Я не люблю позднюю осень и бесснежное начало зимы. Холодно, сыро, темно и коротким днём, и длинной ночью. В это время года моя душа тоскует, и неприкаянные мысли приходят в голову. Хочется тепла, света и к маме.
Как-то в начале декабря у меня образовалось пять свободных дней. Поначалу я хотела употребить их на обустройство быта и посещения театров, но вспомнила, что мама уже пятый год вдовствует в своём опустевшем доме, что ей нестерпимо одиноко в осенние длинные вечера. И я отправилась в деревню к маме. Добралась до места поздно. На деревенской улице грязь, слякоть, моросиловка. Я устала, промокла. Ни для еды, ни для разговоров рот не открывался. Поздоровались, убедились, что у нас всё в порядке, и спать.
На следущее утро мама приготовила для меня одной настоящий пир.
-Дочка, просыпайся, а то завтрак остынет.
-Уже проснулась и бегу,- кричу я и сползаю с кровати.
-Ну где же ты? Чего копаешься?
-Здесь, здесь. Вот она я, клацаю зубами от голода.
-Ну тебя,- рассмеялась мама.- Быстро к столу.
Прихожу на кухню. Печка пышет жаром. А на столе чего только нет! В маленьких тарелочках картошечка варёная в молоке, речная рыбка печёная в сметане, всякие заготовки из огурчиков, помидорчиков и перчиков, пирог с калиной, пирожки с капустой и ватрушки. На сковородке яичница со свиным салом. В небольшом старом белом кувшине квас из сахарной свеклы, на блюдце мёд в сотах. Всё свежее, своё без городских изысков. Это то, чего моя душа просит.
-Ой, смерть моя! Умру безвременно от обжорства, - лукаво пугаюсь я. - Ой! Мама- мамочка! Сплошь дефициты.
-А ты ешь всёго по чуть-чуть. Сколько душа примет.
-Моя душа много примет, - я хищно облизываюсь и не свожу восхищённого взгляда со стола.
На нём всё, что я помнила с детства. Я в восторге. Но есть вопрос: "Когда мама успела всё это приготовить?" А спрашивать нельзя, она это не любит, обижается. Ей нравится удивлять сюрпризами.
-Дочка! Я так рада твоему приезду! – широко улыбается мама.
-А как я-то рада тебя видеть! Странно, но я совсем забыла праздничное меню в нашем доме.
-Как времена меняются!- вздохнула мама.- Домашние заготовки в диковинку! Всё покупаете в магазине. Берёте всё готовое. А такого в магазине не бывает. Этому меня моя мама научила. Ты ешь потихоньку. Давай я тебе расскажу про мою родненькую матушку, твою бабушку Прасковью Никитичну. Последнее время сильно тоскую по ней, часто вспоминаю. Интересна и поучительна её жизнь. Послушай, дочка.
Мама любит рассказывать о своей деревне, о своих родителях. Я много раз слышала её рассказы, а всё равно люблю слушать её весёлые и смешные истории. Только сейчас у неё серьёзный настрой, она не улыбается. Рассказ про бабушку начала издалека.
-Твоя бабушка родилась в богатой крестьянской семье. Она помнила, что дома у неё всегда покой и порядок. Но в те времена случались иногда в разных районах России вспышки эпидемий. Так случилось, что большая семья Прасковьи вся вымерла от холеры. И они с младшим братиком Ваней остались сиротами. Ей было четыре года. Опекун отдал девочку на воспитание в монастырь. С глаз долой. Там ее обучали грамоте, рукоделию и всяким работам в простом крестьянском хозяйстве. У монахинь она научилась делать заготовки всяких продуктов на зиму. Тогда в монастырях хорошо воспитывали детей. Пришло двенадцать лет, обучение закончилось.
Она другой жизни не знала и полюбила монастырский порядок. Ей хотелось навсегда остаться в обители, но её вернули опекуну. Прасковья была обязана вернуться домой в деревню. Но оказалось, что возвращаться ей некуда. Нет её дома и двора. Был большой дом и двор. На их месте пустырь, заросший крапивой.
-Это из-за холеры уничтожили дом?
-Да нет. Холера тут ни при чём.
Опекун, дальний родственник, объяснил сироте куда подевалось родительское добро. Немалые родительские деньги пошли на оплату содержания девочки в монастыре. Во время её отсутствия всякое мелкое семейное имущество, такое, как инвентарь, инструменты, повозки, упряжь, посуда, одежда, мало ли чего было на крестьянском дворе, куда-то делось. Он не знает куда. Вся одежда истлела. Лошади и коровы за двенадцать лет, что она была в монастыре, пали, а большой кирпичный дом разрушился, поэтому его разобрали, а из досок и кирпичей опекун у себя амбар и хлев построил, не пропадать же кирпичам.
-Кирпичный дом разрушился? А не обманывал её опекун? - мрачно спросила я.
-Не знаю. Так сказал. Но у семьи Прасковьи была собственная земля и были на неё документы у стряпчего. Мама единственная наследница. Братик её пропал. Она его никогда больше не видела. Землю ветром не унесло, её не украли. Опекун за ней присматривал, кое-что на ней выращивал, но говорил, что всё себе в убыток. Только от доброты душевной он с неё не потребовал денег за сохранение земли и присмотр.
- А за пользование не догадался заплатить? - опять выступила я.
- Об этом разговора не было. Родительскую землю он отдал ей в приданое. Сказал, что теперь у него одной заботой меньше. Из милости собрали сиротке простенькую постельку, небогатую одежонку, да из тряпочек кое-что подешевле. Сундука не нашлось. Всё сложили в узел и вскоре её выдали замуж. Всё честь по чести, и даже свадьбу сыграли.
- Да-а, благодетели. Впрочем, теперь и того хуже. Если осиротеет ребёнок, то его в детдом. Квартира и имущество тоже куда-то деваются. Сиротам ничего не возвращают. И свадьбу не играют, - настроение у меня совсем испортилось.
-Да, сиротская доля такая. Что поделаешь. Не нами заведено.
-Правильно. Нас не спросили. А дальше что? Какой был наш дедушка?
-С мужем Прасковье повезло. Добрый и умный был мужик, единственный сын у родителей. Парень небалованный, трудолюбивый. И свекры хорошие люди. Они были небогатые, но не нищие. У них была своя хорошая лошадь. Они занимались извозом. Одним словом, труженики.
-Что такое "извоз"? - поинтересовалась я.
-Мы - вольные государственные крестьяне. Повинность нашего села - извоз. Так сказать к примеру. У казаков повинность - служба в армии. Казак приходит служить со всем своим: конь, оружие, одежда. Так и наши крестьяне должны были иметь лошадей, сани, телеги для перевозки царских грузов. За это налогов платили меньше. Я подробно не помню, это все до революции было. Я тогда маленькой была.
Мне и позже про это никто ничего не разъяснял. Не положено бабе знать про это.
-Ну и дальше что?
-Чего дальше? Жили хорошо. Не ленились. За мамой дали по деревенским меркам много земли. Если земли много, то хлеба и кормов много. Скотину и птицу развели полный двор. Продавали скотину и зерно. Деньги появились. Лошадей хороших купили. Инвентарь обновили. Дом перестроили. Крытый двор сделали. Новую одежду всем справили. Сытно жили. Люди завидовали. Но пришла беда в их дом. Однажды зимой муж Прасковьи простудился в извозе и умер.
-Как же так? Он же не один был. Обоз большой, люди... Разве так бывает?
-Бывает. Они с обозом целый месяц, а то и больше, в пути. Прозяб и готово. Это сейчас лекарства всякие, врачи, больницы, а тогда чуть что... и мёрли люди.
-Бедная бабушка? Плакала наверно, убивалась. Первая любовь всё-таки... Я бы такое не пережила!
-Прасковью выдали замуж в шестнадцать лет, жениха до сватовства она не видела, с ним до свадьбы не говорила. Решение принимал опекун. С мужем она прожила одиннадцать лет. Но детей у них не было. После похорон, родители мужа проводили сноху со двора. Отдали её постель, одежду и узелочек, с каким она пришла в семью мужа. Ну, может быть, добавилось в её узелке пара юбок, две кофточки да пяток платочков, что муж ей покупал в подарок. И всё.
Когда мама рассказывала про это, я всё дивилась, как такое могло быть. Мама была сильная, здоровая и не ленивая женщина. Она работала на совесть да ещё на своей земле. Однако, по мнению деревни, ничего не заработала. Даже сундука не нажила. Денег ей нисколько не дали. Её приданым была земля. Землю ей вернули. Это её богатство. Но лошади у неё не было. Все купленные лошади старикам достались от сына. Как ей землю обрабатывать? Дома не было, жить негде. Ни зерна, ни припасов ей не дали, есть нечего. А зима. Куда идти?
-Что же это? За одиннадцать лет труда бабушка ничего не смогла заработать в семье мужа? Как несправедливо! Выходит, она, как рабыня, работала только за еду?
-Такой был порядок в селе. Если детей нет, то ничего бабе не положено, кроме того, с чем пришла. Она считалась как бы порченая. Если бы они с мужем жили одни, то хозяйство осталось бы за ней. А ведь они жили в доме отца мужа. Он хозяин. Это всё было до революции. Свёкор мог её оставить у себя, других детей у него не было, но не захотел. Родители мужа были уже не бедные, у них налаженное крепкое хозяйство, денежки в доме завелись. Они сами ещё не старые и надеялись на помощь родных. А сноха чужая, вдруг замуж захочет. Вот и выгнали её в никуда.
-Бедная несчастная бабушка! Как мне её жалко! И ничего нельзя поправить!
У меня горло перехватило от возмущения. Я вскочила со стула прошлась по дому и вернулась. Мама неподвижно сидела за столом, глядя на скатерть. Я села рядом.
-Как же она жила дальше?
-Её приютила на время многодетная вдова, дальняя родственница. По законам того времени, молодая женщина не могла жить одна. Она должна или жить приживалкой в чьей-то семье, или идти в монастырь, или иметь мужа, который заботился о ней.
Раньше муж был царь и Бог для жены.
Еще женщине можно было идти в прислуги. Мама хотела пойти в монастырь, но в монастырь брали с деньгами, а где их взять? За землю можно было получить какие-то деньги, мама узнавала. Она была неопытной одинокой женщиной. За землю в далёкой деревне ей предлагали немного денег, для жизни в монастыре недостаточно. Выбор у неё оказался небольшим: либо замуж, либо идти прислугой в город.
-Ей надо было как-то заработать денег, чтобы хватило на своё хозяйство.
-Как заработать бесправной одинокой женщине? Денег надо много. Замуж она не хотела, пошла в услужение в богатый городской дом. Мама была робкой, греха боялась и вскоре она вернулась в село с медными грошами. Весна на носу, что делать с пахотной землёй? Ей говорили, что можно сдать землю. Она не понимала, как это делается, и боялась обмана. В монастыре такому не учили. Она не знала как поступить. Помощи ждать откуда? Такие серьёзные заботы не женское дело,а мужское.
-Боже мой! Мама, как жизнь поменялась, а мы ее не ценим.
-Вдове пришлось во второй раз идти замуж. Женихов было много. Некоторым нравилась невеста, а некоторым её земля. Молодые мужики жили с родителями. Мама боялась опять остаться на улице и пошла за вдовца с восемью детьми, который был уже немолод и сам себе хозяин. Отец ценил ее не за красоту, не за душевные качества, а за трудолюбие и за землю. Главное земля. Когда мама пришла в дом к отцу, ей сначала было невыносимо тяжело. Что говорить, поначалу всем жёнам тяжело в новой семье. Пока привыкнет, много слёз прольёт. Недаром говорили: Молодая жена год проживёт - рог наживёт, второй проживёт - второй рог наживёт, а на третий год бодаться станет.
Всем поначалу тяжело, а ей особо потому что вдову взяли в дом, честь оказали, вот и отрабатывай, работай по дому. Да и одеть нечего. Приданое не мать родная собирала. Бывало работает, работает до одури, бросится на солому и плачет, плачет в тёмном углу, чтоб никто не видел её слёз. Наплачется, Богу помолится и вроде легче станет. Пожаловаться-то сироте некому, и пожалегь её тоже некому.
-Почему так? А как же раньше, без бабушки, семья деда жила? Может и первую жену они замучали работой, забили до смерти?
-Нет. Она умерла молодой в родах. У папы первая жена была дивной красавицей. Но она умерла, а отцу оставила восемь сирот мал мала меньше. Старшему сыну Григорию было пятнадцать лет, а младшей Домаше всего ничего. Тогда женщины часто умирали в родах. А у Прасковьи мой отец - второй муж. Мама стыдилась себя и второго замужества. Она считала, что из-за этого её все презирали и изводили. Так ли это, или не так? Кто знает?
-Интересное кино! Если бы бабушка ушла или умерла, кому лучше стало?
-Дети ревновали отца, а монашки и вековухи от природы злые и недовольные всем. Семья у отца большая, ртов много, хозяйство большое. Маме деваться некуда, терпела. Пожаловаться мужу нельзя, побьёт. Время шло, Прасковья привыкла к новому хозяйству, осмотрелась, со временем приспособилась и даже завела свои порядки, каким была обучена в монастыре. Когда дети мужа подросли, умнее стали, тогда оценили мачеху, начали ей в доме помогать. Отец был хороший, рачительный хозяин, очень строгий, но не самодур. Делам жены не мешал. Под конец жизни даже зауважал её.
-Какие же новые порядки могла завести бабушка? Разве в селе порядки были другие?
-В селе жили по всякому. Уклад был такой, что всё, что нужно для жизни, сами производили, мало чего покупали. А это значит, что работы в хозяйстве много. Весной, летом и осенью работа в поле: вспашка, посев, прополка и уборка урожая. Если урожай очень большой, то хлеб молотили в ригах до самой поздней осени, до снега. Ригой у нас называли двускатный навес почти до земли накрытый соломой. Пол под навесом земляной, как на току. Устраивали его в поле. Туда свозили снопы зерновых, чтоб ветром продувались и не мокли под дождём.
-А хлеб не боялись в поле оставлять?
-Нет не боялись. Тогда никто не безобразничал, за воровство хлеба могли самосудом убить. Без хлеба и лошади крестьянской семье смерть. Украсть значит убить семью. Нет, воровства в нашей деревне не было. Зимой и ранней весной женщины пряли, ткали. Весной белили на солнце холсты. А уход за птицей, за огородом - малая работа. Шитье, вязанье, заготовки к времени не привязаны, делай когда хочешь. Уборка, стирка, топка печи, приготовление еды, уход за детьми - это вообще работой не считалось. Мужики никогда жене не помогали. У них своих дел выше головы. Кроме полевых работ, на них топливо, сено, корма для животных, уход за лошадьми, быками и коровами и много чего еще. Строительство и ремонт помещений, всякие продажи и покупки, изготовление и ремонт инвентаря, - это дело мужское.
-Ты перечислила столько обязанностей, что только артелью можно справиться. Одна семья, как моя, пропала бы.
-Потому и жили вместе, большими семьями, как небольшой колхоз. Замуж выдавали рано, еще совсем неокрепших девочек. Работа тяжелая, а тут дети друг за другом. Детей рожали много. Детей ждали, ценили. Дети это рабочие руки. Это счастье семьи. Дети начинали работать рано. Всему учились с детства, ребенок смотрит на то, что делает взрослый и повторяет то же самое. Учились и хорошему, и плохому. Никто не учил девочек, как вести хозяйство. Это обязанность мужчин.
-Интересно. Всё своё. Еды вдоволь, если все дружно работали.
-Нет. Всё не так. Жили впроголодь даже не от бедности, а от незнания и бессилия. И дружно не всегда жили. Женщин били! На жёнах мужики вымещали свои обиды. Свекровь тоже била снох. Среди женщин свои заморочки.
-Значит сами себе портили жизнь.
-Теперь не понять. Большая семья - одна артель. А деньги и все права у стариков-родителей. Это дополнительные сложности. Девочки от отца получали приданое и отправлялись в семью мужа, а мальчики со своими семьями долго жили с отцом, пока он их не отделит на своё хозяйство. Случалось, старик не отделяет сыновей и всё. Нравится ему командовать. Дети не смели перечить отцу. Иначе он мог их проклясть, лишить наследства, пустить по миру. А умрёт родитель, так наследство не могут мирно поделить. Один заявляет, что он старший и дольше других работал. Другой доказывает, что у него семья больше и они больше дохода приносили семье. До драк и ненависти доходило. Но чаще родители оставались до смерти с младшим сыном. Тогда все мирно жили. Хорошо, если старики не выжили из ума. Хорошо, если смолоду у них ум был, а то беда. Да и так было тяжело. Большая семья жила в одной избе. Ссоры, сплетни, наветы. Да случалось, что мужья-дураки. Вот как было. Женщины часто умирали совсем молодыми, не доживали до тридцати лет.
Трудно жили. Потому говорят: жизнь прожить - не поле перейти. Богатство тяжело давалось.
-Дедушка был богатым?
-Его семья не голодала, одежда была старой, новой и чистой на выход, в избе не замерзали, значит не бедный. Но работников не держал никогда. Сам со своей семьей со всеми делами управлялся. Рядом с домом у отца был хороший, но запущенный сад и большой огород. В огороде сажалась картошка, редька, немного капусты для зимы, немного огурцов для окрошки и в засолку, очень мало бахчевых и помидоров. Не потому, что не нужны фрукты или овощи, просто ухаживать за ними не умели, да и некому. У отца большая семья, да в огороде келья, где жили три монашки и две нахлебницы-родственницы незамужние. Отец - человек набожный, церковный староста. Монашки и нахлебницы в хозяйстве не работали. Им отец позволял руководить домом. А ещё они молились и шили на продажу тёплые одеяла. Все они по-тихоньку издевались над детьми и мамой. Начнут бить маленьких, а мама заступится, а им того и надо. Они её изобьют за непослушание. Били иногда для развлечения. Но однажды они стали бить и ругать матушку за то, что она от отца понесла.
-Мы тебя не детей рожать брали, а чтоб ты работала,- орали злые бабы и старались ударить её ногами по животу.
Ой что тогда было! Отец как услыхал, обиделся и сгоряча кулаками навёл порядок. Тогда много не разговаривали, не убеждали, не воспитывали словом.
-Это что же? За каждый проступок били? Какое безобразие!
-Немного не так, дочка. Били, конечно, но как? Помахают руками или сунут под ребро разок и всё, или дадут подзатыльник не сильно. Бывало по щеке залепят или под зад. Но не калечили, не устраивали основательную порку розгами, кнутом. Нет, такого не было.
-Как не было? А бабушка в синяках ходила!
-Вобщем после скандала нападки на Прасковью закончились, а главное то, что закончилась власть монашек в доме. Мама стала хозяйкой в доме. Отец стал покупать ей ситец, сатин, ленты, нитки, жемчуг и бусы. Она шила дочкам и себе наряды для выхода. Он привозил с базара шали и полушалки. Маме было во что одеться, отец разрешил ей по праздникам ходить в церковь. Все увидили, что мама очень даже хорошенькая. Потом, когда у мамы дети родились, ей стало радостно жить. Дети - это ее отрада и защита. В старину детей очень ждали, их выхаживали, как могли. Но ни врачей, ни знаний не хватало. Детки часто умирали от поветрия или от родимчика. А что это такое я не знаю.
Слова мамы на меня произвели сильное впечатление. У меня от сострадания, от невозможности чего-либо изменить сердце стало работать с перебоями. Бессильные слезы выступили на глаза. Вот какая горькая судьба! Скажи, пожалуйста! Покупал тряпки! Разрешил жене в церковь ходить!
-Почему они издевались над бедной женщиной? Как я поняла, бабушка была на положении основной работницы? Она обеспечивала всем удобную жизнь, а где благодарность?
-Это правда. Но они вроде мстили ей за умершую жену отца. Та была очень красива, и все дети её красивые получились. А мама особой красотой внешне не отличалась. И дети у нее, как видишь, не блистали красотой. А может быть из-за одиночества с ума сходили. Кто их поймёт, и кто теперь узнает?
-Бедная бабушка. Столько вытерпела. Только как же злые, как ведьмы, монашки богу-то служили?!- возмутилась я.
-А еще, на свою беду, мама умела хорошо читать и писать. Знала больше монашек и отца. Отец прятал от неё свои "ценные бумаги". Он не понимал в них ничего, но помощь от бабы из гордости не хотел принимать. Кто его только не обманывал! Аферистов всегда хватало, после революции особенно много их развелось. У него вообще всё сгинуло: деньги и бумаги. В гражданскую войну последнее добро растащили бы, но мама под амбаром захоронку имела. Всякие новые и старинные уборы и покрасы там прятала, даже от отца. Там она припрятала кое-какое добро от мародёров. Спасла приданое для девочек. Но что не было спрятано, всё до нитки, до гвоздя растащили. В войну бродили всякие банды. Придут то белые, то красные, а то зелёные и пошли шарить по амбарам, погребам, в избе и во дворе. Мужиков шомполами били почём зря, девок охальники позорили. Народ выживал в страхе за жизнь.
-Ты сказала, что бабушка была грамотная. И что же, что грамотная?- несказанно удивилась я.
-Это порок, слишком умна, а ум бабе не нужен. Баба покорной должна быть. Мама пыталась подсказать отцу, как вести хозяйство. Отец злился за то, что она лезла в его дела. Он никогда не звал её по имени. "Баба" и всё, чтоб место своё знала. Бабе здоровье и сила нужны, чтоб работала. А думать есть кому без неё.
После гражданской войны отец держал четыре коровы с приплодом, овец с приплодом около пятидесяти голов, много свиней на мясо и две свиноматки. Да еще птица разная по двору гуляла. Мама убеждала его хоть немного сократить поголовье. Рук не хватает. Урон в поголовье из-за плохого ухода. Дети падают от усталости. Куда там! Как с цепи сорвался. Всё от бедности избавлялся.
В поле сеяли пшеницу, рожь, просо, гречиху, овес, горох, лен, коноплю, подсолнухи. Земли много и всю ее необходимо обработать. С весны до осени не разгибались. Обработка земли вся вручную. Только лошали помогали. Правда, земля много чего даёт крестьянам: еду, корм скотине и птице, сырье для одежды, веревки и товар на продажу. Надо же деньги добывать, чтоб налоги платить, на чёрный день отложить. В хозяйстве всё идет в дело. Конопля на масло и веревки, а её семя идет на корм птице, подсолнухи на масло и корм скоту, от овец шерсть на обувь и одежду и шкуры на полушубки, да еще мясо. А лён - это нитки, холст. Всё своё было. И на продажу тоже всё растили. Отец жадноват был. Сам работал до упаду и ни жены, ни детей не жалел. Жаловался, что денег много идёт. Налоги платить надо, соль и мыло покупать надо. Он, конечно, прав. Много чего требуется в хозяйстве. А ещё дети росли, их надо было тоже обеспечивать. Девкам приданное, парням дом и скотину для их семей. Но это всё отговорки. Деньги он копил, а зачем? Не знал и копить не умел, большая часть у него как сквозь пальцы уходила, сам не помнил куда на что он их тратил. Мама много работала в доме, но деньги держались не для жены. Ей и копейки не выдавалось.
-Кошмар...Хоть не живи! Работа и только работа без продыха и отдыха. Феодальное хозяйство,- ахнула я.
-Да, в большом хозяйстве работали много. Зато жили сытно, одежда была и на осень, и на зиму. А отдых был. Праздников много. В праздники не работали, только скотину поили и кормили. Рождество, Крещение, Масленица, Пасха, Троица и другие торжества. Свадьбы, крестины, посиделки. На праздники гуляние на улице под гармошки и балалайки. В церковь ходили. Наряжались. Девушки сами себе наряды шили, украшали их вышивками, кружевами. В праздник идут яркие, нарядные. Себя показывают и на других глядят. Интересно.
-Я видела такие наряды. Действительно яркие. А некоторые - настоящее чудо, произведение искусства. Узоры, ленты, бусы из речного жемчуга, кружева. Неужели всё делали сами простые деревенские девушки, скорее девочки?
-Да, доченька. Именно девочки. Но и матери, и бабушки помогали. В деревне большие таланты жили. Искусницы, умельцы. Моя мама славилась вышивками. Какие наряды она шила! У меня были самые красивые кофточки. А я не научилась.
-Почему? Ой как обидно!
- Не смогла. Ты чего не ешь? Это я говорю, а ты слушай и ешь. Мне поговорить не с кем. А хочется вспомнить родителей и вам рассказать, чтоб знали кто ваши предки, и кто вы. Как жили, что чтили и берегли. Чтоб обычаи знали наши. Всё ведь забывается. А я как вспомню, то понимаю, что замечательные люди жили.
-Мам, я уже наелась. Ну ладно, ладно. Я ещё поем. Ты рассказывай.
Какая уж тут еда! Кусок в горло не лезет. Не рассказ про жизнь простых крестьян, а триллер.
Я разошась не на шутку. Забыла про унылую осень. Какая уж тут тоска и брожение мыслей! Впору бери палку и иди наводить порядок, искать справедливость. Давненько меня так не разбирало. Однако уши затыкать я не собиралась, хотелось дослушать.
-Да, феодальное хозяйство. Это сейчас можно, что угодно купить, а чего и самим вырастить. Легкой работы много. Всяких машин наделали. Деньги можно заработать. Сейчас работы всем хватает. А тогда? Где деньги взять? За копейку тряслись, лишнее не купят.
-Ну жизнь! Хорошо хоть бабушка свои порядки завела, каким была обучена в монастыре. А кстати, что же бабушка нового завела?
-Во-первых, устроила небольшую делянку земли для детей перед садом. Как в её монастыре было. Огородик для детей. Сама с детьми сажала на ней редиску, бобы, репу, горох, огурцы, морковку, помидоры, дыни, арбузы, лук, подсолнухи, капусту и картошку. Всего по чуть-чуть. И всё это можно без спроса сорвать и сразу съесть. Дети росли, и делянка росла. Мать летом щи варила для семьи из свежей капусты с делянки. Молодую картошку рано копала на делянке. Во-вторых, дети на своем огородике сами работали и сами в любое время собирали урожай. Что хотели, то и брали. Им не голодно было в посты. Летом посты длинные, еда не сытная, в основном квас, лук, картошка, чаще крапива и ботвинья. Хлеб к весне у всех кончался, давали его мало. За общим столом дети едят мало, их надо кормить чаще. А чего дать ребенку пожевать? Нечего. А её дети как проголодаются, так бегут на делянку. Посетят свои угодья, съедят горошек или бобы, а то морковку и порядок, опять можно играть. Если дети голодают, то они вялые, бледные, вырастают слабосильными людьми. Голодный ребёнок плохо растёт и развивается. Сама знаешь, коль серёдочка полна и кончики играют. У нас в семье все дети выросли высокими и сильными. Да и умом Бог не обидел.
В-третьих, мамины дети с пониманием вели свое хозяйство. Ничего не топтали, не ломали. Грядки берегли, учились на своих ошибках.
-Огород они тоже посещали?
-О нет! Детям и глядеть в ту сторону, и подходить к огороду запрещено. В огороде овощи выращивают впрок, на зиму и на продажу.
-А у других как?
-В других семьях было не так. У детей не было своей делянки. О детях не думали. Ни яблоньки, ни груши, ни вишни. Эх, дочка! Такие дураки были, что только диву даёшься.
-А у вас хороший был сад?
-За нашим садом детишки с мамой ухаживали. Дети все деревца и кусты окопают. Большие ребята сушняк опилят. Дети в сад за яблоками и ягодами тоже ходили. А осенью всё до яблочка соберут, а мама распределит. Что скотине отдаст. Что посушит впрок. Что замочит. Остальное на чердак дети снесут, рассыпят. Мороженые яблоки очень вкусные зимой. Ели их все, сколько хотели, свиньям прелые яблоки доставались. Мама сушила в печке вишни и сливы. Уваривала малину и смородину. Как джем, уварка получалась. Сахара на варенье тогда не было. Сушила малину и чернику на случай болезни, простуды. Она приносила из леса липовый цвет, травы, калину, землянику. С весны носила грибы. За грибами иногда детей брала. В посты мы горя не знали. Мама очень любила и понимала лес. Там она отдыхала от непосильной работы и семьи. Только в лес она ходила редко. Уговорит кого-нибудь из семьи отпустить её, подменить у печки и управиться со скотиной, а сама затемно убежит, к обеду прибежит обратно с полными корзинами.
-Как же бабушка всё успевала?
-Не знаю. Всё домашнее хозяйство, сад, огород вела она с малыми детьми. Ну и взрослые дети тоже иногда помогали. А кроме того, изредка летом она ходила поздно вечером или затемно утром ловить рыбу небольшим бреднем. Отец выпилил челнок, а мама сама сплела бредень. Она всё умела. Брала с собой кого-нибудь из детей, часто брала меня, когда я подросла. Недалеко от деревни две большие реки Дон и Воронеж. Близко от дома текла малая глубокая речонка Ручеёк. Рыба в ней водилась. Не бог весть какая рыбёшка, но нас река кормила. Большую рыбку мама готовила сразу, запекала в молоке или в воде. Масла не было. Мелкую рыбку сушила в печке. В пост, кроме кваса с картошкой,в разрешённые дни мама нам варила щи с сушёной рыбой. Бывало ослабеет какая-нибудь беременная баба в деревне в осенний или в зимний пост, к нам притащится и спрашивает:
-Прасковья, ты щи с рыбой сегодня варила?
Мама сразу отвечает:
-Заходи, сердешная, заходи. Сейчас налью щей, да теста тебе положу.
-Вы ели тесто? - Я обалдела.- Какая бедность!
-Тесто - это сладкое блюдо. Готовили так: просеют немного ржаной муки, размешают с водой, получается жидкое тесто, как сметана. В тесто можно добавить немного отрубей, обязательно сыпят калину и, если есть, сушеные ягоды и фрукты. Даже сахарную свеклу можно добавить. Перемешают и ставят в горячую печь на шесть часов. Упаривать. Ржаная мука темнела, становилась сладкой, а пареная калина кислосладкой, остальные добавки вкус не меняют. Получалась вкуснейшая душистая каша на сладкое.
-А что же? Другие рыбу не ловили? - удивилась я.
-Мужики иногда ловили для ухи. Но у мужика летом одной минуты свободной нет. Спать некогда. Подростки руками ловили налимов и раков в норах. Те живут в норах под водой. Да и мы не каждый день рыбу ловили, но часа за два вылавливали ведро рыбки. Больше не могли. Замерзали. Бывало, ноги об осоку порежешь, а то и пиявка вцепится. Рядом с нами жила бедная соседка. Детей у нее много, муж болезненный слабый. Мама как-то пожалела ее детей и позвала бабу за рыбой. Ловили недолго. Улов был хороший. Они его поделили поровну. Мама была довольна, по ведру наловили. Соседка всего один раз с мамой сходила и заявила:
«Знаешь, Прасковья, больше ты меня ловить рыбу не зови. Я не пойду. Замёрзла и ходить по воде непривычно, тяжело. А ещё совсем не выспалась. Ведь у нас всё, все работы на мне. Вдруг заболею, тогда пропадём.
-Как же быть-то, Глаша? Ведь вы голодаете.
-Не надо мне ничего. Зад не мочу и есть не хочу.»
-И что же не ходила? Или удочкой баловалась?
-Нет. Не ходила и не баловалась. Трудно ей показалось.
Но мы труда не боялись, потому никогда не голодали. Если хлеба нет, другим наедимся. Дома всегда были сушёные грибы, горох, рыба, сушеные яблоки, груши, даже лесные орехи. Всего понемногу, но было. Мать голода боялась. Как белка к зиме готовилась. Когда спала, когда отдыхала? На ходу? Неизвестно. Иногда ночью проснёшься, а она в темноте быстро стучит спицами, тёплые носки к зиме кому-нибудь вяжет. Детей мама тоже рано с постели поднимала. Еще солнце не взошло, а мы на ногах и работаем. Твоя бабушка - добрая душа, своих кормила, чужим помогала. Только ей никто не помог в трудную минуту.
-Интересно, но грустно, мама. У меня нет сил даже слушать про такое безысходное горе. А как вытерпеть?
-Жизнь - в основном радость. Но беды помнятся дольше. Просто мы к хорошему быстро привыкаем и перестаём радоваться.
-Мама! Хоть глазочком бы взглянуть на бабушку. А она меня видела? – мой голос предательски дрожал, глаза были на мокром месте.
-Ты же знаешь, что моя мама умерла рано. Случается, что я раздумаюсь и сетую. Мол, какая трудная жизнь у меня. Бедность, переживания, война, угла своего долго не было. А как вспомню прошлое, так кажется, что вся моя жизнь - праздник. Грех жаловаться.
Домой я уезжала вся в сложных переживаниях. Оказывается, я счастливая и обласканная жизнью женщина. Как же я этого раньше не замечала? Папа и мама жили в любви. Никаких драк никогда не было. Муж никогда не подумал поднять на меня руку. Моих подруг тоже никто не бьёт. И вообще я про такой обычай не слышала. Если у кого-то случаются драки, так это преступление и за него наказывают. Муж самый близкий, самый дорогой человек для меня. Он меня любит! Я тоже люблю его. Он моя опора. И уж, конечно, он никогда не забывает моё имя, поздравляет с днём рождения и праздниками. Как радикально изменилось всё в отношениях людей за несколько лет. А мы, внуки, уже и не помним о жизни бабушек.
Моя трудная работа оставляет мне силы сходить в кино, с друзьями повидаться, с мороженым или с чаем посидеть у телевизора. И в лес мы ходим всей семьёй. Мало того, у меня есть выходные дни, о существовании которых бабушка не подозревала.
Правда, по выходным я чаще всего квартиру чищу, убираю, стираю, глажу. Но мне все: и муж, и дети, помогают. Трудовой выходной, но всё равно, сам факт греет.
Целую неделю у меня было романтическое настроение. Даже вспоминая тёмные осенние дни, я в них находила некоторую загадочность, вроде грустного ожидания перемен. Я всё и всех нежно любила. Жаль, что только неделю. А потом выпал снег, стало светлее на улице и ещё светлее на душе.
Но вскоре приподнятое настроение ушло, засосала обычная рутина.