Как Петров лещей ловил

Роган Борн
  – Я вас, Марья Алексеевна, люблю, – соврал Петров и тут же сконфузился.
  – Что вы говорите? – переспросила Марья Петровна.
    Петров страшно напугался и посмотрел себе за спину.
  – Это вы мне? – спросил Петров.
  – Кому же ещё?
  – Да вон хоть ему, – и показывает сальным пальцем на балалаечника Алексеева, который за дальним столом плачет в лук.
  – Вы, кажется, сказали, что меня любите? – настаивала Марья Петровна. Петров покраснел и сказал:
  – А.
  – Что – «а»? Любите вы меня или нет? – Марья Петровна, как и все чётные женщины, была сердита.
  – Помилуйте, Марья Алексеевна, за что же мне вас любить? У вас одна грудь больше другой. И зуба нет.
  – Ах! – задохнулась Марья Петровна, – Как вы смеете!
  – И вообще, Марья Алексеевна, вы ужасный человек.
  – Я… ужасный?
  – Да уж куда гаже! Это вам кто угодно скажет. Эй, ты, балалаечник!
    Балалаечник не оборачивается.
  – Эй! Музыка!
    Балалаечник молча подходит к Петрову и мрачно смотрит сверху на его дрянную шляпу. Вблизи Алексеев оказался жутко огромным типом.
  –Чего хотел?
    Петров как-то надул щёки и подпрыгнул.
  –А вам, Марья Петровна, я скажу, что такой суки, как вы, ещё свет не видывал.
    И, раздав всем пощёчин, довольный, ушёл.