Давеон. Возрождение часть 17

618
Храмовый сад. Приезд Лигена. Возрождение
     С восходом солнца умолкли ночные насекомые, проснулись певчие пташки, за ними - Лурия. Накинув платье, она резво выскочила из дома и поспешила за храмовником, направляющимся к святилищу.
     - Рано поднялась, дитя. Надо было еще поспать. Долог был путь.
     - Я не хочу спать.
     Гостья хоть и с трудом уснула и проспала недолго, но сейчас действительно не испытывала усталости. Окружающая атмосфера была напоена сладковатым приятным ароматом, удивительно освежала голову и очищала помыслы. Недаром это место названо священным. Лурия поняла, почему служитель прожил тут всю жизнь. Здесь нет насилия: никого не убивают, не привязывают к столбу, не морят голодом и не пользуются хозяйским положением. Пожалуй, это тихое и благодатное местечко можно сравнить с раем, если таковой имеется. Никаких стражей, чиновников, правителя и в помине нет. Как нет намека на суд и тюрьму, где от пыток или болезней испускают дух заключенные. Определенно оазис  один из самых светлых уголков земли, что только можно отыскать на ней.
     Лурия набрала полные легкие душистого воздуха. Богатая растительность, обильно заселившая островок жизни, окруженный песками, окутала гостью, одаривая щедро льющейся, спасительной от предстоящего зноя тенью.
     - Позвольте мне взглянуть на сад.
     - С удовольствием, дитя, - указал в его сторону Беран и проводил девушку.         
     Никогда не видевшая храмовых плантаций, она поразилась разнообразию и плодородности засеянных земель. На них произрастали почти все известные Лурии лекарственные растения. Одну часть сада занимали травы, чуть в стороне ветвились лекарственные кустарники, еще дальше - деревья. Большие прямоугольные грядки заполнили шалфей с розовато-фиолетовыми цветками, помногу собранными в колосоподобные, рвущиеся вверх соцветия, ядовитый адонис, (некогда Адонис был возлюбленным Афродиты и Персефоны, но пал от вепря)  клевер, лопух и лен, кровохлебка и календула, хвощ, ромашка и многие другие приносящие пользу травы. Лурия остановилась напротив аконита с рассеченными пальчатыми листьями. Темно-синие цветки, собранные в кисти, поклонились гостье. Об этой траве упоминается в греческих мифах. Она выросла из пены, падавшей изо рта охранявшего подземное царство Цербера, когда герой Геракл тащил его из преисподней.
     - Растение ядовито, дитя. Вызывает паралич дыхательного центра,  - предупредил Беран. – Колдуны используют эти свойства, чтобы вызвать глухоту, оцепенение и страх.
     Лурия подумала, что черные маги куда опасней, чем она считала ранее. Они борются против жизни, которую так старательно охраняют и берегут белые. Нахлынувшие воспоминания завладели девушкой, скучающей по чудом исцеленной Мионе, по отпущенным рабам, ставшим добрыми друзьями жителям бедного района, по Соколу, которого спас все тот же Регидий, не позволив казнить. Что она скажет ему, когда придет час расставания? Найдутся ли такие слова, что выразили бы всю ее благодарность и признательность, все то, что чувствует? Разве есть на свете языковые средства, в полной мере отображающие чувства? Возможно ли их облечь в звуковую форму?  Ни один жест или звук неспособен воспроизвести то, что в сердце, на душе. Правда Лурия и сама толком не понимала, что там творится, потому и пребывала в растерянности. Куда уж до слов, коль  мысли привести в порядок не может?
     Беран подозвал гостью к стелющейся по земле манжетке.   
     - Маги советуют собирать с листьев этой травы росу. Она обладает чудодейственными свойствами.
     - Дальше растет лопух? - встала на носочки Лурия, выглядывая права или нет.   
     - Он старинное лекарство, упоминаемое в трудах древних врачевателей. Лопух входит в состав любовных снадобий, - улыбнулся Беран.
619
     - Не думаю, что мне это пригодится, - обронила гостья и пошла дальше за стариком, который подумал о том же.
     Они миновали маковую грядку и очутились у следующей.
     - Мята, - прозвенел голосок.
     Коль верить легенде, ярко пахнущую траву назвали в честь греческой богини Менты, покровительницы лугов, лесов и рек. Прекрасная и мудрая Мента, ведающая тайны жизни и смерти, исцеляла людей от недугов, предсказывала будущее. На месте ее гибели выросло душистое растение, которому дали громкое имя.
     - В мифологии Рима Мента олицетворяет человеческий разум, - сорвал Беран веточку и передал ее гостье. – Мята активизирует деятельность мозга. Наши наставники советуют ученикам носить на голове венки из этой травы, чтобы мозг постоянно и активно работал.
     - Римляне перед званым обедом опрыскивают залы мятным настоем, а полы натирают листьями.
     - Аромат мяты дарит человеку жизнерадостность, дитя, и повышает настроение.
     Лурия потерла листик и понюхала его, припоминая, что девушки гадают на жениха при помощи душистой и жизнеутверждающей мяты, кладя ее под подушку во время религиозных празднеств, но каких она не знала. Впрочем, ее это не интересовало. 
     Задорные ямочки на щеках украсили девичье лицо, когда путники достигли одуванчиков, из которых Лурия под присмотром Тукко делала салаты, сладости и напитки.
     - Теофраст рекомендовал соком одуванчика смазывать пигментные пятна и веснушки, - молвил храмовник и взглянул на гостью. – Не избавлялась от своих? – широко и по-доброму улыбнулся он.
     Медные локоны всколыхнулись.
     - И не надо - они у тебя очаровательные. – Беран вытянул руку, поглаживая пушистые головы одуванчиков. На его ладонь села пеструшка-бабочка и расправила крылья, греясь на солнышке.      
     Заинтересованно Лурия вскинула брови.
     - Она не боится вас!
     Старец приблизил руку к гостье.
     - Она и с тобой подружится, как дельфины и львы.
     Девушка застыла - еще один чтец мыслей? И сколько их тут? Неужели господ всевидящих превеликое множество? Если так, то в мире скоро не останется тайн и уж точно скрытых дум. Она поджала губы.
     - Не пугайся, дитя. Мне тоже не все открыто.
     Может старец и попытался успокоить ее, но Лурии не стало легче. С нее довольно и одного «читателя».
     Придя в себя, она протянула ладонь. Недолго думая, бабочка перелетела на нее. Забыв про неудобства, доставленные считыванием мыслей, гостья поднесла пеструшку к лицу, рассматривая ее узор. Подул легкий ветерок. Бабочка вспорхнула и полетела к пастушьей сумке, которую Гиппократ применял в качестве лекарства при заболевании матки, а в Китае и других странах ее разводят и едят как овощное растение.
     Беран велел женщине, пришедшей в сад, собрать петрушку.
     - По легенде египтян эта зелень выросла из крови убитого Осириса. В память о нем жители долины Нила устраивали праздники, надевая на головы венки из петрушки.
     - Я вижу пионы, - указала Лурия на пышные кусты. – У меня в саду их много, - и предалась воспоминаниям.
     - Злые духи исчезают из тех мест, где произрастает пион. Один маленький кусочек растения, нанизанный на нить, защищает от дьявольских наваждений.   
     - Это правда?
     - Магия вокруг нас, - безмятежно, ничуть не сомневаясь в своих словах, ответил старец.
     Лурия еще ни разу не слышала от него грубого слова, не видела в нем сомнений. Его
620
голос не дрожал, а пел, точно Беран певец, певец Жизни.   
     - Одика говорит: «Жизнь сама по себе чудо».
     Храмовник провел рукой по медным волосам, глядя в прекрасные зеленые глаза.
     - Знаешь, откуда произошло название растения?
     - Слышала, оно было названо в честь ученика Асклепия, Пеона, совершавшего чудеса исцеления с помощью пиона. Он даже излечил Плутона, бога ада, от раны, нанесенной Геркулесом.
     - Есть сведения, свое название растение получило от фракийской местности Пеонии.
     Взгляд Лурии упал на подорожник, селящийся возле человека.
     - В Риме гладиаторы, как и наши воины, дабы избежать нагноения, прикладывают к ранам тряпочки, смоченные соком этой травы. 
     - Я не приветствую диких развлечений! - отрезала медноволосая. Ей была противна сама мысль, что ее соотечественники столь кровожадны и порочны. На пирах они устраивают жестокие представления, где то и дело погибают люди. Ради увеселения господ дети ходят на руках, огибая кинжалы, направленные острием вверх. Одно неловкое движение и… Как при этом можно есть и веселиться?            
     Мимо Лурии пролетела пчела, сделав остановку на соседней полыни. Название артемизия произошло от имени дочери карийского царя Мавсола. Царевна Артемиссия употребляла траву в качестве лечебного средства от женских заболеваний. Существует и другая версия – назвали растение в честь Артемиды, богини-покровительницы охоты, плодородия, деторождения и врачевания. 
     - Путешественникам и всем тем, кто отправляется в путь, жрецы рекомендуют брать с собой листья полыни, - окинул ее взором Беран.
     - Мне известно, что она помогает снять усталость. А в Риме победителю в спортивных соревнованиях дают испить глоток полыни. Римляне уверены: здоровье главная награда. - Лурия повеселела - все же есть не кровавые традиции.    
     - Полынь чрезвычайно полезна, дитя. Она устраняет тяжесть в голове после передозировки вина, например, - легко засмеялся старец. – Господам, любящим пиры, артемизия необходима. На Востоке считают, дым полыни лечит практически все болезни. Сок травы с медом прекрасное средство от лихорадки и для зачатия у бесплодных женщин.
     Лурия улыбнулась, читала об этом. Выходит, она не так уж и глупа.   
     - Я видела, как дом окуривают полынью, а еще талисманы из нее. Они отпугивают нечистого. Так мне торговцы говорили.
     - Из артемизии с древнейших времен в Египте готовили горькое на вкус питье.
     Спустя сотни лет абсент завоюет большую популярность у любителей хмельного веселья, но он будет запрещен в связи с нервными расстройствами, которые вызовет крепкий напиток. Абсентное опьянение походит на одурманивание марихуаной. Этот эффект сделает абсент еще более привлекательным питьем, за что он получит название «зеленый волшебник».      
     Испросив разрешение, Лурия собрала букетик фиалок и проследовала за добродушным старцем к сныти, соседствующей с фенхелем.      
     - Зачем вы выращиваете столько трав, коль в оазисе живут несколько человек?
     - Мы делаем снадобья или сырье для лекарств и отсылаем их в города. И нас, служителей,  больше десятка, - поправил Беран. – Здесь есть и слуги, помогающие выращивать лекарственные растения.
     Лурия успела познакомиться с одной из прислужниц, милой доброй женщиной, довольной своей судьбой. Тут она обрела долгожданное счастье. С ней хорошо обращались все служители и отпустили ее на волю, а она осталась.
     - Я никогда не думала, что жрецы могут быть такими. – В дрогнувшем голосе Лурии слышались нотки покаяния. Она безобразно плохо отзывалась о храмовниках прежде, но теперь ни за что не станет их оскорблять.
621
     - Не грусти, дитя. Лучше расскажи старику что-нибудь интересное.
     - Какой же вы старик? Вы еще молоды!
     Беран рассмеялся.
     - Я далеко не молодец. И силы уже не те.
     - Вы молоды душой. Я не дала бы ей больше тридцати!
     Храмовник о чем-то надолго задумался, Лурия начала винить себя в бестактности.
     - Простите.
     - За что просишь прощения, дитя? За то, что порадовала меня и вселила надежду?
     - На что?
     - На жизнь. 
     - Вы произносите это как-то необычно, - смущенно шепнула девушка.
     - Ты и сама необычна, дочка.
     Она поджала губы.
     - Можно я когда-нибудь приеду к вам снова?
     Беран обрадовался - он и сам хотел предложить ей погостить, но не знал, как сформулировать просьбу.
     Гостья подошла к розам.
     - Они посвящены Венере. Ароматны, как вербена, валериана, венерин волос и другие растения, управляемые второй планетой. Плоды Венеры очень сладки, например, груши и фиги.
     - Подчиненные данному небесному телу растения активируют половые желания и почти всегда имеют сладкий запах.
     Лурия отошла от роз, посчитав, что стоит избегать венериных трав и кустарников, и направилась к следующей грядке. Чистотел показался гостье вполне безопасным.
     - Солнечное растение. Кисловато на вкус, ароматно, полезно в качестве противоядия.  Среди управляемых Солнцем растений встречаются вечнозеленые, поворачивающиеся к светилу или раскрывающиеся  на восходе. Как, например, лавр и пион.   
     - Вижу, ты внимательно читала книгу, - кивнул Беран.
     Действительно Лурия с интересом занялась изучением свитка, что дал ей вчера жрец. До глубокой ночи она читала интереснейший манускрипт, который нечасто встретишь в продаже.
     - Занимательная книга.
     - Но там не сказано о том, что не все растения обладают ярко выраженными свойствами какой-либо одной планеты, - направляясь к беседующей паре, произнес Давеон. – Свойства растений изменяются при одновременном действии на них нескольких небесных тел. Существует масса комбинаций. – Он остановился рядом с Лурией, провожая глазами мудрого старца.
     - Ты прогнал его. – Она отвернулась, избегая столкновения с проникновенным  взглядом. 
     - Беран сам ушел.
     Лурия качнула локонами - господин отрицает очевидное и знает о том. После продолжительной паузы она сказала:
     - Ты упомянул о комбинациях.
     Давеон того и ждал. Он завел речь, увлекшую слушательницу. Как выяснилось, соединение Венеры с Юпитером образует растение полное сил и целебных свойств. Примкнувший к их союзу Меркурий усиливает полезность – растение получается куда совершеннее. Оно достигает среднего роста, прекрасно видом, обладает белыми либо голубыми цветами. Присоединение к планетам Солнца окрашивает цветки в желтый цвет. Коль Марс радушно настроен и не противодействует соседям, растение способно сопротивляться всем дурным влияниям. Из него делается сильнейшее лекарство. Однако, такое соединение планет редко.  Враждующие с Меркурием, Венерой и Юпитером  Марс  и Сатурн  делают  деревья  ядовитыми,  жесткими  на  ощупь.  На  них  цветут  красные  или
622
беловатые цветки. Когда Марс и Сатурн в ссоре, Венера и Юпитер сильны, а Меркурий слаб. Оттого растение получается теплое и целебное, с тонким стеблем, чуть жестким и колючим с беловатыми цветками.
     - Привлекая к себе Марс, Сатурн делает растения узловатыми, листья приобретают выпуклость, ветви искривляются, принимая растрепанный вид. - Давеон оглядел слушательницу. Завидя ее отстранение, рассеял негодование: - Я хотел сказать об одежде. Коль долго носить ее, она становится частью человека, накапливая информацию о нем. Такое платье является энергетической защитой обладателя. Им даже можно защитить и укрепить чью-то недужную душу.
     - Может, поэтому я люблю носить старые платья?
     Лурии нравились ее простые, безо всякой роскоши одежды. Они теплы и приятны. Они  точно ее вторая кожа. В них комфортно и удобно. Она не любила строфион (зачем ей корсет?) и всевозможные повязки, которые матери заставляют носить дочерей. Она отрицала для себя турнюры - у нее нормальные бедра и подкладки не нужды, а о накладной груди и говорить нечего. Не понимала Лурия моды на вставные челюсти в золотой оправе. Не желала осветлить волосы иноземным мылом, как это делали первые модницы большого государства. Она не испытывала тяги к парикам и не умащивала локоны пахучим маслом, осыпая их золотой либо серебряной пудрой, считая такое украшение бессмыслицей. И конечно не надевала массу украшений, способных утяжелить походку. Но бывало, Лурия поддавалась уговорам дядюшки и, дабы ее «хорошенькую головку не напекло беспощадное солнце», брала на прогулку изящные зонтики, которых в ее коллекции было не меньше десятка –  Тинарх из поездок привозил понравившиеся ему и преподносил кровиночке. Их красота и изящество вызывали восторг и зависть у знатных горожанок.   
     - За последнее время я столько всего узнала, о чем и не догадывается простой человек.
     - Тайного гораздо больше. Ты еще убедишься в этом, моя AKVA VITAE, - пророчил дальновидный без тени смущения.      
     Лурия отвернулась - теперь откровенный господин называет ее не «необходимостью», а «водой жизни»! Впрочем, вода и есть необходимость, без нее невозможна жизнь.
     - Ты забываешь, что я знаю этот язык!   
     - Я не забыл.
     Лурия надеялась, кто-нибудь сейчас придет в сад хоть за чем-нибудь и окажет ей неоценимую услугу, но, к сожалению, никто так и не появился на плантации. Все будто сговорились и не показывались на глаза, когда рядом Регидий. Совсем недавно здесь были слуги и старец, а стоило появиться господину, они растаяли, словно и не было. Какое страшное невезение: его страшатся и избегают с ним встреч! Она бы тоже хотела их избежать, но жрец не позволяет и непременно возникает на пути. Когда это закончится? Стало складываться впечатление, что уже никогда. За что ей такое наказание?
     Лурия покосилась на Регидия - он, как ни в чем не бывало, глядел на нее, высматривая, о чем она думает.
     - Мне больно видеть твою отчужденность. – Он жестом пригласил пройтись и пошел вперед.
     Медноволосая некоторое время колебалась.
     - Расскажи, что ты вчера прочла? – обернулся на нее Давеон.
     Пришлось принять предложение и стать спутницей настойчивого господина.
     - Вечнозеленые растения живут по принципу постоянства. Можжевельник, ель, сосна, например. Набитые их хвоей подушечки и валики защищают молодой организм от инородного и ненужного.
     Давеон одобрительно кивнул.
     - Принципом постоянства обладают еще зимнезеленые растения и сохраняющие на зиму форму. Мы называет барвинок символом жизнестойкости за способность сохранять листья под снегом.  Водоросли и лишайники тоже относятся к кардинальному кресту.
623
     - Если мне не изменяет память, эти растения существуют с давних пор и в неизменном состоянии живут долгие тысячелетия.
     - Нельзя забывать, что лекарственные растения, относящиеся к данному кресту, оказывают целебное действие при длительном применении. Про валериану Агни-йога говорит, что для профилактики антираковых и прочих огненных заболеваний следует советовать эту траву. Но профилактика должна быть систематической.
     Кардинальное растение – это сгусток энергии, лечебный концентрат. Полезны не только отвары и настои из него, но и сок. Эти растения накапливают запас питательных веществ. Однако следует заметить, что накопленная и нерастраченная энергия в травах кардинального креста обращается в яд.
     - Ты говорил о растениях, относящихся к этому кресту, но в книге упоминается и о людях. Перед ними стоит серьезная проблема.
     - Все правильно. Людям знаков, составляющих крест, о котором говорим, чаще, чем другим надобно проводить чистку организма.
     Хорошо помнила Лурия советы доктора. Отвар полыни – превосходное средство от отложения солей в суставах, зверобой и тысячелистник – кровоочистительные средства. В своем сборнике Дилад давал и ряд других рекомендаций – поистине он талантливый медик, безо всякой мистики поднимающий на ноги тяжелобольных.
     Давеон свел брови. 
     - Я жду, - холодно сказал глубокий голос.
     - Чего? – изумилась Лурия – ни с того, ни с сего господин осерчал. Тут  до нее дошло, что тому послужило причиной. – Доктор не просто хороший человек, а замечательный. Он поднимает на ноги безнадежных. – Она коротко рассказал о медике, но не заметила воодушевления или радости на лице собеседника. – Что дурного в том, что я хорошо отзываюсь о человеке, которого уважаю?
     - Что ты скажешь обо мне?
     Лурия поджала губы, она не может сказать это вслух. На переносице жреца появилась глубокая складка.
     - Я слышу!
     - Прости, но в этом нет моей вины, - пожала плечиками медноволосая, она не принуждает господина подслушивать.
     - Чему тебя еще учил этот доктор?
     - Он говорил, что ядовитых растений много. Это же подтверждает и фармакопея из храмовой библиотеки.
     - У кардинальных трав яд замедленного действия. В малых дозах он исцеляет. 
     Лурия кивнула, давая понять, что это ей известно.
     - Я прочла, кардинальные растения выводят из организма вредные, ядовитые вещества.
     - До фиксированного креста добралась?
     - Чуть коснулась. – Миру явились задорные ямочки на щеках.
     - Фиксированный он потому как в нем заложен принцип сохранения формы в одном определенном состоянии. Примечательно, что и мысли человека дают фиксированным растениям силу. Им удобрения нужны меньше, чем людская забота. Болезни культурных растений – душевные заболевания садовода, так как они реагируют на его внутреннее состояние.   
     - Я слышала, живущий в радости человек преображает мир вокруг себя.
     - Такого человека любят все, в том числе животные и растения, - прямой взор Давеона только больше смутил порозовевшую спутницу. Пора бы ей привыкнуть и не смущаться. – Растения фиксированного креста действуют на астральном плане, то есть оказывают лечебное воздействие видом и запахом.
     - В лечебнике написано, что арника наполняет атмосферу покоем и гармонией.
     - Удивительно?
624
     - Удивительное рядом - я это понимаю.
     Двое подошли к грядке с редькой.
     - Мутабельный крест? – вскинул бровь жрец.
     - Не добралась, - смеясь, призналась Лурия.
     - Самый подвижный крест, он постоянно пребывает в движении, иными словами в изменении. Мутабельные растения не кардинальные и не фиксированные, а срединные. Этот крест посредник между двумя первыми. В зависимости от положения Солнца, Луны и планет в Зодиаке лекарственные растения меняют свойства. Мутабельные травы способны изменять их каждый день. Перед сбором следует узнать какое время наиболее оптимально для этого, и в какой час наши маленькие зеленые друзья набрали максимальную целительную силу.   
     - Как ты узнаешь?
     - Слежу за небом.
     - Каким образом?
     - У меня есть приборы. Правда, я предпочитаю растениям камни, к травам организм привыкает. От минералов исходит излучение, проникающее глубоко в тело. Оно усиливает действие лекарств. При тяжелых заболеваниях реакции больного ослаблены, а кристаллы без побочных эффектов улучшают его состояние. Тибетский медицинский трактат «Чжуд-ши» утверждает, что в обители риши есть выстроенный из пяти минералов  дворец. Украшен он лекарственными драгоценными камнями, усмиряющими четыреста четыре недуга. - Давеон задумался и процитировал отрывок из трактата: - «О великий риши, слушай! Расскажу о составах из драгоценностей, об этих царях успокаивающих средств. Отвары, порошки, лечебные масла и прочее при частом применении перестают справляться с болезнями, и тогда прибегают к лекарствам из драгоценностей, которые подавляют отклонения в действии успокаивающих, лечат четыреста четыре болезни крови, желчи, слизи и ветра, язвы, раны головы, туловища и конечностей…»
     Мы называем золото, жемчуг, бирюзу, кораллы, медь, ртуть и изумруд сырьем. Помимо других свойств они продлевают жизнь. В терапевтической практике мы используем еще яшму, алмаз, топаз, рубин, оникс, - сделал акцент на последнее слово чародей, ловко управляющийся с камнями и собственным голосом, чтобы заворожить слушательницу. – Но этот список далеко не полон.   
     - «Книга приготовления лекарств для всех частей тела человека», написанная сотни лет назад, указывает на магическую силу амулетов и талисманов.
     - В сборнике даются подробные рецепты по применению кристаллов. – Давеон взглянул на девичье украшение. – Твой медальон - талисман?
     Лурия посмотрела на него.
     - Вроде. Талисман означает «волшебное письмо»?
     - Можно сказать и так. Но если быть точнее - «магическое изображение», от арабского тилисм или тилсам. Обычно талисманы сделаны из камня, металла, священного древа. Бывает, они представляют собой небольшой кусок пергамента с буквами и изображениями, что нанесены в соответствии с определенными планетарными влияниями и имеют вид магических формул. Обязательное условие действия талисмана - вера. Она обладает созидательной мощью. При изготовлении талисману сообщается сила, но ее увеличивает во сто крат вера обладателя.
     Лурия была готова поверить в это, у нее не было оснований не доверять сказанному.
     - Могучей целебной силой обладают и металлы. – Жрец свернул, и они пошли по тропинке к садовой полянке, окруженной можжевельником. – В «Чжуд-ши» сказано, что золото, сэр, продлевает жизнь, оберегает от вредных воздействий. Серебро, дул, помогает при заболеваниях желтой воды, то есть болезнях суставов и водянке, при гнойных ранах, кожных недугах. Сан, медь, хорошее средство, излечивающее гнойные раны, заболевания печени, легких. На Тибете уважением пользуется железо, жаг. Его соединения входят в состав снадобий от болезней глаз и крови.
625
     - Камни «болеют»? Теряют силу?      
     - Для их зарядки я использую кварцевую друзу и четыре одиночных кристалла. Если ты видела друзу, то не секрет, что каждый кристалл отражает свет во все стороны. Они находятся под общим излучением и постоянно сильны. Они создают поле, способное заряжаться самостоятельно. Друза зачастую не требует очищения. – Давеон поставил рядом с ней статуэтку нарушительницы своего покоя, дабы направить на нее положительную энергию, настигающую независимо от расстояния и времени. – Камни, которыми пользовались колдуны, сильно истощены. Вообще они не служат злу. Твой отец носит черный агат, дающий ему власть над силами Равоса, и сам служит аду. Но он регулярно  меняет минералы из-за их ослабевания.      
     Лурия помрачнела.
     - Тебе не придется нести за него ответ. – Крепкая рука коснулась медной пряди.
     Девушка отступила.
     - Разве я тебя оскорбил, чтобы ты так смотрела на меня?
     Ответ задержался, Давеон устал ждать и сказал:
     - Принадлежность Этрия к колдунам на мое отношение к тебе не влияет.
     Тяжело вздохнула Лурия - лучше бы влияла. Это бы избавило ее от общества господина, разбрасывающегося нежностью. Она положила ладонь на лоб, почему назвала слова, слетающие с уст жреца, нежными?
     Она не успела ничего сообразить, как он без зазрения совести заключил ее лицо в ладони!      
     - Не могу смотреть на то, как ты расстроена.
     Лурия попыталась вырваться, но ее постигла неудача.
     - Не спеши, - зашептал глубокий голос, чем насторожил прелестницу. – Тяжесть отступает, угнетение тоже. Боль в прошлом…
     К своему удивлению Лурия почувствовала облегчение. Чародей отпустил ее.
     - Завидую доктору. Он тебе интересен.
     - Нечему завидовать, - шепнула девушка.
     Давеон не успел понять, в чем дело - неподалеку возник один из служителей и позвал его.
     Оставшись наедине с собой у Лурии ощущение легкости усилилось. Собственно говоря, незачем было больше пребывать в состоянии напряжения. Она бы попросила у настойчивого жреца дать ей пару уроков, разъяснить кое-какие понятия и явления, но занятия могут привести к не желаемым последствиям. Что если отчаянный господин надумает?.. Ну, уж нет! Она не позволит себя целовать! В травах и камнях он разбирается, как никто другой. Неужели нельзя при всех своих умениях остудить пыл? На мгновение застыла Лурия, вдруг чародей наворожит и она поддастся ему? Такого не может быть. Это будет бесчестно! С другой стороны, кто сказал, что он решил действовать честно? Суматошно девушка начала вспоминать, что ела и пила в пути, какие при этом возникали ощущения. Вскоре пришла к выводу, что ничего подозрительного не случалось. В противном случае эликсир уже бы подействовал. Лурия с облегчением выдохнула, господин не применял любовного зелья. По крайней мере, ей так кажется. Она дала себе обещание быть осторожнее и следить за всем, что дает ей Регидий.
     В саду щебетали миролюбивые птахи, которые знать не знали, чем опасны ненависть и коварное  колдовство. Нахлынувшее чувство радости завладело девичьим существом. Лурия оглядела полянку, сама не зная зачем, закружилась на ей, создавая вокруг себя ареол невесомости. Подпрыгнула вверх, «коснулась» бирюзового свода с гуляющими облаками. Медные волосы вторили танцующей хозяйке, едва поспевающей за стремительной мыслью.   Поляне прибавила яркости приятная песня:
Быстроногая лань умчалась с рассветом,
Покидая тоску навсегда.
А ладони мои светом ярким согреты.
Ласковым Арка и духом тепла!
626
     Сходящая с девичьих уст мелодия закончилась. Лурия все еще держала ручки над рыжей  головой. При виде жреца изящным движением опустила их.
     Безмолвно он приблизился к танцовщице. Его взгляд показался необычным. Прежде, чем медноволосая поняла, о чем говорит такой взор, мужские губы коснулись ее макушки, затем виска, после щеки и целенаправленно устремились к губам. Обжигая горячим дыханием, Давеон остановился в считанных сантиметрах от притягательных уст. На него в упор смотрели зеленые очи. Он отступил.
     - Ругай, кляни, ненавидь, но только не будь равнодушной! – выплеснул жрец, глядя на девичью холодность.
     - За что мне тебя ненавидеть? Ты спас Миону и других дорогих мне людей.
     - Я это сделал не для них!
     - Ты написал Лигену?
     Жрец обещал, когда опасность будет невелика, отписать другу и сообщить ему о местонахождении невесты.
     - Еще вчера. 
     Лурия посмотрела на тропу, уводящую из сада, и зашагала по ней к выходу. Минуя последние грядки и кустарники, она вышла к пышным деревьям. Внезапно ее схватили крепкие руки, и вмиг она очутилась между двумя массивными ветвями высокого древа,  заключающими ее в зеленый плен.
     Лурия огляделась и поняла, что самостоятельно ей не спуститься.
     - Немедленно сними меня отсюда!
     По просьбе девушки Давеон протянул к ней руки. Чтобы оказаться на земле, ей следовало кинуться к нему в объятья. Медноволосая покосилась на любезного помощника, по чьей вине она теперь на дереве.
     - Если я прыгну, могу сломать себе что-нибудь!
     - Замечу, тогда я буду лечить тебя, а значит, касаться. В любом случае моих прикосновений тебе не избежать.
     Поджала губы Лурия, как ей быть? Кажется, господина ничего не остановит. 
     Тут она услышала стук копыт и обернулась, к ним приближался конный. Едва осадив коня, он подлетел к древу.
     - Я чуть с ума не сошел! – потянулся Лиген к невесте, прижал ее к себе. - Хвала Богам с тобой все хорошо! – Он поцеловал девичий висок.
     Лурия сдержанно приняла искреннюю радость. Жених проследил за ее взором.
     - Прости, я тебя не заметил, - и кивнул в знак приветствия старинному товарищу.
     - Ничего, - скрестил руки на груди Давеон. – Ты привез?
     Норий протянул ему свиток, жрец прочел его. Затем поднял глаза на парочку. В девичье ушко жених шептал фразы, какого именно содержания несложно было догадаться.
     - Освободитесь, придете в храм! - отчеканил Давеон и исчез.
     Лурию охватила неловкость - нехорошая ситуация. Ни с того ни с сего возникло чувство вины. Но в чем она состоит? Разве кого-то обманула? Со всеми была правдива. Лиген изливал на нее поток нежности, она в ответ улыбалась и корила себя в недостаточном внимании к нему и излишнем к его другу. 
     - Прости, что так получилось. Отъезд и для меня был неожиданным. 
     - Давеон оповестил меня. Я извелся. Особенно когда не знал, где ты и что с тобой. 
     У Лурии возникали подозрения, что жрец не сделает этого, а он сдержал слово. Стоит отдать ему должное. Локоны невесты всколыхнулись - у нее есть о ком думать.
     Нежелающий быстро оказываться в чьей либо компании еще, Норий прогулялся с избранницей и лишь спустя время пара присоединилась к жрецу, сжимающему кулаки. При их появлении он переглянулся с Бераном. 
     - Надо сказать ей, сын мой. Без ее согласия мы не можем.
     Лигена эти слова насторожили.
627
     - О чем идет речь?
     - Нам нужна ее помощь, - взглянул Давеон на прелестницу. – Ты привез разрешение на процедуру.
     Не успела Лурия задать вопрос, ее опередил жених:
     - Какую?
     - Нам необходимо провести ритуал и выпустить наружу то, что замкнуто, - кивнул дальновидный на девичье украшение.
     - Зачем? – шепотом спросил Лиген, стараясь не быть услышанным.
     - Мы возродим ее. Медальон сдерживает. – Регидий давненько подозревал это. Он написал Великому жрецу, испрашивая его разрешения на обряд. Тот в свою очередь заручился поддержкой голубоглазого старца-отшельника.
     - Милостивые господа будут любезны и расскажут, о чем беседуют мне? – прозвенел голосок. Лурия начала сердиться - речь о ней, но ее даже не ставят в известность, что  предстоит вынести.
     Жрец коротко изложил суть дела. Задумалась она - и сама подозревала, что не просто так на шейке висит медальон. Но что он таит в себе такие тайны, пожалуй, удивило ее. Предположение, что он не только оберегает, но и замыкает ее в себе, повергло в изумление. Надо же, несколько слов, камни да металл способны спасти или погубить. Есть чему дивиться. Не видь она своими глазами чудо исцеления Мионы, сказала бы, что храмовники не в себе и большие выдумщики. Но они совершенно серьезно глядят на нее и ожидают ответа.
     - Без твоего позволения мы ничего делать не будем, дитя, - уверил Беран.
     - Какая польза от меня?
     - Конкретно сказать сейчас сложно, - отозвался жрец.
     Лурия дала согласие. Старец повел ее по темному коридору в скудно освещенную залу то ли с большим каменным столом посредине, то ли жертвенником. Невольно возникли подозрительные мысли, но Беран мягким, отеческим взором развеял страхи. Гостья выдохнула, в жертву ее приносить не будут. 
     - Ты что-то недоговариваешь, - шепнул Лиген другу, заходя в комнату.
     - Надеюсь, нам удастся узнать, где произойдет битва.
     - Думаешь, Лурия знает?
     - Ей может открыться сокрытое от нас.
     - И мы не пойдем туда?
     - Напротив.
     - Не понимаю.
     - У нас будет возможность подготовиться. Это увеличит шансы.
     - На что? – свел брови Норий.      
     Давеон не ответил, а велел девушке лечь на каменную поверхность.
     Глядя на возвышение, опоясанное уникальным фризом, она замялась. Рельефы повествовали о служении жрецов Великим Родителям. Многочисленная процессия служителей и служительниц несли щедрые дары Всемогущим и низко склоняли головы перед Богами, сотворившими небо и землю, огонь, воду, ветер и свое главное творение – человека, призванного преображать мир.
     - Творение бывает неудачным? – повернулась Лурия к жрецу, готовящемуся к тайнодействию. Ему помогал опытный храмовник.
     - Нет.
     - Но вокруг столько бед.
     - Так всегда бывает - сейчас темный  век. Но после Темноты наступает эра Света.
     Следуя указке господина, Лурия разулась и легла на широкий каменный стол. Его пестрая поверхность была настолько отполирована, что отражала блики ламп, случайно упавших на камень.
628
     - Разведи руки в стороны над головой, - велел глубокий голос. Чародей намеревался подле девичьих ладоней установить крупные цветные кристаллы с выбитыми на них символами.
     Разумеется, знаки на неведомом языке не были известны непосвященной, но она подчинилась, готовясь выслушать следующее распоряжение, которое отчего-то не удивило ее.
     - Ноги. – Жрец кашлянул. – Шире.
     Сначала Лурия хотела воспротивиться, но поняла, опасаться нечего - она не одна - и сделала, как было прошено. В тот же миг минералы с древними знаками очутились у  ступней, по достоинству оцененных господином.
     - Каково это? – дрогнул взволнованный голосок. Лурии впервые предстояло стать непосредственной участницей обряда, о коем она ничегошеньки не знала.
     - Вполне безопасно. Не бойся - я рядом. – Мужская родинка подпрыгнула. – Только скажи и буду всегда.
     Зеленые глаза покосились на разговорчивого мага.
     - За твоей спиной мой жених.
     Он стоял поодаль и с тревогой наблюдал за приготовлениями. Давеон позволил ему присутствовать при условии, что он не будет мешать и обязуется держать себя в руках.   
     - За Лурией все еще охотятся? – обратился Лиген к ставшему подле него товарищу, потирающему ладони.   
     - Я пустил их по ложному следу.
     - Как много времени выиграно?
     - Немного. – Давеон подал храмовнику знак и начал обряд.
     Беран ассистировал господину, что путем сложных манипуляций «оживил» камни. Заклинания неслись непрерывным потоком. Они внедрялись в тело Лурии, на которую поглядывал маг. С неизвестной ей периодичностью он воздействовал на минералы ритуальными орудиями. Медноволосая видела их прежде, но зачем они нужны, понятия не имела. Необычные золотые и бронзовые предметы, напоминающие жезлы с наконечниками, увенчанные крюками расписные посохи, кресты и другие замысловатые орудия то и дело взмывали в воздух. Ими ловко управлял господин посвященный, точно знающий, как и что с ними делать. Указаниям ведущего церемонию Регидия следовал старец, окуривший девушку ритуальными благовониями и приступивший к возжиганию огня. В жар Давеон бросил щепотку серого порошка. Пламя вспыхнуло, Лурия вздрогнула.
     Несущие сакральный смысл фразы стали тише, но сильнее. Сейчас они были едва слышны, однако оглушали присутствующих, воздействуя непосредственно на внутреннее тело каждого.
     Жрец замолчал. Лурию охватило волнение - минералы зашептались или то шептал неведомый голос сфер, а ему отвечали. Кто? Будто души переговаривались в тиши, нарушаемой то ли дуновениями, то ли дыханиями. Стон вырвался из девичьей груди, Лурия ушла в глубокое Небытие. Из четырех вращающихся камней вырвались лучи, соединившиеся в одной точке над ее пупком, из которого тоже выскользнул лучик, примкнувший к остальным. Образовавшаяся пирамида заключила Лурию в свои надежные объятья.
     - Они светятся! - отпрянул Лиген, глядя на минералы.
     - Ты не видишь, какое свечение исходит от нее, - смотрел на чаровницу Давеон.
     - Какое?
     - Радуга, - ответил всевидящий, следя за всяким невидимым глазу изменением вокруг и внутри Лурии.
     Отвел взор Норий, жалея, что не видит разноцветного сияния, окутывающего невесту.
     По приказу жреца Беран отошел от нее и приглядывал за огнем, пылающим чуть в стороне от центральной каменной фигуры.
     Внезапно Лурия дернулась, выгнулась, точно гибкая змея, лишь ноги и руки остались на
629
камне. Зависшее в воздухе тело задрожало, ладони затряслись. Лиген покрылся холодным потом. Крики, вылетавшие из девичьего горла, напугали жениха, видевшего войну и убийства. Воспоминания о кровавых зрелищах отступили, внимание Нория было приковано к избраннице, корчившейся, словно от боли.         
     - Ей больно? – кинул он беглый взор на друга.
     - Возрождение всегда болезненно. – С переносицы Давеона не сходила глубокая складка.
     - Как ты можешь сохранять спокойствие? - не находил себе места Лиген, его руки дрожали вместе с невестиными.
     Он не видел, как сжались кулаки у друга, как на них проступили вены. Давеон вонзил себе под один ноготь другой. Он взглянул на кровоточащий палец и тотчас перевел взгляд на Лурию.
     - Отпусти, я увезу ее! – потребовал Лиген.
     - И убьешь, - предупредил жрец, оставаясь совершенно серьезным.
     Друзья переглянулись, Норий не усомнился в правдивости слов.
     Тут Лурия зашептала какие-то фразы. Вмиг чародей насторожился, вслушиваясь в каждый звук, произнесенный на таинственном языке. Задал вопрос, получил ответ. Еще и еще. На последний медноволосая не ответила, секрет до конца так и не был раскрыт.
     Ее тело медленно опустилось на гладкую поверхность. Камни вобрали в себя лучи, потухли, прекратили вращаться. На столе лежала все еще бесчувственная Лурия. Крепкая рука легла ей на лобик. Чародей, игнорируя взгляды напряженного жениха, прошептал несколько слов. Зеленые глаза открылись.
     - Умница, - провел ладонью по лбу и медным волосам Давеон. – Сейчас тебе надо отдохнуть. 
     Усталость завладела телом девушки, она только и смогла, что привстать и снова упала на стол.
     - Я отнесу тебя. Ты еще слишком слаба, - сделал останавливающий жест сановник, предотвращая новые попытки проявить своеволие.
     - Я сам отнесу ее! - вырос рядом с ней Норий. Его взгляд был настолько решительным и красноречивым, что чародей скрестил руки на груди, окидывая холодом товарища. – Пойдем, дорогая, - поднял с каменного ложа невесту Лиген.
     Жрец скривил губы, провожая глазами отдаляющуюся пару.
     От догадливого старца не скрылась боль молодого продолжателя культа Великих Родителей, которая не заглушалась ни на миг, с силой сжимала грудь, давя на все существо. После обряда Беран вернул инструменты на место, разложив их как должно в определенном порядке на столе у стены с рисунками, выполненными разноцветными красками и  описывающими способы применения ритуальных орудий. Настенные росписи были очень древними. О том говорили сопровождающие их надписи на древнем языке пелихориев, представляющие собой повествование, как и благодаря чему появились рисунки. В блеклых лучах приглушенного освещения ритуальные предметы поблескивали, отражая огоньки скупого света.
     От металлов, испускающих звуки былых обрядов, затерявшихся во времени, не отрывались темные глаза. Всякий инструмент давно знаком Давеону. Ими пользовался еще его отец, до него - предшественник и так далее. История любого присутствующего в комнате ритуального предмета очень длинна. Они принадлежали не одному поколению светлых и служили ряду великих магов, о которых до сей поры ходят легенды. 
     Крепкая рука поднесла к глазам религиозного назначения инструмент дугообразной формы с четырьмя струнами, проходящими через отверстия. К маленьким просветам крепились звенящие кусочки металла, создающие пронзительный шум во время обряда. Верхушку культового орудия украсила фигура всемогущей Богини. Очищая ауру мирейских храмов, Давеон обходил святилище, держа систр в левой руке (в то время как посвященные  жрицы держали его в правой), а другой манипулировал крестом жизни. Священное орудие
630
производило таинственные магнетические звуки. 
     Жрец вернул его на место. Как утверждают записи в книге, ведущейся с давних пор в храме, этот систр принадлежал самому ученику Агуна, Рикону, принесшему свое мудрое Слово в Пелихорию. Любой житель большого государства знает, что культ Великих Родителей процветает благодаря этому великому человеку, взрастившему немало достойных учеников. 
     Давеон направился к выходу и столкнулся лицом к лицу с товарищем.
     - Ты быстро освободился, - заметил жрец.
     Лиген не растерялся:
     - Допускаешь ли ты мысль, что я живой человек и способен чувствовать?
     - А не думал ли ты, что и я могу любить и страдать? – бросил Давеон, его голос звучал глухо.   
     Норий провел рукой по волосам.
     - Мне жаль, что мы стали соперниками.
     - И я сожалею. – Давеон действительно, как и товарищ, с коим давно знаком и провел долгие годы в дружбе, сейчас жалел, что все обернулось именно так. Он бы не хотел потерять дружбу, но еще больше рыжую чаровницу. Уйди Лурия из его жизни и что? Тряхнул шевелюрой, ее он не уступит и родному брату.
     Норий видел в старинном друге, с которым его немало связывало, сильного соперника. Это угнетало и разрывало душу на части. Но и он не намеревался просто так сдаваться, кем бы ни был воздыхатель избранницы.
     - Я люблю ее не меньше тебя, - произнес Давеон, полный решимости. – Уверен, ты не отступишься. Я тоже. Хочу, чтобы ты знал: поперек дороги я вам не стану. В случае если Лурия останется с тобой, ты и тогда можешь рассчитывать на меня. Нисколько не сомневаюсь, что ты скажешь мне то же.
     - Я верю твоему слову. Ты никогда не был подлым, - уперся плечом в плечо друга Норий.  Громко выдохнул. – Не выбрала б она кого-нибудь третьего.
     Жрец замотал головой, его посещала эта мысль, но он гнал прочь от себя страшное подозрение.
     - Мы не должны допускать этого!
     - Ни в коем случае! - подхватил Лиген, его согласие прозвучало твердо и эхом отдалось в храме. – Тебя я давно знаю и доверяю. А постороннему едва ли смогу отдать Лурию. – Норий с мгновение подумал. – Нет. – Он страшился, тот третий не будет столь бережно относиться к ней и, кто знает, каким будет мужем. Что если он окажется любителем пропустить кубок другой, завсегдатаем увеселительного заведения, да еще и захочет использовать силу?
     Услыхав мысли друга, Давеон, которого эти думы также посещали, сжал кулаки.
     - Смотри за ней в оба!
     - И ты не упускай из вида!
     - Да уж, уследишь за ней, - откликнулся жрец. – Она такая прыткая и своенравная.
     - Не отнять, - с улыбкой поддержал его Норий. – И все равно…
     - Мы ее любим, - закончил фразу сановник и тяжело вздохнул. – Что она делает? – и прислонился спиной к стене.
     - Спит, - последовал примеру друга Лиген.
     - Ты уверен? – В голосе Давеона промелькнула тень сомнения.
     - Когда я уходил, убедился.
     Друзья переглянулись и хохотнули.
     - Твои наемники не справятся с ней.
     - Думаю, да. Приеду, найду других.
     - Вряд ли найдутся способные удержать ее, - приподнял уголок рта Давеон.
     Друзья посмотрели перед собой. Пустой стол еще хранил девичье тепло, ароматные
631
смолы курились, напоминая о ритуале, повергшем Нория в изумление, и напаяли залу.
     Увиденное не давало покоя жениху.
     - Что за слова произносила Лурия?
     - Она сказала, где должна произойти решающая битва. Я был прав, Боги открыли ей секрет. – Жрец потер подбородок, но на главный интересующий его вопрос чаровница не ответила. Загадка остается неразгаданной.
     - Почему она так говорила? И откуда все это знает?
     - Она соединилась с высшим сознанием, там нет ничего неизвестного. Разумеется, она сказала что позволено.
     - Теперь Лурия сможет всегда так говорить?
     - Ей еще нужно многому учиться. Но она способна. Она потомственный маг.
     Норий непонимающе посмотрел на друга.
     - Мать Лурии была посвященной, - поведал Давеон, храмовники рассказали ему о Фессалонике, некогда посвященной в Тайны Мира в этом святилище, куда спустя годы пришла ее дочь. - Отец тоже когда-то принадлежал к магам. – Регидий не стал ничего объяснять, дабы не компрометировать чаровницу, а позвал за собой изведшегося за период расставания с невестой товарища, приглашая его составить компанию за ужином.
 



      
      
      
          
               
 
      
    
    
               
       
          
            

















632
Разговор в храмовой библиотеке
     Не помня, как очутилась в кровати, Лурия уснула. Лиген укрыл ее теплым покрывалом и ласково провел рукой по медным волосам невесты.
     С наступлением рассвета она открыла глаза, удивляясь крепости и продолжительности сна. Она словно не спала целую вечность. Вздохнула. Что за сравнение? Не спи она так долго, уж точно б не могла здраво мыслись. Правда, подозревала, что жрец уверен в отсутствии у нее трезвого мышления. Иначе бы не морщился всякий раз, как она что-либо произносит или делает. Он и не пытается скрыть недовольства, постоянно засыпает ее замечаниями и наставляет, будто она маленькая девочка, а не взрослая женщина. 
     Занавеси потревожил свежий ветерок. Лурия подскочила с ложа и тут же бухнулась снова - на стуле спал жених. Чтобы его не будить, она тихонько переоделась, но, умываясь, по неосторожности опрокинула сосуд с водой. Грохот сотряс стены, а Лиген не проснулся. Он задремал глубокой ночью, когда совсем выбился из сил. Лурия выскользнула из покоев, в коридоре напоролась на жреца.
     - Что за шум?! – Его взгляд выражал тревогу.
     - Ничего страшного - я уронила кувшин, - оправдываясь в такой мелочи, развела девушка руками.
     Давеон покосился на нее - подняла полдома, перепугала всех, а после, как ни в чем не бывало, вздыхает.
     - Хорошо сама не убилась.
     Медноволосая поняла, что ее подозрения верны.
     - Сегодня куда-нибудь едем? – Зеленые глаза смотрели на пышущего господина.
     - Можешь прогуляться.
     Удивилась Лурия, они не будут более скитаться по стране?
     - Не понимаю. Опасность миновала? Нам можно возвращаться? – забрезжила призрачная надежда.
     - Нет, еще не время. Я разрешил погулять в оазисе.
     Надежда померкла.
     В дом зашел один из храмовников и передал Регидию записку. Он скоро прочел ее.
     - Скажи, позже.
     Служитель удалился, а Лурия в очередной раз отметила, что господина слушаются все от мала до велика, не взирая на чины и сословия.
     Он безмолвно сделал жест, подзывая ее. Девушка не пошевелилась, он думает, она будет безропотно выполнять все его требования? Ну, уж нет - с нее и словечек, направленных в ее адрес, хватит.
     - Я не собираюсь применять силу, - послышался раздраженный глубокий голос.
     Лурия вскинула бровь, жрец завел глаза и простонал.
     - Что за несносная девица. Ты подойдешь или нет?
     - Зачем? – вырвалось незнамо как из девичьего горла.
     Давеон рыкнул и сам шагнул к ней.   
     - Почему ты злишься? – отступила на шаг назад Лурия, не понимая с чего вдруг такое неладное настроение.   
     - Твоя дерзость кого угодно разозлит.
     Девушка вскинула подбородок, вовсе она не дерзка, а коль не поддается господину, так это не дерзость, скорее оборона. Взгляд сановника пронзил собеседницу.
     - Я хочу тебя предупредить, что некоторое время мы будем здесь, в оазисе. Никуда не вздумай отправиться, путешественница. – Жрец скрестил руки на груди. - С тобой невозможно спокойно разговаривать. – Он увидел заинтересованный взор чаровницы, направленный на его перстень.
     Украшение с белым камнем привлекло Лурию, очень похожее было у ее матери.
     - Что это?
633
     - Ответ банален: кольцо.
     - Почему ты всегда шутишь, когда я говорю серьезно? Не хочешь отвечать - не надо, я уйду, - развернулась девушка.
     Давеон не желал, чтобы она уходила, равно, как и отходила от него хотя бы на шаг. Но она и не догадывается насколько сильно его чувство, от которого так и щемит в груди. Сегодня он спал еще хуже, чем вчера – в одной комнате с ней его друг.   
     - Такой белый сердолик дается каждому неофиту, прошедшему испытания в криптах! - полетели слова вдогонку.
     Лурия остановилась, обернувшись на сведущего.
     - Откуда оно у моей матушки? – медленно направляясь к нему, спросила дочь.
     - Фессалоника была здесь и вышла победительницей.
     - Матушка была посвященной… - прошелестел голосок. – Дядя ничего не говорил об этом.
     - Полагаю, Тинарх не знал. – Давеон указал на входную дверь. – Не разговаривать же нам в коридоре, - объяснил он, видя девичье замешательство. – Ты мне не доверяешь? – выйдя из дома, поинтересовался он.
     Трудно было Лурии ответить на этот вопрос - она и сама не знает точно. С одной стороны не подвергает сомнению речи господина, он ни разу ее не обманул, а с другой… Кто разберется в ее душе, коль и для хозяйки она дебри?
     - Значит, да, - произнес подавленный голос.
     - Нет! – горячо возразила Лурия.
     - Почему же сторонишься?
     Двое вышли на тропинку, ведущую к святилищу.
     - Этот вопрос сложен для меня, - призналась девушка и упрекнула себя в неразумии. Нет ничего удивительного в том, что ее считает глупенькой важный господин. - Так по-детски.
     Мужская родинка над губой подпрыгнула.
     - Тебе покажется странным, но иногда рядом с тобой я чувствую себя глупцом.
     И действительно признание Регидия удивило спутницу, перед которой он открыл дверь в храм.
     Заходя внутрь, она обернулась на него. Вскоре они вошли в библиотеку - полюбившееся  Лурии местечко. Впрочем, ей все здесь нравилось, а самое первое - люди. Она порозовела, стыдясь мыслей - их, скорее всего, услыхал подслушиватель. Давеон чуть улыбнулся, оттого багрянца только поприбавилось. 
     - Я никому не скажу.
     Девичьи щеки запылали, господин забавляется! Он тряхнул шевелюрой, отрицая это.
     - Ужасно, - пробормотала Лурия.
     - Я привык.
     - Не для тебя, а для окружающих. В мире есть что-нибудь, о чем ты не знаешь?
     - Сколько угодно.
     Медноволосая уселась на стул и подперла подбородок руками.
     - Это правда, - сел напротив Давеон. – Что ж, в библиотеке нам никто не помешает. Задавай вопросы.
     Зеленые глаза глядели на него в упор.
     - Итак, знак посвящения. Белый камень могуществен, на нем написано новое имя человека, успешно прошедшего испытания. Оно хранится в секрете, - открыл Давеон маленькую тайну.
     Перед взором всплыл образ маминого кольца, оно всегда казалось дочери необычным, таинственным. Теперь она поняла, почему не могла носить его: оно ей не принадлежит. Перстень заслужила матушка, и он навсегда останется ее украшением и наградой. Лурия решила по возращении в родной город вложить кольцо в могилу.
     - Почему белый камень?
634
     - Мистический цвет. Иноземные древние учения, повествуя о символах Макрокосмоса и Микрокосмоса, упоминают о Белом Огне. Он излучается круглые сутки, но никогда не видим. Некоторые называют мистическим «Белым Огнем» Эйн-Софа, свое божество. Есть термин «черный огонь». Черный он потому, что непостижим современными людьми.   
     - Что такое посвящение? Я об этом читала, но сведения скудные и трудно воспринимаемые. Я бы сказала размытые.
     - То, что я говорю тоже нелегко понять. – Мужская родинка, показавшаяся собеседнице интригующей, подпрыгнула, но Лурия тотчас откинула эту мысль и сосредоточилась. – Посвящение - один из самых древнейших обычаев, которое практиковалось во всех религиях мира. Мистерии - священные торжества, благодетельные и религиозные. Посвященный человек тот, кому иерофанты открыли тайное знание.
     - В греческих источниках упоминается об Элевсиниях. Оттуда я и подчерпнула некоторую информацию.
     - Элевсинские мистерии самые древние из греческих. Внешний надзор в период этих мистерий выполняет базилей. Он посвященный мирянин и должностное лицо в Афинском полисе. Базилей внутреннего храма - приближенный великого иерофанта и один из главных мистиков.
     - Но они открывали тайны невежественным людям, - вспомнила Лурия момент из истории Афин.
     - У меня есть основания думать, что это неверно. За раскрытие тайн недостойным наставник несет серьезное наказание. Наши секреты и под страхом смерти не обнародуются. Ты что-нибудь слышала о содальской клятве?
     Лурия развела руками, она о такой никогда и слыхом не слыхивала.
     - Нарушение клятвы влекло за собой казнь. Прежде чем поведать секреты неофиту, его испытывают, и лишь убеждаясь, что он достоин, ему открываются тайны.
     - Разве просветление не может произойти где угодно? Неужели нужно денно и нощно пребывать в храме, закрывшись ото всех, чтобы узнать, что такое Истина? Одика не в монастыре, но она добра и учит меня видеть во всем прекрасное и милосердию. Что толку сидеть взаперти и радоваться тому, что в курсе чего-то там, что не знают другие? Посвященные люди испытывают довольство, осознавая, что ведают больше других? – на одном дыхании выдала Лурия и осеклась, коря себя в многословности.
     - У меня нет чувства непомерного превосходства над другими, если ты об этом, - спокойно откликнулся жрец.
     Девушка потупила взор - мог бы этого не говорить, она видит.
     - Относительно Истины ты права - познавать можно везде, ибо Великие Родители повсюду. В храмах и монастырях же обучают, как искать ее.
     - Что дают посвящения? Зачем они? Вокруг ничего не меняется, а сами посвященные также болеют и умирают, - опечалилась Лурия, вспоминая безвременно ушедшую мать. Говоря это, ее голосок постепенно становился тише, а глаза чуть увлажнились, чем растрогали господина напротив.
      - Человек сведущий имеет более крепкий дух, закаленный в криптах. Он стремится к гармонии и не сотворит того, что невежественный, отделяющий себя от Богов. Меня не мистерии научили исцелять и зреть сквозь, но они закалили, дали направление, куда следует идти, подсказку, отчасти выбор. Мои чувства обострены, я острее других ощущаю что-либо, ценю жизнь - вот что дали мне обучение и посвящения.
     Лурии показалось, господин многое недоговаривает. Она поняла, он никогда не расскажет все от начала до конца, потому что крепко связан клятвой, которую дал по выходу из крипт. Не отважилась она задавать вопросы на запретную тему. Будучи уверенной, что жрец соблюдает обеты, согласилась с высокой целью старинных обрядов. В конце концов, древние знали, что делали. Иначе бы они не возвели уникальных построек, не создали шедевров, рухнула бы цивилизация. Хвала Всевышним на земле есть великие хранители и мудрецы,
635
заботящиеся о народах и человечестве в целом.
     Удивилась Лурия собственным мыслям, низвергающимся на нее мощными струями. Вчера она о том и думать не думала. А сегодня ее наводнили далекие от повседневности мысли, касающиеся невидимого и неощущаемого. Ей дали в храме чудодейственное зелье? Это показалось вымыслом. Девушка огляделась и, несмотря на замкнутость пространства, почувствовала простор, который ранее не замечала. Верно, она стала старше и видит окружающее по-другому. Судя по всему, этому способствует храмовая благая атмосфера, влияющая на стремление к познанию и созерцанию.
     - Что со мной? – шепнула Лурия, по спине пробежал холодок. – Я слышу звон.
     - Я тоже его слышу. Ты не сошла с ума, а раскрываешься. Не бойся. – Видя девичье недоумение, Давеон произнес: - Это в тебе звенит ключ Жизни. Звонкий родник. – Мужская родинка подпрыгнула и вновь показалась собеседнице интригующей, будь она неладна!
     Лурия отвела взор, обдумывая слова господина. Беспокойно ей как-то. То черви из озера, то звоны внутри нее. Что будет дальше страшно представить. В одном она уверена, это ей не понравится. И как все это переносят жрецы?
     Один из них, ничуть не сожалея о пройденном сложном этапе жизни, прервал раздумья:
     - Нас учат проходить испытания. Наставники искусственно создают экстремальные ситуации, преодолевая которые, ученики накапливают опыт и легче справляются с трудными положениями в повседневности. Для чего это необходимо? Страхи мешают, следовательно, с ними нужно бороться. Помещая обучаемого в обстановку ужаса, учителя помогают воспитывать в себе бесстрашие. Страхов великое множество, их природа сложна.  Инициируемых проводят через всевозможные. Испытания на посвящении очень суровы, - серьезно закончил Давеон.
     Взгляд Лурии упал на книжный рисунок Осириса и Изиды. Она долго глядела на известную пару, про которую столько говорят и написано, но они до сих пор остаются таинственными.
     - Изида подносит анкх к носу мужа?
     - Ключ жизни связан с дыханием и энергиями, в первую очередь с сексуальной. В определенный момент во время взаимодействия мужчины и женщины энергия  поднимается по позвоночному столбу вверх. Я заговорил о тантре. Если так можно выразиться она учит использовать данный вид энергии для духовного роста. Практически тому же учит удварета-йога - развивать и контролировать силы сексуальной энергии, переводя ее в духовную. – Давеон остановился, на него в упор смотрели зеленые глаза.
     Стоило ему заговорить о тантре, как Лурия собралась - разговоры на эту тему несколько настораживали ее. Она не знала, как остановить рассказчика. Первое что пришло на ум - уйти.
     - Тантрики утверждают, что эта энергия – энергия жизни, поддерживающая равновесие в Мироздании, - пожал плечами Давеон, не считая, что сказал что-то лишнее.      
     Изящная ладонь прикрыла девичье лицо.
     - В древних тантрических писаниях говорится, что, не достигнув контроля над силой, управляющей семенем, разговаривать о духовном росте бессмысленно. Как и без правильного дыхания невозможно дальнейшее продвижение.
     Лурия не знала, что и сказать - такие разные близость и дыхание. Последнее показалось ей более нейтральным.
     - Тебе следует научиться полному дыханию, - прозвучал глубокий голос, поднимающегося из-за стола Давеона. Жестом он велел подойти к нему.
     Некоторое время девушка колебалась. Отчего-то поддалась и шагнула к господину.
     - Можешь подойти ближе, я не кусаюсь, - при последних словах он чуть улыбнулся.
     Лурия же сохранила серьезность. Ничего забавного - она защищала себя от стражей доступными ей на тот момент средствами! 
     - Не сердись. - Мужская родинка подпрыгнула.
636
     Медноволосая нахмурилась еще больше, высокий господин этакий весельчак. Кто бы мог подумать.
     Он подавил улыбку. 
     - Чтобы контролировать себя, прежде всего, необходимо обучиться правильно дышать.   Замечу, дыхательная гимнастика укрепляет здоровье.
     Глядя на жреца Лурия могла в это поверить, вон какой результат. Медные локоны всколыхнулись - и о чем она только думает?! 
     - С помощью дыхания очищаются и открываются  энергетические каналы, - как ни в чем небывало взмахнул рукой Давеон. – Полное дыхание помогает дыхательным органам работать гармонично. Оно состоит из трех фаз. Приступим.
     Лурия побоялась спросить к чему и на всякий случай приготовилась к обороне. Однако все оказалось вполне безопасным. Ей следовало вдохнуть через нос, максимально наполнить нижнюю часть легких, путем опускания диафрагмы и расширения нижней части живота. Следующее, что сделала невольно ставшая ученицей Лурия, наполнила среднюю долю. Ее грудь расширилась. После срединной части, наполнилась верхняя, девичьи ключицы приподнялись. После того, как ученица выдержала паузу, задержав кислород, приступила к выдоху в той же последовательности. Выжала воздух из нижней доли легких, высвободила срединную и, опустив ключицы, опустошила верхнюю.
     Избравший себя в наставники Давеон отметил сносное выполнение упражнения. Он велел обратить внимание на нижнее дыхание и заставлял повторять задание снова и снова. С непривычки новый способ дышать утомил Лурию. Она устала, словно провела часы в трудном пути.
     - Нет-нет, немного не так. – Жрец приблизился к обучаемой. – Воздух должен опуститься еще ниже. – К ученице потянулась крепкая рука. – Позволишь? Так я и думал, – глядя в зеленые глаза, сказал Давеон. Он показал на себе, где должен оказаться кислород.   
     Девушка постаралась выполнить как должно, но ее вновь постигла неудача. Ученица замешкалась. Воспользовавшись моментом, на ее живот легла мужская ладонь и надавила ребром на нужную область.
     - Вот здесь должен быть воздух.
     Судорожный девичий вздох вылетел наружу.
     - Больно? – убрал руку наставник.
     Лурия покосилась на него, поглаживая потревоженное место. Не испрашивая разрешения (в который раз), целитель описал ладонью круг над чревом прелестницы и легкое недомогание исчезло.
     Новая попытка выполнить задание настойчивого господина оказалась более успешной. Наконец, ученица порадовала строгого учителя, поведавшего ей о других видах дыхания составляющих дыхательную гимнастику. Задумчивость вызвало описание упражнения «позы вороны» или кагасана. Трудно сидеть на корточках не отрывая от пола ступней и при этом точно выполнять ритмичное дыхание. Улыбку породил «признак льва» или синхамудра. Лурия представила ее и широко улыбнулась. Забавная картина: господин, широко раскрыв рот, высовывает язык, стремясь достать им до подбородка, глаза в этот момент широко распахнуты. Но стоит отдать должное - всякое дыхание полезно.
     - Будешь тренироваться, и скоро полное станет твоим привычным способом дышать. Правильным, естественным способом, - произнес Давеон, усилив выражение жестом. – Пока это трудно, но ты будешь ценить то, чего добилась своими усилиями. VILE EST, QUOD LICET.
     - Да, да, мало ценится то, что легко достижимо, - усаживаясь, сказала Лурия. – Ты говорил, на человека влияют звезды, планеты…
     - Луна.
     - И она в том числе, оказывая порою негативное действие на землянина. Я все думаю, это ведь не оправдание агрессивного поведения. Хм. Натворил делов, ограбил друга, убил
637
другого, а потом сослался на отрицательное излучение Луны. Очень удобно.
     Давеон рассмеялся.
     - Конечно, это не служит оправданием. Но небесные тела чрезвычайно влияют на земных обитателей, управляя и поведенческими мотивами.
     - Храмовники борются с негативным воздействием? – спросила улыбчивая Лурия.
     - Им ведомы тайны Мира - они не имеют права быть жестокими.
     Медноволосая вспомнила про отца, не все посвященные служат Жизни. Есть и такие, что ведут с ней борьбу. Груз лег на девичьи плечи, Лурия испытала тяжесть. Непосильная ноша – родитель, погубивший матушку, страшный колдун, состоящий на службе у первого падшего.
     - Посмотри на меня, - твердо сказал Давеон.
     Девушка не посмела поднять глаз.
     - Посмотри! - требовательно повторился он.      
     Нерешительно девичьи очи взглянули в темные.
     - Что ты видишь во мне? – прозвучал престранный вопрос.
     Хотело было Лурия ответить, но жрец опередил:
     - Внимательно смотри.
     Привыкшая к причудам господина девушка, как и было велено, взглянула внутрь человека напротив. Ни капли осуждения и пренебрежения не заметила она во взоре, вместо них присутствовали уверенность, стойкость, мужественность, выносливость, старая знакомая настойчивость, помогающая добиваться господину желаемого и... О нет! Лурия отвела взгляд. В мужских глазах отразилась она. Зачем это сделал жрец? Хотел, чтобы она увидела то, чего ранее не зрела?
     - Что молчишь? – подпер подбородок Давеон.
     - Думаю о Луне. – Чтобы избавиться от ненужных мыслей медноволосая прибегла к такому приему.            
     Интригующая родинка подпрыгнула.
     - В Египте Луна связана с Изидой, с Астартой в Финикии, с Иштар в Вавилоне. Она влияет на части тела человека в зависимости от пересекаемого знака Зодиака и дома, который занимает. Ночное светило стимулирует либо подавляет рост живых тканей.  Проходя через зенит неба, вызывает приливы и отливы.         
     - Я слышала от здешней служанки, что жрецы занимаются растениями исключительно в соответствии с небом.
     - Точнее с положением Луны. Например, лучше всего сажать и пересаживать травы, когда она в знаке Рака. В это время сеются зерновые и овощи не для долгого хранения. Людям, работающим на земле, важно учитывать фазы Луны. Она растет – энергия движется к верхней части растения, убывает – к корням. В полнолуние насыщен верх, в новолуние – нижние части посадок.
     Задумалась Лурия. Надо будет приобрести прибор для наблюдения за небом. Не лишнее. Миру явились задорные ямочки на щеках, она все равно ничего не поймет.
     - Люблю смотреть на твою улыбку, - сказал глубокий голос. С сожалением Давеон попрощался (надеялся ненадолго) с веселостью собеседницы. – Ты часто хмуришься. Не стоит. Смехом лечат.
     - В школе говорили, он благотворно действует на дыхание и мышцы.
     Преподаваемые в учебном заведении для девочек основы медицины посвятили маленьких учениц в некоторые тайны – смех вызывает физиологические и психологические изменения в организме. 
     - Жизнерадостные больные быстрее выздоравливают, чем отчаявшиеся и хмурые, - вспомнила Лурия.
     Это и доктор подтвердил. Дилад писал в справочнике, что смех действует на кожу, как массаж,  прочищает  дыхательные  пути  лучше  кашля,  влияет  на  самочувствие,  улучшает
638
настроение. Медик и сейчас очень скучал по заразительной улыбке рыжеволосой пациентки.
     На мужской переносице появилась глубокая складка - снова мысли о докторе.
     - Помимо смеха целебной силой обладает слово, звук, если хочешь.
     Лурия согласно кивнула.
     - Были греческие врачи, лечащие радикулит и болезни нервной системы громкой игрой на трубе. Я знаю, что Пифагор лечил недуги души и тела, играя написанные им самим музыкальные сочинения и зачитывая отрывки из Гомера и Гесиода. В своем учебном заведении он начинал и заканчивал день пением. Пифагор в день весеннего равноденствия собирал учеников. Они образовывали круг, в центре которого стоял один из них. Он дирижировал хору и играл на лире. По некоторым сведениям мелодии философа лечили пассивность души, и она не теряла надежды, усмиряли гнев. Иные мотивы были против заблуждений, была и музыка, умеряющая желания, - договорив, Лурия слегка поджала губки. 
     - Это преподают в школе для девочек? – Давеон подумал, что коль так надо срочно менять программу. Не то все девицы распустятся.
     - Читала, - прошептала девушка - дядя тоже против подобной литературы.   

     Из покоев племянницы вышел вздыхающий Тинарх.
     - Господин огорчен, госпожа, - пролепетала монахиня.
     - Дядюшке не нравится, что я читаю философские книги.
     - Кто это? - смотрела на книжный рисунок Миона. Портрет этого человека она видела впервые.
     - Пифагор, - уселась за стол хозяйка и откинулась на спинку стула.
     - Я слышала о нем, - очутилась рядом Одика, госпожа предложила ей присесть. – Будете читать?
     - Кто такой Пигор? – поправляя волосы, села подле служанка.
     - Пифагор, - поправила Лурия.
     Миона безразлично отряхнула юбку, имя ей ни о чем не говорит.
     - Он был великим мыслителем, ученым, религиозным и даже политическим деятелем, - прозвенел голосок, стараясь донести до слушательницы, что господин достоин того, чтобы о нем говорили и помнили. – О нем не так уж много известно. Ученики с большим уважением относились к наставнику, почитали его и воспринимали как чудотворца и мага, едва ли не полубога. Пифагор покинул родной остров Самос, не одобряя тирании Поликрата. Около сорока лет от роду он поселился на юге Италии в городе Кротоне, в котором обосновал школу. Господин Флавий, мой учитель истории, рассказывал на уроках, что это было этическое и религиозное общество, скорее даже братство, ставившее перед собой задачу нравственного обновления и очищения религиозных воззрений. Как всегда бывает, все хорошее претерпевает трудности. Так случилось и с обществом – оно подвергалось суровым гонениям. Многогранной личностью был  Пифагор, разносторонне развитой.
     Миона тряхнула хвостом.
     - Ох, сложно это все.
     - Наука вещь нелегкая, - рассмеялась хозяйка. – Мы с тобой о том неоднократно говорили. Учиться тяжело, а жить, как мне говорили и в чем я ежедневно убеждаюсь, еще сложнее. Итак, ученому принадлежит ряд нововведений в области математики. Он автор учения о подобии, ему приписывается доказательство теоремы, которая названа его именем, построение правильных многоугольников и многогранников.
     - В школе вы это делали?
     - Я не только строила геометрические фигуры, но и изучала четные и нечетные, простые и составные числа. – Дабы не нагружать заумными словечками Миону, Лурия предпочла не упоминать о фигурных и совершенных числах, о геометрических, арифметических и о гармонических пропорциях, о которых говорилось на уроках. – На мой взгляд, Пифагор был умнейшим и мудрейшим наставником, выступающим за уважение в семье и никоим образом
639
не унижающим ни женщину, ни животных. То видно из его высказываний. Он учил не делать выговоров жене при детях, строго наказывать чадо убившее насекомое, говоря, что с этого начинается человекоубийство. Говорил о необходимости советоваться с супругой. Пифагор утверждал, что не исполняющий должности отца семейства не может быть законодателем и градоуправителем. 
     - А он и правда мудр, госпожа, - отозвалась Миона, начинающая понимать хозяйку.
     - Мать-настоятельница упоминала о господине Пифагоре. Еще в монастыре я прониклась к нему уважением, - поделилась монахиня.
     - Ты уважаешь и любишь всех подряд, - взяла на себя смелость уточнить служанка.
     - Что в том дурного? Мое сердце полно любви, - порозовела Одика.
     - Это прекрасно, - коснулась ее плеча медноволосая. – Ты живешь сердцем. Стоит позавидовать.
     - Зависть плохая подруга. 
     - Согласна, - улыбаясь, кивнула Лурия. – Лучше ею будешь ты.
     Смущенная монахиня согласилась навсегда остаться подругой госпожи.
     - Пифагор наставлял учеников, говоря, что не следует открывать истину в общественных местах, мол, народ может употребить ее во зло, - вспомнила Одика.
     - С ним не поспоришь, - подхватила Лурия, она бывает в центре и видит это. – Я отмечаю и другие его высказывания. Среди них о мече и власти, животных, жизнь которых Пифагор ценит не меньше человеческой: «Одинаково опасно и безумному вручать меч и бесчестному власть», «Собака есть изображение друга». Мудрец с большим уважением относится к рождению потомства: «Упившись вином, не приступай к святому делу деторождения».   
     Миона поморщила нос - эти существа, называемые мужами, и трезвые ведут себя хуже дикого животного. Что говорить об опьянении?
     - Не думаю, что всем женам удается остановить хмельных супругов.
     - К сожалению, ты права. Воспитанием и образованием мальчиков, будущих мужей, отцов семейства и общественных деятелей, должны серьезно заниматься мудрые учителя, прививая им уважение к окружающим и семье. Мне повезло, у меня в школе были прекрасные наставники.
     - Нет уверенности, госпожа, что мудрецов будут слушать, - тихо, с горечью произнесла Одика.
     Девушка развела руками.
     - В том и беда. Опыт поколений не востребован.         
         
     Лурия взглянула на жреца. Его кашель дал понять, что господин чем-то недоволен.
     - Пифагор происходил из хорошей семьи, - сменил положение Давеон, нервно постукивая пальцами по поверхности стола. - Он был сыном Мнесарха, образованного и благородного человека. Впоследствии сын стал знаменитым мистиком. Он объездил полмира, изучал эзотерические науки у индийских браминов, в Халдее и долине Нила - астрономию и астрологию. В Индии ему дали имя «Ионийский учитель», Яваначарья.
     - Да Пифагор был просвещенным, – живо откликнулась Лурия, на ее лице появилась премилая улыбка. - Он прекрасно знал геометрию и говорил о гелиоцентрической системе. 
      - Более того, он толковал о шарообразности Земли и ее движении вокруг центрального огня, являющегося источником света и тепла. Бытует мнение Пифагор автор слова «философ», составленного из двух фило и соф - «любящий мудрость». 
     - Мои учителя относят Пифагора к величайшим математикам, геометрам и астрономам. 
     - Он незаурядный ученый и метафизик, учивший перевоплощению и другим вещам. Пифагор и его последователи признают бессмертие души и ее очищение. Катарсис происходит посредством постижения музыкально-числовой структуры Вселенной.  Философ отдавал предпочтение струнным инструментам, рассматривая Вселенную как монохорд с единственной струной.
640
     - Это видно из названия «моно», - непринужденно взмахнула Лурия рукой.
     Темные глаза прищурились, зеленые выдержали напор.      
     - А известно ли тебе, плутовка, что струна прикреплена верхним концом к абсолютному духу, а другим - к абсолютной материи? 
     - До сей поры мне не было это известно, - прозвенел голосок. – И я не плутовка, - отразила Лурия улыбчивый «удар».
     Давеон забавно щелкнул языком и рассказал, что по представлениям жрецов все без исключения планеты при вращении вокруг Земли производят определенные звуки. Они отличаются друг от друга и зависят от величины небесного тела, его скорости движения и удаления от третьей планеты. Самое низкое звучание у Сатурна, у Луны – самое высокое, ведь она ближе всех к Земле. Мистики уверены, когда семь небес поют одновременно, они создают полную гармонию, восходящую вечной немеркнущей славой к трону Творца. Не случайно большинство древнейших инструментов имеет семь струн. Их соотносят с семью органами человека и семью планетами. Священные песни египтян ограничены семью звуками, египетские жрецы ввели запрет на произношение в храме иных. Один из гимнов заключает в себе заклинание: «Семь звуковых тонов воздают хвалу Тебе, Великий Бог, вечно творящий Отец, всей Вселенной». Другой гимн, произнесенный от лица божества, гласит: «Я великая лира всего мира, настроенная на песни небес».      
     Пифагор учил, что все сущее обладает голосом, и все создания вечно поют хвалу Создателю. Человек не удержал в себе эти мелодии, и душа запуталась в паутине иллюзии, материальном мире. Для того чтобы музыка сфер вновь зазвучала, требуется освободиться от тягот низшего ограниченного мира.
     Давеон не упустил возможности сказать о силе слова и добавил: «Всегда необходимо следить за тем, что говоришь». Он повторил высказывание Пифагора: «Прежде всего прочего удерживай свой язык». Глубоко убеждены храмовники в крепости произнесенных звуков. Так слова благословения и доброго пожелания призывают на того, кому они адресованы счастье, здоровье, успех, а проклятия – беды либо гибель. Великий Гиппократ указывал на лечебное действие слов, используя данную методику в своей медицинской практике. Жрецам известны случаи внезапного ухода в иной мир цветущих людей, причиной тому послужили сказанные им вслед проклятия.
     Долго не задержался на негативной ноте Давеон и, щадя чувствительную милую слушательницу, перестроился на позитивный лад, поведав, что жрецы испокон веков лечили стихотворной речью психические заболевания. Стихи и песни воздействуют на психику, возбуждая или успокаивая человека, вызывая радость или печать. 
     Неожиданно Давеон попросил Лурию спеть.
     - Ты хочешь, чтобы я спела? – растерялась она.
     - Поверь, если запою я, тебе это не понравится. Предпочитаю слушать твое пение.
     С мгновение Лурия колебалась, но выполнила просьбу, исполнив песню:
Тянет к солнцу колос зерна,
Зреют злаки на полях.
И гуляет злато в волнах,
Не испытывая страх.

В перепутье пляшут зори,
Отзываются на зов.
Улыбаются колосья,
Они с солнышком не врозь.
     Напев стих, Давеон улыбнулся.
     - Смешная песня? – смотрела исполнительница на развеселого господина.
     Он качнул головой.
     - Что ты ощущала во время пения?
641
     Лурия задумалась. И правда, она что-то чувствовала. Но что? Вроде пела о зреющей пшенице, посеянной простым крестьянином, ждущим урожая и надеющимся на щедрость матушки-земли. Вот идет на поле труженик, пашет землю, сеет злак. В следующее мгновение он всходит, почва покрывается зеленым ковром, колышущимся на ветру. Вскоре зелень обращается с настоящую драгоценность, истинное золото – поспевшее зерно, из которого появляется белая пыль. Собранная в горку, она становится тестом и принимает форму лепешки. Лурия учуяла запах свежевыпеченного хлеба и разливающиеся по телу звук и тепло.
     Она открыла глаза, на нее смотрел Давеон.
     - Пение активизирует энергетические центры, влияющие на внутренние органы. Человеческое сознание переключается, я бы сказал, на высшее восприятие. Сомнения и беспокойства рассеиваются, уступая место радости и покою - негативное не владеет подсознанием. Легкое пение почти на одной ноте полезно не меньше йоговской дыхательной гимнастики. – У Давеона интерес слушательницы вызвал улыбку и подзадорил его. - Недаром в храмах поются молитвы и гимны, а во время празднеств на площадях и улицах звучат веселые песни. Их подхватывает народ, который незаметно объединяется с исполнителями или хором. Гармоничные звуки возносят душу. Жрецы советую больным для обретения здоровья, а здоровым для его сохранения чаще петь.
     - Мои учителя музыки говорили, она необходима каждому как воздух и еда. 
     - Музыка - пища для духа. Ее вибрации освежают ум, благотворно сказываются на мышлении, успокаивают, исцеляют. Гениальный музыкант, как и любой другой деятель искусства, создавая шедевр, будто погружается в особое состояние и оттуда черпает, переводя нахлынувшее на свой «язык». Так художник «говорит» посредством картин, музыкант – музыкой, которую мы понимаем и без слов, скульпторы… - Лицо Давеона исказила гримаса плохо скрываемого недовольства, он вспомнил удивительную мраморную статую прелестницы.
     Лурия не прерывала паузы, терпеливо ожидая продолжения его речи.
     - Наша музыка преисполнена гармонии, она звучит на высоких частотах. Грубая способна рассогласовать работу организма, негативно повлиять на нервную систему и железы, перебить биение сердца.
     Лурия изумилась, как важно слушать хорошую музыку.
     - Я слышала, в долине Нила бессонницу лечили хором.
     - Ее и сейчас лечат пением. Египтяне любят музыку, о том говорит разнообразие их инструментов. Она обладает скрытым или явным ритмом, который отвечает за дух. Ритм называют духом мелодии, связывающим небо и землю, а между ними – тембр, тон, гармония. Мелодия своего рода разговор, разговор с материей, потому что облачен в звук. Ты хочешь спросить, почему важен ритм и почему он так взаимодействует на человека? Ответ прост – сердце бьется ритмично, также работают легкие, происходит движение. Врачеватели знают, какие инструменты помогают при  каких недугах. Арфа излечивает истерию, я бы рекомендовал ее при любых нервных расстройствах. Флейта врачует дыхательные пути, легкие и… - вздохнул Давеон, - несчастную любовь. - Он уже подумывал  по возращении в Мирею взять на службу флейтистку. У нее будет много работы.
     Лурия заподозрила, прозвучал намек, усиленный голосом, и порозовела. Еще немного и ее обвинят в том, что она разбила сердце великоважному, могущественному господину и сделала его несчастным до конца дней. Какое несправедливое будет обвинение. В чем ее вина? Она всегда была честна с господином и не давала повода думать, что будет принадлежать ему. По крайней мере, на это надеется.
     - Неужели все, что я услышала - правда?
     - Многое сокрыто от нас. В действительности ты все знала с самого сотворения, только забыла.
     - Как так? – вытянулась Лурия, не веря своим ушам.
642
     - Ты родилась, стала не духом, твоя память оскудела. Но все в тебе самой, весь Мир. Нужно лишь открыть нужную дверь.
     - Что поможет открыть?
     - Посвящение, самопознание, любовь.
     - Любовь? – изумилась Лурия.
     - Требуется много усилий, чтобы достичь желаемого. Она необходима. Мы как-то говорили о ней. Чтобы любить нужно обладать завидным терпением и много трудиться. 
     - Говоришь, как мудрец.
     Мужская интригующая родинка подпрыгнула.
     - Твоя скромность всякий раз впечатляет, - тряхнула локонами Лурия.
     - Глядя на тебя этого не скажешь. – Веселость покинула Давеона, он серьезно сказал: – Я желаю, чтобы наши судьбы соединились.
     - Ты упускаешь один момент, - прошуршал голосок. 
     - Я ничего не упускаю.
     Едва сдержалась Лурия, чтобы не умчаться из библиотеки.
     - Как долго мы пробудем в оазисе?
     Темные глаза прищурились.
     - Я бы предпочел оставаться здесь до Сарада. – Давеон не хотел более утомлять прелестницу поездками и рисковать ею. Все что следовало сделать – продержать ее в безопасном месте до явления звезды. – Я жду сообщения.
     - Какого?
     Скрытный жрец не ответил и заговорил на отвлеченные темы, заинтересовавшие собеседницу не меньше, чем предыдущие.
     - В голове не укладывается, как моя мать оказалась тут? – задумалась Лурия во время паузы.
     - Ничего сверхъестественного. Она изъявила желание, подготовилась, получила разрешение, прошла испытания.  Вот, собственно говоря, и все.   
     Лурии  показалось не все так просто, как преподносит господин.
     - А меня могут посвятить? - Она удивилась резкой перемене настроения, жрец чрезвычайно посерьезнел.   
     - Даже испытания Первой Ступени не шутки, не говоря уже о высших.
     - На какую ступень посвящен ты?
     - Последняя достигается после сорока пяти. Мне придется подождать, - приподнял уголок рта Давеон, надеясь, прелестную головку покинет идея посвящения. Он почувствовал наблюдение и взглянул на приоткрытую дверь.
     От нее отошел Норий и зашагал прочь от библиотеки. 
     - Кто там? – забеспокоилась девушка, господин стал напряженным.
     Он снова не ответил, того не потребовалось. Лурия взлетела со стула и выскользнула из книгохранилища.
     - Лиген! – окликнула она его.
     Он остановился, но не пошел навстречу.
     - Лиген! – позвал голосок громче. Лурия обернулась на вышедшего из библиотеки жреца и рванула к жениху. – Мы разговаривали, только разговаривали, - запыхавшись, оправдывалась она, глядя снизу вверх.
     - Я знаю, не беспокойся, - сдержанно сказал Норий.
     - Куда ты? – заметила Лурия его взор, направленный к выходу.
     - Пойду, проведаю коней, дам Месяцу яблоко, - чуть улыбнулся безрадостной улыбкой Лиген.   
     - Я с тобой!
     - Я сам.
     У Лурии похолодели ладони, она не хотела оскорблять чувств жениха и хорошего друга.
643
     Он зашагал к двери. Избранница посмотрела ему вслед, нагнала и кинулась на грудь, обвив его шею руками. Норий перевел взгляд на товарища, тот с каменным выражением лица исчез. 
     Жених обнял невесту, потеребил ее локоны.
     - Я должен уехать, ненадолго.
     - Как? Уже? – На него смотрели печальные зеленые глаза.
     - Меня ждут дела.
     - Когда ты вернешься?
     - Очень скоро, обещаю. – Лиген провел ладонью по медным волосам. – Я туда и обратно. Всего лишь один день.
     - Побудешь со мной? – Девушка ответила на легкую улыбку. Она взяла за руку жениха и пошла навестить заждавшегося бунтаря Месяца, вдоволь наскучавшегося по ней за ночь, и полюбившегося Дивиуса, который тоже питал к ней слабость.
     Завидя прелестную наездницу, жеребцы зафыркали, затрясли головами. Первым делом она прильнула к соловому ревнивцу, косящемуся на двуногого соперника, что подал ему лакомство. Не принял Месяц из рук Лигена яблоко.
     - Ох, какой разбойник, - пожурила хозяйка и потрепала светлую челку и гриву. Она уткнулась лобиком в лоб расчувствовавшегося жеребца.
     Он обожал девичьи ласки, это дядюшкины конюхи и здешние слуги сразу заметили. Стоило хозяйке подойти, он тянулся к ней и щекотал дыханием, забывая как сердит на прислугу. 
     Месяц сделал одолжение и примирился с Норием, позволив угостить его. Хохотнул Лиген, глядя на темпераментного коня, наблюдающего за Лурией, ласкающей Дивиуса. После пришел черед третьего жеребца, серой масти любимца господина Нория. Знатный красавчик, потрясший рынок. Хозяину он обошелся в кругленькую сумму. Месяц фыркнул и отвернулся. Лурии пришлось утешать его:
     - Ах, малыш, ты же мой самый любимый скакун на свете! – она обняла мощную шею.
 
 
    





















644
Великий жрец. Подготовка к посвящению
     Небольшая конюшня принимала гостью. Она миловала своенравного жеребца, терпящего соседство с прекрасным гнедым скакуном, которого тоже одаривала вниманием его очаровательная хозяйка.
     Лурия отпустила конюхов, сама напоила коней и присела на лавку. Задумавшись, смотрела в одну точку, будто она не имела предела. Казалось, видела все сразу и в то же время ничего. Глубокие размышления завладели девушкой, не замечающей неприязни одного скакуна к другому на почве болезненной ревности в силу несносности характера.
     Пока Месяц справлялся с негодованием, Дивиус подошел к маленькой подруге, легонько толкнул носом ее плечо. Изящная ручка погладила морду смышленого жеребца. 
     - Мой хороший, - прошептала Лурия, но тут же опомнилась и позвала ревнивца.
     Он покосился на соперника. Хозяйка поняла, дело миром не кончится, и направилась к любимцу.
     - Напрасные обиды, малыш. Львиная доля ласк достается тебе. Я почти все свободное время провожу с тобой. Не ревнуй. – Лурия призадумалась, кого он ей напоминает?
     Она, поглаживая мощную шею, прильнула к ней. Тепло Месяца передалось девичьему телу. Долго стояла она, обнявшись с соловым непокладистым другом, которого любила не смотря ни на что. Лурия вспомнила момент, когда впервые увидела жеребца, ее лицо украсила мягкая улыбка, понравившаяся обоим скакунам.

     Слуги вывели из конюшни несговорчивого нового воспитанника. Он яростно отбивался от конюхов, вырывался, громко устрашающе фыркал. Его взгляд налился ненавистью к своенравным людям, мечтающим подчинить себе любое существо. Они  вызывали у коня жгучую злобу. Грозно он стукнул копытом о землю. Рабы, крепко держа веревки-путы, отступили.
     - Не зашиб бы кого, - посетовал управляющий. - Господин, сколько с ним конюхи бьются, а он все на своем стоит.
     - Беснуется он! - склонившись перед хозяином, подхватил главный конюх. – Ничего не ест! Давеча полконюшни разнес! Другие лошади тревожными стали! Не к добру это, господин.   
     - Видно придется продать, - согласился Тинарх, потирая затылок. – Что ж, жаль. Знатный конь.
     На шум прибежала Лурия. С недоверием посмотрел на нее соловый скакун. А маленькая хозяйка, не страшась, подошла и велела конюхам отпустить его.
     - Дитя мое, это опасно! – запаниковал Тинарх.
     - Не опасней чем ходить по улицам, дядюшка. Опасность может подстерегать где угодно.  – Глядя на новенького четвероного обитателя имения, Лурия улыбнулась, а конь все присматривался к ней. – Любишь яблоки? – протянула она плод, который намеревалась съесть сама. – Если захочешь, я тебе еще принесу.
     На глазах у изумленных очевидцев жеребец отведал угощение. Беря с ладони яблоко, он пощекотал ее, молоденькая хозяйка рассмеялась.
     - У тебя на лбу месяц, - описала она пальчиком форму пятна. – Я буду называть тебя Месяцем!
     - Госпожа, у него другое имя, - вмешался управляющий, но осекся, хозяин взглядом упрекнул его.
     - Мне нравится, дитя мое, - поманил ее Тинарх. – Прекрасное имя и так подходит. Пойдем-ка со мной. – Дядюшка начал беспокоиться, вдруг жеребец снова взбунтуется, а слуги не сумеют его удержать.
     - Когда на нем можно будет прокатиться?
     Конюхи переглянулись, Алкирад и дядя побледнели.
     - Дитя, пока рано. Он не готов!
645
     - Я буду ждать, Месяц, - провела хозяйка ладонью по его гладкой спине.
     С той поры медноволосая регулярно навещала солового друга, искренне полюбившего ее. Всякий раз она приносила яблоки, а скакун, которому понравилось новое имя (он сразу же стал отзываться на него), с нетерпением ждал гостью и щекотал ладонь, принимая сладкие плоды.
     Конюхи отмечали перемены в лучшую сторону. Месяц более не норовил устроить массовый погром, бунтовал, но знал меру, не так часто кусался. Остальные обитатели конюшни перестали бояться новенького и обрели спокойствие. Жизнь начала налаживаться.
     Видя привязанность племянницы к Месяцу, дядя отложил продажу, потом и совсем забыл о ней – донесения управляющего носили оптимистичный характер, избавляться от скакуна теперь не было надобности.

     Девичий пальчик обрисовал пятно на лбу жеребца. Умные глаза солового выражали раскаяние.
     - Просишь прощения?
     Как и следовало ожидать, Месяц не ответил, лишь тряхнул бунтарской головой.
     - Хочешь, прокатимся? – возник на пороге конюшни Давеон.
     Избегая встречи с темными глазами, медноволосая отвела взор.
     - Я не могу так поступать в Лигеном.
     - Его щадишь, а меня нет – несправедливо. Я не видел тебя со вчерашнего дня. Ты даже к ужину не вышла. – У Давеона вчера аппетит тоже отсутствовал. Жрец чуть помолчал и глухо сказал: – Он ночевал у тебя.
     - Ты следил за моей дверью? – старалась не смотреть на собеседника Лурия.
     - Нет, но знаю, он провел ночь в твоих покоях.
     - Лиген очень переживает, я чувствую это, - шепнул голосок.
     - Я тоже страдаю, почему тебя это не трогает?   
     Зеленые глаза устремились на чародея.
     - Разве тебе недостаточно принять какое-нибудь зелье? Или, скажем, поводить перед собой руками и избавиться от страданий раз и навсегда?
     - Если б я мог, уже бы сделал это, - отрезал Давеон.   
     Девушка не усомнилась в правдивости его речей, очень уж правдоподобно они прозвучали. Никто б не посмел сомневаться, сам взгляд говорил громче любых слов. 
     - Ты скоро вернешься в Мирею и забудешь, кто я такой, - медленно проговорил жрец, надеясь, что все будет не так сурово. Но вероятность этого велика, а значит, боль будет только расти. – Прошу лишь о конной прогулке.
     Лурия сильно сомневалась, что когда-нибудь забудет о случившемся, но не сказала того вслух. Она ответила согласием, не посмела отказать великомилостивому господину, которого боготворили в бедном районе, в маленькой, ни к чему не обязывающей просьбе.       
     - Куда мы поедем? – направила она скакуна вперед по каменистой дорожке.
     - Выбор не так велик, тебе нельзя покидать оазис.
     Лурия удивленно взглянула на вскочившего в седло жреца.
     - Да, ты правильно поняла, гулять будет здесь.
     Наездница пожала плечами и пустила Месяца рысью, придерживая поводья, когда он намеревался прибавить ход.
     Двое объехали оазис. Еще раз Лурия убедилась, что зеленый островок посреди пустыни невероятно прекрасен, как и небо над ним. На своде раскинулись облачные долины, уходящие далеко-далеко за горизонт. Кто их поймет плодородные они или нет? Из облаков возникли поля и сады, домики и дворцы - совсем как на земле. Отражение ли это земной жизни? Или все наоборот, наша – небесной? Высоко над головой тоже случаются войны? Падения и взлеты? Ненастья и обширное счастье? Взглянуть бы разок, что Там.
     Поездка прошла в молчании. Давеон ждал, пока заговорит спутница, но она как назло
646
соблюдала гнетущее молчание. Повернув на дорожку, ведущую к храму, наездница резко остановилась. Облака над горой расступились, солнечные рассеянные столбы осветили ее, прихватив часть оазиса. Невероятная красота, какую не воспроизвести человеку, заворожила. Лурия вновь услышала звон.
     - Почему я слышу это? – повернулась она к всаднику.
     - Все имеет свой звук или музыку. И не стоит забывать, что любому звуку предшествует цвет. – Давеон повеселел, чаровница не собирается игнорировать его. Внезапно он насторожился.
     - Что-то случилось? – Девичье лицо выразило беспокойство. Лурия посмотрела в ту же сторону, куда и спутник.
     Из-за поворота вышли две мужские фигуры, которые она сразу опознала. Беран ни на шаг не отставал от Великого жреца. Его легко было узнать по увесистому ожерелью, выделяющему обладателя  из массы религиозных деятелей. 
     Он взглянул на конного. Давеон спешился и повел за собой девушку.
     - Зачем он здесь? – прошептал голосок.
     - Приехал посмотреть на тебя.
     - Откуда он знает обо мне? – спросила Лурия, но глядя на спутника догадалась.
     Остановившись перед важным господином, она замялась - ее никто не учил, как следует вести себя в присутствии столь высокой духовной особы. Шутка ли, перед ней сам религиозный глава государства, известный и уважаемый человек. Несколько растерялась Лурия, он тепло смотрел на нее глубокими умными глазами. Облаченному в темные длинные одежды, седовласому, с приятным лицом господину очень шла отцовская улыбка. Именно отцовская, преисполненная заботы. Стоило подивиться, он впервые (как думала девушка) видит ее, но печется о ней, по крайней мере, сложилось такое впечатление.
     Зеленые глазки застенчиво глядели на высокого гостя. Лишенному радости наряду верховного служителя придавали живости сверкающие на солнце каменья, заключенные в золотую оправу. Отчего-то Лурия не испытывала страха перед Великим жрецом, напротив, почувствовала доверие к нему. Его взор говорил о разном. Медноволосая слушала, как слушала взгляд Берана, которого уважала, и покинувшего Землю отшельника, которого толком не успела узнать, но скорбела по поводу его ухода. Такие разные люди, объединенные единой целью – служением Богам. Мудрецами окрестила их Лурия. Стучащие ровно, уверенно сердца мудрых служителей добры, души открыты. Она заглянула в них. Любящие люди стоят перед ней, в их жилах течет непростая кровь, а пропитанная божьим духом. Лурия отступила на шаг, она услышала музыку, которую поют в храмах! Не раз ее  слышала, но не знала, что она может звучать в человеческих душах. 
     Щеки девушки вспыхнули, когда речь пошла о ней. 
     - Все верно, сын мой, - сказал приятным голосом Великий жрец.
     Внезапно последователь, до сих пор стоявший неподвижно, выступил вперед.
     - Отец!
     Тревожная интонация Регидия удивила Лурию, ей угрожает опасность? Она исходит от гостя?
     - Почему не хочешь, сын мой? Он дал разрешение, я с ним согласен. Так надежнее.
     - Она не готова! – с жаром возразил Давеон.
     Лурия смотрела то на религиозного лидера, то на его ученика, не понимая, о чем идет речь.
     - У нее подходящая фаза женского цикла. Так что подготовь и приступай к делу.
     Медноволосая остолбенела, как непринужденно мужи обсуждают ее физиологические процессы, никоим образом их не касающиеся, словно это для них обычное занятие! И… откуда они знают, какая у нее фаза? Лурия покосилась на чтеца мыслей. Он и это сообщил наставнику?
     Между тем Давеон не глядел на нее, его взор был направлен на учителя. 
647
     - Я не смогу подвергнуть ее таким испытаниям, - тряхнул он шевелюрой.
     - Мы посвятим ее на Первую Ступень. Впрочем, пусть обряд совершат другие. – Великий
жрец взглянул на храмовника. – Возьмешь на себя?
     Беран кивнул.
     - Отдай распоряжение, чтобы готовились, а мне пора обратно, - молвил глава культа и ушел.
     Старец отправился выполнять поручение, Давеон остался стоять.
     Все произошло настолько быстро, что девушка не успела ничего сообразить. Ее допускают к таинствам? Не ожидала. Она бы так и стояла, размышляя, действительно ли хочет узнать больше, чем сейчас или сомневается в необходимости очутиться в криптах, но увидела погруженного в себя жреца.
     - Почему ты против?
     - Не считая того, что ждет, я не буду видеть тебя девять дней.
     - Что с того?
     - Представь себе, - резко повернулся к собеседнице Давеон, - я плохо переношу твое отсутствие! – Он помолчал. – Ты не представляешь, что тебя ждет.
     - Слышала, ты меня подготовишь, - сверкнув глазами, вскинула подбородок Лурия.
     - Продолжай в том же духе, и я посажу тебя под замок, - скрестил руки на груди чародей.
     - Ты же сам говорил, посвящения многому научили тебя, - произнесла медноволосая, сгорая от нетерпения. Интерес возобладал над страхом неизвестности.
     Регидий упрекнул себя в многословии, кто его за язык-то тянул? Эта взбалмошная девица, отобравшая у него покой, абсолютно лишена важнейшего инстинкта – самосохранения. То в неблагополучный район ее ночью несет, то в Фокиду, то в гущу смуты и задержаний. Хвала Богам он уберег ее от ареста в ту злополучную ночь, от домогательства стражей, выкупив у них. С ней могли позабавиться, она бы не справилась с гурьбой хмельных стражников, не церемонящихся с арестантками. Но судя по всему, она о том и не догадывается. Давеон потер лоб, с чаровницей могло произойти все, что угодно, но по воле Великих Родителей она все еще жива и невредима. Другой вопрос как надолго.
     Тут Лурия оцепенела, напротив нее неизвестно как оказалась волчица. Медноволосая попятилась, намереваясь сбежать. Ее больно схватил за плечо жрец, вмиг она очутилась за его широкой спиной. От страха перед хищным, сильным и умным животным у девушки задрожали колени. Она была наслышана, как опасен волк, как прожорлив. Он даже при длительном голодании не теряет сил. Зверь ловко управляется с избранной жертвой. Встречи с ним боятся опытные охотники, а те, кому повезло одержать победу над хищником, празднуют ее в кругу друзей, устраивая пиры. 
     И одного мига хватило Лурии, чтобы понять, что волчица обладает завидным умом и хорошая охотница. Она и не думала бояться двуногих, ее взгляд был прямым. Коричнево-золотистые глаза хищника посмотрели на выглянувшую из-за мужского плеча Лурию. Серая, вроде как с проседью шерсть волчицы лоснилась, опущенный пышный хвост едва не касался земли. Ноги, привыкшие к нагрузкам, были стройны и крепки. Медноволосая назвала бы зверя, очень похожего на собаку, красивым, если бы не клыки, видимые в приоткрытой пасти. 
     С трудом сглотнула Лурия, какие еще тайны хранит оазис помимо храма и озерного червя?
     На ее удивление господин зашептал непонятные слова, хищные глаза устремились на говорящего. Он сделал жест и волчица присмирела. Показалось, она слушает чародея и вроде как отвечает ему! Спустя минуту необыкновенного разговора, как ни в чем не бывало, она подошла к рыжеволосой гостье, глядя на нее своими умными глазами. Лурия напряглась.
     - Не бойся, она не тронет тебя, - пообещал маг. – Эрха живет здесь, в оазисе. Ее нашли маленьким щенком жрецы. Она была ранена, а мать погибла, защищая детенышей.
     - Тут еще водятся волки?
648
     - В другом месте, а ее, - кивнул в сторону хищницы Давеон, - привезли сюда и выходили. Она не любит чужих, помнит обиды.
     Лурия поняла ее переживания - трудно простить людям то, что случилось с ней много лет назад.
    - Эрха намерена подружиться с тобой, - произнес глубокий голос. Шепотом чародей добавил: - Я сказал ей, что ты замечательная и... дорога мне.
     Зеленые глаза косо взглянули на разговорчивого господина, но скоро вернулись к волчице, подставляющей морду, чтобы ее погладила гостья. Осторожно, не делая резких движений, изящная ручка потянулась к зверю, коснулась гладкой блестящей шерсти, провела от черного носа к серому лбу. Эрха попросила еще ласки, присев подле.
     - Как же остальные обитатели оазиса? Не боятся соседствовать с хищником? 
     - Она знает здешних жителей и предана им.
     Поразительно! Такое бывает? Лурия разглядела серую красавицу и поняла, что на свете возможно если не все, то очень многое.
     - Драконов здесь нет? – Она бы не удивилась, встретив их тут, на священной земле, затерявшейся средь песков. Пожалуй, она была готова встретиться и с ними. Почему нет, коль они не агрессивны?
     - Смотря кого ими называть. – Мужская родинка подпрыгнула.
     - А кого кроме мудрецов называют драконами?
     - Больших змей.
     Лурия задумалась. Присев к волчице, она взглянула на господина.
     - Многие легенды упоминают о драконах. Они существуют?
     - Меня учили, некогда были необычные существа. Теперь они вымерли, но предания остались.
     Подивилась девушка разнообразию мира и непознанности его людьми.
     Волчица отправилась погулять, Лурия посмотрела ей вслед.
     - Прошу, не пугай моего Месяца. – На девичьих щеках появились задорные ямочки. – Эрха не причинит коням вреда?
     - Она знает что можно, а что нет. Она любит яблоки.
     - Яблоки? – переспросила Лурия. Кто бы мог подумать, что хищное животное любитель сладких плодов. – Она не ест мяса? Вегетарианка?
     - Не совсем, - хохотнул Давеон, но тотчас посерьезнел. – Не поворачивайся к врагу спиной. Встречай испытания лицом к лицу. Борись и не отступай. Не напролом, но гибко действуй, иначе сломаешься. Стойкость, вера, целеустремленность, жизнелюбие и любовь помогут перенести тяготы.
     - А если я не одержу верх?
     - Будет другое испытание, вся жизнь состоит из них. Потом, если захочешь, повторишь попытку. Не сдавайся, в борьбе крепчает дух. Чтобы достичь чего желаешь, ты обязана бороться. Лишь в противодействии идет развитие. Добро необходимо, как и Зло. Извечное противостояние и дает возможность развиваться. Мои учителя говорят, что божества завидуют людям. – Назревший вопрос породил ответ: - Последние могут расти духовно, а первые уже достигли высот. - Давеон повел ученицу в дом, где намеревался заняться подготовкой к таинствам.
     Она заметила в его руках коралловые четки.
     - Тебе нравится коралл?
     - Он укрепляет память, носимый на шее – усмиряет нервы, очищает кровь. Достоинства налицо. Но это далеко не полный список. Он хранит владельца от нечистого. Кольцо с кораллом, золотое или серебряное не имеет значения, оберегает носителя от негативного воздействия Сатурна, усиливая благотворное влияние Солнца, Марса и Луны, находящихся в одном созвездии.
     Лурия вздохнула - задали ребус, который ей не разгадать.
649
     - Я, конечно, не знаю насчет планет, но мне известно, что кораллы бывают разных цветов.
Красные, темно- и бледно-розовые, кремовые, редко белые, еще реже голубые и синие, даже черные, называемые «акабар».
     Дядюшка говорил племяннице, что добывают такие в океане близ Индии. Как-то он привез из поездки редчайшие угольные коралловые браслет и бусы, оправленные в золото, но Лурия нечасто носила их - непомерная роскошь ей ни к чему.  К тому же  эти украшения не совсем подходили к ее зачастую светлым одеяниям.
     Девичий взор упал на темный камень, присутствующий среди прочих на жреческом ожерелье.
     - Гагат. О нем мы уже разговаривали. К перечисленным ранее свойствам я бы добавил его принадлежность Великой Матери, он наделен силой дневного света. Помимо того он смягчает боль разлуки и сглаживает душевные терзания, помогает забыть несчастную любовь.
     Лурия опустила голову, рассказчик полюбовался упрямой рыжей макушкой.
     - Гагат открывает обман и врачует ряд заболеваний. – Давеон после паузы добавил: – Черную яшму, то есть гагат, считают камнем ночи и ночных тайн. Его используют колдуны для вызывания душ усопших. 
     Последние слова не на шутку встревожили Лурию, жрец пообещал более не касаться этой темы.
     - Ты говоришь, как есть, - прошептал голосок. - Мне действительно страшно и подумать, что могут натворить колдуны.
     Давеон намеренно не сообщил, что черные маги молятся против Солнца и используют в своих жестоких обрядах, которые и представить боязно, невинных младенцев, чьи души еще тесно связанны с высшим, духовным миром, ибо они только пришли в этот и не успели нагрешить.
     - Связан с Сатурном гагат и имеет большой потенциал. Его энергетика сильна.
     Лурия с трудом заставила себя посмотреть на господина.
     - Вы умышленно прячете знания, чтобы ими не завладели дурные люди?
     - Иначе случится беда. Попади ценные сведения в руки злодеев, может произойти все что угодно, вплоть до катастрофы. Неслучайно некоторые ученые уничтожают свои гениальные труды.
     - Мудрое решение, - согласилась Лурия.
     Мужская родинка вновь подпрыгнула. Девушка отвернулась, дабы не видеть кокетливо (как ей показалось) улыбающегося господина, на шее которого она заприметила сверкающий рубин – один из любимых дядюшкиных драгоценных камней.
     Давеон уловил взгляд прелестницы.
     - Царь самоцветов помогает преодолевать силы тьмы. Тинарх носит его, оберегая тело от тяжелых недугов. Рубином лечат раковые язвы. – Жрец обошел женскую фигурку и предстал перед зелеными очами.
     Лурия ждала, что сейчас он заговорит о страсти, которую разжигает минерал, но чародей не оправдал ожиданий.
     - Рубин - камень мистерий и особой магической силы. Он посвящен Солнцу. Маги считают его сгустком крови Дракона. - Давеон заложил руки за спину. - А индусы посвящают мифическому существу, вызывающему солнечные либо лунные затмения, циркон.   
     Припомнила Лурия, что золотисто-красные цирконы называют гиацинтами. Согласно греческой мифологии Гиацинт был убит на состязаниях диском, брошенным Аполлоном. Упавшие на землю капли крови обратились в цветы, названные именем юноши. Они окаменели и стали гиацинтами.
     - По поверьям греков и римлян коралл находили в мозгу драконов. 
     - Он вещий камень, - кивнул Давеон, вошел в дом и указал на стул подле себя.
650
     Лурия послушно села, настраиваясь на занятия, назначенные самим Великим жрецом. Только вот учитель неохотно взялся готовить ее к испытаниям.      
     - Ты с помощью коралла узнаешь будущее?
     Давеон тряхнул шевелюрой.
     - Помимо всего прочего у меня есть кровавики. – Он увидел заинтересованное девичье личико. – На гематите выгравированы магические знаки, по которым я предсказываю будущее. 
     Подустав от обилия новшеств, Лурия тяжело вздохнула, обдумывая, стоит ли ей и дальше водить знакомство со жрецами, уж слишком они не похожи на обычных людей. Внешне они выглядят как все, но что говорят, с трудом понимает. Возникает ощущение, что попала в какой-то иной мир. Это ж надо как повезло. Если не сойдет с ума прежде, постарается впитать в себя полезное, ведомое лишь храмовникам.
     - Иногда мне кажется, ты нарочно говоришь со мной о разных таинственных вещах.
     Давеон невинно пожал плечами, девушка поняла, что права. Он действительно желал заинтересовать ее. Что как не тайна способствует тому?
     - Достаточно бесед - пора приступать, - совершенно серьезно прервал паузу избранный в наставники. Скрестив руки на груди, он начал ходить перед ученицей взад и вперед.
     Этот процесс затянулся. Вскоре у нее в глазах потемнело, но она не прерывала господина и слушала монотонный звук шагов. Лурия подперла подбородок правой рукой, когда она устала - левой. Вскоре притомились обе. Пришлось сменить положение, а жрец все топтался из угла в угол.
     Полагая, скитания нескоро прекратятся, медноволосая занялась подсчетом мух, сидящих на узеньком подоконнике. Увлекшись занятием, она пересчитала насекомых, находящихся в одном углу, приступила к наблюдению за обитающими в другом. Чуть погодя посмотрела в окно. По слоистому кое-где лазурному, кое-где синему небу плыли клубо-пышные не то посудины, не то дома. Их было так много, что Лурия сбилась со счета. Она не заметила, как очутилась на подоконнике и выглянула на улицу, созерцая красоту. Собранные в пучки облака мягко скользили по небу, мимо них плыли светящиеся от падающих на них прямых солнечных лучей корабли.
     - Будь любезна, вернись в дом! - послышался за спиной глубокий голос.
     Розовея, Лурия сползла на стул. И почему она попадает в глупые ситуации?
     - Хвала Богам первый этаж, - сдержанно сказал Давеон. – Боюсь представить, что будет в следующий момент.
     Медноволосая поджала губки, она не намеревалась выпрыгивать в окно, пусть господин не беспокоится.
     Он прищурился.
     - Надеюсь на твое благоразумие. – Правда, жрец сомневался в присутствии такового в рыжей головке.
     Без дара ясновидения Лурия поняла, о чем он думает и внутри возмутилась. Хорошо, что не называет ее пустышкой. Некогда она слышала, как Катур (и ядовитый же у него язык) назвал жену и похуже. Медноволосая вновь посочувствовала Миране, вознося мольбы Всемогущим и надеясь на их милосердие. Ее несчастье любой может обнаружить, главное захотеть увидеть. Старательно от себя гонят подозрения ее матушка, госпожа Винария, и Рицелла, а отец и юная Галинея и вовсе не замечают боли сестры и дочери.
     - Я подберу литературу и приступим, - застыл в дверном проеме Давеон. - Постарайся пока я буду ходить не нанести себе увечья. - Он скрылся из вида.
     Лурия не то, что ответить, подумать об этом не успела, как сановник вернулся с охапкой свитков. За такой короткий срок она ничего бы не смогла сотворить, даже если б захотела.
     Зеленые глаза в изумлении глядели на массу манускриптов.
     - Верно, ты шутишь.
     - Слишком  я  ограничен  временными рамками.  Времени  и правда мало - придется  тебе
651
потрудиться.
     Так началась изнуряющая подготовка к испытаниям. Жрец учил бороться и преодолевать.  Изо всех сил старалась Лурия угодить требовательному господину, но он точно пытал ее. Он убеждал, что все это необходимо и непременно пригодится в будущем. Чуть позже Давеон предстал как учитель, пекущийся о благополучии обучаемого. Лурию удивляло его терпение  - ее то и дело постигали неудачи. Он прикладывал усилия, дабы научить ее хоть чему-то.  Жрец все свое время посвятил незадачливой ученице, поглядывающей на интригующую родинку. Но Лурия тут же вспоминала о женихе и испытывала угрызения совести, находя себя недостойной его. За отлынивание от занятий она получила строгий выговор, перестала отвлекаться и, по словам наставника, забивать голову разного рода мелочами. Лурия была не согласна с такой формулировкой - живого человека нельзя называть мелочью, особенно такого, как Лиген, но без пререканий целиком и полностью отдалась обучению.
     Под вечер она выбилась из сил.
     - Отдохни! - велел Давеон, указывая на стул. – Ты устала.
     - Вовсе я не… - воспротивилась ученица, не желая усложнять задачу наставнику, несущему за нее ответственность перед Великим жрецом.
     Ее окутал тяжелый взор, пришлось подчиниться и усесться.
     - Ненужное упрямство проявляешь! - отчеканил мужской голос, попробовал бы ему кто-нибудь воспротивиться.   
     Лурия собиралась рассердиться, что это жрец вздумал командовать ею как хозяин рабыней? Но посчитала это делом неблагодарным, по большей части бессмысленным (слушать-то он ее все равно не станет) и принялась оценивать результаты дневного труда. Она пришла к выводу, что их трудно назвать достижениями. Однако господин оценил шансы на успех как «неплохие».
     - Шутишь? - откинулась на спинку стула Лурия.
     - Ничуть, - присел рядом жрец. – У тебя высокий потенциал. Коль будешь стараться, не уступишь и ряду мужей.
     Девичьи уста разомкнулись, какая похвала! Господин удостоил Лурию чести и превознес над частью сильной половины человечества! Придя в себя, она, отчасти подкрепленная гордостью, почувствовала прилив сил. Она быстро избавилась от ненасытной гордыни и представила каково это, превзойти в действительности? Признают ли ее, назовут отличной от других, будут ли прислушиваться, ставить в пример, восхвалять?
     Может это покажется странным и глупым, но ей этого всего не надо. Ей не нужно громкой славы, подражания, ибо каждый живущий уникален, бесконечные восхваления и коленопреклонения. Потому и запретила своим домашним падать перед ней всякий раз ниц и молить о прощении за любую мелочь, называющуюся провинностью у господ. Зачем ей унижать человека, такого же, как и она. Одика неустанно повторяет: «Перед Великими Родителями все равны» - Лурия как никто другой поддерживает ее в этом убеждении.
     Милая, добрая Одика, жгучая Миона, трогательная Селеника - как соскучилась по ним, не говоря уже о дядюшке, бесконечно любящем свое, как он говорит, когда возвращается из дальней поездки, «бесценное чадо». Нисколько не сомневалась племянница в его искренности, она видела правду, сейчас буквально ощущала ее. Лурии стало неловко, порою она тревожила дядю, домашних и жениха.
     Она опечалилась, что не может исправить некоторых моментов прошлого, впрочем, не уверена, что способна повлиять на будущее. От Берана она слышала, что все предопределено там, куда уплывают раскидистые облака, где рассеиваются туманы, формируются сны, которые потом видят земляне. Они верят им или нет, прислушиваются к голосу сфер либо отталкивают от себя правду.
     Лурия испытала волнение, вдруг она не оправдает оказанного ей доверия и подведет учителей? При таком положении дел будет недостойна их доброго отношения.
     На нее в упор смотрел Давеон, рассматривая каждую деталь ее внешности и сути, которая
652
манила не меньше прекрасной наружности. С момента знакомства с прелестницей он нашел в себе уйму изъянов, что казались совершенно неисправимыми. Долго боролся он с сомнениями, ругал себя (еще как), но собрался и пошел в наступление. Должен же он был хотя бы попытаться...   
     - Не оборачивайся назад, не цепляйся за ушедшее прошлое, чтобы оно тебя не тяготило, - произнес он, считывая девичью подавленность. – Иди вперед – там твоя цель.
     - Если я сверну не туда?   
     - Сама Судьба выведет тебя на нужную дорогу, - прозвучали услышанные и ощутимые слова.
     - Вы как-то с господином Бераном упоминали о проводнике жизни. – Лурия отпила глоток воды, поданной пекущимся о девичьем благополучии Регидием.
     - Он же «семеричный» человек, - закинул ногу на ногу рассказчик, усаживаясь поудобнее. – Тело человека состоит из четырех принципов, основных элементов, а душа троична.   
     - Принципы?   
     - Элементы, из которых и на которых, как утверждает наше учение, построено все Сущее, - объяснил Давеон.    
     Лурия повертела в руках преподнесенную им чашу. На ней яркими красками был написан эллинский легендарный герой.
     - Прометей.
     - Он наделил людей рассудком и умом, принеся на землю божественный огонь. Иными словами разум и сознание.
     - Если не иметь ключей, не понять легенды. Слишком уж в них все запутано, завуалированно. – Медноволосая отставила чашу, задев свиток, который упал со стола. Она нырнула за ним.
    Одновременно с ней над манускриптом склонился жрец. Его лицо оказалось совсем близко. Лурия схватила беглеца, но сделала одно неловкое движение, пошатнулась и ударилась лбом о лоб высокого господина, а его иные граждане государства стороной обходят. Испытывая неловкость, она подскочила. За что ей такое наказание - ежеминутно совершает глупости, за которые после неимоверно стыдно? Ни за что ни про что ударила ни в чем неповинного человека.
     - Э-э-это вышло случайно! - с трудом подобрала она слова, полагая, что оправдаться все равно не получится.
     Лурия натянула виноватую улыбку, когда улыбнулся пострадавший господин. Какое нелепое происшествие!
     - Мне правда очень жаль, - потирая лоб, шепнула она, но не заметила в собеседнике того же.
     Он ничуть не сожалел, что находился на близком расстоянии, и чаровница сама его коснулась, пусть таким забавным образом.
     Крепкая рука потерла лоб, мужское лицо приобрело болезненное выражение. Виновница забеспокоилось. Она встала на цыпочки, пытаясь разглядеть травму, нанесенную другу государеву. Как бы не угрожал ей арест за нанесение увечий аристократу. Подай он на обидчицу в суд, долго с ней разговаривать царские слуги не станут, вмиг отправят отбывать наказание. Лурия поджала губы, угораздило ж ее ударить Регидия! Из-за руки она ничего не увидела и легонько отодвинула мешающую ладонь. На светлом лбу господина не было и следа от удара. Тут медноволосая сообразила, что к чему. Жрец претворялся, чтобы она подошла как можно ближе, едва ли не вплотную. Теперь Лурия ощущает его тепло, скорее даже жар, идущий из недр мужского тела, слышит сердце и видит свое отражение в темных глазах, равно как и в душе. Он намеренно сделал это, дабы она увидела то, чего раньше не зрела.
     - Мне приятна твоя забота, - мурлыкнул Давеон, он не мог от нее отказаться.
     Девушка отступила.
653
     - Вижу тебе уже лучше, я напрасно волновалась, - строго откликнулась она.
     - Нет-нет. Что-то нездоровится мне. Внутри так и крутит, - плавным движением показал на грудь жрец.
     - Это, наверное, результат неудачных шуток, - прищурила один глаз Лурия.
     - Сдается мне это нечто другое, - подумав, протянул хитрец.
     - Тогда смею предположить, усиливается желание продолжить урок.
     Сетуя на судьбу, Давеон протяжно выдохнул - прелестница по-прежнему замкнута.  Он медленно обошел комнату, подбирая новые задания, и остановился напротив поглощенной чтением девушки.      
     Очередная статья книги называлась «Предсуществование». Сообразительная ученица смекнула, что в главе идет речь о перевоплощениях. Старец и жрец в беседах с  ней вскользь затрагивали эту тему, но детали ей не были известны. Данное верование одно из самых древних. Как учил Беран, за прошлые грехи вновь рожденный человек несет груз в новой жизни. Так избалованный в прошлом богач рождается бедняком, безжалостный узурпатор – бесправным рабом и так далее. Старец поведал, что грехи должны быть смыты, только тогда они перестанут преследовать людей. Злодеяния не исчезают, а следуют за человеком из одного воплощения в другое. Еще древние жители долины Нила говорили о том, что человеческая душа бессмертна. По сообщениям Геродота египтяне заверяли, мол, она войдет в тело новорожденного человека, когда пройдет через всех морских и земных животных и птиц.   
     Лурия оторвалась от свитка, ее пронизывал взор господина.
     - Пора продолжать?
     Давеон кивнул.
     - Что ж, пора так пора, - выпрямилась ученица, отряхивая платье и поправляя прическу.  – Я готова.
     Давеон обреченно вздохнул. 
     С наступлением сумерек послышался стук копыт. Строгий наставник отпустил уставшую от долгих тренировок ученицу, выбежавшую навстречу конному. Лурия сопровождала жениха в конюшню, после упросила его остаться с ней хоть ненадолго, несмотря на сонливость. Коротко она рассказала о предстоящем событии.
     - В чем заключается этот… обряд? – прикрыл за собой дверь Лиген.   
     - Сама толком не знаю. Но мне интересно, - заинтригованно подняла глаза в потолок невеста.
     Жениха это не удивило, избранница постоянно интересуется такими вещами, которые чужды светским девицам, занятым лишь украшениями да нарядами.
     - Как долго проходит церемония?
     - Девять дней, - выпутывая ленту из волос, зевнула Лурия.
     Нория такое известие не обрадовало, он и так редко видит ее, а тут еще откуда ни возьмись  посвящение, о котором ничегошеньки не знает.
      - Ты действительно хочешь пойти? – усаживаясь на стул, спросил Лиген и ответил сам себе: - Глупый вопрос.
     Перед ним присела на корточки невеста.
     - Девять дней немало, но я вернусь. Мне неизвестно почему такой срок, об этом лучше спросить у жреца.
     - Ты слушаешь его, - отвел взор от веснушек Норий.
     - Если хочешь, я не буду его слушать.
     Лиген представил себя на месте товарища.
     - Я не вправе того требовать. – Он посчитал, это будет несправедливо по отношению к другу.
     Лурия замялась, не знала, как сказать о предстоящем дне.
     - Завтра, - нерешительно начала она, на нее посмотрел жених, - я… должна буду снова
654
пойти к нему и продолжить обучение.  – Она прикусила губу. – Если  скажешь, что надо уехать, я поеду.
     Норий покачал головой.
     - Он сказал здесь ты в большей безопасности. Я ему верю. – Лиген ничуть не сомневался в правдивости старинного друга, позволившего ему прибыть в священное место, куда посторонним вход закрыт. – Ты устала, поспи, - уложил жених избранницу и поправил покрывало.   
     Вместо того чтобы уснуть, она на одном дыхании поведала о знакомстве с серым зверем.      
     - Я тоже видел волчицу, однако подружиться с ней не удалось. – Слуги рассказали Лигену, что хищница, ее братья, сестры и мать пострадали от охотников, мужчин, потому она не любит представителей сильной и порой чересчур агрессивно настроенной половины человечества, облаченной не в жреческие одеяния.
     Лурия не прочла страха и опасений в глазах жениха.
     - Ты не испугался?
     - Меня предупредили, что она ручная. Правда, я до конца не уверен. – Норий хохотнул. – Это кажется невероятным.
     Лурия натянула на себя тонкое шерстяное покрывало. И она с трудом верит, что волчица с охотничьими инстинктами, заложенными в ней самой природой, может из опасного существа превратиться в ласковое домашнее животное.   
     - Эрха слушает жрецов.
     - Надеюсь, дорогая, ты не станешь искать с ней встреч? – Лиген понял, что его тревоги не напрасны. – Ты же не жрица, - провел он рукой по медным волосам.
     - Она обещала подружиться со мной, а как Эрха сможет дружить, коль съест меня? – Миру явились задорные ямочки на щеках. - Если мне позволят, я угощу ее яблоками, - прошептала Лурия, погружаясь в сладкий сон.
     Жених протяжно выдохнул, умоляя Богов пощадить ее.
     В период подготовки к таинству она проводила долгие часы с наставником, а все свободное от занятий время посвящала господину Норию, ни на шаг не отходя от него. Лишь когда Лурия засыпала, друзья могли вести разговоры.
     - Она проявляет к тебе интерес, - отставил блюдо на совместной трапезе Лиген.
     - А я вижу, она полна уважения и стремится к тебе. – Давеона лишало покоя стремление чаровницы, она так и норовила всякую лишнюю минуту провести с женихом. – Лурия любознательна, естественно у нее вызывает интерес все, что необыкновенно, но не стоит обманываться. – Жрец желал несколько большего, чем заинтересованность тем, что он говорит, чтобы привлечь прелестницу.
     Друзья предпочитали не затрагивать болезненной темы и потому по возможности обсуждали другие.
     Проходил день за днем. Сроки подготовки истекли. На последнем занятии ученица немного порадовала серьезного наставника и заслужила скупые слова одобрения. Она поразилась, как быстро промчалось время, не успела и заметить.  Но вроде оно не прошло впустую - ей есть чем гордиться. Пусть достижения невелики и ее никто не назовет талантливой ученицей, зато дышать правильно научилась, преодолевать некоторые страхи, даже меньше бояться неизвестности. Хм. Определенно занятия пошли ей на пользу. Пожалуй, стоит поблагодарить сурового учителя, что Лурия и сделала.
     - Угу, - только и буркнул он.
     Медноволосой то показалось странным, господин шутник и не думал улыбаться. В последние дни он был крайне задумчив, не проявлял вольности, оставив веселье позади.  Уж не заболел ли он? Лурия откинула прочь эти подозрения - сам себя бы и вылечил. 
     - Ты не передумал? Не пойдешь со мной?
     Заложив руки за спину, Давеон начал прохаживаться.
     - Нет, но буду ждать тебя снаружи. – Он внезапно остановился напротив ученицы. – Все
655
помнишь?
     Улыбаясь, она кивнула. Жрец потер лоб и вздохнул, не разделяя радости.
     - Ничего смешного.
     - Ты забавно волнуешься.
     - Так тебя забавляют мои тревоги, - рухнул на стул Давеон, закинув ногу на ногу. – Между прочим, тебя ждут впереди нешуточные испытания.
     - Мне это известно. Я буду стараться, обещаю. Право, что так переживать? В любом случае я останусь жива. Не съедят же меня в храме учителя, как беспутную овечку опасные хищники.
     - О Боги, - завел глаза Давеон, девица издевается над ним! – Еще чуть и я запрещу посвящать тебя!
     Лурия подскочила.
     - Столько трудов в пропасть?! Ты не сделаешь этого!
     Темные глаза излучали уверенность.
     - Почему? – развела руками ученица.
     - Неужели так трудно догадаться? - отчеканил глубокий голос.
     Лурия припомнила признание господина, прилив неловкости на некоторое время обезоружил ее.
     - Когда меня будут ждать в храме? – шепотом поинтересовалась она.
     - Я приду за тобой и сам отведу, - покинул стул Давеон. - Вот и хорошо.
     - Что? – изумилась девушка, она ведь ничего не сказала.
     - Что не перечишь.
     Медные локоны всколыхнулись, а в том есть смысл? Только себе хуже сделаешь. Скажешь что-нибудь не так, и суровый господин запретит то, посмотришь не так - это. Ох уж эти великоважные господа. Они не прощают женщине и малейшего промаха, не принимают сопротивлений и уж точно не переносят отказов.
     На рассвете в комнату постучали. Лурия тепло попрощалась с женихом, на пороге обернулась.
     - Пожелай мне удачи.
     - Желаю успехов.
     Медноволосая взялась за дверную ручку, Лиген окликнул.
     - Знай: чтобы там не произошло, я буду тебя очень ждать.
     С трудом Лурия покинула комнату.
     В коридоре ее ожидал хмурый жрец. Он жестом велел следовать за ним. Ученица подчинилась. В который раз. Доведя ее до портика святилища, Давеон остановился.
     - Я попытался научить тебя самому необходимому, насколько это возможно за такой короткий срок. Теперь дело за тобой.
     Лурия поднялась на первую ступеньку.
     - Погоди, - позвал Давеон, девушка застыла. Крепкая рука потерла лоб. – Возвращайся скорее, - шепотом попросил жрец.
     Лурия не сказала, что ей было бы легче, сопровождай он ее на испытания. Она собралась с силами, предстала перед храмовыми дверьми и, набрав полные легкие воздуха, шагнула в темный проход.
     У алтаря ее ждал Беран.
     - Пойдем, дитя, - поманил он за собой. – Пойдем, - и нажал на часть заалтарного рельефа.
     Стена загудела и сдвинулась с места. Перед растерянной Лурией открылся потайной ход, о существовании коего она не подозревала. Туда и повел ее старец. Освещенный факелами, длинный, самый длинный тоннель из которых когда-либо видела кандидатка (пожалуй, его можно сравнить лишь с тоннелем, ведущим в келью отшельника), вел в окутанную пеленой неизвестного даль. Тропа петляла, кое-где раздваивалась, после сходилась и вновь делилась надвое,  как  теперь  сердце  гостьи.  Окажись  она  тут  без  сопроводителя,  непременно
656
заблудилась бы в устрашающем лабиринте, отчего-то напомнившем ей судьбу. То сводит она людей, то разводит в разные стороны. Дарует встречи, отнимает дары, вознаграждает и наказывает. Вводит в тупик, дает возможность выбраться. Какая непостоянная дама - Судьба,  но повторяющаяся и повторяющаяся из года в год. Из века в век все то же.
     Идя по петляющему коридору, Лурия благодарила Богов за встречи и за щедрость.  Поистине Они были необыкновенно щедры к ней. Наделили ее разумом, окружили любящими людьми, познакомили с мудрецами, один из которых ни за что не хотел с ней прощаться и на девять дней. Гостья вознесла молитвы к Всемогущим, прося Их даровать господину избавление от запретной любви. Сорвавшийся с уст вздох улетел далеко, минуя расстояния, преграды и достиг уха Регидия.
     - И не мечтай, - скрестил он руки на груди, глядя на высеченный в горе храм.
     Тем временем Лурия проникала все глубже и глубже в скалу, испытывая тревогу. Но не жаловалась, не собиралась делать этого и потом. Она обещала себе стойко вынести все, что ей уготовано, чтобы там ни было. Следуя за Бераном, удивлялась – тоннель сер, но откуда-то проникает свежий воздух. Не холодно, не сыро - лишь умиротворяющая прохлада заполнила все вокруг.
     Волнение нарастало. Что там, за рубежами? Чудовища? Страшные звери, только и ждущие, чтобы проглотить?
     Не успела Лурия задаться этими вопросами, как очутилась в большой круглой зале без единого оконца, зато с множеством колонн, между которыми находилось такое же количество  дверей. Свет был настолько скуден, что едва можно было разглядеть и стоящего рядом Берана, ласково посматривающего на неофитку. Погрузившаяся в сумерки Лурия едва разглядела в центре залы нечто округлое. Диву далась - колодец. Поистине храм таит много загадок. Хотя о чем она? Все вокруг день ото дня все больше и больше поражает ее.
    
    
   
    
      

            
         
    
    
    
    
    
               
      
          











657
Посвящение. Кеванская долина. Каторжник
     Гуляющий внутри скалы ветерок дополнял необычную атмосферу запахами цветов и трав, принесенными извне. Тут пахло не только древностью, но и смолами хвойных деревьев, рыхлой корой, теплой землей, соленым морем. Лурия словно ощутила на губах его привкус. Откуда взяться в оазисе морю? Неужели ветер столь могуч, что пронес сквозь километры заселенных и пустынных земель ароматы глубоких вод? Какова же должна быть сила, создающая Все? Чуть дыша, кандидатка замерла в предвкушении.
     - Вижу, ты привел ее, - послышался голос из темноты.
     Он показался девушке знакомым, однако эховое искажение помешало его узнать.
     - Что скажешь? – зазвучал он вновь, обращаясь к храмовнику.
     - Она прекрасна.
     Смущенная Лурия зарделась.
     - Тише, ты смущаешь одну из моих самых талантливых и любимых учениц, а ей еще предстоят испытания, - приближался голос.
     Девушка пригляделась и ахнула.
     - Господин Флавий?! Неужели?..
     Из темноты на скудно освещенную центральную площадку вышел учитель истории.
     - Ты удивлена, что и учителя могут быть посвящены в тайны? – Он отпустил Берана.
     - Да, господин! - шагнула навстречу Лурия, перебарывая возбуждение. – Кто бы мог подумать, что требовательные ученые уважают и почитают Богов!
     - На мой взгляд, дитя, самые одаренные те, в чьих сердцах пребывают Они. Такие ученые не только умны, но и разумны, не допускают использования своего таланта во вред. 
     - Вы никогда и словом не обмолвились.
     - Такова традиция – свято хранить обеты.
     - Вы на меня так смотрите…
     - Ты очень похожа на свою мать, Лурия, - коснулся девичьей щеки наставник.
     Кандидатка застыла. 
     - Да, дитя. Мало кто знает, как я любил твою матушку, а она вышла замуж за другого. Я долго оплакивал Фессалонику и сейчас скорблю по утрате. Жаль ты не знала ее. У нее была прекрасная душа, красивее, чем наружность. Какая радость – она оставила тебя. Открою тебе маленький секрет – я с детства наблюдал за тобой, сожалея, что ты не моя дочь.
     На девичьих ресницах заблестели капельки.
     - Дитя, у меня не было намерений печалить тебя, - утер слезинки Флавий.
     - Это вы... Вы настояли, чтобы дядюшка отдал меня в школу, где я посещала всевозможные занятия, в то время как мои подруги и сверстницы учились лишь основным предметам! Вы уговорили его нанять учителей и обучать меня игре на арфе и языкам! Вы убедили дядю не неволить меня в выборе супруга и не торопиться с выдачей замуж!
     - Тинарх дорожит тобою и бесконечно любит. Каждый его поступок продиктован заботой. Не люби он племянницу - не послушал бы меня.
     - Вас трудно не слушать. – Лурия сделала еще один шаг к господину, но не решалась совершить следующего.
     Флавий распростер объятья, и она прижалась к нему.
      - Мне велено преподать тебе дополнительные уроки. Девять дней мы проведем вместе. Надеюсь, после не предашь меня забвению.
     Миру явились задорные ямочки на щеках.
     - Смотри, ты обещала, - вытянул указательный палец наставник. – Пойдем, тебя ждут серьезные испытания, дитя, - посерьезнел он и повел медноволосую кандидатку в первую комнату.
    Так началась бесконечная череда быстро сменяющихся действ, где все завертелось подобно колесу. Одни за другими шли занятия и проверки, наставления и инсценировки. Неофитка подвергалась нешуточным испытаниям. Она убедилась, жрец нисколько не
658
преувеличил - даже Первая Ступень тяжела. Каковы же остальные? Тяготы легли на хрупкие девичьи плечики. Порою Лурия отчаивалась, корила себя за неудачи, но заставляла снова и снова бороться и преодолевать, чтобы не быть недостойной своих уникальных учителей. Всякий раз, когда хотелось уйти и, казалось, не справится, она вспоминала про матушку, жреца, господина Флавия, старца - и оставалась в храме. Ежедневно ее учили в стенах святилища мудрые мужи и жены. Внимала их наукам кандидатка, а вечером, обессилев, падала на жесткое ложе в отведенной для нее комнатенке. Поджав под себя коленки, она засыпала с мыслью, что пока есть силы, будет идти куда ее ведут и не отступит. Бывало, она испытывала страшные муки, боялась, но усердно выдавливала из себя страхи. Коль становилось невмоготу, читала известные молитвы. Шепот в комнатке слышался все чаще и чаще. Беран и учитель истории отмечали раскрытие ученицы, видели, как она готовится к новому восприятию Мира.
     К середине срока священных мистерий, представших перед Лурией во всем своем благородстве и чистоте, вопреки бытующим в народе разговорам, она знала, каким жесточайшим проверкам подвергался Регидий. Страсти-то какие! Она бы ни за что не вынесла жутких пыток. Чего стоит каменный гроб, куда ложится кандидат, который может, как поговаривали, не вернуться назад? Правда, наставники уверяли, что лишь по собственной воле. Лурия не перенесла бы страха перед невероятно узкими черными тоннелями, где ни то что стоять, сидеть трудно. Едва ли бы она отважилась погрузиться в глубочайший колодец, не будучи уверенной, что выберется оттуда. Не нырнула  бы в темный запутанный бассейн, где следует отыскать правильный выход, имея право на один только вдох. При всем этом надобно соблюдать крайнюю осторожность иначе кандидат рискует пострадать.
     Как и в миру, каждый день нес что-то новое. В святилище новенькую обучали всевозможным вещам, доступным Первой Ступени и той же осторожности. Уделяли особое внимание дыханию, его связи с человеческой сущностью. Щедрые учителя изо дня в день рассказывали, показывали, объясняли то, что доселе не было известно кандидатке.
     Она вздрагивала по ночам. Свидетелями ночных тревог были двое. Подолгу Беран, трепетно относящийся к неофитке, находился подле, когда она спала. К нему присоединялся Флавий. Так они и сидели у ложа, наблюдали за сном прекрасной гостьи. Коль он становился беспокойным, принимали меры: окуривали ее фимиамом и ритуальными травами, читали над ней заклинания - и ужасы отступали. Тусклый свет, падающий на веснушчатое личико, не скрывал бледности, обретенной за период пребывания в густой темноте и страхах, пронизывающих испытания, которые во второй половине мистерий давались легче.
     - Почему тут все время темно? – огляделась Лурия, стоя в зале с множеством колонн.
     - Все произошло из Темноты - в нее же и погрузится, - ответил господин Флавий. - В понимании жрецов и посвященных – она Свет. Пребывая в кромешной тьме, неофиты учатся ценить все то, чего лишены здесь. Испытывая нужду и борясь со страстями, они становятся неуязвимыми.   
     - Почему бы не обучать этому массы? Тогда бы люди видели, что да как. Не затевали бы напрасных войн, не подвергали бы души разрушению, делая тела их могилами.
     - Другими словами повторяешь Пифагора, - улыбнулся учитель.
     - Несколько исказила, но смысл не утерян.
     - Ах, Лурия, не всем дано понимание того, что видишь ты.
     - Этому надо учить, господин.
     - Истину опасно открывать всем. И маги преступаю черту. Что говорить о простом человеке? Тонкая грань между добром и злом. Необходимо соблюдать осторожность, дабы мир не был в опасности. Но стоит помнить, что прозрение наступает по воле Богов и произойти оно может когда и где угодно.
     Кандидатка задумалась.
     - Сколько  всего  происходит  вокруг.  Удивительно.  Это  не  всегда  похоже  на  правду.
659
Почему вы выбрали историю?
     - Будущее тесно переплетено с прошлым, - откликнулся Флавий. – Сверни ты не туда, избери другу дорогу – течение Жизни поменяется.
     - Я влияю на чужие жизни? – изумилась ученица. Кто бы мог подумать, что она способна оставить следы и на судьбе других людей.
     - Безусловно, все вместе и каждый в отдельности оказывают влияние на город, государство, цивилизацию. На миры, от которых зависим и на зависящие от нас. 
     - Господин Регидий говорил, Судьба сама выведет меня на нужную тропу, если я заплутаю.
     - Его утверждение верно. Она ведет нас, а мы влияем на нее посредством поступков.
     - То есть, коль я буду идти против божьей воли, совершать гнусные дела…
     - Обретешь другой Путь, не освещенный благодатью. Любому человеку дан выбор, и он его совершает. Одним нарушителям Законов Морали и Духа дается прозрение, иные так и уходят слепыми.   
     - Почему? – спросила Лурия.
     - На все воля Творцов. Лишь у Них все Ответы. Кто сможет сказать, зачем дается то или иное испытание? Но наставники говорят, что таков Порядок. Сохрани в себе Веру, Она поможет преодолеть все преграды. - Подумав, Флавий договорил: - Всегда следи за чистотой помыслов и помни, дитя: тело реагирует на сознание. - Он повел ученицу к следующей двери.
     За ней пряталась абсолютно пустая комната. Оставшись одна, неофитка оглядела ее. Стены, покрытые красной штукатуркой, сохраняли громкое молчание, сквозь которое проникали необъяснимые потоки. Ни на одном известном ей языке Лурия не смогла б сказать, что внедряется внутрь храма. Оно идет из земли, врывается сверху, пронизывает толстые стены, заполняет комнату, словно нагнетает воздух, которого тут в избытке. Со всех сторон на кандидатку наступало неизвестное. Она ощутила приближение. Толчок - и напряженное тело содрогнулось, ее разом настигли обильные токи, пронизывающие насквозь. От удара плоть рассыпалась на множество частиц, распространившихся повсюду - не собрать! 
     Каждая частичка Лурии смотрела на Мир и видела все, что только может вообразить человек. Бесконечный простор наполнен сутью, всюду, куда не взгляни. Нет пустого пространства. То, что принимается за Пустоту, заполнено. «Во всей Вселенной вы не найдете и капли пустоты», - говорил Флавий ученицам. Сейчас Лурия не только верила ему, но и видела насколько он прав. Перемешались запахи, звуки, обратились в Одно. В Нем то и дело вспыхивали огоньки света, тотчас угасали, чтобы вспыхнуть в нужное время снова. Лился и лился немой диалог Лурии с Анима Мунди. Мировая Душа делилась собою, гостья отдавала себя. Она смотрела глубже и глубже, в немыслимые дали, сообщалась с душами, слышала сердца всех до единого человека. Громкий стук у них, яркий.
     Испытание продолжалось. Сами собой открылись до сей поры неизвестные вещи. Открытия заворожили, но кандидатка не остановилась на этом, попросила еще. Будь Лурия жива, непременно б диву далась: служители, художники, ученые, поэты - такие разные служат Всемирному Высшему Сознанию. Каждой своей клеточкой медноволосая ощутила звук, идущий из недр Вселенной и прославляющий Творение. Гудел Космос, разговаривал со всем. Отвечали ему, пели в ответ. Сейчас поняла Лурия, что такое Ом. Он развитие и смерть. Он же дух, ум и материя, три состояния сознания. Великий слог проявлен во всем: в шелесте листьев, колышущихся на ветру, в песне трав перед дождем, в аромате цветов, кивании колокольчиков, на которые падают солнечные лучи или легкий весенний дождик, в трелях птиц, стрекотании насекомых, в улыбке ребенка. Ом звучит в ручейке, в реке, куда впадает родник,  в соленом море, тоже поющем о радости Сотворения. Лурия услышала музыку сфер.
     Поначалу  она  встревожилась  -  ее  не  существует  боле,  рассеялась  по  просторам
660
Вселенной. Ее потеряли. Найдут ли? Каким образом, коль она исчезла, испарилась, разбилась как стеклянная хрупкая ваза, которую не склеить? Какое горе должна переживать, какое бессилие. Но все совсем не так - боли и сожаления в помине нет. Что же происходит? Вокруг теплота и благодать. В этом Мире, где оказалась, нет места насилию, сюда оно не проникает - страдания вне предела. Остаться б здесь на веки вечные, пребывать бы в бесконечном Благе. Не посмела Лурия попросить о том, ее возвращения ждут. Она не вправе предать тех, кто любит ее. Жрец! Ах, было бы тело, оно непременно б содрогнулось в плаче.  Медноволосая ощутила все до единого переживания Регидия. Все, что он говорил ей, чистая правда. Ему действительно необходимо ее присутствие. Не имеет значения здесь, на земле, или Там – он придет к ней.
     Познав дозволенное, Лурия обрела прежние черты. Спустя некоторое время поняла: по щекам катятся слезы. Коснулась их кончиками пальцев - ей надо возвращаться.
     Она направилась к двери, скрываемой темнотой. Кандидатке казалось она идет по бесконечно длинному коридору. Несколько раз обернулась, осмотрелась, в верном ли направлении движется? Неподалеку обнаружила еще один выход, но ей не нужна другая жизнь, она возвращается в свою, ничем незаменимую.
     Изящная ручка открыла дверцу. Лурия переступила порог  - с внешней стороны ее ожидал Флавий.
     - Вы знали, что я выйду в эту дверь, - прошептал голосок.
     Наставник чуть улыбнулся.
     - Пойдем, дитя, - утер он остатки слез. – Осталось совсем немного. - И сопроводил в залу, где прошли театрализованные представления,  повествующие о сакральных истинах и раскрывающие Всемирные Законы.         
     После к гостье присоединился Беран и продолжил обучение. Одни упражнения заканчивались, им на смену приходили другие. С небывалым усердием выполняла все указания Лурия, чувствуя неиссякаемость сил. На занятиях она проявляла себя как стойкая, прилежная ученица. Идя на последнее испытание, она задала старцу интересующий ее вопрос.
     - В тафосе, дитя, инициируемый словно умирает и возрождается заново. Он покидает ритуальный гроб очистившимся.
     - Значит, это не есть настоящая погибель, - протянула Лурия.
     - Это аллегория, а не убийство.
     - Иногда они происходили, - напомнила гостья.
     - Подозрения не лишены оснований. Существуют культы, где за разглашение сокровенных тайн нарушившего обет молчания лишают жизни. Ты тоже дашь слово сохранить все услышанное здесь в секрете.
     - Коль последователь посмеет открыть тайны?..
     - Понесет наказание. – Беран повел кандидатку в залу, где ей предстояло пройти заключительный этап.
     Как только последнее испытание с успехом было пройдено, и наставники разъяснили все тайны Первой Ступени, Лурия прочла начертанные на каменных скрижалях, скрепленных с одной стороны, тексты, составленные далекими предшественниками нынешних жрецов. Скрижали, насчитывающие сотни лет, хранились в святилище как одна из самых драгоценных реликвий. С благодарностью приняла их Лурия и, дочитав до конца, вернула святыню храмовникам. Затем в окружении всех полюбившихся участников таинств она  произнесла клятву и явила взору ямочки на щеках, когда Флавий протянул ей золотое кольцо с белым камнем.
     - Прими награду, дитя. Ты ее честно заслужила, – надел он на девичий пальчик драгоценность.
     - На камне имя твоего внутреннего человека, дитя, - присоединился Беран. – Сохрани эту тайну.            
661
     - Я поклялась и не нарушу обета, - отозвалась новопосвященная. Она оглядела присутствующих, радушно улыбающихся ей. – Благодарю всех вас, - поклонилась она наставникам. - Надеюсь увидеть еще.
     С удовольствием Беран выслушал ее слова, он вознес мольбы Всевышним, прося о благосклонности.
     - Обычно мы надеваем белый камень на шею. В этот раз поступаем по-другому. Господин Регидий оправил сердолик в золото.
     Лурия посмотрела на кольцо, подходившее точь-в-точь. Давеон решил не откладывать на потом оправку и сделал заказ жрецам-ювелирам, изготовившим отличительный знак посвященного, заранее, не ошибившись с размером.
     Лурия окинула взором святилище.   
     - Много таит в себе храм. Еще больше сокрыто в человеке. Не так ли, господа? – спросила она у своих удивительных наставников, оставшихся ее проводить.
     Беран и учитель истории одновременно кивнули.
     - «Великих тайн полно Существованье», - процитировала новопосвященная стихи известного поэта.
     Флавий продолжил:
В предвечном мраке возникает Все.
Из хаоса восстанет Мирозданье,
Ты в суетном миру не хорони его.
     Лурия закончила:
Призванье б мне найти свое святое,
Предаться б созерцанию времен.
И в пробуждающемся отголосье
Услышать колокол всех четырех сторон.

Сложу я человечеству поклон глубокий.
Не отвергая громких сладостных имен,
Я, осененный Правдою, пройду по перелесью
С  знаменами в руках над сединой.
     - Удивительные стихи, - согласился Флавий с ученицей, которой с детства прививал любовь к поэзии. Старания не пропали даром.
     - Господин Татий настоящий талант. Он гениален. – Лурия считала, автор бессмертных строк по праву занимает почетное место среди поэтов  Пелихории. 
     Стихотворец, выходец из бедной семьи, скоро завоевал признание придирчивой публики своими незаурядными произведениями, за что к зрелому возрасту получил звание Народного поэта. Творения знаменитого господина, безвременно оставившего этот мир, изучают в школах, стихи его цитируют на улицах, декларируют в театрах.
     Жизнь Татия была полна трудностей. Враги строили козни, натравливали на него власти.  Были в судьбе поэта и вознесения, и падения, сопровождаемые гонениями, подорвавшими здоровье. Он долго пребывал на чужбине и по возвращении на родину скончался, завещав похоронить себя в родной Мирее. После себя автор оставил троих сыновей и бесценные сборники, содержащие оды, поэмы и стихи. В них не было ни политики, ни упреков, ни откровенных обличений. Строчки, написанные рукой Татия, взывали к человечности, воспитывали в читателе любовь, учили добру и уважению ко Всему. Может именно поэтому Лурия из всех поэтов, известных ей, предпочитала его. Частенько она читала прекрасные стихи вслух. Их слушали помощницы. Миона делала вид, что ее не трогают слова поэта, но госпожа знала правду, а Одика открыто восторгалась ими. Сборник Татия не покидал девичьих покоев, являясь постоянным их обитателем. 
     Лурия сердечно попрощалась с наставниками и без сожаления направилась к выходу, отпускающему  в  будущее,  понимая, что ее  уже  заждались  изведшиеся  от тоски за долгие
662
девять дней жених и строгий жрец, плохо переносящий разлуку. Не оборачиваясь, гостья уверенно шла вперед, ничуть не замедляя шаг. Ей было известно, что вслед смотрят двое мужчин.
     - Оставленный ею след глубок. Уникальное дитя, - взглянул на учителя истории Беран, соратник согласно кивнул. – Вижу, ты не сомневался в успехе.
     - С самого начала я был уверен в победе. За внешней хрупкостью скрывается сильный дух. – Флавий возвел ладони к потолку и сказал: – На все святая воля, однако, я молю Великих Родителей, чтобы они уберегли свое прекрасное творение от бед. – Он чуть подумал. - Есть чем гордиться, в хорошем смысле - нам выпала честь знать ее, - посмотрел он на бывшую ученицу. - Нисколько не сомневаюсь, что ты ее не забудешь. – Флавий положил руку на плечо взгрустнувшего старца. – Я тоже.
     Гостья достигла дверей, с силой оттолкнула их от себя. Они расступились перед уходящей в новую жизнь. Яркий полуденный свет ворвался в темную залу, ослепил Лурию, долгое время пребывавшую в сумерках. Застыла она на мгновение, зажмурив глаза. Медленно открыла их. Когда они привыкли к солнцу, девушка набрала полные легкие кислорода, затаила дыхание, протяжно выдохнула и переступила порог, как переступило его сейчас светило. Тишина, пронзаемая громкими биениями собственного и всемирного сердец, опустилась на оазис. Благодатный зеленый островок дарован людям не напрасно!
     Лурия поблагодарила Великих Родителей за оказанную милость и очутилась на крыльце, по-новому осматривая небо, деревья, всякую травинку и кристально чистый воздух. Миру явились задорные ямочки на щеках. Во всем, на что падает глаз, проявляется божество,  как и во всем, что он не видит.
     Девичьи уста разомкнулись, из глубин бренного тела полились бессмертные слова старинного стиха:
Хоровод ведет небесный,
Звезды шепчутся во мгле.
А меня встречает прежний
Дух, рожденный  в темноте.

Над долиной распустились
Весен щедрые дары.
Тайны веки, что открылись,
Снова просят тишины.
     Со стула вскочил жрец.
     - Что случилось? – Лигена насторожило поведение сидевшего как на иголках товарища, внезапно сорвавшегося с сидения. Он видел терзания друга, хорошо понимал их. Он и сам  не находил себе места. Друзья проводили достаточно много времени в обществе друг друга, находя в том некоторое утешение. 
     - Лурия выходит! - сообщил Давеон.
     Старинные товарищи одновременно точно по договоренности ринулись к храму. Они наскоро пересекли расстояние от домика до святилища, на крыльцо которого только что вышла девушка. Ясным взглядом она поприветствовала встречающих. Оба молодых мужа прямо смотрели на нее. На изящном пальчике сверкнул перстень. Давеон заметил его и не удивился, он это предвидел.
     Лурия спустилась со ступенек, представ перед застывшими господами.
     - Я должна поблагодарить тебя, - шагнув к жениху, обратилась она к наставнику. – Не жалеешь, что остался?
     - Нисколько, - отозвался жрец, довольный результатом пребывания чаровницы в храме. – Теперь мы можем уехать, – и посмотрел на друга.
     - Куда? – Девушка перевела взгляд с жениха на Давеона.
     - В Кеванскую долину. – Пока прелестница постигала священные мистерии, господину
663
Регидию пришло сообщение, дающее разрешение на отбытие в вышеупомянутое место.
     Он скупо поделился информацией, упомянув, что им без промедления стоит отбыть туда, не сообщая, чем вызвана такая спешка. Жрец ждал лишь, когда ученица выйдет из крипт, отдав распоряжение конюхам готовить лошадей к назначенному дню.
     Вечером, оставшись наедине с женихом, Лурия постаралась выведать секрет, но он тоже был немногословен. Вот она мужская солидарность - сановник запретил другу пугать возлюбленную, взяв с него слово хранить тайну. 
     - Ты скрываешь что-то. Я вижу. – Зеленые глаза выражали настойчивость.
     - Дорогая, это незначительные детали, - махнул рукой Норий.
     - В таком случае, зачем их скрывать? – Невеста прищурилась. – Почему обманываешь меня?
     - Я не обманываю.
     - Да. Только не всю правду говоришь.
     - Давай не будем об этом, - замялся Лиген, стараясь подавить напряженность. Чтобы уйти  от этого разговора, сказал: – Ты лучше поешь, совсем исхудала. Тебя в храме не кормили что ли? – Он неодобрительно подумал о храмовниках. – Обещали позаботиться, а вместо этого едва не заморили голодом. Больше без меня ты туда не пойдешь!
     Еле-еле Лурия подавила смешок.
     - Я беспокоюсь, а она смеется! - Мужские гостеприимные объятья раскрылись.
     Медные локоны всколыхнулись.
     - Не хочешь, чтобы я обнимал тебя?
     - Нет же! - разразилась смехом Лурия. – Служители заботились обо мне. Но коль хочешь, пусть будет так, я буду ходить в храм с тобой. 
     - Только не проси сопровождать тебя к волчице, - обронил жених, одновременно придумывая, как бы остановить невестины порывы, коль возникнет такая безумная идея в ее красивой головке.
     - Верно, придется мне одной идти к ней, - тяжело вздохнула Лурия. – Я уже и яблоко приготовила, - пропела она таким голоском, что жених покосился на нее. 
     Почему он не может воспротивиться и настоять на своем? Зачем идет на поводу у женских капризов? Но зеленые глазки так смотрели на него, что он не смог отказать и сам не заметил, как согласился составить компанию отчаянной невесте, дружащей с разъяренными скакунами, волками и только Боги знают с кем еще.
     Проведав волчицу, принявшую яблоко и к изумлению Нория даже поблагодарившую прелестную гостью вилянием хвоста и разрешением себя погладить, Лурия вернулась к себе и лежа полночи без сна, думала о скором отъезде. Ей не было известно, что случилось не так давно. О том ведал зрячий сквозь жрец.
    
     Он сидел в компании друга, мирно беседуя о разном. Очередная шутка породила волну веселья. Неожиданно Давеон замер, его взгляд рассеялся. Свидетель, привыкший к этому, не побеспокоил всевидящего, дав ему как следует разглядеть видение.
     Вслед за конным шли воины тьмы. Отряд пробирался через труднопроходимые леса и болота. По пути ратники теряли сослуживцев. Трудности дороги сделали свое дело: ряды наемников редели, однако они ни на шаг не посмели отступить, подчиняясь беспощадному колдуну, ведущему их. В отличие от них Этрий не дрожал перед проливным дожем, струями скрывающим тропы, не трясся перед зноем и пронизывающим  ветром. Ничуть не пугали его льды горных вершин и лавины, отнимающие жизни. Заклинаниями он был защищен от напастей и не сожалел, что гибнут более слабые спутники. Не одного наемника упокоили вечные снега, а погребальной песней усопшим стал свист меж вершинного ветра. 
     Воины с обнаженными мечами едва протискивались сквозь устрашающую чащу, озирались по сторонам. Двоих успели утащить волки, остальных поджидали. Страшась пасть от  зубастых  хищников,  командир  отряда  отдал  приказ  не  терять  бдительности.  Страх
664
завладел ратниками, с опаской делали они каждый шаг, лишь конному все было нипочем. Он сохранял равнодушие и не трясся перед зверями и метившими на него ядовитыми змеями. Одна отважилась кинуться. Ловким движением Этрий схватил змею, сжал у самой головы так, чтобы не вырвалась ядовитая тварь, раскрывшая пасть. Воины замерли, а колдун, сверкнув глазами, прошептал заклинание – листва ближайших деревьев утратила зелень, змея окаменела. Злой маг отшвырнул от себя камень, что разбился о ствол могучего древа.
     Ратники на мгновение отвлеклись. Волчья стая улучила момент и напала. Изо всех сил отбивался отряд, Этрий без эмоций глядел на развернувшуюся бойню. Жеребец от страха начал отступать, человеческая рука велела оставаться на месте. Сзади к коню подкрался один из зверей, бросился на верхового. Один жест – и волк упал замертво.
     Видя, что опасные животные одерживают верх, колдун вмешался. В тот же миг они   застыли, как вкопанные. Раненые люди упали наземь и смогли, наконец, отдышаться.
     - Эй вы, трусливые псы, поднимайтесь! – рыкнул Этрий, косясь на тяжело дышащих ратников. – Жалкий народец. От волков больше толку! Вот из кого надо нанимать, - процедил он сквозь зубы.      
     Командир окинул взором окровавленных сослуживцев, но не посмел воспротивиться приказу, поднял воинов и велел не отставать.
     Путники  пересекли пол леса, плутая, словно в мифическом лабиринте, из которого еще никто не выбирался, такими запутанными были его ходы. Существует поверье - тех, кто достигал выхода, лабиринт засасывал вновь.
     Ослабевшие воины едва передвигали ногами, злой чародей же не знал усталости.
     - Проклятый колдун, - упав, сказал молодой ратник. – Зачем я только связался с ним? – Он поднялся, опираясь на меч. Молодец, проигравший отцовское состояние, заимел большие долги. Но явился к нему неизвестный и предложил кругленькую сумму за сущий пустяк – найти и привести девицу. Делов-то. Он принял золото и попал во власть таинственного господина. Воин понимал: тот не примет монеты обратно.   
     - Тише, услышит, - предупредил его приятель, тоже пожалевший, что поддался уговорам и обещаниям темного мага.
     Не успел он произнести эти слова, как оба упали на густую изумрудную траву, забились в припадке.
     - Вы в моей власти, черви! - нависла над ними тень всадника. – Одно мое слово… - Он не договорил, но каждый понял, какая участь ждет провинившихся.
     Спустя время путники достигли поляны. Этрий сделал останавливающий жест, отряд замер. Наездник прислушался к тишине. Его ноздри втянули знакомый запах, на который он шел столько дней и ночей. Спешившись, колдун направился к массе деревьев, поводил рукой в воздухе. Листва расступилась, взору открылись ветви, за одну из которых зацепился медный волосок.
     Тело Этрия сотряслось, он запылал от ярости. Его лицо покрылось пятнами.
     - Нас обманули! – взревел колдун, сорвал волосок, с силой отбросил его. – Назад! Немедля!
     Воины пустились в обратный путь, Давеон пришел в себя.
     Рядом с ним как на иголках сидел Норий. Он начал беспокоиться, друг долго оставался неподвижным и с заведенными глазами.
     - Скажи, наконец, что ты увидел?! – К горлу Лигена подступил комок. 
     - Он возвращается, - прозвучал сухой ответ.
     - Кто?
     Давеон не ответил, а тотчас написал письмо Великому жрецу и велел посыльному срочно доставить адресату. На следующий день слуга вернулся с ответом Племия, испросившего совета у старца-отшельника. 
      
     С зарей Лурию разбудил стук в дверь. Глубокий голос отдал распоряжение собираться.
665
     Зевая, она очутилась в седле. С ней нехотя попрощался старец, вышедший проводить ее в дорогу.
     - Да благословят тебя Великие Родители, дитя, - осенил Беран ритуальным знамением
гостью. – Приезжай еще, коль будет возможность. – Он чуть подумал и добавил: - Озерный дух и Эрха тоже будут ждать тебя.
     Лурия подивилась, откуда старец знает о черве? Потом вспомнила, что и он слышит мысли и протяжно выдохнула. Ей можно ничего не говорить вслух - господа жрецы и так считывают сокровенные думы.
     Пока она ласкала Месяца, Беран переговорил с Регидием, продолжая давешний разговор. Он вновь попросил позаботиться о спутнице, затем поглядел на второго провожатого.
     - Могу ли рассчитывать на вас, господин?
     - Я сделаю все зависящее от меня, - пообещал Норий.
     Давеон дал команду и тронулся в путь. За ним последовал друг, медноволосая же подъехала к старцу и поцеловала его морщинистую щеку.
     - Благодарю за все, отец. – Резвая всадница поторопила коня. Она не увидела скупую слезу, выскользнувшую из уголка глаза старца.
     Так и норовил застоявшийся Месяц вырваться вперед. На этот раз Лурию останавливали  окрики двоих мужей, с упреками которых приходилось мириться. Надо сказать и жеребцу не нравилось ограничение скорости, он может и быстрее передвигаться, но, видно, то не устраивает попутчиков, выговаривающих хозяйке.
     Давеон угрожающе вытянул указательный палец.
     - Я последний раз тебя предупреждаю!
     - Это всего лишь второе замечание, - оборонялась всадница.
     - Поверь, третьего не будет! - Жрец вырвался вперед.
     - Сам-то вон как скачет, - обронила Лурия, словно обиженный ребенок.
     Лиген покачал головой.
     - Дорогая, ты неуверенно держишься в седле. Не стоит рисковать.
     Медноволосая послала жениху несогласный взгляд.
     - Иными словами не как мужчина! Почему вы считаете, что только мужи отличные наездники, охотники, ученые и прочее?
     - Я так не думаю. Ты неплохо сидишь, но в действительности надо еще много тренироваться. – Норий проявил настойчивость.
     Лурия отвела глаза - и жених туда же! Вовсе она не новичок и вполне уверенно справляется со сложной задачей. Ни к чему относиться к ней как к маленькой девочке, требующей трогательной заботы со стороны двоих важных господ, которые ко всему прочему решили покомандовать ею, указывая, что ей можно делать, а что нет. 
     Большую часть дороги Лурия держалась позади строгого жреца, поглядывавшего на нее и друга, не знающего как завести с невестой разговор и отвлечь от тяжелых дум. Чтобы занять себя, она любовалась скучным пустынным пейзажем.
     Не вынес Норий напряжения и приблизился к ней. Она поспешила успокоить его:
     - Не тревожься - все хорошо.
     От сердца немного отлегло, невеста не затаила обиду и ссоры, которые не переносит, не предвидится.
     - Я всегда знал, что ты добра. Долго не злишься и не умеешь ненавидеть. – Лиген незамедлительно ответил на приветливую улыбку избранницы.
     - Мне не за что на тебя злиться и тем более ненавидеть.
     С каменным выражением лица Давеон отвернулся. Лурия поравнялась с ним, ее примеру последовал жених.
     - Позволишь? – отважилась она испросить разрешения идти рядом.
     Темные глаза покосились на непоседливую всадницу.
     - Раз нет запрета - то можно, - прозвенел голосок. 
666
     Давеон прищурился.
     - Я слушаю.
     - Вопрос тебя не удивит - зачем мы  едем в долину?
     - Так надо, - ограничился двумя словами ответчик.
     Содержательный ответ - ничего не скажешь. Лурия попросила Всевышних наделить ее терпением. Этого требовала дальняя дорога и спутники, которым была многим обязана и  признательна, оттого несла на себе груз их страданий. Она беседует с женихом, это вызывает бурю страстей в господине Регидии, обращается к нему – в Лигене. И как ей быть? Молчать всегда? Она и так поступить не может – господа начинают бить тревогу и думать, что спутница на них сердита.
     - Расскажи мне про эту долину.
     В Кеванской долине, окруженной высокими скалами, добывалась киноварь. Она была известна не только пелихориям, но и этрускам, финикийцам, египтянам. Из нее изготавливалась краска, используемая в ритуальных целях и в окрашивании храмовой утвари. Из ярко-красного минерала частенько делались амулеты, жрецы и медики готовили лекарства, излечивающие кожные заболевания. Иноземные монахи, ища эликсир долголетия и бессмертия, включали киноварь в состав своих снадобий.
     - Этот минерал настолько полезен? – поинтересовалась Лурия у господина. 
     - Если строго соблюдать дозировку - ртутьсодержащие соединения и ртуть ядовиты.  Лекарствами, в состав которых входит она, мы врачуем изъязвления кожных покровов, а в Китае ими издревле лечили проказу. Препараты с ртутью убивают микробов, вызывающих поражение кожи. В долине работает мастерская по производству киноварной краски. – Давеон не дожидаясь вопроса ответил: - Мы остановимся на постоялом дворе.
     Со временем путники достигли места. Не отличалась большим разнообразием здешняя природа. Тут не было обилия цветущих трав и деревьев, звенящих ручейков, напоминающих о далеком детстве, когда Лурия плюхалась в них или бегала по ним босиком, тем самым пугая дядюшку, боящегося простуды племянницы. Насилу кормилица успокаивала покрывающегося потом Тинарха, который трясся над кровиночкой и говорил, что она может отдать Богам душу, коль сильно заболеет. Не меньше него беспокоилась Клора. Дрожащими руками она обтирала непоседу, тепло кутала, чтобы не простыла и сетовала на ее упрямство. Но стоило девчушке покаяться, как няня забывала обо всем на свете и целовала ее в румяные щечки.
     У постоялого двора вытянутыми геометрическими фигурами, напоминающими пирамиды, высились кипарисы, что тянули заостренные верхушки к синеве.  Долгожители, чей возраст может достигать двух тысяч лет, не замечали крохотных человечков, снующих между ними. Захотела Лурия взглянуть на макушку одного из гигантов, для этого ей пришлось запрокинуть голову. Однако так и не увидела вершины едва ли не тридцатиметрового великана.
     В греческой традиции кипарисы высаживаются на могилах умерших. Это связанно с легендой. Некогда прекрасный юноша, любимец Аполлона, по несчастливой ошибке сразил на охоте своего любимого оленя и впал в безысходную тоску. Аполлон пожалел друга и обратил его в древо, сказав, что Кипарис будет вечно скорбеть. Однако другой миф утверждает, что юноша превратился в растение, дабы избежать преследования божества.
     В Пелихории кипарисы не носят оттенка печали. С ними связан ряд поверий, настроенных куда оптимистичней эллинских. Могучие титаны стоят на страже городов, оберегают брачные союзы, символизируют долговечность брачных уз. Потому каждая пара, отправляющаяся в свадебное шествие, украшает свою колесницу ветвями кипарисов. Если таковой нет, несут веточки в руках и складывают их перед воротами храмов, прося у Богов благословения. Уж после молодожены, коль пожелают, отправляются на Агору, к Общественному Дому, где их приветствуют горожане, осыпая лепестками роз, шиповника и добрыми пожеланиями.      
667
     Изящная ручка коснулась ствола. Из кипариса мастера делают мебель, поделки, сувениры. Возможно, господин ваятель использует стройные деревья, служа искусству. Краем глаза Лурия видела, как тот дал указания (так свойственно ему) слугам, переговорил с управляющим постоялого двора, затем осмотрел номера спутников и лишь потом отправился в свои покои, где сразу погрузился в купальню.
     А Лурия отправилась прогуляться. Она не была столь требовательной к своей внешности, как господин Регидий, наиболее тщательно следивший в пути за двумя вещами: девичьим благополучием и собственной чистотой. Трудно было упустить из вида, что жрец всегда опрятен, на нем никогда не заметишь и пятнышка грязи, что не скажешь о медноволосой попутчице. По вечерам она ходила далеко не по самым чистым улочкам Миреи. Порой дети бедняков пачкали ее, когда ели. Девочки из бедных семей заплетали ей косы, не всегда получалось удачно, поэтому иногда она выглядела слегка лохматой. Воспитательницы останавливали подопечных, стремящихся сделать долгожданной гостье самую что ни на есть красивую прическу, но Лурия всякий раз разрешала девчушкам поэкспериментировать и прощала попытки.
     Что уж говорить о ее работе в саду? Там она всегда пачкала платье и обувь. Немало приходилось служанкам трудиться, чтобы отчистить и отстирать вещи хозяйки. Дядюшка переживал: ни модные прически, ни роскошные наряды не трогают племянницу, не кажутся ей важными, а они дополняют ее прекрасный образ. Лурия никогда не придавала им большего значения, чем они заслуживают. По ее мнению одежда и обувь должны скрывать наготу и уберегать от зноя и непогоды. Она выбирала туалеты лишь из этих соображений, а не из-за желания удивить всех горожан, особенно горожанок и поразить их. Племянница  лишь в угоду дядюшке облачалась в дорогостоящие платья. О том он догадывался.   
     Лурия глядела на долину, не являющуюся заповедным местом и отнюдь неплодородную, но видела в ней больше, чем другие. Здесь не простые деревья, не обычные низкие кустарнички и серая земля, покрытая травой, которая расстилалась ковром под ногами. Все, как и прежде, все как всегда, но Лурия взирает на мир иначе - он преобразился. Нет скуки и уныния (впрочем, как и раньше), но сейчас слышит: всюду песней льется стих, написанный не людьми. Жрецы правы - все поет и восхваляет Творцов.
     Прошедший ночью дождь оставил после себя следы. Огромные лужи не успели высохнуть. Перед постоялым двором озером раскинулась одна из них. Зеленые глаза долго рассматривали камешки на дне, небо на глади, скользящих по поверхности насекомых, пьющих птиц. Вдоволь напившись, они устремились ввысь, а босая Лурия зашла в лужу и ходила по ней, описывая круги. Это занятие увлекло ее. Теплая влага приятно окутывала ступни и лодыжки, погруженные в воду. Ощущая радушие вод, гостья вспоминала моря и реки, которые приходилось видеть, странных существ, обитающих в пучинах. Припомнила озеро у скалы и храм в ней. Из кармана девушка извлекла ключ, данный ей жрицей, что внезапно исчезла. Лурия могла бы принять ее за сон, но у нее есть доказательство существования странной женщины – ключ, с коим она никогда не расставалась, как с медальоном, сообщающим ее с господином Регидием (кто бы мог подумать, что такое бывает?), и подвеской, подаренной старейшиной.   
     Лурия почувствовала на себе взгляд, обернулась – на нее из окна второго этажа смотрел жрец, не одобряя ее поведения. Почему-то она испытала неловкость. Ну и взгляды у господина - она без вины считает себя виноватой.
     - Вода теплая, - не зная зачем, сказала Лурия в свое оправдание.
     Давеон завел глаза, устав бороться с ней. Что за скакунья? Дороги ей мало? С одной стороны он мечтает, чтобы опасность отступила и он бы мог вернуться в Мирею. С другой - по возвращении ему придется расстаться с чаровницей, а такого желания не возникает.
     - Выйди из лужи! - велел глубокий голос. – Нам завтра в путь - тебе нельзя болеть! - отрезал он.
     Лурия покинула приветливую влагу и обулась.
668
     - Не расскажешь, куда мы поедем?
     Давеон не ответил, почему-то вопросительница это предвидела.
     - Откуда такая скрытность?
     - Откуда такое любопытство? – уперся руками в подоконник жрец.
     - Во-первых, не любопытство, а любознательность, а во-вторых, это нормально ведь дело касается непосредственно меня. Тебе так не кажется?
     Давеон скрылся из вида.
     - Не кажется, - протянула Лурия.
     Вздохнув, она отправилась к гостинице, но услышала шум и помчалась на крики, возникшие после грохота. Сквозь звуки ударов прорывалась нецензурная брань, которой ругаются только отпетые мошенники. Такого обилия сквернословья Лурия никогда не слышала, даже когда кузнец попал себе по пальцам по вине подмастерьев. Он схватил увесистый молот и погнался за виновниками, бросившимися врассыпную, посылая вдогонку  крепкие выражения и обещая спустить с них шкуры. В кузнице поднялась суета. От разозленного мастера удирали юнцы, ловко перепрыгивая через преграды. Хозяйка, дабы не допустить смертоубийства, вмешалась. Кузнец так и застыл с занесенным кулаком над головой одного из помощников. Насилу он переборол себя и отпустил новичка. Лурия одобрила поступок мастера и похвалила его, взяв с него слово, что он не обидит подмастерьев после ее ухода. А здесь, в дали ото всех, люди видимо чувствуют настоящее раздолье и не стесняются в выразительных словестных оборотах, к которым нечего добавить.   
     Лурия вбежала в подсобное помещение, куда примчалась еще добрая половина служителей постоялого двора. С упоением смотрели служки, как хозяин собирается наказать раба за неосторожность. На свою беду он разбил сосуд с зерном и рассыпал содержимое бочек. Владелец замахнулся на него кожаным кнутом, рисующим на теле глубокие кровавые полосы. Невольник попятился, споткнулся и упал, ударился спиной о ящики, поцарапав себе кожу.
     - Постойте! – выкрикнула Лурия, шагнув к владельцу заведения. – Что вы делаете?!
     Он смерил взором нескромную девицу, сующую нос не в свои дела.
     - Собираюсь его наказать, - указал рукоятью кнута в сторону раба сухой человек, являющийся здесь авторитетом.
     Лурии он сразу не понравился. Маленькие глаза сверкают злобой, сам напряженный, тонкие губы поджаты, забыли, что такое улыбка.
     - Он все соберет и без побоев, - взглянула гостья на невольника. Ей не раз приходилось слышать, как наказывают рабов, и видела последствия хозяйского гнева - страшные шрамы остаются навсегда.
     - Он виновен и должен понести наказание, госпожа, - тщательно подбирал слова хозяин постоялого двора, зная с кем, прибыла сюда рыжая девица. - А уж потом все уберет.
     - Он не наведет тут порядок, если будет полуживой! - встала на защиту Лурия. 
     - Госпожа зря жалеет эту тварь - он из преступников, душегуб, отправляющий на тот свет,  - прошипел хозяин. 
     Девушка покосилась на него, о ком сейчас говорит?
     - Поэтому держите его на цепи?! – Лурия была вне себя. Чудовищное зрелище – раненый  раб прикован к петле, вделанной в стену. Он приговорен коротать дни и ночи средь бочек и ящиков. Он жил здесь прилично долго.
     - Развяжи я его, он перережет мне глотку. – Хозяин велел разойтись зевакам.
     Толпа медленно рассеивалась. Всем стало интересно, чем закончится дело. Для большинства слуг наказания других были единственным развлечением.
     - Зачем же держать опасного преступника в собственном доме?
     Хозяин смял в руках кнут - невольник дешево ему достался. Он этого не сказал, Лурия сама догадалась. Что еще может заставить человека творить чудовищные вещи и мириться с неудобствами и страхами?
669
     - Сколько вы хотите за него?
     Хозяин косо взглянул на отчаянную девицу, рискующую забрать к себе убийцу.
     - Трудно сказать так сразу… Из-за него я понес убытки, - покручивая плеть, медленно проговорил он.
     Тут Лурия вспомнила, что у нее совсем нет денег, а подвеской и ключом не обойтись. Кончики изящных пальцев коснулись медальона.
     - Не смей! – послышался глубокий голос.
     Присутствующие обернулись, в дверях стоял Регидий. Он направился к владельцу постоялого двора, оставшиеся слуги расступились перед важным гостем.
     - Так сколько за него просишь? – спросил он, косясь на то и дело попадающую в передряги спутницу.   
     У владельца затряслись руки, когда на него взглянул Давеон. Ему не пришлось называть сумму, всевидящий без лишних слов расплатился с ним. Хозяин заведения приказал снять оковы, предупредил об опасности и исчез. 
     - Тебе нельзя снимать медальон! - напомнил жрец чаровнице и огляделся. – Почему-то я не удивлен.
     Помещение совершенно не подходило для отдыха господ. Грязь и запах едва ли благоприятствовали ладному настрою и способствовали укреплению здоровья.   
     Лурия смутилась и зарделась, но набралась сил ответить господину:
     - Что ж мне надо было позволить избивать этого человека? – Зеленые глаза устремились на коренастого незнакомца в худых одеждах, до сих пор не до конца осознающего, что произошло.
     Он удивился, когда его захотели выкупить и еще больше, когда остался без цепи.   
     - Хозяин убил бы его в любой момент, - прозвенел голосок. – Благодарю и…
     - Скажи это вслух, и я верну слугу прежнему хозяину! - скрестил руки на груди Давеон, еще не хватало, чтобы он брал деньги с женщины, особенно с резвой девицы, которой не сидится на месте.
     Она умолкла, не зная, что ответить. Самым подходящим сочла молчание. 
     - Наконец-то! – вбежал в помещение Лиген. – Я тебя повсюду ищу, а ты здесь!  – Широкими шагами он направился к невесте. – А это кто? – спросил он про неизвестного, поглядывающего на нее.
     - Наверное, мой новый слуга, - неуверенно ответила Лурия, переведя взор с жениха на Регидия.
     Он, ничего не говоря, ушел.
     - Новый слуга? Зачем?
     Девичьи плечики подпрыгнули.
     - Не знаю. 
     - Как это похоже на тебя, дорогая, - вздохнул Лиген, сообразив, что случилось около пяти минут назад. – Кто ты? – обратился он к незнакомцу.
     - Гекатей, господин.
     - Я спросил кто ты? 
     - Когда-то я был шахтером.
     Последний уходящий слуга ухмыльнулся. Напоровшись на взгляд бывшего каторжника, вмиг умчался прочь. 
     Лиген своим наметанным глазом понял, что дело нечисто и нового слугу боятся неспроста.
     - Ты умеешь заботиться о лошадях?
     - Кто ж из мужей не умеет? – потер шею Гекатей, бордовый след от веревки причинял неудобства. На днях его строго наказал бывший хозяин, он чудом остался жив.
     - Приведешь себя в надлежащий вид и займешься животными, - оглядел его с головы до ног Лиген - зрелище то еще. – Я поищу для него одежду и обувь, дорогая, а ты иди в номер. - 
670
Он поцеловал невесту.
     Она не двинулась.
     - Не волнуйся, Гекатей меня не тронет, - отозвалась она, намереваясь успокоить жениха.
     - Ну да, - обронил Лиген, косясь на слугу. Он осторожно сделал предупреждающий знак, который не увидела избранница, и вышел.
     - Теперь я ваш раб, госпожа, - приглядывался он к новой хозяйке, пытаясь понять, зачем понадобился ей.
     Зеленые глаза смотрели в серые, замечая в них боль потерь и переживания, которые никто, кроме жреца да Лурии не увидел.
     - Мне не нравится это слово. «Раб» звучит угнетающе. Не находишь? – Она смочила платок и приложила его к ссадине на мужской шее. - Расскажи мне о себе.
     - Вам не понравится моя история.
     Гекатей не хотел вспоминать, как рано осиротев, влачил с братьями нищенское существование. Двое старших умерли на работах, младшие - от заразной болезни. Врач не пришел к больным - ему нечем было заплатить. Так из пятерых братьев остался он один. Озлобившись, отомстил землевладельцу за родителей, скончавшихся от истощения (трудна работа на полях, а подати невыносимо велики), и бежал от наказания. Долго скитался, связался с дурной компанией в жарком возрасте, когда кажется, что в одиночку способен перевернуть мир и подчинить его себе. И пошло поехало. Жениться не женился, детьми и домом тоже не обзавелся. К своим тридцати восьми годам приобрел лишь шрамы и печальный опыт убийцы. 
     - Не хочешь рассказывать, не рассказывай, - вышла Лурия из подсобного помещения. – Выходи же, - улыбнулась она, - сколько можно сидеть взаперти. На солнышко посмотри.
     Гекатей вышел на свет и зажмурился, он давно не видел солнца. Вдохнул свежий воздух, медленно открыл глаза. На него с интересом глядела новая хозяйка.
     Как-то он попал в руки взбалмошной бабы, покупавшей рабов для развлечений. Гекатей не угодил даме тем, что едва не свернул шею ее любимой собачке, мерзейшему существу, кидающемуся на слуг по приказу госпожи. Он схватил зверя за горло. Хозяйка с воплями накинулась на раба и велела выпороть, потом продала. 
     - Госпожа не боится меня? Я могу убить ее в любой момент.
     Глядя на взъерошенного, грязного, дурно пахнущего слугу, Лурия пожала плечиками - это ей не в новинку.
     - Признаться нет. Что даст тебе моя погибель?
     - Некоторые убивают не ради выгоды.
     Девушка не усомнилась в ответе, вид у Гекатея был очень уж уверенным. Она ужаснулась - убийства приносят удовлетворение? Чудовищная правда!
     - Ужасно.
     - Наверное.
     Лурия нашла взгляд слуги задумчивым.
     - Ты не согласен?
     Гекатей обошел хозяйку.
     - Я не могу за всех отвечать.
     - Пожалуй, да. – Лурия чуть подумала. - Мне говорили, каждый держит ответ в первую очередь за себя.
     - Я не философ госпожа, а преступник, точнее убийца. Друзья называли меня Кровавым Братом. Когда были живы.
     - Пугающее прозвище! - свела брови Лурия. Новому знакомому следовало бы проститься с ним и забыть как страшный сон. Она улыбнулась, подивив слугу. - Я не вижу в тебе кровожадности. Вернемся в Мирею, и я отпущу тебя, только обещай мне, что не будешь больше убивать, - зашагала хозяйка вперед.
     Гекатей принял ее за даму со странностями - кто ж просто так отпускает невольников? - 
671
но почему-то пошел за ней.
     - Как ты стал рабом? - идя по двору, спросила она.
     - Войны делают рабами всех проигравших, будь то богач или бедняк. Прежде, чем попасть в Пелихорию я сменил двоих хозяев. 
     - Ты работал в рудниках?
     Гекатей помолчал, не понимая, отчего не хочет отвечать.   
     - Можно и так сказать, - глухо произнес он. – Да, госпожа, я каторжник.
     - На каторгу попадают и невиновные.          
     - Видел таких, но я не из их числа. Сначала паршивый, продажный суд приговорил к казни, потом посчитал, что из меня выйдет хороший добытчик руды. Судья думал, от непосильного труда я отдам концы. – Гекатей запустил руку в карман, чудом оставшийся целым в отличие от остальной одежды, и вынул небольшой камешек. – Я нашел его в шахте, - зажал он между большим и указательным пальцами  зеленый с золотистым отливом  минерал. – Тогда я подумал: «Это мое сердце, маленькое и твердое». – И протянул его хозяйке.
     - Это авантюрин.
     - Пусть он будет у вас.
     Миру явились задорные ямочки на щеках - человек отдает свое сердце. 
     - Не жалко? Красивый минерал. Как талисман он сохраняет радость, способствует  обретению бодрости духа и придает ясности мышлению. – Лурия призадумалась - как же ей необходимо все это в пути. – Примечателен тот факт, что с давних времен египетские мастера изготавливали стекло похожее на авантюрин. – Зеленые глаза шутливо прищурились. – Он камень любви, взаимной симпатии, поэтому оберегает нежное чувство.
     - У меня этот камень давно, а любви, - Гекатей равнодушно тряхнул головой, - не было и нет. Да и не надо.
     Лурия присмотрелась к слуге. Его взгляд показался ей неумеренно грустным. Что-то новый знакомый не договаривает. Она не стала тревожить старые раны и ограничилась слушанием вздохов новенького.
     - Госпожа хорошо разбирается в камнях.
     - Не я, а тот жрец, что выкупил тебя.
     Господин Регидий, дабы занять спутницу чем-то помимо ненужных расспросов, в общих чертах поведал ей о минералах и их пользе. Обмолвился, что неправильно подобранный камень может нанести хозяину вред и обещал научить подбирать, коль на то будет желание.   
     - Он выкупил меня из-за госпожи, - без стеснений откликнулся Гекатей.
     Девушка порозовела - откровенные речи и взгляды.
     - Простите, но это заметно, - кивнул слуга, сразу сообразивший, в чем дело стоило господину появиться в подсобном помещении.
     Лурия тяжело вздохнула, выходит она ошибочно думала, что все не так уж явно. Надежды на мужское непостоянство вновь не оправдались.
     - Пойдем со мной, следует заняться ранами, - поплелась хозяйка в номер.
     Гекатей отказывался, упирался, а госпожа не приняла невнятных доводов, мол, он вполне здоров и помощь ему не нужна. В итоге слуга подчинился, поняв каково спутникам рыжей путешественницы.
     Лурия заканчивала с последней повязкой, как неожиданно Гекатей, до сих пор только посматривающий на нее, заговорил:
     - Почему вас это расстраивает?
     - Что именно? – не отрываясь от полоски ткани, спросила девушка.
     - Что вы нравитесь тому жрецу.
     Неожиданные речи повлияли на перевязку, Лурия замешкалась. Закончив с лечением, она отошла к умывальнику.
     - У меня есть жених, - омывая сосуды, ответила она. Затем подала вещи, принесенные им.
672
     - Он славный малый, - прошептал чистый и выбритый Гекатей, нырнул за ширму, облачился в новую одежду и вышел на суд хозяйки.
     Она одобрила опрятность и его улыбку.
     - Госпожа напрасно тревожится. Большинству женщин льстит внимание мужей, а вас оно тяготит. – Слуга увидел нежелание разговаривать на эту тему и откланялся.
     В конюшне он с удовольствием занялся любимейшими с детства животными. Нашел общий язык со строптивцем Месяцем, спев ему песню беглого каторжника. Напев не то чтобы понравился соловому жеребцу - хозяйка куда лучше поет - но он учуял ее запах и позволил слуге позаботиться о себе.
     Лиген выразил беспокойство по поводу новенького, наблюдая за ним со стороны. Тревоги рассеял друг, узревший все разом в душе нового раба, уверив, что от него опасность не исходит.  Господа покинули конюшню, обсуждая предстоящую поездку.