Схватив мужика за горло, девушка попыталась произнести что-нибудь гнусное, но из чрева донеслись только хрипы. Забрызганное кровью лицо старика мгновенно посинело. Тоскливо завыли собаки. Скрипнув, на соседней могилке завалился крест. Люся не могла остановиться. В руках у нее в последних конвульсиях бился мужик, то и дело, высовывая посиневшее жало.
В глазах помутилось, дышать становилось все трудней. Люся попыталась сфокусироваться на леснике, но не могла его найти. Горло горело открытой раной.
– Убежал, сука,— подумала она, и без чувств упала на песочный отвал…
«Первым делом, первым делом самолеты... Первым делом, первым делом самолеты... Первым делом...»
На третьем звонке Люся нашарила в сумке телефон. Таксист интересовался, когда они вернутся, прошел час. Девушка всем телом ощущала, что произошло что-то из ряда вон выходящее. Она лежала на земле с таким чувством, что ее изнасиловал взвод солдат.
Во рту перекатывалась слизь, между ног так сильно полыхал огонь, что она невольно застонала. Сплюнув и включив фонарик на телефоне, Люся осмотрела испачканное кровью платье. Преодолевая тяжесть во всем теле, она поднялась.
Ей показалось, что вес ее, как минимум, удвоился. В районе пупка болело, грудь торчала, словно внутрь вставили деревянные палки. Пнув валявшуюся фуражку лесничего, она медленно пошла на выход.
– А лэсник где? — спросил таксист.
– В п...зде. Поехали.
Только войдя в дом, Люся обратила внимание на ветерок, сквозивший между ног.
– Трусов нет! — словно гром пронеслось у нее в голове.
Схватившись за бедра, она увидела в огороде соседа и убрала руки.
– Здрасьте, Люсьена Петровна,— поздоровался пенсионер.
Соседи алкаши знали крутой нрав Люсьены. Покойный отец ее хозяйничал в одной из поволжских зон, а бывший муж работал хоть и химиком, но в УВД Дзержинского района. За словом Люся в карман не лезла, а при необходимости могла приложиться и кулаком