А на следующий день она не встала с кровати. Она лежала, не совершая даже элементарных движений руками для комфорта, и смотрела в окно. Если вы думаете, что шел дождь, то вы ошибаетесь. Была зима и шел снег...
Когда в ее руках оказался конверт от него, ее колени задрожали в такт пальцам. Она выронила сумку и нервно раскрыла послание, почти порвала. По прочтению письма она сидела на полу в прихожей, не сняв пальто и лишь оперевшись спиной о тумбу с обувью. Взлохмаченные волосы закрывали глаза, что совершенно не мешало ей плакать. В ту минуту было трудно сказать от счастья или от горя происходило это, да и она сама вряд ли смогла бы ответить на этот вопрос.
В письме аккуратным подчерком были выведены слова: "Приеду в пятницу. Жди."
В сущности, ее слезы были вызваны неоднородной причиной. Прошло полгода нервного затаенного ожидания хотя бы какой-нибудь информации с его стороны, прежде чем пришло письмо. По утрам она варила себе кофе и думала, простил ли он ее. Работа радовала ее и тяготила, ибо напряжение сказывалось на некоторых ее проектах. Хотя это и спасало ее, во время перерывов или ожидания она все равно думала, а простит ли он вообще когда-нибудь. По вечерам, после выполнения долга перед близкими в виде общения, она искала его, отправлялась в очередной поиск ответа на вопрос. Письмо разрешило ее неведение. Но испарилась ли тревога? Отнюдь нет. Чего ждать ей от его приезда, что скажет он ей...
Вся неделя до пятницы прошла словно в тумане. Она работала на редкость усердно, что многие отмечали завистливыми взглядами. Она ждала. Любая свободная от дел минута сводила ее с ума, рушило хрупкое душевное равновесие. Вечером в четверг ей не спалось. Она вспоминала тот день, когда он не выдержал ее; не выдержал того, что она не хотела его делить ни с кем, что она любила слушать, как прошел его день, не говоря ничего о своем. Не выдержал ее одержимости им.
И тогда его не стало, а она начала принимать таблетки, без которых не могла вставать по утрам.
В пятницу она прождала в аэропорту четыре часа, прежде чем ей передали небольшую записку: "Прости, перепутал тебя с Эльвирой. Прощай же и будь счастлива, Кейт." Он никогда не врал и не имел предрассудков. Сначала это нравилось Александре.
Из аэропорта она вышла немного шатаясь.
А на следующий день она не встала с кровати... Она лежала и смотрела в потолок, и окружающим казалось, что даже дышать ей было в тягость...