ВЛАДИМИР МИХАЙЛОВ – КРАВ
ВСПОМИНАЯ КЛАССИКУ
Макаронические стихи из сборника «ВИНИГРЕТЫ»
СТАРИК И МОРЕ И ЯЙЦО.
Вот сказочка. Прошу вниманья!
Даю экстракт из содержанья:
Нить в лабиринте, чистый тракт,-
Точней, из фабулы экстракт.
Старик и море, и яйцо
Как интегральное лицо.
Совсем почти или уже –
Лицо отнюдь не Фаберже.
Старуха, рыбка и корыто,-
И тайна бытия раскрыта.
Кащей, игла, на грядке репа
И текст, в котором нету рэпа.
Пять полных сундуков без скрипа
Скупого рыцаря Филиппа.
На третьем плане где-то тень,
И невод брошен на плетень.
Они не потрясут основ,-
Пройдут без всяких лишних слов.
Кабак, Сараево, скандал,-
Эрцгерцог Фердинанд пропал.
Совет практичный и простой
От нашей рыбки Золотой.
В яичной скорлупе ватрушка
И востроносая несушка,
И виртуальный колобок,-
И все пошло и вкривь, и вбок…
Аларм, сирена и полундра,
И хитроумная Чучундра.
Старик поверил в ледоруб,-
С своей старухой был он груб.
Старуха, впрочем, и сама
Сводила старика с ума.
Но как иметь расклад иной,
Уйдя в землянку на покой.
Учел ваш автор все моменты,-
Белки, жиры, ингридиенты,
Чтобы читатель мог понять,
Как сей продукт употреблять.
Но есть еще одно сомненье:
При чем тут Армия Спасенья?
Прошу не счесть за моветон
Букет аллюзий и вазон
Аллитераций, парафраз
И прочих poetry-гримас.
Итак, для тех кто позабыл
Старик давно у моря жил.
И жил, как сам считал, в плену.
Таких сто жизней на одну,
Но без лишений и тревог
Он обменял бы, если б смог.
Фортуна шанс дает таким,
Кто дышит воздухом морским
Не часто, но в особый час.-
О том и будет наш рассказ.
Старик жил только со своей старухой,
Терпел нужду, в землянке жил сырой,
От безысходности всегда ходил под мухой,-
Хоть с рыбкой пересекся золотой.
Служила рыбка в армии Спасенья,-
Сама бы получила злую долю,
Кабы старик в минуту просветленья
Не отпустил ее из невода на волю.
-А ты, приятель, выглядишь херово,
Но не проси, чего ни пожелаешь,-
Сказала Рыбка. – Выйдет слово в слово,
Но будет плохо,- больше потеряешь.
Ты вот что: затяни кушак потуже,-
Небось старуха репу уж сварила,-
Иди домой,- людям бывает хуже,
Но пляшут да поют, - гляди, дурило.
Тебе для утешенья дам я птицу,-
Несушку-курицу, веселую пеструшку;
Она тебе не приготовит пиццу,
Но нанесет яиц в твою подушку.
Тому старуха вряд ли будет рада,-
Хотелось бы ей новое корыто.
Но ты скажи: - терпенья, моя лада!-
Проблема сложная, и тема не закрыта.
Но коль придет старуха в изумленье,
Скажи:- вопрос на стадии решенья.
Иди домой. Имей веселый вид,-
А станет худо – выпей ундевит.
Вот зелено вино,- его подчас и хают,
Но душу веселит и тело освежает.
Поэтому, коль будет что не так
По ходу пьесы заверни в кабак.
Старик в питейном крепко освежился
И с песней про камыш предстал своей старухе.
Узнав, что суп из репы не варился,
Дал ей понять, что был весьма не в духе.
- Мамаша! Все у нас должно идти в ажруре!
Тебе принес я курицу-несушку.
А с репой что у нас с тобой в натуре?
Изволь мне к завтрему испечь еще ватрушку
И колобок,- чтоб с пылу был и с жару,
И прочего поставь, чтоб мне опохмелиться.
А то тебе поддам такого пару,
Что и в Содоме ночью не приснится.
Старуха чуть не в волосы вцепилась:
-Теперь еще кормить и эту птицу?!
Да чтоб она сквозь землю провалилась!
Да в зад тебе еще загнала спицу!
Вели супруги долгую беседу,
Друг другу изливая свои чувства.
Никто из них не одержал победу,
Не выказал вербального искусства.
Старик, хотя в питейном укрепился,
Но первым же под лавку повалился.
Старуха еще малость порычала,
Легла на лавку – путь нашла к причалу.
А утром дело вышло вдруг такое,-
Не угадать, куда свернула наша сказка,-
Снесла яйцо несушка золотое.
Старик решил, что тут нужна подсказка.
Пора пожалуй с рыбкой повидаться,
А заодно глядишь и в море сеть закину,-
Сказал старухе. Та не стала драться,
А только плюнула ему в худую спину.
Пришел на берег,- волны так и воют.
Но рыбка приплыла и прокричала:
-Какого хера ходит, беспокоит!
А мог бы телеграмму дать с причала!
Старик в ответ ей низко поклонился:
-Ах ты, неблагодарная селедка!
Кабы не я, в ухе б твой хвост варился,
А по спине еще б гуляла плетка!
Ему резонно рыбка отвечает:
- Кто старое помянет, тот без глазу.
Тебе ж такое счастье выпадает,
Какое мне не выпало ни разу.
В яйце, что принесла тебе пеструшка,
Лежит игла,- в ней скрыта жизнь Кащея,-
Сломать ее – и кончена пирушка,
И у пахана сломанная шея.
Беги домой, разбей яйцо скорее,
Хватай иглу и в замок дуй Кащея.
Пять сундуков с дублонами без скрипа,
В придачу даст и рыцаря Филиппа.
Тебе Кащей. Ты этим не манкируй,
А гада аккуратно шантажируй.
С деньгами ведь, как сам ты понимаешь,
И загудишь, попьешь, и загуляешь!
Махнешь в Монако, в Ниццу аль Мальдивы,
Вокруг тебя запляшут девы – дивы,
И по билету инглиш-казначейства
Вползет окровавленное злодейство,
У ног твоих начнет смиренно ждать,
Кого ему изволишь заказать.
А чтоб все было тихо-шито-крыто,
Старухе вышлешь новое корыто.
Старик, дрожа всем телом, вопрошает:
- А где Кащей наш нынче проживает?
- А это, брат, теперь никто не знает,-
Ему с усмешкой рыбка отвечает.
Сказала и хвостом – физкульт-привет!-
Конец аудиенции. Обед!
Старик в свою землянку воротился
И стал яйцо лупить чем ни попало.
Искомого эффекта не добился,
Хотя в глазах и потемнее стало.
Старуха, видя то старанье мужа,
Решила, что уж белая горячка,-
И чтобы старику не стало хуже
Корытом врезала – и решена задачка.
Корыто, кстати, сразу раскололось,-
Кочан у старика еще был крепок,-
Хотя он взвыл во весь наличный голос
Без всяких юридических зацепок.
Яйцо меж тем Чучундра утащила,-
Та самая – из Рикки-Тикки-Тави
Сие в скандал горючего подлило,-
Пошло-поехало, что нам и не представить.
Старик старухе ледорубом въехал,-
Не со злобы, а только от куражу.
И тотчас сам в Сараево отъехал
Эрц-герцогу устраивать пропажу.
Зло породило зло – закон то мирозданья,
Особенно для тех, в коллекторах кто служит.
Чучундра, ускользнувши от вниманья,
Сидит с яйцом в норе и ни о чем не тужит.
Но мы-то помним, что в яйце творится.
И если лопнет скорлупа златая,-
Чем в этом мире сказка завершится,
Никто из нас о том уж не узнает.