Теперь расскажем про некоторые аспекты житья-бытья батюшки Семена с матушкой Марией в домочке-теремочке по улице имени давно помёршего партейного деятеля. Не очень долго прожили они там. Домик-то еще тот был! И история заселения его отцом Семеном с матушкой оказалась несколько даже необычной.
Те самые временновпущенные старостой Марфой Титовной в приходскую квартирку жильцы на поверку оказались жильцами непростыми. Семья молодая, вроде бы обычная - муж, жена и маленькое чадо. Только жена вот числилась старостиной свояченницей. А посему и пустила в свое время староста на приходскую жилплощадь свойственных ей граждан. Ремонтов никаких временные жильцы не производили - временные ведь. Почему только не успели они освободить помещение к приезду священника - неясно. Во всяком случае факт этот останется навеки загадкой местной природы.
Так вот, посмотрели батюшка с матушкой на квартирку приходскую, требующую серьезного ремонту. Да поговорили с жильцами временными про то да про се. И рассудили: куда ж семье молодой с чадом малым скитаться идти под зиму? Ну и пожалели людей, согласились, стало быть, чтоб жильцы эти временные дальше пока жили, а сами они, батюшка с матушкой, другое что-нибудь, Бог даст, подыщут. И отправились в храм, а ночевать поехали в другое место, о чем в другом же месте мы уже воспоминали…
А на следующий же день предложила Марфа Титовна новому настоятелю жилищный вариант с этим самым домиком. О котором нынче речь. Хозяйка дома, отошедши в мир иной, наследников прямых не оставила. И потому досталось жилое помещение племяннице, да и то - племяннице мужа, а по совместительству, как оказалось - еще одной старостиной свояченнице. Следовательно, племянница эта и сдавала площадь всякому, желающему на ней пожить. За лет десять с хвостичком кто там только не был - и заезжие шабашники, и молодежь с оргиями, и представители всяких неформальных течений нашей жизни. Ну и всякие местные любители содержимого поллитровых бутылей тоже не последнее место среди посетителей занимали. Да-да, те самые, которые перебивались с "трех топоров" на самогонку. Вот. И для полноты компании, стало быть, тут не хватало только настоятеля местной церкви. Староста которой, Марфа Титовна, эту самую полноту и устроила. Дело в том, что последние полгода никто в одиозном домике не жил, и с свояченницыной подачи владелица любезно согласилась бесплатно пустить пожить батюшку и матушку.
Как мы уже о том повествовали, навели новые жильцы некий марафет, необходимый для проживания. А также сиживали они вечерами на завалинке. Но только при благоприятной для органов дыхания розе ветров. Чтобы не вдыхать лишний раз злоухание от местной помойки, которая компактно размещалась в бывшем бетонном колодце в двух метрах от боковой домашней стены. И когда благоприятные воздушные течения утягивали помойную вонь в глубины Соловейкина, тогда и отдыхали батюшка с матушкой возле домика в течение всей осени.
Мимо их, сидящих на завалинке, время от времени прохаживался народ. Не для того, конечно, чтобы на отца Семена поглядеть. А просто потому, что тут под видом тропы в высоком бурьяне проходил кратчайший путь с одной улицы села на другую. Участок у дома был огорожен частично и оригинально. Ветхий деревянный заборчик со стороны помойки. И сетко-рабичное заграждение по фасаду. Калитки у последнего не было, зато был широкий проем, в который самосвал, правда, не помещался, только жигулик какой-нибудь. Заходи, как говорится, комар и муха. Через проем мимо дома и шла заветная тропа. По которой время от времени проходили и скрывались в бурьян люди, а иногда и собаки.
Хозяйка дома с жаром уверяла, что вообще-то построена ее собственность всего-ничего назад лет сорок. Подвалом сухим и просторным хвалилась и баней, которая на самом деле есть, только из-за временного бурьяна пока от дома не видна. Отец Семен со временем осмотрел в домике всякие закоулочки - пустой хлев обследовал, в подвале да на чердаке несколько раз побывал. И даже баню в бурьяне обнаружил. Правда с датой постройки дома нестыковочки вышли. Обнаружил потому что батюшка, поглядев под задравшиеся на кухне обои в десять слоев, приклеенную газету. С куском портрета самого что ни на есть товарища Сталина…
Ну да ладно. Зато имелся в доме водопровод, представлявший собой пластмассовый шланг, выходивший из-под земли. О функциональных проблемах этого шланга отче не задумывался. Пока одним очень морозным зимним утром не решил с утра умыться из-под крана. Кран, однако, сказал "сии-и-п" и дальше предпочел вести себя по умолчанию. Замерзла за ночь водичка-то в шланге. А умыться надо. Но знал батюшка заветное место за бурьяном, как раз возле тропы общественной, где под чугунным люком таился другой конец шланга вместе с перекрывающим вентилем. Где, вероятнее всего, замерзание и получилось. И решил отче кипяточком на соединение сантехническое полить, чтобы победить хотя бы в одной точке царство холода. Набрал плотненько в чайник снега и поставил на огонь. Как водичка в чайнике появилась, умылся скорехонько. А как кипяточек образовался, решил, накинув подрясник, сбегать по тропе к чугунному люку.
Сказано - сделано. Схватил кипящий чайник и побежал. Полминутки всего и бежать-то, но почему-то люди, встречавшиеся на тропе, глянув на отца Семена, шарахались прямо в бурьян. Ну и этим же бурьяном каждый человек пробивал себе особый путь для дальнейшего следования. А батюшка, отогрев кран и спокойно попив чаю, через некоторое время пошел по своим батюшкиным делам. Несколько встречных прохожих, однако, поздоровавшись, смотрели на отца Семена каким-то в прямом смысле широким взглядом. И недоумевал отче о причине, пока не повстречал Филимоновну, отличавшуюся, согласно курсу логики, прямым суждением. "Благословите, батюшка, чевой-то Вы, мазутой какой, што ли, с утра-то умывались? Аль как?" - приветствовала она батюшку. Отец Семен поздоровался и машинально провел рукой по лицу. С ужасом посмотрел он, что ладонь оказалось запачканной сажей. Повернулся и стремительно пошагал к дому. Глянув в зеркало, увидел отче пиратскую бородатую физиономию в черных разводах. "Вот почему народ шарахался, - подумал он, - но откуда сажа?" Глянул в окно батюшка, и догадался. Недалеко от дома располагалась местная кочегарка. И из обшарпанной ее трубы устремлялись жирные клубы черного дыма. Зима ведь. Дым хотел убежать в небо, однако от холода опускался на окрестности - на крыши домов, деревья, ну и на снег. Растопив который в чайнике, так неосмотрительно умылся батюшка…
Пришла весна, а с ней в сухой подвал в гости внезапно пожаловала чистая прозрачная вода. Имеющая стойкий запах, очень похожий на запах вышеупомянутой общественной помойки. Вода толстым слоем тщательно заполнила отсеки с картофелем и овощами…
И хотя к лету, нагостившись, она куда-то ушла, общий дух в домочке-теремочке выносить стало не всякому под силу. И пришлось жильцам, поблагодарив хозяйку, покинуть жилище навсегда.
Из приходской квартиры, однако, настоятель пока не стал выселять молодую семью, ибо на ремонт денежек пока что все равно не набиралось. Снимать угол батюшка с матушкой не захотели - отдельное жилье надо бы иметь семье священника. А поскольку в Соловейкине такового пока не находилось, то и пришлось им пока что проживать в ином месте. Откуда и ездили автобусом на службы и требы. Пока не сдал отче на права и не приобрел старенький жигулик.
Октябрь 2016