Семён, немолодой уже мужик, одетый в затасканную серо-зелёную куртку и потёртые джинсы, усердно очищал от снега «каблучок» во дворе своего дома. Его хмурое лицо с трёхдневной щетиной контрастировало с радостной синевой утреннего неба. Весна хотя и наступала уже два раза, но зима всё ещё одаривала город своим бельём по утрам. Семёну нужно было сегодня съездить по трём адресам, чтобы отвезти заказную питьевую воду. «Когда же тепло-то настанет, ведь апрель уже вовсю расстарался, а с неба всё сыплет и сыплет,» - мрачно думал Семён, счищая скребком ледяную корку с лобового стекла. Их дворовый пёс Шарик крутился под ногами, выпрашивая свободы от цепи.
- Ц-ц-цыть, собака, не до тебя сейчас, - поддался плохому настроению Семён.
Но Шарик не расстроился, а рванул к калитке с угрожающим лаем. Дёргая с силой цепь, Шарик истошно заливался на кого-то по ту сторону калитки. Семён отпихнул коленом собаку и открыл калитку. На улице стоял почтальон, странного вида паренёк небольшого роста с какой-то вмятой внутрь переносицей, как будто кто вдарил ему по этому месту кувалдой.
- Вот, получите и распишитесь, - почтальон протянул Семёну белый конверт с прозрачным окошечком. Это оказалось заказное письмо с доставкой. Семён черкнул свой каракуль в списке и забрал письмо. «Что ещё за новости? Что от меня нужно налоговой, я же уже сдал все отчёты?» – сам себя спрашивал Семён, всё ещё во власти плохого настроения. Работы было мало, долги копились, а скоро ещё и дачный сезон.
Семён в нетерпении разорвал конверт и прочитал официальное письмо. За множеством канцелярских слов, печатей и сложных таблиц он не сразу понял, о чём идёт речь.
- Слышь, Семён, ты ещё не уехал? – подала голос из приоткрытой двери жена Семёна, Наталья.
Некрупная, но стройная женщина с короткой причёской, она всегда давала Семёну какие-нибудь просьбы в самый последний момент перед выездом.
- Что ты там читаешь? От кого письмо? – Наталья и сейчас жаждала контроля.
- Налоговая не спит, заботится о нас, дабы слишком хорошо не жили, - съязвил Семён.
- А что им надо-то, ты же всё уже заплатил и отчёт подал, - не унималась Наталья.
- Погоди, не могу разобрать. Понаписано, понаписано, а в чём суть, поди пойми.
- Дай мне, я прочитаю, - Наталья даже вышла во двор в своём зимнем тёплом халате и тёплых галошах.
- Да ладно, я не самый глупый на нашей улице, айн момент, - отмяк немного Семён, но тут же вновь разъярился, поняв, что хочет от него налоговая инспекция.
- Поди ж ты, требуют от меня долг за недоплаченные пени, - Семён опустил письмо, в растерянности глядя на жену, - откуда они это взяли? Наверное, какая-то ошибка. Вечно у них в налоговой бардак. Даром, что ремонт сделали недавно.
- А сколько надо уплатить то? – забыв о своём поручении, втянулась в проблему Наталья.
- Да, не поверишь, аж целую копейку насчитали. Наверняка, когда платил налоги, просто компьютер округлил сумму, а теперь вот, поди ж ты, долг перед Отечеством! – настроение Семёна и так неважное с утра, стало ещё хуже.
- Сеня, ты уж съезди, уплати эту несчастную копейку. Нехорошо это, задолжать налоговой, - Наталья уже ёжилась от холода, уши её покраснели, но она не уходила со двора.
- Вот ещё, с какой радости? С-с-с-слуги народа, письмо накатали, заказным отправили. Во сколько им, интересно, это обошлось? Их то деньги немерянные, не то, что наши, умники государевы! – раздражение Семёна на чиновников росло с каждой секундой.
- Сеня, заедь сразу в банк, отдай им эту копейку, - с женской практичностью настаивала Наталья.
- Да это же крюк надо давать, ехать в город, а у меня и так бензина мало, - не уступал Семён. Он был страшно зол на налоговую инспекцию, а в особенности на чиновника, который состряпал и послал ему это письмо. В запале он хотел совсем выбросить это несчастное письмо. На худой конец, растопить им печь. Он снова пробегал взглядом по печатным строкам, которые обещали «применить все разрешённые Законом меры» для взимания долга. Что это значило, было перечислено ниже: востребование долга через суд, ограничение выезда за границу и ещё что-то, чего Семён в крайнем раздражении не стал читать.
- Вот ур-р-роды, грозятся судом вытребовать эту проклятую копейку. Неужели хватить совести биться за одну копейку до самого последнего? – Семён кипел и плескался злостью на Наталью за неимением автора письма.
- Сень, мы же в Турцию собирались в мае. Мама обещала денег дать. А вдруг на самом деле не пустят? Да по судам затаскают? – Наталья, подвластная обычным женским страхам, теперь была на стороне налоговой.
- Вот, и ты туда же! – ещё помрачнел Семён. «Ну, надо же, обложили со всех сторон! Не дай Бог, ещё тёща узнает про долг! Вот будет скандал то!» - думал он, заводя двигатель. Он помахал жене на прощание рукой и выехал на улицу.
- Сеня, ты уж заплати, ради Бога! Зачем нам эти неприятности перед законом? - бросила Наталья ему вслед, закрывая за ним ворота.
Семён чуть не столкнулся с наезжавшим слева Крузаком, возмущённо рявкнувшим сигналом, когда он выезжал из своего проулка на автотрассу. «Ну, нет, если так дальше пойдёт, дорого мне встанет эта проклятая копейка!» - опять расстроился Семён и поехал прямо в банк вместо того, чтобы развозить воду.
Он приткнул «каблучок» на парковке среди высоких и важных Тойот и Опелей. В банке он попробовал оплатить долг через банкомат. Но на экране после введения его налогового номера появились какие-то строки, которые Семён не знал, как заполнить. «Ну и денёк, неизвестно, чем это всё закончится!» - то, что день испорчен с утра, Семён уже не сомневался. Он зашёл в зал, подошёл к автомату, выдающему номерок очереди. Но и здесь проклятая копейка дала ему очередной повод для раздражения. Экран автомата исправно реагировал на его касания, но из нужной щели номерок никак не хотел появляться. Семён яростно выругался и отошёл от стойки.
- Кто крайний на оплату? – угрюмо осведомился он у двух подружек неопределённого возраста, сидевших напротив окошечка.
- А какой у Вас номер очереди? – не преминула остановить его одна из дам. «Вот, не хватало ещё перед ними оправдываться?» - Семён с трудом сдерживал себя, чтобы не материться вслух. Он молча встал около стола напротив окна оплаты и решил никого, кроме двух подруг, не пускать впереди себя. Посетитель, стоявший у окошечка, наконец, отошёл. Но толстая дама в белой блузке, чёрной юбке и с бело-зелёным платочком на шее, сидевшая с другой стороны окошечка, вдруг встала и ушла. Через несколько минут она появилась, но не за окошечком, а в зале. Она неторопливо подошла к автомату, выдающему номерки очереди, открыла крышку и начала вставлять в зажим бумажную ленту, на которой печатались номерки. Семён, скрипя зубами от досады, молча смотрел на её неторопливые движения.
Наконец, все его мучения закончились, и он подошёл к заветному окошечку.
- Слушаю Вас,- скучающим тоном встретила его опрятная толстуха. Её губы были в тёмной помаде, волосы выкрашены в угольно чёрный цвет, а брови татуированы по последней моде.
- Избавьте меня, ради Бога от этой проклятой копейки! – взмолился Семён. Это получилось у него так естественно, что сотрудница банка прониклась к нему состраданием. Она взяла из его рук письмо и начала читать его, так же как и сам Семён полчаса назад, совершенно ничего не понимая.
- Это что, пени? – глупо спросила она, уставившись на Семёна и не понимая, отчего он так расстроен. Не дожидаясь ответа, толстуха забарабанила своими крупными пальцами в современном маникюре по клавишам.
- Вот, пожалуйста, - она протянула обратно Семёну его письмо и длиннющий чек, испещрённый синими строчками. Семён торопливо достал из кошелька пятикопеечную монету и положил её в лоточек.
- Извините, у меня сдачи нет, - обиженно надула накрашенные губы толстуха. Семён напрягся, сдерживая себя из последних сил. «Кончится ли это когда-нибудь?» - он уже перегорел и чувствовал признаки приближения апатии. Семён суетливо достал из кошелька пластиковую карту и сунул её в лоточек поверх монетки.
- А я уже Вам пробила наличные! – радостно пропела толстуха. Видимо, она была обделена мужским вниманием и старалась из всех сил понравиться, не подозревая о прямо противоположном эффекте. В этой точке Семён понял, что он в полной власти женских чар. Автор злополучного письма имел женскую фамилию, жена настояла на поездке в банк, и теперь его повелителем момента была тоже женщина. А он никак не мог противостоять этому обволакивающему влиянию.
- Ладно, забирайте ваш пятачок и карту, - наконец, прервала немую сцену толстуха, - Вы же наш старый клиент, неужели мы не найдём для Вас одной несчастной копейки?
Семён не сразу понял, что всё уже кончилось именно в тот момент, когда он признал власть женских чар над собой. «Вот ведь бабы! Кругом одни бабы!» - он изумлённо моргал, медленным движением руки забирая карту и монетку, а толстуха удовлетворённо улыбалась и уже звала следующего в очереди к заветному окошечку.