Руки и рот чернели от поглощённой шелковицы, к подошвам сандалий липли раздавленные ягоды, и когда Каролина ступала по асфальту, за ней тянулся едва заметный шлейф из тёмных пятнышек, похожий на следы перепачканных кошачьих лапок. Разморённая жарой, она брела вниз по Отрадной, с Отрадной на Морскую, с Морской на спуск к морю, туда, на аллею к спортивным тренажёрам, в густые тени. Усталые акации и каштаны молча врастали в сухую землю, раскинув ветви в стороны, зной продолжал жадно изнурять город час за часом. Каролина вскарабкалась по лесенке с облупившейся зелёной краской, сделала несколько шагов к краю, проворно уцепилась за перекладину и повисла вниз головой.
Хорошо бы однажды небо навалилось на землю, и все смогли бы жить в мягких атласных долинах, в постелях цвета спелой вишни засыпать и в лучах цвета золотистой груши просыпаться. Дождей, вероятнее всего, совсем не стало, а если бы и захотелось небу расплакаться, то оно плескалось и колотилось, как море, могучими солёными волнами, срывая песчинки с места на место и обтачивая камни своими бурными прикосновениями. Может быть, если поменять местами небо и землю, то мы, лёжа на облаках, смотрели, как быстро крутится наш ярко-синий шар, перемещаются горы одна за одной, образуя причудливые формы неизвестных науке зверей; как бугрятся океаны, закручиваясь в грозовые вихри и яростно блистая извилистыми молниями во все стороны.
Краешком глаза Каролина рассматривала кусочек моря и неба, проглядывавшие сквозь густую завесу каштана. Кровь стучала в виске, лицо покраснело, она напрягла живот, чтобы дотянуться до перекладины, но ладошки вспотели от жары и соскользнули вниз. Она тяжко вздохнула, скрипнула зубами и потянулась вновь. В этот раз она крепко ухватилась за нагретую солнцем железяку, вытащила ноги и спрыгнула вниз. Мир перевернулся обратно, в ушах что-то звякнуло, а в глазах чуточку потемнело. Вот она, земная твердь, а ведь в том мире Вверх Тормашками можно было бы просто расслабить ноги, падать вниз без страха и уткнуться животом в перину из бархатистых облаков, изваляться всласть, словно в сахарной вате, и, когда уж совсем станешь сытым и липким, идти дальше широким пружинистым шагом, как обычно это делают люди, прогуливающиеся по Луне.
Она схватила увесистую палку, один конец опустила на землю, и так, приволакивая её за собой, побрела дальше по сонной аллее, укрываясь в тени могучих деревьев.