— Господин лейтенант! — Из полусонной одури Пирса Трея выдернул загоревшийся монитор видеосвязи. Руководитель"Танатоса" последнее время даже ночевал в кабинете, постоянно прокручивая в голове отчёты своих подчинённых. И отчёты эти отпимизма не прибавляли. Пирс потёр воспалённые от недосыпа глаза и устало поднял взгляд. С экрана на него смотрел Рид Гейл, специалист-микробиолог. Выглядел сержант Гейл неподдельно взволнованным.
— Разрешите обратиться, господин лейтенант? — не дождавшись ответа, повторил Рид и почему-то сглотнул.
— Да, — Пирс откинулся в кресле. Ещё чуть-чуть, и он переедет жить в лазарет. Постоянный контроль над "Танатосом" изматывал до цветных кругов перед глазами. Чёртова субстанция не поддавалась никаким ухищрениям, а по свидетельству сновидцев, пятно хоть и медленно, но неуклонно расширялось, гоня к порогу Ойкумены всё новых тварей.
— Господин лейтенант... есть. Мы... моя группа... мы обнаружили природу субстрата.
— Так, — Пирс немедленно подобрался, сон как рукой сняло, — и что?
— Прион, господин лейтенант. — После этих слов Рид Гейл умолк, но его лицо красноречиво свидетельствовало о колоссальном нервном напряжении.
— Вы уверены? — медленно переспросил Пирс.
— Так точно, господин лейтенант. Метод высокоскоростного центрифугирования позволил осадить прион и отделить его от растворимой формы белка. Я... я на сто процентов убеждён, что вещество имеет прионную природу.
— Лучше бы ты сказал, что меня разжаловали в рядовые, — пробормотал Трей и внезапно с силой грохнул по столу кулаком. Металлическая поверхность обиженно завибрировала. Рид Гейл дисциплинированно ждал дальнейших указаний, но было видно, что сержант-микробиолог взвинчен до предела.
— Я сейчас доложу капитану, после чего соберу общее совещание в конференц-зале. Вас оповестят. И... — Пирс Трей замолк на мгновение. — перепроверьте всё ещё раз.
— Так точно, — кивнул Гейл, — я проведу ещё несколько контрольных тестов с помощью дифракционной рентгенографии. Разрешите идти?
— Идите, — пробормотал руководитель проекта "Танатос", — идите уже...
* * *
После завершения сеанса связи Пирс Трей ещё некоторое время сидел, откинувшись в кресле, и обдумывал услышанное от Гейла сообщение. Прионы... да, теперь всё сходится. Самое смертоносное оружие природы, не бактерии, не протисты, не грибы и даже не вирусы. Белки с аномальной структурой, лишённые нуклеиновых кислот, чрезвычайно стабильные, выдерживающие экстремальные температуры, устойчивые даже к ультрафиолету и ионизирующей радиации, белки, которым не страшна денатурация. Но главным было даже не это. Размножение прионов проходило по принципу цепной реакции, и остановить её было невозможно.
"Так... Только без паники. У меня больше двух сотен народу, лучшее оборудование, всё, что только можно пожелать для исследований. Я найду... найду, чёрт возьми, способ обуздать это дерьмо. Прионы... мать их... Но раз ребята обнаружили природу вещества, это уже прорыв. Будем работать с тем, что есть... Пора докладывать капитану..."
Пирс утёр внезапно вспотевший лоб и поправил очки. Враг был найден, обозначен, и теперь все силы следовало бросить на разработку антител, способных уничтожить прион или сдержать его рост. Что ж, цель ясна как никогда. Пирс набрал личный номер командира.
* * *
— Зайди. — По виду своего товарища Гарт понял, что говорить по связи бессмысленно. Через пять минут на пороге его кабинета появился лейтенант Трей, и выглядел он плохо. Запавшие и потускневшие от бессонных ночей глаза, заострившиеся скулы, галстук ослаблен и болтается на шее, как чёрт знает что, даже сказать неловко. Рифус Гарт только головой покачал. Исследования субстанции из Внешнего мира отнимали у Пирса кучу времени и сил, а отсутствие результатов сказывалось на руководителе "Танатоса" не самым лучшим образом. Командир чуть ли не силой усадил Трея в своё кресло, закрыл дверь на два замка и присел на краешек стола.
— Ну, чего достиг?
— Лично я ничего, — криво усмехнулся Пирс и потёр виски, — а вот группе Гейла наконец удалось выяснить природу нашего волшебного пятна.
— Вот как? — Рифус Гарт контролировал себя всяко лучше Пирса Трея. Неподвижные глаза вперились в бледное очкастое лицо, слегка посеревшее от усталости и постоянного недосыпа. — И?
— Это прионы. — Таким тоном не зазорно было возвещать и появление всадников Апокалипсиса.
— Пирс, — вздохнул капитан, — объясни так, чтобы и я понял. Это ты у нас трижды доктор наук, а я хоть и модификант, но всего лишь бывший оперативник, не отягощённый лишними знаниями да ещё в столь непонятных областях. Давай как для дебилов.
— Да это п...ц! — не сдержавшись, рявкнул Пирс и ещё больше ослабил галстук. Гарт смотрел на него с всё возрастающим интересом. Пирс Трей редко срывался на ненормативную лексику, тщательно оберегая свой образ утончённого эстета-интеллектуала.
— Это прионы, — повторил Трей, слегка устыдившись, — наверно, одна из самых зловещих шуток природы. Особый класс инфекционных агентов. Это полипептиды с аномальной третичной структурой, вот, я сейчас нарисую... — Пирс схватил планшет и начал быстро водить пальцем. Гарт обошёл стол и рассматривал рисунок из-за пирсова плеча. На экране появились спиральки с расщеплёнными, будто мочалки, кончиками. Больше всего рисунок был похож на детские каракули.
— Как-то так, — кивнул сам себе Пирс Трей, — так выглядит прион. Не шибко красиво. Ну... в двух словах прионы это такие белки, которые способны превращать соседние, нормальные белки в себе подобные. Цепная реакция, причём прионы изменяют водородные связи в полипептидах, и каждый новый прион катализирует превращение соседних протеинов, пока не иссякнут запасы нормального белка. Там, в глубине, что-то дало толчок перерождению белков неизвестного нам вида в прионы. Из-за того, что у прионов возникают вот эти хвостики, — Пирс указал на растрёпанные кончики молекулы, — это так называемые фибриллы, так вот из-за них рост популяции прионов происходит по экспоненте.
— Так, — задумчиво почесал подбородок капитан, — прямо скажу, я не всё понял, но основное вроде уяснил. Значит, цепная реакция. Но для такой паники, как у тебя, одной цепной реакции мало. Что такого в этих прионах?
— Это ультрастабильная форма существования... м-м-м... хотя до сих пор в научных кругах кипят споры, считать ли прионы формой жизни, сейчас это несущественно. Альфа-спирали белка под воздействием амилоидов превращаются в плотно скрученные бета-слои, что делает прионы практически неуязвимыми. Бета-слои словно кольчуга защищают прион от любых воздействий.. Это белок, которому не страшна денатурация, Риф. Нет такого средства, чтобы разрушить структуру прионов. Они выдерживают колоссальные температуры, совершенно экстремальные воздействия химических и физических агентов, их не берёт ионизирующее излучение. Они бессмертны, Риф, если к ним вообще применимо понятие "смерть".
Рифус Гарт молча слушал старого товарища. То, что говорил Пирс, было на грани реальности. И всё же это была реальность.
— Кроме того, — продолжал тем временем Трей, уже немного взяв себя в руки, — эта дрянь не содержит нуклеиновых кислот, сиречь ДНК и РНК. То есть бесполезно пытаться вызвать сдерживающую мутацию. Размножение идёт путём изменения водородных связей в белке и в конечном счёте его структуры. Эта хрень экспоненциально увеличивает саму себя. Вот почему пятно разрастается...
— Так... — Гарт закурил. — Если я правильно понял, эти твои ненормальные белки размножаются цепной реакцией и на них не действуют никакие известные нам дестабилизирующие факторы.
— Да, — руководитель "Танатоса" тоже выудил из пачки сигарету, — но вся печаль в том, что прионы чрезвычайно патогенны. Это ненормальная форма белка и воздействует она исключительно деструктивно. Я видел последнюю визуализацию. Огромное количество зверей погибло. Кто может, бежит из Внешнего мира, у них чутьё на опасность на порядок выше нашего. А самое страшное, что не все заражённые животные могли погибнуть за Гранью. Кто-то мог добраться и до Ойкумены. И вот здесь...
— Трупы животных, подстреленные погранцами, утилизируются по протоколу красного уровня. Те несчастные, что избежали пуль, в наших условиях дохнут сами, и мы их тоже утилизируем. Но против волны этих твоих прионов пули бессильны. Значит, говоришь, нет никакого способа остановить эту дрянь?
— Мы бросим все силы на поиск сдерживающего фактора. После того, как мы с тобой закончим, я соберу общее совещание и поставлю перед "Танатосом" новую задачу. Я найду способ уничтожить этот хаос. Это не умозрительные исследования. Это дело чести. Моей чести. Не забывай, Риф, проход из Внешнего мира в Ойкумену существует не только со стороны нейтральной полосы, хотя и она прионам не помеха. Это война, и я не имею права её проиграть.
— Хорошо. После собрания домой и спать сутки. Это приказ. Тебя уже шатает. Пусть твои люди ищут пути решения проблемы, тебе самому необходимо отдохнуть. Если завтра вдруг случится какой прорыв, пусть докладывают напрямую мне.
— Я должен лично контролировать ситуацию...
— Ты уже говоришь как Алби. Всё, приказы не обсуждаются. После совещания домой.
— Так точно, — Пирс встал, чуть пошатнувшись, и вышел из кабинета командира. Рифус Гарт проводил его задумчивым взглядом. То, что одной из исследовательских групп "Танатоса" удалось выяснить природу смертоносной субстанции уже само по себе было огромным достижением. Последние недели работы не приносили никаких результатов, а Дор с Саей тем временем фиксировали весьма неприятные для проекта изменения в лесной аномалии. Пятно медленно, но верно увеличивалось, заполняя землю и выжигая на ней всю жизнь. Да, Пирс Трей прав, это война. И человечество обязано победить в ней.
* * *
В конференц-зале на сей раз атмосфера была более возбуждённой. Все исследовательские группы понимали, что собрал их руководитель проекта не просто так. Капитан в этот раз на совещании не присутствовал, его место занимал лейтенант Трей, выглядевший измотанным и взбудораженным одновременно. Учёные шептались между собой, гадая о причинах всеобщего сбора. То, что каждой группе оповещение пришло с красным грифом срочности, уже говорило о многом.
— Сегодня бригада под руководством сержанта Рида Гейла смогла идентифицировать природу исследуемого вещества. — Пирс оглядел зал, сдвинув очки на кончик носа. — Ими предоставлены неопровержимые доказательства, что эта субстанция — прион.
В зале поднялся шум. Не все ученые, ваганты и "красногалстучники" занимались биологический химией и конкретно полипептидами, среди них были и микологи, и вирусологи, и специалисты по протистам, но о прионах так или иначе были наслышаны все. И, как видел Пирс Трей, эти знания оптимизма исследователям не добавляли.
— Кто-нибудь из вас занимался непосредственно прионами? — поинтересовался лейтенант, пробегаясь глазами по взволнованным лицам.
Поднялось несколько рук: десять сотрудников Института и трое вагантов плюс пятеро сослуживцев Пирса Трея.
— Отлично. Господ вагантов, видимо, за это и изгнали с позором.
Пожилой вагант с бородкой насупился. Он прекрасно помнил, каким скандалом обернулись его исследования на мозге живых людей. То, что он сам по-быстрому покинул Институт, спасло его от лап "Красного отдела", но, как выяснилось, ненадолго.
— Каждый из вас соберёт свою рабочую группу. Проинформируйте своих коллег как можно подробнее о природе прионов, опасностях, которые они таят в себе, теперь все вы будете искать способ победить эти чёртовы взбесившиеся пептиды. Искать до тех пор, пока не найдёте.
— Против прионов нет лекарства, — заметил худощавый магистр из отделения эпидемиологии, — справиться с прионами люди пытались ещё до войны... до первой войны, я имею в виду.
— А вы справитесь, — тихо сказал Пирс, — выбора у вас нет. Как обычно, вам предоставят все необходимые материалы и аппаратуру. Сегодня и завтра докладывать будете лично господину капитану, потом снова мне. Гейл, обменяйтесь результатами ваших исследований с коллегами. И запомните, господа: враг обнаруженный — уже наполовину побеждён.
С этими словами Пирс Трей, стараясь идти как можно уверенней, покинул конференц-зал. Вслед ему раздавалось взволнованное жужжание сотен голосов.
* * *
Алби сидела с ногами в кресле и дремала, завернувшись в плед. Последние недели её тоже доконали, хоть она и пыталась не подавать вида. Рифу только её нытья сейчас недоставало, все силы бригады брошены на борьбу с неведомой аномалией из Внешнего мира, и Гарт должен быть в курсе всего. А она... что она? В "Гипносе" всё идёт своим чередом, Дор всегда быстро восстанавливался, и даже эта вагантка, Сая, начала понемногу "вливаться в коллектив", уже не дёргалась при каждом звуке и на удивление хорошо переносила и подготовительные погружения в транс, и сам период стимулированного сна. Алби иногда было неуютно смотреть на девушку, которую она сама, лично отправила в лапы этого садиста Дира, но сделанного не воротишь. И ещё Дор со своей так не вовремя выскочившей великой любовью. Хорошо хоть все эти томления души и тела не сказываются на погружениях... или сказываются... Алби заснула.
Проснулась она от негромких шагов по квартире. "Риф". Девушка встала и завертела головой.
— Это ты? Ты сегодня рано.
— Решил сделать себе и тебе подарок, — голос Гарта раздавался с кухни, сопровождаемый характерным звоном стекла, — иди сюда, мне есть что тебе рассказать.
Алби заинтересованно прошлёпала босиком на кухню и уселась на высокую табуретку в ожидании, пока Рифус разольёт по бокалам. В этот раз её муж открыл бутылку шампанского.
— У нас праздник? Вы... дай угадаю... вы нашли способ справиться с этой дрянью из Внешнего мира?
— Пока нет, — Гарт отпил глоток, — но кое-что сделать удалось. Один из наших спецов, Гейл, может, ты помнишь его, такой сутулый с редкими волосёнками, похожий на хорька, так вот он со своей бригадой смог установить природу вещества. А это уже большой прорыв.
— Какие вы молодцы... — Алби слушала, широко открыв глаза. — И что же это?
— Прион.
— Боже мой... — Девушка чуть не поперхнулась и испуганно прикрыла рот ладошкой. Во взгляде её читалось настоящее потрясение. — Боже мой... Какой кошмар...
— Ты же не микробиолог, — Гарт бросил на неё острый взгляд, — откуда такие нервы?
— Риф, я специалист по изучению мозга. Ещё в Институте, на пятой Ступени у нас был целый курс, посвящённый прионным заболеваниям. Прионы поражают мозг, причём не имеют иммунного ответа... В мозге образуются бляшки, которые разрушают нормальную структуру ткани... Мозг становится как бы губчатым... это из-за вакуолей в нейронах... а потом... деменция, нарушение координации, бессонница... смерть. От прионных заболеваний нет лекарства. Его просто не существует. Все эти болезни со стопроцентным летальным исходом... Боже мой... Это точно прионы?
— Да. Пирс мне рассказывал о них примерно с таким же выражением лица, как у тебя сейчас, хоть про болезни и не говорил. Значит, лекарства нет.
— Нет. Что только не пытались сделать... даже какое-то генномодифицированное животное вывели, без гена, необходимого для получения приона... но это бессмысленно. Всех не переделаешь, а опытный образец оказался стерильным. А эти несчастные звери и штырьки... Теперь понятно, почему они бегут сломя голову. Они сходят с ума от боли, прион разрушает их мозг. И единственное, что они могут, это нестись подальше от гиблого места, их ведёт последнее, что ещё осталось: инстинкт самосохранения. Его не так-то легко победить. О, Риф, мне так жаль... — Алби даже носом шмыгнула. Господи, ну почему изо всех возможных вариантов Внешний мир выбрал именно прионы, истинное олицетворение Смерти, воплощённое в свихнувшихся молекулах?
— Ну подожди психовать раньше времени. Судя по визуализациям, до границ пятну ещё далеко, а "Танатос" сейчас ухнет все силы и средства на поиск оружия против этой нечисти. Любая палка имеет два конца. И мы найдём второй конец. Обязательно найдём. Иначе чего мы стоим.
Они молча сделали по глотку. Рифус покосился на жену. Со всеми этими проблемами они почти не виделись, либо он до утра задерживался у себя в кабинете, и Алби, устав его ждать, засыпала, свернувшись клубочком, либо она сама до поздней ночи проводила подготовку своих подопытных, вводя их то в предварительный транс, то отправляя на профилактическую терапию в лазарет. Кстати, что там с подопытными?
— Ты знаешь, эта вагантка... В общем, как ни странно, но ей удаётся достаточно глубоко погрузиться, чтобы я смогла записать визуализацию. Я вообще-то долго не решалась запустить её во Внешний мир, я же помню, сколько возилась с Дором, пока его мозг понял, что от него требовалось, а ведь он очень опытный сновидец с трёхлетним стажем. А эта девочка... То ли Дор на неё так влияет, то ли просто предрасположенность к погружениям. Хм. Никогда бы не подумала, что из неё выйдет толк. И она хорошо различает детали, так что удаётся получить сдвоенную картинку.
— Ну вот и славно. Хоть где-то плюсы. Надеюсь, она ведёт себя прилично?
— Да... Того раза, с Альдом Диром, ей хватило на всю жизнь. Иногда я думаю, что это было чересчур жестоко.
— Жизнь вообще жестокая вещь, тебе ли не знать. Не забивай голову. Главное, что она смогла вписаться в проект, у неё хорошие физические данные и она не делает глупостей.
— Она-то да...
— Что ещё? — Гарт удивлённо посмотрел на Алби сквозь стекло фужера. Его жена не выглядела встревоженной, скорее озадаченной.
— У меня Дор влюбился, — вздохнув, сообщила девушка и глотнула ещё ледяного брюта.
— Что-что? — Капитан, казалось, даже не понял, о чём речь. — Дор?
— Ну да, Дор. Дор Стайн, мой подопытный.
— Да помню я, кто это. Надеюсь, не в тебя? — Рифус хмыкнул, видимо, вообразив эту картину.
Алби даже рассмеялась такому предположению. Всё-таки у мужчин странно устроены мозги, и даже ей, специалисту в этой сфере, никогда не понять принцип их действия.
— Да ну что ты. Ты меня насмешил. Нет, он влюбился в эту вагантку, Саю. Причём по уши.
— Всё у вас в этом "Гипносе" не как у людей, — Гарт тоже тихонько рассмеялся, — тут судьба человечества на кону, а у тебя подопытные влюбляются. Нашли время и место, ничего не скажешь. На секунду отвлечёшься, а тут уже мыльная опера, серия сто семнадцать. Надеюсь, на работе в проекте это не отражается?
— Нет. Стимулированному сну безразличны все тревоги вне этого сна. Но я на всякий случай усилю реабилитационные мероприятия. Бог его знает, если у Дора возникнет невроз на этой почве, придётся купировать. Ни от одного из подопытных я отказываться не намерена.
— Что, всё так печально? Игра в одни ворота?
— Я не знаю, — со вздохом сказала Алби, — девушка не отвергает его внимание, но и не идёт навстречу. Слишком сильно её травмировал Альд Дир. Она боится всех мужчин разом и немудрено. А Дор... Нет, я всё понимаю, я сама просила его втереться этой вагантке в доверие, расположить к себе, чтобы она побыстрее адаптировалась к работе. Ну вот и дорасполагался, что теперь сам не свой ходит. Да и всё бы ничего, все мы живые люди...
— Так. Значит это ещё не конец мелодрамы. — Гарт прищурился. Ситуация его определённо забавляла.
— Я обещала Дору поговорить с тобой.
— Со мной? Мне побыть шафером на его свадьбе или лично привести ему эту девчонку в постель в чулках и пеньюаре? Что ему от меня надо? Я слегка не его уровень, уж это твой доброволец должен понимать.
— Он просил меня разрешить Сае покидать изолятор в светлое время суток. Он клялся, что лично будет забирать и привозить её. Доказывал мне, что я руководитель проекта и могу распоряжаться подопытными. Я как могла ему объяснила, что не в моей власти кого-то сажать в изолятор или выпускать из него. Это решение может принять только командир. Тогда он начал умолять меня поговорить с тобой. Чтобы ты разрешил ей с десяти утра до десяти вечера быть на свободе. Под его личную ответственность. И всё это на полном серьёзе. Мнения Саи я не знаю, но, думаю, она в любом случае не откажется от возможности хоть на время покинуть свои застенки. Ох... Ну вот что мне с ним делать?
— Интересный юноша этот твой Дор Стайн. Значит, он думает, что я вот запросто выпущу из изолятора вагантку, да ещё занятую в проекте государственной важности? Алби, если он поможет ей сбежать, то её, мы, конечно, найдём. Но сядут оба и очень надолго. Тебе это надо?
Алби молчала. Она и без этой отповеди понимала, что помочь Дору ничем не сможет, настолько вопиющей была его просьба. Ей было жаль этого лысого улыбчивого парня, за годы работы с ним Алби уже привыкла и к его грубоватому юморку, и к неунывающему виду, и к готовности в любой момент включиться в работу. Дор Стайн был идеальным подопытным, но даже идеальные подопытные в первую очередь были всего лишь людьми. "Эх, Дор, ну как же тебя так угораздило, и ведь нашёл, в кого втрескаться. Может, Сая и неплохая девушка, но проблем с ней ты не оберёшься. Она никогда не будет на сто процентов доверять человеку, добровольно сотрудничающему с бригадой. И вряд ли тебе удастся заняться с ней любовью после того кошмара, на который её обрекли мы с Рифом. Прости, я не смогу вызволить твою любимую из каземата. Слишком дорого это может обойтись".
И тем неожиданней для Алби было услышать голос мужа:
— Жизнь жестокая вещь. И я один из тех, кто только прибавляет ей жестокости. Но я могу в какой-то мере... хм... понять чувства твоего подопытного. Я тоже знаю, каково это, — он смотрел на Алби в упор немигающими светло-карими глазами, — полюбить кого-то... не из своего круга. Но надо признать, этой историей с Дором ты меня удивила. Мне он всегда виделся эдаким прожигателем жизни и желанным гостем "Очарованного кварка". Он правда так сильно влюбился в эту ренегатку?
— Увы.
— Я распоряжусь, завтра ей вживят чип слежения. Она не будет иметь права удаляться от конгломерата дальше,чем на милю, и ровно в десять вечера обязана находиться в камере. Иначе её будет шарашить током до того момента, пока она всё-таки не перешагнёт порог изолятора или лазарета. Дор Стайн должен будет повнимательнее следить за своей цыпочкой. Именно на нём будет лежать вся ответственность за её своевременное возвращение. Надеюсь, я сполна удовлетворил его просьбу.
Алби поперхнулась шампанским и закашлялась, чуть не выронив бокал от неожиданности. Меньше всего она рассчитывала услышать от Рифуса Гарта подобные слова.
— Ты серьёзно?! Ты выпустишь её?!
— Ей будет предоставлена ограниченная свобода. Свобода лучше, чем несвобода, не правда ли? Надеюсь, чип её дисциплинирует и научит ценить маленькие радости жизни. Что до твоего Дора... теперь эта вагантка его личная головная боль. Не ставь его в известность. Мне будет интересно посмотреть на его лицо. А теперь предлагаю вспомнить, что не только у Дора Стайна есть любимая женщина. Иди ко мне.
* * *
Утром следующего дня капитан Рифус Гарт появился на пороге лаборатории "Гипноса", критически оглядел Алби и её подопытного, после чего тоном, не терпящим возражений, рявкнул:
— Дор Стайн. За мной.
Ничего не понимающий Дор слегка побледнел. Чем он провинился перед капитаном, он и видел-то его всего пару раз? Это, наверно, из-за его просьбы. Алби Мирр-Гарт всё-таки поговорила с мужем, и вот результат. Видно, сидеть им с Саей в соседних изоляторах...
Он шёл за Гартом, теряясь в догадках, но не ожидая для себя никаких милостей. Только сумасшедший будет просить за вагантку и ренегатку, да ещё задействованную в проекте особой бригады. Дор с тоской оглянулся на бесконечные коридоры, которые уходили вдаль и терялись из виду в полумраке технического освещения. Наверно, это последнее, что он, Дор Стайн, видит перед водворением в изолятор.
— Стой тут. — Гарт резко одёрнул лысого добровольца, и тот замер, уже подняв ногу для следующего шага и чуть не потеряв равновесие. Глухие двери казематов маячили бронированным частоколом с расстояния в несколько метров. Около одной из них стоял "красногалстучник" с какой-то штукой в руке, похожей на толстый шприц.
"Это ещё что, господи?" Дор замер, боясь пошевелиться. В его голове проносились картины одна ужасней другой. Капитан оглянулся на него, почти неслышно хмыкнул себе под нос и что-то отрывисто бросил оперативнику. Тот набрал код и распахнул дверь изолятора.
— На выход. — Сая вздрогнула, услышав чей-то голос. Она осторожно подняла глаза и тут же чуть не зажмурилась снова. Лицо этого человека она будет помнить до конца своих дней. Капитан. Командир этой чёрно-красной сволочи. Это же он приказал Диру "приватно пообщаться" с ней... Сая упорно смотрела в пол. Если он отправит её к вербовщику ещё раз, она не выдержит. По щеке девушки скатилась предательская слезинка.
— Ты глухая? Я сказал, на выход. — Не голос, а какой-то гортанный хрип, будто у него сорваны связки. Сая встала и понуро побрела к двери.Если уж сам капитан явился за ней, плохи её дела. Наверно, эта женщина, Алби Мирр-Гарт, руководитель проекта, осталась ею недовольна и нажаловалась. Ах да, она же жена этого упыря. Ну, значит, всё...
— Вытяни руку. Дыши медленно и равномерно. — Незнакомый особист закатал ей рукав и с силой воткнул шприц чуть повыше локтя. От боли у Саи выступили слёзы на глазах. В плоть с лёгким усилием вошла небольшая капсула размером с ноготь мизинца. Оперативник заклеил место прокола пластырем и, дождавшись знака командира, вышел прочь.
— В глаза смотреть. — Глаза у капитана были странные, словно искусственные. Сая, собрав всю силу воли, посмотрела в равнодушные светло-карие буркалы. "Он не моргает". У девушки противно засосало под ложечкой. Что ему надо, зачем он пришёл и что за дрянь вкатил в неё этот сержант со шприцом? Рука зудела и горячо пульсировала. Капсула угадывалась под кожей небольшим бугорком.
— Тебе вживили чип. Он будет следить, где ты находишься и который сейчас час. С десяти утра до десяти вечера ты можешь покидать изолятор и территорию Отдела. Тебе запрещено отлучаться дольше этого времени. Тебе запрещено удаляться от конгломерата дальше мили в любую сторону. Ровно в десять вечера ты должна будешь возвращаться в камеру. Не советую проверять, что будет в противном случае. Ты поняла, что я тебе сказал?
Сая кивнула, не разобрав и половины его слов, настолько сильно ухало у неё в ушах. Горло перехватывало от страха пополам с недоверием. Он её выпускает? Хоть на время, но выпускает? Но почему?
— Свобода лучше, чем несвобода. И даже пол-свободы лучше, чем несвобода. Надеюсь, у тебя не сорвёт крышу и ты не наделаешь глупостей. Потому что расплачиваться будешь не ты одна. Тебе всё ясно или мне повторить?
— Мне... мне всё ясно... — прошептала Сая, покрываясь мурашками. — С-с-спасибо...
— Тебе следует благодарить не меня, — неприятно усмехнулся Рифус Гарт, — а вот этого молодого человека. Он просил за тебя в нарушение всей субординации и подвергая себя неоправданному риску. Теперь он несёт ответственность за твои своевременные возвращения. Ну, что встала? Иди.
Только сейчас Сая посмотрела вглубь коридора, где в тусклом освещении угадывалась знакомая фигура с гладким лысым черепом.
— Ты? — только и смогла прошептать девушка, не находя в себе сил смотреть ему в глаза. — Почему?..
— Я же сказал, — Дор до сих пор поверить не мог, что капитан её отпустил, — я же сказал тебе... Я найду способ вытащить тебя отсюда. Ну... сначала так. Хоть на полсуток... А там, глядишь... Сая, ну что ты. Ну не плачь. Всё будет хорошо...
— Почему ты это сделал? — всхлипнула Сая и совсем по-детски шмыгнула носом. Глаза её покраснели от слёз. Дор хотел погладить её по волосам, но не решился. Она всё ещё боится и не доверяет ему, пытаясь обнаружить в его поступке двойное дно.
— Ты не должна там находиться. В изоляторе. Ты ничего не сделала. Ты занята в проекте, тебя не за что держать в камере, как преступницу. Ну... ну я же обещал тебе. Ты мне совсем не веришь?
Сая молчала, низко опустив голову. Плечи её чуть заметно содрогались. Что ответить Дору, она не знала. Он вытащил её из этих жутких застенков, но теперь в её теле сидит жучок, отслеживающий все перемещения и не позволяющий сбежать... да что там сбежать, вернуться на минуту позже положенного срока. Капитан сказал, теперь Дор несёт за неё ответственность. Значит, его тоже посадят в камеру, если она попытается скрыться. "Он работает на бригаду. Добровольно. Тупо за деньги. Он просто продажный тип без капли морали, иначе не стал бы соглашаться на это. Как он мог, он же из Института. А теперь он решил использовать ту малую толику власти, которая у него была, и упросил капитана на этот фарс. Куда я, с чипом и без права покидать конгломерат? Он что, всерьёз думает, что я повисну у него на шее? А если... — Сая мысленно задохнулась, — а если мне придётся его "отблагодарить" за такой широкий жест?!"
Дор, так и не дождавшись ответа от заплаканной девушки, мысленно досчитал до десяти и бросил в пустоту:
— Пойдём. Отвезу тебя домой.
— Домой? — переспросила Сая, впервые за всё это время посмотрев на него. На тускло высвеченном лице выделялись только чёрные провалы глаз.
— Ну да. Ты же живёшь где-то. Туда и отвезу. Тебе надо поесть, полежать в ванне и поспать в нормальных условиях. Вечером я тебя заберу. Пойдём.
Сая не шевелилась. Она словно находилась на мучительном перепутье, пытаясь понять, как ей поступить. Она не знала, как относиться к Дору, верить ему или нет, действительно ли он осознанно рисковал, обращаясь к капитану, или это какая-то сложная многоходовка "Красного отдела" с непонятными и далекоидущими целями? Сая слышала от многих вагантов, что по части слома человеческой воли Отделу нет равных. Если капитан согласился исполнить просьбу лысого добровольца, значит, бригада здесь имеет свой интерес.
Самая простая мысль Сае в голову так и не пришла.
Продолжение: http://www.proza.ru/2016/10/18/1690