Виктория - роман

Тель-Авив, 2016
ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
РОМАН
Израиль, 2016 – 172 с.
ISBN 978-965-561-074-1
© Ефим Ташлицкий, 2016
© Все права сохраняются за автором. Данная книга или любая ее часть
не может быть воспроизведена в какой-либо форме без письменного
разрешения автора.
© Издательство Beit Nelly Media, 2016
Художник обложки
Татьяна Козлова (Москва)


ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ

ВИКТОРИЯ

РОМАН

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ЧАРЫ
НЭРЛАНД
ВИКТОРИЯ

В безлюдной, довольно просторной комнате зазвонил теле-
фон. Его тягучая надоедливая трель, натыкаясь на сте-
ны, шторы, огромные окна, картины, мебель, пыталась
проникнуть во все углы, только бы найти человека, который мог
бы ответить на звонок. Но из живых существ в комнате находи-
лись только рыбки в большом, прозрачном аквариуме, шустрый
попугай Пашка, спящий себе в уютной клетке, стоявшей на не-
обыкновенно красивой тумбе, сделанной по эксклюзивному за-
казу. Тут же на тумбе стояло несколько очень красивых фигурок,
искусно вырезанных из дерева. Рядом с тумбой на шерстяном
коврике лежал скучающий серый кот, с удивительно редким ти-
гриным окрасом.
Трель раздавалась до тех пор, пока не включился автоответ-
чик, из которого сначала вырвались схоластические клокочущие
звуки джазовой импровизации. На фоне этой какофонии послы-
шался звонкий женский голос: «Её сейчас нет дома, позвоните,
пожалуйста, позже или скажите, что вы хотите...». Затем пикнул
электронный сигнал. После короткой паузы на всю комнату за-
щебетало приятное контральто: «Виктория Петровна, доброе
утро, звонит Рита по поручению главного редактора телеком-
пании, шеф ждет обещанный сценарий новой телепередачи, он
очень расстроен, что вас не было на утренней планерке, пере-
звоните ему срочно».
Комната, вернее её легкая материя созерцания, прослушав со-
общение, сначала запуталась в занавесках. Ей даже показалось,
что она слегка всколыхнула чудесную, сиреневого цвета ткань
невидимой энергией тонкого дуновения. Потом в разных углах
комнаты отчетливо послышался слабо вибрирующий смех.
«Как же, как же, не пришла, видите ли, на планерку, – причи-
тал дух комнаты. – Да после вчерашней встречи с Глебом Савиц-
ким она просто потеряла голову. Молодой женщине, вкусившей
прелесть и сладость любви, сейчас не до сценария. Вы только
принюхайтесь – всё тут теперь пропитано духом вездесущей
ВИКТОРИЯ 5
эротики. Кстати, довольно приятный, будоражащий сознание
запах, который перемешан с запахами дорогих французских ду-
хов, с не менее дорогим мужским одеколоном. О, я это чувствую,
я в этом прекрасно разбираюсь...»
Мебель комнаты, шикарная кровать, другие предметы до-
машнего обихода, статуэтки и посуда на кухне, фужеры и бу-
тылки с дорогими коньяками и винами, гордо стоящие в фан-
тастически красивом, оригинальном серванте, внимательно слу-
шали проникновенные причитания своей покровительницы. Ка-
залось, что все они перешёптывались личными рассуждениями
по этому поводу. Даже одежда в шкафу и многочисленная обувь,
лежащая на полках в специальной нише, не остались в стороне
от происходящего.
Равнодушными к телефонному звонку были только предме-
ты, висящие и стоящие на маленьких полках в одном из уголков
этой «необъятной» комнаты. Это были старые, выцветшие фото-
графии, небольшие кубки, которыми награждали раньше юных
спортсменов на различных соревнованиях, два старых охотни-
чьих ружья: «берданка» 1922 года и двуствольная «тулка», ин-
крустированная серебром. Они, хорошо знавшие свою хозяйку,
давно уважали, и любили её, и потому ничему не удивлялись.
Мы еще расскажем об этих вещах далее в нашем повествовании.
Итак, очень просторная, но удивительно уютная комната (ино-
гда мы будем называть ее квартирой, всё-таки – сто квадратных
метров) представляла собой прекрасное современное жилище
преуспевающей богатой телеведущей, сценаристки, продюсера,
очень талантливой женщины. Да простит меня моя героиня, на
днях ей исполнилось ровно сорок лет. У Виктории Петровны Ро-
стовой «в запасе» были ещё два загородных дома в живописных
уголках этой огромной прекрасной планеты: один респектабель-
ный двенадцатикомнатный особняк с огромным садом непода-
лёку от столицы, второй в удивительно красивом месте на юге, в
Черногории. Да, был ещё дом на востоке страны, в далёкой тайге,
где когда-то жили её родители. Но об этом позже...
Комната находилась в великолепном здании, в самом цен-
тре огромного столичного мегаполиса, как это принято сейчас

говорить. Напичканная электроникой, она представляла собой
наглядный пример так называемого «умного дома». Если чита-
телю это выражение непонятно, мы предлагаем ему обратиться
к интернету, где об «умных домах и комнатах» можно найти ис-
черпывающие сведения.
Особенностью комнаты (квартиры) был весьма таинственный
мистический шарм необычайно чувствительной и проникновен-
ной материи, которой наделила это жилище сама Вселенная. Фе-
ерический дух комнаты родился с первым тостом, сказанным на
празднике новоселья в честь хозяйки великим целителем и ясно-
видящей Зуной Саиди.
Никто из гостей, за исключением, может быть, самой Зуны,
не заметил этого события, так что роды духа прошли мгновен-
но, радостно и успешно. Хотя справедливости ради скажем, что
по висящей у потолка хрустальной люстре, а также по другим
предметам пронеслось мимолетное, яркое свечение. Но гостям,
дружно кричавшим вслед за прорицательницей: «В добрый час
тебе, Вика!»,- было в этот момент не до волшебства и мистики.
Тем не менее, в комнате уже ожила невероятно объемная, тон-
кая, но, поверьте нам на слово, весьма сильная энергетическая
субстанция, подобная той, о которой спорят учёные всего света:
мол, есть она или ее нет? Отвечаем – есть! Вот она, и не толь-
ко здесь в комнате, но и рядом с вами, с каждым человеком, у
которого есть душа. Правда, не у всех она в достаточной мере
светлая, добрая и заботливая. Есть люди с душой, покрытой чер-
нильными пятнами зависти, злобы, недоверия и лжи. Вот таких-
то наша комната боится и не любит больше всего, потому что
порою не хватает сил бороться со злом темных душ. Но, исхо-
дя из общего правила, что добро всегда побеждает зло, комната
сильно не переживала и умела выводить «жирные» пятна тем-
ных сил, осветляя их до неузнаваемости в жизнеутверждающие
цвета: белый, розовый, оранжевый, сиреневый – и так далее...
Душа у нашей главной героини была освещена добром с само-
го рождения. Как говорят в народе, сам боженька поцеловал её
в темечко. Наверное, поэтому, будучи в жизненных ситуациях,
при которых другого человека уже бы не было в живых, Викто-
рия оставалась целой и невредимой.

Конечно, здесь не обошлось без доли необыкновенного везе-
ния, счастливой случайности, которая всегда есть основа какой-
то веры в осуществлении божественной необходимости. Кому-
то очень сильному там, на небесах, во Вселенной, подвластно
управлять нашими судьбами. А также творчеством, интеллек-
том, политикой, погодой, ну и так далее. И тут Он, видимо, отда-
ёт предпочтение именно – женщине, исходя из чудесной фразы-
аксиомы: «Cherchez la femme». Грубо говоря, шерше ля фам, или
в переводе на нормальный язык – ищите Женщину! Улыбнитесь,
читатель, вам так идет улыбка.
После выше написанной прелюдии мы начнем новую стра-
ницу в повествовании, но прежде расскажем вот о чём: комната,
обладающая удивительными способностями, научилась фокуси-
роваться не только на самой себе, на любимой хозяйке, но и на
всех вещах, предметах, домашних животных. Ей было под силу
проникнуть в суть, в историю предмета, связанного, естествен-
но, с жизнью и деятельностью хозяйки, узнать о нём и о ней – всё
и вся. Главная задача была дана комнате свыше: оберегать Вику
от невзгод, несчастий и другого зла, чего бы это ей ни стоило.
Причем, в особых случаях сила духа, сила невидимой материи
комнаты распространяла свою многослойную ауру вне помеще-
ния. Смело выходить в пространство за пределами этого ограни-
ченного мира, всегда возвращая себя снова на место.
Да, чуть не забыли: за комнатой и её обитателями ухаживала
приятная женщина Маргарита Алексеевна Миронова, жившая
по соседству. Зная расписание хозяйки, служанка, давно забытое
в России слово, иногда готовила еду, выгуливала кота, кормила
рыбок и попугая, прибиралась, следила за чистотой.
Вот теперь, кажется, всё. Можно двигаться дальше, чтобы не
рассеивать внимание читателя по пустякам.
Итак, Виктория Петровна Ростова – весьма преуспевающая,
как теперь говорят, бизнес-вумен, продюсер, телеведущая, гене-
ральный директор холдинга, входящего по особому договору в
состав огромной телекомпании «Бета Прим». Женщина эффект-
ная и до боли в глазах красивая. Светловолосая, не очень худая
блондинка, как будто сошедшая с глянцевой, красочной обложки

всемирно известного журнала. Внешне – супер сексуальная до
неприличия. Представьте себе этакое очарование: метр семьде-
сят сантиметров роста, весящее ровно семьдесят килограммов, с
чудесными формами тела, граничащими с идеалом.
Думаю, что по ходу повествования мы будем добавлять к
этому яркому портрету новые детали, дабы сразу не вызывать
зависть и не доставлять неудобства женской половине наших
читателей, потому что каждая женщина – это удивительный
мир, это тайна, загадка, которая по-своему хороша, так распо-
рядилась природа. Да, еще говорят, что к этому приложил руку
сам Всевышний. Если это, действительно, так, то бесспорно, что
Господь Бог, по общему признанию, мужчина.
Позвольте, но кто это определил, кто Его видел, кто с Ним
встречался? Никто! Так почему бы не предположить, что всё на
свете создано женщиной? А? И что мне теперь – за эти слова – на
костёр? Готов, господа, и на костёр, потому что, на мой взгляд,
родить мир и саму Вселенную могла только женщина. Ей это под
силу. Откуда мне это известно, да оттуда же – сверху.
Кроме того, в нашем повествовании я постараюсь показать
вам настоящую богиню, красота которой как внешне, так и вну-
тренне близка к идеалу, потому что душа и сердце её, состав-
ляющие жизни и творчества, её уникальность и наполненная
невероятными случаями и приключениями жизнь не поддаются
общепризнанным трафаретам и выходят за рамки известных по-
ниманий природы и мысли.
Хотя, с другой стороны – это обычная, простая женщина,
каких миллионы на свете, увидишь в толпе и пройдёшь мимо.
Правда, мимо нашей Виктории пройти и не заметить было про-
сто невозможно. Настолько она эффектна и красива. Вот такие
мои авторские контрасты. Но у меня есть надежда, что, прочитав
роман, у вас появится мнение, схожее с моим.
– Блажен, кто верует, – подумает об авторе читатель, несмо-
тря ни на что продолживший чтение.
Дух комнаты усмехнулся и сосредоточился на одной старой
маленькой фотографии, висевший на стене рядом с охотничьи-
ми ружьями. На миг время растворилось, и комната, благодаря
ВИКТОРИЯ 9
фотографии, на которой были запечатлены три человека: муж-
чина, женщина и ребёнок – медленно погружалась в туман вос-
поминаний...
Небольшое село Чары, Терновского района (всего-то тридцать
восемь домов), откуда мы продолжим наш рассказ, расположено
на юго-востоке огромного таёжного края. Не ищите его на кар-
те – не найдёте, поскольку в официальных документах и села-
то такого нет. В своё время сюда были переселены приволжские
немцы.
Хозяева страны боялись, что во время войны эти самые нем-
цы перейдут на сторону врага, потому и отправили сотни тысяч
людей подальше от европейских границ. Кого в Сибирь, кого в
Казахстан, а кого и в Среднюю Азию. Автор этих строк знает
такие истории не понаслышке, сам бывал в похожем поселении в
Самаркандской области, которое не значилось ни в одном отчёте
или справочнике.
На окраине села Чары в небольшом, но очень уютном двух-
этажном деревянном домике жила чета Рюстовых: муж Питер
Вольфович Рюстов и его жена Зинаида Яковлевна Рюстова, в де-
вичестве Гриневская. По всем меркам «неправильная» пара – он
немец, она еврейка. История их встречи и любви до сих пор оста-
ётся тайной. Но своим поведением, образом жизни, добротой и
отзывчивостью оба завоевали глубочайшее уважение односель-
чан.
Питер промышлял охотой, числился в местной артели. В сво-
бодное время он вырезал из дерева детские игрушки, которые
продавал односельчанам и на ярмарках в райцентре. Это у него
отлично получалось. Игрушки были просты и незатейливы, но
уж очень симпатичные. Кроме того, у Рюстовых было небольшое
хозяйство: куры, пара коз, корова. Хозяйством этим управляла
Зинаида, не боявшаяся никакой тяжёлой работы. Муж, конечно,
помогал ей во всём.
В те годы у Рюстовых была прекрасная собака, западноси-
бирская лайка. Очаровательный пёс, кобель, которого попросту
так и называли – Лайк. Ценили его хозяева за необыкновенную

выносливость и отвагу. Его густая и теплая шерсть с плотным
подшерстком напоминала волчью шкуру, что позволяло легко
переносить как сильные холода, так и жару. Лайк от природы
обладал охотничьим инстинктом, нюхом, молниеносной реакци-
ей, а также превосходной пространственной ориентацией. Лайка
практически никто не дрессировал, но умнейший пёс был готов
к любой службе: в тайге, на охоте или дома, будучи сторожевым
помощником.
Питеру в своё время крупно повезло. Однажды зимой он спас
от беды какого-то высокого начальника из области. Тот с двумя
своими друзьями, по пьянке, вышли на зимнюю охоту в лес и
по неосторожности, случайно потревожили огромного медведя,
естественно пребывавшего в зимней спячке. Рассвирепевшее
животное принялось преследовать горе-охотников. Оно, навер-
няка, растерзало бы того самого начальника. Да только рядом
оказался Питер со своей «тулкой». Двумя меткими выстрелами
картечью из великолепного ружья медведь был убит наповал.
На его тёплой шкуре, лежавшей посреди горницы, часто играла
Виктория, когда была маленькой.
В благодарность за своё спасение областной начальник назна-
чил Питера местным лесничим. Благо прежний был уже стар и
собирался на пенсию.
Питеру и Зинаиде судьба не раз подбрасывала подарки. Во-
первых, добротный двухэтажный дом, который достался им в
наследство от родителей Питера, во-вторых, сама их встреча,
любовь и долгая супружеская жизнь были счастьем и благом.
В-третьих, не иначе как божественное провидение подарило им
Викторию. Своих детей у Рюстовых, к сожалению, не было, о
чём оба несказанно печалились. И вот однажды летом, в начале
июня, под утро, Питер услышал, доносившийся со двора, при-
зывный лай собаки, а затем – громкий плач ребёнка.
Сначала лесничий подумал, что это ему приснилось во сне.
Он поднялся с кровати, вошёл в сени и, отодвинув крепкий тя-
жёлый засов, приоткрыл большую входную дверь. Теперь плач
слышался отчётливей и исходил он с улицы. Лайк почему-то
принялся скулить и царапать деревянную калитку, которая на-
ходилась сбоку от мощных ворот, отделяющих двор от улицы.

Питер открыл калитку, за которой увидел лежащую на зем-
ле большую плетёную корзину, откуда и доносились жалобные
крики ребёнка. Выйдя наружу, Питер огляделся в надежде уви-
деть кого-нибудь из людей, но улица была пуста. В воскресное
раннее утро все селяне еще спали крепким сном. Аккуратно взяв
корзину в руки, Питер занёс её во двор и поставил на летний
стол, установленный под окном дома.
Исследовав содержимое корзины, он нашёл там завёрнутого
в чистые льняные пелёнки новорождённого ребёнка, как оказа-
лось потом – девочку. Легонько взяв на руки дитя, которое тут
же перестало плакать, лесничий снова вышел из калитки на ули-
цу, всё еще надеясь увидеть того, кто оставил это чудо у ворот
его дома.
Лайк, выбежавший наружу вслед за хозяином, преданно смо-
трел ему в лицо, словно ожидая команды найти того, кто под-
бросил ребёнка. Но команды не последовало. Питер вернулся во
двор, закрыл калитку на засов и, приструнив Лайка, тихо сказал:
«Иди на место, не твоего ума дело». После чего собака понуро
отправилась к своей конуре, где, свернувшись в клубок, легла на
сухие циновки.
Питер занёс дитя в дом и молча положил его рядом со сладко
спавшей женой. Затем легонько коснулся ладонью её головы. Та
открыла глаза и улыбнулась:
– Ты чего встал в такую рань?
– Тише ты, ребёнка разбудишь.
– Какого ребёнка?
– Ты хотела иметь детей, Зиночка? Вот, Господь тебе прислал,
принимай.
Только теперь Зина повернула голову и увидела рядом с собой
подарок судьбы. Присев на кровати, она бережно взяла дитя на
руки и заплакала. Потом сквозь слёзы спросила мужа: «Подбро-
сили?». Тот утвердительно кивнул головой.
– Мальчик?
– Ещё не знаю.
Женщина принялась потихоньку разворачивать пелёнки. Ди-
тя, недовольно морщась, снова захныкало.

– Девочка, девочка! – радостно закричала Зинаида, – смотри,
Петя (так она называла любимого мужа), какая прекрасная де-
вочка. А вдруг кто-нибудь придёт и заберёт её у нас?
– Не думаю, успокойся, тот, кто подбросил ребёнка, наверное,
уже далеко. Вот чем кормить мы её будем?
– Да что тут думать, Флюра Мейсер, моя подруга, неделю на-
зад родила. Думаю, она не откажет на первое время быть корми-
лицей, а там найдём, чем кормить. Козы, корова, молока много,
с фельдшером посоветуемся. Кстати, у него и справку возьмём о
рождении дочери, договоримся, он у нас свой человек, понимаю-
щий, не откажет. А то, как свидетельство о рождении выписать?
Справимся. Ой, Петя, счастье-то какое!
Девочку назвали Викторией, Викой, в честь бабушки Зинаи-
ды, царство ей небесное. Днём её рождения стали считать пятое
июня. Когда заведующая районным загсом (ЗАГС – это отдел
записи актов гражданского состояния) выписывала девочке сви-
детельство о рождении, женщина была весьма невнимательна
– и вместо немецкой фамилии Рюстов везде написала – Ростов.
Когда Зина и Питер указали ей на ошибку, та резко ответила, что
бланк этого важного документа пронумерован, и переписывать
его она не собирается. Так наша новорожденная стала называть-
ся – Виктория Петровна Ростова.
В комнате внимательно слушали воспоминания, рассматри-
вали фотографии. Всех интересовало продолжение рассказа, но
тут снова зазвонил телефон. И опять, не найдя никого, кто бы от-
ветил на звонок, включился автоответчик. На фоне музыкальной
какофонии звучал звонкий женский голос: «Её сейчас нет дома,
позвоните, пожалуйста, позже или скажите, что вы хотите...».
После короткого сигнала послышался красивый юношеский го-
лос: «Мамуль, привет! Это я, Егор. У тебя отключён мобильник,
оставил там сообщение, но для подстраховки звоню домой. У ме-
ня всё хорошо, сессию сдал, все экзамены почти на отлично. Хо-
чу к тебе на каникулы, устал от лондонских туманов. Хочу в лес,
к берёзкам. Привезу тебе сюрприз. Разреши, ты же знаешь, без
твоего согласия приехать не могу. Обнимаю, жду ответа, пока...
ВИКТОРИЯ 13
Пашка, слышь, и тебе привет, старый пират. Макс, а ты, навер-
ное, как всегда набил пузо и спишь. Соскучился по всем, скоро
встретимся».
Услышав знакомый голос, попугай в клетке заёрзал, передви-
гаясь на своей любимой перекладине влево-вправо, запричитал
на своём попугайском языке: «Пашка хороший, иди к чёрту, ста-
рый пират...». В отличие от шустрого попугая, кот Макс лениво
приподнял мордочку, покосился в сторону телефона и снова за-
дремал.
По комнате пронеслась новая энергетическая спираль волне-
ния, которую ощутили все присутствующие обитатели жилища.
«Здорово! Егорка приедет! – загадочно звучали причитания ду-
ха. – Люблю я этого пацана, умный и воспитанный, а энергети-
ка светлая и добрая, как у Виктории. Неудивительно – родная
кровь».
Внимание комнаты сосредоточилось теперь на другой чёрно-
белой фотографии, где Питер Рюстов, облачённый в форму еге-
ря, Зинаида и Виктория, которой тогда исполнилось пятнадцать
лет, стоят на опушке леса. Рядом с ними был еще один человек,
по всей видимости, кореец неопределённого возраста. Ну, и ко-
нечно, вездесущий Лайк, как же без него.
Сама фотография чётко помнила этот незабываемый момент.
Ещё бы, именно после того, как местный юный фотограф Ганс
Мейсер, сын той самой Флюры, кормившей новорождённую Ви-
ку, щёлкнул затвором фотоаппарата и отправился домой делать
очередные снимки, именно после этого произошла незабывае-
мая история, о которой мы вам расскажем незамедлительно.
В этот тёплый майский день Питер, как это неоднократно
случалось, взял с собой дочь в двухдневный поход. Лесничий
часто делал обход всех своих угодий. Каждый раз такая длитель-
ная «прогулка» была своеобразным экзаменом для девочки, ко-
торую с раннего детства приучали к безопасному пребыванию в
тайге. Вика росла среди дикой природы таёжного края.
Помогала семье собирать ягоды, грибы, кедровые орехи, раз-
личные лекарственные травы. Родители с удовольствием учили
дочь познавать тайны природы: изучать животных, растения,
14 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
камни – в общем, окружающий мир. Частенько Питер учил дочь
стрелять из ружья, метать нож и топор. В этом он был мастер, а
уж Виктория была прекрасной и талантливой ученицей, своео-
бразной амазонкой, которой под силу было справляться с нелёг-
кой жизнью вдали от цивилизованного мира.
В этом ей помогал кореец по имени Ким, по фамилии Югай,
о котором следует коротко рассказать, иначе непонятно, откуда
этот человек вдруг появился в нашем повествовании.
Однажды, обходя свой обширный участок тайги, Питер услы-
шал надрывный лай своей собаки. Что-то там Лайк обнаружил.
Идя на зов верного пса, Питер наткнулся на лежащего в кустах
папоротника человека. Им оказался кореец, которого, как потом
выяснилось, звали Ким Югай. Худощавый, невысокого роста че-
ловек лежал ничком и, казалось, без признаков жизни. Питер,
приструнив Лайка, приблизился к корейцу, повернул тело лицом
вверх и услышал лёгкий стон. На правом виске мужчины была
видна засохшая струйка крови. Стукнули беднягу чем-то весо-
мым по голове. Щелки глаз незнакомца мигнули, показывая, что
тот жив.
– Ты кто? Как здесь оказался? – спросил лесничий.
– Я поездом ехала...на город, – тихим голосом ответил кореец,
– на рынок женьшеню везла, больса нисего не помню... Кто-то по
баске стукнул – и всё... темно, не помню. Пить дай, пазалуста...
Питер вынул из рюкзака фляжку и напоил незнакомца.
– Идти можешь?
– Далёко?
– Километра полтора до села.
– Попробуем...
Так в селе появился загадочный кореец. Поскольку докумен-
ты у него были в порядке, он являлся гражданином страны, пре-
тензий сельсовета к нему не было. Как-то само собой получи-
лось, что остался он жить у Рюстовых после того, как оправился
от нанесённой ему травмы. Спал на втором этаже дома, рядом
со спальной Виктории, в комнатушке под лестницей, ведущей
на чердак. Своим трудолюбием и уважительным отношением к
людям Ким завоевал расположение не только Питера, Зинаиды
и Виктории, но и многих других односельчан.
ВИКТОРИЯ 15
Почему остался? Да память у корейца отшибло, имя своё пом-
нил, что в поезде ехал, помнил. А вот откуда он, есть ли у него
родственники, чем занимался, где жил и рос – ну как косой от-
резало. Пожалели его селяне, да на негласном собрании реши-
ли: пусть живёт и работает здесь. Места хватает, а новичок на
подхвате: конюх заболеет – Ким Югай его заменяет. У сельского
пастуха дела – и тут кореец к месту. Да и на сенокосе и сборе
урожая лишние рабочие руки всегда нужны.
Ну, а уж Питеру в лесничестве он был первый помощник. Да
и Зинаиде часто помогал по хозяйству. С Викторией у Кима сло-
жились особые отношения. Она с раннего детства командовала
им, словно офицер солдатом. Глядя на белокурую красивую де-
вочку, Югай был полностью уверен, что она ангел, слетевший
с небес. Он неукоснительно выполнял все её поручения и при-
казы, слушался её, словно паж королеву, опекал девочку, как
только мог, а позже научил её разным премудростям восточной
медицины и умению постоять за себя в единоборстве, в случае
опасности со стороны человека.
Итак, в один из тёплых дней начала мая Питер, Ким и Вик-
тория вышли из дому и отправились в двухдневный обход об-
ширной территории лесничества. У мужчин за спиной рюкзаки
с походными атрибутами, плюс охотничьи ружья: у Питера его
знаменитая «тулка», у Югая старая «берданка». Виктория тоже
несла на себе поклажу, небольшой рюкзачок с провиантом. Есте-
ственно, что сопровождал их Лайк, незаменимый охранник, ню-
хач и следопыт.
Было раннее весеннее утро, тайга, как и весь подлунный мир,
медленно и таинственно просыпалась. Кое-где в низинах поло-
сой плыл молодой загадочный туман, который, казалось, хочет
рассказать вам о чём-то необыкновенном, волшебном. Но толь-
ко вы собрались слушать его рассказы, как он внезапно исчезал,
превращаясь в чистейшую росу, оседающую на листьях дере-
вьев, на траве и кустарнике. Повсюду стояла глубокая тишина,
которую с утра боялись нарушить даже птицы. Солнечные лучи,
любопытству которых нет границ, не могли пробиться сюда. Хо-
тя в некоторых местах им всё же удавалось проскочить с ветки
на ветку, играя в прятки с тенью.
16 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
Летом здесь ягод и грибов – море. Черника, малина, брусни-
ка – везде, куда ни глянь. Из грибов пока что чаще попадаются
лишь поганки да красивые лесные «гвардейцы кардинала» – му-
хоморы. Настоящие съедобные грибы ещё только готовились
выскочить из-под земли, удивляя и людей, и животных своим
мгновенным повсеместным появлением.
Бытует такое мнение, что хозяевами тайги называют медве-
дей или уссурийских тигров, но настоящими властителями это-
го буро-зелёного рая являются огромные комары и оводы. Спа-
стись от них практически невозможно. Я помню, что они проби-
вали своими острыми хоботками даже брезентовую штормовку
и лёгкую обувь, чтобы добраться до заветной человеческой кожи
и высасывать кровь. Их укусы потом долго зудели, не давая по-
коя нервам.
«А как же накомарники?» – спросите вы. Отвечу: «Эти лета-
ющие чудовища сравнимы разве что с боевыми истребителями
современной авиации, проникают даже сквозь накомарники. Как
им это удаётся, ума не приложу».
Героям нашего повествования повезло, от таёжных летающих
«хищников» их спасала жидкость, которую изготавливал из рас-
тений и трав Ким Югай. Откуда он знал рецепт, так и осталось
загадкой. Так вот эта «югайская» жидкость, нанесённая на кожу,
отпугивала вездесущее комарьё в течение пяти-шести часов. По
правде сказать, запах жидкости был весьма противный, но ради
спокойствия и здоровья можно было и потерпеть. Видимо, этот
запах был не по вкусу зловредным остроносикам-кровососикам.
Примерно километра через три решили сделать привал, на-
до было отдохнуть, подкрепиться. Мужчины были полны сил,
а вот Виктории требовался отдых. Расположились на крохотной
полянке между могучими кедрами. Ким принялся разжигать ко-
стерок и мастерить держак для котелка и чайника, а Питер стал
повторять с Викой разные походные премудрости. Как опреде-
лить стороны света без компаса, как распознать следы того или
иного дикого зверя или животного, показывая следы, учил рас-
шифровывать их, словно ребус.
Дважды ей повторять не приходилось, девочка, белокурый ан-
ВИКТОРИЯ 17
гел с большими красивыми голубыми глазами, запоминала всё на
лету. Но, повторение – мать учения. Надо отметить, что Виктория
с раннего детства обладала незаурядным умом, великолепной па-
мятью, чудесным голосом: её пение доставляло людям истинную
радость. В местной сельской школе она была круглой отлични-
цей, прочитала почти все книги небольшой сельской библиотеки.
Было ещё что-то такое, отчего её родители порой приходили в
недоумение и лёгкий шок: Вика умела предсказывать события и
чудесно воздействовать на окружающих необъяснимой энергети-
кой. Об этом подробней мы расскажем позже...
Вскоре была готова каша с тушенкой и чай. Только сели обе-
дать, как вдруг Виктория устремила свой взгляд на подножье
одного из деревьев. Что-то её притянуло к небольшому бугорку,
скрытому папоротником. Сверху не видать ничего, а присядешь
и... Девочка, отложив котелок с кашей, поднялась и двинулась к
бугорку, Питер и Ким с удивлением наблюдали за ней, не пони-
мая, чего та хочет. Не остался равнодушным к этому и Лайк. Он
тоже увязался за девочкой.
Вика подошла к дереву, большому старому кедру, присела ря-
дом с бугорком и отковырнула часть дёрна, из-под которого был
виден кусок какого-то – то ли металла, то ли смолы. Девочка
попыталась вытянуть из земли непонятный осколок чего-то, но
сделать это не удавалось, камень был слишком тяжёл. Лайк тоже
принялся было помогать ей, разгребая землю лапами.
– Папа, помоги мне, – крикнула она.
– Что у тебя там, чего нашла вдруг, – недовольно ответил Пи-
тер, но, отложив еду, тоже направился к дереву. За ним засеменил
ногами и любопытный Югай.
– Вот, смотри, какой необычный камень, – воскликнула Вик-
тория, - но он тяжёлый, мне не поднять.
Подошедшие мужчины, присмотревшись к находке, присели,
ноги у них подкосились, так как оба поняли, что нашла Викто-
рия. А нашла она огромный золотой самородок, по форме на-
поминавший фантастический царский трон. Но если смотреть
на него с другой стороны, то он был похож на расплавленный
колокол.
18 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
Освободив самородок от песка и глины, Питер и Ким смотре-
ли на него, пребывая в шоковом состоянии. Другое дело – Викто-
рия, которая пока ещё никак не могла понять великую ценность
находки.
– Сколько же, по-твоему, он весит? – дрожащим голосом
спросил корейца Питер.
– Моя думает – килограммов пятнадцать-семнадцать, – тихо
ответил кореец, словно боясь, что его кто-то услышит.
Но кругом была глухая тайга, тишина и ни души вокруг.
Свидетелями были только тугодумы-деревья, редкие солнечные
лучи, влажный мох на пнях, да стелящийся вдоль деревьев па-
поротник...
Естественно, что о дальнейшем походе в тайгу речь уже не
шла, для мужчин стоял один вопрос: сдавать ли золотой само-
родок в райисполком, сообщать ли о нём властям или скрыть от
всех и воспользоваться золотом самим. Виктория совершенно не
понимала, как этот «камень» можно использовать, но её подсо-
знание определило чувство непредвиденной опасности.
– Папа, нельзя трогать эту вещь, она может принести несча-
стье.
– Кому? Нам? Не беспокойся, дочка, ты еще маленькая решать
такие вопросы. Думаю, наоборот, это золото принесёт нам всем
радость и благополучие. Ким, ты готов хранить тайну? Ты – со
мной?
– Моя с тобой, Петя, ты спасала меня от смерти, моя готова с
тобой идти до конца. Молчать буду как рыба, слово даю.
Вскоре все трое отправились в обратную дорогу к дому. Са-
мородок завернули в палатку, которую мужчины несли по оче-
реди. Метрах в двухстах от поселения нашли место, где зары-
ли золото. Найти тайник, прикрытый землёй, дёрном и сухими
ветками, было несложно, он находился между тремя молодыми
кедрами расположенными равнобедренным треугольником в де-
сяти шагах у исхоженной охотниками и селянами тропы. Тому,
кто не знает о тайнике и в голову не могло прийти, что тут спря-
тано сокровище. Зарубок на деревьях делать не стали, итак было
ясно, где искать.
ВИКТОРИЯ 19
Зинаида очень удивилась такому скорому возвращению му-
жа, дочери и корейца. Питер успокоил её, сказав, что потом объ-
яснит женщине свой поступок. Чуть позже он заперся с женой в
спальне, и они долго о чём-то шептались. Поначалу Зина была
против того, чтобы воспользоваться золотым самородком, не со-
общая о находке в административные органы. Но, похоже, Питер
стоял на своём и сумел убедить жену, что всё будет в порядке.
Что они вскоре уедут из села, переберутся куда-нибудь в боль-
шой город в европейской части страны, а, может быть, даже в
столицу.
Через несколько дней Питер с Кимом снова побывали на том
месте, где спрятали самородок. Отпилили ножовкой три неболь-
ших кусочка золота: один граммов пятьдесят и два примерно
граммов по двести-триста, аккуратно собрав крохотные золотые
опилки. Каждый грамм – деньги. Спрятав самородок под слоем
глины и песка, мастерски замаскировали место клада сушняком
из веток.
А ещё через день Питер собрался ехать в райцентр, в город
Терновск. Жене и дочери сказал, что начальство вызывает, обя-
зательно надо ехать. В рюкзачке за спиной, в кармашке, лежал
завёрнутый в носовой платок кусочек чистого золота.
– Вернусь после полудня, – сказал он Зине, которая, похоже,
понимала, что происходит. Поцеловал дочь, попрощался с Юга-
ем и пошёл к автобусной остановке.
Автобус здесь проходил два-три раза в день, утром, в полдень
и под вечер, примерно в одно и то же время. Его маршрут проле-
гал от какого-то дальнего села до города, который являлся рай-
центром. Население города составляло около пятидесяти тысяч
человек. В центре города находились административные здания,
огромная школа-интернат, в которой училось около трёхсот де-
тей со всей округи.
Рядом с местным универмагом (сейчас его назвали бы тор-
говым центром) находилась небольшая стоматологическая кли-
ника, в которой работали врачи муж и жена. Звали их – Стелла
и Аскар Абаджиевы. Когда-то оба были сосланы из северного
Кавказа в таёжные края за какие-то провинности. После ссылки,
20 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
по неизвестным причинам, они решили остаться здесь – жить и
работать.
Вот к ним-то и ехал Питер в надежде сбыть золото. Он знал,
что этим врачам всегда нужен «металл» для изготовления зо-
лотых зубных коронок. Время шло к полудню, на улице стояла
необычная для этих краёв жаркая погода. Парило, и все приметы
говорили о том, что вскоре грянет гроза, хотя на небе пока не
видно было ни облачка.
Возле универмага внимание Питера привлекла небольшая
будка, в которой находилась маленькая часовая мастерская. Он
вспомнил, что когда-то привозил сюда ремонтировать свои на-
ручные часы. Помнил, что работал здесь старый мастер – еврей,
кажется, звали его Абрам. Питер подошёл к будке и заглянул в
открытое настежь окно. Но вместо старого мастера увидел мило-
видного юношу, с едва пробивавшимися усами.
– Здравствуйте, а где Абрам?
– А вы разве не знаете, дедушка недавно умер, похоронили
мы его, да упокоится его душа с миром. Я его внук, Леонид Ци-
бульский, дед обучил меня своему ремеслу, и теперь я тут за-
рабатываю себе на кусок хлеба. А что вы хотели, часы отдать в
починку? Давайте, я их быстро приведу в порядок.
– Нет, Лёня, я спросить хотел, может, ты мне растолкуешь?
– С радостью, если это будет в моих силах.
– Скажи, сколько стоит сегодня один грамм золота? Если зна-
ешь, конечно.
– Вам очень повезло, конечно, знаю, открою вам свой секрет,
я хочу стать ювелиром, часы – это не для меня, хотя я хороший
мастер. Вот только никому не говорите, я тут недавно у деда в
ящичке для инструментов нашёл корпус золотых часов без меха-
низма и сделал колечко с изумрудным камушком. Камушек тоже
нашёл среди всякого хлама, когда прибирался в мастерской. Ко-
лечко красивое, недорогое, купите для жены. Всего прошу сорок
рублей, хотя оно стоит гораздо дороже.
Парень и дальше болтал бы без умолку, но Питер напомнил
ему суть вопроса, который задал.
– Смотря какое золото. Если самое чистое – оно двадцать
четыре карата, то думаю, от тридцати до пятидесяти рублей за
ВИКТОРИЯ 21
один грамм. Если это старая «николаевская»* золотая монета де-
сятирублёвая, то рублей двадцать пять за один грамм. Посколь-
ку монета по качеству – двадцать один карат и весит восемь с
половиной граммов, то получается, что она стоит, где-то пятьсот
рублей. Это официальная, государственная цена. Но на «чёрном
рынке» это стоит дороже.
– А если изготовить из этой монеты кольцо или зубную ко-
ронку?
– О, тогда за такое большое кольцо или четыре зубные корон-
ки можно заработать, дайте-ка подумать. Получается полторы
тысячи рублей. Но опять же – все зависит от пробы. У нас в стра-
не в основном – это золото пятьсот восемьдесят третьей пробы.
Оно дешевле чистого золота. Если это, как говорят у нас, проба
две девятки, то один грамм стоит девяносто, а то и сто рублей.
Но, на «чёрном рынке» цена может доходить до двухсот рублей
за один грамм.
– Здорово! – смеясь, заметил Питер.
– А вы что, с золотого прииска сбежали?
– Нет, что ты. Я просто так спросил.
– Просто так? Мой дед Абрам говорил: просто так в этом ми-
ре ничего не бывает, всё имеет свой смысл. Что ж, удачи вам,
добрый человек, до свидания. Если надумаете купить колечко,
заходите, всегда буду рад.
Юный часовщик протянул лесничему через открытое ок-
но руку, которая явно не знала, что такое тяжёлый физический
труд. Пожав её, Питер попрощался и через минуту вошёл в не-
большое двухэтажное здание клиники, которая, судя по всему,
была когда-то частным домом. Врачи жили в двух комнатах на
втором этаже, а на первом находились сияющие чистотой, хоро-
шо оборудованные зубные кабинеты.
В маленьком коридоре стояло несколько деревянных сту-
льев для ожидающих пациентов. Лесничий присел на один из
них и стал терпеливо ждать. Дверь одного из кабинетов была
открыта, оттуда доносились весьма неприятные звуки борма-
шины. Вторая дверь была наглухо закрыта, там, видимо, каби-
нет был пуст.
22 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
Ожидание длилось недолго, проводив очередного пациента,
врач-мужчина, это был Аскар Абаджиев, пригласил в свой каби-
нет Питера.
– Присаживайтесь, – сказал он посетителю, – вы к нам запи-
саны? Что вас беспокоит?
– Да зубы у меня, слава богу, в порядке, – ответил Питер, – я
по другому делу...
– По какому такому другому? Вы из ОБХСС?*
– Да нет, что вы, наоборот, у меня к вам финансовое дело, –
переходя на шёпот, ответил Рюстов. – У меня тут кое-что для
продажи есть.
– Давайте успокоимся и присядем, поговорим, вы меня напу-
гали. Кто вы, откуда? И что у вас есть для продажи? Никак в
толк не возьму.
Аскар, взяв с полки небольшую салфетку, вытер вспотевший
лоб и жестом указал гостю на стул, который стоял рядом с зу-
боврачебным креслом.
– Итак!
– У меня есть кусочек золота, я бы хотел вам его продать.
– Вы соображаете, что говорите, я не имею право пользо-
ваться частным золотом, мы получаем его по записи, по заявкам
для конкретных пациентов. Нас проверяют, что вы. Я не могу.
А сколько золота? Откуда оно у вас? Погодите, я сейчас приду.
Аскар разволновался, быстро вышел из кабинета в коридор и
запер на ключ входную дверь в клинику. Затем он вернулся на
своё место и снова начал расспрашивать Питера что к чему.
В конце концов, успокоившись, врач попросил показать ему
золото. Питер аккуратно вынул из небольшого рюкзака свёр-
точек и развернул его на маленьком врачебном столике. Взору
дантиста открылся кусочек всегда желанного, пожалуй, самого
дорогого на земле металла.
– Сколько здесь граммов? – тихо спросил Аскар, – какой про-
бы золото?
– А шут его знает, – ответил Питер, – я не взвешивал, так на
глаз от..., – он хотел сказать: «отпилил», но осёкся и промолчал.
Однако от хитрой лисы, каким был Аскар Абаджиев, это не
ВИКТОРИЯ 23
ускользнуло. Он быстро открыл один из шкафчиков, откуда до-
стал небольшие оригинальные весы. На одну чашу весов он по-
ложил золото, на другой начал класть маленькие гирьки.
– Шестьдесят три грамма с хвостиком, – произнёс Аскар, –
это примерно...
Он приложил указательный палец к губам, закатил глаза к
потолку и начал что-то шептать самому себе в нос. Потом за-
суетился, взял в руки карандаш и листок бумаги, написал стол-
бик каких-то цифр, видимо прикидывая, сколько это всё может
стоить. После нескольких минут подсчётов врач вдруг вышел из
кабинета, проверил, закрыта ли входная дверь в клинику, затем
снова вернулся в кабинет.
– Сколько ты хочешь за этот кусочек? – спросил он Питера.
– Я никогда не торговал золотом, – ответил тот, – растолкуй
мне сам, надеюсь, ты честный человек.
– Я? Конечно, честный! Я – горец, мы люди добрые, справед-
ливые, не беспокойся. А у тебя еще такое золото есть?
– Если надо, найдётся, – уклончиво ответил лесничий. Он по-
нял, что не стоит пока что раскрывать все карты.
– Понимаешь, как тебя зовут?
– Питер Рюстов.
– А, понял, ты из немецкого поселения, из Чары, ты тот са-
мый лесничий, который Петра Алексеевича Никитина, нашего
председателя облисполкома, от медведя спас. Ну знаешь, доро-
гой, ты смелый мужик. Так вот, уважаемый Питер, то, что ты
мне принёс, это высокой пробы золото. Практически в чистом
виде, у меня глаз намётан. Вот мой расчёт (Аскар указал на ис-
писанный листок бумаги). Выходит, что за этот кусочек золота
я могу дать тебе, э-э, две тысячи пятьсот рублей. Это сегодня
большие деньги.
Питер взялся в уме подсчитывать, за какую сумму продать
золото. Выходило, что за шестьдесят граммов (округлённо), ему
полагается самое малое пять тысяч рублей.
– Нет, не согласен, я хочу за этот кусочек пять тысяч рублей.
– Мил человек, никто тебе таких денег не даст. И откуда ты
такую сумму взял?
24 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
– Да вот прикинул, сколько вы на моём золоте заработаете.
Так что моя цена правильная.
– Нет, неправильная, – теряя терпение, сказал Аскар. – Три
тысячи рублей – это моя последняя цена, или бери деньги, или
иди к другому покупателю. Сегодня на эти деньги можно два
года прожить.
– Да где ж я найду другого? – произнёс опешивший Питер.
Немного подумав, лесничий согласился на предложение дан-
тиста. Аскар засуетился, мигом поднялся на второй этаж в жи-
лую часть дома и вскоре вернулся с деньгами. Питер скрупулёз-
но пересчитал купюры, завернул их в тряпицу, в которой лежало
золото, и отправился в обратный путь.
Выйдя из клиники, он пошёл к автобусной станции. По до-
роге снова подошёл к часовой будке. Лёня Цибульский встретил
Питера как старого знакомого.
– Наверняка, уважаемый, у вас появились деньжата, и вы ре-
шили моё колечко своей жене купить.
– А как ты догадался? Да вот подарок своей Зиночке сде-
лать надумал. Только дочке завидно будет. У тебя есть ещё что-
нибудь такое подобное?
– Специально для вас, дорогой товарищ. Есть у меня пара ве-
щей на продажу. Только дам вам совет: колечко купите для до-
чери, оно по размеру, скорей всего, ей подойдёт, а вот это – жене.
И еще есть вот такое «пёрышко».
Часовщик, словно фокусник, вынул из нижнего ящичка свое-
го рабочего столика красивые бусы с камешками нежно-зелёно-
го цвета со светлыми прожилками и необыкновенно красивый
нож, с двадцатисантиметровым сверкающим лезвием и с рукоят-
кой ручной работы, выполненной из полудрагоценных камней.
– Это что, малахит, – спросил Питер, указывая на бусы.
– Нет, это агат, удивительный камень. Таким бусам ваша су-
пруга будет очень рада.
– А нож откуда?
– Зэк один продал, ему срочно деньги нужны были на доро-
гу, как из тюрьмы освободился. Такой вещицы вам в жизни не
найти, финка – острая, как бритва. Да и сделан он по принципу
метательных ножей.
ВИКТОРИЯ 25
Питеру понравилось всё, что ему предлагал этот шустрый ев-
рейский парень.
– И сколько ты с меня сдерёшь за колечко, бусы и нож?
– Двести пятьдесят рублей, – ответил Цибульский.
– Ну и загнул ты. Я дам тебе сто пятьдесят – и ни копейки
больше, – напористо сказал Питер, входя во вкус торгового че-
ловека.
– Да вы меня просто грабите, – воскликнул Леонид. – Двести
рублей – и ни копейки меньше. Добавлю вам замшевую сумочку
для товара.
Питер почесал затылок, посмотрел на парня, потом махнул
рукой, мол согласен. Он передал Леониду деньги, затем уложил
покупки в сумочку и пошёл к остановке автобуса, по дороге за-
йдя в продмаг, где накупил сладостей и разного рода бакалейных
продуктов, да пару бутылок водки.
Вдруг экран воспоминаний погас. Слышно было, как кто-то
шумно повернул ключ в замке входной двери квартиры и наро-
чито звонко, по-хозяйски стуча каблуками, вошёл в помещение.
Это явно была женщина.
Дух комнаты неторопливо съёжился, превратился в малень-
кую точку, уютно устроившуюся на одной из статуэток. Никто
бы и не заметил ярко светящуюся точку на глянце статуэтки.
Укрытие для духа, для энергии было идеальным. В любой мо-
мент эта яркая точка могла снова стать объёмной суперчувстви-
тельной субстанцией, чтобы не «остужать» свою жизнь, чтобы
продолжить для вас свой удивительный рассказ о героях нашего
произведения, об их приключениях и поучительном опыте.
Так кого же испугался дух? Слушайте, а давайте мы его, этот
самый дух, как-нибудь назовём, наградим именем или псевдони-
мом. Лучше всего сделать это, соединяя мистические красивые
звуки и слоги. Например, Люго. А? Как вам? Или Сорель. Мо-
жет быть, Нэр? Нэрланд... Вот-вот, назовём его – Нэрланд. Мне
нравится. Необычно, и со вкусом, и загадочно. Нэр – с древнего
языка – свеча.
Так вот, Нэрланд давно хотел представиться Виктории, сво-
ей хозяйке, вернее – хозяйке квартиры, комнаты. Всё как-то не
26 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
было подходящего случая. Он знал, что способности у этой жен-
щины невероятные, она чувствует энергетику особым, только ей
известным способом. Почему дух не сделал этого раньше? Так
раньше и роман этот не писался, и такой надобности в сближе-
нии двух сфер, материальной и духовной, до сих пор не было.
Но теперь, как говорится – «игия зман», что в переводе с иврита
означает – «время пришло».
Пока Виктория переодевалась, вездесущий Нэрланд, покрас-
нев от стыда, наблюдал за этим фантастически возбуждающим
зрелищем. Несмотря на то, что женщина была, скажем так, чу-
точку полновата, эта приятная полнота придавала столько эро-
тического шарма её отточенной, близкой к идеальной, фигуре,
что заставляла мужчин волноваться при первом же взгляде на
красавицу.
Лицо, освещённое невероятно привлекательной улыбкой ге-
теры, напоминало лица одновременно нескольких суперзвёзд
Голливуда. Большие голубые глаза, хотя иногда, при разном
освещении, они казались цвета морской волны или зеленовато
прозрачными. Тонкие черты лица, на котором не было ни мор-
щинки. Лёгкие ямочки на щеках, гармоничные формы носа, губ.
Симпатичные, классической формы уши, украшенные дорогими
серьгами из серебра.
Про неё говорили так: ухоженная, респектабельная, всегда
одетая с иголочки по моде, шикарная женщина, словно брилли-
ант в дорогой оправе. Каждая деталь её одежды, каждый штрих
обворожительного макияжа были к месту и к её образу.
Несколько покатые плечи, тонкие руки и просто восхититель-
ные упругие груди, которые, несмотря на сорокалетний возраст
Виктории, как говорят в народе, стояли сосками кверху, как у
семнадцатилетней девушки. Талия, бёдра, вызывающие при
ходьбе лёгкий эротический шок у мужчин. Стройные ноги Вик-
тории могли служить эталоном женственности и эстетического
наслаждения.
Глядя на всё это, Нэрланду казалось, что даже у него, как у
духа (простите за тавтологию) не хватило бы духа представить-
ся Виктории, а уж обратить на себя внимание – было бы верхом
желания.
ВИКТОРИЯ 27
Тем временем богиня разделась и, накинув на голое тело лёг-
кий китайский халат, отправилась в ванную. Здесь уже всё было
готово к процедуре, поскольку ещё в дороге Вика передала по
мобильной связи команду домашнему компьютеру – включить
воду и наполнить ванну водой, подогревая её, ровно до тридца-
ти восьми градусов. Грациозно повесив халат на вешалку, чудо-
женщина взяла со стеклянной полочки керамический флакон с
настоем хвои, который приготавливала исключительно сама, и
вылила его в воду. Затем она плавно, как в замедленных кадрах
кинофильма, вошла по ступенькам в удивительно красивую пер-
ламутровую, розового цвета ванну, выполненную в форме жем-
чужной раковины.
Нэрланд, если бы он мог плакать, то наверняка в этот мо-
мент у него бы появились радостные слёзы умиления, потому
что Виктория казалась ему великолепной жемчужиной, которая
красовалась в этой прекрасной, огромной по величине раковине.
Виктория поводила по воде руками, размешивая хвойный
бальзам с водой. После чего разлеглась в удобном ложе ванны и,
прикрыв глаза, начала наслаждаться упоительными мгновения-
ми счастья...
В такие минуты она любила мысленно подводить итоги ушед-
ших по времени мгновений, анализировать, говорить со своим
внутренним голосом. Спорить с ним или соглашаться, улыбать-
ся неожиданным догадкам и воспоминаниям. Вика с раннего
детства была чувствительной ко всему окружающему миру. В
своё время, когда жила в Чарах, ей казалось, что она понимает
говор зверей и птиц, могла расшифровать то, о чём думают дере-
вья, ветер, дождь, падающий снег.
А уж людей могла распознать, как говорится, с полуслова, с
полувзгляда. Ей порой казалось, что в какие-то моменты, она да-
же слышит мысли людей. Как любая женщина удивлялась, если
у неё по жизни бывали какие-то ошибки. Признавать это не всег-
да хотелось, но, помилуйте, кто может прожить без ошибок? Нет
таких людей.
Виктория начала смаковать вспоминания прошедшей ночи и
утра. В голове вдруг возник вопрос, заданный кем-то извне:
28 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
– Наконец, нашла то, что искала?
– Да, кажется, нашла...
– Так это только кажется или...
– Нет, нет, это точно моё, он подарен мне самим небом, это,
несомненно, моя вторая половинка, с которой мы разминулись в
прошлых жизнях.
– Ты так уверена?
– Да, на сей раз пасьянс сошёлся, и я счастлива. Точно, счаст-
ливей меня нет сейчас женщины на земле, потому что свершился
главный закон взаимоотношений: я люблю, и я любима. Хочешь,
расскажу подробности происшедшего за эти сутки?
– Нет, не надо, я и сам всё видел и даже ощущал...
Виктория словно очнулась ото сна, приподнялась немного,
оглядела ванную, будто пытаясь увидеть того, с кем она только
что вела диалог.
– Интересно, интересно, – сказала она негромко, но уже
вслух, – и что же ты такое видел и ощущал? Как это выглядит
со стороны?
Вика прислушалась, но в ванной комнате царила тишина,
будто возникла какая-то пауза. И вдруг в её сознании, вернее в
её подсознании, возник голос, приятный томный, волшебный го-
лос духа. Нет, Виктория не испугалась. Она привыкла, она знала,
что во время медитаций такие вещи случались, когда было пол-
ное ощущение, что ты слышишь нечто, говорящее с тобой.
– Давай вспоминать вместе, если я где-то ошибусь, ты меня
подправишь.
– Что ж, давай попробуем...
Виктория вновь опустилась в немного помутневшую от хвой-
ного бальзама ванную, прикрыла глаза и улетела во вчерашний
вечер.
О, это был особый, судьбоносный для нашей главной героини
вечер. Потому что в этот вечер она влюбилась, или скажем так
– к ней, наконец-то, пришла любовь, настоящее, большое, долго-
жданное чувство. Её возлюбленный – Глеб Савицкий, довольно
известный киносценарист, писатель, поэт оказался именно тем
мужчиной, которому она готова была, впрочем, уже это произо-
шло, отдать своё сердце, отдать всю себя.
ВИКТОРИЯ 29
Глебу недавно исполнилось сорок два года, и он теперь стал её
кумиром и главным мужчиной в жизни. Она была полностью в
этом уверена, потому что знала, потому что видела то, что скры-
то от глаз обычных людей. Виктория ждала этого дня. В про-
шлом она частенько видела ясно эту будущую ситуацию, только
вот лицо и имя того, кто станет её избранником и кто полюбит
её на всю оставшуюся жизнь, было как в тумане, не разобрать.
Виктория и Глеб встречались несколько раз по работе: гото-
вили к выпуску новую телепрограмму. Однажды даже чуть не
поссорились, поспорили по поводу сценария, но осадка от этого
случая не осталось, они просто разбежались по своим вечным
делам. А вот вчера, с утра, когда майский день разгонялся, чтобы
удивить горожан теплой, воскресной и солнечной погодой, когда
запахи сирени и черёмухи будоражили тела и души людей, они
случайно встретились в кафе, куда Виктория частенько заходи-
ла, чтобы перекусить или выпить чашечку кофе.
Она сразу увидела его, сидящего за столиком близко к боль-
шому окну, освещённого каким-то особым светом. Взор Глеба
гулял где-то на улице, наслаждаясь свободой и беззаботностью
выходного дня. Его осанка, лицо, взгляд безошибочно выдавали
мужчину, прекрасно знающего себе цену. Он неспешно потяги-
вал капучино из довольно большого бокала, иногда прикрывая
от удовольствия свои карие глаза.
Виктории почему-то захотелось сесть напротив Глеба на
свободное место за тем же столиком, что она бесцеремонно и
сделала. Странно, но мужчина этому не удивился, словно ждал
женщину, которую давно знал, но у него к ней не было никакого
интереса. А тут, как говорят нынче, что-то вдруг у них одновре-
менно щёлкнуло. Щелчок был настолько сильным и громким,
что у обоих подскочил сердечный пульс, а по телу пробежали то
ли волны, то ли мурашки.
– Привет, Глеб! Что-то раньше я вас здесь не видела, – с хри-
потцой в голосе сказала Вика, у которой вдруг перехватило горло.
– Здравствуйте, Виктория Петровна! Странно, я живу тут не-
подалёку и тоже вас в этом кафе не встречал, хотя захожу сюда
частенько.
30 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
– Всему своё время, – философски заметила Виктория.
– Да уж, наверное, – пристально вглядываясь в лицо неожи-
данной собеседницы, ответил Глеб.
– Что пьём, как жизнь, что новенького происходит? – застро-
чила вопросами женщина.
– Люблю капучино с песочным печеньем, вот, угощайтесь.
– Я закажу себе то же самое, хотя привыкла крепкий чёрный
кофе по-турецки, без молока. Так можно быстрее взбодриться.
Виктория громко и весело засмеялась каким-то неестествен-
ным смехом, выдававшим её несомненное волнение. Она подо-
звала официанта и сделала заказ, после чего достала из неболь-
шой сумочки блокнот и стала что-то в него записывать.
«Представляешь, – это она говорила уже Нэрланду, – записы-
вала чёрти что, потом зачеркивала, потом снова чего-то писала...
А Глеб следил за мной, будто всё прекрасно понимал, он оказал-
ся парнем проницательным, я это почувствовала. Кроме того, я
вдруг поняла, что нравлюсь ему. И что именно в этот момент он
чувствует то же самое, что и я. Просто выдержка у мужчин силь-
нее женской, да к тому же я узнала позже, что Глеб, когда служил
в армии, принимал участие в боевых действиях, как он сказал:
«в одной из горячих точек». Он следил за моими действиями, а
потом вдруг протянул руку и взял мою ладонь в свою.
– Успокойся, Вика, – переходя на «ты», сказал Глеб. – Успо-
койся, всё хорошо, вот твой кофе, будем сидеть и говорить.
– А мы с вами уже на «ты»? – спросила Виктория. – Мы, вро-
де, на брудершафт не пили?
– Так в чём же дело, сударыня, вы готовы со мной выпить с
утра шампанского на брудершафт? Хотите?
– Хочу! Да, да – хочу!
– Вот и прекрасно! Официант, принесите нам шампанского,
два бокала, – несколько артистично крикнул Глеб. – А впрочем,
несите всю бутылку, чтобы было у нас с этой прекрасной леди –
про запас.
То, что происходило далее, а главное, с какой скоростью это
всё свершилось, не поддаётся описанию и пониманию. Прежде
всего они выпили шампанского на брудершафт и трижды поце-
ловались. Третий по счёту поцелуй был таким нежным и страст-
ВИКТОРИЯ 31
ным, что, казалось, растопил огромный айсберг в Ледовитом
океане. Со следующей секунды у двух влюблённых друг в друга
людей начался новый отсчёт времени жизни.
Читатель улыбнётся и скажет: «Ну, фантазёр, такого в наше
время не бывает. Любовь? Кто о ней теперь вспоминает, кто чтит
это удивительное, богом данное чувство. Во взаимоотношениях
между мужчиной и женщиной всё нынче довольно обыденно и
просто. Никаких тебе там реверансов, объяснений в любви, ро-
мантики и волнений. Если волнения и есть, то это ненадолго:
до свадьбы, до секса и чуточку после них, а далее, как говорил
Гамлет, - молчание...».
Однако вернёмся к нашим героям, которые провели несколь-
ко часов в кафе, рассказывая друг другу о себе, о своих при-
ключениях, переживаниях в жизни. О том, чем они дышат, чем
увлекаются, о чём думают. Им захотелось быть вместе и после
пребывания в кафе.
– Я не хочу с тобой расставаться, – сказал Глеб Виктории,
когда они вышли из кафе к полудню, – я свободен, может, пойдём
куда-нибудь? Выбирай, кино, цирк, театр?
– Нет, Глебушка, я предложу тебе кое-что поинтересней, ду-
маю, ты согласишься, пойдём ко мне, я живу в соседнем доме.
Посмотришь мою обитель, а вечером, там уж посмотрим.
Глеб, не задумываясь, согласился быть гостем Виктории, и
они поспешили в уже известное читателю «гнёздышко»...
Нэрланд остался весьма доволен рассказом Виктории, это
был очередной пазл к картине, которую он нам всем рисует. Для
полноты этого полотна, естественно, не хватает ещё множества
деталей, с которыми мы вас познакомим, уважаемые читатели,
на протяжении дальнейшего повествования.
А пока что – Виктория, насладившись процессом купания,
вытерла тело душистым мягким полотенцем, внимательно ос-
мотрела себя в большом, почти во всю стену ванной комнаты,
зеркале. Улыбнулась, провела ладонями по плечам, груди, живо-
ту и спустилась вниз, прикасаясь к волоскам чудной «причёски»
своей «подружки». Накинув на себя халат, Виктория вышла из
ванной, словно мадонна, очистившаяся от грехов.
32 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
Она прошла в центральную часть комнаты, где стоял шикар-
ный угловой диван, легко превращающийся в кресла со столи-
ком, или в двуспальную кровать. Вика, обложившись красивыми
подушками, легла на диван. Она прикрыла глаза и начала поде-
тально вспоминать события вчерашнего дня, ночи и утра, прове-
дённых с Глебом. Она часто так делала: после каких-то важных
жизненных ситуаций анализировала их, наслаждалась или, нао-
борот, грустила и печалилась. Сегодня для печали места не оста-
лось – счастье окутало женщину, и в нём она утонула с головой.
Нэрланд внимательно наблюдал за своей хозяйкой, стараясь
не упустить нить воспоминаний и ощущений Виктории, он на-
слаждался ее видениями, как говорят теперь, по полной про-
грамме. Давайте и мы заглянем за кулисы страсти, нежности и
ласки, туда, где оживает, здравствует и пожинает свои плоды
единственное, не поддающееся никаким словесным описаниям
чувство, под названием любовь.
Виктория и Глеб, стремительно влетев в комнату, напоми-
нали людей, идущих по пустыне и испытавших дикую жажду.
И вдруг – оба увидели источник прохладной воды. Далее была
сцена, напоминавшая голливудские фильмы: в разные стороны
летела обувь, рубашки, брюки, трусики. По их следам можно бы-
ло быстро добраться до шикарной кровати, этакого «аэродрома»
для эротических утех.
Мужчина и женщина в их возрасте уже владели опытом лю-
бовных совокуплений, но на сей раз каждому из них казалось,
что всё происходит впервые, что ощущения, объятия, прикосно-
вения друг к другу – свежи и неподражаемы. Нежность, с кото-
рой они ласкали друг друга, была ни с чем не сравнима.
Каждое движение, каждый поцелуй, сплетение тел – всё со-
вершалось по взаимному немому согласию. Едва намечалась
какая-то перемена, и вторая сторона уже знала, что надо делать.
Меж телами кипела дикая страсть. Нежность и ласки были вне-
земными. Такое случается тогда, когда двое, мужчина и женщи-
на, влюбились друг в друга без памяти, сразу и навсегда...
Виктория и Глеб и не подозревали, что за их любовью наблю-
дает комната, её дух, а вместе с ним – её обстановка, все пред-
ВИКТОРИЯ 33
меты, находящиеся здесь. Кто-то из них смотрел и впитывал
происходящее широко раскрытыми глазами, кто-то прикрывал
взгляд, боясь заразиться той самой любовью. Не был безуча-
стен к происходящему, как мы уже сказали, Нэрланд. Он удобно
устроился на подоконнике огромного окна, откуда ему всё хо-
рошо было видно, словно перед ним соорудили огромный теле-
визионный экран.
Нет, он не ревновал Викторию к Глебу, ему нравился этот па-
рень, у которого была прекрасная харизма. Он, Глеб, вырос в до-
вольно многодетной семье. Где родители были весьма строгими,
но детей любили всем сердцем и душой. Отец Глеба был извест-
ным архитектором, мать – преподавателем в институте искусств,
читала лекции по истории изобразительного искусства. С дет-
ства Савицкий приобщился к чтению, был страстным поклон-
ником творчества Ивана Бунина, Михаила Булгакова, Василия
Шукшина. Ему нравились поэты: Роберт Рождественский, Бо-
рис Пастернак, Иосиф Бродский и другие. Он обожал творчество
Владимира Высоцкого.
В самом начале известной перестройки Глеб с сотоварищами
успешно провернул несколько сделок на только что открывшейся
бирже. Попав в «струю», он заработал кучу денег, которые успел
в своё время «перегнать» в один их европейских банков. Так что,
когда грянул кризис, Савицкого он практически не коснулся.
Однако бизнесменом Глеб так и не стал, у него открылся про-
дюсерский талант, и он, организовав своё собственное бюро,
стал продвигать молодых и талантливых певцов и композиторов,
устраивая грандиозные концерты на многотысячных площад-
ках. Затем его пригласили заняться телевизионными проектами,
которые он успешно реализовывал. Это не означало, что деньги
к нему текли рекой просто так, от доброго дяди. Их он зарабаты-
вал тяжелейшим умственным трудом и умением вовремя орга-
низовать и продвинуть, что-нибудь уникальное.
Глеб нравился женщинам: богат, молод, приятен собой. Брю-
нет, с начинающими седеть висками. Всегда бодр, подтянут, по-
скольку постоянно занимался спортом, бегом, большим тенни-
сом. Друзья и в шутку и всерьёз называли его местным Аленом
Делоном. Конечно, сказались на его фигуре служба в десантных
34 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
войсках, а потом и три года контрактником в спецназе. Так что
жених был завидный, но женитьбу всегда считал необязатель-
ной, дела мол – прежде всего. Слухи о его похождениях с разны-
ми красавицами отсутствовали, хотя Глеб не был девственником
и затворником, но свои страсти утолял так, что никто об этом
даже и не подозревал.
И вдруг – Виктория! Все принципы полетели к чертям соба-
чьим. Он влюбился мгновенно и, как говорится, навечно. При-
ворожила ли его Вика? Да кто теперь разберёт, вон они живут
счастливой и благополучной жизнью. Хотя им, сначала по от-
дельности, а потом и вместе, ещё предстояло пройти к этому раю
через ад. Но об этом позже. А пока...
А пока что Виктория лежала на диване и, прикрыв глаза, улы-
баясь, вспоминала происшедшее за последние двадцать четыре
часа. Она взяла с журнального столика ноутбук, раскрыла его и
начала писать. Думала, что пишет она сама, а на поверку оказа-
лась, что писала под диктовку Нэрланда, который позволил себе
угадать мысли Виктории:
«На старте страсти, губы горят в надежде получить долго-
жданный поцелуй... Трепет становится могущественным хозяи-
ном тела, дрожь при виде того, что ты подходишь ко мне, обни-
маешь меня так сладко, будто меня покрывает ощутимый туман
головокружительного дурмана, способного оголить тело, изба-
вить его от одежд... Разрешаю рукам Глеба переливать волны мо-
его возбуждения, от невероятных точек чувственного обаяния.
Обычное, казалось бы, прикосновение вызывает бурю волнений,
возбуждений, прилива огня к низу живота, к ногам, которые
вдруг стали ватными, и прилагается много усилий, чтобы не
упасть... Хотя уже через секунду после прикосновения, которая,
как в замедленном кино, превращается в вечность, я падаю с ним
вместе в эту нирвану эротического беспредела, когда оба не от-
дают себе отчёта, что в этот момент делают...
Главная работа подсознания – скорее оголиться, влиться в
него, почувствовать невероятную, никем не объяснимую вибра-
цию полного подчинения страсти, стонам, слияниям, сплетени-
ям. Порой становится больно от его объятий, но, боже мой, какая
это завораживающая и желанная боль. Выгибаюсь, чтобы при-
ВИКТОРИЯ 35
косновения Глеба коснулись чувствительных точек тела, чтобы
вырвался из меня огненный поток желания...
Он вызывает восторг, он вызывает возбуждение, с которым
перестаёшь бороться, если вдруг изначально думала, что всё
будет не так, что тебя сдержит твоя скромность, твоя женская
гордыня, которая до поры до времени не позволяет любимому
раскрыть тебя сразу, немедленно, быстро...
Ты держишься изо всех сил, но вот – они покидают тебя, и
власть любви, безудержной и такой приятной, обвивает твоё
тело, заколдовывает его навстречу любимому, чтобы познать
вместе с ним умопомрачительное ощущение оргазма, горячего
цунами движений и поз... Иногда тело инстинктивно пытается
уйти от сближения, руки упираются ему в плечи, затуманенный
взор вглядывается в глаза любимого, с немым вопросом:
– Тебе хорошо, тебе приятно?
– Погоди чуточку, я не готова! Нет! Нет! Я готова, вот она я –
вся твоя, сейчас... дыхание? Где оно? Где я? Что со мной? Вау, вот
оно, вот – сейчас, сейчас я закричу вместе с тобой, не стесняясь,
не жалея ни сил, ни энергии... Да! Сейчас! Да, милый, да Люби-
мый! Вот оно, ещё сильнее, ещё немного!
Провал, темнота в глазах. Нет, в глазах искры, истома, ра-
дость, слезы, восторг, пламя в теперь уже замедленных движе-
ниях... Родилось – вот оно то, о чём мы мечтали с тобой... нет,
не уходи, останься во мне, на мне... так приятна теперь твоя тя-
жесть, и совсем не тяжело, а фантастически приятно... Дыхание?
Ах, вот оно, нашлось, мы дышим вместе, сердца колотятся в уни-
сон...
Тишина... покой, паруса нашей бригантины опущены, полный
штиль, и безбрежное море чувств исполнившихся желаний...».
Виктория и Глеб успокоили свои чувства только под утро. Си-
лы покинули их, и они уснули, как два распластанных креста,
упоённые происшедшим.
Проснулись одновременно от громкой сирены машины ско-
рой помощи, промчавшейся под окнами комнаты. Виктория, на-
кинув на себя рубашку Глеба, отправилась варить кофе. Ей вдруг
захотелось ощутить этот возбуждающий аромат. Она налила ко-
фе в две небольшие чашки, поставила их на маленький столик
36 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
на колёсиках и покатила его к кровати. Савицкий, лёжа на локте,
смотрел на свою любимую, наслаждаясь её грацией и красотой.
Вика подала Глебу кофе, и они принялись наслаждаться при-
ятным моментом.
– Мне никогда не было так хорошо, – сказал Глеб, – правда.
Было ощущение, что именно этой ночью я стал мужчиной. Ты
бесподобна, любовь моя!
– Ты так уверенно это говоришь...
– Да, я вполне в это верю, ты же знаешь меня как серьёзного
человека. Я слов на ветер не бросаю. Сегодня начало новой эры.
Однако, милая, я должен уладить кое-какие срочные дела, для
этого мне надо пораньше оказаться у себя дома.
– Я подвезу тебя на своей машине, любимый...
– Ты меня назвала – любимым. Ты уверена?
– Да, я вполне уверена, ты же знаешь меня как серьёзную
женщину. Я слов на ветер не бросаю. Сегодня начало новой эры.
– Хитрюшка-повторюшка, – засмеялся Глеб. – Но, правда, мне
надо домой, чтобы пораньше провернуть одно дельце. Я согла-
сен, подвезёшь, а заодно и посмотришь, как я живу.
Выпив кофе, оба отправились принимать душ. Вечно бодр-
ствующий Нэрланд на сей раз не решился последовать за влю-
блёнными, хотя наперёд представлял, что там будет происхо-
дить между этими двумя, совершенно ошалевшими от роман-
тической страсти, людьми. Единственное, о чём пожалел дух
комнаты, что он не посмотрит, где и как живёт Глеб. Хотя... Дух
призадумался. Его внимание привлекла любимая сумочка Вик-
тории из кожи питона, стоимостью в сорок четыре тысячи дол-
ларов. Было понятно, что хозяйка возьмет её с собой.
Нэрланд легко проник внутрь шикарной сумочки. Там он
вежливо представился духу питона и попросил его проследить
за Викторией и Глебом, чтобы потом рассказать комнате, под-
робности их пребывания в жилище мужчины. Дух питона не-
хотя согласился, сказав о том, что подсматривать за интимными
делами людей – не есть хорошо. Однако Нэрланл переубедил
тонкую энергетическую материю в обратном, сказав, что защи-
щая от зла своих хозяев, надо знать разные, даже самые простые
детали и подробности.
ВИКТОРИЯ 37
Вскоре Виктория и Глеб, невероятно счастливые, выбрались,
наконец, из ванной комнаты, быстренько оделись и поехали до-
мой к мужчине. Через два-три часа Виктория вернулась весьма
довольная и умиротворённая прожитым днём и ночью.
Во-первых, она влюбилась однозначно, по-настоящему, свою
судьбу наша героиня знала наперёд, только вот суженый её во
всех ясновидениях был словно в тумане. Во-вторых, Вика теперь
знала, в какой обстановке живёт Глеб. Та аккуратность и вкус,
с которым была обставлена квартира её возлюбленного, никого
не могла оставить равнодушным. Ей казалось, что она попала
в волшебную сказку. Внутриквартирный дизайн, созданный са-
мим хозяином, говорил о его незаурядном таланте художника-
выдумщика.
В четырёхкомнатной квартире, расположенной в прекрас-
ном пятиэтажном доме, построенном ещё в сталинские времена,
каждая комната была обставлена по-разному. Современная го-
стиная, сверкающая удобной и многофункциональной мебелью.
Кухня, выполненная в итальянском стиле, спальня, представля-
ющая собой опочивальни французских принцев. Третья комната
оказалась удивительным домашним музеем коллекционера, где
были собраны маленькие модели автомобилей и самолётов.
Четвёртая комната – кабинет Глеба, разделённый на три ча-
сти – первая – письменный стол с мощнейшим компьютером,
оснащенным тремя большими экранами. Вторая часть – спор-
тивный комплекс для занятий физкультурой, третья – большой
бильярдный стол и небольшой бар, заполненный всевозможны-
ми напитками.
Проводя экскурсию для Виктории по своей просторной квар-
тире, Глеб не скрывал гордости по поводу жилища. Когда оба
вошли в спальню, они, не сговариваясь, принялись целоваться и
заниматься любовью. В их телосплетениях и ласках было столь-
ко нежности и страсти, что хватило бы на десяток влюблённых
пар. Все важные дела были оставлены на потом.
Вскоре Виктория вернулась к себе домой. Остальное, уважае-
мые читатели, вы уже знаете.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ЗЛО
ОСТРОВ ПТИЧИЙ
ЛЮБОВЬ
ВИКТОРИЯ 39
Вернемся на много лет назад. К тому моменту, когда Питер
Рюстов возвратился домой с подарками и деньгами. Шаги
хозяина ещё издали сразу услышал и узнал Лайк, который
начал беспокойно лаять и бегать от ворот к крыльцу дома. Что-то
в его поведении было необычным: одновременно с радостью в
собачьем лае слышались какие-то тревожные нотки, он то скулил
фальцетом, то заливался не характерным для него тявканьем.
– Прекрати голосить, – крикнул собаке Питер, – видишь, с
подарками иду, да и деньжата теперь на жизнь есть. Сам чёрт
нам не брат...
Дома хозяина встретили шумно, долго обнимались, целова-
лись, смеялись и радовались. Вскоре сели за стол ужинать, Зина
и Виктория приготовили вкусные пироги с картошкой, а Ким
Югай полдня варил во дворе на летней кухне какой-то дивный
мясной суп с овощами, грибами и зеленью. Взрослые, как водит-
ся, выпили по стопке водки, закусили, а через некоторое время
Питер начал раздавать подарки.
– Вот, Зиночка, это, дорогая, тебе бусы из камня такого – из
агата. Красивая ты у меня, теперь будешь ещё красивее. А это
нашей девочке, доченьке любимой, смотри, какое колечко. Оно
с камешком драгоценным, с изумрудом. Нравится? Примерь его
на пальчик.
Зина и Виктория сияли от счастья и радости. Бусы очень по-
нравились хозяйке, она надела их и поспешила к зеркалу. По-
смотрев на себя, Зинаида осталась довольной, вернулась к столу
и крепко в губы поцеловала супруга. Вика примерила колечко на
безымянный палец, оно оказалось ей впору. Девочка смеялась и
кружилась по горнице, глядя на чудесный подарок.
– А это тебе, Ким, смотри, какой красавец. Говорят, что это
метательный нож.
Питер вынул из замшевой сумочки нож, купленный у часов-
щика, и передал его корейцу. Тот был на вершине блаженства, он
редко получал подарки, а тут – такое! Югай бережно принял по-
40 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
дарок, погладил рукоятку, затем провел пальцами вдоль лезвия.
Взяв со стола жёсткую горбушку хлеба, он разрезал ее пополам
словно травинку.
– Острая, однако, как бритва. Спасибо, Петя, на охоте про-
верим.
Ким и не предполагал, что проверить действие метательного
ножа ему предстояло уже этой ночью.
После сытного ужина и выпитой бутылки водки, взрослые
домочадцы отправились по своим углам. Пошла спать к себе и
Виктория. Питер с женой долго о чём-то шептались, видимо,
муж рассказывал Зинаиде о своей поездке в город. Потом не
давал уснуть Лайк, он без конца скулил и тихо лаял. В конце
концов, Питер не выдержал, накинул на себя куртку и вышел во
двор. Собака лежала возле своей конуры и не бросилась к хозяи-
ну, как это было прежде.
– Чего тебе не спится, непоседа? Иди сюда.
Лесничий присел на скамью у дома, Лайк нехотя поплёлся к
нему, явно чем-то удручённый. Подойдя к Питеру, собака поло-
жила грустную морду ему на колени.
– Всё хорошо, Лайк, успокойся, скоро начнётся новая жизнь, а
может быть, мы и съедем отсюда. Тебя, конечно, с собой заберём.
Иди на место и не грусти. А мне спать пора, завтра важные дела.
Было, пожалуй, два часа ночи, когда Питер снова проснулся
от громкого лая собаки. Ему показалось, что в окнах мелькнул
свет от автомобильных фар. Тут же в ворота кто-то громко по-
стучал. Стук не прекращался до тех пор, пока лесничий не одел-
ся и не вышел во двор.
– Кто это там, чего надо?
– Открывай, хозяин, с проверкой мы из области, – отозвался
хриплый голос.
– С какой ещё проверкой? Посреди ночи.
– Мы застряли в дороге, машина сломалась, пока ремонтиро-
вались – время прошло. Открывай, зябко тут. Да собаку уйми, не
ровен час, покусает.
Питер спросонья, да под действием выпитой вечером водки,
поверил тому, кто стоял по ту сторону ворот. Первым делом он
ВИКТОРИЯ 41
прицепил ошейник Лайка к короткой цепи у конуры и приказал
сидеть на месте. Собака послушно легла на коврик и опустила
морду на лапы. Затем Питер отрыл калитку ворот. Как выясни-
лось позже – зря он это сделал. Только открылась калитка, лес-
ничий получил сильный удар в лицо, отчего на секунду потерял
сознание и упал. Дальше события развивались стремительно.
Незваные гости, а их было трое, втащили Питера в дом, под
светом фонарика усадили на стул, привязали его к стулу верёв-
ками. Старались делать это как можно тише, зная, что в доме
есть еще спящие члены семьи. Один из «гостей», набрав из ве-
дра, стоявшего на табуретке у входа в горницу, кружку воды,
плеснул её в лицо, ничего не соображающему Питеру. Тот оч-
нулся и блуждающим взглядом стал осматривать пришельцев.
Но из-за направленного на него света фонарика практически ни-
чего не видел.
Как мы сказали, нападавших было трое: двое мужчин лет под
тридцать пять, третий выглядел гораздо моложе. Высокие креп-
кие, одетые в спортивные костюмы и брезентовые куртки. На
всех троих были кепки, надвинутые на лоб до бровей.
– Послушай, «фриц», мы не сделаем тебе ничего плохого, ни
тебе, ни твоей семье, если отдашь нам золото, – начал говорить
хриплым голосом, видимо, главный из них. – Ты понимаешь, о
чём я?
– Кто вы такие и по какому праву ворвались в мой дом? Ни о
каком золоте я и знать не знаю.
– Врёшь, знаешь. Ты сегодня продал одному человеку золото,
явно спиленного с большого куска металла, значит, есть ещё и,
наверное, много. Не тяни резину, если не отдашь по-хорошему,
будет по-плохому. Так что, колись, где золото?
– Да не понимаю я, о чём речь идет, вы меня с кем-то спутали,
– Питер пытался потянуть время, чтобы сообразить, что делать.
Он вдруг понял, что поставил под угрозу не только свою жизнь,
но и жизнь близких ему людей. Было ясно, если грабители полу-
чат золото, в живых они никого не оставят.
– Что ты с ним нянчишься, Штопор, дай я ему ещё врежу,
сразу расколется, – заговорил второй, у которого был явно кав-
казский акцент.
42 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
– Лаваш, давай, лучше я, – сказал парень, что был помоложе,
– мой кулак сильнее.
– Нет, не бейте, – притворно испугавшись, проговорил Питер.
– Развяжите меня, отдам то, что у меня есть.
– Только без фокусов, – сказал Штопор, вытаскивая из кар-
мана куртки револьвер, – чуть что, я тебя тут вместе с твоими
домашними замочу.
– Женька, развяжи его. И марш к воротам, постоишь на шу-
хере.
Молодой парень, достал из кармана нож-финку, обрезал ве-
рёвки и освободил Питера, а затем отправился из дома во двор.
– Я тебе повторяю, – хрипло произнёс Штопор, – не строй из
себя героя, отдай золотишко. Лаваш, где твоя «пушка», будь на-
готове, если что, кончаем его, а затем и остальных. Говори, где
металл?
– Да тут, в шкафу, за стенкой...
– Иди, только медленно, не делай резких движений.
Питер сделал несколько медленных шагов по направлению к
большому шкафу, стоящему в горнице. Он точно знал, что сбоку
шкафа висит его, всегда заряженная, двустволка – «тулка». Лес-
ничий открыл большую дверцу шкафа так, чтобы грабителям не
были видны его дальнейшие движения. Изображая, будто, что-
то достаёт, Питер нащупал ружьё.
Дальше всё происходило, как в замедленном кино: Питер
вытаскивает из полутьмы ружьё, стреляет в стоящего рядом с
ним бандита-кавказца. Второй раз ему удаётся выстрелить одно-
временно со Штопором, который успевает дважды разрядить в
лесничего свой револьвер. Все трое падают на пол. Из спальни
выбегает, ничего не понимающая Зина, она кидается к Питеру,
пытаясь поднять его. Смертельно раненный Штопор, способный
еще держать в руках револьвер, стреляет в женщину, попав ей
прямо в сердце.
Со двора прибежал Женька, который начинает орать благим
матом: «Штопор, Штопор, не умирай!» Он выхватывает из рук
уже мёртвого Лаваша пистолет и начинает снова стрелять в тело
лесничего и его жены, затем разворачивается, чтобы подняться
ВИКТОРИЯ 43
по лестнице на второй этаж, но натыкается на нож, метко бро-
шенный Югаем.
Со двора слышался громкий лай собаки и звон цепи, это Лайк
пытался сорваться с привязи.
Виктория, услышав крики и выстрелы, кинулась наружу из
своей спальни, но Ким перехватил её на пороге, не давая спу-
скаться вниз.
– Тебе не надо знать, что там произошло, прошу тебя, доро-
гая девочка, оставайся тут, никуда не выходи, пока я не приду.
Одевайся, собери свои документы и вещи, возьми только самое
необходимое, мы с тобой уходим отсюда.
– Ким, что ты такое говоришь, а как же мама, папа?
– Вика, ты уже взрослая девочка. Послушай меня, надо делать
всё быстро, мы должны убегать отсюда, мамы и папы больше
нет, их нету, пришли какие-то бандиты, их больше нет... Если
хочешь жить, сиди тут. Я соберу, что надо в дорогу, мы уходим,
ничего не спрашивай.
Минут через пять Югай вернулся в комнату Виктории, за пле-
чами у него был большой рюкзак и ружьё лесничего. Девочка,
дрожащая от страха, с заплаканными глазами, сидела на краю
кровати. В руках она держала собранный в дорогу рюкзак. Рядом
лежала отцовская «берданка»
– Закрой глаза, когда будем спускаться вниз, – попросил Вику
Ким, – держись за меня руками, только глаза не открывай, пока
не выйдем на улицу.
Виктория закрыла глаза и вцепилась в корейца, пока спуска-
лись во двор, она чувствовала два резких запаха. Она хорошо
знала оба этих запаха, поскольку не раз бывала с отцом на охоте.
Первый – запах сгоревшего пороха, второй – запах свежей крови.
Выйдя во двор, Виктория настояла на том, чтобы они забра-
ли с собой Лайка. Сначала кореец был против этого, но потом
смирился. Ким отцепил собаку от цепи, и они вышли на ули-
цу, где рядом с воротами обнаружили автомобиль марки «Мо-
сквич-407».
– Вика, быстро залезай в машину, – скомандовал Ким, – от-
крой заднюю дверь, бросай туда ружья, вещи и впусти Лайка.
44 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
– Ким, ты что, умеешь водить машину?
– Не знаю, я когда-то водил похожий автомобиль, в прошлом,
мне так кажется, но я не всё помню.
Югай сел за руль, благо ключи зажигания оказались на месте,
завел двигатель, включил фары. Вика уложила рюкзаки и ружья
и скомандовала Лайку прыгать на заднее сидение. Однако соба-
ка, стоящая рядом с автомобилем, не двинулась с места.
– Давай, Лайк, быстрее залезай, бестолковый.
Но и в этом случае Лайк не выполнил команды. Вдруг он со-
рвался и помчался снова во двор, нырнув в открытую калитку.
Через минуту он вернулся, залаял, потом заскулил и снова ки-
нулся во двор, а там, видимо, и в дом и опять выбежал за ворота.
Собака не хотела уходить куда-либо без хозяина.
– Виктория, оставь его, – сказал Ким, – пойми, он никуда от-
сюда не уйдёт.
Виктория вышла из машины, на прощание обняла Лайка, ко-
торый, естественно, никак не мог понять, что происходит. Затем
вся в слезах она села на сидение рядом с Югаем, и они уехали...
Кто-то дёргает наши судьбы за ниточки. Порой один корот-
кий миг переворачивает жизнь на сто восемьдесят градусов, а
инстинкт самосохранения диктует вам новые вводные. Если ва-
ша реакция на высоте, вы быстро найдёте решение. Хуже, если
впадаете в панику или в депрессивное состояние, в этом случае
– беда.
Виктории повезло, что рядом с ней, в минуту опасности, ока-
зался проворный и опытный человек, каким был кореец Ким
Югай. Трудно себе представить, что произошло бы с девушкой
в ту ночь. С другой стороны и на повествовании нашем можно
было бы поставить точку. Однако, уважаемый читатель, вам ещё
многое предстоит узнать о судьбе нашей главной героини, о её
приключениях, мытарствах, как впрочем, и о счастливых днях,
без которых жизнь была бы сплошной мукой.
Итак, доехав до ближайшей железнодорожной станции, Ким
и Виктория оставили автомобиль на обочине одной из улиц, за-
тем вошли в небольшой зал ожидания. Сев на скамью, начали
ВИКТОРИЯ 45
решать, что им делать дальше. Поскольку пятнадцатилетняя де-
вушка пребывала в шоковом состоянии, она никак не могла по-
нять вопрос, заданный ей корейцем несколько раз: «Вика, куда
поедем? Куда брать билеты?».
Виктория сидела, отрешённо уставившись в одну точку, по
её щекам беспрестанно катились слёзы, в данный момент она
ничего не соображала. Югай перестал спрашивать совершенно
потрясённую девушку и какое-то время сам пребывал в расте-
рянности.
Вдруг, словно очнувшись ото сна, Виктория сказала:
– Надо бежать отсюда куда-нибудь далеко, далеко, на край
света.
– Край света? Это, наверное, на востоке, – отозвался Ким.
– Ким, иди, бери билеты на восток. А у тебя есть деньги?
– Не волнуйся, денег у нас достаточно.
Он осторожно, так чтобы никто не видел (хотя в зале ожида-
ния практически никого и не было), вынул из внутреннего кар-
мана рюкзака небольшую замшевую сумочку, затем, раскрыв её,
показал Виктории содержимое. В сумочке лежали перевязанная
шпагатом пачка денег, а рядом два куска жёлтого металла.
– Это всё твоё, – шёпотом произнёс Югай, – папа-Петя деньги
из города привёз, кусочек продал, а остальные мы с ним спилили
пару дней назад. Помнишь – самородка? Помнишь, где он спря-
тан?
Вика кивнула головой. Конечно, она помнит.
– Ты должна хорошо это место помнить, когда-нибудь вер-
нёшься туда и возьмёшь то, что тебе принадлежит.
– Мы вместе вернёмся.
– Вещей у нас много, да и ружья, как бы нас с тобой милиция
не арестовала.
– Давай разберём ружья, завернём их в лишние вещи в один
рюкзак и сдадим его в камеру хранения, квитанцию сохраним,
а когда вернёмся, заберём. Вот только вернёмся ли? – Виктория
снова расплакалась.
– На всё его воля, – сказал кореец, подняв свои узкие глаза
кверху.
46 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
Они разобрали ружья, завернули их в кое-какую одежду, уло-
жили в рюкзак и сдали его в камеру хранения. После чего Ким,
сказав, что на вокзалах и в поездах водится много воришек, раз-
делил деньги на три части: одну завернул в листок от тетрадного
листа и положил назад в сумочку. Вторую часть дал Виктории,
которая спрятала деньги в боковой карман куртки. Взяв несколь-
ко купюр из третьей части, Ким отправился покупать билеты.
Подойдя к кассе, он начал изучать расписание поездов. Одно
из названий городов показалось ему знакомым – Владивосток.
Туда-то он и взял два билета.
До конечной станции ехали трое суток, но зато в купейном
вагоне. Попутчиков у них было немного, сначала – семейная па-
ра: двое пожилых людей, едущих проведать внуков, а потом два
морских инженера, возвращавшихся из командировки. Сначала
Вика и Ким уступили старикам две нижние полки. Когда в вагон
сели инженеры, они сами захотели спать на верхних полках.
Виктория и Югай почти не разговаривали друг с другом,
больше спали, понемногу отходя от шокового состояния. На
вопросы попутчиков отвечали уклончиво, не рассказывая о
подробностях. Лишь однажды, когда один из инженеров поин-
тересовался, чем занимается Виктория, почему едет с «дядей»
Кимом и действительно ли он ей дядя, девушка ответила: «От
судьбы бежим, сирота я и хочется податься куда-нибудь, где тебя
никто не найдёт».
– Айда с нами на остров Птичий, что у берегов Камчатки, вот
уж где, действительно, край света, – с теплотой в голосе предло-
жил ей Николай Сергеевич Соболев, так звали инженера, – наш
теплоход «Восток-3» отплывает туда через пару дней после того,
как мы доберёмся до Владивостока. Там мне нужны люди для
работы на рыбном заводе, да и в других местах. Например, на ма-
яке у меня пожилые двое – муж с женой работают, они давно на
материк хотят переехать, могу там пристроить. На Птичьем свои
законы, никто вас не найдёт и не тронет, одной семьей живём. Да
и деньжат подзаработаете.
– Мы подумаем, – уклончиво ответила Виктория, – попивая
чай из стакана с подстаканником.
ВИКТОРИЯ 47
Она буквально за двое суток стала выглядеть повзрослевшей,
плакала уже меньше, всё больше думала над тем, что теперь?
Что дальше? Видя состояние Виктории, Ким старался не напо-
минать о случившемся, словно выжидал, когда в этой девушке
проснётся настойчивый и мудрый дух, который укрепит её на
жизненном пути.
А Вика, у которой была явная способность ясновидения, уже
знала, правда не в деталях, что ожидает её и Кима Югая в бли-
жайшем будущем, потому и становилась с каждым новым днём
спокойнее и уверенней.
Поезд, на котором ехали наши герои, прибыл во Владиво-
сток в десять часов утра. Был погожий майский денёк, в воздухе
чувствовался запах сирени, смешанный с запахом моря и рыбы.
Город жил своей повседневной жизнью. Многие из улиц спуска-
лись к морю, где были видны на рейде белоснежные морские су-
да. Вдоль длинных приморских тротуаров прогуливалось много
моряков, все такие красавцы, которым очень шла морская фор-
ма. Поражал обилием подъемных кранов грузовой порт.
Первые несколько часов Ким и Виктория просто слонялись
по городу, не зная пока что, куда себя деть. В конце концов,
уставшие от ходьбы, они вошли в какой-то небольшой ресторан
«Волна», где пообедали и стали думать, как быть дальше.
– Ты посиди тут, – прервал молчание Югай, – а моя пойдёт
и найдет квартиру или комнату для жилья. Первым делом нам
нужен ночлег.
– Ты знаешь, что ты не вернёшься, – пристально глядя на ко-
рейца, сказала Вика.
– Как это не вернусь, обязательно вернусь за тобой. Никуда не
уходи, здесь место встречи. Рюкзак оставляю тут, мешать будет
быстро ходить. Жди. Только сумочку возьму.
Спорить с Кимом Виктория не стала, подумав, что в своих
предположениях она может и ошибаться. Кореец ушёл, а Вик-
тория не заметила, как провалилась в сон. Очнулась от того, что
официантка дёргала девушку за плечо и говорила: «Эй, просы-
пайся, мы закрываемся, надо уходить».
– Куда ж я пойду, кто вы такая? Где Ким? – Вика спросонья
ничего не соображала.
48 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
– Какой ещё Ким? Это ты кто такая? Поздно, ресторан закры-
вается, понимаешь?
Понемногу Виктория начала просыпаться и понимать, что
происходит. Она медленно взвалила рюкзак на плечи и вышла на
улицу. Благо на приморских тротуарах было полно народу. Везде
звучали голоса и смех, где-то играл вальсы духовой оркестр.
Виктория присела на скамейку и горько заплакала, ей стало
страшно: одна, в незнакомом городе, не знающая, что ей делать и
куда идти. Девушка была в таком отчаянии, что больше не мог-
ла думать, казалось, ещё немного и с ней начнётся истерика. Но
судьба была к ней благосклонна и бросила спасательный круг,
повернув снова её жизнь на сто восемьдесят градусов. Вдруг
кто-то рядом громко сказал:
– Смотрите-ка, попутчица наша, Виктория, ты чего плачешь,
девочка, где твой спутник? Конечно же, это был Николай Серге-
евич Соболев, морской инженер, бывший сосед по купе.
Виктория не выдержала и сильно разрыдалась, а когда Собо-
лев подошёл ближе, бросилась ему на шею, как маленькая девоч-
ка, будто обняла родного человека.
– Ну, будет тебе, смотри, нас тут несколько человек, вон мой
друг Аркадий, помощник капитана, а вот две поварихи, женщи-
ны с нашего теплохода. Так что ты не одна. А что случилось,
Вика?
После того, как Виктория, продолжая всхлипывать, поведала
ему ситуацию, в которой оказалась, Николай без промедления
сказал, что забирает девушку на судно.
– Там тебя покормят, спать положат, найдём тебе подходящее
место, правда, Аркадий?
– Да какие могут быть возражения, берем Викторию с собой.
Места у нас навалом, а еды, хоть отбавляй.
Так наша героиня оказалась на теплоходе «Восток-3», ко-
торый утром должен был отчалить от причала и взять курс на
Камчатку, а точнее на остров Птичий. Виктория была в таком
подавленном состоянии, что когда Соболев предложил ей ехать
на сезонную работу на остров, она, даже не думая, согласилась.
Девочке казалось, что мир вокруг неё рухнул, а тут хоть какая-то
поддержка в лице Николая Сергеевича.
ВИКТОРИЯ 49
Вику определили в общую каюту к нескольким женщинам.
А всего на теплоходе было сто двадцать пассажиров, будущих
рабочих крабовой фабрики, и тридцать человек команды. Погода
стояла хорошая, главное, говорили на судне, что в это время ма-
ло штормов. По вечерам в небольшой столовой проводили танцы
под радиолу или аккордеон.
На одной такой «вечеринке» пристал к Виктории мужик, здо-
ровый такой, вечно пьяный, грубый. Вот пойдём с ним танце-
вать и всё тут. Отказов он не признавал, и несколько раз пытался
насильно заставить девушку танцевать с ним. «А после танцев
со мной пойдёшь, я тебя приголублю, – шептал он на ухо испу-
ганной пассажирке, – а будешь ломаться, смотри, в море за борт
выброшу».
Виктории удалось сбежать от этого ирода, но он стал карау-
лить её возле столовой перед ужином. Обедали на теплоходе в
две смены, столовая всех людей сразу не вмещала. Когда настала
смена Вики, она осталась в каюте, свернулась в клубок на своей
полке и так лежала, дрожа от страха. Одна из женщин подошла
к девушке и спросила, почему та не идёт ужинать. Виктория,
всхлипывая от плача, поведала, в чём дело.
– Да уж, не позавидуешь, это хрен, он бывший зэк, тут мало,
кто с ним справиться может. Хотя, погоди, я сейчас, – сказала
женщина, которую звали Людмила.
Через несколько минут она вернулась с мужчиной, лет соро-
ка, невысокого роста, худой, но видно жилистый.
– Вот, Василий, полюбуйся, девочке тот хмырь проходу не
даёт, на тебя вся надежда.
Пришедший незнакомец подошёл к кровати, где лежала Вик-
тория. Та ещё больше съёжилась и поджала ноги.
– Ты меня не бойся, молекула, повернись, расскажи, что тут с
тобой происходит, может, легче станет.
Людмила помогла девочке подняться и сесть, и успела ей
шепнуть на ухо: «Василий – он вор в законе, часть артели под
его началом, он тут считай за главного после капитана, не бойся,
он хороший». Вика снова рассказала о своих опасениях. О му-
жике, который пристаёт, о том, что она сирота и помощи ждать
50 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
неоткуда. Василий слушал и внимательно смотрел на девушку,
потом вынул из кармана папиросы и нервно закурил.
– Ты, молекула, в аккурат, как дочь моя, очень похожа, хотя
я её давно не видел. Ладно, не переживай, никто тебя не тронет,
это моё слово. Если что не так, Людмиле скажи или мне напря-
мую. Ты красивая, приставать и на острове будут, так что – дер-
жись, но я всех предупрежу.
Чтобы рассказать об острове Птичий, надо написать не од-
ну, а несколько книг. Мы будем кратки и, быть может, не совсем
объективны. Заброшенный богом край, природа которого неимо-
верно красива и богата природными ресурсами. Отсюда, с кро-
хотной точки на планете, с рыбоконсервного завода, развозилась
продукция по всей огромной стране. Рыбу и крабов ловили ры-
баки на сейнерах и траулерах, затем улов доставлялся на завод,
где по двенадцать-шестнадцать часов работали люди. Они при-
плывали сюда на сезонную, изнурительную работу, потому что
здесь с мая по сентябрь можно было заработать столько денег,
сколько за три года работы на материке. А то и больше.
В то время, когда сюда попала Виктория, обитание на острове
представляло собой жуткую картину – бараки для рабочих, кру-
гом грязь непролазная, без резиновых сапог шагу не ступишь.
Здесь редко кто бывал трезвый. А поутру казалось, что перега-
ром от людей после вчерашней водки и самогона в округе пахнет
гораздо сильнее, чем крабами или рыбой. Женщин тут не надо
было уговаривать, отдавались мужикам сами. Из-за мужиков,
поскольку их было в три раза меньше, чем женщин, разворачи-
вались настоящие баталии. Так что Виктория чувствовала себя
боле менее свободно.
В неё, конечно же, влюблялись, она с каждым днём хорошела,
но никто не пытался взять девушку силой или чрезмерно при-
ставать, потому что все знали: покровитель Виктории Василий
строго берёг свою «молекулу» от мужской напасти.
На острове был всё же какой-то порядок, который поддержи-
вали не милиция, не партийные организации, а сильные и сме-
лые люди, прошедшие колонии и тюрьмы, прошедшие воду и
ВИКТОРИЯ 51
огонь. Кроме того, главным критерием дисциплины были день-
ги, заработок. Хочешь получить больше – работай и не отвле-
кайся. Плохо работаешь, могут уволить и отправить на материк.
Так уж случилось, что в первые дни на острове Виктории
снова несказанно повезло, когда она, как и другие, оформлялась
на работу, выяснилось, что девушке нет ещё шестнадцати лет. В
пятнадцать по закону на работу не принимали. А до получения
паспорта ещё ждать целый месяц. Наученная опытом, Вика об-
ратилась к Соболеву. Тот взял её за руку и повел в отдел кадров,
где за столом восседала этакая гром-баба, на лице которой явно
было написано: «Не пропущу!».
– Слушай, Дарья Герасимовна, у тебя что – сердца нет? Девоч-
ка - сирота, я её сам уговорил приехать работать, а ты – палки в
колёса. У неё через месяц день рождения, ей будет шестнадцать.
Месяц всего, понимаешь? Смотри, какая она крепкая, кому хо-
чешь, фору даст.
– Так бы сразу и сказала, что сирота, – пробурчала Дарья Ге-
расимовна Загородько, – шо ж я зверь какой. Вот бланки, пусть
заполнит и идёт работать. А сердце, Коля, у меня большое, вот,
пощупай, – и она, ловко стиснув ладонь инженера, со смехом
прижала её к своей груди невероятного размера. – Ну, слышишь,
как оно бьётся и сохнет по тебе. Ты ж мужчина моей мечты, Ко-
ленька. Приходи вечером к нам в корпус, баньку истоплю, лично
тебя там выкупаю, по старой памяти.
Соболев покраснел, отдёрнул руку и ушёл по своим делам.
– А тебе, как тебя там, – она заглянула в свидетельство о
рождении девушки, – Виктория Петровна Ростова, на конвейере
тяжко будет. Такой, как ты, в журнале мод надо работать. Через
неделю приходи, у меня место для тебя найдётся – будешь по-
могать старикам на маяке. Зарплата там чуть ниже, но к концу
сезона на свадьбу да на медовый месяц заработаешь.
Как отработала Виктория эту неделю на конвейере, одному
только богу известно. Работа была из ряда вон тяжелейшая, нуд-
ная, казалось, что запахом рыбы и крабов пропитывается всё
тело, и это, несмотря на лёгкие резиновые фартуки, косынки и
костюмы. Отходы от такого производства стекали от завода по
52 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
специальному жёлобу в море. В этом месте всегда кружились
тысячи чаек, поедающих ошмётки от рыбы и крабов. Первые дни
девушку воротило от запаха, но она стойко держалась. Своим
трудолюбием и умением всё схватывать на лету Виктория за-
воевала уважение у других рабочих. И она трудилась, стараясь
забыть всё то, что с ней недавно произошло. Работа спасала от
грустных мыслей.
В столовой кормили весьма скудно: картофельное пюре по-
рошковое, мясо оленей, и серый хлеб (ржаной с отрубями). Ря-
дом с заводом в магазине продавали варёную колбасу, которая
тоже была из оленины. Людмила научила Викторию готовить
пельмени из крабового мяса, вот уж такая была вкуснятина.
Икру горбуши порой ели действительно ложками, солили сами.
Вкус тех крабов и рыбы девушка запомнила на всю жизнь.
Намного позже, живя в столице, Вика не раз доказывала в мага-
зинах, где якобы продавали крабовое мясо и дальневосточную
рыбу, что торгуют они – во-первых, не российской рыбой и кра-
бами. А во- вторых то, что они предлагают – ужасные продукты,
не идущие ни в какие сравнения с теми, что добываются и об-
рабатываются на Дальнем Востоке. Но никому до этого дела нет,
« бабки решают всё».
Вскоре Викторию перевели работать на маяк, где было гораз-
до легче и спокойнее. Пожилые муж и жена, те, что обслуживали
маяк, оказались добрыми и отзывчивыми людьми. Егор Кузьмич
Розанов и жена его с редким именем – Антонида Розанова при-
няли девушку как свою родную дочь. Жили они в небольшой, но
крепкой и уютной каменной пристройке, которая была частью
строения маяка. Готовили еду они сами, так что Виктория стала
помощницей и в небольшом хозяйстве.
Значение маяка в условиях беспрерывного сезонного судо-
ходства трудно переоценить. В ночное время свет маяка прости-
рался на десятки километров, что позволяло сейнерам безоши-
бочно находить гавань острова. Только вот в шторм корабли не
могли пристать к берегу, даже если их трюмы были заполнены
рыбой и крабами. И тогда для заводчан наступало время спокой-
ной работы: клеили этикетки на консервные банки, натирали их
до блеска, в общем, занимались несложной работой.
ВИКТОРИЯ 53
Но как только шторм заканчивался, и к острову причаливали
сейнеры – один за другим, тут уж доставалось всем. Работали
по десять-четырнадцать, а то и по шестнадцать часов, то есть
до тех пор, пока партия крабов или рыбы не была «упакована» в
консервные банки. Тут уж было не до свиданий и любви – люди
буквально валились с ног.
В такие дни Розановы и Виктория не выходили из дома, пи-
ли чай, Егор Кузьмич брал в руки гитару и пел песни – свои,
блатные-тюремные, песни других авторов, имена и фамилии ко-
торых он не знал. Много позже Вика поняла, что это были пес-
ни Александра Городницкого, Юрия Кукина, Булата Окуджавы,
Юрия Визбора и, конечно, Владимира Высоцкого.
Поскольку у Виктории была великолепная память, она запо-
минала тексты песен и мелодии довольно быстро, ей достаточно
было послушать их пару раз. Кроме того, она купила в магазине
общую тетрадь в клеточку и стала записывать туда услышанные
произведения. А ещё через месяц, к своему шестнадцатому дню
рождения (кстати, тогда же ей выписали положенный паспорт),
юная островитянка знала практически весь репертуар Егора
Кузьмича, который обучил её нескольким аккордам на гитаре
для песенного аккомпанемента.
С тех пор Виктория стала на острове популярной личностью,
потому что её пение и знание массы песен, пришлось по душе
людям, среди которых было много зэков, отсидевших в колони-
ях и лагерях немалые сроки. Так что приставать к ней больше
никто из мужчин не собирался, уж больно много было у девуш-
ки «телохранителей».
Несмотря на суровый климат, Виктория полюбила этот край,
этот остров, куда слеталось огромное количество птиц, где один
берег был пологий, а другой страшно обрывистый. Вот на этом
обрывистом берегу и стоял маяк. Ночью, когда светился его
большой и очень яркий фонарь, море внизу под обрывом бы-
ло чёрным, непроглядным. Зато небо было украшено велико-
лепной звёздной мозаикой. Звёзды были такой величины, что
казалось – вот вытяни руку и достанешь звезду. Красота была
неописуема.
54 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
В такие моменты Викторию охватывало волнение, она под-
ходила к обрывистому берегу, раскидывала в стороны руки, буд-
то птица, и ей казалось, что она взлетает, летит между морем и
звёздами, летит по дороге к радости. Слёзы катились из глаз по
юным щекам, потому что здесь и сейчас она ощущала себя сво-
бодной и счастливой.
К сентябрю сезон рыбной ловли закончился, уже совсем ско-
ро всё здесь покроется снегами и льдом. Пора было собирать-
ся плыть на материк, а точнее – назад, во Владивосток. За три
с половиной месяца Виктория приобрела большой жизненный
опыт, она теперь ничего не боялась и знала, что будет делать в
будущем. Розановы тоже уезжали с острова, их заменила другая
семейная пара, которая вместе с несколькими людьми, должна
была остаться зимовать на острове, чтобы поддерживать «на
медленном огне» жизнь маяка и заводских цехов, вплоть до сле-
дующего летнего сезона.
У Егора Кузьмича и Антониды во «Владике», так они любов-
но называли город Владивосток, была квартира, куда они и при-
гласили Викторию.
– Приедем, поживёшь пока у нас, мы так с мужем решили, ты
нам как дочь родная стала, – сказала Антонида, – а потом рас-
порядишься судьбой сама.
Когда теплоход отчаливал от острова Птичий, Виктория сто-
яла на корме у перил и снова со слезами прощалась с местом,
которое стало ей вдруг дорогим. Она махала острову рукой и
что-то шептала про себя.
– Ну, вот и всё, молекула, кончилась твоя несвобода, – хри-
пловато сказал кто-то. Конечно же, это был Василий, её «ангел-
хранитель», – куда направишься, что делать будешь?
– Не знаю, посмотрим, – неопределённо ответила ему Викто-
рия. – Одна я теперь на всём белом свете, но, думаю, не пропаду.
– А где ж родители твои? Давай, колись, дорога дальняя, рас-
скажи, на душе легче будет.
И Виктория поведала Василию свою печальную историю: о
жизни в Чарах, о Питере и Зинаиде, о корейце Киме Югае, о том,
как всё печально закончилось.
ВИКТОРИЯ 55
– Как ты говоришь, какая кликуха была у того бандита, что
твоего отца «завалил»?
– Я слышала, как кто-то очень громко кричал: «Штопор, Што-
пор, не умирай», может я и ошибаюсь.
– Нет, молекула, думаю, что ты не ошибаешься, мир тесен...
Так значит вот как Штопор смерть свою нашёл, ох и гнида же
был, знал я его, мокрушника, зверем был, никого не жалел, по-
везло тебе. А про золото? Было или как?
Виктория, не ответив на вопрос, с опаской посмотрела на Ва-
силия, с одной стороны жалея, что рассказала обо всём. Но слово
– не воробей, вылетит – не поймаешь.
– Да ты не бойся меня, молекула. Я для таких, как ты, хоро-
ший, у меня своего добра навалом, и дом есть в Подмосковье, и
краля красивая давно там ждёт, мне чужого не надо, я хоть и вор
в законе, но моё время кончилось, завязал я, только никому об
этом не говорю. Так, притворяюсь. Устал скитаться да на нарах
жизнь коротать. Пора и отдохнуть по-человечески. На это у меня
денег – завались. Вот тебе адрес, по которому жить буду, – Васи-
лий передал Виктории небольшой листок, вырванный из блок-
нота, – нужен буду, приезжай. Очень ты мне дочь напоминаешь,
скучаю по ней сильно, поеду навестить её сразу после прибытия
в порт. А зовут меня – Василий Иванович Журов. Хотя кличка у
меня воровская – Ивась.
Во Владивостоке Виктория временно остановилась у добрей-
ших людей, какими были Егор Кузьмич и Антонида Розановы.
Поначалу, они даже хотели удочерить девушку, но та сказала,
что скоро уедет жить, наверное, в столицу. А однажды, гуляя
по сентябрьским приморским улицам, Виктория забрела в уже
известный нам ресторан «Волна». Заказала себе бефстроганов и
лимонаду.
Сидела, наслаждалась вкусной едой, уютом и теплом... Вдруг
кто-то легонько тронул девушку за плечо. Виктория вздрогнула
от неожиданного прикосновения и повернулась.
– Я говорил тебе, что вернусь, вот вернулся.
Это был, как вы уже догадались, кореец Ким Югай...
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ПРЕВРАТНОСТИ
СУДЬБЫ
ВИКТОРИЯ 57
В комнате снова громко зазвонил телефон, от которого
вздрогнули все: и предметы домашнего обихода, и Нэр-
ланд, улетевший мыслями в прошлое своей хозяйки, да
и сама Виктория, сладко спавшая на диване. Она нехотя потяну-
лась и взяла трубку телефона.
– Да, слушаю, – с томной хрипотцой в голосе сказала Ви-
ка. – Да, я помню, Ритуля, у меня были срочные личные дела.
Сценарий готов, всё продумано, договора предварительные и
контракты с актёрами и телезвёздами подписаны, ведущие уже
репетируют, команда операторов готова, помещение оформлено,
чего ещё надо? Моё присутствие на планёрке? Могу я, в конце
концов, пожить и своей личной жизнью. Переключи меня на сво-
его шефа. Алё, Макарыч, ты можешь дать мне передохнуть, я,
как раб, работала над передачей, до выхода в эфир ещё целый
месяц, тебе же потом рейтинг подниму. Да не тот, о котором ты
думаешь, ха-ха. Ну, всё, не хами. Будешь канючить – я перейду
на другой телеканал. Что, испугался, то-то же. О таком чувстве
– любовь, слышал? Вот, остальное может подождать. Ты моему
партнёру, Вене Тихомирскому, доверяешь? Прекрасно! Вот, пока
я в отпуске, он меня заменит, все вопросы к нему, он в курсе дела
и справится. Договорились? Когда вернусь? Вот когда надо, тогда
и вернусь.
Виктория окончательно проснулась, встала с дивана и вдруг
закружилась по комнате, приводя в смятение Нэрланда, ду-
ха комнаты, в неописуемый восторг от увиденного. Мало того,
женщина включила мощную стереосистему, из динамиков кото-
рой понесся ритмичный и зажигательный рок-н-рол. Движения
и танцевальные па полураздетой танцовщицы были необыкно-
венно сексуальными, пластичными, она летала по комнате, как
бабочка, выделывая такое, что если бы Нэрланд мог краснеть, он
был бы похож на алый парус корабля капитана Грея.
Сколько нужно женщине для счастья? Бриллианты, богат-
ство, яхты, виллы, модная одежда? Дорогие мои, женщине порой
58 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
достаточно внимания и нежной, честной, откровенной любви,
букета цветов, красивого комплимента, ласковых объятий – и,
поверьте, не будет счастливее этой женщины в целом мире.
Я понимаю, вижу и чувствую скептические и всеуничтожа-
ющие мысли и взгляды женщин-красоток, да и не красоток, ко-
торые жаждут денег, богатства, власти над мужчиной, алчных
утех, оплаченных им же. Мол, чего ты нам, писака, мозги пу-
дришь, пургу гонишь, о какой такой долбаной романтике ты нам
рассказываешь. Я есть чудо природы, я отдаюсь мужчине, а он
должен за всё это платить, платить дорогую цену, а иначе – пусть
катится ко всем чертям...
В комнате снова раздался звонок телефона, музыка так гром-
ко звучала, что взбудораженная своими чувствами Виктория не
сразу услышала его. Отключив стереосистему, она взяла в руки
трубку.
– Алло, слушаю.
– Это я, Глеб, как ты? Чем занята?
– Боже мой, Глебушка, как хорошо, что ты позвонил, я? Я ле-
таю по комнате и думаю о тебе, я счастлива, что ты у меня есть.
– Я уже свободен от дел на весь день и ночь, хочу встретиться
с тобой.
– Когда?
– Да прямо сейчас, если хочешь, если есть время?
– Хочу, хочу, хочу! Время есть, для тебя, мой любимый, всег-
да оно есть и всегда будет. Где встречаемся?
– Не знаю, я у себя в офисе, на Пятницкой.
– У меня идея, я заеду за тобой, поедем в одно уютное местеч-
ко. Согласен?
– С тобой, Виктория, хоть на край света.
Первым, кто заметался по комнате, был Нэрланд, этот любо-
пытный демон, дух, желающий знать всё и вся о своей хозяйке.
Он вдруг поймал себя на мысли, что, наверное, сам влюбился в
Викторию. Дух осел на занавеске окна и призадумался: ему надо
было решить вопрос, как последовать за Викой на её свидание с
Глебом. Нэрланд пытался выполнить сложную энергетическую
задачу: покинуть жилище на какое-то время, чтобы удовлетво-
рить своё любопытство.
ВИКТОРИЯ 59
Пока он думал о своём, Виктория металась по квартире в ди-
ком волнении и возбуждении. Она вдруг занялась поиском луч-
шей одежды для такого случая, ведь женщина хотела выглядеть
перед своим любимым в самом лучезарном состоянии. Настро-
ение у неё было настолько приподнятое, что она с ликованием
жены вождя индейского племени возглашала какие-то чудесные
звуки, напевая одновременно мелодии многих известных ей пе-
сен. Наконец, она подобрала шикарный наряд из своей француз-
ской коллекции. В запас бросила в дорожную сумку ещё пару
«тряпок».
Запах! О, женщина всегда должна пахнуть феерично и маня-
ще, духи должны быть идеальны. О том, какие Вика подобрала
духи, можно было судить по поведению и ощущению Нэрланда
и других «домочадцев», вдохнувших этот фантастический запах
Caron’s Poivre-1954. От таких восточных духов у всех в комнате
появилось чудесное головокружение.
Быстро навела макияж, и в этом Вика была мастер, поскольку
стилисты у неё были одни из лучших в стране, так что особо и
стараться не надо было. Пока Виктория занималась собой, она
представляла глаза Глеба, красивые и пытливые глаза. Женщина
на секунду остановилась, чтобы вспомнить тот взгляд. Да! Это
был взгляд влюблённого мужчины, Вика была полностью увере-
на в этом. Теперь она представляла, как Глеб будет смотреть на
неё... Боже. Как это приятно...
«Сумочка! Вот, что может мне помочь, – вспомнил Нэрланд, –
попробую снова договориться с духом питона». Сделать это ока-
залось совсем несложно, духи – они тоже дружат между собой.
Облетев, подвластное ему пространство, дух комнаты попро-
щался на время со всеми «домочадцами», попросив их сохранять
спокойствие. Затем, он устроился в дамской сумочке Виктории
рядом с духом питона, и они отправились в путь, предвкушая
нечто интересное.
Всю дорогу до офиса Глеба Викторией владело удивительное
волнение. Казалось бы, ну что тут такого, они же уже были вме-
сте, они целовались и занимались любовью, отчего снова вол-
нение? Такова, наверное, природа женская: не важно, какое по
60 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
счёту свидание с мужчиной, да хоть сотое, она всё равно будет
волноваться, трепетать, внимательно осматривая себя, чтобы, не
дай бог, что-нибудь было бы не так. Женщина не успокоится да-
же тогда, когда она уже будет в объятиях любимого, когда уже
покажется, что все волнения позади. Удовлетворённость до до-
нышка дадут ей любовь, ласки, нежность, оргазм, ощущение не-
вероятного полёта в усладах вместе с любимым человеком. По-
вторяем – именно с любимым.
Великолепная блондинка с обалденной причёской, одетая в
чудесное красное платье (на шее синий легкий шёлковый шарф),
выглядела ослепительно красиво на фоне своего белого автомо-
биля «Ford Kuga» - это отметил Глеб, подходя к машине.
– Позвольте, сударыня, сделать вам комплимент: вы выгля-
дите потрясающе, я горжусь вами, разрешите стать ненадолго
вашим шофёром. Вашу руку.
Глеб галантно подал Виктории руку, а та, в свою очередь, вы-
шла из машины, словно королева английская. Они улыбались
друг другу, их взгляды источали счастье, обретённое здесь и
сейчас. Мужчина проводил возлюбленную на место пассажира
рядом с водителем, сел за руль, и они уехали. По дороге Вика
позвонила по мобильному телефону, дав кому-то какие-то рас-
поряжения. При этом Глеб удивлённо поглядывал на женщину,
поняв, что та говорит на китайском языке.
Примерно через час их автомобиль въехал в ворота и остано-
вился у крыльца красивого дома, находящегося в престижном
районе города Реутово. Прихватив с собою сумки, дорожную и
дамскую из кожи питона, Виктория и Глеб вошли в дом. В холле
их встретил человек, которого мы с вами уже давно знаем. Прав-
да, он немного постарел: седая реденькая бородка, морщинистый
лоб поверх узких глаз, но, как всегда, добрая улыбка на лице.
Узнали? Конечно же, это Ким Югай, который ныне назывался
дворецким.
– Здравствуй, Кимушка, как дела, всё ли в порядке? Вот, зна-
комься: Глеб, мой новый друг. Глеб, как тебя величать по батюшке?
– Григорьевич, да ладно тебе, просто Глеб. Глеб Савицкий.
Гость обменялся рукопожатием с корейцем, который, прове-
ВИКТОРИЯ 61
ряя на прочность возлюбленного Виктории, крепко пожал тому
руку. На долю секунды мужчины, посмотрев друг другу в глаза,
ощутили силу пальцев и ладоней, как это бывает между людьми,
занимающимися восточными единоборствами. Мгновения было
достаточно, чтобы многое узнать о человеке. Глеб это сразу по-
нял, но с успехом выдержал экзамен.
– Всё хорошо, дорогая Вика, в доме порядок, Джулия гото-
вит обед и ужин, как ты хотела. Пойду помогать ей, а вы, Глеб,
не стесняйтесь, гости Виктории – наши гости, друзья её – наши
друзья. Чувствуйте себя, как дома. Меня зовут Ким Югай, или
просто – Ким. Мою подругу и помощницу звать Джулия, она
тоже кореянка.
– Спасибо, Ким, я понял.
Виктория, наблюдавшая со стороны на знакомство мужчин,
осталась довольна. Она рассмеялась, обняла дворецкого, после
чего тот скрылся за одной из дверей, ведущей на кухню, откуда
пахнуло ароматом чего-то необычайно вкусного.
Хозяйка дома и её новоявленный гость поднялись на второй
этаж, где располагались три спальни, небольшой тренажёрный
зал, бильярдная, а также средних размеров плавательный бас-
сейн. Каждая спальная комната была оформлена в оригинальном
стиле, Глебу были показаны все.
В первой спальне огромная высокая кровать располагалась в
центре помещения, а в левой части комнаты – каминная зона. Ка-
мин был встроен в зеркало с массивной золоченой рамой. Перед
ним – чайный столик, кресло и козетка. В каминной зоне сияла
чудесная хрустальная люстра. Над кроватью на потолке натянут
полог из воздушной ткани, похожий на изящный цветок космеи.
На полу – мягкое ковровое покрытие светлого оттенка.
Интерьер второй спальни с мебелью и разными морскими
аксессуарами напоминал стиль яхты. Главное, конечно, это кро-
вать: у нее приятные обтекаемые формы, пропикованная спинка
и мягкая кожаная обивка благородного цвета «экрю». Мебель
была изготовлена без острых углов, чтобы подчеркнуть комфор-
табельность интерьера яхты. Яхтенная тема была усилена тек-
стильными обивками, подушками в сине-белую и в чёрно-белую
62 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
полоску. Стены были разрисованы под морское дно, с коралла-
ми, рыбками и прочими представителями подводного царства.
Третью спальню Вика называла «чашечка шоколада». Здесь
превалировали оттенки сливок и какао с молоком, мебель изго-
товлена с изящной резьбой, гипсовые виньетки в рамах. Они бы-
ли покрыты финишем в тон сливок и размещены на бежевом фо-
не, отчего отдаленно напоминали шоколадные кремовые укра-
шения на пирожных. Шикарная кровать – своеобразная плитка
шоколада, в которой можно было утонуть от счастья.
Завершающим штрихом декора были настоящие пирожные и
чашечки горячего шоколада, стоящие на столике, на специаль-
ном подносе, под которым горели газовые микрогорелки, похо-
жие на стеариновые свечи. На полу пушистый ковер цвета какао,
на котором стояли два чудных оригинальных кресла, обитых бе-
жевым бархатом.
– У тебя, моя милая, чудесный вкус, кто сотворил весь этот
дизайн?
– А как ты думаешь, Глебушка? Дизайнер перед тобой. Целуй.
– Давай останемся здесь, не пропадать же шоколаду, – пред-
ложил Глеб.
Он обнял Викторию, у которой в этот чудесный момент тело
пронизывалось дрожью от кончиков пальцев на руках, до самых
ступней ног. Ей казалось, что никогда раньше она не испытыва-
ла такого состояния, при котором было ощущение, будто сотни
бабочек, задевая тело крыльями, порхают от плеч и до колен, и
обратно. Вика, подчиняясь непонятно какому инстинкту, взяла
Глеба за руку и потянула в ванную комнату шоколадной спаль-
ни. До двери ванной было метров пять, но этого расстояния и
времени хватило, чтобы мужчина и женщина успели раздеть
друг друга и оказаться в широченной ванне, наполняющейся те-
плой, приятной водой.
Не знаю, догадались ли вы, уважаемые читатели, что за всем
происходящим, наблюдал вездесущий Нэрланд, который благо-
получно добрался вместе с Викторией и Глебом до их «любовно-
го гнёздышка».
«Во-первых, я её охраняю от непредвиденных злоключений,
– размышлял про себя дух, – во вторых, я, кажется, сам влюбля-
ВИКТОРИЯ 63
юсь в неё по уши. Повзрослел, наверное». Нэрланд улыбнулся
тайной невесомой улыбкой и решил для себя, что к Глебу он не
будет ревновать Викторию, поскольку проникся её чувствами,
которые оказались настоящими и сильными. Подсматривать,
конечно, не хорошо, однако любопытство, присущее как людям,
так и духам, было сильнее всех канонов и правил.
Поэтому, краснея и смущаясь, Нэрланд вплыл в ванную, где
находились наши влюблённые. А иначе, как бы мы с вами узнали
и увидели божественную картину любовного переплетения, со-
творённую двумя красивыми, молодыми и яркими созданиями.
Движения, жесты, плавные переходы от поцелуев к шёпоту
откровений и признаний. Вхождение в туман умопомрачитель-
ной страсти, наслаждение телом и чувствами, прикосновение к
чему-то неизведанному, новому, свежему – всё было в эти ми-
нуты между влюблёнными людьми, понимающими, что именно
сейчас они летят на Олимп своей близости как физической, так
и духовной.
Ауры Виктории и Глеба превращались в потоки многослой-
ного радужного цвета, которые хорошо были видны Нэрланду.
Он даже попробовал втянуть в себя эту чудесную субстанцию
космического отражения. Ему даже показалось, что он, дух, при-
обретает очертания фантастической формы, вполне осязаемой и
целебной. Нэрланд почувствовал мощный прилив сил, который
вызвал нежную, невесть откуда появившуюся, еле слышную му-
зыку.
Тела Виктории и Глеба сплетались в единое целое. Женщина,
меняя позы, впускала в себя упругую плоть мужчины ритмично,
то ускоряя, то замедляя движения, доводила его и себя до пол-
ного экстаза.
Неизвестно, сколько прошло времени, да и кто его теперь от-
считывал, оно теперь валялось бесполезным хламом по углам
комнаты и из-под бровей поглядывало на Нэрланда, который
покачивал невидимой головой и участливо жалел придуманный
кем-то временной статус.
Нэрланд сам очнулся тогда, когда Виктория, бесподобно кра-
64 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
сивая, ублажённая, как теперь говорят, до потери пульса, вдруг
начала читать стихи:
Миг красоты, застывший на лице,
Невысказанность тайн неповторимых,
О, Боже, как прекрасно быть любимой,
И жить с мечтою, милый, во дворце...
Где мне с утра поют лучи романс,
О том, как мир спасает откровение,
Любовь является под вечер провидением,
Чтобы поздравить неразлучных нас...
Люблю, когда ты смотришь на меня
В любое время дня и нежной ночи,
Судьба мне счастье вечное пророчит
И теплоты всесильного огня...
Огня любви, ведь для неё, поверь мне,
Я создана... вот грации пароль,
Я искренна, я не играю роль,
И я честна, поверь, по крайней мере.
Приходит ночь, день прожит был не зря,
Он пребывал в прекрасном белом танце...
Застыли звуки на небесном глянце...
Сон будет сладким... а за ним – заря...
Миг красоты, застывший на лице,
Невысказанность тайн неповторимых,
О, Боже, как прекрасно быть любимой,
И жить с мечтою, милый, во дворце.
ВИКТОРИЯ 65
– Что это было? – шёпотом спросил Глеб.
– Это я написала тебе стихи.
– Когда?
– Давно... Я знала, что ты придёшь, что ты будешь со мной.
Но до этого, я столько пережила, что не дай бог пережить это
кому-то.
– Расскажешь мне?
– Как-нибудь при случае расскажу...
Виктория почувствовала, что её возлюбленный засыпает в
изнеможении, ей тоже захотелось спать, но перед этим она пре-
далась воспоминаниям, которые невидимой нитью передавались
и Нэрланду...
ЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ
МОСКВА – НАЧАЛО
НОВОЙ ЖИЗНИ
НАТАЛЬЯ КУДРЯВЦЕВА
И ПРОЧЕЕ
ВИКТОРИЯ 67
Поезд «Владивосток – Москва», в котором наши главные
герои ехали в столицу СССР, состоял из девятнадцати
вагонов. Около семи суток длительного путешествия бы-
ли комфортными, поскольку, за небольшую «лапу» кассирше,
удалось взять билеты в вагон СВ (спальный вагон), в котором ку-
пе всего на двух пассажиров. Мягкие откидные кровати, особые
амортизаторы у вагона, тепло и уютно. В общем, поездка была
приятной. Питались в вагоне-ресторане, а на вокзалах покупали
чудесные пирожки, картошечку с зеленью и чесночком, рыбку
копчённую. Денег на всё хватало.
Виктория с удовольствием отсыпалась после тяжёлого лет-
него периода работы на острове Птичий. Прошлое понемногу
превращалось в плохой сон, и настроение улучшалось с каждым
днём. Хотя иногда Ким слышал, как среди ночи девочка плакала
горькими слезами, вспоминая родителей, дом в посёлке, люби-
мую собаку... Но утром Виктория и виду не подавала, что ей так
грустно.
За окнами поезда проносились удивительные картины при-
роды, вокзалы, города, леса, поля, реки, мосты. Девочку поражал
размах территории её страны, которая казалась бесконечной.
Ещё бы, по статистике на один квадратный километр России
приходится всего около девяти человек жителей. Для сравнения
скажем, что в княжестве Монако – их более шестнадцати тысяч
на один квадратный километр.
Огромная страна, великая страна, богатая всеми природными
ресурсами. Да вот только распорядиться этим богатством росси-
яне так до конца и не научились. Сельское хозяйство, бывшее не-
когда стабильным, сильным, кормившим всех жителей государ-
ства в дореволюционный период, теперь в упадке. Опустевшие
деревни, заросшие бурьяном поля, упадок производства продук-
тов питания – всё это результат ужасной, безграмотной полити-
ки социалистического равноправия. Такая политика привела к
тому, что люди разучились работать, думать и за себя, и за свои
семьи, и за государство в целом.
68 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
Когда коммунистическая идея рухнула, а новая ещё не воз-
никла, стало ещё хуже. Власть на селе захватили рвачи, по-
средники и халтурщики, которые думают только о своей сию-
минутной прибыли. Фермерские хозяйства и малый бизнес на
селе терпят бедствие, и всё из-за того, что не могут напрямую
торговать в городах и райцентрах. Всё перехватывают пере-
купщики, рыночная мафия, которая душит систему свободного
предпринимательства. Покупают у фермеров и кооперативов
продукцию за копейки, а в магазины и на базары выставляют по
астрономическим ценам, набивая себе карманы за счёт тружени-
ков села. Власть и полиция в этом случае – на стороне бандитов.
Круговая порука, взяточничество – вот основа жизни в России.
Пусть простят меня бывшие соотечественники, но без взятки ты
не можешь сделать и шагу. Берут все – от мелкого чиновника, до
самых больших «шишек».
Тому, кто попытается оспорить это, мы можем привести сот-
ни тысяч фактов правоты. Да и власть сама признаёт, что это всё
правда. Мол, ошибались не мы, ошибались до нас, на все исправ-
ления нужно время...
Болтовня, реформы можно провести в считанные годы, очень
быстро, просто надо переломать хребет взяточничеству... А это,
господа, в России уже невозможно – коррупционная эпидемия
неизлечима!
Красивая девушка Виктория обо всём этом ещё не знала. Она
мчалась на поезде «Владивосток – Москва» к своей новой судьбе,
к новому образу жизни. Ей крупно повезло, что рядом был вер-
ный человек, добрый и беззаветно преданный Ким Югай. Мало
того, везение было в том, что она, Виктория, теперь была очень
богата. Она ещё не знала, как распорядиться этим счастливым
случаем, но особым образом, особым чутьём ясновидящей чув-
ствовала, что у неё прекрасное будущее, надо только набраться
терпения и учиться...
Незадолго до приезда в Москву, Виктория познакомилась с
компанией студентов-первокурсников, которые ездили на какой-
то песенный слёт в город Самару. Их было пятеро, трое парней и
две девушки. Одна – красивая и стройная, невысокого роста ша-
ВИКТОРИЯ 69
тенка, с огромными глазами цвета морской волны и чудесным
голосом. Звали её Наталья Кудрявцева.
Другая – очаровательная, брюнетка, с прекрасной фигурой и
карими глазами, изображающая из себя «лидера» этой компании
– Валентина Лузгина.
Знакомство произошло в вагоне-ресторане, во время очеред-
ного обеда. Вика и Ким, как обычно, неспешно лакомились едой,
время от времени глядя в вагонное окно, где мелькали россий-
ские пейзажи. Вдруг в вагон-ресторан ввалилась шумная ком-
пания молодых людей. Они бесцеремонно заняли столик по со-
седству с нашими главными героями, заказали себе еду и громко
что-то обсуждали.
– Зачем же ты, Наташка, поступила в университет на эконо-
мику и планирование? Тебе ведь прямая дорога на сцену, такой
голос, такие формы, такое лицо, – не умолкая, трещала брюнетка.
– Лицо? Да ты на Наташкины ножки посмотри, ух, нигде та-
ких не видел, – поддакивал ей симпатичный кудрявый молодой
человек, выглядевший явно старше других на несколько лет. –
Разве что в Вологде, во время службы в армии, вот где живут
самые чудесные русские красавицы. Не зря ведь Арсений в неё
втюрился.
Парень, которого звали Арсений, помалкивал, иногда почему-
то краснел и глупо улыбался. Он был повыше других ростом, с
необыкновенно мужественным не по годам, красивым, добрым
лицом. По виду не скажешь, что стеснительный, но по характе-
ру этот человек был романтиком, мечтателем, фантазёром, а в
будущем (забежим немного вперёд) ставшим известным поэтом-
песенником и киносценаристом.
– Арс, а ты чего молчишь, твоей девушке столько компли-
ментов делают, смотри, отобьют, – улыбаясь, щебетала Наташа.
– Видишь, Сашка и даже Венька ко мне подкатываются.
– Нет уж, моего Венечку ты не трогай, – наигранно возмути-
лась Валя, – он только мой. Только меня и любит, правда. Вень?
– Правда, правда, – словно отмахиваясь от назойливой мухи,
отвечал Веньямин.
– Они друзья. Да и не подкатываются они, а уважают тебя и
70 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
ценят за твою доброту и отзывчивость, за талант твой. И в тебе я
уверен, мы с тобой навечно вместе, ты сама говорила.
– Говорила, говорила, мой хороший мальчик, и буду говорить.
Наташа нежно прильнула к сильному плечу своего любимого,
смотреть на эту пару было одно удовольствие.
– Кстати, – громко произнёс Арсений, – за соседним столом,
пацаны, сидит прекрасная фея, вы бы на неё внимания обратили
и оставили бы в покое мою Натку.
Парни, как по команде, обернулись в сторону Виктории и её
спутника. Оба нарочито округлили глаза, покачали головами,
зацокали языками и, подняв вверх большие пальцы, показали
Виктории, мол – вот такая девушка!
Тот, что постарше звался – Веньямин Тихомирский, другой –
Александр Чернов. Оба оказались весьма симпатичными, спор-
тивного вида ребята, без вредных, казалось, привычек. От взгля-
да Чернова, Виктория вздрогнула: какие-то непонятные волны
теплоты охватили её. Но с другой стороны, что-то девушку на-
сторожило.
У Вики часто такое бывало, когда она проникала в какую-то
временную оболочку, где эхом получала положительные или от-
рицательные эмоции. Во взгляде Александра ощущалось и то,
и другое. Казалось – мгновение, но оно зажгло в девушке не-
понятный пока огонь. Позже она пыталась затушить его, но у
Виктории это плохо получалось.
Короче, молодые люди быстро познакомились. Наталья при-
гласила Викторию к себе в купе, где оказалась гитара. Всю ночь
до Москвы они пели, шутили, смеялись. Уснули только под утро
и спали до тех пор, пока ворчливая проводница не погнала их из
вагона, сказав, что поезд прибыл в столицу СССР город Москва.
Оказавшись на перроне, дело было ранним утром, Виктория и
Югай размышляли, что им стоит делать дальше, податься было
некуда. На выручку пришла Наталья, которая, выйдя из вагона
со своими однокурсниками, никак не могла проснуться. Увидев
свою новую знакомую, стоящую в некотором замешательстве,
девушка, знавшая, о чём мечтают люди, впервые приехавшие в
Москву, предложила поехать к ней домой.
ВИКТОРИЯ 71
– Поехали ко мне, у нас дома просторно, живём мы в центре
города в шикарной квартире, поскольку папочка мой является
министром лёгкой промышленности нашей великой страны.
Есть у нас и огромная дача за городом. Отец у меня добрый и
хороший, для любимой дочери всё сделает, что захочу. Ты мне
понравилась, будем подругами, согласна?
– Соглашайся, Вика, – в один голос заговорили студенты, – от
таких предложений не отказываются. Арс, ты чего молчишь?
– А что я, Наташке решать. Вика – прекрасная девчонка, поёт
под гитару, правда, мы её совсем мало знаем, но по первым впе-
чатлениям – своя в доску и умница, правда Наташа?
– Меня Наталья к себе вот так сразу не приглашала, – завист-
ливо буркнула Валентина Лузгина.
Не обращая внимания на слова своей однокурсницы, Наташа,
нарочито сузив глаза, схватила Арсения за грудки и запричитала:
– Дон Жуан несчастный, тебе бы только на других девочек
глазеть! Ишь ты, умница, в доску своя... смотри у меня.
Никого не стесняясь, она вдруг приподнялась на носочки и
нежно поцеловала в губы своего красавца-парня. После чего На-
таша рассмеялась и, крикнув: «Друзья, за мной!», взяв под руку
Викторию, зашагала с ней по перрону. Вслед за ними поспешили
и остальные. Через секунду, поддаваясь прекрасному утреннему
настроению, Кудрявцева громко запела:
А ну-ка песню нам пропой, веселый ветер,
Веселый ветер, веселый ветер!
Моря и горы ты обшарил все на свете
И все на свете песенки слыхал...
Студенты, в том числе и Виктория, и даже Югай, весело под-
хватили эту знаменитую песенку из кинофильма «Дети капита-
на Гранта».
Квартира Натальи, где она жила вместе с её именитым отцом,
была по тем временам шикарным жилищем: второй этаж боль-
шого красивого дома, где в подъезде круглосуточно дежурили
72 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
консьержка и охранник. Пять огромных комнат, высокие потол-
ки, красивая удобная мебель, частью антиквариат, диваны, крес-
ла, подушки, ковры на стенах и на полах. В сервантах хрусталь
и китайский фарфор.
Описывать весьма просторную кухню, две ванные и туалет
нет смысла, все было по высшим стандартам, какие только су-
ществовали у высших чинов советской власти. В общем – это
был маленький социалистический дворец, о котором приходи-
лось только мечтать простым людям страны. Те, в большинстве
своём, ютились в небольших «хрущёвках» или, хуже того, в ком-
мунальных квартирах.
Как Виктория, так и Ким почувствовали себя в этих хоромах
не совсем уютно. Но гостеприимная и всегда весёлая Наталья пе-
реломила ситуацию, и гости быстро привыкли жить в новых ус-
ловиях. А уж после знакомства с Дмитрием Ивановичем Кудряв-
цевым, который оказался весьма добрым и приятным человеком,
и вовсе ощутили себя, как говорится, в своей тарелке. Дмитрий
Иванович – выходец из рабочей семьи, своим умом и талантом
пробивший себе дорогу «наверх», хорошо понимал простых лю-
дей, ведь самому когда-то пришлось хлебнуть нелёгкой жизни.
Кудрявцев вечно пропадал допоздна на работе, Наташа учи-
лась в Московском университете, а вечерами бегала на репети-
ции какого-то, пока ещё никому неизвестного ВИА – вокально-
инструментального ансамбля, где пела с молодыми музыканта-
ми эстрадные песни. Обеды и уборка лежала на домработнице
Груне, очень дальней родственнице Кудрявцевых, которая жила
неподалёку в однокомнатной квартире. Груня приходила обыч-
но рано утром и хлопотала на кухне, сначала для всех готови-
ла вкусные завтраки, а потом, когда домочадцы «разбегались»,
стряпала обед и ужин. Поскольку два финских домашних холо-
дильника были всегда забиты продуктами до упора, то проблем
с едой никогда не было.
Продукты обычно привозил личный шофёр Дмитрия Ивано-
вича, которого звали чисто шоферским именем – Федя.
Первые две недели Виктория и ее ангел-хранитель Ким, по
настоянию Наташи, только и делали, что отсыпались, бродили
по Москве, ездили на разные экскурсии, побывали в цирке на
ВИКТОРИЯ 73
Цветном бульваре, где смотрели выступления знаменитого Ка-
рандаша и Юрия Никулина.
Пару раз по вечерам вместе с Наташей они встречались со
своими новыми знакомыми: Арсением, Александром, Веньями-
ном и Валентиной. Гуляли в парке, ходили в кино, ели знамени-
тое московское эскимо.
Но однажды вечером, за ужином, Дмитрий Иванович завёл
серьезный разговор. И начал он с фразы: «Ну, друзья мои, пора
вам задуматься над тем, как обустроить свою жизнь в столице,
или вы в Москву только в гости приехали, пора определиться».
– Папа, – капризно начала говорить Наташа, – люди только
что приехали, пусть освоятся.
– Пойми, доченька, я знаю, что говорю. Кстати, Виктория, а
что вас привело сюда, зачем ехали, чего хотите от жизни? Может
быть, поведаете нам вашу историю, я чувствую, что вам есть что
рассказать, я вот чувствую, что есть. Не стесняйтесь, я человек
надёжный и добрый, друзья моей дочери – мои друзья.
– Да, Вика, расскажи, папа хороший, если надо, поможет, и
мне будет интересно послушать.
Виктория немного напряглась, обменялась взглядами с Юга-
ем. Тот подал ей знак своими узкими глазами, мол, давай рас-
сказывай. И девушка поведала Кудрявцевым свою историю. Всё,
кроме той части, где речь шла о найденном золотом самородке.
По ходу истории она вдруг придумала байку о том, что у мамы
Зины, еврейки по национальности, были фамильные драгоцен-
ности, доставшиеся ей от бабушки, жившей ещё в царское время.
Вот из-за этих-то драгоценностей и убили её родителей.
Вспомнив родителей, девушка заплакала, она поднялась из-
за стола и торопливо ушла в свою спальню, где, рыдая, упала на
кровать.
Рассказ продолжил кореец, он поведал о бегстве из посёлка
во Владивосток, о работе Виктории на острове Птичий, о том,
как вновь встретился с девушкой и о решении поехать в Москву.
– А что с драгоценностями? – поинтересовался Дмитрий Ива-
нович.
74 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
– Часть продали, часть спрятали, – ответил Ким. – Не выда-
вайте нас милиции, Дмитрий Иванович, пожалейте Вику.
– Папочка, не выдавай их, – взмолилась Наташа, – они столь-
ко перенесли, помоги им, хорошие ведь люди.
– Да зачем мне их выдавать, они никаких преступлений не
совершали. Сами спасались от бандитов. А вот как жить даль-
ше, надо думать. Чем смогу – помогу. Виктории, прежде всего,
надо получить аттестат зрелости, окончить школу. С жильём и
московской пропиской вопрос решить. Драгоценности-то у вас
насколько потянут? Есть у меня ювелир один, состоятельный,
свой человек, любопытствовать не будет, проверен, он всё купит.
Так сколько денег можно за них выручить?
– А сколько надо? – с наивной улыбкой спросил кореец.
Дмитрий Иванович и Наташа рассмеялись, обстановка была
разряжена.
Вскоре из спальни вернулась Виктория, и все мирно наслаж-
дались чаепитием, после которого Дмитрий Иванович, любив-
ший доводить до конца начатое дело, предложил следующий
план действий: Виктория идёт в вечернюю школу и начинает
где-то работать, чтобы к концу учебного года сдать экзамены и
получить аттестат.
– Кто ж меня без выписки из табелей примет в школу? – спро-
сила Вика.
– Есть у меня в тех краях свои люди, не волнуйся, они для
меня сделают невозможное, пришлют из твоей школы всё, что
нужно. Тут неподалёку на одном из проспектов новые дома стро-
ят, там у меня выкуплены две шикарные кооперативные трёх-
комнатные квартиры, на третьем и четвёртом этажах. Одна для
Наташки, другая про запас. Вот – покупайте запасную, пятнад-
цать тысяч рублей, потянете? Ким говорит, что сколько денег на-
до, столько и достанет.
Кореец прищурил свои и без того узкие глаза и стал загибать
пальцы на руках, помогая себе при этом шёпотом делать какие-
то подсчёты. После чего он торжественно заявил: покупаем.
– Ничего себе, восточный фокусник. А может у тебя и деньги
найдутся кое-кому «на лапу» дать за московскую прописку? С
паспортами, надеюсь, у вас всё в порядке?
ВИКТОРИЯ 75
– С паспортами полный порядок у нас, – ответил Ким. – Мне
бы выписку из сельсовета получить оттуда, где раньше был про-
писан. Письмо к ювелиру дадите, Дмитрий Иванович, и деньги
будут. А сколько надо за московскую прописку? – хитро улыба-
ясь, спросил Югай.
– Да выписку получить не проблема, а вот прописаться в Мо-
скве – это тысяч пять, не меньше.
Ким снова принялся за беззвучные подсчёты, тут же объявив,
что и на это у него есть средства.
– Папка, а давай откроем по такому случаю шампанского,
ведь как здорово! Вика, радуйся, будем с тобой дружить, а летом
поедем в Крым отдыхать, на море, ура!
Было уже за полночь, когда компания, взбудораженная осо-
бой энергией обновления, пила шампанское и радовалась. Слов-
но это был новогодний праздник, грянувший ранней осенью.
Далее всё проходило так: Ким с запиской от Дмитрия Ивано-
вича пришёл в небольшой ювелирный магазин, расположенный
на одной из центральных улиц столицы. Там его любезно встре-
тил убелённый сединами мужчина, который с трудом выговари-
вал букву «р». Узнав, что Югай пришёл от Дмитрия Ивановича
по важному делу, ювелир закрыл магазин, повесив на массивной
двери заранее приготовленную небольшую табличку «Пере-
учёт». Затем он любезно пригласил гостя в небольшую конторку
и спросил:
– С чем пришли ко мне, молодой человек? Я – Борис Марко-
вич Богомольный, а вас как зовут?
– Ким Югай. Принёс вам кое-что, – ответил кореец, протяги-
вая старику записку от Кудрявцева.
– Присаживайтесь, Кимушка, – произнёс ювелир с хитрой
улыбкой, затем внимательно прочитав записку, продолжил, – а
покажите мне это «кое-что».
Югай присел на стул возле небольшого стола, заставленного
всякими миниатюрными инструментами, баночками, коробоч-
ками и, достав из бокового кармана лёгкой осенней куртки зам-
шевый мешочек, вынул оттуда небольшой кусок золота.
76 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
Борис Маркович, крякнув от удивления, взял со стола мо-
нокль, вставил его в глазницу и стал внимательно изучать дра-
гоценный предмет. Повертев золото в руках, он достал из ящика
стола скальпель и провел по металлу пару полосок.
– Давненько я такого не видал, имею в виду количество и чи-
стоту. Тут Дмитрий Иванович пишет о драгоценностях. А впро-
чем, мне какая разница. Сколько тут граммов, сколько он весит?
– Я не знаю, – ответил Ким, – не взвешивал. И у меня прось-
ба: не рассказывайте подробности Кудрявцеву. Действительно,
какая разница. Пусть это будет наш секрет, пожалуйста.
– Дима Кудрявцев, если быть честным, мой любимый пле-
мянничек, поэтому я ему доверяю, как себе, если прислал чело-
века, значит он ему друг. Для меня это важно. Остальное меня
не интересует. Пусть будет секрет. Кстати, люблю секреты, «от-
куда дровишки»?
– Не понял, какие дровишки?
– Нехорошо, молодой человек, надо знать классику. Золото
откуда?
Югай поджал губы, явно давая понять, что ответа на этот во-
прос не будет. Пауза затянулась. Первым не выдержал ювелир и,
расстроенно вздохнув, взял с края стола небольшие весы и стал
взвешивать металл.
– Ничего себе, здесь триста одиннадцать граммов! С ума сой-
ти! Сколько вы за него хотите?
– Я тут кое-какие справки навёл...
– Ну, не тяните.
– Триста одиннадцать умножить на девяносто...
– А если на шестьдесят? – предложил ювелир
– А если на восемьдесят, – ответил Югай.
– Короче, двадцать два «куска» – это моё последнее слово, –
твёрдо и шёпотом сказал Богомольный, – и ни копейки больше.
Причём в рассрочку – по пять-шесть тысяч в месяц. Согласен?
– Нет, не согласен, в рассрочку на два месяца. Сейчас одиннад-
цать тысяч и в октябре ещё одиннадцать, пишите мне расписку...
– А на нары в Сибирь не хочешь? – с хитрым прищуром в
глазах спросил ювелир.
ВИКТОРИЯ 77
– Только если с вами на пару, – улыбаясь, ответил Ким, ко-
торому вовсе не надо было прищуривать глаза, они у него и так
были весьма узкими.
– Люблю иметь дело со стойкими людьми, – сказал Борис
Маркович. – Будете в наших краях – стучите в рельсу.
Итак, примерно через месяц у Виктории Петровны Ростовой
была собственная прекрасная кооперативная квартира, как тог-
да говорили, со всеми удобствами и, естественно, московская
прописка. В той же квартире, расположенной в прекрасном рай-
оне быстро строящейся Москвы, был прописан и Ким Югай в
качестве (якобы) квартиранта. Основания для прописки нашли
быстро: дело в том, что для тех, кто трудился на Севере за по-
лярным кругом и на Дальнем Востоке, были льготные условия
для прописки даже в столице огромной страны.
Но «на лапу» всё равно пришлось дать, да это и не важно.
Главное, у Виктории теперь были открыты новые перспективы,
новые дороги, новые возможности. Друзьям-студентам чётко от-
ветили на вопросы, как в телеигре «Что? Где? Когда?». Мол, ра-
ботали на крайнем Севере и Дальнем Востоке, «зашибали боль-
шую деньгу», устроиться помог Наташин папа. Вопросы отпа-
ли. Так что Виктория стала полноправным членом молодёжной
компании, её уважали, ценили и, как выяснилось позже, даже
любили. Её доброта, отзывчивость, желание учиться, познавать
мир, неуёмная энергия и талант организатора сыграли тут весь-
ма важную роль.
Единственной, кого съедала зависть и чрезмерное любо-
пытство, была Валентина Лузгина. Остальные приняли всё как
должное. Но Валька... Ох уж эта Лузгина. Если надо было приду-
мать борьбу добра со злом, то со стороны зла Валентина оказа-
лась, как говорили в советское время, «типичный представитель
класса завистников и подлецов», потому что пережить радость и
счастье других людей, живущих рядом с ней, для этой коварной
особы было немыслимо.
С одной стороны она делала всё, чтобы казаться преданной
подругой, отзывчивой и участливой, не забывая преподнести се-
78 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
бя, как девушку, которую судьба обделила родными и близкими,
а также материальным благополучием. С другой стороны, это
была змея, готовая ужалить в любую секунду, ужалить больно,
чтобы после укуса человек страдал как можно сильнее и дольше.
Валентина жила в крохотной комнатке, находившейся в боль-
шой коммунальной квартире, где, кроме, неё обитали ещё три-
четыре семьи. Это была среднестатистическая коммуналка с
общим туалетом, душевой и кухней. Для миллионов советских
граждан такая обитель, как коммунальная квартира, была обыч-
ным делом. Вырваться из этой «тины» можно было ценой неимо-
верных усилий, либо ценой хамства, воровства и обмана.
Первый путь был для добросовестных людей, беспредельно
преданных «идеям партии и правительства», верящих в то, что
«коммунизм может быть построен за двадцать ближайших лет».
Вторая дорога, более скользкая, вела либо к быстрому обогаще-
нию за счёт обмана и воровства, либо на нары – в «места не столь
отдалённые».
Валя Лузгина, по всей видимости, ещё не определилась, по
какой дороге идти. Она была молода, но уже научилась притво-
ряться, играть разные роли, пытаться жить, как говорится, на
халяву. Девушка была чертовски привлекательна и не по годам
умна, наверное, поэтому ей удалось поступить в университет на
экономический факультет.
Повезло, Валентина как раз попала в тот год, в то десятиле-
тие, хронологически совпадающее со временем «хрущёвской от-
тепели». Время это ознаменовалось развитием прикладных дис-
циплин и поиском путей совершенствования хозяйственной си-
стемы, потому приём студентов увеличился до 100 человек в год.
Принимали, конечно, тех, кто сдал экзамены на «отлично»
и «хорошо», но для особенно талантливых детей, выходцев из
рабоче-крестьянских семей и из детских домов была определён-
ная квота. Этой категории абитуриентов делали некоторые по-
блажки. В неё-то и попала Лузгина. Там она и познакомилась с
Натальей Кудрявцевой, Арсением Ивиным, Веньямином Тихо-
мирским и Александром Черновым. Со временем у них сколо-
тилась прекрасная молодёжная компания, куда теперь приняли
и Викторию.
ВИКТОРИЯ 79
Но Вике еще предстояло поступить в университет, и она уже
знала, что будет журналистом. Попасть на журфак МГУ – за-
дача была для этой девушки вполне выполнимая. Поскольку та
же работа на севере и прошлое проживание в российской даль-
невосточной глубинке, давали шанс на поступление. Однако на
поверку снова потребовались деньги, а если называть всё своими
именами – взятки.
Решение учиться в МГУ пришло на вечеринке в честь ново-
селья, куда Виктория и Ким пригласили своих новых друзей, а
также Дмитрия Ивановича Кудрявцева, который после первого
же тоста откланялся, сказав, что не хочет мешать молодёжи. Од-
нако всем было понятно, что министру тут как-то неловко, мас-
штаб не тот.
Стол был накрыт щедро, всё как положено: салаты, закуски,
бифштексы с жареной картошкой, тортик на десерт. Вино и вод-
ка, веселье, танцы под пластинки на радиоле.
В разгар вечеринки, после того, как Наталья Кудрявцева ис-
полнила несколько популярных в то время эстрадных песен (ак-
компанировал ей на гитаре, конечно же, Арсений), Саша Чернов
сказал Виктории, что она непременно должна получить высшее
образование.
– Если хочешь быть журналистом, то прямая тебе дорога в
МГУ. Лучшей журналистской школы, говорят, в союзе нет.
Эта идея была хором поддержана всей компанией. За что не-
медленно был поднят тост, и рюмки были выпиты до дна.
– Только это несбыточная фантазия, – громко смеясь, сказала
Валя Лузгина. – Я так поняла, что способности у Вики так себе,
средненькие, потому поступить в университет без протекции
сложно, практически – нереально.
– Откуда тебе знать про её способности, – взъерошился Чер-
нов.
– Да, почему ты так говоришь, наоборот надо поддержать де-
вушку, – заступился за Викторию Веня. – Сама-то ты прошла без
протекции, и другие могут.
– Я по особому списку шла, – огрызнулась Валька. – Подфар-
тило мне, да и способности у меня от природы на высоком уров-
80 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
не. Нахлебалась я в детстве всякого, а вот закончу универ, буду
жить роскошно и весело, начальницей буду, ох, и покомандую я
людьми.
– Прекращай, Валентина, – в разговор вступила Наташа, – ты
даже не представляешь себе, что перенесла в недавнем прошлом
Вика. И потом, насколько я знаю, она вполне может окончить
школу с золотой медалью, у неё все оценки по предметам в табе-
лях из поселковой школы – одни пятёрки. Да и сейчас она учится
на отлично.
– Фи, поселковая школа, да там можно всё, что хочешь, на-
стряпать.
– Валька, не канючь, – осадил завистницу Веня Тихомирский,
– ведь одна мы теперь команда, ты чего против Виктории име-
ешь?
– Ой, прости, Венечка, любимый ты мой мальчишечка, и ты,
Викуля, прости меня пьяную. Веня, проводи меня в спальню,
что-то голова кружится.
– Не обращай ты на неё внимания, Виктория, Валя - вечно
сомневающаяся девушка, – завершил неприятный разговор Ар-
сений, – иди вперёд и с песней, правда, Ната?
– Ты мой самый мудрый дружочек, – ответила Наташа, тоже
уже в меру пьяненькая, – а ты Вика – на правильном пути, я тебя
в обиду не дам, мы ведь теперь с тобой подруги. Нет, хочу, что-
бы ты была мне сестрой. Папочке скажу, пусть тебя удочерит, и
тогда все дороги тебе точно открыты.
Виктория, ко многому в жизни уже привыкшая, не особо об-
ратила внимание на Валькины выпады, а идея Натальи ей по-
казалась абсурдной. Но как оказалось, зря. Через какое-то время,
когда они с Кимом были в очередной раз в гостях у Кудрявцевых,
Дмитрий Иванович сообщил девушке, что хочет её удочерить.
– Виктория, пойми, это желание Наташи. Она моя любимая
дочь, выросла без матери, и я готов сделать для неё то, что в
моих силах. Девочка ты воспитанная, целеустремлённая, и мне
нравишься. А главное – Наталья в тебе души не чает, так что
– соглашайся быть ей сестрой. Процедура непростая, но – я же
министр! – при этом слове Дмитрий Иванович хитро улыбнулся
и поднял указательный палец вверх, – нам всё под силу.
ВИКТОРИЯ 81
– Вика, соглашайся, у меня нет братьев и сестёр и мне скучно
одной по жизни, – с искренней теплотой сказала Наташа, – и ты
одна- одинёшенька, а вдвоём веселее. Давай!
– Это так неожиданно, – дрожащим голосом произнесла Вик-
тория. На её щеках появились слёзы. – Но у меня есть дорогой
мне человек, который всегда рядом, который спас меня когда-то,
Ким, как ты думаешь, как ты к этому отнесёшься? Я не хочу те-
рять тебя
– А что тут думать, я буду очень рад и счастлив. Так слу-
чай распорядился, и кто сказал, что ты меня теряешь. Как ты
решишь, так и будет. Захочешь, я до конца жизни буду возле те-
бя, как старший брат, как близкий человек. Ты всегда можешь на
меня положиться, и ты об этом прекрасно знаешь.
– Никто тебя не забирает у Кима, ты вольна жить, как тебе за-
хочется, но официально ты станешь моей приёмной дочерью, как
этого хочет Наталья, – сказал в заключении Дмитрий Иванович,
явно растроганный поведением Виктории. – Тебе будет проще
шагать по жизни.
– Да что тут думать, папка, ты же видишь, что Вика согласна?
Правда, ведь, сестрёнка?
И она, встав из-за стола, кинулась обнимать девушку. Обе рас-
плакались. Дмитрий Иванович пытался выдавить из своих глаз
слёзы, но это у него не получилось. По лицу Кима ничего нель-
зя было понять: огорчён он или радуется приятному стечению
обстоятельств. Но в душе у корейца бушевал вулкан. С одной
стороны он, действительно, был рад за Вику, с другой – ревновал
её к новым «родственникам».
– А можно будет мне оставить прежнюю фамилию и имя? –
сквозь слёзы спросила Виктория у Дмитрия Ивановича.
– Надеюсь, что решим этот вопрос положительно, – ответил
тот.
Экран воспоминаний снова погас, и Нэрланд, как и его подо-
печная, удивительная по красоте и душевности женщина, усну-
ли. Конечно, слово «уснули» как-то не очень вязалось с состоя-
нием энергетического сгустка, каким был наш эфемерный герой.
82 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
Нэрланд, естественно, продолжал бодрствовать и анализировать
услышанное. Он будто начал складывать картину из пазлов, ко-
торые ему каждый раз подбрасывала Виктория Ростова. Картина
получалась контрастная, красивая, одновременно трагичная и,
по большей части, светлая, счастливая.
Прошло какое-то время, и Виктория очнулась ото сна, её тело
и душа, наполненные любовью, приобрели ту форму и содержа-
ние гармонии, во имя чего были создана Вселенная, а вместе с
ней и жизнь человека на удивительно фантастической планете
Земля. То ли от радости за свою хозяйку, то ли от того, что при-
шло время почувствовать себя сильным и набраться новой, не-
бывалой до сих пор энергии, Нэрланд вдруг взмыл в небеса, за-
тем в ионосферу, освещённый поразительным светом, похожим
разве что на Северное сияние.
Его состояние было настолько возбуждённым и невероятно
сильным, что он почувствовал приближение какого-то нового,
не испытанного ещё свойства. Его тонкая, трепетная суперсуб-
станция требовала перевоплощения. Во что? Она и сама не зна-
ла, однако постепенно начинала понимать, что может стать ре-
альной материей. Главные вопросы, которые теперь волновали
Нэрланда: пойти на такой шаг или нет? Как всё это будет выгля-
деть и что с этим делать? Духу стало вдруг весело, и он засмеял-
ся, нет, захохотал. Отчего на земле, в том районе, где находилась
Виктория, вдруг загремел гром, засверкали яркие молнии, и на-
чалась гроза, настоящая майская гроза.
«Нет, не теперь», – подумал Нэрланд, даже не удивившись
тому, что мысли стали как бы тоже материальными, – пора воз-
вращаться».
– Ты проснулась раньше меня, любимая, – с хрипотцой в го-
лосе произнёс Глеб. – Который теперь час?
– Не всё ли равно, Глебушка, – ответила Виктория.
Что-то новое, какая-то особая бережно-нежная утренняя ин-
тонация появилась у женщины в голосе, отметил для себя Нэр-
ланд. Кто-то со стороны, по невидимой никому связи объяснил
ему: это любовь. Такое чувство было в запасе у духа.
Он познавал земную жизнь со стороны, но по всему видно
было, что в запасе у этого сильного энергетического чуда много
ВИКТОРИЯ 83
нераскрытых тайн и огромная картотека неиспользованных воз-
можностей. Нэрланду самому теперь хотелось всё испробовать
и испытать, и для этого открывались неограниченные возмож-
ности.
На самом деле, пока что он выбрал позицию стороннего на-
блюдателя, хранителя своей повелительницы, хозяйки жилища,
где и родился дух. Он, будто малый ребёнок, радовался тому, что
может участвовать в жизни Виктории, познавать её и каким-то
образом помогать прекрасной женщине.
Завтракали вчетвером, на веранде первого этажа, которая со
всех сторон утопала в зелени и цветах. Идиллия была полной,
Глеб, Виктория, Ким и Джулия сидели на плетёных стульях за
круглым столом и пили ароматный зелёный чай из красивых
фарфоровых чашек. На дворе стояла прекрасная погода второй
половины мая, когда запахи сирени, цветов, акации будоражат
чувства, обостряют их и вызывают великолепные ощущения
жизни.
– Звонил Егор, надеюсь, что он скоро приедет на каникулы, –
сообщила она Югаю и Джулии, зная, как они влюблены в этого
парня, за которым когда-то присматривали, нянчили, воспиты-
вали.
Лица дворецкого и его супруги посветлели, они, улыбаясь,
переглянулись. Вроде бы обычный взгляд, но поверьте мне, что
на лицах восточных людей, по их тончайшим очертаниям, ми-
молётным взмахом ресниц, глубокомысленного внутреннего со-
стояния, можно всегда прочитать, если не поэму, то уж корот-
кую сагу – это точно. В таком взгляде зашифрованы тайны про-
шедших лет, настроения, событий, отложивших разные печати
на душах и сердцах людей.
– Пусть сразу приезжает сюда, к нам, – тоненьким, красивым
голосом сказала Джулия, – здесь спокойно, тишина, и Егорка от-
дохнёт от суеты и учёбы, вы же знаете Виктория Петровна, что
он нам как сын родной, правда, Ким.
– Правда, правда, соскучились мы по мальчику, – ответил
Югай, – покормим его нашей корейской едой, он её очень лю-
84 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
бит, я знаю. Помните, как Егор впервые попробовал перчёные
пирожки Джулии. После первого кусочка бегал по двору с от-
крытым ртом, думая, что это поможет остудить горечь во рту.
Ты, Виктория, смеялась, а ему вот было не до смеха. К такой еде
вам, европейцам, надо привыкать понемногу.
– Он хочет побывать в Чарах, – сказала Виктория, – мечтает о
рыбалке, грибах, ягодах.
– Что такое Чары? – поинтересовался Глеб. – Где это находится?
Теперь пришла очередь переглядываться Киму и Виктории.
И от Нэрланда, который уже много знал о Чарах и прочих со-
бытиях в жизни нашей героини, не ускользнули эти взгляды. В
них словно за секунды пролетали ушедшие в небытие истории,
судьбы, дороги и переживания.
– Чары – это посёлок такой, где я жила с рождения, – если хо-
чешь, Глебушка, мы туда с тобой съездим, место просто потря-
сающее по своей природной красоте. А что, вот запустим новую
программу на телевидении и махнём туда на пару недель, как раз
летом вместе с Егоркой – там просто рай.
– С тобой, милая, в рай, да куда угодно, хоть на край света, –
отвечал Глеб, нежно трогая ладонь Виктории.
– Ты не поверишь, но когда-то я уже бывала на самом краю
света, – задумчиво сказала Виктория. И она снова переглянулась
с Кимом, который почти незаметно кивнул седеющей своей го-
ловой. – Правда вспоминать об этом не очень хочется.
– У нас просьба, Виктория Петровна, возьмите нас с Кимом в
Чары, очень давно не была там. Столица как-то поднадоела!
– А что, это идея, махнём всей компанией, будет здорово! Хо-
рошая идея. Сейчас позвоню сыну. Пусть обрадуется.
Вскоре после завтрака новоявленные влюблённые стали со-
бираться к отъезду. Их ждали каждодневные заботы, интересная
работа и новые встречи друг с другом, хотя уже сейчас было яс-
но, что жить Виктория и Глеб будут вместе, не расставаясь.
Джулия и Ким провожали их возле ворот усадьбы. Видно бы-
ло, что на лицах корейцев легла тень сожаления по поводу того,
что хозяйка и её возлюбленный так недолго гостили в этом пре-
красном доме.
ВИКТОРИЯ 85
– Ну, не переживайте, милые мои, – успокаивала близких ей
людей Виктория, – скоро снова встретимся, к тому же Егорка
приедет погостить. Я это организую.
– Береги себя, девочка, – с дрожью в голосе произнёс Ким, –
приезжай поскорее. Присматривайте за ней, Глеб Григорьевич, а
то она у нас боевая, – обратился он к новому знакомому.
– Да уж постараюсь, – ответил Глеб, пожимая руку дворецко-
му. – Спасибо вам и Джулии за чудесный приём. Пока, до встречи.
Возвращаясь назад в Комнату, снова уютно устроившись в
сумке из кожи питона, Нэрланд предавался размышлениям, ко-
торые теперь не покидали его. Он пытался понять явление, про-
исшедшее с ним в ионосфере земли, было ощущение, что дух
может стать живой материей. И потом, у него появилась новая
идея: сопровождать семейство в Чары.
Нэрланд уже достаточно наслушался про это место, так что
любопытство разбирало его до самой тонкой материи его энер-
гетического существования. И ещё, он много раз слышал от Вик-
тории да и от её друзей и знакомых, бывавших в Комнате, слово
«судьба».
– Может быть, я и есть часть судьбы моей прекрасной хозяй-
ки, надо сделать так, чтобы её никто не обижал, а жизнь кипела
бы благополучием.
– Так не бывает, посмотри, в кого я теперь превратился, –
грустно заметил дух питона. – Судьба.
– Надеюсь, что я обладаю силой кое-что изменить в судьбе,
если вдруг она будет не по вкусу Виктории Петровны.
Нэрланд почувствовал, что улыбнулся, – он впервые назвал
хозяйку по имени отчеству, хотя до конца не осознавал ценность
такого обращения к женщине.
Благополучно добравшись домой в Комнату, Нэрланд обле-
тел, обследовал свои владения и был удовлетворён тем, что все
были на своих местах и занимались привычным делом.
Весь месяц Виктория и Глеб занимались своими повседнев-
ными делами, но почти каждый день и ночь они были вместе. В
конце концов, Савицкий переехал жить к своей возлюбленной.
Оказалось, что сосед Виктории, по слухам бывший контрразвед-
86 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
чик, уезжал жить к дочери в Питер, а свою шикарную двухком-
натную квартиру в столице решил продать.
Вика без раздумий выложила приличную сумму денег за эту
«жилплощадь», и расширила таким образом владения Нэрланда
ещё на восемьдесят квадратных метров. Когда сосед вывез свои
вещи и мебель, в этой квартире был сделан капитальный ремонт,
а также «прорублена» дверь, которая теперь соединяла Комнату
и «рабочие кабинеты Глеба», так Виктория назвала присоеди-
нённую квартиру.
Тем, как был сделан ремонт, дизайном нового жилища и его
обстановкой Нэрланд вполне остался доволен, потому что ему
пришёлся по душе, так называемый – «эко-стиль» Для оформле-
ния стен были использованы деревянные панели, обои из нату-
ральных материалов, пробковые покрытия, отделочный камень,
однотонная керамическая плитка или плитка с растительным
рисунком, натяжные потолки. Паркетный пол из плитки под
бамбук. Ощущение, что ты где-то на природе, было во всём.
Держать под совершенным секретом этот ремонт Виктории
не удалось, но Глеб не заходил «в свою часть квартиры» до пол-
ной её готовности. И вот такой момент наступил. Вика приказала
Савицкому закрыть глаза и за руку повела его, как она сказала:
«За старый холст в квартире папы Карло». Когда, войдя в отре-
монтированное помещение, Глеб открыл глаза, его восхищению
не было предела.
– Милая, как здорово! Ты угадала мои мысли, я думал о чём-
то подобном, но это превзошло мои ожидания. Спасибо тебе, я
хочу участвовать в доле – заплатить за ремонт.
– Нет, дорогой, ты ещё успеешь потратить свои сбережения.
Это мой тебе подарок. Судьба свела нас вместе, и этот праздник
должен быть красивым во всём, даже в деталях нашего уютного
«местечка».
Если бы у Нэрланда были бы слёзы, они бы сейчас полились
рекой от умиления. Но слёз не было, хотя дух снова услышал это
таинственное слово – «судьба». Он и не предполагал, что это са-
мое понятие тоже может превращаться в своеобразную материю.
Но об этом позже.
ВИКТОРИЯ 87
А пока что Нэрланд наслаждался тем, что «обживал» новое
пространство. Ему очень нравились стены Глебовской полови-
ны, выполненные из специальных отделочных плит, копирую-
щих текстуру, которая называется – ротанг. В спальне они напо-
минали плетёные циновки, а в прихожей – плетённые из веток
ивы корзины.
Столы и стулья, а также диваны и кресла были выполнены в
деревенском стиле. Многофункциональная мебель не выглядела
грубой, наоборот, всё было изготовлено со вкусом и теплотой.
От изделий исходил чудесный лёгкий запах свежеспиленного
дерева. Особенно шикарно выглядел рабочий кабинет Глеба: на
торцевой стене красовался совершенно потрясающий портрет
Виктории, где она на фоне синего неба, в лёгкой прозрачной
кофточке, с распущенными волосами смотрит вам прямо в глаза
с очаровательной улыбкой. Экспрессию портрета подчёркивало
ощущение ветра, который обдувает женщину, парящую в пото-
ках счастья.
Большой деревянный, продолговатый стол, словно продол-
жал плетёные обои. На нём стояли два монитора для мощного
компьютера, который казался невидим. В углу большой телеви-
зор, а сбоку множественные полки с книгами, дисками, и про-
чим канцелярским багажом. В другом углу кабинета – удобный,
широкий, мягкий диван, по бокам которого стояли два уютных
кресла. На журнальном столике красовались живые, розового
цвета орхидеи «фаленопсис», высаженные в очаровательной ва-
зе из стекла.
Глебу так нравилась его новая обитель, что порой нелегко
было выманить его оттуда. Работалось там вдохновенно и очень
плодотворно.
Новая мебель и другие предметы домашнего обихода безо-
говорочно приняли «верховную власть» Нэрланда, стараясь по
мере надобности делиться с ним новостями о жизни домочад-
цев, так что дух остался доволен. Хотя его любопытная натура
никому не давала покоя. Однажды Нэрланд заглянул вовнутрь
одного из ящичков тумбы, на которой стояли деревянные фигур-
ки. Там он обнаружил небольшую пачку писем: старые почтовые
88 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
конверты, на которых были наклеены марки. Один из конвертов,
а также письмо, находившееся в нём, поведали ему массу инте-
ресных воспоминаний...
Письмо – это был ответ для Виктории от Ганса Мейсера из
посёлка Чары, в котором он писал: «Очень рад тому, что вы с Ки-
мом живы и здоровы. В посёлке народ был взволнован происшед-
шим с вами, никто не знал, что и как случилось. Тут было много
милиции, следователей. Твоих родителей похоронили рядом на
нашем местном кладбище, поставили им небольшие памятники.
Прекрасные были люди. Лайка мы взяли к себе. На похороны
приезжал сам председатель облисполкома, которого дядя Питер
спас от медведя. Мама сама слышала, как он во время похорон
приказал органам прекратить дальнейшее расследование, мол, и
так всё ясно: грабители напали на людей и получили по заслу-
гам. Наверное, поэтому вас и не искал никто. Да, ещё говорили,
что один из бандитов якобы выжил, хотя это были, наверное,
только слухи. Я сам видел, как трупы грузили в санитарную ма-
шину, все они были завёрнуты с головой, как кули. Поскольку
дело закрыто, я думаю, что вы можете безбоязненно приехать
в Чары. В поселковом совете решили: дом и огород оставить за
тобой, как за дочерью Питера Рюстова».
Любопытный Нэрланд наткнулся ещё на одно письмо: на сей
раз, оно было от самой Виктории и адресовано Наталье Кудряв-
цевой. Письмо, написанное на листках из школьной тетради в ли-
нейку, состояло из пары десятков страниц. Чернильный текст ме-
стами был размыт. На вопрос Нэрланда, что это, письмо ответило,
что Виктория плакала, когда писала его, и на текст падали слёзы.
Неведомо каким образом, но в конверте, кроме письма, ока-
залось несколько старых, чёрно-белых фотографий, на которых
Виктория была изображена то с друзьями, то с молодым парнем,
в котором можно было узнать, уже известного нам Александра
Чернова, то с маленьким чудесным мальчиком на пляже у моря
в разгар лета. Нэрланд подивился тому, что рядом с Викой нет
нигде Кима Югая. В конце концов, этим фотографиям ничего не
оставалось, как поведать духу несколько историй из жизни его
хозяйки.
ВИКТОРИЯ 89
Начала свой рассказ та, где Виктория, улыбающаяся и счаст-
ливая, была сфотографирована с новыми своими друзьями на
фоне красивого здания главного корпуса санатория...
Итак, школу Виктория окончила с прекрасными оценками в
аттестате, и не потому, что теперь все знали: она приёмная дочь
министра, у девушки был незаурядный ум, великолепная па-
мять. Она много читала, училась с большим желанием, стара-
тельно выполняла задания, всегда успешно сдавала экзамены.
Поступление на журналистский факультет в МГУ для многих
было неосуществимой мечтой, но Виктории повезло: во-первых,
она сдала вступительные экзамены на «хорошо» и «отлично»;
во-вторых, у неё был статус приёмной дочери «самого Дмитрия
Ивановича Кудрявцева»; в-третьих, в кармане была трудовая
книжка с работы в северных краях страны, а место рождения и
проживания до приезда в Москву – далёкий от столицы таёжный
посёлок.
Кроме всего прочего, как выяснилось позже, сам декан фа-
культета «положил глаз» на весьма привлекательную красавицу-
абитуриентку. Короче говоря, в конце августа на приёмной ко-
миссии Виктории объявили, что она поступила учиться в МГУ.
Радости девушки не было предела, она буквально летала,
напевая разные песни, пригласила друзей на вечеринку. Гуде-
ли всю ночь, а потом по традиции, на рассвете, пошли гулять
по городу. Настроение было бесподобное: ещё бы – она будет
журналистом, планов было «громадьё». Хотя судьба в эти планы
внесла свои коррективы.
«Снова это слово – судьба, – подумал Нэрланд, – что же это
такое, в самом деле, надо будет углубиться...» Во что же надо
углубиться, дух толком не понимал, однако были ощущения, что
есть способы менять эту самую судьбу.
Четыре года учёбы пролетели, будто стрела. Занятия в уни-
верситете, лекции, семинары, практика, новые знакомства, под-
готовка к экзаменам – на это уходило огромное количество вре-
мени. Конечно, каждый, кто учился в вузе, знает, что студенче-
90 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
ские годы – невероятно прекрасная счастливая пора, которая
запоминается до конца жизни. Ведь ты молод, горяч, полон неис-
тощимой энергии. В эти романтические годы хочется вместо нуд-
ной лекции побывать с друзьями в парке, в кафе, сходить в кино, в
театр, на выставку, на свидание с любимым, в конце концов.
Столько возможностей было у Виктории, она была, как го-
ворится, «упакована материально по самую макушку». Никаких
забот, связанных с едой, кровом, одеждой. Дома всегда было
чисто, убрано, холодильник забит до отказа, благодаря заботам
Кима, которому в то время было чуть более сорока лет от роду.
Однако девушка полностью отдавалась учёбе, а на каникулах
в основном работала как внештатный корреспондент, публикуя
репортажи и материалы о людях, событиях, моталась, как сей-
час говорят, по всему «союзу». Никакие уговоры друзей поехать
на отдых к морю не действовали. «Я должна овладеть професси-
ей, – коротко отвечала Виктория на заманчивые предложения,
– и пока у меня нет времени на развлечения». С одной стороны,
это вызывало недоумение у друзей и сокурсников, с другой –
уважение и зависть, когда Виктория с успехом, играючи сдавала
все экзамены и становилась популярной в журналистских кру-
гах столицы.
Особую зависть затаила Валентина Лузгина, которая считала
себя лидером в уже известной нам компании. Но с появлением
Ростовой и Наталья с Арсением, и Веньямин, и Александр не-
гласно и безоговорочно отдавали предпочтение именно Викто-
рии, энергичной, умной, рассудительной не по годам девушке.
Кроме того, студенческая жизнь – это вечная нехватка денег: на
еду, одежду, развлечения. Поэтому Вика нередко приходила дру-
зьям на помощь. В основном в ней нуждались Веня Тихомирский
и Валя Лузгина. У Александра Чернова деньги водились всег-
да, но об этом позже. Наталью Кудрявцеву и её возлюбленного
Арсения обеспечивал папочка, Дмитрий Иванович, так что тут
тоже не было проблем.
Однако Валька Лузгина, эта язва, из гордости постоянно твер-
дила, что она ни в чём не нуждается, хотя у самой не было ни
гроша. Зато под рукой были Веня и Саша Чернов. Почему имен-
ВИКТОРИЯ 91
но Чернов? Мы расскажем об этом при первом удобном случае.
Хотя сама Лузгина, получая «помощь» от обоих, фыркала, пле-
валась, но деньги брала. Заодно терзала того и другого одними
и теми же вопросами: «Узнай, откуда у Ростовой столько денег?
Разведай, пусть расскажет...»
– Тебе-то что до её денег? Какая тебе разница? – отвечал ей
Тихомирский, – Виктория добрая и отзывчивая, она настоящий
друг...
– А я значит – не настоящая? Все вы за Викой ухлёстываете,
вижу я, какими глазами вы на неё смотрите и облизываетесь,
даже Арс и тот готов кинуться на новую подружку и забыть На-
ташку.
– Валька, ты совсем чокнутая, оставь Викторию в покое, мы
же все – одна команда.
– Ладно, ладно, Венечка, не шуми. Но всё же, миленький мой,
ну узнай, откуда у неё денежки, где тот «сезам – откройся».
– Не буду я этого делать, отстань.
Саша Чернов вроде и соглашался, но тянул время и отвечал
Вале уклончиво. Похоже, что втайне от Лузгиной он попросту
влюбился в Ростову.
– Тогда я сама завесу этой тайны открою. Терпеть не могу,
когда кому-то везёт. Ну почему не мне?
Отметим ещё один факт: Ким Югай тоже проявил тягу к учё-
бе. Не без помощи министра Кудрявцева, он два года с большим
желанием и усердием посещал занятия профтехучилища декора-
тивно-прикладного искусства, где весьма преуспел в ювелирном
деле, получив при этом и аттестат зрелости. По окончании учи-
лища, по просьбе того же Дмитрия Ивановича, Югая взял к себе
на работу ювелир Борис Богомольный. Думаю, что наш мудрый
читатель догадался, какие цели преследовал кореец? Но смысл
их был далёк от корысти: главное – устроить жизнь Виктории,
чтобы она ни в чём не знала бед и горя.
Очередное утро, первый луч солнца, проникший в Комнату,
прервал воспоминания фотографии. Нэрланд, оторвавшись от
92 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
прошлого, с сожалением облетел все уголки своей «обители».
Он иногда ускорял свой невидимый, невесомый полёт, а то вдруг
застывал в воздухе, наслаждаясь своим состоянием. Всё, что он
услышал до сих пор, начинало складываться в стройный пасьянс
жизненных перипетий, но любопытство: узнать как можно боль-
ше о своей хозяйке только усиливалось. Поскольку времени у
духа было в достатке, он вернулся к фотографии, которая воз-
обновила свой рассказ...
ЧАСТЬ ПЯТАЯ
ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ
ЧЕРНОВ
ЛУЗГИНА
94 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
Лето, которое последовало после окончания третьего
курса «универа», оказалось особенным для нашей глав-
ной героини: молодая, красивая, полная сил и здоровья
двадцатилетняя девушка, до сих пор не знавшая близких отно-
шений с мужчиной, вдруг влюбилась. Это случилось в начале
августа. Компания друзей в очередной раз отправилась на от-
дых на юг, к морю. На сей раз, Виктория решила, что мыслям,
душе и телу, действительно, необходим отдых. Долго её угова-
ривать не пришлось.
Узнав о поездке, Ким напросился поехать вместе с молодё-
жью.
– Само собой разумеется, Кимушка, ты едешь с нами, тебе
тоже необходимо развеяться, – сказала Вика.
Дополним эти сообщения ещё и тем, что Наталья Кудрявце-
ва, ставшая за эти годы весьма популярной певицей, вместе со
своим ансамблем решила выступать с концертами именно в том
городке, куда отправились её друзья. Арсений, будучи «при-
дворным поэтом» своей возлюбленной, естественно, оказался в
той же компании.
И ещё одно: Александр Чернов был родом из этого самого
городка на море. Здесь жила его мать, которая работала дирек-
тором большого ресторана, самого популярного места в округе.
Настроение у отдыхающих, прибывших в южный город на
берегу Чёрного моря, было великолепным. Разместились они в
шикарном санатории, принадлежавшем министерству лёгкой
промышленности, куда им были выданы весьма льготные путёв-
ки от профсоюза (снова постарался Дмитрий Иванович Кудряв-
цев, своя рука – владыка).
Санаторий, корпуса и парки которого были построены и благо-
устроены ещё в довоенное время, походил на огромную барскую
усадьбу, где граждан страны принимали несколько лечебных
корпусов. Великолепные помещения для различных процедур,
ВИКТОРИЯ 95
прекрасная столовая, больше похожая на шикарный ресторан.
Специальное отделение принятия цветочных ванн и даже особая
клиника лёгочной хирургии, в которой когда-то работал какой-то
очень знаменитый в бывшем «союзе» академик. Сегодня такие
старые санатории называют «осколками соцреализма».
Сооружения санатория были выполнены в греческом стиле.
Арки, беседки утопали в зелени и цветах, климатические условия
этого оздоровительного рая оценивались, как идеальные. Виды
из окон поражали своей красотой. Но главное – тишина. Тишина
такая, что в погожий летний день вы слышали, как метров за де-
сять от вас жужжит пчела, колдующая над сердцевиной красиво-
го цветка, благоухающего ни с чем несравнимым запахом.
Особо привлекало людей, конечно же, море. Пляжи санатория
отгораживались от остального мира высоким каменным забором
и непроходимой живой изгородью. Здесь, у моря, на санаторном
пляже всегда было немноголюдно, чужаков сюда не пропускали.
Компания молодёжи «осела» в большом, просторном коттед-
же санатория с одно и двухместными номерами, в самом «зе-
лёном», весьма романтическом уголке санатория. В подобных
лечебных заведениях тех времён существовали жёсткие прави-
ла: мужчины селятся отдельно, женщины – отдельно. Вместе в
одних номерах разрешалось жить только супружеским парам, у
которых в паспортах были отметки о регистрации брака.
Поскольку Кудрявцевой позволялось нарушать определён-
ные правила, она бесцеремонно заняла отдельные, двухместные,
апартаменты вместе с Арсением, с которым они практически
никогда не расставались. Кима, Веньямина, Александра, Вален-
тину и Викторию разместили в весьма уютных, односпальных
гостиничных номерах коттеджа.
Итак, чудесное место располагало к беззаботному, спокойно-
му отдыху, о котором можно только мечтать, так что молодёжь
собиралась вкусить блаженство, как теперь говорят, по полной
программе. С утра, после завтрака, шли к морю, купались, за-
горали на шезлонгах, играли в пляжный волейбол, а потом сно-
ва – в воду. Вечером, после ужина, собирались в беседке возле
коттеджа, где стояли плетённые из прутьев кресла.
96 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
Пели песни под гитару, разговаривали, рассказывали друг
другу смешные истории и анекдоты. Потом отправлялись на
танцплощадку санатория, где под небольшой оркестр, состоя-
щий из аккордеониста, трубача, гитариста и барабанщика, тан-
цы продолжались до полуночи. После танцев парочки мужчин и
женщин, осенённые романтическими чувствами, разбредались
по коттеджам, по территории санатория, благоухающей беспо-
добными запахами цветов.
Однажды все вместе пошли на концерт Натали Кудрявцевой,
куда билеты достать было невозможно, народ просто боготворил
своего кумира, прекрасную певицу, популярность которой росла
не по дням, а по часам. Но друзья Натальи, конечно же, сидели в
первых рядах, уж она для этого постаралась.
После концерта отправились в ресторан, где директором ра-
ботала мать Чернова, Полина Исааковна Чернова, в девичестве
Каганова. Несмотря на поздний вечер, для них там был приго-
товлен стол с различными закусками, вином и всякой другой
вкуснятиной. Ещё бы, сама Натали, известная уже к тому вре-
мени певица, посетила это заведение, так что Полина Исааковна
расщедрилась, зная – от такого посещения ресторан только вы-
играет.
– Добро пожаловать, гости дорогие, – с наигранной улыбкой
на лице приговаривала Чернова, – заждались. Как прошёл кон-
церт? Думаю, что на все сто! Саша, давай, знакомь со своими
ребятками. Девочки (это она кричала официантам), где цыплята
табака?
Александр начал знакомить маму с друзьями. Когда очередь
дошла до Виктории, Полина Исааковна, прищурив глаза, вдруг
сказала:
– Сашка, господи, вот такая невеста нам нужна, какая краса-
вица, что ж ты молчал? Виктория – значит победа, как это пре-
красно, сын, твоя задача... ну, ты понял...
– Мама, прекрати, мы с Викторией в дружеских отношениях...
– Сегодня в дружеских, а завтра – любовь, – весело засмеяв-
шись, бесцеремонно и артистично заявила Чернова.
– А я вам в невесты не гожусь? – перебивая директрису и ста-
новясь в балетную позу, громко спросила Валентина Лузгина.
ВИКТОРИЯ 97
Полина с некоторой иронией посмотрела на девушку, потом
обошла её кругом и, сложив руки на боках, сказала фразу, от ко-
торой у Вальки губа отвисла:
– Такая, как ты, тоже подошла бы, но только, как у хана –
второй женой. Да у тебя и ухажёр есть, вон, как за ручку тебя
держит. Вас как зовут?
– Веньямин Тихомирский.
– Что ж ты, Веня, подругу не бережёшь, сбежит она от тебя.
– Нет, тётя Полина, не сбежит, я её крепко держу.
– Ну-ну, поглядим... Только я тебе не тётя, а Полина Исааков-
на, мне всего-то сорок пять отроду. Сашенька, объясни товари-
щу правила поведения с молодой женщиной.
После этих слов Чернова подошла к Наталье Кудрявцевой, об-
няла её и запричитала:
– Что я тут с другими-то болтаю, вы наша звезда, как приятно
видеть вас с мужем у нас в гостях, вы такая теперь знаменитость,
дома только ваши пластинки и кручу. Ах, как вы поёте, какие
песни, какой голос! Браво, браво, милая, присаживайтесь, сейчас
подадут цыплят.
– Простите, но мы с Арсением официально ещё не женаты, –
так что мы пока не муж и жена.
– Это дело поправимое, – отмахнулась Полина Исааковна, –
какие ваши годы, вы ещё всё успеете. А Арсений-то ваш – ух,
какой мужчина. Ну-ка, дайте я вас обниму.
И Чернова, действительно, приподнявшись на носочки, обня-
ла высокого и стройного, оторопевшего от ситуации Арса, и не
просто обняла, а сделала это так, будто встретилась на свидании
со своим возлюбленным. Крепко прижала молодого человека к
себе и, кажется, даже пыталась поцеловать его прямо в губы.
– Мама, опомнись, – эти слова сына вернули Полину в реаль-
ность. Она с явной неохотой оторвалась от Арсения, чисто по-
женски поправила на голове причёску и, повернувшись к Алек-
сандру, сказала:
– Что ревнуешь, сынуля? Ухожу, ухожу, у меня ещё дел полно.
Наслаждайтесь прекрасным вечером, пейте, ешьте, гуляйте, как
говорится, всё за счёт заведения.
98 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
И молодёжь гуляла, пила, ела, танцевала под ансамбль. В
какой-то момент зазвучали звуки медленного танца, и Саша Чер-
нов пригласил Викторию на танец. Он галантно взял девушку за
руку и повёл на середину небольшой танцевальной площадки. До
сих пор Вике не приходилось вот так близко быть с мужчиной.
Да, она бывала на танцах, на вечеринках студенческих, но на
сей раз Ростовой показалось: происходит что-то новое, до сих
пор ею ещё не изведанное. Тонкая и нежная натура красавицы,
внутреннее чувство говорило о необыкновенности момента,
именно сейчас должно было произойти то, чего Вика пока что
не ощущала.
Её память, будто заново, вспомнила, перебрала историю ко-
ротких встреч с Александром Черновым. Они никогда не оста-
вались друг с другом, как говорится, с глазу на глаз, потому что
рядом всегда находились друзья. Но каждый раз, глядя на парня,
разговаривая с ним, ощущая на себе его взгляд, девушка буд-
то таяла внутри, по коже пробегали непонятного свойства му-
рашки. Виктории некогда было задуматься над происходящим.
Учёба, постоянные занятия, творческие командировки, которые
будущая журналистка устраивала по собственному желанию и
велению времени, не давали спокойно обдумывать, анализиро-
вать своё состояние души и сердца.
Сегодня кое-что поменялось: во-первых, Виктория Ростова
– без пяти минут работник средств массовой информации, во-
вторых, основная лавина учёбы и практики пройдена. На плечах
не висели серьёзные студенческие испытания, да и материаль-
но Вика была совершенно независимой ни от кого. Так что этот
«свободный полёт» вызвал к жизни самое главное, романтиче-
ское и ценное для души и сердца человеческое чувство – любовь.
Теперь, танцуя это красивое танго с Сашей Черновым, девуш-
ка вдруг наполнилась необыкновенным теплом и успокоением.
Шестое чувство подсказывала Виктории, что её партнёр ощуща-
ет то же самое. Уже через минуту после начала танца, ей захоте-
лось прижаться, к крепкому торсу парня, слиться с ним в единое
целое. От ступней ног, до низа живота затрепетали «бабочки».
Возникло желание положить голову на плечо друга, и она это
сделала.
ВИКТОРИЯ 99
И тут девушка услышала слова, сказанные шёпотом на ушко:
« Я люблю тебя, Вика!». Сначала подумалось, что ей просто по-
чудилось, будто она это услыхала. Однако шёпот повторился, и
слова признания были те же. Подняв голову, девушка присталь-
но, вопросительно посмотрела в глаза Александру, словно не ве-
ря в происходящее.
– Да, я люблю тебя, Вика.
– Это шутка, это ты сейчас придумал?
– Нет, со мной такое уже давно, с первого раза, как только
увидел тебя тогда в поезде, – ответил Чернов и неожиданно неж-
но поцеловал партнёршу в губы.
Что было дальше, Виктория помнит смутно, потому что на
какое-то время она попросту отключилась, упала в обморок.
Когда очнулась, первым делом увидела взволнованное лицо
Кима.
– Ты в порядке?
– Да, Кимушка. Душновато тут. А где Саша Чернов?
– Здесь я, Вика...
– Мы все здесь, – беспокоясь за сестру, отозвалась Наталья, –
ну и напугала ты нас.
– Ты, часом, не припадошная? – спросила Валентина, кривя
губы.
– Дура ты, Валька, в такой момент, этакие вопросы задавать,
– резко отдёрнул Лузгину Веньямин, – постыдилась бы.
– Никогда такого у неё не было, – отметил Ким, – это от уста-
лости, наверное. Много учится, много работает головой. Давайте
поедем в санаторий, надо вызвать такси.
– Какое теперь ночью в этих краях такси? Да и санаторий тут
рядом, пятнадцать минут ходьбы, – сказал Арсений.
– Я её на руках понесу, сил хватит, – вызвался Чернов, – Вика,
ты согласна?
Виктория внимательно посмотрела в глаза Александра, и её
снова пробила тёплая волна желания и чего-то такого, чего де-
вушка объяснить пока что не могла.
– Да, Саша, я согласна, – потом улыбнулась и сказала, – толь-
ко ты меня не подведи, не урони.
100 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
– Уж он-то постарается, – заступилась за сына невесть отку-
да взявшаяся Полина Исааковна. – Он у меня сильный, смелый,
страстный. В добрый час, сынок.
Чернов взял Викторию на руки и двинулся к выходу из ресто-
рана, остальные потянулись за ним.
На улице стояла прекрасная июльская ночь, на небе хозяйкой
была луна, свет которой приглушал яркость звёзд. Вдоль дороги
к санаторию стояли фонари, слабо освещающие путь прохожим.
Несмотря на случай с Викторией, настроение у друзей было при-
поднятое, шутили, смеялись, переговаривались.
– Как тебе там, в сильных объятиях Геракла? – с явной зави-
стью в голосе кричала Валька, – я тоже так хочу. Веня, а давай
я сейчас в обморок упаду, ты меня в санаторий отнесёшь в мою
постельку?
– Одному мне тут не справится, – весело отозвался Тихомир-
ский, – поможешь, Арсений, ты у нас вон какой богатырь.
– Нет уж, – воскликнула Натали, – если кого и понесёт на ру-
ках Арс, то только меня. Арсик, ну-ка покажи класс!
И Наташа с разбегу бросилась на шею своему возлюбленно-
му. Тот подхватил любимую, словно пушинку, прижал к себе и
понёс ее на руках рядом с Арсением и Викой.
«Суки, – прошипела сквозь зубы Валентина Лузгина, но так,
чтобы её никто не услышал, – ох, придёт время, я вам всем по-
кажу...».
Проснувшись на следующее утро, Виктория обнаружила на
тумбочке, стоящей у кровати, небольшой букетик чудных цве-
тов и маленькую открытку, на которой были изображены двое
влюблённых, внизу надпись: «Я люблю тебя, Вика, это от меня.
Саша». Как попали цветы в комнату, осталось тайной, хотя позже
девушка обнаружила, что с ночи забыла закрыть входную дверь.
До сих пор ей никто не дарил цветы, это было неожиданно
и чертовски приятно. Виктория потянулась, села на край кро-
вати и несколько минут, улыбаясь, просто смотрела на цветы.
Потом вдруг бережно взяла букетик, прижала его к груди и на-
чала кружиться по комнате, напевая себе какую-то непонятную
мелодию.
ВИКТОРИЯ 101
Умывшись, приведя себя в порядок, девушка отправилась на
завтрак. В коридоре уже «дежурил» Ким, который, похоже, эту
ночь почти не спал, выдавали мешки под глазами.
– Как ты, девочка? Всё ли в порядке?
– Ну что ты так волнуешься, Ким. Конечно, полный порядок,
у меня прекрасное настроение и самочувствие, как во время
праздника. Пошли завтракать, а потом купаться на море. Сегод-
ня должен быть необыкновенный день.
Ростова оказалась провидицей: день, действительно, оказался
совсем не похожим на другие. Нет, земля была на месте и кру-
тилась вокруг своей оси и солнца, цвели цветы и деревья, пели
птицы, шумела морским прибоем вода. Просто теперь мир, вер-
нее - жизнь, приобрела для Виктории новый, животрепещущий
смысл.
Она впервые почувствовала себя самостоятельной, взрослой
и сильной девушкой. К ней пришла уверенность в себе и небыва-
лое ощущение полёта. У Виктории было предчувствие перехода
в какое-то новое состояние.
Не далее, как этой же ночью, под утро, ей приснился удиви-
тельный сон, в котором будто на экране кинотеатра разворачива-
лась любовная история: он – красивый и статный (явно похожий
на Александра Чернова), она – бесподобно счастливая молодая
женщина (копия Вика), целуются на берегу моря. Неожиданно
налетела гроза, пошёл дождь, и девушка с парнем укрылись под
перевёрнутой вверх дном рыбацкой лодкой.
Там, промокшие, но счастливые, они занимались любовью:
объятия, стоны, признания. Вдруг сцена оборвалась: девушка
ощутила, что обнимает пустоту, парень исчез. Она пытается вы-
лезти из-под лодки, но у неё это не получается. Помогла какая-
то неведомая сила, которая откинула лодку вдаль, будто щепку.
Девушка поднимается, рядом с ней оказывается сначала тот же
парень, но когда она хочет его обнять, то образ любимого меня-
ется. На его месте возникает другой человек, добрый ласковый,
родной. Снова становится тепло и её окутывает туман счастья.
Виктория просыпается и видит на тумбочке букетик цветов
и открытку.
102 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
Прежде завтраки проходили без каких-либо эмоций, каждый
брал на раздаче еду, с которой быстро управлялись, спеша к мо-
рю. На сей раз для Виктории ситуация выглядела по - иному.
Она так была взволнована и счастлива, что мир казался ей, как
говорится, в розовом цвете. Лица друзей выглядели светлыми,
улыбчивыми, сама столовая превратилась в усеянную цветами
обитель добра и благополучия. Кадры происходящего походили
на замедленные съёмки кино. А тут ещё и появился в столовой
Александр Чернов.
Подсознание отметило, что девушка прежде не замечала, как
Саша красив и статен. Хотя внешность сразу отошла на задний
план. Будь он и некрасивее, это не имело бы сейчас первосте-
пенного значения. Виктория почему-то начала вспоминать, что
Чернов всегда старался быть заботливым, скучать с ним никогда
не приходилось. Даже когда он молчал, чувствовалось его при-
сутствие. Одет он был всегда с иголочки и от него исходил при-
ятный запах мужского одеколона. Кроме того, у Александра бы-
ло прекрасное чувство юмора. Но главное: на Викторию волшеб-
ным образом подействовали гипнотические слова-признания:
«Я люблю тебя, Вика!».
Услышать такое, поверив в искренность сказанного, мечтает
каждая девушка. И тогда мир меняется, притупляются сомне-
ния, отступают какие-то отрицательные стороны характера че-
ловека, они просто растворяются в безумном желании познать
это великое, ни с чем несравнимое чувство – любовь.
– Явился, не запылился, – фыркнула Лузгина, – тебя уж тут
заждались, – она кивнула в сторону Виктории, которая сжалась
в комок нервов, не зная, как себя вести.
– Не язви, Валька, а то зубы выпадут, – отмахнулся Чернов.
– А что, дорогие мои, – Саша обратился к друзьям, сидящим за
большим столом, – что, если моей избранницей, моей возлю-
бленной станет Виктория? Мне от вас скрывать нечего, я хочу
предложить ей больше, чем дружбу, мы же тут все свои. У Арса
есть Натали, У Веньки – Валентина, а у Виктории буду я.
– Не забывай, Чернов, что она моя сестра, я её в обиду не
дам, – вступила в разговор Кудрявцева, – Вику тебе ещё пред-
стоит завоевать, она ведь достойна настоящего принца. Где твои
ВИКТОРИЯ 103
алые паруса? Есть ли они у тебя? Ещё неизвестно, что ответит
сестрёнка.
Если бы Виктория могла посмотреть на себя в этот момент:
она сидела с пунцово-красным лицом, где застыла улыбка, паль-
цы, ладони были сжаты и переплетены вместе, теплота разлива-
лась по всему телу. Дыхание потерялось, казалось, его вообще
нет. Такое состояние было у девушки впервые. Она не знала, как
себя вести, не могла справиться с волнением, хотя душа ощуща-
ла ликование и ни с чем несравнимое чувство гордости, прежде
всего за слово «избранница».
Виктория прикрыла глаза и вдруг ясно увидела сквозь туман
мыслей себя и Сашу Чернова в просторном зале: она в белом под-
венечном платье невесты, он – в чёрном костюме, белой рубашке
с жабо и бабочкой. Кругом много людей, какая-то женщина, в
строгом платье с широкой лентой наперевес, зачитывает настав-
ления и пожелания. Затем она спрашивает: «Согласны ли вы?...»
– Я согласна, – эти слова были произнесены Викторией вслух.
Она открыла глаза и почему-то повторила, – я согласна, Саша.
Друзья, сидевшие за столом, инстинктивно захлопали в ладо-
ши (все, кроме Кима), а затем начали громко обсуждать событие.
Чернов присел на стул рядом со своей возлюбленной и, взяв руку
девушки в свою, нежно поцеловал ей запястье.
ДВА ДНЯ НАЗАД
«А что было два дня назад?» – любопытству Нэрланда не
было предела, ему с каждым часом, с каждой новой историей о
своей хозяйке, хотелось знать больше подробностей. На вопрос
попытались ответить сразу несколько старых фотографий. На
одной из них: уже известная нам компания заснята на примор-
ском пляже. Весёлые парни и девушки в купальниках и плавках,
мокрые, довольные отдыхом, отрывались, как теперь говорят, по
полной программе.
Внимание духа привлекло то, в каких позах находились Алек-
сандр Чернов и Валентина Лузгина: он стоял позади девушки,
прижавшись к ней, крепко обнимая её за талию.
104 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
«Вот-вот, о них я и хочу рассказать, – начала повествование
фотография, – это как раз и случилось за два дня до признания
Чернова Виктории».
Дело в том, что Валька Лузгина, будучи «официальной де-
вушкой, подругой» Веньямина Тихомирского, одновременно,
хотя и не так часто, втайне от друзей «спала» с Черновым.
Поздно ночью, когда в санатории народ угомонился и разо-
шёлся по комнатам (за два дня до..., помните) Лузгина в очеред-
ной раз пришла в номер к Александру. На сей раз, прежде чем
«отдаться» парню, она сказала ему с укором:
– Ты, Саня, чего так на Викторию заглядываться стал или на-
доела я тебе?
– Прекрати, Валюша, равных тебе красавиц нет, с чего ты взя-
ла?
– Вижу я, у меня, слава богу, глаза-то на месте. Ох, и завидую
я ей. И откуда у неё денежки? Как ты думаешь?
– Понятия не имею. Я знаю только, что сирота она, Натали
к ней благоволит, её папочка ведь усыновил Викторию, может,
деньги от него? От корейца Кима? Тоже не подходит.
– Нет, не похоже, Дмитрий Иванович не такой уж и добрый.
Да и денег у Вики, похоже, куры не клюют. Югай служит ей, как
пёс верный. Думаю, что он имеет какое-то отношение к судьбе
Ростовой, но, какое? Ну, скажи, откуда у неё столько денег?
– Честное слово, Валечка, не знаю. Ну, иди ко мне, дай, по-
целую.
– Отстань! Не хочу вот так, как мы с тобой, хочу замуж за те-
бя. Ты же у нас тоже вроде не бедный, вон мамочка твоя деньги,
наверное, лопатой гребёт.
– Да не так уж много и гребёт. Но со мной пока ещё делится.
Любит меня сильно. Замуж? Давай, хочу тебя замуж. А как же
Веня?
– А что Веня – гол как сокол, хотя страстный, отбоя нет.
– А я значит, не страстный, иди, покажу я тебе страсть.
– Хочешь меня?
– Хочу, ещё бы...
– Жениться хочешь?
ВИКТОРИЯ 105
– Да хоть завтра.
– Вот добудь у Виктории её богатство, тогда и выйду за тебя.
– Да как же я это сделаю?
– План у меня созрел, Сашенька, возьми ты в жёны сначала
Викторию. Поживёшь с полгодика, а то и меньше, богатеньким
станешь, разведёшься с ней, как водится у других, вот тогда я
буду с тобой, как говорится, на веки вечные. Смотри, Сашка, она
ж ещё девочка целомудренная. Но ради богатства, я на всё пойду.
– И ревновать не будешь?
– Буду, но стерплю. Согласен? Тут два выигрыша сразу: и
меня получишь, и банк сорвёшь.
– А вдруг Вика не клюнет, что тогда?
– Клюнет, я знаю, нравишься ты ей очень, она на тебя посто-
янно с любовью смотрит. Никто вокруг не замечает, а я всё вижу.
Ещё как клюнет. Только ты сыграй этот спектакль, как положе-
но. Ты ж ещё тот артист у нас.
– Ладно, ладно, сделаю, как ты пожелаешь, только иди ко мне.
– Потерпишь, Чернов, хочешь меня, сделай, как договори-
лись, вот тогда и любить тебя стану так, что самым счастливым
мужиком будешь...
Нэрланд, который с каждым разом, с каждой новой историей,
начинал углубляться в человеческие взаимоотношения, никак не
мог понять, зачем люди делают друг другу пакости, когда жизнь
так прекрасна? Чего им ещё не хватает? Но главное, неприятно-
сти творили его хозяйке, кому он предан, кому велено служить,
благодаря какой-то неведомой славной силе, энергии, космосу.
Если бы Нэрланд мог уставать от переутомления или нерв-
ничать, он бы давно натворил бы такого, отчего мир бы содрог-
нулся. Однако духу это не свойственно, дух впитывает инфор-
мацию, а вот реагировать на происходящее... «Надо как-нибудь
попробовать вмешиваться в эти процессы», – подумал Нэрланд,
сам удивившись тому, что вдруг начал мыслить.
Поскольку у духа была масса времени, то он начал искать сре-
ди фотографий ту, которая могла бы пролить свет на дальнейшие
события. И такая фотография нашлась: на ней Виктория держит
106 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
на руках чудного младенца, по всей видимости, Егорку, рядом
Александр Чернов и его мать Полина Исааковна.
Оставшиеся две недели августовских каникул обернулись для
Виктории счастливейшими днями в её жизни. Во всяком случае,
так ей тогда казалось. Центр Вселенной для девушки сместил-
ся к Александру Чернову, который с каждым часом взаимного
общения становился близким, родным, незаменимым человеком.
Никакие намёки Кима, что надо присмотреться к парню, надо
подумать, прежде чем что-то решать, попросту не приводили ни
к каким результатам. Виктория была глуха как к советам Югая,
так и к своим собственным сомнениям и видениям.
Ощущение гипнотического состояния не покидало девушку.
Он, Саша Чернов, и только он теперь стал главным в её душе,
судьбе и жизни. Теперь они всегда были вместе: на пляже, в сто-
ловой, в кино, в ресторане у Полины, которая вдруг начала дико
ревновать сына к его возлюбленной.
Через несколько дней после признания, в субботний вечер,
к Виктории в номер постучали. Девушка неспешно подошла к
двери, и вдруг неожиданно поняла, почувствовала: там за две-
рью – Александр. Господи, куда девалось дыхание, ноги подка-
шивались, тело стало ватным и беспомощным. Она понимала,
что произойдёт, если открыть дверь. Но – не открыть ему Вика
не могла.
– Саша ты? – голос дрожал от волнения и переполненных
чувств.
– Да, милая, это я.
– Уже поздно, мне спать пора...
– Хочу пожелать тебе спокойной ночи.
– Полчаса назад ты уже это сделал...
– Открой, хочу видеть тебя.
– Утром увидимся...
– Ну, открой на минутку, я только поцелую тебя в щёчку и
уйду.
– Тебя могут увидеть...
– Да нет тут никого, дорогая, открой, я на секунду...
ВИКТОРИЯ 107
И Вика открыла... «ящик Пандоры»1.
Стоило только Александру сделать шаг в комнату и закрыть
за собой дверь, как не он, а Виктория рванулась к нему в объ-
ятия. Её охватило женское безумство, которое требовало немед-
ленного удовлетворения желаний, поцелуев, любви, нежности,
страсти. Сознание девушки смутно представляло, что нужно
говорить и делать в этих случаях, подсказывали природные ин-
стинкты. Первое, что произошло: в разные стороны летела одеж-
да, в сладкой ярости молодая пара срывала с себя совершенно
бесполезные детали, мешавшие соприкосновению голых тел.
Чернов, не ожидавший, честно говоря, такой реакции, под-
дался тому же безумству. Его горячее тело, как и тело Вики, ис-
точало всесжигающий огонь любовной вакханалии. Они цело-
вали друг друга так, как будто тысячу лет с нетерпением ждали
этого момента, накапливая желания, жажду, энергию, чтобы от-
дать накопленное за одно мгновение.
-----------
* Ящик Пандоры — предмет из древнегреческого мифа о
Пандоре, заключавший в себе бедствия, несчастья и надежду.
(Википедия).
Боже мой, учёные веками бьются над вопросом, как созда-
валась Вселенная, что за взрыв такой Большой произошёл мил-
лиарды лет назад? Не надо ничего искать – вот он, тот взрыв,
произошедший здесь и сейчас в молниях и раскатах, возникших
между молодыми телами, которые теперь стремятся слиться во-
едино, впитаться, войти, влепиться друг в друга до боли, до из-
неможения, до умопомрачения.
«Саша, миленький Саша», – только и произносили губы Вик-
тории. Звуки получались свистяще-шипящие, потому что про-
износились сквозь зубы, сквозь невероятные ощущения девуш-
ки, впервые пробующей зелье любви. Ей было так хорошо, так
приятно, что казалось, она тает как горячий шоколад. Тело кра-
савицы вливалось в крепкое мускулистое тело молодого муж-
чины, они соединились, словно мастерски подобранные лекала,
1 Ящик Пандоры – предмет из древнегреческого мифа о Пандоре, за-
ключавший в себе бедствия, несчастья и надежду. (Википедия).
108 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
сотворённые волшебным мастером, закройщиком людских душ
и сердец.
Когда на них не осталось ни нитки, Александр взял Викто-
рию на руки и нежно уложил в кровать. Девушка в какой-то миг
удивилась, что совершенно не стесняется возлюбленного, она
доверилась ему полностью.
Кстати, автор этого романа считает, что само понятие любви
между мужчиной и женщиной, его главная основа – это беспре-
дельно искреннее обоюдное доверие друг другу. Доверие бук-
вально во всём, даже в самых обыденных мелочах, не говоря уже
о чувствах и поступках. Передохнули? На секунду отвлеклись
от чтения? Сделайте глубокий вдох и читайте дальше.
Она доверилась ему полностью. Так заложено природой. Жен-
щина, признанная слабым полом, постоянно подчинена мужской
силе, отваге, характеру. Её роль: познав любовь, приняв любовь,
одарить мужчину своими чувствами, нежностью, лаской, чтобы
в этой безмерной любви родить ребёнка, продолжить человече-
ский род, продолжить эту божественную всемирную цепочку.
Наслаждению Виктории не было предела, она чувствовала в
Александре достойного, умелого любовника, инстинктивно по-
лагаясь на происходящее здесь и сейчас. Девушка совершенно не
задумывалась: как и откуда Чернов всё про «это» знает? Почему
он так умело целует и ласкает её. Часть мозга, отвечающая за
логику мышления, в данный момент, скорее всего, была просто
отключена. Возбуждение, страсть, любовь, удовлетворение же-
ланий - остальное попросту не важно.
Главный пароль сказан: «Я люблю тебя, Вика!», именно он
– пропуск к сердцу, к душе. Пропуск в будущее, когда двое, муж-
чина и женщина, объединяются в одно целое: как в любви, так
и в быту.
В какой-то момент Виктория бессознательно «прислуша-
лась» к себе, к своему телу, потому что наступал удивительный
момент нового, необычайного явления: переход из одного состо-
яния в другое. Умом девушка понимала, что должно произойти,
но вот как это будет? Между ног её коснулось что-то твёрдое,
эластичное, «оно» только легонько прикоснулось девичьего ло-
ВИКТОРИЯ 109
на, как вдруг ноги Виктории широко раздвинулись, подчиняясь
тысячелетнему женскому инстинкту, изнутри вырвался горячий
фонтан влаги, окропляя всё вокруг, помогая скользнуть «ему»
внутрь «горящего цветка». О, боже! Девушку пронзила сладкая,
ни с чем несравнимая боль. Она вскрикнула, всем телом впле-
лась в мужчину, вцепившись в него руками, оставляя на его спи-
не заметные зарапины, после чего ритмично задвигалась в такт
с движениями своего возлюбленного. Потом – забвение, стоны,
ощущение бесподобного полёта, вхождение в туман любовного
беспредела.
Ни Виктория, ни Александр не знали, естественно, что в это
время, в коридоре коттеджа, спиной к двери, стиснув зубы, сто-
яла вся в слезах, тихо рычащая Валька Лузгина.
ЧАСТЬ ШЕСТАЯ
ПРЕДАТЕЛЬСТВА
ЕГОРКА
ВИКТОРИЯ 111
О том, что происходило с героями нашего романа в конце
того лета, старые фотографии рассказали Нерланду ко-
ротко, чтобы сделать акценты на главных событиях, уве-
ряя духа: они будут весьма интересными. Последовательность
была таковой: Чернов сделал Виктории официальное предложе-
ние выйти за него замуж, подарив при этом великолепное об-
ручальное кольцо. Произошло это в ресторане Полины, матери
Саши, перед отъездом с отдыха назад в Москву.
Радости Виктории не было предела. И друзья остались до-
вольными таким поворотом судьбы, особенно это было заметно
на лицах Натальи и Валентины. Подруги, улучив момент, о чём-
то шушукались с Викой, делая вид, будто их разговоры – самые
великие тайны века. За суетой и безудержным оптимизмом, ни-
кто не замечал злого, ядовито-змеиного блеска в глазах Вальки
Лузгиной, на лице которой застывала маска «дежурной улыбки».
Единственный, кто заметил это, оказалась Полина Исааков-
на. Как-то, она отозвала Валентину в сторонку и сказала:
– Вижу, Валечка, не по душе тебе этот брак.
– Да нет, Полина, мне-то что до Сашки, у меня вон – Венька
есть.
– Кому ты это говоришь, я ведь вижу, мне самой не по себе.
– Так вы ж наоборот сына сватали за Викторию при всех.
– Сватала, сватала, да не думала, что вот так обернётся, лю-
блю я своего Сашеньку, тут он у меня, – Полина приложила руку
к сердцу.
– Так кто ж его не любит, вон он какой – красавец.
– У меня к нему особая любовь, – задумчиво улыбаясь, про-
изнесла Полина.
– Думаю, что у них, с Викой, любовь ненадолго, – столь же
задумчиво отозвалась Валентина.
– Как ты можешь знать?
– Знаю я, – уверенно ответила Лузгина, – поживём, увидим.
112 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
Свадьбу сыграли в Москве в начале октября. Загс, кафе, тан-
цы, гулянка, крики: «горько, горько». Громче всех и злее кричала
Валентна Лузгина. Радовались за молодых и Ким с Дмитрием
Ивановичем Кудрявцевым, который подарил жениху и невесте
шикарный немецкий столовый сервиз на двенадцать персон.
Свадьба проходила под аккомпанемент ансамбля Натальи Ку-
дрявцевой, популярность которой в стране уже зашкаливала.
Говорят, что это был один из самых запоминающихся концертов
певицы. Ещё бы, Наташа ведь пела для своей названной сестры.
Здесь же, в самый разгар свадьбы, Натали, Валентина и даже
Югай вдруг поняли, что невеста беременна. Неожиданностью
это стало и для самой Виктории, которая сначала ощутила ди-
кий голод, а затем тошноту, подступившую к горлу. Вика, конеч-
но, взяла себя в руки, но пару раз ей пришлось «бегать» в туалет-
ную комнату, и это не прошло незамеченным ни для Наташи, ни,
тем более, для Вальки Лузгиной. Для Чернова, который с первых
тостов был в явном подпитии, такое поведение своей избранни-
цы, прошло незаметно.
– С тобой всё в порядке? – спев очередную песню и подсев к
сестре, спросила Кудрявцева, – ты какая-то не такая.
– Не знаю, что-то съела не то, поташнивает меня, – ответила
Вика, наверное, переела я сегодня, аппетит открылся дикий.
– Поздравляю, сестрёнка, как это здорово!
– С чем поздравляешь? – не поняла Ростова.
– Господи, ну ты наивная девочка, ты ж сто процентов бере-
менна.
– Как это? Не может быть! Как я скажу Саше? А как же рабо-
та, университет?
– Обрадуешь его в первую брачную ночь, с остальным спра-
вимся, ты уже готовый специалист, закончишь заочно.
– Наташенька, сестрёнка, так это же счастье! Вот бы мама с
папой порадовались.
И Виктория расплакалась. Слёзы текли рекой. Тут же набежа-
ли друзья-подруги, спрашивая, что случилось?
– Вы что, не знаете русских традиций, – отгоняя гостей, при-
говаривала Наташа, – невеста должна в день свадьбы плакать.
ВИКТОРИЯ 113
– Поплачь, поплачь, родненькая, – узнав «радостную» для се-
бя новость, вторила ей Валька Лузгина, при этом мысленно по-
вторяла: «Ох, и наплачешься ты у меня, я уж об этом позабочусь,
горькими слезами заставлю плакать».
Чернов принял известие о беременности жены с наигранной
радостью, он никак не мог сообразить – входило ли это в его пла-
ны и в планы Валентины Лузгиной? Поскольку они с Викторией
были материально независимы, то особых проблем, связанных
с жильём, бытом и другими денежными расходами, не возни-
кало. Будущее их семьи, ребёнка не вызывало никаких тревог
и волнений. Александр несколько раз пытался вызвать жену на
откровенный разговор по поводу того, откуда Ростова черпает
«деньгу»?
Почему – Ростова, а не Чернова, спросит любопытный чита-
тель? Ответим, выходя замуж, Виктория решила, что она оста-
вит себе родную фамилию. Александру было как-то всё равно, и
он согласился.
Так вот, как только Саша заводил разговоры о деньгах, Вика
уклонялась от ответов, твердя вскользь об оставленных родите-
лями фамильных драгоценностях, доставшихся тем от предков.
Однако Валька Лузгина вцепилась в Чернова мёртвой хваткой,
мол, узнай тайну, а то любить перестану.
Тем временем Виктория перевелась на заочное отделение фа-
культета и начала работать в одной из редакций столичных га-
зет, где уже давно печаталась как внештатный корреспондент.
Первые три-четыре месяца беременности она не утруждала се-
бя сложной работой, бралась только за самые интересные, не-
обычные и злободневные материалы: информации, репортажи,
небольшие зарисовки и очерки. Иногда она выезжала в кратко-
срочные командировки в близлежащие города на день-два, не
больше.
Взаимоотношения в их молодой семье были поначалу пре-
красные. Во всяком случае, Вике так казалось. Она была поис-
тине счастлива, ублажала мужа, отдавая себя полностью. Моло-
дая женщина гордилась своей любовью, устраивала свою жизнь
по образцу интеллигентной, респектабельной семьи, у которой
114 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
модной и стильной была не только одежда, но и обстановка в
квартире: мебель, кухонная и столовая утварь, ковры, чудесные
занавески.
В дни, когда жена уезжала в командировку, Александр Чер-
нов оставался «свободной птичкой», чем очень умело пользовал-
ся. Но однажды случилось непредвиденное: Виктория собралась
посетить одну из лабораторий городка учёных, где по информа-
ции Дмитрия Ивановича Кудрявцева можно было добыть сенса-
ционный материал для репортажа. Речь шла о неизвестной пока
что лаборатории, где изучались биоэнергетические возможности
экстрасенсов.
В этом городке была небольшая гостиница для приезжих учё-
ных. Кудрявцев, пользуясь статусом министра, позвонил туда
какому-то начальству и попросил организовать для его дочери-
журналистки, встречу и интервью с работниками той самой ла-
боратории. Отказать министру заведующий лабораторией не ре-
шился, и путь к сенсационному репортажу был открыт. Кстати,
в секретных стенах этого заведения шли опыты и практические
эксперименты, в которых принимала участие великолепный
биоэнергетик, целитель, знаменитая ясновидящая Зуна Саиди.
Час на электричке, и ты уже в городке. Для Виктории был вы-
писан пропуск, так что КПП она прошла беспрепятственно. Легко
и быстро устроилась в гостиницу. Однако в этот день сделать ре-
портаж не удалось, потому что Зуну срочно вызвало «очень высо-
кое начальство» для лечения какого-то партийного босса, руково-
дителя огромной страны. Когда целитель вернётся, никто не знал.
Виктория, прождав несколько часов, и, потеряв терпение и на-
дежду встретиться в этот раз с Зуной, решила вернуться домой.
Она договорилась с руководителем экспериментов немедленно
позвонить ей, когда появится Саиди. Дома красивую, молодую,
свято верящую в порядочность людей беременную женщину
ждал неожиданный «сюрприз» и, как выяснилось, не один.
На дворе стоял прекрасный зимний, солнечный день, небо
было ясное, воздух казался литой, чистый, как весенняя роса.
Дышалось легко и свободно. Сойдя с электрички и выйдя на
привокзальную площадь, Виктория взяла такси и отправилась
ВИКТОРИЯ 115
домой. Она попросила водителя остановиться, не доезжая до на-
званного адреса: решила пройтись пешком, насладившись пого-
жим днём.
Вика, одетая в модную дублёнку, тёплые французские сапоги
и соболиную шапку, неторопливо шла по тротуару. Улыбалась
своим мыслям и редким встречным прохожим. Казалось, что
женщина была на вершине блаженства. У неё есть домашний
очаг, любимый муж, перспектива родить чадо, которое она на-
меревалась беззаветно и нежно любить. О материальных благах
не приходилось думать вообще.
«Папка наш, наверное, трудится над дипломной работой, сей-
час мы ему устроим сюрприз», – сказала вслух Вика, проведя
рукой по животу. Она тихонько отворила дверь ключом, стара-
ясь не создавать лишнего шума. Разделась, привела волосы в
порядок и прошла в весьма просторную гостиную, из которой
шёл широкий коридор сначала в кабинет-библиотеку, а затем и в
спальню. На удивление, в кабинете Чернова не оказалось.
«Ну, засоня, сейчас мы тебе покажем», – с улыбкой подумала
Вика и через пару секунд открыла дверь спальной комнаты. То,
что она увидела перед собой, сегодня иронично называют «кар-
тина маслом». На широкой кровати (болгарская мебель), её муж
с голой задницей, с необычайной страстью и напором «жарил»
кого-то под собой. Ноги той, кого он «оттоваривал» лежали у
мужчины на плечах. Они, ноги, вздрагивали и приподнимались
ещё выше, при каждом качке любовника. При этом та, что была
внизу, стонала и повизгивала, будто кабанчик, которого схвати-
ли на руки, чтобы зарезать.
– Саша, ты что делаешь?! – не узнавая свой голос, закричала
Виктория.
Опешивший и не на шутку, перепугавшийся, Чернов отпря-
нул от партнёрши, едва не упав с кровати. Заикаясь, дрожащим
голосом он не нашёл ничего лучше как спросить:
– Как ты здесь оказалась? Почему не предупредила? Почему
не позвонила в дверь?
– Как я тут оказалась? Между прочим, я здесь живу, это моя
квартира, и почему, о чём я должна предупреждать тебя?
116 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
Бледный и совершенно растерянный Александр дрожал
всем телом и не находил ответов на вопросы жены. Он вжался
в спинку кровати, ожидая дальнейшей развязки. Виктория, едва
не упавшая в обморок, нашла в себе силы собраться, преврати-
лась в каменное изваяние. Но через секунду, словно играя сцену
в спектакле, она сделала несколько медленных шагов к кровати
и спросила:
– И кто тут у нас моего мужа соблазнил, а?
Из-под откинутого одеяла наружу показалось лицо... кого бы
вы подумали? А вот и не угадали. Это было искажённое в иди-
отской улыбке лицо и голое тело Полины Исааковны Черновой.
– Господи! – воскликнула Виктория, – а вы-то что здесь дела-
ете? Сашка, ты с ума сошёл, ты спишь со своей родной матерью?
И давно вы этим занимаетесь, Черновы?
– С семнадцати лет, – будто на суде, отвечал скисшим голо-
сом Александр. – Не виноват я, она меня соблазнила.
– Мы давно друг друга любим, и в этом нет ничего зазорного,
– с гордостью в голосе сказала Полина. – Не грусти, Сашуля, она
тебя простит, а может быть, и захочет присоединиться к нам в
наших сексуальных играх после родов.
И Полина нервно и наигранно захихикала.
В это самое время раздалась громкая трель входного звонка.
Возникла пауза. Звонок в коридоре зазвонил настойчивей, и Вик-
тории ничего не оставалось, как пойти посмотреть, кто там при-
шёл. Открыв входную дверь, женщина увидела перед собой того,
кого меньше всего ожидала увидеть: на пороге стояла Валентина
Лузгина собственной персоной. В одной руке у неё была дамская
сумочка, а в другой она держала авоську, из которой торчали
горлышко бутылки шампанского и коробка шоколадных конфет.
– А ты какими судьбами тут оказалась? – спросила подругу,
пока что ничего не подозревающая, Вика.
– Да вот шла мимо, думаю, дай в гости к друзьям загляну, –
ответила явно смущённая ситуацией Валька.
– А шампанское зачем?
– Так это, – Лузгина запнулась, лихорадочно ища ответ на во-
прос, от неё явно пахнуло хмельным, – День советской армии
скоро, 23-е февраля. Вот принесла шампанское и конфеты.
ВИКТОРИЯ 117
– Валя, знаешь, ты как раз во время, идём скорее, будешь сви-
детельницей.
Виктория решительно взяла Вальку за руку и потащила в
спальню, стаскивая и бросая на пол её пальто, шапку и шарф.
Та ничего не понимая, сначала сопротивлялась, но Ростова на-
стойчиво волокла подругу внутрь квартиры. Когда обе зашли в
спальную комнату, они застали такую картину: полуголые, не
успевшие одеться Полина и Александр целовались, видимо, на
прощание, так крепко, что не заметили вошедших женщин.
Валька, которая вдруг начинала понимать, что здесь происхо-
дит, превращалась на глазах в дикую ревнивую Мегеру, способ-
ную смести всё на своём пути. На какое-то мгновение Лузгина
потеряла дар речи, зато потом из её горла вырвался крик, полный
злости и ненависти:
– Ах ты, сукин ты сын, тебе мало жены, меня, так тебе ещё
маму подавай! Кобель несчастный, как только у тебя совести
хватило. Мы же договорились сегодня встретиться...
– Дура, ты же должна была прийти позже, часа через два....
– Вот оно что, – вступила в разговор Виктория, – значит и ты,
Валентина, в этой же команде, значит, мы с тобой обе пришли не
вовремя, не дав насладиться этой парочке любовью.
– Отстань от меня, – кричала Валька, – продолжая материть
Чернова на чём свет стоит. Распаляясь и доводя себя до истери-
ки, она вдруг выхватила из авоськи бутылку шампанского, под-
летела к Сашке и треснула его со всего размаха по голове этой
самой бутылкой. Брызги шампанского смешались с брызгами
крови. Александр, не ожидавший такого яростного нападения,
не успел даже защититься каким-то образом.
После удара он секунду смотрел на всех с ужасным удивлени-
ем, потом глаза его помутились, и он медленно, сначала как бы
сложившись вдвое, сполз на пол. Изо рта падающего вырывались
какие-то нескладные звуки, затем потекла пена, а ещё через не-
сколько секунд, забившись в судорогах, Чернов затих, выпучив
на стоявших в шоке женщин свои красивые, но уже застывшие
навечно глаза.
118 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
Первой очнулась от шока Полина. Она, всё ещё полуразде-
тая, издала разрывающий сердце вопль и бросилась сначала к
умершему сыну, не веря в то, что душа того уже покинуло те-
ло. Полина трясла его за плечи, вопя охрипшим голосом: «Саша,
Саша! Сынуля! Не уходи, не покидай меня!» Потом, вдруг, слов-
но очнувшись ото сна, она повернулась в сторону невменяемой
Вальки. Зарычав громче прежнего, Чернова рванулась к убийце
с явным намерением разорвать её на кусочки.
– Что ты наделала, сука? Что же ты наделала? Убью стерву!
Валька, защищаясь, сначала попыталась руками остановить
«тигрицу», однако в порыве ярости у Полины сил становилось
втрое больше, так что перевес был явно на её стороне. Она сбила
Лузгину с ног и принялась бутузить обидчицу кулаками.
Пришла в себя и Виктория, которая бросилась в прихожую,
где стоял телефон. Всего-то надо было набрать номер централь-
ного милицейского поста – «02», но руки дрожали, пальцы не
слушались. Наконец, Вика сумела дозвониться, она сообщила
о происшествии и назвала свой адрес. Предварительно закрыв
дверь на ключ, вынув его из замочной скважины, машинально
спрятав ключ в карман, женщина вернулась в гостиную.
Окровавленный труп её мужа лежал в углу комнаты, непо-
далёку от кровати. Вальки и Полины там уже не было. Виктория
вдруг удивилась наступившей тишине: ни криков, ни борьбы
двух «тигриц» слышно не было. Это была гнетущая, необыч-
ная тишина, не хватало только настороженной и пугающей мозг
музыки, как в фильмах-триллерах. На фоне этой злой тишины,
Ростова услышала тихие стоны и шорох на кухне. Войдя туда,
она увидела ужасающую картину: на полу, возле газовой пли-
ты сидела полуголая, ещё живая Полина с большим кухонным
ножом в груди, по которому стекала струйка крови. Облокотив-
шись руками о стол, тяжело дыша, с растрёпанными волосами и
с разорванной местами одеждой стояла Валька Лузгина.
– Вот тупая, сама нарвалась, схватила нож. Хотела меня уда-
рить, но я-то сильнее, – нервно усмехаясь, недобро кривя рот,
произнесла Валька, – прямо в сердце, наверное, всадила. Ну что,
ВИКТОРИЯ 119
дрянь, доигралась, долюбилась со своим отпрыском, нет, это не
ты, это я его любила без памяти, родненького.
Полина, видимо была ещё жива, но слова, которые она хотела
сказать, застревали в горле. Бессильно опустив на пол руки, она
медленно угасала.
Виктория, онемевшая от увиденного, присела на стул, сто-
ящий рядом со столом. Ей вдруг вспомнились Чары, та дикая
ночь, когда к ним в дом ворвались бандиты, убившие родителей
Ростовой.
– Валя, ты же в тюрьму сядешь, я милицию вызвала.
– Я, в тюрьму? За что? Пусть мусора придут, я всё на тебя
свалю, ты это сделала! Ты!
Во входную дверь позвонили, послышался громкий крик:
«Откройте, милиция!» Виктория поднялась со стула, собираясь
выйти в прихожую. Лузгина преградила ей путь.
– Не открывай им, не открывай. Не хочу в тюрьму.
– Теперь деваться некуда, сядь, остынь!
Вика решительно оттолкнула Вальку и, вынимая из кармана
ключ, поторопилась к входной двери. Она уже вставила ключ в
замочную скважину, уже приоткрыла дверь, но не видела, как
сзади с ножом на неё замахивается Лузгина, тем же ножом, ко-
торым «тигрица» убила Полину Исааковну. Если бы не подо-
спевший оперативник, как знать, чем бы всё это кончилось для
нашей главной героини.
Их арестовали обеих, потому что Валька кричала: «Это не
я, это она убила их, она. Арестуйте её, я не виновата ни в чём».
Позже, проведя тщательную экспертизу, выяснив обстоятель-
ства дела, Викторию Ростову отпустили, потому что все улики
указывали на виновность Валентины Лузгиной. Ещё через два
месяца состоялся суд, на котором убийце дали пятнадцать лет
колонии строгого режима.
Если бы Нэрланд мог вздрагивать, или переживать, он бы, на-
верное, уже трясся от волнения и испуга. Рассказ, конечно, по-
разил его, но главное для духа, что Виктория осталась жива и
невредима. С каждой новой историей о своей хозяйке Нэрланд
120 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
проникался к ней каким-то непонятным духу чувством. Он и не
пытался анализировать происходящее, наблюдал, впитывал ин-
формацию и постоянно стоял на страже покоя и благополучии
Виктории. Именно это было главной целью его зарождения и су-
ществования.
Нэрланду не было присуще чувство ревности, но он старал-
ся как-то скрываться или прятаться в то время, когда Виктория
оставалась наедине с Глебом. Двое людей купались в обретён-
ном счастье, доверяясь друг к другу с необыкновенной нежно-
стью и лаской не только в своих интимных отношениях, но и в
бытовых проблемах повседневной жизни. Гармония отношений,
к чему стремится любая человеческая семья, у этих двоих была
близка к идеальной.
Казалось бы, и у Глеба, и у Виктории есть своё, как говорят
теперь, собственное жизненное пространство, где присутствуют
и маленькие тайны, и присущие только этому человеку харак-
терные привычки и желания, однако каждый из них знал – ничто
не мешает их совместному пребыванию на земле.
Однако продолжим наш рассказ и сделаем это через того же
Нэрланда, не теряя связи с предыдущим повествованием.
Очередная порция информации была получена духом от фо-
тографии, на которой молоденькая, обворожительная Виктория
держит на руках чудесного, кудрявого малыша, похожего на ан-
гелочка, сошедшего с картины художника эпохи Возрождения.
И звали этого мальчика – Егор.
После жутких событий, Виктория на какое-то время пере-
ехала жить к Кудрявцевым, возвращаться в ту квартиру, где всё
напоминало о трагедии, она не смогла. Дмитрий Иванович пред-
ложил до рождения ребёнка жить в его квартире, Наталья, есте-
ственно, была этому весьма рада, так что родные люди приня-
лись опекать молодую женщину, окружив её истинными теплом
и заботой. Ким, у которого был не нормированный рабочий день,
почти постоянно находился рядом с Викой. Ходил по магазинам
и на рынок за продуктами, готовил обеды, по вечерам водил Ро-
стову в кинотеатр или на какую-нибудь выставку картин.
ВИКТОРИЯ 121
Любые прихоти Ростовой выполнялись мгновенно, хотя она
никогда не была неженкой и капризной «девочкой». Однако бе-
ременность вызывает у женщины дополнительные эмоции, же-
лания, необоснованные претензии к окружающим и так далее
и тому подобное.
Время летит быстро, и вот на свет появилось крохотное чу-
до: Виктория родила сына. Егор рос здоровым, крепким и весь-
ма смышлёным мальчиком, на радость маме, тёте Наташе и
дедушке Диме. Мы забыли упомянуть Кима Югая, которому
Егор был дороже всех на свете, после Виктории, разумеется.
Именно Югай сумел воспитать в способном мальчике те завид-
ные качества характера настоящего человека, которые помога-
ли достичь главных целей в жизни. В детстве – это терпение,
любознательность, умение учиться и соблюдать пропорции в
еде, в физическом, моральном и культурном аспекте.
Виктория, которая теперь училась на заочном отделении,
иногда выполняя задания редакции газеты, отдавала сыну мас-
су времени, благо, что материальных проблем в их семействе не
было. Ким, будучи помощником ювелира, зарабатывал хорошие
деньги. Для окружающих (заметим – и особых служб) это вы-
глядело вполне нормально, хотя, если бы кто-то с пристрастием
присмотрелся к его деятельности, то нашёл бы явную разницу
между тем, что мог зарабатывать Югай и тем, что он тратил на
свою жизнь и на существование его подопечных. Даже у черес-
чур любопытных «граждан» вопросов не возникало, поскольку
было хорошо известно: Виктория Ростова – дочь министра.
Незадолго до рождения Егора Киму, опять же с помощью
всесильного Дмитрия Ивановича Кудрявцева, удалось поме-
нять прежнее жильё Виктории на более просторную коопера-
тивную квартиру, расположенную в престижной центральной
части города. Естественно, пришлось доплатить за это со-
лидную сумму денег и снова «дать на лапу» какому-то «от-
ветственному чиновнику», чтобы процедура обмена прошла в
кратчайшие сроки. Так что сразу из роддома Вика с малышом
прибыли в новые апартаменты, где одна из комнат была устро-
ена как детская.
122 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
Пятикомнатная квартира была выбрана ещё и потому, что рас-
считана была на проживание автономно двух семей: у неё был
отдельный вход с общей лестничной клетки в однокомнатный
комплекс, то есть: отдельная прихожая, кухня, туалет, неболь-
шая гостиная. Между двумя половинами жилища – дверь, через
которую можно было переходить из одного помещения в другое.
Так что Вика с Егором разместились в четырёх комнатах, а в «од-
нушке» жил Ким Югай, которого это вполне устраивало.
Счастью не было предела, мир теперь вращался вокруг Егор-
ки, которого задарили игрушками на несколько лет вперёд. В
основном необычные, яркие, дивные игрушки привозила из за-
рубежных гастролей тётя Наташа, которая в племяннике души
не чаяла. Частенько Дмитрий Иванович собирал семейство на
загородной даче, где Виктория с сынишкой, Ким, Арсений с На-
тальей, как говорят теперь, отдавались отдыху по полной про-
грамме.
Егор доставлял деду Диме истинное удовольствие, и тот вы-
полнял любые капризы малыша. «Всю жизнь мечтал иметь вот
такого сына, – поговаривал Кудрявцев, – на старости лет хоть с
внуком душу отведу».
– А дочь, значит, тебе не подходит, – надув губы, притвор-
но говорила Наташа, – нам девчонкам всегда не везёт, в семьях
мужчины только и мечтают о мальчиках.
– Я тоже давно мечтаю о мальчике, – беря подругу за руку,
признавался Арсений.
– И ты туда же, дорогой.
– Нет, в принципе, я согласен и на девочку, если она будет
такой же талантливой и красивой, как ты.
– Подлиза несчастный, погоди, вот если пройду по конкурсу
на «Евровидение» и завоюю первое место, обещаю, Арсик, рожу
тебе сына, так и быть. А то завидки берут: у Виктории есть ре-
бёнок, а у меня нет. Но я же старшая сестра, должно было быть
наоборот.
Поскольку дача находилась совсем рядом с большим лесным
массивом, компания отдыхающих брала лукошки и отправля-
лась по ягоды и по грибы. Огромный участок леса и посёлок
ВИКТОРИЯ 123
дачников, в котором дома и большие особняки принадлежали
«верхушке власти», был ограждён от внешнего мира специаль-
ным двойным забором из колючей проволоки. Посторонним сю-
да вход был строго запрещён, поэтому ягод и грибов здесь было
более чем достаточно.
Никому не придёт в голову брать с собой в лес детскую коля-
ску, но смекалистый Ким «соорудил» из очень плотной материи
своеобразный заплечный ранец-гамак для Егорки и носил его в
такие прогулки за спиной. Мальчику, видимо, это нравилось, по-
тому что он никогда не капризничал и даже сладко засыпал по
дороге.
Нэрланд почему-то чётко представил картину: группа счаст-
ливых и радостных людей, одетых в походные одежды, идут
по лесу, переговариваясь и смеясь, собирая грибы и ягоды. Над
ними красивое небо с плывущими вдаль белыми облаками, не
предвещающими никакой грозы и беды. Однако уже следующая
фотография, явно сделанная профессиональным фоторепортё-
ром для печатного издания, на которой запечатлены плачущая
Виктория и Ким Югай с пятилетним Егором на руках, рассказа-
ла о событии, которое потрясло не только семейство, их друзей и
близких, но и жителей столичного города в целом.
Как только Виктория отлучила Егорку от груди (она даже
слышать не хотела о заменителях материнского молока), женщи-
на наняла для мальчика няню. Ким протестовал против этого,
говорил, что он сам справится, но Ростова убедила дорогого че-
ловека решить самой, как поступить в этом случае.
– Ты работаешь, помогаешь нам жить безбедно и спокойно, но
Кимушка, пришла пора, когда я и ты должны быть более свобод-
ными от присмотра за ребёнком. Такова жизнь, а наш малыш не
должен расти маменьким сыночком. Через три года отдадим его
в детский сад, определим Егора в самый лучший садик.
К тому времени Виктория уже окончила университет и рабо-
тала в одной из столичных газет. С каждым годом росла её по-
пулярность в журналистских кругах, а однажды узнала Ростова,
124 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
что на центральном телевидении проводится конкурс телеведу-
щих. Решила попробовать, и что бы вы думали, прошла. При-
дирчивому жюри понравилась эффектная, красивая, с прекрас-
ным тембром голоса молодая журналистка. Кстати, её универси-
тетское образование тоже сыграло свою роль в решении принять
Викторию в штат молодёжной редакции ЦТ.
Она сразу с головой ушла в новую работу, которая требовала
массы времени, таланта, умения ориентироваться в ходе прямо-
го эфира. В этот период Виктория знакомится со многими из-
вестными в стране людьми: политиками, артистами, актёрами,
режиссёрами, писателями. Идя в ногу со временем, она быстро
выучилась водить автомобиль, получила водительские права,
благо в те времена сделать это было весьма просто. Кстати, Ким
сделал то же самое, они даже в шутку соревновались в теории и
практике: кто лучше знает правила дорожного движения и кто
виртуознее водит автомобиль. Чаще выигрывала Вика, но это
только потому, что Югай играл с ней в «поддавки».
«Папа Дима» помог дочери и Киму без очереди приобрести
две новенькие легковые автомашины марки «ВАЗ-1», естествен-
но, с переплатой, хотя и небольшой. В то время приобрести лег-
ковой автомобиль было крайне сложно. Или ты стоишь несколь-
ко лет в очереди своего предприятия или организации, либо ко-
роткий путь – взятка.
Жизнь становилась невероятно бурной и насыщенной. Вре-
мени на личные дела: на семью, на сына, на друзей оставалось
немного. От любви, от мужчин и связи с ними Вика просто от-
реклась. Поначалу всё казалось закономерным и правильным.
Но однажды произошёл случай, который надолго выбил Ро-
стову из колеи, да и не только её одну.
Это произошло в мае, когда на дворе стояла великолепная ве-
сенняя погода, цвели сирень и черёмуха, в воздухе висели ма-
нящие запахи, зовущие к любви, к свиданиям, к встречам с лю-
бимым человеком. Виктория, которая успешно начинала свою
карьеру на телевидении, была на вершине блаженства: исполня-
лись самые заветные её мечты и желания. Вдруг ей на работу
позвонила няня Егора и сказала, что приболела, поэтому не су-
ВИКТОРИЯ 125
меет забрать мальчика из детского сада. Егору к тому времени
исполнилось пять лет.
– Не переживайте, – ответила ей Виктория, – я сама заберу
Егорку из садика, сделаю это с удовольствием, у меня сегодня
есть на это время.
Приехав в детский сад к пяти часам пополудни, купив в ма-
газине для сына плитку любимого молочного шоколада, женщи-
на предвкушала встречу, зная, что для Егора это будет сюрприз.
Однако то, что она услышала от молоденькой воспитательницы,
отвечающей за детей из группы Егора, повергло Викторию сна-
чала в смятение, а потом в ужас.
– Виктория Петровна, а вашего сына уже забрали домой. Мне
сказали, что вы в курсе.
– Как это забрали? Кто забрал? Когда?
– Буквально четверть часа назад, это был ваш старший брат.
– Да нет у меня никакого брата, вы с ума сошли, где мой ре-
бёнок?
– Но он сказал, что знает и дядю Кима, и деда Дмитрия...
– Как это может быть – вы без проверки, без звонка матери
отдаёте ребёнка совершенно незнакомому мужчине?
Побледневшая воспитательница поняла, что совершила
ошибку. На крики женщин прибежала заведующая детским са-
дом, поднялся ужасный переполох. Из кабинета заведующей
(мобильной связи в те времена не было и в помине) Виктория
принялась звонить Киму и Дмитрию Ивановичу, сообщая им о
случившемся. Кудрявцев сразу сказал, чтобы дочь звонила в ми-
лицию. Примерно через полчаса подъехал Ким.
За это время заведующая послала двух-трёх воспитательниц
«прочёсывать» близлежащие улицы в поисках Егора, но те вер-
нулись ни с чем.
Через какое-то время в детский сад позвонил Кудрявцев, по-
просил к телефону Викторию.
– Викуля, прежде всего, не волнуйся, найдём мы нашего
Егорку. Ким с тобой?
– Да, он здесь, – сквозь слёзы произнесла Ростова.
– Хорошо. Сейчас к вам подъедут два опытных оперативника
из специального отдела милиции, я попросил самого заммини-
126 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
стра УВД помочь в розыске внука. Расскажите им, что случи-
лось, они допросят воспитателей и заведующую. В общем, это
профессионалы, и они знают, что делать.
Вскоре в кабинет заведующей детским садом вошли двое
мужчин в штатском. Одному из них, седоволосому, на вид было
лет пятьдесят, другой оказался куда моложе, и в нём Виктория
неожиданно узнала, кого бы вы подумали, – Веньямина Тихо-
мирского.
– Веня, а ты каким образом здесь оказался, – утирая заплакан-
ное лицо носовым платком, спросила Вика.
– Разрешите представиться, старший лейтенант особого от-
дела ГУВД, Веньямин Тихомирский, а это мой начальник, под-
полковник Рябинин Сергей Васильевич.
– Так вы знакомы с Тихомирским, Виктория Петровна? – по-
интересовался Рябинин.
– Друзья со студенческих лет.
– Понятно, а это кто? – спросил подполковник, указывая на
Кима.
– Это мой ангел – хранитель с детства, близкий нашей семье
человек, зовут его Ким Югай.
– Что ж, об этом потом, рассказывайте, что тут у вас произошло.
После того, как Виктория рассказала о случившемся, Ряби-
нин и Тихомирский в другой комнате коротко допросили вос-
питательницу Егора и заведующую детским садом.
– Похоже на похищение. Виктория Петровна, у вас нет врагов,
завистников, ведь вы теперь женщина популярная на телевиде-
нии, можете кого-то подозревать в содеянном?
– Представления не имею, кому это могло прийти в голову
похищать моего ребёнка? Я в жизни никому зла не причинила.
– Что ж, пока всё! Езжайте домой, попытайтесь успокоиться,
а мы примем все меры к розыску вашего сына и того, кто это сде-
лал. Словесный портрет у нас есть, сейчас подъедет специалист-
художник, чтобы составить фоторобот. Завтра мы его разошлём
по инстанциям.
Виктория и Ким вышли на улицу, их провожал Тихомирский,
который пытался хоть как-то успокоить Ростову:
ВИКТОРИЯ 127
– Вика, Ким, послушайте, Рябинин – наш местный Шерлок
Холмс, поверьте мне, он обязательно отыщет Егора.
– Как ты оказался на службе в милиции, Веня? – спросил Ти-
хомирского Югай.
– Долгая история, друзья, как-нибудь расскажу, одно знаю – я
на своём месте, мне работа нравится. Вот тебе визитка, здесь мой
рабочий и домашний телефоны, будут новости, тут же звоните.
Домой Виктория и Ким вернулись душевно опустошённые,
самое страшное было – неизвестность. Оба пытались изложить
какую-либо версию, предположение: зачем, почему, кому это на-
до? Но ответов на эти вопросы оба пока что не нашли.
Войдя в квартиру, Вика, не раздеваясь, ушла в спальню, где,
рыдая, упала на кровать, давая волю своим переживаниям. Ким
пошёл на кухню, нашёл там бутылку водки, налил себе полный
гранёный стакан алкоголя и уже собирался выпить до дна его
содержимое, как вдруг в прихожей зазвонил телефон. Югай со
всех ног бросился поднимать трубку. Вслед за ним из спальной
комнаты выскочила Виктория. Первым к телефону успел Ким.
– Да, слушаю.
Из трубки зловеще зазвучал хриплый, низкий по тону голос:
– Кто это?
– А кто вам нужен?
– Сначала скажи мне, кто ты такой?
– Меня зовут Ким Югай.
– А-а, это ты узкоглазый. Дай трубку хозяйке, я ей кое-что про
сына сказать хочу.
Ким молча передал трубку Виктории, а сам отправился в го-
стиную, чтобы слушать разговор по параллельному телефону.
– Алло, да, я слушаю.
– Вот-вот, слушай и внимательно слушай, сучка немецкая,
сын твой у нас...
– С ним всё в порядке? Зачем вы это сделали, кто вы?
– Не перебивай старших, дура. Расклад такой: ты нам назы-
ваешь точное место, где спрятано твоё золото. Мы его забираем,
и возвращаем тебе сына. Если обратишься ещё раз в милицию
или не отдашь золото, мы пришлём тебе голову твоего Егорки.
Поняла?
128 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
– Я понятия не имею, о чём вы говорите, ни о каком золоте
знать не знаю.
– Знаешь, знаешь, мне это доподлинно известно.
– Да кто вы такой, какое право имеете воровать детей?
– Я тот, кого твой папаша застрелил, да не до смерти, – голос
хрипло и громко рассмеялся, – из могилы я воскрес, как Христос,
я на всё имею право.
– Штопор?
– О, признала, молодец! Короче, даю тебе два дня на размыш-
ления, если ты не знаешь, где золото, то уж косоглазый, кото-
рый сейчас подслушивает нас по другому телефону, точно знает,
расскажи ему условия. Один шаг, один звонок в милицию, и не
видать тебе сына как своих ушей, прибью, не задумываясь. По-
звоню в это же время ровно через сорок восемь часов.
– Дайте поговорить с мальчиком.
На другой стороне провода возникла пауза, несколько секунд
тишины показались Виктории вечностью. Затем послышался го-
лос ребёнка:
– Мама, мамочка, мамочка, забери меня отсюда скорее...
– Да, да, Егорушка, я тебя заберу...
– Хватит, ну услышала, так что поверь, я не шучу.
Телефонную трубку на той стороне положили, а в ушах Вик-
тории, будто колокола, продолжали звучать короткие гудки.
Сердце её разрывалось на части. Какие только ужасные картины
не возникали перед глазами. Родное чадо, любимый мальчик, ко-
торый ничего не сделал никому плохого, беспомощный и напу-
ганный до смерти. Какое жестокое сердце должно быть у этого
нелюдя, приносящего страдания и боль людям.
В висок били вопросы: что делать? Что делать? Как быть? К
кому бежать за помощью? В милицию нельзя, скорее всего, у
Штопора есть сообщники, сам бы он не сумел следить за всеми.
Как остановить и отыскать Штопора?
Стоп! Штопор, Штопор, кто о нём с ней когда-то говорил. Ну
конечно, Ивась, вор в законе, остров Птичий. Надо вспомнить,
Ивась обещал помощь, если что. Как найти его? Думай, думай,
Вика, должна быть зацепка. Тогда на корабле он оставил мне за-
ВИКТОРИЯ 129
писку с адресом. Где может быть эта записка? В старом рюкзаке,
который ты ещё не выбросила.
– Ким, Ким, – истошно закричала Виктория, – поди скорей
сюда.
Ким поторопился на зов, он просто боялся увидеть глаза сво-
ей подопечной, ему было стыдно, что он не уберёг мальчика, хо-
тя, кто всё это мог предположить.
– Я здесь, моя девочка, я здесь.
– Где мой старый рюкзак, с которым я приплыла с острова
Птичий, цел ли он?
– Да, всё цело, и ружья, и фотографии, и колечко твоё. Рюкзак
лежит тут, на антресолях, в ящике картонном.
– Достань его немедленно, прошу тебя.
Не понимая, в чём тут дело, Ким принёс раскладную стремян-
ку и с её помощью достал старый, довольно большой, картонный
ящик. Рюкзак долго искать не пришлось, он лежал поверх дру-
гих вещей. Виктория начала проверять карманы рюкзака, потом,
засунув руку вглубь основного отделения, дрожащей рукой, вы-
нула со дна небольшую металлическую коробочку из-под чая.
С трудом открыв её, Виктория обнаружила внутри листочек,
вырванный из блокнота, на котором было написано: «Василий
Иванович Журов, Фирсановка, подмосковный дачный посёлок,
улица Мичурина, дом 6.».
– Что это? – спросил Ким.
– Это, Кимушка, наше спасение, я так думаю, если, конечно,
автор этой записки ещё жив. Неси карту Подмосковья, где у нас
тут Фирсановка, ага, вот она, совсем недалеко. Адрес есть, так
что едем немедленно.
– Виктория, ночь на дворе. Может быть, с утра.
– Нет, нельзя терять ни минуты, не до сна сейчас. Вперёд.
Они спустились к выходу, а затем, сев в машину Кима, по-
ехали в Фирсановку.
Улицы были пусты, машин и постовых милиционеров видно
не было, и посему, Ким гнал автомобиль, нарушая все возмож-
ные правила дорожного движения. В какой-то момент Югай за-
метил, что за ними, также нарушая правила, мчится автомобиль,
130 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
похожий на ГАЗ-21 «Волга». Увидев, что машина прибавляет
скорость, Виктория спросила:
– Что случилось, Ким?
– «Хвост» за нами, слежка, кто бы мог подумать. Я пытаюсь
оторваться, пристегни ремень.
После того, как Вика пристегнула ремень безопасности, Югай
сделал то же самое и нажал на педаль газа до упора. «Жигулё-
нок», будто с места сорвался. 100, 120, 130. Тяжёлая и неповорот-
ливая «Волга» явно начала отставать, а на шоссе и вовсе исчезла
из виду.
В Фирсановку приехали за полночь, на улицу Мичурина вы-
катили случайно, повезло. Нашли нужный дом, табличка с номе-
ром шесть была прибита к массивным воротам. От ворот в обе
стороны шёл высокий бетонный забор, поверх которого через
каждые два-три метра горели небольшие ночные фонари. Что
там за воротами -разглядеть было невозможно. С краю ворот
видна была кнопка звонка, на которую Виктория нажала, не за-
думываясь.
Сначала послышался гулкий лай собаки, а через минуту
дверь отворилась, и в проёме возник богатырского телосложе-
ния парень, одетый в спортивный костюм.
– Кто такие, чего надобно? – сдержанно спросил он, разгля-
дывая нежданных гостей.
– Ивась нам нужен, – так же сдержано ответила Виктория.
– Ивась? А по какому делу?
– Скажите ему, что молекула приехала, помощь нужна, он
обещал когда-то помочь в случае чего.
– Молекула? Классная кликуха, щас пойду доложу, скажи
спасибо, что он сегодня засиделся допоздна с дружками.
Парень, видимо из личной охраны Ивася, закрыл дверь и
ушёл. Но через несколько минут вернулся, чтобы пригласить
приезжих в дом.
– Ивась вспомнил тебя, просит войти к нему, говорит, рад бу-
дет увидеться. Учти, такой почёт тут не каждому, знать ты ему
приглянулась, так что входите, милости просим.
ВИКТОРИЯ 131
Гости вошли во двор, продвигались по ровно выложенной ка-
менной дорожке, ведущей к подъезду шикарного двухэтажного
многокомнатного особняка. Перед фронтальной частью дома сад
фруктовых деревьев, посреди сада была видна водная гладь не-
большого бассейна, в котором отражались яркие звёзды.
Внутри просторного дома на первом этаже почти всё про-
странство занимала гостиная, как бы разделённая на две равные
части. На одной мягкие диваны, кресла, журнальный столик,
телевизор, на другой – огромный обеденный стол, за которым
свободно могли поместиться человек двадцать. Здесь же был вы-
ход на кухню.
Василий Иванович встретил гостей весьма радушно:
– Здравствуйте, здравствуйте, ну-ка Гриша, – он обратился к
охраннику, – включи иллюминацию, дай разглядеть молекулу.
Ишь ты, какая барыня стала, я тебя тут по телеку видел, пре-
красно передачи ведёшь. Сразу узнал, а это кто с тобой, кореец,
о котором ты рассказывала, ангел – хранитель. Напомните мне
свои имена, старый становлюсь.
– Виктория Петровна Ростова, а это, действительно, мой ан-
гел – хранитель Ким Югай.
– Ладно, поздновато уже, давай к делу, что стряслось? Рас-
сказывайте.
Вика подробно, стараясь не упускать детали, поведала о том,
что произошло. Несколько раз она прерывала рассказ, мешало
волнение и слёзы, катившиеся из глаз.
– Штопор? Вот живучий же, гнида. Значит, тогда он не сдох.
Его даже мои, так сказать, «коллеги», называют зверем. Для него
нет никаких пределов. За ним, кстати, долги имеются и не только
мне, но кое-кому и поавторитетнее, на этом и сыграем. Значит так,
сейчас вас отведут в комнаты для отдыха, не стоит глубокой но-
чью колесить по дорогам, а завтра с утра поедете домой. Мусорам,
простите, милиционерам ни гугу. Сами разберёмся, они только
дело могут испортить. Будет звонить Штопор, выторгуйте у него
сутки, а лучше двое, согласитесь на все его условия, а я постара-
юсь помочь и разобраться с ним. Сюда ко мне пока не приезжайте,
нечего мне светиться. Если к вам придут из ЖЭКа рабочие, сан-
техники там или газовщики, впустите, это будут мои люди.
132 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
– Спасибо, Василий Иванович, я готова отблагодарить за та-
кую помощь, вы скажите, сколько денег надо?
– Богатенькая ты у нас, молекула. Мне денег не надо, а вот
братве по куску на каждого, думаю, справедливо будет. Человек
шесть-восемь для такой операции надо. Вот и считай.
– Никаких проблем, – сказал Ким, – деньги они получат, как
только вернут Егора.
– Вот и договорились, а теперь – спать, засиделись мы.
Наутро Виктория и Ким готовились вернуться в Москву. На
просторной кухне для них был готов завтрак, обслуживал го-
стей тот же охранник.
– А где Василий Иванович? – поинтересовалась Виктория.
– Хозяин рано утром уехал по вашим делам. Да вы не волнуй-
тесь, раз он обещал, то сделает всё, как надо.
День прошёл в жутком состоянии ожидания. Ким, как мог,
успокаивал Викторию, говоря о том, что всё будет хорошо. Та
молча кивала в ответ, стараясь не замечать времени, которое те-
перь, казалось, остановилось. Мозг пронзали мысли одна страш-
нее другой, волнение нарастало по мере наступления вечера.
Возникла идея ввести бандитов в заблуждение: съездить в авиа-
кассу, якобы для покупки билетов на самолёт.
Под вечер позвонил Тихомирский, сказал, что пока результа-
тов поиска нет.
– Веня, не звони сюда больше, прошу тебя.
– А что случилось?
– Это не по телефону... Я сама справлюсь. Очень прошу – не
звони ко мне.
И вот, наконец, другой звонок телефона, который заставил на-
ших героев вздрогнуть, как при ударе током.
– Куда ездили вчера? Шутить со мной вздумали, смотрите у
меня, я не только твоего отпрыска зарежу, но и вас закопаю, по-
нятно.
– Понятно, – Виктория, как могла, сдерживала истерику, – мы
согласны отдать тебе то, что ты просишь, но нам необходимо
два-три дня, чтобы привезти «товар». Мы заказали билеты на
самолёт, так что управимся быстро.
ВИКТОРИЯ 133
– Знаю, знаю, что на самолёт, мы каждый ваш шаг отслежива-
ем. Только как вы пронесёте «товар» через контролёров?
– Ты забываешь, Штопор, в какой стране живём, у нас за «ла-
пу» всё можно сделать.
– И то верно. Короче, даю вам трое суток, минута в мину-
ту. Привозите «товар» отпускаю сыночка твоего. Не привозите
– всем хана.
– Где произойдёт передача?
– Запиши адресок: овощная база, что расположена возле Ма-
рьиной рощи, улица Полетаевская, два. Отсчитай трое суток –
ровно в десять вечера, приедете вдвоём, замечу милицию, умрё-
те жуткой смертью, обещаю.
– Дайте с сыном поговорить.
В телефонной трубке снова возникла пауза, после которой
Виктория услышала голос Егора.
– Егорушка, это ты?
– Да, мамочка, ты скоро приедешь?
– Скоро, сынок, скоро, потерпи. Как ты, тебя кормят, не оби-
жают?
– Нет...
Разговор прервался.
– Хватит с тебя, – снова послышался голос Штопора, – не за-
будь: Полетаевская, два, ровно через трое суток.
Наступила ещё одна бессонная и тягостная ночь. Виктории
казалось, что самообладание вот-вот покинет её. В полночь Ким
уехал в аэропорт на заказанном заранее такси, чтобы имитиро-
вать поездку в Чары. Когда ехал, видел за такси «хвост», та же
«Волга». Те, кто сидел в автомобиле проводили Югая взглядами
до самого входа в аэропорт, а затем уехали. Ким, хоть и не был
крещёным, но тут даже перекрестился, поскольку внутри аэро-
порта за ним проследить не удосужились.
Наутро, как раз после завтрака, кто-то позвонил в дверь квар-
тиры Ростовой. Подойдя к двери, Вика посмотрела в «глазок»
и увидела там двух парней, одетых в комбинезоны коричневого
цвета, которые носят слесари ЖЭКа.
– Кто там?
134 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
– Из ЖЭКа мы, сантехники, по всему дому проверка труб
идёт, откройте.
Виктория смекнула, что это люди от Ивася, и открыла дверь.
В комнату вошли спортивного вида молодые мужчины, видно
было – таким поперёк дороги не стой – зашибут. Один из них
держал в руках нечто вроде саквояжа, видимо для инструментов.
– Виктория Петровна, как вы догадались, мы пришли от Ива-
ся, он прислал нас поговорить и кое-что выяснить, – сказал один
из них, видимо, старший, в точности похожий на боксёра.
– Да-да, конечно, давайте пройдём на кухню, хотите чай, ко-
фе, чем вас угостить, вот могу бутерброды предложить. А может
коньячку, или водочки?
– Нет, что вы, мы на работе не пьём, – смеясь, ответил второй
парень, лицом похожий на киноартиста, – а вот от кофейка и бу-
тербродов не откажемся. С утра на это времени не было.
Виктория быстренько заварила в большом кофейнике кофе
покрепче, и подала к столу бутерброды с сыром и колбасой. Пар-
ни молча поели, попили и приступили к разговору.
– Виктория Петровна, вы знаете такую женщину по имени
Валентина Лузгина?
– Да, конечно, знаю, дружили, когда были студентами. Потом
она...
– Мы теперь тоже знаем, кто она, где она, и что она натворила,
у нас своё КГБ имеется. Так вот, эта самая Лузгина, кличка у неё
в колонии «Валька-бритва», каким-то образом познакомилась со
Штопором, который очередную отсидку заканчивал в том же ме-
сте. У Штопора нюх собачий, он тебя, простите, вас давно искал,
но никак не мог отыскать, а тут Валька. Совпадение случайное,
но, как говорят философы: «Случайность – это частный случай
необходимости». Не удивляйтесь, я тоже недавно институт за-
кончил, но «кандидатскую» пишу у Ивася.
Парень рассмеялся, потом помолчал, думая о чём-то своём, и
продолжил:
– Вот оно и совпало. Так что эта, мягко говоря, нехорошая
женщина вас и сдала, рассказала, где искать. И сделала она это
в обмен на секрет, которым владеет Штопор. О чём конкретно
ВИКТОРИЯ 135
идёт речь нам не интересно, шеф любопытных не любит. Слиш-
ком любопытные у нас плохо кончают.
– Откуда это всё вам известно? Такие подробности.
– У нас свои секреты, да и у Ивася в некоторых местах «за-
сланные казачки» есть, докладывают они исправно. Но наш «ка-
зачок», что у Штопора в шестёрках, не мог выяснить, куда они
вашего мальца пристроили.
– Штопор нам дал адрес, куда мы должны принести ему «то-
вар», в обмен на сына, это поможет? – спросила Вика.
– А что за товар? Адрес какой?
– Вы же сказали, что Ивась не любит любопытных.
– Да, это вы правильно мне напомнили, так какой адрес?
– Овощная база на улице Полетаевской, номер два, в районе
Марьиной рощи. Да, ещё вот что, за нами следят люди, они ездят
на машине «Волга» серого цвета. Я её из окна видела, дежурят.
Думаю, как выйдете из дома – машину и увидите.
Услыхав адрес, парни переглянулись, на их лицах засияли
улыбки.
– Так вот, где они банкуют, у Сеньки рыжего на овощной базе.
Там общага есть для дальнобойщиков, самое место затеряться.
Что ж, нам пора, спасибо за адресок, его-то и не хватало. Ай да
Штопор, прокололся, как фраер, думал - не найдём.
– А может, его там и нету, – засомневался «красавчик».
– Да сходится всё, Сенька давнишний кореш Штопора, вместе
срок мотали. Виктория Петровна, пора нам, спасибо за кофе, за
бутерброды и за наколку. Поедем, Ивася обрадуем.
– А мне что делать?
– Ждать, теперь недолго осталось, я так думаю, – ответил
старший, – вы говорили о машине «Волга», якобы люди, сидя-
щие в ней, следят за вами. Из окна её видно? Посмотрите, ста-
райтесь незаметно, автомобиль там, на месте? Что видите?
Виктория выглянула в окно, из которого была хорошо видна
пустынная улица, «Волга», как обычно стояла напротив дома.
– Водителя мне не видно, а на заднем сидении есть человек,
похоже их только двое.
136 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
– Будем надеяться, что так, – тихо произнёс старший, и гости
ушли.
Вика продолжала смотреть в окно. Вот «сантехники» появи-
лись на улице, они мирно перешли через дорогу. Когда поравня-
лись с «Волгой», в руках у парней мгновенно появились писто-
леты, направленные на тех, кто сидел в машине. Резко открыв
двери, один со стороны водителя, другой со стороны пассажира,
сидевшего на заднем сидении, они довольно быстро скрылись в
салоне автомобиля, откуда через пару секунд послышался один
короткий, гулкий выстрел. Поскольку это произошло внутри
легковой машины, то звук от выстрела был похож на звук, бро-
шенной на тротуар консервной банки. А еще через несколько
мгновений «Волга» сорвалась с места и скрылась из виду, а на
пустынной улице снова воцарилась тишина.
Виктория медленно отправилась на кухню, достала из аптеч-
ки экстракт валерианы, накапала в небольшую рюмку тридцать
капель, приняла их, запив лекарство водой. Затем так же мед-
ленно пошла в спальню, где, свернувшись калачиком, уснула от
бессилья каким-то образом повлиять на события.
Она очнулась от прикосновения чьей-то тёплой руки. Откры-
ла глаза, рядом с кроватью сидел Ким Югай, вечный спутник,
добрый ангел.
– Просыпайся девочка, пора ехать за Егоркой.
– Как? Куда?
– Спокойно, спокойно, звонили от Ивася, просили приехать,
сказали, что Егорка у них, и ему ничего не угрожает. И ещё про-
сили захватить «гонорар для братвы». У меня в сумочке десять
тысяч рублей, надеюсь, им этого хватит. Собирайся, поехали.
По времени дорога в Фирсановку показалась Вике кругосвет-
ным путешествием, слёзы снова лились рекой, слёзы нетерпения,
счастья и радости. Она то и дело подгоняла Югая: «Кимушка,
ты можешь ехать быстрее, почему так медленно? Прибавь ско-
рость». В ответ дорогой ей человек только улыбался и напевал
какую-то незнакомую мелодию. Он знал, успокаивать сейчас Ро-
стову бесполезно, надо набраться терпения.
ВИКТОРИЯ 137
К воротам дома Ивася подъехали часам к шести вечера, на
звонок вышел тот же охранник, что встречал их и в первый раз.
– Милости просим, Виктория Петровна и телохранителя ва-
шего, проходите, Ивась уже заждался вас.
В гостиной их встретил Журов, он был одет, как современ-
ный цыганский барон: в светло-бежевом костюме, из-под пиджа-
ка которого виднелась красивая бордовая атласная рубашка. На
шее «барона», висела массивная золотая цепь, на ногах коричне-
вые лакированные туфли с заострённым, носком. Встав с мягко-
го кресла, по обе стороны которого стояли два крепких парня,
в которых Виктория узнала «сантехников» он пошёл навстречу
гостям, пожал им руки.
– Присаживайтесь на диван, тут вам будет удобно.
– Василий Иванович, – дрожащим от волнения голосом про-
изнесла Виктория, – где мой сын? Мне сказали, что он у вас.
– Не переживай, молекула, твой мальчик наверху в детской
с моей дочерью и моим внуком, он жив и здоров, на нём нет ни
царапины, но прежде я хочу показать вам кое-что.
Ивась перевёл голову в сторону. Только теперь Виктория и
Ким заметили стоящую в углу ширму. Когда один из «сантех-
ников» убрал «занавес», за ним они увидели мужчину, он был
в милицейских наручниках и привязанный крепко - накрепко к
массивному стулу верёвками. Лицо мужчины было в кровопод-
тёках, при вдохе и выдохе хрипел горлом, словно раненый кабан.
– Вот вам Штопор, собственной персоной, бывший мой од-
ноклассник, вроде бы другом был, но скурвился и предал меня
когда-то, сдал мусорам и глазом не моргнул. Я по его вине на на-
рах десять лет срок мотал. Гнида поганая. Теперь сочтёмся. Ты
молекула, если хочешь, можешь ему в морду дать, а то и убить, за
то, что он твоих родителей расстрелял. Вот она месть случилась.
Штопор глядел на Ивася злыми, заплывшими от синяков
глазами. Он пытался что-то сказать, но слова превращались в
сплошной рык.
– Избавь нас от этого зрелища, Василий Иванович, – сказала
Виктория, вставая с дивана, – думаю, что он своё получит. Сына
хочу увидеть поскорей. Да, и вот тебе обещанное. – Она взяла у
138 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
Кима свёрток с деньгами и передала Ивасю. Тот взял свёрток и
передал его одному их «сантехников», сказав:
– Не знаю, сколько здесь, но верю, что не обидишь за труды
братков моих.
Затем Журов жестом приказал закрыть ширмой бандита и по-
слал одного из парней за дочерью и детьми. Вскоре со второго
этажа послышался ребячий смех и крик, по лестнице спускались
двое мальчиков: Егор и внук Ивася, который был чуть постарше.
За ними следом шла красивая молодая женщина, дочь Журова.
Егорка, завидев маму, бросился к ней со всех ног, она поймала
его на лету и крепко прижала к груди.
– Мама, мамочка, я так по тебе соскучился, где ты так долго
была?
– Работы много, сынок, задержалась я, – со слезами на глазах
отвечала ему Вика, – но теперь мы снова вместе – вот, благодаря
дедушке Васе.
– Горжусь тем, что я дед вот уж как шесть лет. Это мой внук
– тоже Василий, в честь меня назвали, а это дочь моя, помнишь,
я тебе рассказывал, Лариса зовут её. Матери, к, сожалению, нет,
год назад похоронил любимую.
– Мама, а можно Вася к нам в гости приедет поиграться?
– Конечно, можно, Егорушка, – ответила Виктория, затем она
обратилась к Ларисе, – приезжайте в любой момент, только по-
звоните заранее, чтобы мы подготовились к встрече. Егор, а что
ж ты с Кимом не поздороваешься?
– Дядя Ким, дядя Ким, прости, я тебя не сразу заметил, здрав-
ствуй, а ты мне зоопарк обещал, помнишь?
– Помню Егорка, помню, вот послезавтра воскресенье и будет
тебе зоопарк. Давай ещё раз скажем спасибо твоему спасителю,
Василию Ивановичу. Если бы не он...
– Ну что ж, пора прощаться, вам не следует видеть и знать
то, что здесь произойдёт, – сказал Ивась (слова его напомнили
высказывание питона Каа из сказки Киплинга «Маугли», когда
тот встретился с Банделогами), – Штопора вы теперь уж точно
не будете бояться. Больше он никому зла не причинит, но вот
ВИКТОРИЯ 139
подружку его, пока она жива, Вальку-бритву остерегайтесь, го-
ворят, зверюга она ужасная.
Всю дорогу домой Виктория, Ким и Егорка громко пели лю-
бимые детские и взрослые песни.
На следующее утро Виктории позвонил Вениамин Тихомир-
ский:
– Вика, это правда, что Егор уже у тебя, как вы его нашли?
Кто помог?
– Не волнуйся, Веня, с сыном всё в порядке, помог старый
знакомый. А откуда ты это знаешь?
– Был нам анонимный звонок, сказали, что искать Егора уже
не надо, он дома у матери. Это так?
– Да, моё счастье со мной, так что не волнуйтесь.
Ну и слава Богу, я скажу шефу, думаю, разбирательства не
будет. Но есть ещё одна новость, не знаю, насколько она пло-
хая, думаю, что ты должна знать её на всякий случай: Валенти-
на Лузгина и ещё несколько ее «подружек» сбежали из колонии.
Как им это удалось, ума ни приложу, но факт остаётся фактом.
– Спасибо, Веня, ты всегда для нас желанный гость, приходи,
будем рады.
На этом разговор был завершён.
ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ
СЧАСТЬЕ
ВИКТОРИЯ 141
Давайте забудем о времени и перенесёмся на месяц вперёд,
мы имеем в виду современные события, произошедшие
после известной нам встречи Виктории Ростовой с Гле-
бом Савицким.
Итак, середина июля и в комнате в очередной раз резко и при-
зывно зазвонил телефон. Если бы Нэрланд мог вздрагивать, он
бы обязательно это сделал. Ещё и перекрестился бы от испуга,
потому что переход от воспоминаний к реальности оказался не
только весьма неожиданным, но и чересчур звонким.
Духу хватило мгновения, чтобы облететь свои владения,
которые теперь увеличились почти вдвое, включая присоеди-
нённую часть жилплощади Глеба. Как обычно, не дождавшись
ответа, в разговор вступил автоответчик: «Её сейчас нет дома,
позвоните, пожалуйста, позже или скажите, что вы хотите...».
«Привет, мамам, это твой любимчик, сын Егор. Сессию сдал
на хорошо и отлично, прилетаю послезавтра утром, надеюсь, всё
готово к поездке в Чары. Купи мне штормовку новую, старая со-
всем пообтёрлась и рваная. Глебу привет, я с ним в сетях обща-
юсь. Умный тебе попался мужчина, красивый, надеюсь, добрый
и честный. Ну, пока. До встречи! Да, а вы меня встретите? Время
и номер рейса я на «мыло» вам сбросил».
«Встретят тебя, мой мальчик, обязательно встретят, оба», -
хотел ответить Егору Нэрланд, но у него это не получилось. Хо-
тя слабый знак тому был дан комнате и всем её «обитателям»,
включая попугая Пашку, серого кота и рыбок в аквариуме. Нам
показалось, что вся комната вдруг озарилась нежно-сиреневым
цветом, даже запахло сиренью, любимым запахом женского су-
ществования.
Наверное, это происходило ещё и потому, что наряду с духом
в комнате не так давно поселилось Счастье. Кстати, Нэрланд был
совсем не против такого соседства, наоборот, у него появился
собеседник, друг, но никак не конкурент. Оказалось, что Сча-
стье – это тоже энергетическая субстанция, парящая в воздухе,
142 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
в небе, во Вселенной, призванное соединять любящие сердца,
дарить людям радость и благополучие. Оно признак добра, как
и Нерланд, способно было противостоять злу, отводить беду, на-
сыщать души светлой радостью и откровениями.
Счастье для Виктории и Глеба, а значит и для их близких про-
являлась, как снимок на фотобумаге, опущенной в проявитель:
сначала только контуры, линии, точки, и постепенно наполнен-
ное изображение, чёткое, красивое, контрастное. И тут важно
зафиксировать снимок, не дать ему почернеть, а вовремя про-
мыть и поместить в раствор с закрепителем. Закрепить Счастье
на долгое время, а, может, и до конца дней своих, лелеять его,
поддерживать, беречь.
Как-то раз Нерланд попросил соседку ответить ему на во-
прос: что же такое женское и мужское счастье, есть ли здесь
какие-либо различия и точки соприкосновения. Счастье с удо-
вольствием ответило духу: «Женское счастье порой тайна не
только для мужчин, но и для самой представительницы слабого
пола. Определение его столь же многогранно, столь же понятно,
как и туманно. Оно вдруг может утонуть в беспричинном споре
или исчезнуть на время совсем, так что найти его будет невоз-
можно.
Хотя вдруг счастье может появиться вновь от одной един-
ственной улыбки, нежного поцелуя, откровенного признания, от
ожидаемого подарка. Оно может быть долговечным и мгновен-
ным, всё зависит от самих людей, потому что только они своим
поведением, теплотой души, пониманием друг друга и порожда-
ют Счастье.
Для женщины счастье зиждется на тех же традиционных
«трёх китах»: взаимная любовь, семья, её благополучие, дети,
приятная и успешная работа. Для большинства женщин – это
и есть Счастье. Справедливости ради надо сказать, что порой
женщина и сама не знает, чего она больше хочет. В этом и со-
стоит сложность отношений между мужчиной и ею. Но главное
мы уже сказали.
С мужчинами гораздо проще: сильны физически, более пря-
молинейны, знают, чего хотят, менее романтичны, но любить
ВИКТОРИЯ 143
могут беззаветно. Большинство из них, если не алкоголики,
самодостаточны, уверены в себе, убеждены, что могут постро-
ить свое будущее. Внешность и прочие атрибуты здесь особо не
важны. Дело жизни сделает мужчину богатым морально. Идея
жизни, а она у мужчин есть всегда, делает его весьма привлека-
тельным для женщин. Женщина, вдохновляющая мужчину на
исполнение идей или на творчество, самая желанная для него.
Если таковая живёт с ним, то вместе они достигли взаимопони-
мания, значит к ним двоим пришло Счастье. Надо крепко ухва-
титься за него и никогда не выпускать из рук».
Нэрланд остался доволен объяснением, потому что он по-
нял: Вика и Глеб достигли уровня счастья, они уже никогда не
расстанутся с ним. Когда его домочадцы собирались в аэропорт
встречать Егора, Нерланд снова нашёл способ быть рядом. На
сей раз его выручило портмоне Глеба, сделанное из крокодило-
вой кожи. Дух крокодила был не против.
Счастливая пара вместе встречала Егора в аэропорту, куда
их сын прилетал из Лондона. Был чудесный безоблачный день,
было ощущение, что этим двум людям, мужчине и женщине,
улыбается весь мир. Одетые в модные летние одежды пара оли-
цетворяла собой истинную гармонию жизни на земле. Громко и
пафосно сказано? Так это мы специально, потому что о счастье и
о благополучии так и надо говорить, и не надо стесняться высо-
ких слов, чтобы не стать бездушными роботами, рабами техни-
ческого прогресса. Мы так думаем.
Оба очень любили бывать в аэропортах и на вокзалах, где
обстановка и состояние ожидания приносит душе успокоение и
равновесие. Здесь ты не подчинён времени, хотя движение поез-
дов и полёты самолетов идут строго по расписанию. Однако до
прибытия поезда и отлёта лайнера – это своеобразный времен-
ной вакуум, используемый людьми для размышлений, беззабот-
ного чаепития и чтения книг. А теперь и для электронной связи
и работы с компьютером, планшетом или айфоном.
Виктория и Глеб сели за столик уютного кафе, заказали моро-
женое и наслаждались приятной паузой в работе. В общем, они
уже оба «отправили себя в отпуск», ничто им не мешало сделать
144 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
это, поскольку бизнесмену, имеющему своё дело, отпрашиваться
ни у кого не надо.
– Милый, я приготовила тебе сюрприз, – сказала вдруг Вик-
тория, её лицо и губы в точности повторили знаменитую, таин-
ственную улыбку Джаконды.
– Люблю твои сюрпризы, любимая, что на сей раз, интересно.
– О, это сногсшибательная новость, почти сенсация.
– Ну, не томи, сгораю от любопытства.
– Я, кажется, беременна, Глебушка.
Савицкий едва не упал со стула. Лицо его изобразило удивле-
ние, радость, счастье и снова удивление.
– Боже мой! Вика, как это здорово! Так, погоди, тебе кажется
или ты уверена?
– Уверена на девяносто девять процентов, утром сегодня сде-
лала тест, смотри.
Виктория незаметно для окружающих вынула из сумочки
пластмассовый стержень с небольшим окошечком и показала
его Глебу. В окошечке на белом фоне красовались две тонкие
красные полоски.
– Просвети.
– Две эти полоски указывают, что у меня будет от тебя ребёнок.
– А если бы была одна полоска?
– Уверенности бы не было, да и какое это имеет теперь значе-
ние? Ты рад, любимый?
– Я просто счастлив, любимая, это невероятно прекрасно, я
поздравляю нас.
Глеб поднялся с места, приблизился к Виктории, нежно обнял
её, поцеловал в губы, после чего, вдруг развернувшись, крикнул
на весь зал ожидания:
– Люди! Я люблю эту женщину, у нас будет ребёнок!
Отовсюду послышались возгласы поздравления, а потом и
редкие аплодисменты.
– Глеб, ты с ума сошёл, – засмущалась Виктория, но ей самой
было жутко приятно от поступка любимого мужчины.
Откровенно скажем, что на этом сюрпризы не кончились.
Был объявлен прилёт рейса из Лондона, и через какое-то время
ВИКТОРИЯ 145
Виктория и Глеб увидели Егора: одной рукой высокий, крепкий,
подтянутый белокурый красавец-парень, вёз за собой большой
чемодан на колёсиках, другой – обнимал красивую, стройную
брюнетку. Девушка, словно сошедшая с обложки модного фран-
цузского журнала, была сказочно хороша. Увидев встречающих,
Егор не бросился сразу к маме, как это было раньше в юности.
Он спокойно подошёл к ним со своей спутницей и сказал:
– Мама, Глеб, познакомьтесь, это моя любимая девушка, её
зовут Лиэль, и она израильтянка.
– Здравствуйте, Лиэль, – сказала Виктория по-английски, –
добро пожаловать в Россию!
На глазах Виктории показались слёзы. Уверяю вас, это были
всё те же слёзы счастья.
– Рады познакомиться с вами, Лиэль, – так же по-английски
приветливо сказал Глеб, – Егор нашёл себе достойную подругу.
– Здравствуйте, Виктория Петровна, привет, Глеб, к сожале-
нию, не знаю вашего отчества, – ответила Лиэль на прекрасном
русском языке, чем очень удивила близких Егора, – я очень рада
с вами познакомиться. Я хорошо знаю русский язык, поскольку
бабушка с дедушкой и мама с папой до репатриации в Израиль
жили в Москве.
На какое-то мгновение возникла пауза, после которой все
четверо вдруг начали громко смеяться, обниматься, приветствуя
друг друга, и обмениваться всевозможной информацией.
Вечером ужинали в ресторане, ели вкуснятину, пили отлич-
ное вино, разговаривали о том о сём.
– Расскажи нам немного о себе, – попросила Виктория Лиэль,
– как тебе живётся в Израиле, чем ты занимаешься?
– Родилась и выросла я в одном из кибуцев, расположенном
возле Средиземного моря. Кибуц, по-вашему, – колхоз, только в
отличие от бывших советских хозяйств у нас это, действитель-
но, кооперативное сообщество равных социально и материаль-
но людей. В семнадцать лет окончила школу, потом спецкласс
компьютерного программирования, служба в армии, затем по
решению правления кибуца в составе группы юношей и девушек
была отправлена учиться в Англию за счёт денег кооператива.
Учусь на третьем курсе Оксфордского университета: отделение
146 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
– политика и международные отношения. Свободно владею ан-
глийским, русским, арабским и, естественно, ивритом. Вот, по-
жалуй, и всё.
– Ничего себе всё! Это так прекрасно, ты большая умница,
– похвалила девушку Виктория, – а как перевести твоё замеча-
тельное имя на русский язык?
– Ли – в переводе и иврита значит «мне», эль, элоим, – это пе-
реводится как – Бог, получается: данная мне Богом, так назвала
меня мама, а фамилия наша – Таль, что означает капля, росинка.
– Боже мой, как красиво звучит: Лиэль Таль. Роса, подаренная
мне Богом. Чудо какое-то.
– Закончишь учёбу, будешь послом Израиля в России, – до-
бавил Глеб.
– Вы мне её не перехвалите, – с гордостью в голосе пожурил
родных Егор, – хотя как раз сейчас, наверное, самое время, ска-
жи, мамам, я уже взрослый мальчик, могу самостоятельно при-
нимать важные решения в жизни, ты доверяешь мне?
– Да, Егорушка, думаю, что с этой минуты ты вполне само-
стоятельный молодой мужчина и можешь поступать так, как
считаешь нужным. Я доверяю тебе и знаю, что ты справедлив,
умён и умеешь любить родину и близких людей. Но к чему ты
клонишь?
– Сейчас узнаете.
Он встал со стула, развернул к себе ничего не понимающую
Лиэль, опустился на одно колено, вынул из кармана замшевую
коробочку, открыл её, показывая всем красивое бриллиантовое
колечко, и торжественно произнёс:
– Дорогая моя, данная мне Богом, предлагаю тебе свою руку
и сердце, выходи за меня замуж.
Ну, ощути момент, читатель, как ты думаешь, что должна бы-
ла испытывать ангельской красоты девушка, которая, судя по
всему, была безумно влюблена в Егора. От неожиданности кра-
ска прилила к чудесному лицу девушки, и она прикрыла глаза
ладонями.
– Ты согласна?
– Да, милый, да, я согласна! Вот, хитрец, я даже не подозрева-
ла! Боже, как я счастлива!
ВИКТОРИЯ 147
Егор аккуратно вынул необычайно оригинальное обручаль-
ное кольцо из коробочки и надел его на безымянный палец Ли-
эль. Затем он приподнялся с колена и нежно поцеловал свою из-
бранницу.
– Мама, Глеб, по старой традиции благословите нас с моей
невестой.
Вы спрашиваете себя и других, что такое счастье? Вот оно – в
чистом виде, когда у людей совершаются знаменательные собы-
тия, освещающие их жизнь живительным, божественным све-
том, придающим силы, энергию, чтобы преодолеть трудности,
невзгоды, ощущая прилив духовных и физических сил.
– Мы обязательно должны это отметить бутылкой самого
лучшего шампанского, – с волнением в голосе произнесла Вик-
тория. – Глеб, это по твоей части, беги, заказывай!
Пока Савицкий ходил заказывать официанту шампанское,
Вика спросила у Лиэль:
– Скажи мне, девочка, как отнесутся к этой неожиданной по-
молвке твои родители?
– Трудно сказать, но они очень любят свою дочь, которая уже
в восемнадцать лет стала самостоятельной девушкой. Родив-
шихся в Израиле детей называют «цабры» или «сабры», что в
переводе с иврита означает – кактус, кактусы. Мы вольные дети
своей страны, с необузданным темпераментом и свободолюби-
ем. В конце концов, будет так, как решу я, но слово родителей
для меня тоже многое значат.
– Хороший ответ, – сказала Вика, а потом обратилась к сыну,
– мне кажется, ты нашёл себе золото высшей пробы. Твоя неве-
ста – просто прелесть, поздравляю вас.
Тут подоспело шампанское, и веселье продолжилось вплоть
до самого закрытия ресторана.
На эту ночь «молодым» в квартире отдали половину, на кото-
рой жил Глеб, а вот на следующий день и до отъезда в Чары Лиэль
и Егор жили в Реутово вместе с Кимом и Джулией, которые были
безумно счастливы присутствию их любимого «мальчика и его
девочки». Здороваясь с Лиэль, Ким, держа её нежную руку, оста-
новил внимание на обручальном кольце и загадочно улыбнулся.
148 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
– Вам понравилось это кольцо, госпожа Лиэль?
– Да, оно великолепно! Спасибо!
– Поблагодари Кима ещё раз, потому что кольцо это – его рук
дело, он у нас знатный мастер.
– Не может быть, ой, простите, спасибо ещё раз, господин
Ким, то, что вы сделали, это настоящее, высокое ювелирное ис-
кусство, думаю, что в Израиле вы были бы весьма богатым че-
ловеком.
– Может быть, – хитро улыбнувшись, ответил Югай, сужая в
щелки свои и без того узкие глаза, – но нам с Джулией и в России
хорошо живётся.
Невесте очень понравился дом, его обстановка, дизайн, инте-
рьеры. Узнав, что дизайнером проекта была сама Виктория, она
не упустила случая наградить будущую свекровь комплимен-
тами. В частности, Лиэль пребывала в восторге от небольшого
спортивного зала, находившегося в подвальном помещении до-
ма. Зал был оборудован современными, самыми необходимыми
для физических упражнений, снарядами, а также двумя беговы-
ми дорожками с программным управлением.
До отъезда в Чары оставалась неделя, так что всё это время
Егор и Лиэль посвящали себя райскому наслаждению: с утра –
завтрак, катание на велосипедах в парке, потом занятия в спорт-
зале, куда частенько наведывались и Ким с Джулией. Все четве-
ро переодевались в кимоно и устраивали «поединки» по кун-фу,
карате, и даже по борьбе самбо, что для израильтянки было не-
привычно. Когда приезжали родители, Глеб, как бывший десант-
ник, тоже принимал в этом участие.
Как-то раз Егор предложил Киму:
– Пометаем?
– Я давно ждал, когда ты это вспомнишь, – ответил Ким, – вы
идите на задний двор, а я принесу ножи.
– Ты ещё и метатель ножей? – поинтересовалась Лиэль, – ну-
ну. (Кстати, это «ну-ну», обозначающее посмотрим-посмотрим,
типичное выражение израильтян).
На заднем дворе находилась тир-площадка, сооружённая в
виде буквы «П» и отделённая от сада высоким деревянным за-
бором. Размер тира примерно восемь на двенадцать метров. На
ВИКТОРИЯ 149
торцевом внутреннем ограждении висел массивный щит, сбитый
из толстых деревянных досок осины и испещрённый следами от
брошенных по нему ножей. Перед входной частью тира стоял не-
большой стол, на котором пришедший из дома Ким развернул
большой свиток, несессер с продолговатыми карманами, откуда
выглядывали рукоятки ножей.
Когда Югай выложил ножи на стол, Лиэль воскликнула:
«Вау! Я таких ножей даже у нас в Израиле не видела! Откуда у
вас такое сокровище?»
– Эти ножи сделаны моим дядей в Южной Корее, технология
их изготовления похожа на ту, что применяют японские мастера,
когда куют знаменитые мечи, – пояснила Джулия, – единствен-
ный нож не из коллекции – вот этот, самодельный, подарок Ки-
му от отца Виктории, историю его изготовления мы толком не
знаем. Позже Югай дооформил рукоятку своими ювелирными
причудами.
– А это что за предметы? – спросила девушка, увидев необыч-
ные остроконечные металлические «игрушки».
– Ты что боевики не смотришь про ниндзя?
– Редко, времени не хватает, что-то похожее видела, смутно
помню.
– Вот эти два – боевые метательные дротики, а две эти, так
называемые «звёзды ниндзя». Смотри.
Джулия, почти без замаха метнула дротик, а затем и звёздоч-
ку в щит. С тихим свистом пролетев расстояние до цели – и дро-
тик, и звёздочка легко врезались в древесину, словно нож в тесто.
– Ничего себе, если это попадёт во врага... Представляю себе.
А у вас есть документы, сертификаты на эти ножи и дротики,
разрешение полиции на их перевозку?
– Да, конечно, – ответила Джулия, – это же произведения ис-
кусства, оружие зарегистрировано и на него у нас имеются спе-
циальные разрешения от милиции на перевозку в багажном от-
делении самолёта.
Ким, Егор начали по очереди метать ножи. Для Лиэль оказал-
ся настоящим откровением тот факт, что у избранника девушки
в детстве обнаружился уникальный природный дар метания но-
жей. Уже в семь лет мальчик феноменально бросал нож точно
150 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
в цель и всегда остриём в дерево. Однажды это произошло на
пикнике в лесу, случайно, когда Ким показал Егору тот нож, ко-
торый был подарен корейцу Питером Рюстовым. Югай сказал,
что это метательный нож.
– Дядя Ким, а можно я его в дерево брошу и воткну? – спро-
сил Егорка.
– Попробуй, только не в «живое» дерево, а вон в тот, сухой
ствол.
Мальчик взял в руки нож, примерился и бросил в сторону
ствола, до которого было метров шесть-семь. Пролетев в возду-
хе, совершая «кульбиты», нож прочно воткнулся в древесину.
– Молодец, Егор, здорово метнул, – похвалил мальца Ким.
– А можно ещё раз? Только я отойду чуточку подальше.
Ким вопросительно посмотрел на Викторию, которая сидела
на коврике, постеленном на летнюю траву, и ела вкусные пирож-
ки с картошкой собственного приготовления, запивая их томат-
ным соком. Та утвердительно кивнула головой.
Егор метнул нож с более дальнего расстояния, и снова сталь
воткнулась остриём в сухое дерево. С тех пор и повелось: при
любом удобном случае они по очереди, соревнуясь, метали спе-
циальные ножи, сделанные «народными умельцами», которые
тайно продавали такие «пёрышки» на блошиных рынках. А поз-
же Виктория за огромную, по тем временам сумму в пять тысяч
долларов, приобрела для своих «парней» чудо-ножи у родствен-
ника Джулии.
– А можно мне попробовать метнуть нож? – спросила Лиэль.
– Конечно, госпожа, попробуйте, – отреагировал Ким.
– Ну-ну, – с иронией в голосе сказал Егор, – посмотрим, на что
способна израильская армия.
Лиэль разложила ножи на столешнице, так чтобы их удобно
было брать, прикрыла глаза, глубоко вздохнула, затем громко
издала непонятный боевой клич: «Кадима!» – и один за другим
метнула четыре ножа, которые цепко впились в деревянный щит
сантиметрах в пяти друг от друга. (Кадима с иврита – вперёд!)
Это произвело на присутствующих ошеломляющее впечатле-
ние.
ВИКТОРИЯ 151
– Ничего себе, и это моя будущая жена! Класс! Иди ко мне,
любимая, честно, не ожидал.
Егор и Лиэль нежно обнялись и, не обращая внимания на Ки-
ма и Джулию, принялись целоваться.
Дома, в Москве, Нэрланд с упоением рассказывал обо всём
случившемся обитателям комнаты, которые не умели летать и
перемещаться, но желавшие знать истории, происходящие с те-
ми, кто живёт с ними рядом.
Ещё одна радостная новость пришла от Кудрявцевых. Ната-
лья, услыхав, что у сестрёнки радость: сын обручился с прекрас-
ной девушкой, и они едут в Чары отдыхать, немедленно приеха-
ла с Арсом на встречу с Викторией и её семейством в Реутово,
с явным намерением присоединиться к этой родной компании.
Благо места в шикарном и просторном доме хватало на всех.
Приехали они под вечер, как раз к чаепитию. Большой пере-
носной дачный стол был накрыт на веранде фасадной части дома,
рядом с которой был разбит чудесный фруктовый сад. За столом
собралась вся компания: Ким с Джулией, Виктория с Глебом,
Наталья с Арсением. Молодёжь вот-вот должна была подъехать.
Наташа только что вернулась с всесоюзного конкурса песен,
где стала неоспоримым лауреатом и теперь ей была открыта до-
рога на «Евровидение».
– Устала я от концертов, от самолётов и гостиниц, хочу в лес
по грибы, по ягоды, на сеновал хочу с любимым завалиться и
дрыхнуть до утра. Вика, сестрёнка, возьми нас с Арсом с собой
в Чары, хочу в Чары. А где Егор, где молодые?
– За покупками уехали в спортивный и охотничий магазины,
«наряды» для таёжного края покупать, Егорка все размеры пере-
рос, старые вещи повыбрасывали, а у Лиэль совсем нет никакой
походно-спортивной одежды. Скоро вернутся, потерпи. А тебе
скажу так, Натали, душа моя, нет никаких препятствий, давай,
лети с нами. Но учти, там комфорта никакого, а вместо ванной
комнаты, банька «по-чёрному».
– Ой, хочу баньку «по-чёрному» и чтобы после парной, го-
лышом в реку, давай Викуль, возьми гитару, Ким, неси Ростовой
гитару, мы сейчас петь будем.
152 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
Югай принёс красивую испанскую шестиструнную гитару
фирмы «Альхамбра» и передал её Виктории. Та проверила на-
строй, чуточку подвернула колки, после чего они вместе с Ку-
дрявцевой запели, затянули песню Владимира Высоцкого: «Бань-
ка по-чёрному». Арсений, Глеб и даже Ким подпевали женщинам,
как могли. Потом пели Окуджаву, Визбора, Суханова. Все так бы-
ли увлечены пением, что не заметили, как Егор и Лиэль, стоя в
сторонке, с удовольствием слушают хорошо знакомые песни.
Лиэль была приятно удивлена, что Натали Кудрявцева, зна-
менитая в кругах русскоязычных израильтян, американцев, жи-
телей других стран певица, является тётей Егора Ростова, её
будущего мужа. В свою очередь Наташа и Арсений были в вос-
торге от невесты племянника: умна, красива, интеллигентна, из
прекрасной семьи.
– Егорушка, ты деда-то обрадовал? – спросила Кудрявцева.
– Нет, не успел ещё, вот, собираемся в Чары, столько хлопот.
– Ну, ты даёшь, звони немедленно, обрадуй министра. Ведь
он на пенсию собрался, ему в самый раз теперь будет правнуков
нянчить.
– Погоди с правнуками, – смеясь, сказала сестре Виктория,
тут у нас пополнение намечается, а что Егор, как ты смотришь,
если у тебя сестрёнка появится, или братишка?
Вся компания вдруг застыла в небольшом замешательстве.
Паузу нарушил Глеб, объявив просто и обыденно:
– Мы беременны, что тут такого?
– Кто это мы? – всплеснув руками, спросила Наташа.
– Ну, не я же! Виктория моя беременна, да, вот мы ждём ре-
бёнка, господа.
Что тут началось, не передать словами: восторженные крики,
визг, поздравления, объятия и безудержный счастливый смех. Из
винного погреба Ким и Джуля достали самые дорогие сорта пре-
красных вин, приготовленных для питья именно в таких случа-
ях. Тостам и поздравлениям не было конца. Наталья принялась
названивать Дмитрию Ивановичу, которому новость тоже при-
шлась по душе, и он сказал, что поедет в Чары вместе со всеми и
что сейчас же будет звонить губернатору Новокамской области,
чтобы ждал в гости его, дочерей и внуков.
ВИКТОРИЯ 153
Взбудоражены известием были все, даже Нэрланд, а как же
без него, хотя он-то давно уже был в курсе дела, но от невероят-
но перевозбуждённых людей исходила мощная положительная
энергия, которая не могла не подействовать на окружающую
среду.
И не только на Нэрланда, ведь он снова присоседился к духу
питона, из кожи которого, как известно, была сделана дорогущая
сумочка Виктории, и снова был в гуще событий, происходящих
с нашими главными героями. Эта энергия туманом опускалась
на ветки деревьев, на созревшие яблоки, на лепестки цветов, на
крылья пролетающих над домом семейства Ростовой птиц, а по-
том она летела дальше во Вселенную тонкой, никому не замет-
ной субстанцией, превращаясь в сверхновые звёзды.
Много веков ученые и мудрецы бьются над тайной возникно-
вения Вселенной и жизни в ней, но лишь единицы поняли, что
этот мир с его бесконечным пространством и временем родила
ЛЮБОВЬ. Но при этом кем-то, будто специально, была оставле-
на маленькая лазейка для зла и предательства, потому что до-
бро, любовь и счастье, они должны быть всегда начеку, всегда
в готовности дать отпор невежеству и хамству, стяжательству
и злобе, фашизму и терроризму. Если почивать на лаврах и не
работать, не созидать, не строить и не любить, зло вернётся и
захватит власть.
ЧАСТЬ ВОСЬМАЯ
СНОВА ЧАРЫ
ВАЛЬКА-БРИТВА
НЭРЛАНД
ВИКТОРИЯ 155
А в Чарах тем временем царил переполох, областное на-
чальство, узнав, что на отдых в таёжный посёлок едет сам
министр лёгкой промышленности страны да ещё с двумя
дочерями, их мужьями и внуками, и что одна из дочерей – На-
тали Кудрявцева, звезда эстрады, выпало, как говорится, в оса-
док. На специальном совещании правительства области, решали
главный вопрос, где и как размещать гостей? Старый дом Рюсто-
вых, несмотря на то, что Виктория когда-то его отремонтировала,
мог от силы принять четырёх человек. Куда девать остальных?
Расселять по хатам, не дело, слишком статус гостей высок. Ре-
шение, как всегда, пришло неожиданное: оказалось, что в об-
ластном центре работает одна молодая строительная фирма, в
которой есть перспективные инженеры-технологи, предлагавшие
на одном из заседаний областного правительства начать строи-
тельство специального завода по выпуску сборных деревянных
и панельно-бетонных домов. Но от них отмахивались, не веря в
предлагаемые идеи. Теперь же глава области, Алексей Мироно-
вич Михайлов, лично вызвал двух руководителей этой фирмы.
– Выручайте, господа, срочно нужен дом комнат на семь-
восемь, со всеми удобствами для особых гостей, можете сотво-
рить чудо?
– Без проблем, – ответил один из начинающих бизнесменов,
– поскольку мы давно готовились к тому, чтобы доказать: такое
быстрое строительство возможно, у нас есть необходимые ма-
териалы – балки, брус, специальные панели, мы закупили их в
Швейцарии для эксперимента. Не хватает только черепицы для
крыши и сантехники.
– А как же с водой?
– Пробурить скважину и поставить насос для грунтовой во-
ды – полдня работы, тем более в Чарах проводили исследования
– воды там не глубоко под землёй более чем достаточно. Соору-
дить водопровод и котёл для горячей воды на сжиженном газе не
проблема. Канализация будет автономная, тут тоже нужно бу-
156 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
рение. Нам только необходимы бригады: бурильщиков, сантех-
ников, и газовщиков. Остальное, как говорится – дело техники,
останется только мебель завести и занавески на окнах повесить.
– Приступайте, за вами дом, а уж об остальном отдел стро-
ительства и коммунальщики позаботятся, учтите – это объект
государственной важности, деньги получите как бы на экспери-
мент из областного бюджета, если всё сделаете как надо, помогу
вам с заключением договоров на сооружение ваших сборных до-
мов. Не выполните задания, накажу, Михайлов показал бизнес-
менам кулак, так что вперёд и с песней!
За три дня, конечно, не успели, но через пять дней, за день до
приезда гостей, на месте бывшего огорода в усадьбе Рюстовых,
рядом со старым домом, вырос двухэтажный особняк из семи
комнат. В него входили – большая, просторная гостиная с ками-
ном, неплохо оборудованная кухня, четыре спальни с небольши-
ми шкафами для одежды, две комнаты под кабинеты для работы.
Главное, что всё работало исправно: водопровод, отопление, ка-
нализация. Жители посёлка толпами ходили смотреть на это чу-
до, таких темпов строительства они сроду не знали и не видели.
А уж как красив был «терем», люди ходили и цокали языками,
трогали стены дома руками, не веря глазам своим.
Проверять объект приехал сам Алексей Миронович. Он, триж-
ды перекрестившись, зашёл в дом через просторное крыльцо.
Как и другие, ощупал руками очень прочные стены, из хорошо
подогнанного бруса, который был пропитан специальным про-
тивопожарным средством. Затем начальство осмотрело каждый
сантиметр прекрасного жилища: кухню с газовой плитой, холо-
дильником, заполненным до отказа разнообразными продуктами
и напитками. Пройдя по широкой винтовой лестнице на второй
этаж, проверили состояние спален и кабинетов, туалетов, ванной
и душевой. Здесь всё было оборудовано, как в хорошей гостинице.
Перед выходом из дома Михайлов даже попрыгал на месте,
проверяя прочность полов. Всё было сделано, как говорится,
«железно». Похвалив бизнесменов и строителей за ударную ра-
боту, приказав бухгалтерам заплатить людям по максимуму да
ещё и с премией, глава области «попросил» председателя посел-
ВИКТОРИЯ 157
кового совета срочно прикрепить к дому сторожа, горничную и
повариху из числа селян и только потом уехал в аэропорт встре-
чать гостей.
Ждал Викторию, её семейство, друзей и знакомый нам по на-
чалу повествования – Ганс Мейсер, у которого были ключи от
старого дома Рюстовых. Ему давно было поручено за небольшую
плату следить за жилищем, содержать его в боле менее нормаль-
ном состоянии, словно тут живут люди.
Теперь Мейсер со своей женой Верой и старшим сыном Воль-
фом навёл внутри дома и во дворе надлежащий порядок, есте-
ственно, заполнил продуктами небольшой холодильник, нако-
лол дрова для печи и для бревенчатой баньки, которая до сих пор
осталась крепким строением, стоящим в углу двора. Именно о
такой баньке «по- чёрному» и пели, и мечтали сёстры в далёкой
столице.
Во время работы между семейством Мейсеров во дворе и в
доме, виляя пушистым хвостом, бегала красивая собака, кобель-
двухлетка, очень похожий на Лайка.
Гости приехали в посёлок на трёх джипах, выделенных об-
ластным начальством на время пребывания отдыхающих в
Чарах. Виктория с Глебом, Кимом и Джулией разместились в
старом доме, остальные в новой постройке. Для Виктории, по-
строенный здесь за пять прошедших дней деревянный, сборный
особняк, не был сюрпризом, так как «папа Дима», узнав о про-
блеме размещения такой большой компании в Чарах, успокоил
дочь, сказав, что для них, по его просьбе, там делается нечто
уникальное. А у папы слово никогда не расходилось с делом.
Виктория входила в калитку родного дома с волнением и ра-
достью, столько воспоминаний – и хороших, и грустных. Во дво-
ре к ней подбежала собака. От неожиданности Вика крикнула:
«Лайк!»
– Это, конечно, не тот твой Лайк, но имя мы ему по традиции
сохранили такое же, – сказал Ростовой, встречавший её Ганс, –
получается, это его внук, очень похож. Я самку подбирал в пару
той же породы и окраса, что и Лайк. Знал, что тебе понравится,
он теперь твой.
158 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
– Какой ты заботливый, Ганс, как я благодарна тебе и твоей
семье, – ответила Виктория, на щеках которой появились слёзы.
– Лиэль, Егор, Ким, Джулия, идите сюда, посмотрите. Вот какой
прекрасный пёс, зовут его – Лайк, и он теперь принадлежит нам.
Иди, Лайк, знакомься с новыми хозяевами.
Несмотря на горячую пору – сенокос, посмотреть на прибы-
тие гостей, а в особенности – эстрадной звезды, которую люди
видели только на телеэкране, сбежалась чуть ли не половина жи-
телей посёлка. Так что, когда из джипа вышла Наталья Кудряв-
цева, послышались громкие возгласы приветствия и аплодис-
менты. Наташа, полная радости и достоинства, помахала народу
ручкой и послала мужикам пару воздушных поцелуев. Какая-то
молодая девушка бросилась к певице и преподнесла ей букет по-
левых цветов, чем вызвала восторг у Кудрявцевой.
– Вы у нас выступать будете в клубе? – громко спросил кто-то
из толпы, – мы очень любим ваши песни.
– И вас любим! – крикнул кто-то другой.
– Что ж, – откликнулась Кудрявцева, – по такому случаю я
вам спою, только у меня нет с собой ансамбля и аппаратуры.
– А у нас гармонист знатный, он все ваши песни знает, так что
подыграет.
– А что, это должно быть классно, петь под гармошку, надо
попробовать. Да и Виктория, моя сестрёнка, на гитаре подыгра-
ет. Так что выступим у вас в клубе, я согласна.
По поселковой улице, будто на военном параде, прокатилось
громкое и дружное – ура!
Первые сутки гости отсыпались: от бессонной ночи, от ави-
аперелёта, оградив себя от срочных дел, исчезнувшей суеты и
забот. По договорённости друг с другом отключили все мобиль-
ные телефоны, чтобы звонки и рингтоны не мешали наслаждать-
ся тишиной и беззаботностью летнего блаженства.
На вторые сутки Виктория собралась с Егором посетить мо-
гилы родителей на местном небольшом кладбище.
– Мы все пойдём с тобой, чтобы почтить память прекрасных
людей, позволь нам сделать это, – сказал Кудрявцев.
Виктория согласилась. Венок из полевых цветов сплели сами.
К кладбищу шли группой по большаку, не торопясь, словно под-
ВИКТОРИЯ 159
чёркивая скорбность момента. Некоторые жители посёлка вы-
глядывали из окон своих домов, как бы приобщаясь к людской
памяти о погибших в ту страшную ночь. Они прекрасно пони-
мали, куда идут родственники и близкие товарищи Виктории.
Молча постояв у скромной железной ограды могил Питера и
Зинаиды Рюстовых, помянув их добрым словом и стаканчиком
горькой водки, приезжие вернулись домой. Конечно, Виктория
могла бы возвести над могилами богатые памятники из мрамора,
но женщина решила не выделяться, а сделала так, чтобы на неё в
Чарах не указывали пальцем.
Ещё через сутки народ направился в лес по грибы, по ягоды.
Экипирована компания была круто, об этом позаботилась Вик-
тория: камуфляжные костюмы, мягкие резиновые сапоги, на-
комарники, лёгкие перчатки, плетёные корзинки. Дожди в тот
сезон выпадали часто, поэтому грибов и ягод было видимо - не-
видимо.
Ганс Мейсер и его семейство едва поспевали варить варенья,
обрабатывать грибы, мариновать, стерилизовать и закатывать
в стеклянные банки. Пришлось призвать на помощь других се-
лян. Еду для гостей готовила повариха, сын которой курсировал
между усадьбой Виктории и сельмагом. Кстати, за несколько
дней отдыха столичной братии, небольшой гастроном посёлка
перевыполнил полугодовой план продаж.
Иногда, в плохую погоду, по старой памяти метали ножи. Для
этого на одной из торцевых стен нового деревянного дома по-
весили щит из мягкой породы дерева, сбитого по просьбе Кима
знакомым поселковым плотником.
Для Лиэль, в отличие от других, теперь уже близких людей,
поездка стала настоящим экзотическим открытием. Девушка ра-
довалась, как ребёнок, каждому найденному грибу или месту с
массой ягод. Она постоянно благодарила Викторию и Егора за
то, что те привезли её в этот таёжный, сказочный край. Лайку
почему-то приглянулась именно Лиэль, он слушался её больше,
чем других, и в доме, и в лесу всегда был рядом.
Да, совсем забыли: концерт Натальи Кудрявцевой всё же со-
стоялся в местном клубе. Народу туда набилось так, что яблоку
160 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
некуда было упасть. Певица экспромтом пела под баян, благо
баянист оказался, действительно, виртуозом, некоторые песни
Натали пела под аккомпанемент гитары, которую с трудом для
Виктории отыскали в округе местные «музыканты». Концерт
произвёл на слушателей неизгладимые впечатления, они то пла-
кали, то смеялись, то пританцовывали, а после песни неистово
аплодировали любимой певице.
Сама Наталья потом признавалась, что за её долгую и успеш-
ную карьеру, ни на одном концерте в больших залах, она не ис-
пытывала такого подъёма, вдохновения и приёма публики, как
это было в Чарах.
Идиллия отдыха была полная, но вы же знаете, уважаемые
читатели, что в жизни, как рисунок на шкуре зебры: полоску бе-
лую сменяет полоска чёрная. Над Чарой снова спустились тём-
ные тучи, и в переносном и в прямом смысле: пошел моросящий,
затяжной дождь.
О том, что может произойти в недалёком будущем, людей мог
бы предупредить Нэрланд. Ради того, чтобы быть всегда рядом
с хозяйкой, он изощрялся и находил всё новые и новые способы
держаться рядом. Но дух не может говорить, он как бы рождён
весьма тонкой материей, и эта материя настолько незаметна и
невесома, что её не видно и не слышно, хотя энергетика Нэрлан-
да ещё сама не знала, на что способна.
В конце этого хмурого, злополучного дня, около семи часов
вечера, все собрались в гостиной нового дома у камина. Располо-
жились, кто на чём: на креслах, стульях, на полу, куда постелили
знаменитую шкуру, убитого Питером Рюстовым медведя. Тихо
беседовали, пили сухое вино, обсуждали прошедшие походы в
лес, на рыбалку, а заодно и когда и как будут возвращаться домой.
Первым переполошился Лайк, в беззаботной позе лежащий
возле Лиэль. Он вдруг вскочил, залаял и бросился к входной
двери.
– Кто бы это мог быть? – сладко зевнув, спросил Дмитрий
Иванович, – наверное, Ганс?
Дверь пошла открывать Джулия. Когда она это сделала, в
комнату ворвались двое вооружённых винтовками людей в тём-
ВИКТОРИЯ 161
ных одеждах, с накинутыми на головы капюшонами. Угрожая
оружием, они начали кричать и сгонять присутствующих в угол
комнаты, где стоял большой диван, голоса были явно женские.
Поскольку Джулия осталась стоять за дверью, в суматохе напа-
давшие её не заметили.
– Вы кто такие, чего хотите? – с дрожью в голосе спросила
Виктория, когда её друзья и близкие в страхе расположились на
диване и вокруг него.
– Да, – истерично закричала Наташа, – кто вы такие?
– Сейчас узнаешь, милая, потерпи.
Голос шёл из темного проёма открывшейся двери. В гости-
ную медленно входило зло, и было оно также в образе женщины.
Когда она вошла, и лицо осветилось светом от люстры, горящей
электрическими лампочками под потолком, в ней почти все уз-
нали Валентину Лузгину, только немного постаревшую, с посе-
девшей от времени головой.
– Валька, ты что ли? – сказал Арсений, – какого хрена, что за
спектакль? Что за шутки?
Услышав вопрос, Валька-бритва, а это была именно она, под-
няла правую руку, в которой хорошо был виден пистолет, и вы-
стрелила вверх. Грохот выстрела ещё больше напугал присут-
ствующих:
– Это не шуточки, Арс, веди себя прилично. А ты, Викуля,
жидовская твоя морда, возьми стул и подойди поближе, присядь
вот тут.
Вика сделала то, что ей велели.
– Теперь слушай меня внимательно: времени у меня в обрез,
сейчас твой узкоглазый, то бишь Ким, берёт лопату и идет в лес,
ты знаешь зачем, со всех ног пусть бежит к месту и принесёт мне
то, что не досталось Штопору. Я ясно выражаюсь.
– Ясно, – стараясь держать себя в руках, ответила Вика, –
только это бесполезно. То, что тебе нужно, давно находится в
Москве.
– Врёшь, сучка, темнишь!
– Не врёт она, – сказал Ким, – я ещё десять лет назад перевёз
«товар» к себе в мастерскую.
162 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
Возникла пауза, среди которой, вдруг, со двора раздалась ко-
манда, звучащая по мегафону: «Внимание! Всем находящимся в
доме сохранять спокойствие! Валентине Лузгиной и соучастни-
цам побега из колонии, заключённым: дом полностью окружён
полицейским спецназом, так что предлагаем сложить оружие и
выходить из дома по одному с поднятыми руками».
– Вот, гады, засекли, – Валька заскрипела зубами, а потом с
искажённым лицом заорала так, чтобы слышно было на улице,
– перестреляю всех, у меня тут заложники, убирайтесь отсюда,
или я за себя не отвечаю. Тебя первую укокошу, – кричала она,
указывая пистолетом на Викторию.
– Что делать теперь будем, «бритва», не фартит нам что-то, –
испуганно сказала одна из Валькиных соучастниц, – мы на «мо-
круху» не договаривались.
– Заткнись ты, сейчас всё уладим, – зло ответила ей Лузгина.
– Вы слышали, дом окружён, вам деваться некуда, сдавай-
тесь, – вставая с дивана и решительно заслоняя Викторию собой,
пытаясь вразумить бандитку, сказал Глеб.
– Ты кто такой, защитник, тебя вообще тут никто не спраши-
ва..., – договорить фразу женщина почему-то не сумела. Она за-
стыла в каком-то искажённом оцепенении, глаза её вдруг стали
стеклянными. Из уголка губ показалась тонкая струйка крови.
Позади неё, за приоткрытой дверью, были видны очертания
Джулии, которая секунду назад метнула стальную «звёздочку»,
наполовину воткнувшуюся в затылок Вальки-бритвы.
– Ты чего, Валюха? – крикнула вторая соучастница. Обе под-
руги бросились к Лузгиной. Возникла секундная пауза, этого
было достаточно, чтобы Ким метнул свой нож, который был
всегда при нём, в одну из нападавших, другую схватил Глеб. В
пылу борьбы вдруг прозвучал выстрел.
Когда в комнату вломились спецназовцы, всё уже было кон-
чено. Валентина Лузгина и её «подруга» лежали на полу без дви-
жения. Третью женщину – скручивали Егор и Лиэль. Но, оказа-
лось, что не так гладко прошла защита, на полу лежал ещё один
человек, истекающий кровью, – Глеб.
ВИКТОРИЯ 163
Бросившаяся к любимому мужчине Виктория, приподняла
Глебу голову и приговаривала: «Нет, нет, не уходи, мы спасём
тебя, держись! Я с тобой, я рядом!» Глеб, ставший бледный как
стена, мог только прошептать: «Милая, всё хорошо, зацепило ме-
ня нечаянно, всё будет хорошо...», и он потерял сознание.
Офицер, командовавший спецназом, передал на командный
пункт по рации, что операция успешно завершена, что среди за-
ложников есть раненый, которому немедленно нужна помощь
санитарной авиации. Вертолёт спасателей и врачей прибыл через
двадцать минут, до этого сами спецназовцы оказали первую по-
мощь пострадавшему. Вместе с Глебом в областную больницу, где
уже всё было готово к приёму раненого, полетела и Виктория.
Ночь. Чаще всего, это отмечено многими поколениями учё-
ных, философов, экстрасенсов, знаменательные события, как по-
ложительные, так и отрицательные, происходят ночью. Ночь –
странное и неотвратимое явление природы, которое невозможно
отменить, перенести, или изменить. Она есть, и она будет до тех
пор, пока светит солнце, пока у него есть силы и энергия. Что
будет потом? Да кому это интересно, мы ведь зачастую живём
здесь и сейчас, живём одним днём. Так, поверьте, жить намного
легче, чем мучиться воспоминаниями или планировать будущее,
которое, как в тумане, не всегда ясно видно.
Ночью у человека возникает особое состояние, если конечно
он не спит беспробудным сном. Интрига темени, неопределён-
ности, иногда страха перед темнотой, настраивает вас на особый
лад, иногда романтический, лирический или грустный и безна-
дёжный. Ночь вдруг поражает вас необыкновенно красивыми
звёздами на небе, их блеском и загадочностью. Тогда нам кажет-
ся, что мы, люди, настолько малы, микроскопичны, бессильны
перед законами и жизнью Вселенной, что становится жутко, вы
съёживаетесь, сжимаетесь калачиком, укрываясь спасительным
пледом, который в данный момент кажется вам самой сильной
защитой от необузданных сил природы.
Ночь. Темень. Озябшая от холодного горя природа. Морося-
щий за окнами дождь и Виктория, сидящая в реанимационном
164 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
отделении областной больницы у кровати только что проопери-
рованного Глеба. Когда его привезли в больницу и он был обсле-
дован врачами, ему срочно начали делать операцию, для этого
на место срочно были вызваны самые лучшие медики-специали-
сты, которые работали в этом таёжном краю. Операция длилась
более двух часов, после чего к Виктории, сидевшей в коридоре,
вышел один из хирургов.
На вопросительный взгляд Ростовой он сказал:
– Крайне тяжёлый случай, пуля прошла в нескольких милли-
метрах от сердца, повредив жизненно важные ткани и сосуды.
На его счастье, у нас оказался достаточный запас крови его груп-
пы. Однако пострадавший находится в крайне тяжёлом состоя-
нии, его организм борется, но я вас не могу ничем обнадёжить,
шансы на то, что пациент останется жив – не высоки. Такова ре-
альность, и я вам её озвучил, простите.
– Мне можно к нему?
– Сейчас его перевезут из операционной в реанимацию, там
нельзя находиться посторонним, но для вас мы сделаем исклю-
чение. Немного подождите.
Ночь. Виктория сидит у кровати любимого человека, с ко-
торым к ней пришло счастье. И вот теперь, что будет теперь?
Вика снова взглянула на Глеба, он лежал с закрытыми глазами,
спокойный и красивый, немного бледный, но живой, а это глав-
ное. Подчиняясь какому-то непонятному состоянию, интуиции,
Виктория начала негромко говорить, как бы и для себя, и для
Глеба.
– Если я скажу, что я очень люблю тебя, Глебушка, может
это спасёт тебя, говорят – любовь спасает, её потому и называ-
ют спасительной. Нет-нет, милый, я не плачу, но слёзы, против-
ные, сами катятся из глаз, ты уж прости, такие вот мы женщины
слезливые. У меня к тебе, любимый, родилась такая нежность,
которую, наверное, не испытывал ни один человек в мире. Я не
умею молиться, не научена, но, поверь, мысленно я молюсь, сво-
ими словами, конечно, авось Господь наверху, да и услышит. Он
должен нам помочь выйти из этой ситуации, кто-то же должен
ВИКТОРИЯ 165
нам помочь, ведь у нас будет ребёнок. И знаешь, это будет маль-
чик, и он будет похож на тебя, моя радость. Только ты держись,
держись, не уходи, не оставляй меня одну. Такое в жизни я уже
проходила, не оставляй, борись.
Произнося свой монолог, Виктория беспрерывно вглядыва-
лась в лицо Глеба, стараясь заметить хоть какое-то движение,
хоть бы ресничка дёрнулась или нерв на лице. Но её любимый
лежал без движения, а о том, что он ещё жив, говорили громкие,
с замедленным ритмом, сигналы электронного датчика, фикси-
рующего работу сердца.
Но в реанимационной палате был ещё кто-то, кто слушал
Викторию и следил за Глебом. Как вы догадались, это был Нэр-
ланд. Примостившись на занавеске, висящей на окне напротив
кровати больного и сидящей в мягком кресле Виктории, дух на-
пряжённо наблюдал за ситуацией. Душевное состояние его хо-
зяйки достигло невероятного пика, при котором даже такая тон-
кая субстанция, каким был Нэрланд, ощущала эту энергетику
на себе.
В какой-то момент Нэрланду показалось, что он начинает ви-
деть и ощущать образ Глеба в новом качестве: сначала сгусток,
туман, затем, словно на чистом листе бумаги начал отображать-
ся рисунок, портрет Глеба во весь рост. Дух не мог пугаться, но
что-то с ним произошло невероятное: у него открылось аморф-
ное видение, и он с трепетом стал рассматривать знакомого ему
человека.
Изображение мужчины виновато улыбалось Нэрланду и всё
время посматривало куда-то наверх. Дух тоже обратил свой взор
к потолку, но вместо него увидел открытое пространство, откуда
к Савицкому шёл невероятно белый свет. Перед тем, как исчез-
нуть, образ мужчины решительно протянул субстанции руку, и
с непонятной силой потянул её к себе...
Нэрланд вошёл в тело Глеба с его последним вздохом. Выдох
и дальнейшее дыхание было уже свободным и безболезненным.
Он открыл глаза и, повернув голову в сторону Виктории, тихо
произнёс:
166 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
– Привет, любимая, я вернулся.
Как Виктория не потеряла при этом сознание, одному только
богу известно. Она яростно стала нажимать на красную кнопку
вызова медперсонала. Потом, не надеясь, что это работает, жен-
щина открыла дверь палаты и истошно закричала: «Кто-нибудь,
скорее сюда, скорее!»
На её крики прибежали медсёстры и врачи. Хирург, тот, что
оперировал Глеба, примчался первым.
– Что, что случилось?
– Смотрите сами, он жив, он разговаривает со мной.
Подумав, что женщина сошла с ума, врач начал успокаивать её:
– Виктория Петровна, вам померещилось, возьмите себя в ру-
ки, успокойтесь, будьте мужественны.
– Ничего ей не померещилось, – это слабым голосом сказал
Глеб, – я чувствую себя гораздо лучше.
Все, кто прибежал вслед за хирургом, отчётливо слышали то,
что говорил больной. Далее: немая сцена, медики в лёгком шо-
ке, никто не мог произнести ни слова, казалось, что на большом
экране кинотеатра застыл кадр киноплёнки, потому что проис-
ходящее совершенно выходило за рамки общепринятых теорий,
законов и понятий.
Срочно были сделаны анализы, рентген, кардиограмма и дру-
гие процедуры. Ничего не понимающие врачи поражались нео-
быкновенно стремительному прогрессу выздоровления пациен-
та. Никто на практике не сумел припомнить такого уникального
случая.
– Не иначе, как произошло чудо с вашим супругом, – говорил
Вике хирург, сделавший ночью операцию Глебу, – такие случаи
в медицине случаются, возможно, один на десять миллионов па-
циентов. Вам повезло, поздравляю!
Утром в больницу «прилетели» на джипах все действующие
лица. Узнав о том, что Глеб «выкарабкался» из сложной ситу-
ации, народ ликовал. Они вели себя так шумно, что пришлось
вмешаться охранникам больницы. Толпу неугомонных род-
ственников и близких вежливо выдворили во двор заведения.
ВИКТОРИЯ 167
Вскоре приехал и глава области с комиссаром полиции, кото-
рые после беседы с Дмитрием Ивановичем, заверили министра,
что тщательно проведут расследование и что по первым шагам
следствия ясно, бандиты получили по заслугам и были уничто-
жены в ходе самозащиты. С потерпевших сняты необходимые
показания, так что к близким людям Кудрявцева никаких пре-
тензий нет.
Глеб быстро шёл на поправку, поэтому на очередном конси-
лиуме было разрешено перевезти пациента самолётом в один из
реабилитационных центров столицы, что и было сделано неза-
медлительно. Через два дня Виктория, Егор, Лиэль, Ким и Джу-
лия были у себя дома. А ещё через неделю здоровый, окрепший
и радостный Глеб вернулся в свои пенаты. Он был полон сил и
энергии, чем поражал своих друзей и близких.
– Такое ощущение, что ты заново родился, любимый, – ласко-
во говорила Виктория, засыпая у Глеба на плече, – что-то в тебе
сильно изменилось, но, я имею в виду в хорошем, добром смыс-
ле, ты стал ещё роднее, ближе, я счастлива как никогда.
– Твоими устами глаголет истина, – задумчиво отвечал ей
Глеб, – но мне ещё многому предстоит научиться.
– Ой, ли, да ты у меня самый умный, самый храбрый и энер-
гичный. Здесь, – она взяла руку любимого и положила себе на
живот, – здесь уже бьётся маленькое сердце твоего чада, нашего
ребёнка. Боже, как это прекрасно, вот оно – счастье.
Нэрланд, ой, прошу прощенья, Глеб улыбался и привыкал к
новым для себя ощущениям. Временами, по ночам, он подни-
мался с постели и обходил комнаты, заглядывая в каждый уго-
лок жилища, словно проверяя, все ли на месте.
А ещё через неделю Виктория и Глеб провожали Егора и Ли-
эль в Англию. Ожидая регистрации, они сидели в уютном кафе
аэропорта и мирно беседовали.
– Простите, Виктория Петровна, меня раздирает любопыт-
ство, – обращаясь к Ростовой, сказала Лиэль, – никак не могу
забыть слова той бандитки, Вальки-бритвы, когда она обозвала
вас жидовкой, разве вы еврейка?
168 ЕФИМ ТАШЛИЦКИЙ
– Мою маму звали Зинаида Яковлевна Гриневская, и она была
по национальности чистокровная еврейка, а отец – Питер Рю-
стов из приволжских немцев. Когда выписывали мне свидетель-
ство о рождении, то в загсе сделали ошибку, не очень-то грамот-
ная и невнимательная работница вместо «ю» после «р» написала
букву «о».
Так я и стала Ростовой,
– А в свидетельстве о рождении есть указание национально-
стей родителей?
– Да, конечно, есть. Но по паспорту я немка.
– Это совсем не имеет значения, главное, что мама у вас на-
ших кровей! Ура! – воскликнула Лиэль.
Она поднялась со стула, крепко обняла и поцеловала в щёку
оторопевшую Викторию, затем так же Глеба, потом нежно рас-
целовала своего жениха и, смеясь, сев на место, принялась зво-
нить по мобильному телефону:
– Алло, папа, папочка, это я, Лиэль. Нет, ничего не случилось,
а впрочем, знаешь, я выхожу замуж, мне один прекрасный мо-
лодой человек сделал предложение. Что? Да, тут всё в порядке.
Да, папа, его мама еврейка, я уверена на сто процентов. Когда
свадьба? Ну, уж это тебе решать, я согласна только на Израиль,
правильно, Егор? Ты согласен на свадьбу в Тель-Авиве? Папа, он
согласен, ждите нас, через месяц приедем на шабат повидаться.
Через год в шикарном отеле Тель-Авива, на берегу Средизем-
ного моря под хупой на собственной свадьбе стояли самые счаст-
ливые в мире молодые люди – Лиэль и Егор. Рядом, со стороны
сына находилась самая счастливая в мире мама – Виктория. Не-
подалёку от них, глядя на происходящее, радовались счастью
близких им людей Дмитрий Иванович, его дочь Наталья с Ар-
сением, Ким Югай, Джулия. Здесь же, держа на руках чудесную
малютку-дочь, стоял, загадочно улыбающийся Глеб Савицкий.
Свадьба гуляла почти до утра, а под утро молодых проводили
домой, в специально купленную для них виллу у самого синего
моря.
Но это уже совсем другая история.

ПРИМЕЧАНИЕ А ВТОРА:
Данное повествование основано на реальных
событиях и фактах. Ни села Чары, ни Терновского
района, ни Новокамской области на карте мира
никогда не было, и нет, это фантазии автора.
Хотя вполне возможны совпадения.
170
СОДЕРЖАНИЕ
Часть первая
Чары, Нэрланд, 3
Часть вторая
Зло, остров птичий, любовь ....................................................... 38
Часть третья
Превратности 56
Часть четвёртая
Москва – начало новой жизни,
Наталья кудрявцева и прочее...................................................... 66
Часть пятая
Первая любовь, Чернов, Лузгина................................................ 93
Часть шестая
Предательства, Часть седьмая
Часть восьмая
Снова чары, Валька-бритва, Нэрланд...................................... 154
УВАЖАЕМЫЕ ЧИТАТЕЛИ!
Ваши отзывы будут приняты
автором с благодарностью
efemta@mail.ru
Компьютерная верстка, печать и выпуск:
Издательский дом «Beit Nelly Media»
ул. а-Масгер 53, Тель-Авив, Израиль
+(972)-3-5610283, +(972)-54-4657509
www.beitnelly.com | beitnelly@gmail.com
Компьютерная верстка:
Дмитрий Заманский