Рассказ
Вы когда-нибудь думали о том, что любой человек, вмешавшись в вашу судьбу даже одним словом, может изменить её на сто восемьдесят градусов? Что уж говорить не о слове – о поступке? Тебе кажется, что ты всё делаешь так, как надо, а приходит один человек и портит. Он это делает даже не потому, что плохой, просто часто бывает так, что ваши «поля» не совпадают. Люди ведь разные. Как микрочастицы. Каждая – настоящая Вселенная. В эти самые «поля» входят как воспитание, так и темперамент, жизненные принципы, образ жизни. Или, что уж совсем непонятно, каким боком – внутренняя «слякоть» (то есть - духовная гнильца) – способность собирать и разносить сплетни, тем самым не понимая, что кого-то убивают. Раз и навсегда.
Как мне казалось, особое отношение Альфа, - нашего шефа, непосредственно к моей скромной персоне, но, как говорится, «свежачку», потому, что я была «новенькая», - никого бы из читателей не удивил. «Не первый раз плавали, знаем…» Интрижка на рабочем месте, так называемый «служебный роман».
Когда произошла эта странная история, я восстановила в памяти все провокационные моменты, на которые я «клюнула», как дура. Потом сама же была на себя злая – чай, не девочка, «не первый раз замужем», и всё же «попала, как кур в ощип».
Итак, хронология событий.
Альф подарил мне картинки Сальвадора Дали, он любимый мой художник. Потом оказалось, что одна из факсимильных репродукций знаменитого испанского сюрреалиста, сумасшедшего и непонятно как «раскрученного», висит в кабинете шефа прямо над его письменным столом.
Однажды я пришла вся синяя, в юбке чуть выше колена и экстравагантной блузке с кружевными рукавами. У меня должно было быть собеседование прямо после работы. Чтобы не переодеваться и не тратить время на дорогу домой, я сразу же надела и туфли на высоком каблуке, каблук соответствовал случаю. Я сказала что-то Альфу по делу и пошла от него прочь. Коридор был полутёмный, и, пройдя пару шагов, я непроизвольно оглянулась. Альф смотрел мне вслед. Его длинные ресницы были опущены, и если провести невидимую прямую от его ресниц до моего тела, то взгляд как раз упёрся бы прямиком в попу. Эко диво! Можно подумать, я никогда не ловила такие «сальные» взгляды похотливых ловеласов. Но вот от шефа – не ожидала.
Альф часто неслышно подходил ко мне со спины и вставал тихо рядом. Я его не видела и иногда, резко развернувшись, сталкивалась с ним или упиралась рукой в его грудь. Говорила «Извините», смущалась и быстро уходила. Зачем подходить так близко и так тихо? Как рысь перед прыжком…
На первом гриле (корпоратив называется по-русски) Альф сел ровно напротив меня, хотя были и другие свободные места. Затем следил за мной исподтишка по своему телефону, поставив его на вазу. Я не сразу заметила. Вернее, я вообще бы и не заметила, если бы он не сказал. Когда Альф ел, он постоянно поглядывал на часы с очень гладким огромным циферблатом. Я не выдержала и спросила, почему он постоянно смотрит на часы? Торопится куда-то? Тогда он заулыбался и показал мне маленький «монитор» своих часов, там было моё лицо и всё, что я делала до этой минуты – ела, смеялась, вертелась в разные стороны. То есть всё время шеф за мной наблюдал через часы, как известный американский шпион нашей с вами современности Эдвард Сноуден.
Альф, видно, захотел меня удивить своими музыкальными талантами. Но зачем? Хвастунишка.Ситуация у киборга: инструмент привезли в наш магазин на продажу ещё вчера, Альф стоял возле меня рядом, мы молчали. И вдруг он открыл крышку и начал одной рукой играть интересную красивую мелодию. Пальцы толстенькие живые, взгляд глубокий, внимательный, глаза будто вырисованные неизвестным портретистом, смотрят на клавиши то чёрные, то белые. На меня Альф не смотрел. А я смотрела в его лицо, не отрываясь. Каждая ресничка – как приклеенная. Глаза голубые-голубые и нос прямой, острый. И такой красивый профиль, почти греческий. Немного полноватое лицо со вторым подбородком ничуть не портило овал головы. Казалось, всё пребывало в гармонии. Некоторые коллеги говорили, что ему нужно похудеть и называли его «толстячком». Но мне полнота Альфа очень нравилась и даже «заводила», особенно однажды, когда я пришла на утреннюю субботнюю смену, а он сидит на столе, прямо у служебного входа, и ногами пухлыми болтает. Я ещё подумала: «Вот же Карлсон, который живёт на крыше! Карлосончик мой дорогой!»
Помню, вызвали меня к шефу «на ковёр». Я очень нервничала: что за тема разборок? Анализировала предыдущие дни, свои некоторые ошибки по кассе. Думала, недостача по деньгам вышла. Оказалось, повод был другим. Неделю назад, когда я болела, нужно было лично сообщить шефу об этом, а я наговорила на автоответчик. Запись кто-то стёр, так и не прослушав. Альф никогда не кричал, даже голоса не повышал на подчинённых. Он спросил. Я ответила. Как в тумане. Меня била мелкая дрожь – шутка ли? Один на один в закрытом кабинете. Он сидит, я стою, склонив голову. Он так близко, что дышать боюсь. Альф спокойно сказал, что автоответчик, вероятно, не всегда прослушивают, поэтому мне нужно звонить напрямую ему и дал свою визитку. Я мельком глянула на карточку и засунула в карман брюк, быстро вышла из кабинета «от греха подальше». Как говорит народная мудрость: «Поближе к кухне, подальше от начальства!».
Визитка пригодилась. Может быть, я ждала этого, а может быть специально сама «высосала» из пальца» ту самую важность звонка. В общем – позвонила, предварительно не спав всю ночь. На часах 7 утра, я звоню якобы по срочному делу, на его мобильный, что он мне дал, хотя магазин открывался в 9:30. Он тут же берёт трубку, отвечает бодрым, спокойным голосом, как будто уже давно не спит и ждёт именно моего долбанного звонка с утра пораньше. Он как будто чувствовал, что я позвоню. А я чувствовала, что он это почувствовал.
На мои письма (по делу) Альф никогда не отвечал, хотя я написала ему писем пять. Но однажды вдруг подошёл к кассе, и, говоря свою длинную речь, всё время смотрел на меня, в самые глаза, не отрываясь и не моргая. После очередного письма. В его длинном монологе я уловила пару слов, по которым всё поняла. Он таким образом отвечал на моё письмо. Никто ни о чём не догадался, кроме меня. Никто и ни о чём. Это была наша «общая» тема, наша игра «на двоих», наша тайна и наша «невидимая красная нить», которая обычно соединяет двух безумцев, ещё не влюблённых, но на пути к цели. Я была уверена, что Альф в меня влюблён тоже. Я чувствовала его. А он – меня.
Иногда Альф на меня вообще не смотрел, но иногда так глубоко заглядывал в глаза, что я «поддаваясь» на его «чары», так же смотрела – как кролик на удава. И в этих наших перекрёстных взглядах что-то было… то ли страсть, то ли зарождающееся чувство любви и обожания. То ли уже свершившееся, как факт…
Однажды он сел в машину, выехал из двора, за ворота, на проезжую часть, и остановился. Почему? Я поняла позже. В это же время я вышла из магазина и смотрела на его машину, не решаясь пробежать до неё. Всё переминалась с ноги на ногу. Мне нужно было спросить, сколько стоит товар. Он, наверное, понял, что я собралась к нему, но не решалась подойти. И ждал, включив аварийные фары. А я стояла, переминалась… Альф всё не ехал. Тоже стоял. И вот я решилась, наконец, подбежала к машине, села в неё и показала товар. Он сказал мне цену и я вышла из машины, случайно хлопнув сильно дверцу. Он поехал. Как-то так спокойно, плавно. Я пошла прочь, а в душе – сад. Пять минут в его машине посидела. В глаза поглядела голубые-голубые, бездонные и губящие.
Вот уже и «рыцарь» у меня появился, он спас меня от назойливой клиентки. Что сделал Альф? Сущий пустяк, но так приятно. Одна пожилая дама пришла покупать швейную машинку уже второй раз. Мой коллега-продавец объяснил, что машинку никак проверить нельзя и подключать к нашему общему электрокабелю не разрешается. По закону фирмы. Я долго «воевала» с обиженной клиенткой, стараясь её ничем не обидеть и всё досконально объяснить. Женщина не отставала от меня, высказывая все свои обиды на все магазина Мюнстера. Она возмущалась и негодовала. Я постепенно подходила с ней к выходу, незаметно придерживая за локоть, типа: «Милые гости, где ваши шапки?» Мои коллеги ходили мимо меня и понимающе улыбались. И тут подошёл ко мне Денис с трубкой в руках. Я сразу не поняла – в чём дело, спросила: «Кто это?» «Шеф!» - тихо сказал Денис, улыбаясь. Альф позвонил на стационарный телефон, который стоял у кассы, за стойкой. Трубку взял мой коллега-продавец Денис, передал мне её. Я же в это время находилась далеко от кассы, у выхода из магазина, и слушала покупательницу, как она жаловалась на обслуживание. Взяв трубку, я услышала голос Альфа, он строго сказал мне: «Иди к кассе!» Я спросила: «Зачем? Я занята! Я говорю с кундами!». Он опять ещё строже сказал: «Фрау Райс, идите к кассе!» Я пошла к кассе, попрощавшись с женщиной, сказав, что у меня дела. Дошла до кассы, встала за стойку и тогда Альф сказал мне в самое ухо: «Она ушла?» Я: «Да!» Он: «Всё, ты теперь свободна от посетительницы…» И только тогда до меня дошло…
Через несколько месяцев после моего прихода на эту фирму, мне стали звонить и молчать в трубку на стационарный телефон у кассы. Я думала, что это покупатели и их не слышно, долго аллокала. Через неделю Альф подошёл и сказал: «Это я звонил…» Сказал, слегка улыбнулся и сразу начал оправдываться (так мне показалось!), наверное, чтобы я ничего не заподозрила. Он объяснил весело: «Знаешь, как интересно наблюдать в монитор (а у него был контроль за кассой, видеокамера), когда продавец разрывается между покупателями и телефоном, бежит, берёт трубку, а там молчат…» Я была шокирована этой выходкой. Альф добавил, что со всеми проводит этот эксперимент. Ну-ну. Я засомневалась. Поспрашивала других женщин и они подтвердили: «Да, это правда, у Альфа есть такие «приколы» для новеньких».
На втором гриле он странно на меня смотрел. Я почувствовала в его взгляде особое внимание, нескрываемый интерес и какую-то похоть, когда он обсмотрел мои ноги без колготок. Может, мне показалось? Взгляд мужчины – на женщину. Каждая женщина чувствует взгляд любимого – что в нём? – печаль, радость, заигрывание, провокация…
Альф сделал сам пиццу и подал мне её в тарелке своими пухленькими ручками, глядя пристально в глаза. Я испугалась, но выдавила «спасибо» и уселась есть. Давно не ухаживали за мной так. Давно не дарили цветы, не посвящали стихи, не подавали пальто в театре и не открывали дверцу машины, забегая вперёд. Как давно это было. Как будто и не со мной. В той, прошлой жизни. В Германии всё иначе. Никто ни за кем не ухаживает. Женщины боролись за эмансипацию – они её получили. Теперь всё тащат на себе и никому они не нужны, чтобы за ними ухаживать. Печальный «продукт» нашего эмансипированного общества – одинокая самодостаточная женщина, умеющая всё делать сама, даже мужскую работу – гвоздь вбить, полочку повесить, мебель магазинную собрать по отпечатанной схеме.
Однажды, когда я ждала Лену на машине и «держала» ей парковку, из нашего магазина вышел Альф. До начала смены оставалось 15 минут. Он вышел из ворот, перешёл на другую сторону улицы и направился прямиком ко мне. Я удивилась, увидев, как он медленно приближается. Мы поздоровались, он что-то сказал, что – не помню. Я была в замешательстве, стала объяснять ему, что жду Лену, «застолбила» место. Он пошёл дальше по улице, подошёл к витрине какого-то магазина, стал что-то разглядывать через стекло, а я стояла и смотрела в его спину, не отрываясь. Видать, он видел, что я на него смотрю через витринное окно. Потом он пошёл дальше и за 5 минут до моей смены вновь вернулся, пройдя мимо меня и улыбнувшись, хотя можно было и раньше перейти на другую сторону, где стоял наш магазин. Я так и не поняла этот его «трюк». Но предполагаю, что был он неслучаен.
И вот началось что-то необъяснимое. Я стала замечать, что Альф ловит мой взгляд, когда я вхожу в магазин на смену. Когда я проходила мимо него, наши глаза всегда сталкивались друг с другом. Был случай, когда я пришла на смену и прошла сразу к кассе. Там было много людей, и он стоял поодаль. Я со всеми поздоровалась и стала «разгребать» свои задания. А он стоял и наблюдал за мной и ждал, когда я на него посмотрю, чтобы поздороваться. Я кинула на него беглый взгляд и быстро кивнула. Он кивнул в ответ и с облегчением вздохнул. Сразу же ушёл по своим делам. Странно.
Перед очередным грилем, что меня очень удивило, подошёл и сказал, что нужно столы перенести. На улице стояла куча мужчин, но он к ним не подошёл и ничего не сказал. Хотя столы не из лёгких. Таскать столы – это чисто мужская работа. Шеф же подошёл ко мне, и я не смогла отказать – шеф как-никак. Мы таскали тяжеленные столы, и никто нам не помог. А ведь я до этого «задания» отпахала целую смену на своих не совсем здоровых ножках. Альф же только приехал из дома, отдохнул, выспался и… весело «припахал меня» работкой. У него смены в субботу никогда не было, ух, я была злая.
Альф тоже иногда был не в духе, но очень редко. Когда пропал алкоголь, Альф очень разозлился, но вида не показывал. Повторюсь – он никогда не кричал, даже голоса не повышал. Мне нравилось с ним работать, мне казалось, что он меня понимает «влёт». Он был щедрым, часто шутил, всегда помогал и словами и делами, с кассой обращался как заправский бухгалтер. Мне было тяжело с ним стоять у кассы. Я чувствовала к нему не только половое влечение, но и какие-то особые чувства. Чувства зрели долго и, наконец, я поняла, что «пропала». Мне – крышка. В одном из писем я написала, что очень счастлива работать с ним, что он первый немец, кто меня так хорошо понимает, несмотря на то, что я плохо говорю по-немецки и не могу ясно выразить свою мысль. Я написала, что у него красивые глаза, достойные быть нарисованными каким-нибудь известным художником. Я написала, что он хороший человек, добрый, отзывчивый, тонко чувствующий чужое настроение. Альф на письмо не ответил. А я – выдала себя с потрохами. Потом подумала – никогда не сознаюсь, что влюбилась. Никогда не дождётся моё «я тебя люблю». Слишком много чести…
История закончилась, не начавшись. Его поступок не поддаётся объяснению. Лично для меня произошло что-то вроде землетрясения – такое разочарование.
Собственно, вот что произошло. Когда пропал алкоголь, я посчитала своим долгом, донести до сведения шефа свои умозаключения. В письме был изложен спектральный анализ ситуации до исчезновения алкоголя (целый ящик) и – после. Я описала все аргументы (кто мог и кто не мог) и контраргументы (кто определённо мог!). Постаралась подключить логику, анализ и синтез, описала свои наблюдения, догадки и выводы. Свои элементы расследований из прикладной науки «криминалистика» - изложила в шуточной форме. В начале письма я в шутку назвала себя Шерлоком Холмсом и Мисс Марпл (персонаж детективов Агаты Кисти, которую я обожаю). Письмо я старалась писать с юмором, а в конце письма приписала, что очень ему благодарна за всё, что он для меня сделал, про то, что мне очень легко с ним работать и про глаза, которые самые красивые в мире. Из меня «попёрли» чувства нежности и любви…
Неделей позже, перед самым своим отпуском на кассе состоялся очередной трёп. Бритта, шефиня смены, сказала Лене, что я влюбилась. Лена очень удивилась и спросила, почему она так думает. Бритта ответила, что она читала мои «любовные романы». Ленка была в шоке и тут же мне «отчиталась».
Когда я узнала об этом разговоре, я задала себе вопрос: «Зачем Альф это сделал? Почему он дал читать мои личные письма постороннему человеку?…» Меня очень обидело и задело самое неожиданное, что я и предположить не могла – отдать читать чужому мои откровения? Это как? Выходка Альфа буквально свалила меня с ног, и я «ушла» на больничный ещё на одну неделю.
Не удержавшись, долго мучаясь противоречивыми чувствами к Альфу – любовь и ненависть, прощение и презрение, я написала Альфу три предложения с «намёком», всего три фразы: «Настоящих мужчин в мире очень мало. Настоящие мужчины оцениваются мужскими поступками. Это последнее письмо».
На Party, которое прошло без моего участия, Бритта сказала, что в Альфа все новенькие влюбляются, и я – не первая. В кухню вошёл Денис и вставил свои пять копеек: «Действительно! Кто Альф и кто она? Шеф и обыкновенная продавщица! Что о себе возомнила?» Лена возмущённо спросила: «Почему вы все решили, что она влюблена?» Меня не было и я не могла за себя постоять. О, как горько слышать о себе такое. Пусть даже кое-что – правда, но зачем это обсуждать без моего присутствия? Лена естественно разозлилась и высказала своё мнение по поводу того, что «они» постоянно обсуждают всех «за глаза», а это – не этично. После Party она тут же мне позвонила и спросила в лоб, её раздирало любопытство: «Это правда, что ты влюблена?» Она сомневалась в достоверности полученной информации, ей хотелось справедливости. Да, я была убита, без ножа зарезана. Тем более, в это же самое время ещё один «надёжный источник» сообщил мне не менее «крутую» новость. В центре новости – я, во всей красе. Внутреннему возмущению не было предела, он должен был найти выход, иначе бы я лопнула, разлетевшись на миллион мелких кусочков негодования. Мне пришлось отправить Альфу очередное электронное письмо, в котором я смело и открыто высказывала своё возмущение. Я очень жёстко и аргументировано отпарировала ему на тему своей «влюбленности» и объяснила – что он заблуждается. Наверное, слова-убеждения были слабы, и он не поверил, поэтому решил ещё раз убедиться. Слова из письма больно задели шефа. Он ходил по магазину темнее тучи и не находил себе места два дня, избегая встречи с Леной. Он подумал, что это она «донесла» мне всё, что обсуждалось «за спиной» на кухне. Лена что-то заподозрила и тут же позвонила, высказав мне свои опасения. Я её успокоила, но о письме не сказала. Я не была уверенна, что Альф будет разбирать «полёты». Подумаешь, письмо? У него и без меня куча проблем. Всё же на третий день Альф не выдержал и вызвал Лену в кабинет, он «припёр её к стенке» и она тут же «раскололась». Он спросил прямо в лоб, что она мне сказала после Party? Лена покраснела, стала что-то мямлить, отпираться, что-то сочинять, толком ничего не объяснила, и тогда Альф развернул к ней свой РС и дал ей прочесть моё письмо, написанное по-немецки. Лена удивилась, что я могу так складно писать по-немецки, (говорю я не очень грамотно, заикаюсь, путаю падежи), она перестала нервничать и ответила так, как было на самом деле. Она сказала главное… И я её похвалила за это. Когда Альф поинтересовался:
«Что ты сказала фрау Райс после посиделок?»
Лена ответила: «Ничего. Я просто спросила правда ли это, что ты влюблена в Альфа?» «И что она ответила?» Лена сказала: «Она ответила – нет! Она сильно удивилась и сообщила мне, что просто благодарна вам и уважает вас бесконечно за то, что вы так много для неё сделали... а ещё, что вы – лучший шеф, встретившийся на её профессиональном пути».
Лене рабочий контракт продлили ещё на три года, а мне – нет. Я уходила с глубоким сожалением и разочарованием. О причинах можно было только догадываться: почему меня не оставили? Ответственное отношение к работе, самостоятельность, чёткое выполнение заданий - наше семейное «проклятие». Мы не умели иначе. Бритта постоянно меня хвалила и восхищалась моей прилежностью. Коллеги всегда поддерживали мои творческие идеи. Мне казалось, что работала я «не покладая рук». Делала всё, что просили, часто проявляла инициативу и меня искренне хвалили. Все. Они говорили, что я самая честная и трудолюбивая из всех, кто там работал когда-либо. После увольнения мои мысли стали крутиться только в одном направлении: возможно, меня не оставили на фирме из-за Альфа. Возможно, из-за интриг коллег, которые думают - одно, говорят - другое, а делают - третье, но возможно… это просто не моя судьба – быть продавцом. Меня ждут другие «взлёты» и другие «падения», более интересные и более захватывающие, ведь я так люблю приключения. А работать всю жизнь на одном месте, в одной и той же фирме, с одними и теми же коллегами, которых видишь изо дня в день, – это так скучно!
Через какое-то время на моё место взяли другую девушку, моложе меня, стройнее и красивее и Лена мне позвонила в шоке: «Не падай со стула! Альф влюбился!» Я ответила: «Ну и что?» Лена: «Не хотела тебе рассказывать, думала, что ты расстроишься». «Прям, - пришлось мне соврать, - я уже и забыла и об Альфе и о вашем магазине…»
11-26. 10. 2016, Мари Шансон