О роли библиотеки в жизни одинокой молодой женщины

               

О роли библиотеки в жизни одинокой молодой женщины
или «Девочки, поедем в нумера!

Рассказ №9 из цикла "Кусочки жизни".

                Я всегда твердил, что судьба – игра,
                И зачем нам рыба, раз есть икра.
                И. Бродский. 1971 год

Часть 1. «Девочки, поедем в нумера!»

     «Батюшки, свят! Это что же делается ноне?! Девки даже замуж не успели повыскакивать. Нет, лучше развод в приличном месте, чем три года в жуткой дыре. Вот уж подгадили, так подгадили. И о чем они в своих министерствах думают? Стоило пять лет гробиться в Москве, чтобы потом твоим красным дипломом  смешить отдел кадров в Задрайске, галошно-фуфаечной дыре». Тётя Валя еще долго бы причитала, но Зоя Леонидовна, наш куратор на кафедре, очень внимательно глянула на нее поверх очков, тётя Валя, повздыхав, умолкла. Тётя Валя! Седенькая, сухонькая, верткая, ловкая и очень добрая.  Такая она, наша лаборантка Валентина Ивановна, если официально. Мы иногда даже шутили: «Интересно, что сначала было? То ли кафедру вокруг тёти Вали сделали, то ли её в пустые помещения первой запустили? Ну, вместо кошки. И стали эти помещения «Кафедрой лаков, красок и лакокрасочной продукции». А причитала тётя Валя вот о чём. В этом году Министерство изменило правила распределения выпускников институтов. Вместо сентябрьского, предварительного, и майского, окончательного, сделали сразу осеннее окончательное распределение. Вот оно и должно было состояться через три дня. Причём, работала комиссия так: сначала закроем «плановые» места, то есть сначала наберем специалистов на «свечные заводики во «тьме тараканьей», а потом вытащим из портфельчиков места получше, «из заначки», там, где свет неоновый от городских фонарей. Но хоть во тьме, хоть на свету, а три года отрабатывать надо. Главным условием, чтобы «отвертеться от дыры», было распределение по месту проживания мужа, и время выделялось: аккурат, между сентябрем и маем. Вот о потере этого временного промежутка и говорила наша лаборантка, об этом и сокрушалась наша тетя Валя. «Не успели в этом году в щель временную ускользнуть, загодя-то не готовились!»
 
     Правда, фактором, который мог улучшить качество жизни в будущем, были красный диплом  и хорошее отношение кафедры к студенту. Распределение шло от худших баллов к более высоким. В конце, как десерт, выдавали распределение поприличнее. Вот по этим показателям всё вроде у меня было в норме, я попадала почти в самый хвост очереди. Но существовала одна загвоздка: очередь в этом году была слишком короткой. Да еще эти две русские беды, которые всегда пристраиваются ко всем прочим бедам, без которых никак не обойтись: дураки и дороги! Конечно, в моем случае не буквально, а абстрактно. Но зато обе. Причем, с первой справиться было уже никак нельзя. Из тридцати, поступивших на первый курс студентов, осталось только двенадцать. Наших. У вьетнамцев и поляков свои волнения по поводу трудоустройства. А вот наши двенадцать, если откинуть москвичей и замужних, быстренько превратились в «великолепную семерку», которая «плановых» мест не закроет. Никаких троечников не хватит. Будут затыкать дыры отличниками. Значит, и мной тоже. Буду «затычкой с красным дипломом». Но есть и вторая беда: дороги. Моя дорога должна вести меня на работу, где предоставляют какое-то жилье и платят денежки, чтобы было на что кушать, так как кормить себя  я должна сама. А хорошо бы ещё и вкусно. Но, нет, так нет. Распределение через три дня, и будет это «судьбоносной загогулиной». Это все потом. А сейчас главное не «сварить козла», это когда колба необратимо испорчена смолой, а то получишь от тети Вали за испорченную колбу. Она умеет из маленького «козлика» выращивать «бодливого козла».

  Я уже заканчивала художественную обмотку шеи своим двухметровым шарфом, когда увидела, что в гардеробе появилась лаборантка тётя Валя, и машет мне рукой: «Иди, иди, велено вернуться». Мы поднимаемся по широким лестницам, и я на ходу  дожевываю бутерброд, заботливо сунутый мне Валентиной Ивановной. Вот такая она наша тётя Валя! Свои «несчастные» 70 рублей она делит с голодными студентами, причем, даже с теми, кто «козлит» колбы или бьет их. Самый большой недостаток в человеке, как считает наша милейшая тётя Валя. «Не напасёшься на вас дефициту!» Ну, вот и добрались. Причем тетя Валя дышит  гораздо спокойнее и легче, чем я. Хотя на здоровье я не жалуюсь, и спорт – мой конек. Надо бы задуматься, но некогда. Мы уже на кафедру пришли. Зоя Леонидовна, моя дипломная руководительница, разговаривает у окна с незнакомой мне женщиной. Очень эффектная дама, причем одета модно и дорого. Я сначала хотела поступать на модельера - конструктора в текстильный институт. Судьба без моего желания и одобрения с моей стороны подобрала для меня другой ВУЗ и специальность, но за модой следить я не перестала. Так сказать, нищий теоретик, самопошивочная модница. Так вот, эта дама была по-настоящему модно и дорого одета. При моем приближении они заулыбались. «Вот та девочка, про которую я тебе рассказывала, и которая точно тебе подходит. А что не мальчик…. Да, ладно, тебе, Наташа! Привезешь умненькую невесту для своего сына. Но ведь не сравнить Менделеевский с Новомосковским филиалом. Пойдемте, поговорим», - сказала Зоя Леонидовна. И мы пошли говорить. Правда, из этого разговора я мало, что поняла. Про работу вопросов не было. Более-менее понятно. Лаборатория, только не в институте, а на оборонном предприятии. А, вот, что за город - не очень поняла. Да ещё и должность какая-то дурацкая: младший инженер. Господи, обычному инженеру дают 105-110 р., а уж младшему?! Чем же так довольна Зоя Леонидовна? А я считала, что ко мне на кафедре хорошо относятся! Но тут я услышала нечто. Мне, как младшему инженеру, предлагали оклад сто сорок рублей плюс кучу других процентов, почти двести пятьдесят рублей в итоге. А через год инженера с окладом 160 рублей и все оставшиеся плюсы! От неожиданности «в зобу дыханье сперло». Ох, и сперло…. Да, еще «в плюсах», как в Черном море в августе, было общежитие  для инженерно-технических работников. Но, самое главное, поеду не одна, а с Анной. Мы с ней в общежитии вместе живем. И вот я сижу с дурацкой улыбкой на пол-лица, мой шарф, как счастливый пес хвостом, помпонами метет пол, а вышитые на брюках божьи коровки радостно разлетаются то налево, то направо вместе с моими коленками. «А завтра подпишем документы». И мы с Анной подписались, больше под словами «зарплата» и «общежитие», про другое как-то не очень поняли. Примерно, как сейчас мода в интернете: приглашаем на работу «100 тысяч за 2 часа. От Вас 2000 рублей за «бусы». «Угу! Мы согласны, мы же умные! Мы понимаем, что сто тысяч рублей больше, чем две тысячи. Но кафедра не интернет, а Наталья Александровна, к тому же, выпускница этой кафедры. Делала дипломную работу у Зои Леонидовны. Как я. Точнее, я как она. «Всё! Дальше мы с Вами будем работать после защиты диплома. Вам позвонят!» - сказала Наталья Александровна. И исчезла. Вместе с бриллиантовыми сережками и кольцом, которые успела высмотреть у неё Анна. Я в этом ни тогда, ни сейчас не понимаю. Меня во всех вещах больше прельщает форма, а не цена. После её отъезда осталось, как говорят дегустаторы, послевкусие: волнительное, незнакомое, но приятное. Всё-таки, не в Хотьково на ЛКЗ на 105р. А город?!

     К защите диплома город уже превратился в Армавир, где я буду есть свои любимые фрукты. «Ты все равно с юга, ближе к дому», - говорили однокурсники. « По-моему, ты говорила об Алупке!» - уверенно заявил староста, москвич. И, вот, уже вся группа проводит у меня летние отпуска на берегу моря. Мы бы долго еще мечтали бы, если бы один студент, на курс младше нас, в общежитии не сказал «коронную» фразу: «Не Армавир и не Алупка вкупе с Алуштой, а Арзамас.  Да не сам Арзамас, а под Арзамасом. Ваш город в лесу зэки строили. Моя мама на железнодорожном узле в Шатках работает, туда эшелоны пропускает». Лес, эшелоны, зэки…. Вот почему деньги! Боже на что мы с Анной подписались! И спросить не у кого, и куда позвонить неизвестно. Мы замерли. Бриллианты Анька, видите ли, рассмотрела!...

     Июнь. Защита дипломов. Звонок.  Посещение огромного здания – монстра, вывесок нет, зато есть пропуска, нужен паспорт. У меня, как у собаки Павлова, за пять лет учебы выработался условный рефлекс: если бумажку заполнила и показала паспорт, сразу слюнки текут, так как это значит, что я получила посылку из дома, со всякими вкусняшками.  С «монстром» дело обстояло иначе. Строгая архитектура, серьезные дядьки, суровые инструкции: 6 августа мы должны выехать на объект. Ну, и словечко! Может, лучше было бы в какой-нибудь Задрайск?! «Билеты в любой железнодорожной кассе не покупать. Сначала в контору, получите талон, и только потом в кассу, и только потом в кассу под номером N, и только в те вагоны, которые укажут». Только, только …. Где же ты московский Толька, за которого я могла бы выйти   замуж, чтобы остаться на кафедре на 90 р.?! И не надо было бы ехать на секретный объект, который построили зэки. Дуры мы с Анькой!

   Но вот уже золотой песочек волжского пляжа, который как граница между студенческой и инженерной жизнью, остался в воспоминаниях. Да еще красивый загар напоминал о беззаботной жизни. Впереди – неизвестность, которая началась в купе поезда «Москва - Йошкар-Ола» солнечным теплым деньком в начале августа. Это потом будет песня: «Вагончик тронется, перрон останется». А сейчас это реальная жизнь. Мы едем на «объект». Поезд тронулся, перрон остался, сердца бьются тревожно: «Куда нас черти понесли?»
«Начнет расспрашивать купе курящее про мое прошлое и настоящее…». Расспрашивать некому. В купе мы вдвоем, а волнует нас только наше будущее, так как сообщили, что полгода мы будем жить без пропусков. Точнее, у нас будет пропуск «с отбором». В случае необходимости «в режиме», в каком-то мифическом «режиме», нам выпишут «разовый». Интересно, побег может стать необходимостью?  Дадут ли «разовый» пропуск на побег? В общем, почти детская игра. «Девки волнуются, раз! Девки волнуются, два! Девки волнуются, три! Сердце не трепыхайся, замри!» А утром….
 
     Утром впечатлений добавил военный патруль. Так что ли называется команда из офицера и трех солдат? «Всем занять свои места». Да мы бы с Анной еще дрыхли, если бы не проводница. Подняла нас ни свет, ни заря со словами «Вставайте, девки, скоро КП». Еще не доехали, а сколько новых слов узнали, уже. А вот и солдат с огромным чемоданом, набитым какими-то картонками. Правда, все вежливо: «Здравствуйте!» и внимательно рассматривает. Видно проверяет, что у меня внутри: одна печень и две почки? А вдруг наоборот: две печени и одна почка. Тогда я инопланетянка, и меня за цугундер, и вон. Мы предъявили наши документы, их внимательно просмотрели. К Анькиным добавили еще одну бумажку, а на меня взглянули и вздохнули. Как в фильме «Офицеры»: «Видно я ему не приглянулся!»  Затем молодой солдатик с тощей шейкой попросил нас выйти из купе, заглянул в багажные ящики под полками и в верхний отсек для багажа и разрешил нам занять свои места. Нашу летающую тарелку не увидел, она в этот момент дематерилизовалась. НЛО еще и не то умеют выделывать. Это шутка! Реакция на неизведанное. Аллергия на обыск! Шутка! Студенческий бунтарский дух так отлетает! Патруль ушел, а мы…

   Нет, мы не сели, мы плюхнулись на полки и, молча, уставились друг на друга. Не только новые слова узнаем, но и новые дела. Минуты потянулись. Одна. Другая. Тридцатая. Шестидесятая. Наше ожидание разнообразило только желание сходить в туалет. Но туалеты, как и граница, были на замке. До биотуалетов предстояло жить не одно десятилетие. Чтобы как-то отвлечься, я читала Куприна. «Яму». Не могу сказать, что книга о проблемах публичного дома сильно улучшила мое настроение. Но, хоть, от физических потребностей отвлекла. Наконец-то, когда минуты уже перевалили далеко за сто, пришел офицер, вручил нам документы и пожелал «Счастливого пути!» «Наверное, издевается над дурочками!» - одновременно сказали мы, когда он закрыл дверь купе.
  Тук-тук…. Тук-тук…. И мы уже на вокзале. Приятно удивлены. По громкой связи объявили наши фамилии, сообщили, что нас встречают. Симпатичная улыбающаяся женщина сообщила, что она работник отдела кадров нашего предприятия. Сейчас нас на машине отвезут в общежитие, где мы оставим наши вещи. «Без присмотра, а зэки сопрут наши бюстгальтеры, и будут гулять в них на зоне», - прошептала мне в ухо Анечка. Мне стало веселее, спокойнее, безразличнее, что ли. Я просто представила здоровых мужиков в черных фуфайках, а сверху бюстгальтеры. Руки у них за спиной, а под шеей болтаются разноцветные лифчики. Мужики здоровые, небритые, а бюстики нежные, прозрачные и болтаются, так не застёгиваются. Вокруг улыбаются караульные. Им и мне стало веселее.

   Затем нас отвезут на встречу с начальниками наших служб. Сказать, что мы были приятно удивлены, это ничего не сказать.  «Кто из нас секретарь КПСС? Ты или я?» - прошептала я. «И почему нет пионеров с цветами?» - «Смотри лучше по сторонам,  может, поумнеешь. И в следующий раз не будешь соглашаться на дурацкие распределения. Это они нас заманивают «на лопату» в избушку на курьих ножках, чтобы красиво поджарить. Глазей по сторонам, может, в блиндаже придется скрываться!» - сердито пробурчала Анна.  Мы затихли и стали разглядывать город из окна машины. Много-много зелени, светлые двух и трехэтажные домики. Ого! Кинотеатр «Октябрь». Я успела рассмотреть, что в 20.20 идет  двухсерийный американский фильм «Большие гонки». Колючей проволоки, как на КП,  и вышек в городе не видно. Мы повеселели. Еще больше обрадовались, когда увидели комнату в общежитии: большую, светлую и для двоих. Ура, нар нет! Вершиной нашего веселья были 25 рублей, выданные мне, как аванс, моим будущим начальником лаборатории. Помимо него на встрече были главный технолог, представители комитета комсомола и профкома. Беседа прошла в спокойных деловых тонах. Нам дали две недели на обустройство и медкомиссию. И отпустили, подарив надежду, что зэки днем по городу не ходят. Наверное. Скорее всего, они под охраной. Все будет нормально. И мы, обнаглев от собственной смелости, решили в этот же вечер сходить в кинотеатр «Октябрь». Поскольку мы не были пространственными идиотками, то поняли, что улица Ленина и улица Гагарина параллельны, а кинотеатр на противоположном от общежития конце улицы Гагарина. Был теплый августовский вечер. Было приятно идти по улице Гагарина, вот только вызывало удивление почти полное отсутствие людей. Еще, ведь, только восемь часов вечера. Маленькие домики, чистенькая улица, роскошные липы, зелень во дворах. Уютно, спокойно, но безлюдно. Люди почему-то по таким симпатичным улицам ходить не хотят. Неужели боятся?!

    Фильм нам понравился, вот только закончился он почти в одиннадцать вечера. Долговато. А что нам не понравилось, так это улица Гагарина. Маленькие домики, нет людей. Сквозь густую листву с трудом пробивается свет фонарей. Темно, страшно, неуютно. Мы подумали, что, уж,  улица Ленина в любом городе будет центральной, там должны быть какие-нибудь представители закона. Она, наверняка, более широкая и более освещенная. Должна быть.  Да и идти нам до общежития на Ленина, 4 совсем недалеко. Решено, сделано, и вот мы на улице Ленина. Был все тот же теплый августовский вечер, только поздний. Мы спокойно перешли улицу Чапаева, народа почти не видно, но тихо. Мы успокоились и стали обсуждать фильм. Но от силы успели обсудить один эпизод. Сначала услышали, а потом в свете слабых фонарей увидели группу людей. Похоже, только мужского пола. Они от ярко-освещенного здания справа двигались нам наперерез. Из пункта А в пункт Б…. И из пункта В в пункт Г…. Не хотелось, чтобы ответ на вопрос: «Они встретятся?» был положительным. Мы остановились, и шепотом стали обсуждать наши действия. Анечка считала, что надо осторожно пойти назад. Я думала, что лучше спрятаться в кустах и переждать.  В одном были согласны: «Это ужас! Это зэки!» и мы….

     «Опа! Я её поймал!» Кто-то сзади ухватил меня поперек туловища. Хорошо, хоть в районе талии, а не груди или бёдер. «Аня, беги!» - крикнула я. Но было поздно.  Её уже держали под руки с двух сторон. А вокруг заклубилась компания парней в сильном подпитии, шумных, разухабистых. Мы оказались в центре этого перегарного вихря, но разъединены: Аня впереди, я в центре. Их было человек десять-двенадцать. Ржание, рыгание, похабненькие шуточки с включением искристых перл русского языка. Короче, к этому смерчу, засосавшему нас в свою воронку, отборный мат, останавливаемый словами: «Ну, чё ты! Здесь же дамы!», прилагался в комплекте. Если использовать тавтологию: комплект был укомплектован на все 100%. Цензурный смысл выражений в переводе на русский обиходный был таков: «А вот и девчурки наши! Ох, и сисястые! Ох, и жопастые!» Это, конечно, больше относилось к Анне. Я была тоща, невелика ростом, с мальчишеской фигуркой. В общем, субтильная девица со смазливым личиком в обрамлении пышных волос. Грудь была. Точнее мой третий номер на мне смотрелся,  как пышная грудь. Анна была на голову выше с хорошими формами.  Фигура «гитара» притягивала взгляды мужчин. Она была голубоглазой, светловолосой, умненькой девушкой, в то время блондинки не приравнивались ни к комдиву Чапаеву, ни к чукчам. Ее можно было бы назвать красавицей, если бы не небольшое и несильно заметное родимое пятно на правой щеке. Но все это в темноте плохо освещенной улицы не имело никакого значения.  Имело значение только одно:  мы - особы женского пола. Нас подхватили слева и справа под руки и повели.  К счастью, в нужную нам сторону, к общежитию. Причем, парень справа от меня был так пьян, что повис на мне, как на вешалке, спотыкался и тянул вниз. А тот, что слева тянул  в сторону. Я шла, скособочившись и шатаясь. Со стороны можно было подумать, что ведут пьяную девицу. Анна маячила впереди, в толпе из шести «рыцарей». Видно что «тяжелые доспехи» мешали им передвигаться нормально.  Они тянули Анну то влево, то вправо, то наваливались на нее, то отталкивались. Наверное, решили, что она «гармонь» а не «гитара». Какой-то парень позади Анны периодически шлепал её по ягодицам и орал «Жопень!» И замолкал. Минута на размышление, и снова он начинал нахлестывать Анну и вопить «Жопень! Попень!» Даже в темноте я видела,  как вздрагивает Анькина спина в белой кофточке. Наверное, удары были чувствительные. Какая-то группа ржала за моей спиной, описывая, что бы они со мной сделали, а один из них дуром орал: «Девочки, поедем в нумера! Сразу в нумера!» И все дружно подхватывали: «В нумера!» Я не только вздрагивала при каждом их крике, а ещё крупные слезы выкатывались из глаз. Страх сковал трепыхающееся сердце, но мозги работали. Правда, парни-гири слева и справа, эту работу здорово тормозили. «Надо тащить их к общежитию», - крикнула я Анне, не называя ее по имени. Подвисающий парень справа, приподнялся и пробасил: «В общагу!» Все дружно подхватили: «В общагу!» И только один кто-то сзади прокричал: «Девочки поедут в нумера!» «Боже, только не в номера», - с ужасом подумала я, ноги мои подогнулись. «Сейчас завалимся!» - подумала.  Но пьянство пьянством, а партнеры мои держали меня крепко. «Д-д-держись! Е-е-еще не дочапали до общаги!» 

     Ну, слава богу,  дочапали. Толпа остановилась перед ступеньками. «Девочки, давайте познакомимся!» - предложил кто-то из  компании.  И они решили представиться нам. Одни хотели пожать руку, другие её поцеловать, кто-то считал, что знакомство надо скрепить поцелуем в губы. Это была их роковая ошибка: они ослабили хватку. Анна с криком «Спасите! Помогите! Её сейчас уведут в номера!» - рыдая, понеслась по ступенькам общежития, на вахту. Через пару минут я увидела её с вахтершей, вооруженной веником.

    «Ах, нехристи! Не успеют молодые специалистки приехать, а эти кобели тут как тут!» Она лупила их этим веником налево и направо. «Сейчас милицию вызову. Вы у меня быстро за проволоку вылетите. Будете жрать одну картошку. Плохо вам тут живется. Не успели получить зарплату, как сразу в «Колокол» ее поволокли».
- Марь Ванна, Марь Ванна! Да мы чё! Мы ничё! Они сами сказали: «В общагу!» - отбрехивались парни.
- А кто номерами девчонок пугал? Кобели проклятые!
- Да мы для веселья. Мы не со зла! А девки-дуры, что перепугались!
Они, весело гогоча, уворачивались от ударов веником.
Большинство пошли восвояси, не желая связываться с Марь Ванной и её веником. Но человека три-четыре вертелись около неё. Зато меня бросили все. Я не очень понимала выражение «поджилки трясутся», но остро прочувствовала слова «на трясущихся ногах». Я медленно пошла на плохо сгибающихся ногах по ступенькам. «Я, как сломанный робот. Наверное, у меня что-то перегорело в мозжечке, какой-то транзистор». Я медленно сгибала колени, еле переставляла ноги и мелко-мелко тряслась. Со стороны смотреть – ухахочешься. Но никто на меня не смотрел, даже Анна. Она смотрела в пол и с трудом успокаивалась, громко всхлипывая. До меня доносился разговор, правда, как будто издалека, отдельными словами:

«Марь Ванна, зарплата, День строителя, колокол». Ну, да, колокол. «Причем тут колокол? Не было никакого колокола», - подумала я. «Сегодня приехали». -  «Откуда я знаю?! Может, шалавы. Даром, что из Москвы. А вам велено «объект» строить, а не девок. Кыш, отсюда. И матери расскажу, и на танцы пускать не буду!» - услышала я, добравшись до Анечки. Я почувствовала чей-то взгляд и повернулась, прежде чем укрыться за тяжелой дверью. Мне вслед смотрел, причем очень внимательно и серьезно, молодой человек среднего роста с длинными волосами. «Кудри до плеч!» - со злостью подумала я. Я вообще не люблю длинные волосы у мужчин. А уж сейчас я ненавидела всех особей мужского пола: и лысых, и стриженых, а длинноволосых дебилов из пьяной компании во сто крат больше! В темноте сверкнули зубы. Этот гад ещё и улыбался. Если бы было не так темно, то он увидел бы с какой ненавистью я смотрела на него. И, похоже, увидел или почувствовал, но улыбка сползла очень быстро. Взгляд стал настороженным.

   «Деревня чертова. Одиннадцать часов – ночь уже у них! Да уж точно не Москва», - подумала я, решив хлопнуть дверью. Но тяжелая дверь хлопаться не захотела, я разозлилась сильно, но зато перестала трястись. Хоть какая-то польза от этой неповоротливой двери. Анечка всхлипывала. Я за руку потянула ее по лестнице вверх, на теперь наш третий этаж. Молча вошла в комнату, закрыла дверь на два оборота. Мы с ногами забрались на ближайшую кровать, и уж тут зарыдали от души. Начиналась наша трёхлетняя ссылка в лесу, на объекте, с пропуском «с отбором».  Вспомнилась «Яма» Куприна, это не добавило радости. «Мы выберемся, Аня. Анечка, они не смогут сделать из нас проституток. Мы не будем плакать. Мы будет сопротивляться. Мы не сдадимся», - успокаивала я Анну. «Вот и наступил мой День рождения», - грустно и хрипло сказала Анечка, хлюпая распухшим носом. «Самый развеселый День рождения. 22. Почему мне господь выставил сегодня две двойки? За поведение и прилежание?! Давай договоримся, что родителям ничего сообщать пока не будем. Они, ведь, ничем не смогут помочь. Зато пока у нас есть мамины пирожки». Мы заплакали сильнее, потом затихли, затем снова зарыдали, потом тихонько похлюпали. И так до четырёх часов утра. Обессиленные мы уснули без единой мысли в голове. Нет, точнее, я успела  услышать слова: «Девочки, поедем в нумера!» и вырубилась.

Часть 2. «Значение библиотеки в жизни молодой одинокой женщины».

     В фильме «Операция «Ы» и другие приключения Шурика» замечательный актер Георгий Вицин, он же Трус, зимней ночью невинным голосом спрашивает: «Вы не скажете, как пройти в библиотеку?» Вспомнили? Замечательный эпизод! Да, что там эпизод! Фильм великолепный! У нас с актером цели совпали: в библиотеку! Не совпали задачи. И, к тому же, мне нужна была определенная, а не абы какая, библиотека. Я собиралась пойти в библиотеку им. В. Маяковского, Центральную библиотеку в городе Арзамасе-16.  А, вот, узнавать дорогу мне не надо было, так как остановка заводского автобуса, где я выходила, когда возвращалась с работы,  как раз   и называлась «Библиотека». Как удобно, и от общежития недалеко. Но этот маршрут я не сразу узнала. Прежде, чем возвращаться с работы, сначала туда надо было добраться.  И мы с Анечкой решили первый раз ехать на завод на электричке. Мы ее долго ждали на железнодорожном вокзале. Пока рабочий станции не обратил на нас внимание: «Девки, вы чего тут такие расфуфыренные битый час третесь?» - «Мы электричку на третий завод ждем».
 
     Дядька, отсмеявшись, спросил: «А скотовоз видели?» - «Какой такой скотовоз?» - «Вы с Луны, что ли? Люди в поезд с узкими окошками садились.  Видели?»  - «Видели». - «Вот это и была ваша электричка. Не иначе только вас и ждали, теперь электричку пустят. Только ради вас если. Откуда же вы такие электричные?» - «Из Москвы». – «Эвон, московские, значит, штучки. Ну, теперь третий завод уж план точно выполнит». – «Почему?» - «План-то? По деторождению!  Идите на угол. Вон туда. Придет автобус «пятерка» и отвезет вас на завод. Только ждать долго придется, она нечасто ходит. Да-а, это-то и плохо! Кабы оборонная промышленность за это время не развалилась без вас».
Мы рассмеялись и пошли «на угол». Не знаю, ухудшила ли показатели оборонная промышленность без нас за это время, но «пятерку» мы ждали долго, но дождались.  Встретил нас  Владимир Ильич Ленин. Памятник. И стоял он одиноко на площади, отгороженный от пролетариата забором с колючей проволокой, за которой было видно несколько трехэтажных зданий. До этого мы видели заводы: были на практике и работали там же. Это был Новочеркасский завод синтетических продуктов с высокими ректификационными колоннами. Автомобильный завод им. Лихачева с огроменными цехами. ЗИЛ, если коротко. Или Рижский лакокрасочный. То же цеха огромные. А здесь за проволокой завода не просматривалось.

     «А где завод?» - спросила Анечка. «Это же военный завод. Все цеха под землей»,  - уверенно предположила я. – «В глубине». – «И мы целый день будем сидеть под землей?» - «А за что, иначе, нам деньги будут платить?! Ну, может, на обед будут выпускать».
Я очень долго смеялась, когда увидела свою лабораторию: маленькое одноэтажное здание среди деревьев, со скамеечкой и цветочками перед входом. Наверное, в лаборатории решили, что взяли ненормальную, «какую-то чокнутую». «Берендеево царство», - подумала я, когда меня провели по лаборатории. При моем нестандартном воображении я сразу увидела и Лешего, и Кощея Бессмертного и Бабу-Ягу. А знакомая мне по Москве Наталья Александровна показалась Василисой Прекрасной. Но как нас учили: «Кто был никем, тот станет всем» и наоборот. Жизнь расставила все по своим местам и показала свое «ху из ху».

     Но больше всех мне обрадовалась немногочисленная молодежь. Взяли меня в оборот и сразу дали задание, так как я оказалась самой свободной. У них был конец месяца, им некогда, а я еще в производственный процесс не была вовлечена. «Ты должна написать доклад о молодежи нашей и западной. Вкратце, тема  «Они и мы». Мы – хорошие. Написать надо так, чтобы мы заняли I место. И тогда нас наградят поездкой в Саранск». Для меня Саранск звучал примерно, как Армавир. Ну, надо, так надо! И я сразу рванула в библиотеку, полная энтузиазма. Я уже собралась свернуть ко входу в библиотеку, но увидела длинноволосого парня из нашего первого кошмарного вечера. Натерпевшись страха в тот памятный вечер, мы с Анечкой первые дни ходили по городу только днем, на этаже быстро шмыгали на кухню поставить чайник и назад в комнату, «под ключ». А уж, если кто-то из ребят пытался с нами заговорить, то мы замирали, как ящерки, у стенки, в испуге, молча, таращили глаза,  и от нас отставали. Народ сильно удивлялся. Конечно, потом все утряслось по мере узнавания «объекта». Да и соседки помогли привыкнуть, «понять и простить», тем более мы никого не запомнили. Разве только я, и то одного противного парня. И мы уже смеялись над этой ситуацией вместе со всеми. Но тайно от всех купили в магазине несколько больших «цыганских» иголок. Я без них не выходила: одна была всегда пристроена в подкладке в сумке, другая пряталась под воротником.

     И, вот, на тебе! Когда все стало забываться, я увидела одного из тех прямо у библиотеки. Я хотела трусливо шмыгнуть в сторону и переждать, но он меня увидел и узнал. Поэтому мне ничего не оставалось делать, как с гордым высокомерным видом пойти в библиотеку. Правда, спесь пришлось поубавить, когда я попыталась «легким движеньем руки превратить брюки в шорты». Это из комедии «Бриллиантовая рука». Легким движением дверь в библиотеку не открылась: она была тяжелая. Зараза! Молодой человек засмеялся и открыл мне дверь. Спесь, независимо от меня, перешла в конфуз. Правда,  мелкий. Но я разозлилась, как от крупного. К тому же, на пороге, я споткнулась, и лбом ткнулась во вторую дверь. А, вот и не мелкий оказался конфуз, а вполне средней паршивости. «Все из-за этого идиота!» Я вошла в библиотеку с шишкой на лбу, а он стоял, качая головой. Энтузиазма писать о том, что наша молодежь хорошая, не было. А их молодежь спокойно могла денек прожить и без моего интереса. Я немного покрутилась у стеллажей, чтобы прошло время. И решила идти домой. Пожурила себя за то, что снова испугалась. Утешила, что на самом деле первый вечер был ужасным, успокоилась и вышла….  Молодой человек сидел на заборчике-решетке у выхода.  Что-то мне подсказало, что ждал он меня. И это мне очень не понравилось. Я не знаю, где располагается душа, но пусто стало в желудке, а ноги отяжелели. Наверное, душа из желудка ушла, но не в пятки, а в икры. Ноги еще и одеревенели, а каблуки стали такими высокими, что я решила: я на них ковыляю, а не иду гордо. Он подошел ко мне и сказал самые обыкновенные слова: «Девушка, давайте познакомимся!» «Точно страдает начальной стадией идиотизма. Знакомиться решил! Как ни в чем не бывало! Будто не зазывал нас «в  нумера»!»  -  подумала я, но вслух ничего не сказала. Прошла мимо, решив побыстрее добраться до общежития. Он шел рядом, но не приставал. Я дошла до общежития и вошла. Он вошел следом. Я поднялась на третий этаж, уже успокоенная и более уверенная: «А что! Я уже дома!» Он тоже пошел за мной, поднялся на этаж и остановился. Я повернула налево. Когда я открывала дверь, я решила посмотреть, что делает этот длинноволосый гад. Он стоял, привалившись плечом к стене, и улыбался. Наглый типчик! Я нырнула в «норку», твердо решив начать писать доклад завтра.
На следующий день я после работы поехала в Маяковку, долго отбирала наиболее интересные материалы. Решила, что надо еще поискать в читальном зале в молодежных журналах. Я увлеклась докладом. Мне хотелось помочь нашей комсомольской организации победить, даже если меня «режим» и не отпустит в Саранск. В животе заурчало. Пора было закругляться. Я отвела плечи, откинула голову, чтобы оживить кровообращение в мышцах и посмотрела по сторонам. За соседним столом сидел длинноволосый парень. Слава богу, он на меня не смотрел. Я  быстро все сдала и выскочила из библиотеки. Но когда собралась открывать дверь в общежитие, все тот же молодой человек опередил меня и открыл ее передо мной. И эта игра в «кошки-мышки» продолжалась с некоторыми отклонениями в сценарии недели две с половиной, может, три.

     Правда, бывали дни, когда он отсутствовал. Бывало пару раз, что он уходил раньше и у общежития не появлялся. Я уже не очень понимала, как себя вести: может, надо злиться, когда он шел за мной, или огорчаться из-за его отсутствия? Все-таки, такая настойчивость тешила мое самолюбие.
 
     Но все когда-то подходит к концу. «Конец венчает дело». И венцом для моего дела должен быть красиво  оформленный доклад. Но этим я могла заниматься в «Красном уголке» общежития. В библиотеку я уже не ходила, парня этого не видела. И он из назойливой угрозы превратился в «ежика в тумане». Наступил последний вечер перед сдачей доклада. В лаборатории я его уже прочитала, но надо кое-что было поправить. Придется вечерком поработать. А тут еще сотрудница подошла с просьбой передать деньги парню, живущему в общаге. Он ей вчера в магазине их одолжил. «Заодно и познакомишься.  Парень очень интересный. Старший научный сотрудник, и женщинам нравится. Глядишь, и тебе понравится. Женихом сделаешь». -  «У меня есть жених за зоной. Мне достаточно». Это я говорила о своем однокласснике Валерке, который в это время отбарабанивал свои вахты на корабле у берегов Америки.  Правда, мы часто ссорились с ним: именно, из-за его бесконечных отъездов. Любовь в письмах. Еще какая! Романтично, но не практично. А еще я преддипломную практику проходила в Риге. И там влюбилась в студента Рижского политехнического университета Анатолия. Мы метались полгода туда-сюда, но после моей защиты поссорились. Его распределили в Каунас, а я жить в Прибалтике не хотела. Сыта была прибалтами. Но он приехал к моей маме, узнал, что ни он ко мне, ни я к нему в ближайшие полгода не приедем. Выпросил у мамы мой новый адрес, выслал огромную посылку и предложение руки и сердца. Таковы были мои два претендента! Оба хороши! Но и в той, и в другой свадебной туфельке похрустывал  песочек….   Все-таки….
 
     Но вернусь в тот далекий вечер. Я пошла выполнять поручение. Раза три ходила, стучалась. Никого… Хорошо, что эта комната была на моем этаже. Потом в той комнате появился симпатичный молодой, но не очень разговорчивый  человек. Это был сосед по комнате нужного мне человека. Он милостиво разрешил мне оставить деньги и клятвенно заверил, что передаст. Я успокоилась. Какого же было мое удивление, когда от доклада меня оторвал знакомый голос: «Это Вы мне деньги передали?» Это был тот самый парень, из пьяной оравы, ну, и из библиотеки, «ежик из тумана». Так вот почему он преследовал меня! Он просто тоже живет на третьем этаже. Я – налево, а он – направо. Может и в библиотеку он ходил не из-за меня?!
«Да. Меня попросила сотрудница, Галина. Мы вместе работаем в лаборатории». – «Спасибо ей и вам». И он повернулся, чтобы уйти. Но потом остановился. «Я – председатель жилсовета  общежития. В тот вечер подошел поздно, не успел помочь вам. Но наша боевая  Мария Ивановна сама вас защитила. Ну, не только она,  и веник! Вы были не в том состоянии, чтобы говорить. Обо всем мне наша вахтерша и ребята-строители рассказали. Правда, только как это выглядит с их стороны. Я хотел в библиотеке, где я по вечерам занимаюсь в читальном зале, с  Вами поговорить, но Вы как-то очень неприязненно ко мне отнеслись. Вы уж извините, если что не так». И он улыбнулся. Вот картинка и сложилась! 1:0 не в мою пользу. Возомнила себя штучкой-дрючкой! Как говорила моя бабушка: «Красавица без волос, румянится во весь нос». Это она о таких задаваках, как я. Но я не сдалась! Я перешла в наступление: «Терпеть не могу парней с длинными волосами!» - «Жаль!» И он ушел, а мне стало грустно и обидно.
 
     На следующий день я после работы пошла в библиотеку снова. Во-первых, чтобы сдать журналы. Во-вторых, надо себе взять книжки. В-третьих….  Не знаю, но было как-то  обидно, что моя интуиция меня подвела. Грустно терять даже ненужных поклонников. «Женщинам он, видите ли, нравится!» Что в нем может понравиться?! Он даже не высокий блондин с голубыми глазами!  Мне только такие мужчины нравились. При этом они должны были играть в волейбол и на гитаре. Он же темноглазый брюнет. И роста среднего! Заурядный какой-то. А уж эти его длинные волосы!

     В библиотеке я выбрала себе книжки, поднялась в читальный зал, взяла журналы по вязанию….   И увлеклась!  Не сразу поняла, что передо мной кто-то стоит. Я подняла глаза…и удивилась. Он постригся! Коротко! Я засмеялась. На нас стали смотреть с неодобрением. «Пойдем домой?» - услышала я его тихий голос. «Пойдем!»
А через год в августе была наша свадьба. Но до этого я получила предложение руки и сердца, кольцо и цветы на ступеньках библиотеки им. В. Маяковского. Безумствовала сирень, и мы. С кольцом на пальчике, я, счастливая, сидела в «Колоколе» и смотрела в глаза невысокому коротко стриженному брюнету с темными глазами. Мы были одни в пустом зале. Мы были только вдвоем в целом мире. Точнее, он, я и букет алых роз, за которыми он специально ездил в город Горький. Ровно через неделю после нашей свадьбы замуж вышла Анна.

 
     «А с докладом-то что?» - спросите вы. И будете правы. Он – полноправный герой этого рассказа. Доклад занял первое место. Мы съездили в Саранск. Мне подарили красивую настольную лампу на тяжелой мраморной подставке. Плафон уже давно разбился, а основание все еще трудится: работает гнетом для квашеной капусты. Есть и подушечка   с одной единственной уцелевшей с тех времен «цыганской» иголкой.
Я, по-прежнему, ничего не понимаю в бриллиантах. Но у меня есть любимое кольцо с рубином – подарок моего мужа. И если судьба позволит, то следующим августом у нас будет «рубиновая свадьба». И в этот день мы хотим встретиться на ступеньках библиотеки им. В. В. Маяковского.
 
     В заключении хочется написать: огромную роль сыграла библиотека им. В.В. Маяковского в жизни не только одинокой молодой женщины, но и в жизни закоренелого холостяка. И если бы Маяковка сдавала экзамен по сценарному мастерству, то за этот сценарий получила бы от нас «пять с плюсом».
                08.10.2016 г.