зимней Москвы это казалось чудом. Ещё бы - всего четыре часа полёта – и мы в раю! Вокруг цвели олеандры, пели птицы, а вдали плескалось двухцветное море: зеленовато-стекольное у берега и неестественно-синее у горизонта.

Отчего у моря такой цвет, мы поняли чуть позже: у берега оно было мелким из-за кораллов, этих живых организмов белого, розового и красного цвета. А там, где кончались кораллы, проходила резкая граница глубины, окрашенная в ультрамарин, такой насыщенности, словно в воде распустили чернила.

Добираться до этой чернильно-синей воды пешком категорически нельзя: египтяне очень следят за тем, чтобы кораллы были в порядке и свистят с вышки, предупреждая об этом. Но при каждом отеле непременно есть понтон, с которого можно спуститься сразу на глубину.

На пляже – вполне африканский пейзаж: тёмно-жёлтый песок пустынь, волосатые зонтики над шезлонгами, вдали немного неестественный, кажущийся картонным, берег с пальмами, а надо всем этим – какое-то особенно жгучее, слепящее и кусачее солнце. Как потом пошутила Оля, мы приняли солнце Африки прямо в лоб: на следующее утро наши лица были красными, и кожа напоминала шкурки варёных раков.

Было даже как-то неудобно идти на завтрак, однако, обслуживающий персонал, все эти улыбающиеся женолюбивые арабы, расточали нам комплименты. Так мы стали «пурпурными розами Каира».

Правда, до Каира я добиралась одна. В два ночи под пологом глухой южной темноты  вышла из отеля и села в подъехавший экскурсионный автобус.  По пути к нам присоединилось ещё с десяток таких огромных  автобусов, а сзади и спереди нашу колонну охраняли вооружённые люди на автомобилях.

Вскоре мне стало ясно, отчего так часты трагические случаи на дорогах Египта: чтобы не заснуть, водители занимаются «обгонялками», едут по пустыне при свете фар часов семь-восемь до Каира, при этом, конечно, устают. И хотя водителя обычно два, всё равно ночная дорога невероятно утомительна – и для шофёров, и для пассажиров.
 
В начале десятого мы въехали в Каир, этот огромный муравейник, город контрастов, пятнадцатимиллионный мегаполис. Движение кончилось, начались пробки, резкие торможения, от которых половину автобуса замутило.
 
За окном – самые разнообразные пейзажи. Вот «город мёртвых» - кладбище, в склепах которого живут…бедняки. Это даже не бомжи, ведь из этих склепов ходят на работу…  У подножья горы Мукаттам есть и «город мусорщиков»… А наверху – знаменитая Голубая мечеть и Цитадель 12 века – визитные карточки Каира.
Вот роскошный современный район – с небоскрёбами, виллами, высокими пальмами, легендарный Нил, разрезающий город на две части… Древние цивилизации и ислам… Богатые и бедные… Чёрное и белое…

Никогда не забуду один эпизод.  Когда мы сделали остановку на автозаправке и вышли из автобуса, нас тут же окружили местные дети.  Кто-то протянул им булочку из «сухого пайка».  Они стайкой бросились на неё, словно голодные зверьки и, вырывая друг у друга куски, начали жадно и быстро есть.  Я вернулась в автобус и отдала им весь свой едва начатый паёк. Дети буквально разорвали эту несчастную картонную коробку на куски вместе с провизией. И только одна черноглазая девчушка постарше поблагодарила меня на своём языке: «Шукран». В глазах экскурсантов заблестели слёзы.  Почти все отдали им свои нехитрые завтраки…  Тем более что нас ждал обещанный  обед на берегу Нила…

Но это было впереди, а пока мы прибыли на центральную площадь египетской столицы – Тахрир.  На ней расположены основные государственные организации Египта.  А самое главное – в массивном красном неоклассическом здании размещается Египетский музей, один из самых знаменитых в мире. Его коллекция насчитывает более 100 тысяч экспонатов, и каких! С замиранием сердца бродила я по этим просторным залам, вспоминая учебники истории.

И вот он, зал Тутанхамона! Сокровища гробницы и всемирно известная посмертная маска из чистого золота. Как она горит! Как привлекает внимание! Фантастика! Невозможно оторвать глаз!

Когда её привозили в Москву в 1973 году, в Музей Изобразительных искусств выстроилась длинная очередь желающих, побывали мама и даже мой дедушка! Я была ещё мала, а вот теперь вижу её здесь, на родине фараона! Непередаваемое ощущение! В этом зале полно народу и, несмотря на истошные крики служителей: «No flash!!!»  - все бесконечно щёлкают затворами, и вспышки то и дело озаряют золотое лицо за стеклом.

Потом мы действительно обедали на берегу Нила, и это было очень романтично.

 «Здесь недаром страна сотворила
поговорку, прошедшую в мир:
кто испробовал воду из Нила,
будет вечно стремиться в Каир».

 Но испробовать нильскую воду, конечно, никто не решился, потому что она была неопределенного мутного цвета и характерно пахла…

А после обеда – свидание с одним из легендарных чудес света. В Эль Гизе, пригороде Каира, на краю Ливийской пустыни сохранился величественный и загадочный комплекс сооружений.

«Всё на свете боится времени, но время боится пирамид»…

Они открылись взору совершенно неожиданно: словно мираж выросли из раскалённого песка. Великие пирамиды – гробницы фараонов Хеопса, Хефрена и Микерина, построенные в третьем тысячелетии до нашей эры… Мы осторожно прикасались к этим древним камням как к самой истории… Кто-то спустился внутрь, в коридоры-лабиринты… Для себя я решила, что не очень хорошо тревожить прошлое…

Волнующее впечатление от встречи с ними было весьма испорчено назойливыми бедуинами, которые преследовали нас просьбами сфотографироваться верхом на верблюде. Кто не знал, что фото за деньги, был тут же наказан за свою наивность, ибо бесплатно верблюд почему-то никак не опускался на колени…

Времени было как всегда в обрез, и, обойдя пирамиды, мы спустились к Великому Сфинксу. Считается, что это самое древнее из всех сохранившихся монументальных изваяний, вытесанных руками мастеров из огромной известняковой скалы. Фигура с телом льва и головой человека, предположительно, фараона Хефрена. Его размеры поражают воображение: высота – 20 метров, длина – более 70!

Многие шутят со Сфинксом – встают на его фоне так, что на расстоянии получается забавный эффект: «Дай, я тебя поглажу». И фотографируются с легендой. А рядом уже топчутся вездесущие торговцы: «Купи кошька! Купи фараон!»
   
Но нам пора. Бросив последний взгляд на гордого, несмотря на изуродованное лицо, Сфинкса, бежим к автобусу. За нами вприпрыжку скачут приставучие торгаши. Один из них хватает меня за подол:

- Купи кошька! Купи кошька!
 
- Она тяжелая, не донесу! – возражаю я.

Египтянин прекрасно понимает по-русски.

- Я несу! Я несу! 20 доллар! Халява!

Это слово они произносят с каким-то особым смаком.

- Very expensivе! – слишком дорого! – отчаянно протестую я.

- 10 доллар! Халява!

Пока мы добираемся до автобуса, кошка стоит уже 5 долларов, и я соглашаюсь. Кошка огромная, ужасно тяжёлая, но безумно красивая, из коричневого базальта. Она до сих пор радует меня и напоминает о многоликом Каире.

21 октября 2016