Глава 7. Семейная легенда.
7.1. Колечко и палочка.
Маленькой зелёной звёздочкой горит для Кати Булавиной её колечко - единственное, что она вынесла из прежней жизни.
У Толстого есть в истории с этим колечком, - так похожим на это, никитино, - одна странность.
Во второй части трилогии "Хождения по мукам" - "Восемнадцатый год" - Толстой пишет, что колечко это было куплено на Невском в Катин День Рождения; купили они его вместе с Николаем Ивановичем Смоковниковым и Дашей. Потом, - уезжая из Петрограда, - Катя забирает из всей прошлой жизни это одно-единственное колечко с изумрудом: "она надела на палец зелёный огонёк и вышла из дома"...
А в третьей части трилогии - "Хмурое утро" - вдруг читаем, что кольцо с зелёным огоньком, подаренное Кате её вторым мужем - Вадимом Рощиным (!), - она давно потеряла...
Мальчик Никита из повести "Детство Никиты" сначала так же был - Рощиным, - в рассказе "Необыкновенные приключения Никиты Рощина".
Эта фактическая ошибка Толстого позволяет нам считать, что колечко Кати и колечко Никиты, - в общем, одно и то же. Только вместо синего камешка (новалисовского), в нём - зелёный, что сближает его с толстовской Зелёной палочкой.
А эпитет "зелёный огонёк", употреблённый дважды в отношении этого колечка, заставляет нас пойти дальше и вспомнить о литературном объединении декабристов - "Зелёная лампа", в котором сходились П.И. Калошин, И.И. Пущин, В.К. Кюхельбекер, Ф.Н. Глинка, многие другие будущие декабристы, и - молодой поэт А.С. Пушкин.
Горишь ли ты,
лампада наша,
Подруга бдений и пиров?.,
- вспоминал о ней поэт в молдавской ссылке.
Зелёная лампа символизировала свет и надежду.
Потом эти свет и надежда вошли в рассказ мальчика Николеньки Толстого - брата Льва Толстого - о зелёной палочке. Зелёная палочка как бы вобрала в себя сакральный смысл той лампы, что светила юным декабристам.
И вот, в парижском журнале "Зелёная палочка", издаётся повесть "Детство Никиты", в которой самый таинственный клад заключён в маленькое золотое колечко с синим камушком. Опять получились сближены колечко и палочка.
Возле этого клада висит портрет Прекрасной дамы в амазонке.
В первоначальной редакции повести дама эта и девочка Лиля очень похожи, Толстой даже пишет "одно и то же лицо", - что и неудивительно, - продолжает автор, - поскольку таинственная амазонка приходилась двоюродной прабабкой девочке.
Е.Д. Толстая выявила прототип девочки Лили - сестру А.Н. Толстого Елизавету, в замужестве Рахманинову (она была замужем за родным братом композитора). Мы бы не сказали, что это прямо целиком и полностью она: сестра была старше Алексея Николаевича, в детстве они не знали друг друга... Девочка Лиля - сложный, на наш взгляд, собранный из нескольких лиц, литературный образ... Но какая-то ипостась сестры Елизаветы в ней, наверное, заложена.
Насчёт двоюродных прабабушек Толстого и его сестры Елизаветы мы не любопытствовали, но вот одной из их троюродных бабушек была жена декабриста Павла Ивановича Калошина - Александра Григорьевна Калошина, урождённая графиня Салтыкова.
Сейчас расскажем, каким образом.
Мать Александры Григорьевны - Елизавета Степановна, урождённая Толстая, - была сестрой Петра Степановича, - прадеда Алексея Николаевича Толстого. У Петра был сын Александр, у Елизаветы - дочка Александра, - они, значит, были двоюродными братом и сестрой, у Александра был сын Николай - отец Алексея Николаевича и его сестры Елизаветы. Вот и получается, что жена декабриста П.И. Калошина - троюродная бабушка самого Толстого и его сестры.*Согласитесь, что двоюродная прабабушка - это примерно такая же степень родства, как и троюродная бабушка!
Таким образом, мы снова - с неожиданной стороны, - выходим на декабриста Павла Ивановича Калошина. И здесь уже совсем "горячо": колечко-клад в доме Никиты и Зелёная палочка (а может, - папочка? портфель - переносной файл; "файл" - "папка") - получается, чуть ли не одно и то же...
* А Льву Николаевичу Толстому А.Г. Калошина была четвероюродной сестрой, а её дочь Соня, в которую он был влюблён в детстве - четвероюродной племянницей.
Глава 7.2. Замурованный клад.
Но именно Александра Григорьевна Калошина (урождённая графиня Салтыкова) является уже нашей - не двоюродной и не троюродной, - а родной пра-пра-прабабкой; дедушке же нашему, Александру Ивановичу, она была просто прабабкой.
И когда дедушка во младенчестве нашем сообщал нам о том, что сказку "Конёк-Горбунок" на самом деле написал Александр Сергеевич Пушкин, он добавлял, что сказка эта лежала в сундуке его прабабушки...
Жили они тогда в одном старом московском доме, в районе Маросейки. Дедушкин отец Иван Дмитриевич Калошин служил инженером связи на Московском почтамте.В 1918 году было решено Москву - хоть на время (конечно, на время!) покинуть, и пожить у знакомых в деревне. Проблема была в некоторых ценностях, которые опасно было как оставлять, так и брать с собой. Главной ценностью - не только семейного, но - культурного - значения, - была пушкинская рукопись "Конька-Горбунка" с титульным листом, очень своеобразно оформленным поэтом. Оставлять её большевикам, которые заходили в дома без приглашения и уничтожали порой не глядя предметы огромной культурной ценности, было невозможно... Да и вообще - шла война, был разрушен весь привычный мир, не стало царской России, что будет дальше - никто не знал...
И нам рассказывали, что прадедушка будто бы придумал следующее: замуровать дверь в подпол, где в прабабушкином (то есть, для него - бабушкином) сундуке лежала драгоценная рукопись.
Вообще-то, это был не совсем подпол, это было одно из помещений предыдущего дома, стоявшего на этом месте в XVII ещё веке. Дом - второй половины XVIII века - "одел" собой старинные боярские палаты. Потолок в тех палатах был сводчатый - как потом будет у А.Н. Толстого в той комнате, где герои найдут волшебный театр.
И ещё вот что придумал прадед... Хотя теперь мы думаем: да сам ли он это придумал? Не была ли это мысль гениального писателя - четвероюродного брата Калошина - Алексея Николаевича Толстого?..
Сразу оговоримся, что мы ничего не знаем о том, знали ли они друг друга, бывал ли Толстой в этом доме? Пока никаких свидетельств этого мы не нашли, а спрашивать теперь уже не у кого.
Но предположить чисто гипотетически, что это именно Алексей Николаевич посоветовал Ивану Дмитриевичу торжественно водить младших - ещё не посвящённых - детей - в подпол и торжественно - каждому - показывать рукопись, заклиная - "запомни!", - предположить это мы ведь можем!
Это - режиссёрская постановка, таинство, - нам представляется, что эту "операцию" придумала неординарная натура. (А прадед наш - при всех его достоинствах, - был всё же вполне ординарным человеком, насколько мы его себе представляем...).
И очень уж это торжественное нисхождение напоминает торжественное нисхождение героев "Приключений Буратино"! Правда, они спускались все вместе, а Иван Дмитриевич водил каждого ребёнка индивидуально. Впрочем, из десяти его детей только четверо младших ещё не видели этой рукописи, - да одна из внучек, - пятилетняя Алечка. А то, что каждого - индивидуально, - это так же оправдано: вместе у детей внимание рассеивается. И потом, Буратино и компания спускались, чтобы НАЙТИ, а наши родные - для того, чтобы ПОТЕРЯТЬ, - неизвестно, сколь на долгое время. (И вот - почти уже сто лет прошло...)
Вход в подпол был из одной из комнат - гостиной. В углу комнаты находилась маленькая белая одностворчатая дверь. За ней - крутая лестница в средневековом "туннеле" - похожем на переходы, например, собора Василия Блаженного. Ступенек было,правда, не сорок*, - всего, наверное, десять, не больше, - но очень высоких. Когда вы оказывались на площадке внизу, справа от вас была опять же старинная средневековая дубовая дверь с петлями - "ласточкиными хвостами". Толкнув эту дверь, Иван Дмитриевич вводил ребёнка в тёмное помещение, освещаемое только свечой, принесённой с собой. Усадив сына или дочь (или внучку) на какое-то сиденье, Калошин шёл к большому сундуку, открывал крышку, доставал оттуда тёмно-изумрудного цвета папку, а из неё что-то, завёрнутое в ткань. Там оказывались желтоватые листы бумаги. Ловкими длинными пальцами Иван Дмитриевич аккуратно отделял первый лист и подходил с ним к ребёнку.
Этим первым листом был так называемый титульный лист с заглавием "Конька-Горбунка" и удивительным рисунком. Рисунок больше всего поразил пятилетнюю внучку Калошина Алечку.
* В пьесе "Золотой ключик" сороки поют: "Сорок ступенек в подполье ведут!"
7. 3. Рисунок на титульном листе.
Рисунок этот, конечно, видели все дети, которых водили в подпол показывать рукопись «Конька-Горбунка». Но как-то поразил он только маленькую внучку Ивана Дмитриевича – Алечку, - дочку старшего сына Григория. Видимо, потому что в силу возраста – пять с половиной лет, - ей ещё ближе были картинки, чем буквы.
Что же это был за рисунок?
Итак, прежде всего там была нарисована королевская корона. Она была вырисована изящно и любовно; она была – как игрушечка,- ею хотелось любоваться. И обращал на себя внимание ромбовидный камень в середине её. Видно было, что он – драгоценный. Справа и слева от камня шли простые ромбовидные вырезы.
И что бы вы думали это за камень? Не драгоценный ли это карбункул Новалиса? То есть, тот камень, которого недоставало в короне короля Атлантиды? И – одновременно – тот камень, что выпал из ожерелья принцессы? И – ещё – тот самый камень, что находился у спящей Матильды, которую Гейнрих нашёл благодаря золотому ключику… Благодаря этому камню сам поэт Гейнрих фон Офтердинген становится королём Атлантиды.
Помните, как у Новалиса?..
"...Гейнрих приходит в страну Софии , в природу, какой она могла быть, в аллегорическую природу , после беседы с Клингсором о некоторых странных знаках и предчувствиях. Предчувствия рождаются в нем главным образом при звуках старой песни, которую он случайно слышит; в ней поется про глубокое озеро в скрытом месте. Эта песня будит давно забытые воспоминания; он идет к озеру и находит маленький золотой ключик, который у него давно украл ворон и которого он так и не мог отыскать. Этот ключик ему дал, вскоре после смерти Матильды, старый человек. Он сказал Гейнриху, чтобы он понес его императору и тот скажет, что делать с ключиком. Гейнрих отправляется к императору, который очень обрадован его приходом и дает ему старинную грамоту. В ней сказано, чтобы король дал ее прочитать тому, кто когда-нибудь принесет ему случайно золотой ключик. Человек этот найдет в скрытом месте старинную драгоценность - талисман, карбункул для короны, в которой оставлено для камня пустое место..."
Так не тот же ли это камень - в нашей короне, благодаря которому становятся королём (королём поэтической страны Атлантиды)?! А называется этот камень – карбункул: «уголёк».
Ну, а что за хвостатая тряпочка валяется там внизу? Это – дурацкий колпак. Мы не сумели нарисовать его так, как было там, на том заветном листочке. Там этот шутовской колпак как будто только что с издёвкой скинули, как будто кому-то вернули – с клокотанием бешенства скинув на пол. Мы рисуем плохо и такую экспрессию передать не могём.
Ну, вот, собственно и весь рисунок – как бы поставленная на головную букву королевская корона и скинутый вниз шутовской колпак.
Ещё на том листке было посвящение: «Милостивой государыне Александре Григорьевне…».
Посвящение это так же запомнила Алечка, поскольку её поразило имя-отчество той, к кому оно было обращено; ей сначала показалось, что Пушкин обращается – к ней, - да ещё и дедушка «подначил»: «а не тебе ли, Алечка, это написано?..»
«Милостивой государыне Александре Григорьевне Калошиной» - так начиналась надпись. Маленькая Аля так же была Александрой Григорьевной Калошиной, - но посвящение было написано её пра-прабабке…
Можно было бы подумать – вот оно, таинственное «Заглавие и Посвящение «Конька-Горбунка», о котором всё спорят между собой последователи версии А.А. Лациса и «академики»?..
Сейчас же нам надо ещё вернуться к рисунку короны и шутовского колпака, чтобы,увидев, как они различны (главное - в отношении к ним автора),отметить теперь то, что их связывает. А связывает их именно ромбовидная форма камня-карбункула. Потому что «ромб» - это «бубен». А бубенчик - на колпаке шута - это часть бубна. Бубенчики на колпаке перекликаются с заветным карбункулом в королевской короне.
И ещё этот колпак напоминает ту шапку, что обещают привезти Ивану-дураку нечестные братья, продав его чудо-коней:
Красну шапку с позвонком,...
(Позвонок – народное название бубенца.)
И – что же, Иван едет с братьями, они продают коней царю, и в конце концов дурак становится царём: то есть, вместо красной шапки с позвонком получает шапку Мономаха, - или – королевскую корону с карбункулом.
Таким образом, рисунок, о котором речь, иллюстрировал и сказку «Конёк-Горбунок», и жизненные реалии самого А.С. Пушкина (от шута-камер-юнкера - к царю Русской Поэзии)...
Если же мы вернёмся к эскизу марионеток С.Д. Лебедевой и посмотрим на её Конька-Горбунка - то увидим, что голову его покрывает ушастый колпак, надетый на королевскую корону, в середине которой проступает драгоценный камень...
Продолжение:
http://www.proza.ru/2016/10/24/1907