Броня крепка!

Константин Крюгер
        Виталий Кухтерев трудился в одной из лабораторий нашего НИИ. Когда я поступил на службу в 78-м году, он уже отработал положенные три года после распределения и учился в аспирантуре, планируя в будущем защитить диссертацию. Из комсомольского возраста Виталик недавно вышел, никаких общественно-полезных нагрузок не нёс, и имел замечательное хобби – чинил все виды электроники. Мастер от бога – золотые руки! Из положительных качеств у «Куха», так его по-дружески называли коллеги, превалировала тщательность, правда, отягощённая неторопливостью. Но его научный руководитель – начальник отдела – утверждал, что для молодого учёного это исключительно полезное сочетание. На тот момент Виталий состоял в счастливом, как всем казалось, браке с дочкой начальника одного из Главков нашего Министерства, что, естественно, вселяло в него уверенность в недалёком светлом научном и карьерном будущем.
        Ко всему прочему, «Кух» обладал незаурядным пытливым умом и умел принимать нестандартные решения, свидетельством чему являлись около десятка рацпредложений  и патентов. Один из них, потрясший меня, касался борьбы с тараканами методом специального теплового облучения ареала их обитания. Мы с Виталиком больше приятельствовали, нежели дружили, но и я и мои многочисленные друзья и родственники пользовались его услугами по ремонту дефицитной импортной аудио-, а позднее, и видеоаппаратуры, естественно, небезвозмездно.  Расценки «Кух» объявлял божеские, заказы выполнял исключительно качественно и в срок, сам доставал необходимые запчасти и, главное, давал гарантию от года и больше.
         В один из дней Виталий явился на службу взбудораженный и растрёпанный: «Всё! Я развожусь!». Немного успокоившись, он рассказал заинтересованным присутствующим, что накануне вечером у них вышел серьёзный спор с супругой на тему, что покупать в первую очередь: следующий полированный предмет меблировки или так необходимый для домашнего хобби осциллограф. Темпераментная жена, армянка по отцу, в пылу спора метнула в супруга чугунный утюг,  выбивший в стене вмятину глубиной 14 миллиметров - «сам штангенциркулем замерял!».  Дабы более не подвергать свою драгоценную жизнь опасности, Виталик  поступил решительно и в полном соответствии с  текстом народной  песни: «Ступай обратно в дом отца! Оставь, Мария, мои стены! И проводил её с крыльца!». Через день в отсутствие «Куха» благоверная в сопровождении грузчиков вывезла из его квартиры подчистую всю мебель, купленную на подаренные на свадьбу деньги, после чего подала заявление о разводе. Развели их очень быстро, чему Виталик был несказанно рад, но бывший тесть «затаил в душе некоторую грубость!».
        Как следствие, «Куха» достаточно быстро попросили из «Марксистско-Ленинской аспирантуры», придравшись к тому, что молодой аспирант не несёт никакой общественно-полезной нагрузки, а вместо этого «халтурит на дому частным образом!». Дальше начались придирки по работе.  Начальник отдела, его уже бывший научный руководитель, не являясь бесстрашным «Ричардом Львиное Сердце», вызвал Виталия «на ковёр» и, по-товарищески тет-а-тет объяснил, что сам подвергается тяжелейшему прессингу сверху, и  предложил написать заявление по собственному желанию, потому что в сфере влияния нашего Министерства Виталию уже ничего не светит. Тот всё понял правильно и сразу уволился.
          В результате перенесённых невзгод у «Куха» в значительной мере пострадала тонкая нервная организация, и резко испортился характер. Появились ранее несвойственные ему тревожность, подозрительность и пугливость, а также эпизодически проявляющиеся вспышки гнева и раздражительности.
         Виталий  устроился в районное ателье службы быта по ремонту теле- и радиоаппаратуры, куда его сразу приняли с распростёртыми объятиями. Во второй половине восьмидесятых  в период «перестройки» он уже трудился в Московском представительстве голландской компании «Филипс», а в дальнейшем  поменял её на японскую «Сони» с значительным карьерным ростом. Все эти годы «Кух» продолжал холить и лелеять своё прибыльное надомное хобби, растя над собой одновременно с усугублением  сложности аппаратуры. Я сам периодически обращался к нему по поводу ремонта всё более новых и самых «продвинутых» образцов:  сначала солитёров-двухкассетников и музыкальных центров, а позднее - телевизоров и всех видов видеотехники, и рекомендовал его всем знакомым.  А с появлением электронных ходиков Виталик освоил и смежную специальность часовщика.
         При этом  «Кух» самостоятельно вносил усовершенствования в последние модели и существенно улучшал их «ходовые» качества. Мой близкий приятель, стюард  Аэрофлота Валерка Носов приноровился скупать во время рейсов в Токио новую видеоаппаратуру устаревших моделей буквально за гроши, а «Кух» на дому  доводил её «до ума». После чего  техника  успешно «влёт» реализовывалась в знаменитой на всю Москву  «аппаратурной» комиссионке №32 на Садово-Кудринской, рядом с Планетарием.
         Уже после развода, ещё работая в отделе, Виталий сдружился с одной из наших коллег, Людмилой, замужней дамой и матерью двоих детей, активно принявшей участие в его судьбе после случившейся жизненной коллизии. Впоследствии, Люда развелась и, забрав детей, окончательно перебралась к «Куху».
         До развода Виталик «ютился» во вполне приличной «однушке» в новом доме на Нахимовском проспекте, потом с доплатой  он поменял её на небольшую «двушку» на улице Шверника.  А спустя короткий промежуток времени, уже с  женой и её детьми,  «Кух» переехал в шикарное трёхкомнатное жилище на улице Ферсмана в сталинской семиэтажке - ему очень нравился свой район.
         Квартира располагалась на последнем этаже, но хозяина это только радовало – он обзавёлся ключами от чердака, где сначала устроил небольшой склад, а впоследствии его приватизировал. Кроме того, оттуда имелся выход на крышу, где «Кух» установил личную опытную «тарелку», с помощью которой уже в те годы смотрел зарубежные телеканалы.
        Однажды в середине 90-х я приехал с внезапно забарахлившим видемагнитофоном «Панасоник» последней модели к «Куху» на улицу Ферсмана. Поднявшись  на седьмой этаж, я не смог выйти из лифта – дверь не открывалась. Съехав на шестой, поднялся по лестнице, но площадка была наглухо перекрыта металлической дверью. Пришлось из ближайшего телефона-автомата (благо он оказался у соседнего дома) звонить Виталику и оповещать о прибытии. На этот раз лифт меня выпустил на лестничную клетку, более похожую на бронированный бункер. Встретивший меня «Кух» немедленно запустил меня внутрь, но я успел заметить, что дверь второй квартиры, выходившей на площадку, исчезла.
        Осмотрев агрегат и оговорив условия и сроки ремонта, Виталий провёл меня на кухню и угостил кофе с бутербродами. Мы разговорились и прошлись по воспоминаниям. Расчувствовавшийся  «Кух» внезапно достал дорогой коньяк и предложил выпить. «Кто бы спорил, я не стал!».  Дальше Виталик поведал мне занимательную историю, приведшую меня в бешеный восторг.
        С ростом семьи и благосостояния «Кух» выкупил соседнюю «однушку» и объединил квартиры.  С годами у Виталия тревожность и опасливость усилились до крайности, чему в немалой мере  поспособствовали «бандитские 90-е».  Поэтому дверь на лестницу из присоединённой квартиры капитально замуровали «как и не было». Вторую кухню, расположенную в глубине квартиры, он переоборудовал в свой кабинет-мастерскую, где  занимался ремонтом и воплощал в жизнь свои экспериментальные задумки, а на лестничную клетку умелец вывел потайную широкообзорную видеокамеру. Изображение с «хитрого» глазка поступало на монитор, подвешенный в кабинете над рабочим столом мастера, и включалось автоматически при нажатии на кнопку звонка.
        У Витальки с детства сохранилась любовь к кино про войну, переросшая во взрослую страсть. Будучи совершенно мирным, не служившим в армии гражданином, и по возможности избегая в жизни конфликтных ситуаций, во время просмотра фильмов, наполненных военными буднями, стрельбой и разнообразными рисковыми приключениями, «Кух» переходил в другую, виртуальную реальность и проживал чужую, полную опасностей жизнь как явь. Его коллекция фильмов – милитари являлась одной из самых крупных среди собраний моих знакомых, увлекающихся той же тематикой.
        Занимаясь «хобби», Виталик любил смотреть уже не раз виданные картины, вновь и вновь переживая происходящее вместе с героями. Чаще всего сеансы проходили без звука, потому что параллельно умелец оценивал качество звучания ремонтируемой аппаратуры. На период просмотра фильмов монитор над столом переключался на другой источник изображения.
        Как-то поздно вечером заработавшийся «Кух» вполглаза смотрел кино про Вьетнамскую Войну, одновременно проводя финальную проверку отремонтированного видеоплеера. Внезапно раздался резкий звонок в дверь. Оторвавшись от работы, Виталий автоматически поднял голову к экрану и обмер: вся его лестничная клетка была битком забита вооружёнными до зубов морскими пехотинцами в иностранном камуфляже, зверски смотрящими на него в упор  и явно собирающимися выносить дверь. «Кух» обмер, «в глазах у него помутилось», и он потерял сознание. Вызванный перепуганной женой врач «Скорой» диагностировал гипертонический криз и настоял на срочной госпитализации. 
         Только придя в себя в палате ближайшей 64-ой ГКБ, Виталий понял, что в запарке принял кадры «войнушки» за фактическую действительность.  Выписавшись из больницы, высококвалифицированный кудесник от электроники первым делом установил отдельный монитор для видеоглазка, чтобы больше не смешивать реальности.  Затем он с присущей ему изобретательностью  реализовал английскую поговорку «Мой дом – моя крепость!». Согласовав «улучшения» в домоуправлении, Виталий заказал дверь из высокопрочного металла, перекрывающую доступ на лестничную клетку и поставил дистанционный запор на дверь лифта. После проведённых усовершенствований попасть на седьмой этаж стало возможным, только предварительно согласовав визит с «Кухом».
        Отсмеявшись, я по-дружески посоветовал Виталию не смотреть кино во время занятий надомным творчеством  и серьёзно заняться укреплением нервной системы. Но выпивший «Кух» пропустил мои слова мимо ушей – после обустройства дополнительного рубежа обороны, его уже не страшили американские  морские пехотинцы, злобно скалящиеся в глазок двери!