Степановна. Цикл Уральские девки часть 1
Крылья, лапы, хвост...
Неделя выдалась тяжёлой. Работала в две смены, поэтому сегодня днём поняла, что умом и сообразительностью мало отличаюсь от своих воспитанников.
Поэтому на пришедшую Степановну посмотрела с подозрением:
- Ты чего пришла, сегодня твоей смены нет? - спросила я её.
- Да ездила наряд себе выбирать к юбилею, вспомнила, что заодно надо на флешку фотки сбросить с рабочего компа, - отозвалась Степановна.
- Вот охота была, - заворчала я. - Я бы на твоём месте спала бы всё утро.
- А у меня не получилось спать, - двигала меня от компа Степановна. - Встала в пять утра, пока уши почистила, потом ноги долго мыла, - перечисляла Степановна, открывая папки с фотографиями. - Потом пока их варить поставила...
И тут я подумала, что свихнулась окончательно. Видя, как я перевожу взгляд с ушей Степановны, на её ноги, та сжалилась надо мной и пояснила:
- Холодец варила с утра. Гостей много будет, чем кормить? Холодец под водочку - самое то!
Ночные приключения Степановны
Мои сотрудницы по части попадания в истории фору любому дадут. А уж Степановна - вообще впереди планеты всей.
Прихожу на работу, Степановна задумчивая такая ходит, рассеянная. Спрашиваю, в чём причина такой тихой задумчивости.
- Ты даже не представляешь, какая у меня сегодня ночь была! - с жаром начала рассказ Степановна. - Легла спать как обычно, всё было тихо. Просыпаюсь от собачьего лая. Прислушалась, как есть мой Джим лает. Вот ведь, зараза какой! Опять соседка будет с утра выговаривать, что мой пёс ей спать не дал, будто другие собаки в округе не пустобрешут.
Посмотрела на часы - 2 ночи. Выглянула в форточку, позвала:
- Джим, Джим!
Ага, разбежался он! Мой дом на перекрёстке стоит, в форточку видно, как эта наглая псина сидит супротив окон соседки и нагло эти окна облаивает. Ладно бы просто лаял, а то ещё к палисаднику подбегает соседкиному, да то и дело скребёт штакетник.
Степановна вздохнула и спросила:
- И что ты будешь делать с такой скотиной?
Я пожала плечами.
- Вот и мне ничего не оставалось, как попытаться загнать этого подлеца домой, - продолжила рассказ Степановна. Потом немного помялась и сказала:
- Я сплю всегда в одних плавках. Одеваться было лень, думаю, быстренько загоню пса и снова спать, ведь вставать рано. Впрыгнула в валенки, накинула на голое тело тулупчик, (и ничего,что за бортом минус 25) кусок хлеба в карман и шасть на улицу.
Джим меня увидел и галопом в канавку. Понимает ведь, что по голове его за ночное бдение не погладят. Стою, как дура, под фонарями на перекрёстке и ласково так пса подманиваю:
- Джим, Джим, иди ко мне, мой хороший!
Сама одной рукой хлеб протягиваю, другой тулуп придерживаю, пуговицы на нём давно оторвались, пришить некогда. Думаю опять же, ежели кто, не ровён час, выглянет и увидит, что я тут на перекрёстке не пойми для чего, приплясываю - пойдёт слух по округе, что ведьмую. Нашим бабам только волю дай.
А Джим, холера, тем временем не унимается, на брюхе ко мне ползёт, а сам подлаивает, подскуливает. Дополз, на спину перевернулся, хвостом машет. Мол, что хошь со мной делай, а сам не пойду. Я наклонилась, двумя руками этого охламона перевернула, за загривок схватила - а тулупчик - то распахнулся! Стою, в свете фонарей грудями сверкаю (а Степановна, как настоящая уральская тётенька округла и пышногруда) и почудилось мне, что из кустов за соседкиным забором будто вздох прошёл.
Всё, думаю, уже ум за разум от недосыпа. Быстро объяснила псу, что его ждёт, если он будет гавкать, забросила его за ворота, лаз в подворотне прикрыла и в дом, в тёплую постель.
Утром выхожу из ворот, соседка тут как тут.
- Любушка, а это не ты ли ночью на перекрёстке плясала? Не твоя ли собака лаяла?
Тьфу, думаю, засекли всё-таки.
- Ну я, - отвечаю, дальше что?
- А ты, может, видала кого, а? - с надеждой в голосе спросила соседка. - Меня ж обокрали ночью. Твой пёсик, дай бог ему здоровья, почуял воров и привлекал внимание. А я- то думала, опять попусту лает. Утром в сарай кинулась, а у меня 10 кур украли да уток пяток. Вспомнила, что тебя в окно видела, думаю, спрошу, вдруг и ты кого заметила. Они от собаки в кустах прятались, в моём палисаднике.
Ответила, что никого не видела. Наоборот, выяснилось, что себя очень даже хорошо показала. Со всех сторон. И вздох-то мне не чудился. Теперь мне по фигу, пусть Джим хоть всю ночь лает, не пойду загонять. Он у меня сторожевой пёс, а не пустолай какой-нибудь, - закончила свой рассказ Степановна.
- А что такая задумчивая? - спросила я.
- Дак, вот думаю теперь, кто в кустах сидел? Хорошо ли меня разглядели? А то вдруг, кто из нашей округи,- вздохнула Степановна. - А я и не узнаю.
Подарок
Прихожу утром на работу, а Степановна опять ходит вся "нездешняя", в раздумьях.
Спрашиваю, где она себя потеряла, о чём таком важном задумалась?
- Представляешь, у моего мужа завтра день рождения, - отвечает удручённо Степановна. - Заколебалась уже придумывать, что подарить ему на его день рождения. Поэтому вечером, после ужина, решила его попытать:
- Ну,милый - разлюбезный мой супруг, что тебе завтра подарить?
А он глазки потупил, в усы улыбается и со смущением этак молвит:
- Гармонь хочу.
- Я опешила, - отвечает Степановна. - Прямо так в лоб ему хотелось стукнуть. Серьёзно ведь его спрашиваю. Поэтому возмутилась:
- Слышь, хорош надо мной шутки шутить! Я в две смены отработала, устала, как сволочь, поэтому спрашиваю в последний раз - что тебе подарить?
А он отвечает, обиженно так:
- Не, ты спросила - я ответил! Я правда хочу гармошку. Вот тепло станет, сяду на лавочку у окна, играть буду.
- И тут я подумала, - говорит дальше Степановна, - ага, она, значит, будет на своей гармошке наяривать, когда тепло станет, а весь огород опять на мне? И пахать надо под картошку, и в погреб лезти за той, что на посадку припасена, и сажать - всё одна? Дудки! И говорю ему:
- Тогда мне на Восьмое марта козу подаришь!
Теперь он удивился, глаза на лоб, спрашивает:
- На фига тебе коза?
- А вместе будем соседей развлекать! Ты будешь на своём баяне играть...
- Не баяне, а гармошке, - перебил обижено муж.
- Не важно! Я козу рядом привяжу, она под твою игру на гармошке будет очень весело травку щипать. То-то соседям будет потешно!
- Ну чего ты на мужа взъелась? - спросила я. - Может, он всю жизнь мечтал на гармошке играть. Тем более, день рождение, подарок.. А он играть-то умеет?
Степановна задумалась, потом руками всплеснула:
- Это что, мне ещё и на самоучитель тратиться придётся? Нет, с этим надо что-то делать...
Потом начались занятия, потом кончилась её смена. Я так и не спросила, что же решила подарить мужу Степановна.
Уральские бабушки настолько суровы
В четверг у Степановны зазвонил телефон.
- Вот что, - вместо приветствия выдала родительница, - оденьте мне Мишеньку и выведите к воротам детского сада. Я сейчас на такси за ним приеду.
- Здравствуйте, во-первых, - спокойно ответила Степановна. – Во- вторых, мне абсолютно всё равно, на чём вы приедете. Будьте добры подняться за ребёнком в группу.
- Но я же на такси еду! - важно возразила родительница.
- Хоть на помеле, - ответила Степановна. - я не могу оставить всю группу без присмотра и сопровождать Мишеньку до ворот.
Через полчаса в группу ввалилась абсолютно пьяная мать Мишеньки. Закатила скандал о неуважении к ней, как к личности.
На шум прибежала заведующая. Сначала пыталась вразумить взрослую женщину. Потом заявила, что если мать ещё раз придёт в таком виде за ребёнком, акт будет отправлен в органы опеки.
- Вы меня пугать вздумали? - гневалась мать, употребляя через слово "бля". - Много на себя берёте. В органы опеки они пожалуются. Да хоть господу богу! Нашли кого пугать. Миша, пошли домой!
В пятницу мама привела ребёнка в детский сад, быстро оставила в раздевалке и незаметно исчезла.
Ближе к обеду Степановне позвонили.
- ... Степановна! Простите меня, идиотку! - плакала в трубку мама Миши. - Я вчера себя так безобразно вела. Это больше не повторится, обещаю. Сегодня за Мишенькой бабушка придёт, моя мама. Вы уж, пожалуйста, не говорите ей, что я так плохо себя вела. Я Вас умоляю! А то она меня убьёт. Я больше так не бууудуууу.
Ошеломлённая Степановна пообещала, что не скажет.
Да здравствуют наши бабушки, которые пострашнее всяких органов опеки, милиции и даже...
Кто в доме хозяин ?
Пришла на работу, а Степановна не в задумчивости!
- Что со мной сегодня было! - говорит она, едва я переступила порог кабинета.
- Рассказывай, - потребовала я, и, пока снимала куртку, переобувалась, сотрудница, волнуясь, рассказала вот что.. " Легла я вчера спать. Только глаза закрыла, чую, Вася, мой кот на кровать запрыгнул и в ноги мне улёгся .Только думаю, странно, Вася, будто килограмм на десять тяжелее стал. Стоп, какой Вася? Он же на улицу улизнул, я за ним дверь закрыла, в комнате его не было. Кто у меня в ногах?
Только я об этом подумала, как моя кровать ходуном ходить начала. Будто её, как детскую колыбель раскачивают.
Я затаила дыхание, лежу, думаю, вдруг это я сама так кровать раскачала. Ну вдруг.
Только это нечто начало шагать в мою сторону. Идёт, кровать ходуном, аж скрипит, оно идёт, под лапами всё проваливается.
И тут я поняла, что такое настоящий страх. Парализующий, удушливо-липкий, волной окатил. С ног до головы.
Я с трудом справилась со страхом. Одеяло отбросила, фонарь с тумбочки схватила, нажала на кнопку.Всё движение прекратилось резко. Только нечто со странным звуком, и, словно вода воронкой, затянулось в угол комнаты. Давно мне так страшно не было".
- Эх, ты! - с укоризной покачала я головой. - Так и не спросила, к добру приходил или к худу?
- Нет, - сокрушалась Степановна. - Я ж говорю: страшно было.
- Такая большая девочка, практически взрослая ведьма, а домового испугалась.
- Ага, когда кровать ходуном, плохо соображается, - защищалась Степановна. - А утром Вася пришёл. Грязный, лохматый, бегом мне в ноги. Я ему: - Вот, бегаешь, меня не охраняешь! Тут домовые без тебя обнаглели.
Он скорее об ноги мне тереться давай, в глазки заглядывает. Мол, не ругайся, моё упущение. Всё поправим.
- Всё равно страшно, - подытожила Степановна и мы пошли работать.
Девичья память (Истории из жизни)
Прихожу на работу – Степановна задумчивая такая.
Интересуюсь, о чём дева думу думает?
- Да вот, - отвечает Степановна, а сама мыслями где-то не здесь, взгляд в никуда, - дожила. Представляешь, пришла на работу в разных носках. Заметила это только, когда с детьми в музыкальный зал спустилась на зарядку.
- Как тебе это удалось? – спрашиваю я.
- Спуститься? – поднимает на меня глаза Степановна.
- Носки разные надеть, - смеюсь я. – Один левый, другой правый?
- А, это... Да на работу торопилась, а носки по цвету одинаковые, рисунок разный.
- Не беда, - машу я рукой. – Зато никто не сглазит.
- Думаешь? – оживляется Степановна.
- Знаешь, - важно отвечаю я.
И тут в группу вбегает Александровна, с нижней группы. Принесла картинки для занятий, что брала вчера.
- О чём спорите? – живо интересуется она.
- Да, вот, - снова да ладОм Степановна жалится о своей проблеме, - носки сегодня разные надела.
- Тоже мне, удивила, - подбоченилась Александровна. – Я всех переплюнула: сегодня в разных сапогах на работу пришла.
- Один левый, другой правый? – хором спросили мы со Степановной.
- Эээ, да, но они совсем разные.
- Два левых? – строила догадки я.
- Да погоди ты, не стрекочи! – одёрнула меня Александровна. – Рассказываю. Проспала сегодня, а мне с первой смены. Галопом собираюсь, оделась, глаза нашла – накрасила. Влезла в один сапог, штанину сдёрнула, глядь, ити-иху-мать: форточка на кухне открыта. Снимать сапог лень, на одной ноге до кухни прыг-прыг. Закрыла форточку, хватаю второй сапог, бегом из квартиры.
Бегу, благо до работы всего три дома. Чую, как-то неудобно идти, ещё мысль мелькнула, что надо давление померить, качает меня.
Мужик какой-то обогнал, в лицо глянул, неодобрительно головой качает и цыкае: ц-ц-ц.
Чего цыкаешь, про себя думаю, самой не по себе, что мои бёдра как-то непристойно раскачиваются. На работу пришла, сапоги снимаю.. Ещё бы я так бёдрами не вихляла, если разница в каблуках будь здоров!
- Не, ну ты даёшь! – промолвила Степановна. – У тебя что, целых две пары сапог?
- Три, - спокойно ответила Александровна. – И все любимого нарядного чёрного цвета. Позвонила мужу, чтобы в перерыв принёс мне второй сапог. От любой пары.
Как вы догадались, муж принёс Александровне совсем не тот сапог. Из той пары, что осталась дома не разбитой.
Холодильник у Степановны (Рассказ от её лица)
- Вечер. Сижу на кухне, в бумагах зарылась. В одной комнате муж с телевизором, в другой четыре внука скачут, в третьей - две дочери с мужьями какой-то фильм на компе смотрят.
Каждые пять минут кто-нибудь из всего этого отряда забегает в кухню, открывает холодильник, долго чего-то там высматривает, не находит ничего, достойного внимания, уходит. приходит следующий. Когда из кухни выходит последний, приходит первый и снова пытает холодильник.
Сначала я ругалась:
- Неужели вы думаете, что за пять минут что-то в холодильнике изменилось? Чего вы все там ищете?
- Ну, а вдруг, - отвечали мне.
(Надо сказать, что у Степановны чрезвычайно пытливый ум, об этом как-нибудь потом напишу).
- Мне стало интересно, а как изменится выражение лиц, если в холодильнике появится что-нибудь вкусненькое, - продолжила Степановна. - Я быстренько оделась, незаметно ускользнула до соседнего магазина. Купила йогуртов, творожных сырков, колбаски, пива, сока и прочей ерунды.
В перерыве между хлопаньем дверцей, метнулась, уложила снедь по полкам.
Дааа, скажу я вам. Выражение на лицах не просто изменились. Ликование, восторг, недоумение и просто взрыв эмоций. Вот кто бы подумал, - сказала Степановна. - А сработало, как чудо.
Средство от бессонницы.
Прихожу на работу, а Степановна меня спрашивает:
- Ты чего такая задумчивая?
- Не задумчивая я, - отвечаю. - Я не выспалась.
- Почему? - снова спрашивает Степановна.
- Поздно легла, - вздыхаю. - В час ночи комп только выключила, сказку писала. Пока писала, даже не заметила, сколько кружек кофе выдула. Легла, сон не идёт. Вот уже два ночи, полтретьего - сна нет. Верчусь - одеяло кусачее, подушка неудобная.
Начала считать - один, два, три… Помню, что на 98 меня конкретно заклинило. Раз двадцать это число повторила.
- Не, у меня своё проверенное средство, - важно говорит Степановна. - Если я долго не могу уснуть, я начинают мечтать. Предаюсь грёзам, так сказать. За свою жизнь я ни разу в отпуск никуда не ездила. Дома такой огород, что не до поездок. И вот я начинаю придумывать: А поеду-ка я в санаторий. А лучше на курорт. Вот куплю билет на поезд. Нет, зачем мне поезд? Я на самолёте полечу. Фигу, самолёты падают, как дохлые мухи. Я на пароходике поплыву. Буду плыть по морю, а дельфины туда-сюда будут нырять, сопровождая мой корабль.
А что я возьму с собой в дорогу? Купальник возьму, шляпу с полями. Сумку надо небольшую - ушла в своих мыслях куда-то очень далеко Степановна.
- И что? Помогает? - спросила я.
- Ни разу ещё до курорта не добралась, - сокрушённо развела руками Степановна. - Засыпаю, когда в сумку вещи складываю.
Надо будет попробовать... Вдруг поможет?
Сложное название
У Степановны есть внучка Дарёнка. Девочка вся в бабушку пошла, творит - любо-дорого. И вышивает, и вяжет, и в танцевальной студии занимается. На днях участвовала Дарёнка со Степановной в конкурсе "Мы с бабушкой - рукодельницы". И выиграла девочка путёвку в загородный лагерь.
Прихожу на работу, Степановна в задумчивости. Сидит в уголке, взгляд в никуда.
Спрашиваю, в чём причина тихой грусти.
Степановна глаза на меня поднимает и говорит:
- Представляешь, Дашку в лагерь вести надо, а я уже пять раз спросила название города. Забываю, хоть плачь.
- А далеко? - интересуюсь я.
- Да нет, всего тридцать километров от Екатеринбурга. Слово такое, на "ль" заканчивается. Название лагеря запомнила, а город не могу.
- Может, Арамиль? - предположила я.
Степановна очнулась, ожила, губами повторила слово "Арамиль" и снова потускнела:
- Нет, не Арамиль. Другое слово было.
- А как лагерь называется? - не унималась я. Самой стало интересно.
- Ой, лагерь замечательный. заезд будет для детей, которые отличились в конкурсах. Запланировано катание на лошадях, на катере, много развлекательных мероприятий. Правда, называется лагерь странновато: "Артель"!?
- Тогда город Ивдель! - не задумываясь, ляпнула я. – Не ну а чё? Артель, Ивдель, всё созвучно.
Степановна посмотрела на меня и тут мы обе расхохотались. Надо же было такую пару подобрать.
А город оказался - Сысерть. Нет в этом слове "ль", запамятовала Степановна.
Всё, обеим пора в отпуск. Что мы и сделали, отработав сегодня по одной смене.
История о ремонте
У Степановны есть кот. Огромный рыжий красавец, гроза окрестных дворов. Морда - во! Лапы - тигр отдыхает. Хозяйку любит безмерно, от неё, когда она дома, ни на шаг, как ниточка за иголочкой. И спит на её кровати, в ногах, сон стережёт.
Задумали Степановна с мужем ремонт в избе сотворить. Чтобы была изба - не хатой деревенской, а будто бы квартира городская.
Муж уверил Степановну, что руки у него из нужного места растут, да и вообще, экономить надобно, посему сказал, что ремонт сам сделает.
Степановна вечером возвращается, муж во все усы улыбается, подбоченился и говорит:
- Ну что, хозяйка, принимай работу! Я в кухне пол зацементировал. Ровно наполовину. Гляди-ка, как выровнял.
Заходит Степановна в кухню, а Вася, котик, по хозяйке за день соскучился, тут же верёвочкой по ногам стелется.
Степановна ахает, охает, мужа хвалит.
- Вот это да! Блестит пол, светится! Так и хочется на нём автограф оставить.
Муж лыбится, доволен, что жена довольна.
Только Степановна присмотрелась лучше и говорит мужу:
- Ой, Толя, а чегой-то пол кривоват? Смотри, тот угол выше получился. И этот. Ты без уровня полы цементировал что ли?
Муж бровки домиком свёл, как рассердится, как закричит:
- Я так и знал, что тебе не угодить! Как чуял, что будешь искать огрехи!
Тут Вася от крика хозяина занервничал, испугался и каааак сиганёт в угол, чтобы в форточку, как обычно, когда колбасу тырит и в цементе-то и завяз. По самые эти… как их…лапы.
Кот ещё не знал, что такое цемент, сия субстанция поразила и испугала его настолько, что кот попытался вырваться, но от усилия проваливался всё глубже.
Что тут началось! Хозяин кричит, что кот пол сейчас весь уделает, Степановна кричит, что кот сам уделался, а придёт спать весь красивый, в цементе к ней на постель! Кот тоже кричит и просто уделывается, от испуга выдавая едкую газовую атаку!
Кота поймали, отмывали от цемента, выжимали и сушили феном.
Муж Степановны истощил весь словарный запас, объясняя, что он завтра сделает с котом, с цементом и заодно со Степановной.
- Всё равно он был неровный, - утешила мужа Степановна. - Будем считать, что ты попробовал, - сказала она, похлопала мужа по плечу, взяла кота на руки и отправилась спать.
- Автограф она бы оставила! - прошипел муж ей вслед, чертыхнулся и тоже отправился спать.
Думаю на этом история о ремонте не закончилась.
Ремонт продолжается
Прошло несколько дней. Муж Степановны решил перевести дух, отвлечься от подготовки пола к настилу ламината. Он занялся потолком.
- А чего, - успокаивал он Степановну. – Тут делов – то: начать да закончить. Нужно только прибить к потолку направляющие, вставить в них панели и защёлкнуть. И вся недолга.
В рабочие дни у мужа Степановны до потолка руки так и не дошли.
Наступило воскресение.
Толя не торопясь позавтракал, велел жене прибрать всё со стола, сдвинул его в сторону и занёс с веранды направляющие рейки.
- Так, ну это я понял. Вот тут приложить, тут прибить, - приговаривал он, поворачивая в руках рейки. – Помогать мне будешь. Поддержишь, ежели чего, - сказал он жене.
- А может, позвоним зятьям? – предложила Степановна. – Выходной же, парни быстро помогут, до обеда управимся.
Муж рассердился. Гневно пыхтел в усы и ворчал:
- Зятья.. Сказал, что сам справлюсь, значит сам. Не надо мне никого тут. Толку с них…
А сам рейки к потолку примеряет, пытаясь дотянуться со табурета.
- Толь, а может сначала потолок выровнять? Хоть чуть-чуть, - робко предположила Степановна. – А то он такой кривой, что не получится направляющие прибить ровно.
Муж, с молотком в руках, посмотрел на жену так, что она сразу пошла на попятную, приговаривая, как старик из фильма-сказки «Морозко»:
- Молчу. Молчу.
Одному прибивать рейки несподручно. Мужу Степановны вскоре требовался помощник, и он рявкнул на жену:
- Чего стоишь? Держи второй конец рейки.
- А как? – развела руками Степановна. – Даже если я буду прыгать с табуретки с высоко поднятыми руками – до потолка не достану.
Муж разразился тирадой, основной смысл которой был: «Послал же мне, Господи, жену. Никакой помощи».
Кое-как он смог прибить одну рейку.
На шум вышла полюбопытствовать из дальней комнаты тёща. Она задрала голову, долго смотрела вверх, потом спросила:
- Любушка, а чего это он тут скачет?
- Мама! – крикнул зять. – Идите в баню!
- А что, уже истоплено? – обрадовалась старушка. – Любушка, где моё полотенышко?
Степановна увела мать в комнату, попросив пока на кухню не выходить, от греха подальше.
Муж тем временем прибил вторую рейку.
-Кхе-кхе, - осторожно прокашлялась Степановна.
- Ну, что ещё? – завопил с табуретки муж.
- Толя, а где гидроизоляция? - тихо спросила Степановна. – В магазине сказали, что сначала нужно уложить её, а потом прибивать рейки.
- Где ты раньше была? – ругался муж. – Вся работа насмарку.
Рейки пришлось отрывать. А тут и час обеда подошёл. Семейство село обедать, а Степановна, выйдя в сени, позвонила зятьям.
Вроде как ненароком, «просто прогуливались мимо», парни прибыли в течение часа.
- Ну что, батя,- радостно гомонили два дюжих молодца, рост которых позволял прибить рейки к потолку без всяких табуреток, - а не сотворить ли нам офигенный потолок?
Батя тихо ворчал в усы, что он и сам с усам, ходют тут, полы топчут, а ему Вася итак уже, без помогальщиков, пол утоптал. Но от помощи не отказался.
Два зятя легко и не напрягаясь, с шутками-прибаутками в течение часа прибили все рейки.
- Ну, что? Панели вставлять? – спросили оба Женьки у тестя.
- Я сам! – мрачно отозвался тесть.
Сам, так сам, согласились зятья и отчалили.
-Вот видишь, - сказала довольная Степановна, - хорошо, что зятья есть. Сейчас только вставим панели, и потолок готов.
- Нет, не готов! Рассердился Толя. – Кто так крепит? Руки у них из одного места растут, - в запале муж Степановны назвал то самое место обидным словом «жопа». – Видишь – криво тут! И тут криво! Придётся всё переделывать!
И он в сердцах оторвал все прибитые рейки.
- Делать, так делать! Чтобы на века! Чтобы правнукам хватило! – приговаривал он, складируя рейки в угол.
На шум из комнаты снова вышла тёща.
- Ой, Любушка, а чего это он опять скачет? Чего это он отрыват?
- Мама! Идите в баню! – крикнул с табуретки зять.
-Да, мамонь, иди попарься. – тихо сказала Степановна. –Баня-то готова.
Поздний вечер выходного дня. На кухне, стоя на табуретке, прибивает направляющие рейки муж Степановны. Сама Степановна усиленно помогает мужу, придерживая конец рейки вытянутой в обеих руках шваброй.
Когда муж доколотил рейку до угла, то тихо выругался.
- Что опять не так? – спросила Степановна.
- Дык, чё, - отозвался муж, отводя глаза в сторону, - потолок –то кривой. Рейки хоть как ровно не лягут. Надо было оставить, как парни приколотили.
И тут наступил звёздный час Степановны. Она высказала мужу всё, что думала о потолке, о рейках, и о бане.
В которую уже пора было идти, чтобы вытащить из неё уснувшую там мать.
Степановна. Ремонт продолжается
Прошло несколько дней. Степановна уехала на три дня в Екатеринбург, чтобы принять участие в очень важном семинаре, посвящённом обучению детей с особенностями в развитии.
Через три дня она вернулась домой, вошла в кухню.
Муж с гордостью показал ей на потолок:
- Смотри, пока тебя не было, я всё сделал.
- Ух ты! Как красиво! – сказала Степановна. – Наконец-то у нас будет такой потолок, о котором я мечтала.
Муж улыбался в усы, важно покряхтывал.
- Толя, а чего это? Ты не закрепил что ли крайние панели? – спросила Степановна.
- Не начинай, - заворчал муж. - Что с ними сделается? Будем стеновые панели ставить, вот потолочные сразу и закрепим. Не выпадут.
Степановна не стала цепляться к панелям. Действительно, три дня дома не была, какие такие панели? Нужно в огород сходить, усадьбу проверить, да мало ли каких дел ещё полно.
Вышла в ограду, наклонилась за яблоками, собрала с пяток в корзину, да так и взвыла – спину пересекло с такой силой, что свет в глазах потемнел.
Доползла до дому, муж её под белы рученьки подхватил, уложил на кровать.
А тут и тёща пришла, пока Степановны не было, старушка гостила у другой дочери.
Увидела тёща потолок новый, да руками всплеснула:
- Ай да красота! Вот послал же бог зятя, рукастого да мастеровитого! У других-то гвоздя в стену вбить не могут, а Толя всем в пример!
Зять радуется, тёщу привечает, чаю предлагает выпить.
- А баня-то готова? – спросила старушка. – Так попариться хочу, сил нет.
- Конечно, - говорит зять, - баня истоплена, милости прошу. А придёте из баньки, мы с Вами бражки выпьем.
Старушка обрадовалась, взяла полотенце, направилась к выходу…
Дальше рассказ со слов Степановны.
- Лежу я на кровати, свет белый не мил. Матери крикнула, чтобы она долго не мылась, я её из бани не доведу, не встану.
Лежу, значит, Толя рядом в кресле, телевизор смотрит.
Мать пошла к выходу, открыла дверь и каааак шибанёт ею. Чтобы сквозняка не было.
А дальше я подумала, что наш дом рушится. Затрещали стены, задрожал пол. Странный, ужасный треск нарастал, усиливался. Раздался страшный грохот.
У меня сердце ушло в пятки. Всё, думаю, сейчас стены сложатся, как карточный домик, тут я и помру. Ведь даже с кровати не сползу, так спину пересекло. А Толя оцепенел. Он смотрел в сторону кухни, раскрыв рот от удивления.
Мне показалось, что прошла вечность. Но тут мой муж такое выдал в адрес тёщи… Самое цензурное было: «Да на ней пахать надо! Помирать собралась, а сколько силищи в руках!».
- Толя, - стону я с кровати. – Маме уже 93 года. Она своё отпахалась. Что случилось –то?
Он молчит.
Сползла. Выхожу в кухню: мать честная! Все панели, как сложившееся домино, лежат пластами на полу. Крайние –то он не закрепил, от удара двери по косяку вибрация пошла выше, панели одна за другой выпали из направляющих реек.
И тут на меня напал смех. Я зашлась так, что слёзы застилали глаза.
- Эх, ты, - сказал муж, собирая панели в сторону. – Тебе смешно.. А мне снова... Да ну вас, - махнул он рукой и вышел во двор, чтобы успокоиться.
Тёща напарилась, завёрнутая с головой в большое банное полотенце, она прошла в свою комнату.
Утром старушка вышла в кухню. Он удивления сначала потеряла дар речи.
- Любушка! – тихо спросила она. – А пошто он опеть всё оторвал? Баско же было давеча. А теперь срамота одна.
- Дак это не он, - ответила Степановна матери. – Это ты!
Старушка от изумления так и села.
- Ой, - прикрыла она рукой рот. – Это что же, я столько бражки выпила? И сама по потолку сигала?
Ремонт ещё не закончен, как и история о нём…
Работаем сейчас в две смены. Круговорот педагогов по детскому саду - четыре воспитателя, два дефектолога. Перемещаемся по четырём группам целый день.
- Ты мне когда камешек из Аркаима принесёшь? Обещала же? - спросила сегодня Степановну Константиновна строго.
та на неё посмотрела так, будто пыталась узнать, кто это вообще с ней разговаривает. Потом Степановна всплеснула руками и говорит:
- Ну ты чего так долго молчала? Я этот камешек тебе месяц уже в сумке ношу. Утром помню, что отдать надо, а как на работу приду - забываю. Домой вечером возвращаюсь, в сумку заглядываю, блин, опять не отдала. Ладно, завтра отдам обязательно. И так каждый день! Сейчас принесу.
Степановна развернулась и пошла в раздевалку. Через две минуты она подошла к нам, в руках её был пакет с конфетами.
- Вот, к чаю купила. Вкусные. В сончас попьём чай с конфетками.
- Камешек? - осведомилась Константиновна, подняв одну бровь.
- Да будь он не ладен! - возмутилась Степановна и снова развернула лыжи в сторону раздевалки.
Через минут пять она вошла в столовую с озадаченным видом. В руках её был телефон.
-Геннадьевна, - спросила она напарницу, - ты за меня в пятницу отработаешь? Мне на семинар ехать в Екатеринбург, я тебе потом смену буду должна.
- Хорошо, - беззаботно отозвалась Геннадьевна. - Отработаю. Надо, так надо.
- Ты только номер телефона запиши, на всякий случай, - сказала Степановна и начала листать страницы телефона.
Мы с Константиновной переглянулись и прыснули.
- Камешек! - строго сказала Константиновна.
- Какой камешек? - переспросила Степановна. - Да божежь ты мой! - сорвалась с места и помчалась в раздевалку.
-Неси сразу всю сумку, - кричали мы ей вслед.
Донесла. Камешек называется Липарит! Очень душевный камешек.
- А что тебе больше всего запомнилось в Аркаиме? - спросила Константиновна Степановну.
Та глаза к потолку подняла, задумалась и произнесла:
- Небо. Бархатное, антрацитово-чёрное,будто его широкой кистью красили, мазками. А на нём звёзды. Живые. Да такие, что руку протяни - дотянешься.
А ещё звёзды играли музыку. Её нельзя услышать так, её слышно только сердцем.
И мы тоже захотели в Аркаим.
Кот Вася
- Никакого толку от твово кота нет - вдруг поздним вечером начал выговаривать Степановне её муж. - Только ест да спит, харю отъел такую, что скоро в подпол не поместится...
Степановна, конечно в долгу не осталась. Намекнула мужу, что и ему до кипариса далеко. А по поводу пользы ещё подумать нужно, кто её больше приносит. И потом, кот не корова. Его польза не измеряется в количестве молока-мяса. Он есть - и это уже хорошо.
Поговорили, шумно правда, да спать легли.
В пять утра в дно кровати, откуда-то снизу раздался глухой удар. Степановна подпрыгнула, спросонья подумала, что землетрясение. Толкнула мужа вбок.
- Вот, с тебя никакой пользы! Подпол плохо закрывается, крысы, поди, гуляют стадами.
Муж свесил голову с кровати.
- Ага, как же крысы. Это твой Васятка, толстая жопа, под кроватью развернуться не может, - язвительно парировал он.
И тут из-под кровати вылез Вася. В зубах он тащил огромную придушенную крысу. Остановился, оглянулся на хозяина и внимательно на него посмотрел. Потом подошёл к миске, положил крысу рядом, погрыз немного сухого корма.
Запрыгнул к Степановне в ноги, улёгся и громко затарахтел. Как старых холодильник "ЗИЛ".
-Вот видишь, - сказала Степановна, ласково гладя кота - в коте главная польза, что он есть.
Утро... В нашей группе няни нет. Нет и в соседней - грипп. Кто будет работать? Правильно, Дарья Ивановна. Маленькая, шустрая, в нарядном платье и белом фартуке поверх платья эта семидесятилетняя женщина порхала с кастрюлями с первого этажа на второй и обратно.
Честное слово, мне показалось, что в глазах двоится - так быстро она перемещалась.
- Дарья Ивановна, как Вы всё успеваете, - спросила её Степановна.
- Ой, Любовь Степановна, я усидеть на месте не могу, - отозвалась та. - Вот если сяду - заболею. Я же с ночи тут, сторожила сегодня. В семь утра домой сбегала, деда отвела, а то приревновал, пришёл в ночь со мной сторожить.
- А по Вам не скажешь, что вы ночью не спали, - делает комплимент Степановна.
-Да, девочки, - кокетливо поправляет прядь под кружевную косыночку Дарья Ивановна, - я ещё все могу. Лицо бы вот поменять, а так... Всё в порядке. Хоть сейчас снова замуж, да у старого мужа ещё срок годности не кончился, ревнует вот, дурак старый. Нам же нынче 50 лет совместной жизни.
- Ого, - присвистнули мы! - Поздравляем!
- Ага, даже от мэра десять тысяч приз дали, - засмеялась Дарья Ивановна.
- Отметить надо это дело, - сказала Степановна.
- Ой, да, - отмахнулась Дарья Ивановна. - Решили с дедом, что внучке отправим деньги, за учёбу заплатят. А нам... Нам так хорошо.
****
Убежала Дарья Ивановна в нижнюю группу, Степановна говорит:
- Ей-то семьдесят, она хочет лицо поменять. А моей маме 90. Выдала утром. Покормила её завтраком, а она из-за стола скорее к зеркалу. Смотрю, пригорюнилась, - рассказывает Степановна.
- Мам, ты чего? - спрашиваю.
А та кожу на руке, чуть ниже подмышки оттянула и говорить с дрожью в голосе:
- Любушка, смотри, отощала-то как! Никакой красоты в руках не стало. Ем, ем, а руки тощие, некрасивые.
Я ей в ухо кричу:
-Мама, тебе сколь лет-то? Отколь красота возмётся? Руки от возраста съёжились!
-Не напоминай мне про возраст, - огорчилась мама. Вот Валюшка сказала, что повезёт меня на концерт в Дом ветеранов. А как же я пойду, с такими руками-то. Вдруг бы глянулся кто,- вконец опечалилась старушка.
-Мама, - говорю я. - Зато смотри, какая задница у тебя!Вот где есть на что посмотреть. А ты - руки, руки. Попа - во!
- Твоя правда, Любушка, - повеселела мама, разглядывая свое отражение в зеркале. - Бёдра - то у меня ещё ничего. А руки... руки можно и шалькой прикрыть, кто их не видал.
***
Степановна работает со второй смены. Прибегает на работу, входит в группу. Я на неё смотрю, не могу понять, что не так. Внимательно, сверху вниз смотрю - полушубок короткий, колготки, сапоги. А где юбка???
- Степановна, - спрашиваю я,- а где? - показываю рукой на ноги.
-Да забыла, - машет рукой Степановна. -Начала собираться на работу. А где моя юбка, думаю. Тьфу, на работе оставила. Ладно, надену короткую. Только где короткая юбка? Блин, она тоже на работе. Надену тёплую юбку. И та на работе. А как же я вчера ушла с работы? А, я же в джинсах была.
Ладно, переоденусь сейчас. Вдруг вижу, я шелуху от лука не выкинула. Собрала, сбегала на огород, высыпала в снег. Вернулась в сени,на часы глянула - на работу пора, чего воландаюсь. В сапоги прыг, сумку хвать и бежать. Добежала до магазина, чую, попе холодно. Посмотрела вниз, а грудь-то мешает, не видно. Наклонилась чуть не до земли - юбки нет. Тьфу, думаю: если обратно бежать - устану, на работу опоздаю. И решила, пойду, как гламурная ледя, закончила тираду Степановна.
-Странное у тебя представление о ледЯх, - сказала я.
-Какое есть, - ответила Степановна, застёгивая юбку.
И снова кот Вася
Приходит Степановна на смену, рассказывает:
-Послал же мне бог кота. Не кот, а недоразумение.
Наверное, в прошлой жизни был карманником, или ещё каким вором. Не иначе.
Ничего на столе оставить невозможно. Отвернулся – всё, пропало.
Даже если я хочу попить чайку с бутербродами, то целый ритуал провожу. Беру нож, доску, в одной руке хлеб, в другой колбаса. Быстро нарезаю, укладываю на тарелку и прячу в холодильник.
Уношу в комнату кружку с чаем, варенье или конфеты и только потом возвращаюсь за бутербродами. При этом не свожу с тарелки глаз. Если сел и отвернулся – ни колбасы, ни хлеба.
А тут вечером оставила на столе банку, початую, с оливками. Думаю, ну не возьмёт же. Не едят коты оливок.
Ага, под утро проснулась от странного шума. Кто-то под кроватью смачно чавкал. Думаю – наверное, Вася мышку поймал. Только почему он так чавкает? Обычно просто гоняет её по полу и всё.
Встала. Раскудрить твою налево – на столе, сиротливо прижавшись друг к дружке, лежали оливки. В количестве трёх штук. Остальное эта рыжая скотина счавкала за милую душу. Как я вопила! Гоняла кота по хате, орала, что задушу, если ещё хоть раз… А Вася в окно, хвостом, как флагом махнул и был таков.
Муж заступился. Говорит:
-Смотри, он о тебе позаботился, поделился по-братски. Целых три штуки оставил.
Угу, позаботился он. Я умылась, сходила за чаем, села в кресло, включила телевизор. Тут из-под стола длинная лапа вытянулась, тырц-тырц-тырц – смахнула оливки одну за другой с такой скоростью, что я пикнуть не успела.
Ну, не буду же я у кота оливки из пасти отнимать. Сказала только, что лучше теперь ему мне на глаза не попадаться.
Вечером прихожу с работы, устала, как не знаю кто. Села на кухне, ноги вытянула, спрашиваю у мужа, есть у нас что-нибудь на ужин или нет.
- Ты так утром переживала, что я приготовил для тебя сюрприз, - сказал муж. – Купил тебе банку оливок.
-И где они? – спрашиваю.
-Там, на столике в зале. Я их красиво уложил на тарелочку, - сказал муж и тут же нахмурил брови. Мы оба с криком: «Вася» метнулись в зал.
Оливок на столе не было. На тарелочке лежала красиво уложенная.. .мышь. Полудохлая. Мышь слабо пискнула, дёрнула лапками и почила в бозе.
-Падла, - ругнулся муж.
-Заботинка, - сказала я. – С голоду не помрём.
Вздохнула и пошла готовить ужин.
Комплимент Степановне
Прихватило у Степановны на днях сердце. Сходила на приём к терапевту, та её отправила в кардиоцентр, на приём к кардиологу.
Дождалась Степановна своей очереди, вошла в кабинет к врачу. Кардиолог, мужчина средних лет, спортивного телосложения, в приподнятом настроении намурлыкивал весёлый мотивчик, сидя за столом.
Метрах в трёх от стола, на кушетке, сидела печальная женщина. Это была весьма крупногабаритная женщина. Из одежды на ней было только нижнее бельё и, наверное, поэтому, неприкрытые части её тела многоярусно ниспадали. Гусеничкой.
- Заходите, заходите, - пригласил врач Степановну.
-А Вы не заняты? – на всякий случай уточнила Степановна, косясь взглядом на кустодиевскиую тётеньку.
- Нет, Маргарита Семёновна ожидает вызова на кардиограмму. А мы пока с Вами поговорим, - радостно объявил врач и углубился в изучение бумаг Степановны.
- Тааак, - многозначительно произнёс он и внимательно посмотрел на Степановну, сидящую рядом, - значит, рецидив? А лекарство когда принимаете? Которое я Вам в прошлый приём выписал?
-Ну, вечером, - неуверенно произнесла Степановна.
-Вечер, понятие растяжимое, - сказал врач и откинулся на спину кресла. – Вечер бывает разным. Точнее!
-Перед сном, - уже увереннее молвила Степановна.
--Спать все тоже в разное время ложатся, - врач испытывающе посмотрел на Степановну, - кто-то в восемь вечера, кто-то в 12 ночи, а некоторые и в два часа.
-К чему такие уточнения? –удивилась Степановна. – Когда хочу спать, тогда и ложусь. Таблетку выпила и в кровать. А что?
-А вы внимательно читали инструкцию? – продолжил допрос врач. – Там написано: «После еды»!
-А, Вы в этом смысле, - махнула рукой Степановна. – Так я и это могу. Поесть перед сном. И в 11 вечера, и в 12. А могу и в час ночи.
Врач максимально приблизился к лицу Степановны, наклонился и угрожающе шепнул ей в ухо:
-Ты что? Хочешь стать, как она? – он скосил глаза в сторону сидящей печальной дамы без одежды.
- А я не ем на ночь! – обиженно возразила кустодиевская дама. – И у меня отличный слух.
- На ночь не едите? –удивился врач, оглядывая критическим взглядом пациентку.
-Да, и диабета у меня нет, - с вызовом ответила та. – Это у меня конституция такая.
-Угу, буркнул врач. –Конституция… Сначала неумеренный аппетит и еда круглосуточно, потом проблемы с сердцем из-за веса. А Вы, - повернулся он к Степановне, - никаких «ем, когда хочу»! Не позднее шести часов вечера приём еды и таблеток. Честно говоря, Вы замечательно выглядите. Сохраните такие объёмы подольше…
Как говорит Степановна, ей никогда ещё не делали комплиментов подобным образом.
Как привлечь внимание
Степановна готовится к стажёрской площадке, опытом с другими велено поделиться.
Посему сидит тётенька в моём кабинете, стучит одним пальцем по клавиатуре, текст набирает, очки, что на нос падают - то и дело поправляет.
Пришла Борисовна. Что-то говорит Степановне, спрашивает. Та отвечает невпопад.
Борисовна терпела, терпела, потом наклонилась к Степановне и на ухо ей говорит:
-Знаешь, о чём мечтаю? Хочу тату сделать. На левую ягодицу. Маленького такого паучка в паутинке. Чтобы кроме меня его никто не видел.
Степановна перестала работать дятлом, в полном ауте поворачивается к Борисовне, пытаясь осознать услышанное.
-Люба, рот закрой, муха залетит, - важно говорит Борисовна. -Ну, так ты за меня отработаешь в пятницу или нет? Добиться никак не могу.
Степановна кивнула. Борисовна, напевая, вышла из моего кабинета.
Ох, уж эти тётки.
Вася и свидание
Степановна рассказывает:
- Соседская кошка прошлой весной окотилась. Лучшего места не нашла, как чердак моего дома. Принесла пять котят. Все- кошки.
Пока они подрастали, особых хлопот не приносили.
А сейчас.. Весна. Ночь.
Эти «ляди» орут на все лады, Васю на свидание приглашают. Да какое свидание! Оргия явно намечалась.
Крик стоит такой, будто все пять девиц на выданье, коим внезапно до одури захотелось умиротворения, исполняют свой полонез у меня в комнате.
Вася стойко выдержал паузу, прыгнул на окно, махнул хвостом и умчался в ночь.
К женскому квинтету добавился Васин бас. Ничего так, солидно орут. Даже беруши не помогают.
Тут распахнулась дверь моей комнаты. Разъярённый супруг, плюясь в усы, гневался:
-Ты!!! Иди!!
-Куда? - вдруг решила я уточнить адрес посылки.
- Это твой кот! Вот иди на чердак и разгоняй их всех.
-Почему я?
-Потому что твоя очередь! Я уже два раза на чердак сползал.
Так и подмывало спросить супруга: "Присоединиться не захотел?".
Но ответила:
- А я тебе с весны прошлой говорю - заколоти дыры в чердаке, закрой окно, кошки орать не будут. Мне Вася не мешает. Сейчас, в полчаса управится, тишина будет.
Муж поворчал и ушёл спать к себе.
- Не, ну вы себе представьте только, - закончила рассказ Степановна, - вот я, бывалочи, ночью ползаю на чердак и всяких там девиц лёгкого поведения от посягательств на мово Васятку отгоняю. А то вдруг они его до смерти за... мают. Прямо как злобная свекровь за сыночку бдю.
А мужу про чердак напомню. Вася он такой, расплодится в геометрической прогрессии, куда деваться на следующую весну будем7
Корень
Пришла Степановна с работы. Муж её сидит в кресле перед телевизором и грустит.
Степановна решила выяснить, в чём печаль великая, что посетила её супруга.
Тот сначала отмахивался, потом с надрывом в голосе произнёс:
-Да чем ты мне помочь можешь, если корень мой... (тут муж Степановны вздохнул очень тяжело) кончился.
-Как кончился? - Степановна даже сумку выронила из рук.
- Совсем.. Усох... - муж закусил губу и отвернулся от телевизора к стене.
Степановна вжалась в дверной проём. А муж трем временем продолжил:
- Ты же не купишь, где тебе. Ты каждый день в две смены. А мне не пути.
-Подожди, его можно купить? -у Степановны что только в голове не пронеслось.
-Конечно, - муж даже приободрился, - в центре, в супермаркете есть. Я про имбирь тебе толкую, чай без имбиря невкусно. Погоди, а ты о чём подумала?
Степановна ржала долго. Потому как воображение у неё богатое, представила другой корень, "мужской", абсолютно усохший. Оказалось - показалось.
Муж ей сказал, что она дура. И не о том думает.
Как Степановна в шпионов играла
Отличилась на выходных Степановна...
Прихожу на смену, а Степановна задумчивая такая.
Спрашиваем с Борисовной, что случилось, по какой причине наш "Чапай думу думает?"
- Не выспалась я, - печально отвечает Степановна.
-Что так? - спрашивает Борисовна. - Кошки спать не дали?
-Да какие там кошки? - машет рукой Степановна.
И рассказала...
- Ночь. С субботы на воскресение. Сплю, слышу, что кто-то по воротам стучит. Накинула лапсердак, вышла. Трое молодых парней за воротами какую-то Настю требуют. Вот вынь да положь им эту Настю.
-Нету тут никакой Насти, - сержусь, а они орут: - Врёшь, тётка! Тут она живёт.
Эх, молодо-зелено. Весна, гормоны играют, мозги по другим частям тела рассредоточились.
Тут и Толя вышел, толкует парням, чтобы шли себе, подобру - поздорову. Толя -то у меня тихий-тихий, но если его вывести из равновесия...
А парни куражатся, орут, свистят. Взяли да и вывернули скамейку, что возле ворот вкопана была и давай таранить ею ворота. Кричат, хохочут:
-Настю давай!
Толя уговаривал, уговаривал, да и за ломом сходил в сарайчик.
Я 02 набрала, полицию вызвала. Вдруг ворота не выдержат, ворвутся эти пьяные дураки, внучку испугают.
А Толя долго разговаривать не стал, вышел в палисадник да кааак размахнулся ломом, кааак вдарил. Спасибо тебе, Господи, что от убийства уберёг. Ломик в аккурат у виска одного из нападавших прошёл. Сантиметр бы ближе, кирдык парню.
"Осадники крепости" враз поутихли, остыли. скамейку бросили и пошли по улице.
А я выскочила из ворот и за ними.
- Зачем? - хором спросили мы с Борисовной.
-Как это зачем? - удивилась Степановна. - А как приедет полиция, что я им предложу? Лиц не видела, кто ворота таранил, не знаю. Думаю, далеко уйти не должны, выслежу, где остановятся и перезвоню в участок.
Так и шла в ночи, к палисадникам прижималась, следила, короткими перебежкам кралась за ними.
А парни свернули на Орловскую, зашли в дом Люськи-алкашки.
Я сразу позвонила, мол, приезжайте, жду вас, господа-товарищи полицейские, тут-то.
Приехали они, вывели всех. Пол-ночи заявление писала в участке, домой пока пришла, уж утро брезжило.
- А чего не выспанная такая? - снова спросили мы.
-Дак на следующий день у меня целая делегация у ворот собралась. Мамки да бабушки тех парней. Плачут, просят заявление забрать. Мол, бес попутал! Парни одиннадцатый класс заканчивают, перебрали у Люськи, на подвиги потянуло.
- И что? Забрала заявление?
- Забрала, - вздохнула Степановна. - После того, как мне скамеечку обратно вкопали и ворота покрасили. Разве это выходные? Страсти какие!
- Нет, Степановна, ты прямо Штирлиц у нас, - с гордостью сказала Борисовна. - Я бы так не смогла!
- Угу, - отозвалась Степановна. - Хорошо иметь домик в деревне. А к нему бы неплохо, кроме лома ров с водой и подъёмный мост. Чтобы никто не досаждал. И "колючку-путанку" поверх забора.
Угу! Мой дом - моя крепость!
А Борисовна свою историю о вторжении в её дом рассказала.
- Ой, Люб, я каждый раз зарекаюсь, что из окна выглядывать не буду, пусть хоть поубивают друг друга, а не могу удержаться.
Да и как тут удержишься? Вот у Вальки, что в соседях, по огороду трубы проходят в алюминиевой обмотке. Как три часа ночи – скрежет такой, будто кто-то рядом с моей кроватью фольгу разворачивает да конфеты жрёт. Прямо с фольгой.
На третью ночь я не выдержала, выглянула в окно и как рявкну:
-Ну, сколько можно? Неужели нельзя днём всё это делать, спать ведь невозможно! Вам пофигу, а мне с утра на работу!
Ненуачё? Валька, значит, тревогу не бьёт, а я её трубы караулить должна?
На следующий день слышу – в девять вечера свою «фольгу» тырят. Совестливые воры попались, вошли в положение.
А тут опять шум на улице. И какая неминя трех часов ночи ждать, чтобы подраться? Вы передеритесь все с вечера, чтобы добрым людям спокойно спать можно было. Нет ведь, специально темноты дожидаются.
Шумят. Выглядываю – двое одного мутузят. Да как мутузят- то, качественно. Он орёт, будто его режут, плюсом - все матерятся ну очень виртуозно.
А я в одних трусах сплю, не люблю пижаму.
Обмоталась вся занавеской, одна голова торчит, в распахнутое окно кричу:
-А ну-ка прекратить щазже! Идите отсюда, пока не позвонила, куда следует!
Вот зарекалась, ведь, зарекалась.
Хулиганы от своего важного дела оторвались, стоят, на меня пялятся, дух переводят. Битый с земли поднялся, на меня пальцем показывает и говорит удивлённо:
-О, баба!
Нет, вот ты мне скажи, они что, с луны свалились? Бабу сроду не видели? Радостные такие, ко мне в окно!
Я кричу мужу:
-Валера! Валера!
-Нет там никакого Валеры, - мужики гогочут, - это она так, для отвода глаз.
Ну, первому с ноги от Валеры-то и прилетело. Из-за занавесочки, нежданно.
Что тут началось!!! Хулиганы рассердились, что добыча ускользает, что Валера и взаправду имеется, втроём на окно кинулись, мужа моего из окна сдёрнули в палисадничек и давай все вместе его мутузить!
- Ой, ну ты как будто бы принцесса в замке! – заявила Степановна. – Смотри-ка, сколько рыцарей за твою руку бьётся.
-Ага, за руку! – возмутилась Борисовна. – Нашли общего врага в лице моего мужа. Я кричу, как раненый бизон бегаю по комнате, халат ищу. Нашла, в руках зажала и ходу из избы, мужу на подмогу. Думаю, сейчас в палисаднике колышек покрепче подберу и… там по ситуации.
Нападавших, конечно, узнала! Один, в перерывах между отсидками в некоторых местах, детей ко мне водил, второй – братец его, а третий, которого до моего мужа били, той Вальки хахаль.
Как же я рассвирепела! Кричу им:
- Ах вы, ироды, давно на воле бегаете? Свежий воздух надоел? Я вам быстро крепость устрою, закрою, куда надо.
И в самую кучу, не разбирая, кто где! Тем, что в руку попалось по дороге, хлещу налево-направо.
В горячке-то сразу не поняла, что это у меня в руках мелькает. Красное такое, цветочками беленькими.
А мужики глаза вылупили, головы руками прикрывают, отступают, сдают позиции.
- Я вам покажу! – кричу я! - Я вам покажу, как на моего Валеру …
И тут увидела, что в руках моих халат мотыляется.
Батюшки-светы! Я ж его так в запарке и не накинула! В одних трусах стою, гневаюсь, брылками трясу.
Мужики разбежались, муж домой зашёл молча, умылся, ссадины ему обработала. Тоже молча, но уже в халате.
На следующий день домой с работы прихожу, слышу из сеней – голоса, кто-то в комнате разговаривает.
-Ой, Валера, и жена у тебя! Огонь!
-Да что вы, мужики, сам её боюсь, когда серчает, - отвечает мой муж.
-Тогда, за её здоровье! – говорят голоса.
Вхожу – картина маслом: вчерашние грабители с моим мужем «мировую» распивают. Вторую знать, а может и третью. Стою в дверях, строго смотрю на всю компанию. Мужики засуетились, засобирались, мимо меня, здороваются, а сами глаза вниз опускают.
Стыдно, наверное стало.
Зашла речь о том, что возвращаться вечерами опасно.
Степановна говорит:
- Это всегда опасно было, не вчера проблема возникла. Главное, хранить самообладание и в случае чего - не теряться. Шла я как-то с внучками, с тренировки их забрала, идём по нашей улице от остановки. Тут из-за угла два мужика выходят, нетрезвые.
Один другому говорит:
-Давай изнасилуем!
И на девочек показывает.
Я развернулась и глядя в глаза тому, кто сказал, прошипела:
-Яйца оторву по самый корень. Обоим.
Развернулась и спокойно с девочками своей дорогой пошла. А мужики обратно в переулок закатились.
Мне потом малая говорит:
-Бабушка, ты так страшно это сказала, даже я тебя испугалась.
А Борисовна отвечает:
-А я со своим языком вечно что-нибудь не то ляпну. В прошлый раз на мужика, который из-за кустов со спущенными штанами выскочил, заорала:
-Здравствуйте!
Он так напугался, что от неожиданности, чуть в те штаны не навалил.
А на днях иду, через мост, после вечерней смены. Десятый час вечера...
Мужик какой-то сзади плетётся. Обгоняет меня, в глазки заглядывает и спрашивает:
-Эй, красавица, а не боишься, что тебя изнасилуют?
- А чего мне бояться? - вздыхаю я. - Сама поймаю и дам. И ещё раз дам. А если выживет...
Даже не успела рассказать, что будет дальше. Потому что мужичок так быстро вперёд ускакал, что говорить было некому...
Вот такие они, мои сотрудницы. У нас ещё Александровна есть... Та со своей рассеянностью вечно в истории попадает.
Было дело, рассказала как-то:
- Пошла я к терапевту, рецепт выписать. Врач что - то записала в карте, потом спрашивает:
-Сколько Вам лет?
-35,- отвечаю.
Врач на меня с удивлением посмотрела, заглянула в карту и опять спрашивает:
- Сколько Вам лет?
- 35, - отвечаю я громче, вдруг человек плохо слышит.
Потом задумалась. Вот потёма, мне же юбилей 2 года назад отмечали. И говорю:
- Я вспомнила! Мне 37 лет.
Врач головой покачала, посмотрела на меня так, как-то странно, и говорит:
-На прием к невропатологу не хотите сходить?
- А зачем? У меня все в порядке, - уверенно так отвечаю.
Вышла из кабинета, задумалась. На карту взглянула. Господи, вот дура. Мне же 47!
Представляю, что обо мне врач подумала.
Позитивный стоматолог
Заболел у Степановны зуб. Так болит, что сил никаких нет, и обезболивающие не помогают.
Еле-еле дождалась бедная женщина конца смены и поехала в ближайшую государственную стоматологическую клинику.
Подошла к регистратуре, спросила, в какой кабинет с острой болью.
Медсестра назвала номер кабинета, предупредила, чтобы Степановна поторапливалась, так как скоро обеденный перерыв.
Степановна доползла до кабинета с нужной цифры, постучалась и открыла дверь.
За столом сидела и что-то писала женщина в белом халате.
-Ну? – недовольно грозно спросила врач Степановну в ответ на её «Здрасти».
- Зуб болит, - молвила Степановна.
-И что? – ещё грознее спросила врач.
- Может, посмотрите? – с надеждой спросила Степановна.
- Чего я там не видела? – поднимаясь со стула и двигаясь к пациентке, рыкнула врач. – Там, поди, гниль одна! Дёргать и всё!
-Может, полечить ещё можно? – тихо спросила Степановна.
-Женщина! – врач подбоченилась, стала похожей на букву Ф. – Я врач и мне виднее! И потом, у нас не работает рентген! Могу только выдернуть, чтобы вообще не болело больше никогда. Полечить, конечно, можно, если денег не жалко. Только я гарантии никакой не даю. И вообще, я с понедельника в отпуск иду!
- До свидания, - сказала Степановна и вышла из кабинета.
Не одна стоматологическая клиника в городе, хвала небу, поехала женщина в другую. Тот же самый квест «Регистратура – медсестра – номер кабинета – этаж - дверь».
Постучалась нерешительно Степановна и на мужское «Да-да, войдите», вошла в кабинет.
В центре кабинета стоял высокий крупный мужчина. Завидев Степановну, он раскрыл руки и проговорил:
-Ну, здравствуй, душа моя! С чем пожаловала?
Степановна опешила от такого приёма и почему-то ответила:
-Вот. Шла мимо, думаю, дай в гости зайду.
- Чай? Кофе? Или потанцуем? – спросил врач и изобразил танцевальное движение.
- Можем и потанцевать, - сказала Степановна, - только зуб, зараза, болит.
-Ну, так заходи, - врач махнул рукой, - чего в пороге стоишь? Я тут, понимаешь ли, жду её, жду, а она не идет. Давай смотреть, что у тебя там за беспокойнец такой завёлся.
От такого тёплого приёма боль у Степановны махом улетучилась. И снимок сделали, и с зубом разобрались.
Вот такой разный подход к одному зубу.
Теперь Степановна решила все зубы отремонтировать у этого гостеприимного врача. Раз так звал, столько ждал. А ведь тоже клиника – государственная!