В одном стареньком храме, жила-была муха. Днём она жужжала, кружилась в храме,
вылетала за пределы храма. Садилась на священников и что-то шептала в их кресты.
Ночью она садилась на икону Богоматери и молилась за каждого своего собрата, что
не бывал, или не успел побывать в храме. А с утра её кормил соком травы или сладкой
водой молодой монах.
Про него говорили, глупый но добрый. Он со всеми был добр, ласков и приветлив. И
муха для него была как человек, он с ней и поговорит, и помолчит. Мухе он нравился,
она ценила в нём его чистое сердце и добрую душу.
Но как-то в один из зимних, морозных дней. Монах не пришел. Не утром, не днём, не
вечером. И на другой, и на следующий день, он не явился в храм. Муха начала
беспокоится.
- А всё ли хорошо? - Спросила она себя.
И вдруг услышала разговор двух батюшек.
- Надо сходить проведать Сидора, монаха молодого. Узнать как он, и помощь чем
можно. Ты как Ермолай? Сходишь?
- А почему бы и нет. Он монах добрый, хороший, я схожу проведаю. Прямо сейчас
возьму и проведаю.
- Ну, и славно! С Богом!
Муха залетела мигом в карман батюшки. Так она добралась до дома монаха. Придя с
Ермолаем в дом, она увидела Сидора лежащим в постели. Он не двигался и казалось
почти не дышал. В ужасе от увиденного она залетала по комнате, не зная, что
делать. А после устав летать, присела на стол рядом со свечой. Муха тихо сидела и
наблюдала за тем как батюшка ухаживает за больным. В какой-то момент
батюшка вышел из комнаты. И направился на кухню.
Муха не раздумывая подлетела к своему другу. Села на горячий лоб. Сложила две
передние лапки вместе и начала молится. В током положении она была пока не
вернулся Ермолай с миской наполненной куриным бульоном.
Приметив на лбу лежащего муху. Он смахнул её на пол и раздавил ботинком. И как
батюшка совершил эдакое деяние. Сидор осторожно встал с кровати. Осмотрелся
вокруг. И спросил.
- Скажи батюшка, а где муха?
- Ты что бредишь? Какая муха? А это та, что на лбу у тебя сидела? так я её шлёпнул.
- Ах, нет, нет, нет. Ни уже ли вы убили невинную, маленькую муху? Крошечное
творение Бога? Я слышал как она молилась, сидя на моём лбе. А вы батюшка убили,
убили. - Утирая слезки, он заметил на полу плоское тельце мухи. Сидор встал на
колени взял со стола коробок и убрал безжизненное тело насекомого.
А батюшка Ермолай стоял, как вкопанный на месте, весь покрасневший и
застыженный монахом.
С тех пор, прошло несколько лет. Сидор вырос и сменил одеяния монаха, на
одеяние священника. Он остался все таким же добрым, заботливым. Но в душе всё же
осталась горестная слезинка. Та слезинка пусть и мола, но задевает
душу. Бывает
увидит муху и вспомнит, как кормил когда-то Муху. Вздохнёт глубоко, помолится.
Сядет на скамейку, да, на народ смотрит. И думает.
- А всё же, хорошо, когда есть кому помогать на этом белом свете.