Антонина Семёновна любила грибы. Она очень хорошо в них разбиралась. Любила их собирать и приготавливать. Само понятие: «Тихая охота», с детства побуждало Тоню к собирательству этих даров природы. А уж как Антонина умела приготовить собранные грибы, знали не только все её знакомые, но знакомые знакомых. Об угощениях Семёновны ходили не просто слухи, а легенды. В грибной сезон её меню могло включать в себя лесные трофеи на завтрак, обед и ужин. Оладья, яичница с грибами, пироги разных форм и размеров, жульены и подливки к зразам, не говоря уже о супах, солянках, и просто жареных. Разве, что варенье из грибов Антонина Семёновна варить не пробовала.
— Пойдём завтра за грибами, — предложила Антонина своей подруге Юле, пригласившей её погостить к себе на дачу.
— Да что ты. Я и места здешние совсем не знаю. Да и в грибах разбираюсь плохо, — отмахнулась Юлия Максимовна, — наберу тебе полную корзину поганок.
— Так хоть компанию мне составишь. Походим, поговорим, в «съедобное—несъедобное» поиграем, — засмеялась Тоня.
— Боюсь я в этот лес ходить. Тут где-то болото есть, там змеи наверняка водиться. Да и ты не ходи, обойдёмся мы пару дней без грибов.
— Ну как же так, быть на даче, в лесу, да за грибами не сходить? Нет, я пойду.
— Брось, Тоня, без грибов еды хватит. Если хочешь, пойдём после завтрака к речке. И поболтать успеем, хочешь, — книжку почитай, если тебе по утрам не спиться. Отдохни.
— Само-собой после завтрака на речку пойдём. А с утра, я успею в лес сходить. Можешь спать. Мне нравится на рассвете по лесу гулять; не жарко совсем, никого нет, тишина, только птички поют. Будить не буду, спи. Ты мне только сапоги какие-нибудь достань, плащик у меня есть. Часок, может два по лесу погуляю и вернусь.
— Ладно, тебя не переубедишь. Только будь аккуратней, это болото в лесу, говорят: «Засасывает».
— В болото не полезу. Я же за грибами иду, а не за клюквой. Проснёшься к готовому завтраку!
— Сапоги, плащи в сарае. Я замок открою, а ты сама выбирай, что тебе подходит. Там даже шляпу себе подобрать сможешь. Вот только корзинки у меня, кажется, нет. За грибами-то я не ходок. Но там полно старых сумочек, — засмеялась Юля, — мне, что выбросить жалко, всё сюда везу. Есть даже плетёные — сойдут за кошёлку.
Ещё посмеявшись, подруги разошлись по своим комнатам.
Утром Тоня просыпалась без будильника. Он словно был вмонтирован где-то у неё внутри. Поэтому она никогда никуда не опаздывала. Весьма необычная черта для женщины. Даже в молодости, чтобы не вводить в краску своих ухажёров тем, что она первая приходила на свидания, Антонина пряталась и ждала. Только после появления молодого человека в условленном месте, она покидала своё укрытие, выходя к нему на встречу.
Сегодня Тоня как обычно встала заблаговременно. На улице уже светало, но Солнышко ещё не собиралось показываться на горизонте. Перекусывать она, конечно, не стала, но крепкий кофе перед выходом выпить необходимо. Он хорошо бодрит и согревает внутренности на утренней прохладе наступающего дня. Пока закипал чайник, Антонина выбрала для себя в сарае нужную экипировку. Заварив растворимый кофе и облачившись в сапоги с плащом села на ступеньках крыльца. Горячий напиток источал аромат, поднимаясь, паром к её лицу. Тоня надела на себя мужскую шляпу, приглянувшуюся ей в сарае. Плетёная кошёлка действительно вполне подходила для похода за грибами, так как хорошо держала форму. Собранные трофеи не помнутся. Допив свой кофе, она положила в сумку маленький ножичек и вышла за калитку.
Лес был совсем рядом. Садовое товарищество буквально окружено им со всех сторон. Эту особенность Тоня отметила, когда они с Юлей только подъезжали на машине к воротам.
— Вы тут прямо в лесу живёте, — отметила она.
— Да, место у нас хорошее, — согласилась Юля, — ещё и речка с прудом совсем рядом.
— Ну, прямо сказка: и лес, и речка...
— В общем да. Есть тропинка к поляне, там плотину соорудили, и маленькая речушка разлилась в приличный пруд.
— Купаетесь там?
— А как же. Только не вздумай сама искать. Я раз тут заблудилась. Так блудила и блудила, хорошо, что компанию услышала. Выбралась. Теперь эту тропинку наизусть выучила, но одна стараюсь больше не ходить.
— А что тут заблудиться можно?
— Ещё как! Говорят: пропадают люди иногда. Тут ведь и болото топкое где-то. Сосед мой — так ведь и пропал в прошлом году. Не вернулся.
— Да ты что!
— Правда, он выпивал. Может с пьяна-то в болото угодил. А может от жены сбежал. Она его сильно доставала…
Обе засмеялись.
Чтобы не заблудиться Тоня осмотрелась по сторонам. Вспомнила, что калитка у Юлиного участка выходит прямо на Юг, со слов подруги. Значит, в лес она заходит строго на Север. При выходе из леса ей нужно будет придерживаться восходящего солнца по левую от себя руку. Сориентировавшись, она уверенным шагом направилась за дарами леса.
Грибы попадались редко, но постоянно. Лисички по три четыре грибочка. Один белый, пара подберёзовиков. «Значит, грибы-то в лесу есть. Нужно только найти места, где они прячутся. Хорошая россыпь лисичек не помешает, а то всё поштучно. И беленьких на супчик». С этими мыслями Антонина шла всё дальше и дальше, кружа по лесу. Наткнулась на россыпи лисичек. Нашла несколько больших, белых крепышей! Сыроежки, которые вначале собирала, перестала замечать. «Ну, вот теперь хватит не только на жаркое с супчиком — удовлетворённо подумала Тоня, — но можно вкусную подливу, нет, лучше пирог к ужину. У Юльки ведь печка есть! Пирог или пицца в печи, у-у, — мняка! Теперь можно и домой».
Она быстро отыскала глазами Солнце, чтобы определить своё местоположение в лесу. Утреннее небо заволокла облачная пелена. Сквозь неё тусклой лампочкой просматривался солнечный ориентир. Антонина пошла к дачам. Тропинок в лесу почти не было, а те, что встречались, разбегались по лесу в совершенно разные стороны, поперёк выбранного ею пути. Тоня засомневалась в правильности своего пути. «Солнце ведь как-то не ровно над голой проходит, — вспоминала она, — оно под углом. Да, точно! Но только это зимой, кажется... Летом должно проходить прямо над головой. Ведь тени исчезают в полдень». Вдруг ей показалось, что кто-то мелькнул среди деревьев.
— А-у! — громко крикнула она.
Никто не отозвался. «Неужто почудилось, — заволновалась она, — а может зверь какой? Кто тут у них водится: лоси или кабаны? А вдруг кабан? Ой, мамочка». Она крепко сжала в руке палочку, срезанную ей в лесу. Никогда прежде она не испытывала подобного волнения, когда терялась в лесу. Бывало, что она уходила далеко в сторону, но всегда спокойная выбиралась из леса. Хотя было как-то пару раз, что выходила совершенно у другой деревни и потом долго возвращалась к дому. Но сейчас ей овладел неподдельный страх. Толи навеянный рассказами о пропавших дачниках, толи из-за опасения наткнуть на болото. «Хоть речку бы найти. Всё спокойнее будет. Вдоль берега до пруда можно дойти, а там могут быть люди. Ну да, это если я в нужную сторону вдоль берега пойду. А если в противоположную от пруда»?
Нервно перебирая в голове варианты своего положения, она старалась идти как можно скорее. Однако ей приходилось петлять среди непролазных кустов и поваленных деревьев. Торопливый шаг то и дело сбивался в преодоление препятствий. Восходящее Солнце постоянно прыгало из стороны в сторону. Светящееся пятно в тучах, которые сменили облака, появлялась у неё то впереди, то слева, то непонятно где.
Невдалеке от Тони раздался отчётливый хруст веток. Она замерла, прислушалась. Тишина. Прямо перед её ногами красовалась парочка роскошных белых грибов. Антонина чуть не заплакала, осознав, что ей они не интересны. «Заблудилась, — признала она своё положение, — куда идти? Так, спокойно, не реветь! Что за вздор! Первый раз что ли». Но настраивая себя на боевой лад, она чувствовала какую-то непонятную дрожь во всём теле. Вновь посмотрев на Солнце. Твёрдо пошла вперёд, сбив ногой один из грибов. Снова раздался треск веток, теперь сзади. Она обернулась громко крикнув:
— Кто там?
Ей никого не было видно. Ответа тоже не последовало. Чуть не трясясь от страха, Тоня устремилась дальше. Она вертела головой во все стороны. Треск сзади больше не раздавался, или она не слышала его, перекрывая собственным шумом. «Я так ничего не услышу, — досадовала она, — но не стоять же мне на одном месте»! Это обстоятельство никак не успокаивало её, а только напротив всё больше раскручивало маховик тревоги. Страх полностью поглотил Антонину, которая не разбирая дороги пробиралась неизвестно куда. Ветви кустов и колючих елей хлестали её по щекам, лишь усиливая беспомощное отчаяние. Слёзы невольно покатились из её глаз. Она пыталась утереть их рукавом мокрого плаща, но лишь размазывала грязь по лицу. Её отчаяние почти достигло своего предела, как вдруг неожиданно она чуть не врезалась человека.
— Доброе утро! — произнёс незнакомец, ласково улыбаясь.
Антонина ничего не могла вымолвить. Испуг, внезапность и непонимание слились в немое остолбенение.
— Вы верно заблудились? — продолжил незнакомец с неизменной улыбкой, — не волнуйтесь, я вас выведу.
Антонина только сейчас почувствовала, как яростно колотиться сердце у неё в груди. До этого момента она как бы не замечала его вовсе. Но теперь его оглушительные удары Тоня не просто чувствовала, она слышала этот барабанный бой. Он оглушал ее, закладывая уши. Оглядывая незнакомца, Антонина постепенно успокаивалась. Человек среднего роста вероятно лет пятидесяти. Мужчина был небрит. В плаще с капюшоном поверх кепки. Из-под плаща торчали резиновые сапоги. В руках у него были палка и корзина с грибами, что успокаивало Антонину. «Грибник. Видимо местный. Не дачник. Небритость какая-то недельная, и цвет лица явно не городской. Этот точно все дорожки знает».
— Здравствуйте, — наконец заговорила Тоня, — вы местный?
— Конечно. А вы что перепугались?
— Да нет, — начала оправдываться Антонина, — наоборот, кажется, слишком сильно обрадовалась.
— Заблудились?
— Просто опаздываю к завтраку. Мы с подругой договорились, а я вот увлеклась немножко…
— Бывает. Я сам люблю эту охоту.
— Какую охоту? Ах да, грибную?
— Конечно. Какую же ещё? — лукаво улыбался незнакомец.
— А грибов у вас что-то маловато?
— Мне интересен сам процесс. Да и к завтраку я не тороплюсь, — засмеялся он.
— Да, это верно. Какая палка у вас необычная.
— О-о, это необычная палочка. «Палкой» я её не называю, — демонстративно нахмурил он брови, — эта палочка — мой талисман, она волшебная.
— Ну да?
— Самая что ни наесть. Ну, пойдёмте, — предложил мужчина, указывая рукой направление пути.
— Вы знаете, где садовое товарищество «Мечта»?
— Знаю, конечно. Далековато вы забрели от своей мечты, или за мечтой, — решил пошутить незнакомец.
— Моя мечта — добраться до «Мечты», — поддержала шутку Антонина.
Она выбросила свою палку, уверенно ступая рядом с грибником. Достала из кармана носовой платок, обтерев, наконец, лицо. Они спокойно шли по лесу. Лес теперь не казался Антонине непроходимой чащей. Грибник легко вёл её, совершенно уверенным шагом не сверяясь с какими-то ориентирами. Было очевидно, что он идёт хорошо знакомым ему маршрутом. Казалось, этот человек сможет пройти здесь с закрытыми глазами или глухой ночью.
— А звери здесь водятся, — поинтересовалась Тоня.
— А как же, водятся, это же лес.
— Я, кажется, видела сегодня кабана или лося.
— Очень может быть.
— Он был сначала где-то впереди, а потом я слышала его шаги позади себя.
— Наверное, лось. Вы знаете, что они могут быть опасны?
— Лоси?
— Да. Особенно коровы, когда у них телёнок.
— Коровы? — брызнула смехом Тоня.
— Коровы, лесные, так называют самок лося.
— Вот не знала. Значит лосёнок — это телёнок, а лось бык что ли?
— Бык. Совершенно верно, а как же ещё. У него и рога есть, — поддержал Антонинин смех незнакомец.
— Так почему же эта ваша палочка волшебная? Она, как костыль какой-то. Она помогла Вам вылечится?
— О да, помогла. Я сделал её сам из рябины. Выкопал с корнем. Из корневища получилась такая замечательная ручка.
— Но она тяжёлая наверно?
— Ничто не даётся легко. Но теперь мы вместе с ней вылечиваем весь Мир.
— Вот это да. Вы шутите, — махнула рукой Антонина, — как?
— Какие могут быть туту шутки, — удивился грибник, — только мы это с ней делаем постепенно, как говориться: «Курочка по зёрнышку», «Копеечка к копеечке».
— И что же вы меняете в этом мире.
— Меняю этот мир на тот, — улыбнулся мужчина.
— Не поняла...
— С её помощью я легко могу превратить живое в неживое. Но не сразу, а постепенно. Ведь многое живое отравляет жизнь другому живому.
— Как-то очень замысловато.
— Когда плохое живое становиться неживым, оно перестаёт причинять боль другому живому и даже способствует росту растений, тоже живых, кстати. А растения необходимы другим живым, хорошим, которые избавляются этот Мир от плохого живого, — он остановился, показывая Тоне корзину с грибами, — вот видите, я срезал живой гриб, сделав его неживым, а съев его, помогу себе живому изменить всё вокруг.
Его лицо, наконец, избавилось от улыбки. Оно стало задумчиво—философским. Но округлённые глаза придавали его небритому облику неприятное выражение, или скорее гримасу. Антонину это насторожило. «Деревенский философ, — подумала она, — чокнулся от одиночества что ли».
— А мы правильно идём? Здесь что деревня рядом?
— Почему деревня?
— Кажется, запах какой-то странный…
— Вы думаете, что это с фермы пахнет? Нет, это мы к болоту подошли. Гниением воняет. Мерзкий запах, правда?
— А зачем нам болото? Мы к «Мечте» идём?
— К мечте, к мечте, только у каждого она своя, — почти шёпотом пробормотал грибник, и вслух продолжил, — Вот вы не верите что моя палочка волшебная.
— Я верю, — насторожилась Антонина, и у неё внутри самопроизвольно стало нарастать волнение. Сердце вновь забарабанило, помимо её воли.
— Эта волшебная палочка способна превратить бодрого, жизнерадостного весельчака в мерзкий гниющий кусок мяса, — гримаса незнакомца становилась зловещей.
— Я дальше сама найду дорогу, — в испуге пролепетала Тоня.
— Какую дорогу? Мы уже пришли.
— Зачем нам болото?!
Грибник улыбнулся так, что ужас холодным ручейком скатился по спине Антонины. Её парализовал его нечеловеческий оскал.
— Хотя для моего обоняния подобное амбре тоже невесть что, — продолжал говорить грибник с упоением, — но возбуждает… Гниль к гнили…
Опомнившись, Тоня рванулась в сторону бежать, но удар палкой по спине остановил её. Она упала лицом в грязь. Вытянутые вперёд руки ударили оземь кошёлку с грибами. Они рассыпались перед Антониной.
— Человеческая метаморфоза начинается раньше, чем она попадёт на обед к червям, — продолжал охотник, — она, которая сама раньше что-то готовила и жрала, станет изысканным кушаньем для всякой мерзости.
Тоня оторвала лицо от грязи: «Боже мой! Что же это такое»?
— Она, всем довольная, властная, ненавистная, — словно читал монолог незнакомец, — друг становиться жалким подобием существа разумного…
Антонина попыталась встать, но сильный удар палкой в бок заставил её с криком поджать к себе ноги. Она, скрючившись от боли, повернулась на бок. Незнакомец обошёл её вокруг остановился перед самым лицом. Свою палку он держал за тонкий конец, обратив рукоятку в ударный инструмент.
— Царица, хм, начинает, сочится слезами, соплями, слюнями... Фу, какая мерзость. Ни каких духов не хватит заглушить её вонь. Некоторые начинают вонять хуже этого болота.
Тоня вновь попыталась подняться, опиревшись руками в грязную землю. Грибник наступил одной ногой ей на руку и, подведя рукоятку палки ей под подбородок, потянул вверх. Грязное страдающее лицо женщины обратилось к нему.
— А ведь не верила что палочка волшебная, — наслаждался садист мучениями своей жертвы, — «Зачем нам болото», говоришь? Что ж мне на себе тащить твою мерзость что ли? Сама ползи!
Слёзы лились из глаз Антонины. Она передвинула свободную руку, напоровшись в грязи на что-то острое. «Нож, — мелькнуло у неё в голове, — у меня в кошёлке был нож! Это он»!
— Ползи, как черви ползают, — сквозь зубы процедил грибник, — в болото ползи, мразь.
Тоня сжала в кулак грязь вместе с ножом не замечая боли. В момент, когда маньяк поднимал свою ногу чтобы освободить вторую руку женщины, она со всей силы, со страшным воплем ударила его в сапог. Раздался хруст и скрежет лезвия. Грибник с оглушительным криком повалился навзничь. Антонина выдернула нож и ударила снова, не глядя. Она била его до тех пор, пока рука не соскользнула с мокрого ножа, застрявшего в ноге незнакомца. Грибник, побросав всё из своих рук, отбивался от обезумевшей женщины. Потеряв нож, Тоня отпрянула назад, увидела картину происходящего.
— Убью, с...! — рычал незнакомец, пытаясь выдернуть окровавленный нож из своей ноги.
Воспользовавшись его замешательством, Антонина, словно кошка, прыгнула за его палкой. Схватив её, Тоня наотмашь с разворота ударила грибника. Кровь брызнула в воздух. Он повалился на бок. Вскочив на ноги, Антонина размахнулась и с треском обрушила орудие на голову незнакомца.
— Волшебная, твою ж мать!
— Привет! Грибов я тебе не принесла, — в дверях больничной палаты показалась Юля, — врач сказал, что с рукой у тебя будет всё в порядке, хотя шрам останется. А рёбра заживут.
Сентябрь 2016 г.