Сестра Катарина - 35 лет.
171 рост, 55 вес. Светловолосая, миловидная. В уголках глаз залегли морщины, как у тех, кто пережил в своей жизни нечто по-настоящему страшное.
Нрав у неё добродушный, немного ироничный. Она производит впечатление той, кто не заморачивается, и относится ко всему с легким юмором. Катарина избегает заниматься любой тяжелой физической работой или любым делом требующим тяжелых физических усилий, таково ее жизнное кредо. Любит поспать. И несмотря на святые обеты - попивает иногда виски. В остальном она похожа на обычную среднестатистическую католичку.
Одета в классическую монашескую сутану, под которой носит кожаные штаны для верховой езды. Передвигается в дилижансе, хотя превосходная наездница, и могла бы двигаться верхом.
Носит с собой помимо Слова Божьего - "военно-морской" Кольт (конверсионный, под патрон .44 калибра https://topwar.ru/65113-revolvery-dikogo-zapada.html ). Прячет его в кабуре, которая легко доступна из разреза кармана сутаны, револьвером умеет пользоваться весьма не плохо.
Сестра Катарина выросла на юге Луизианы, в семье бедного рыбака. Вынеся вся тяготы нищеты и полуголодного существования, она к двадцати годам прозрела, и покинула унылый берег. С тех пор ее никто не видел пятнадцать лет, до тех пор пока она вдруг не заявилась к братьям и сестрам, вся такая набожная и целеустремленная. На устах её было только одно - "нести Свет Католической Веры на запад, глубоко в земли Апачей". Для чего ей выделили даже немного золота. И вот она готова в путь, сжимая в правой руке большой, но не такой уж тяжелый саквояж. Сердце ее наполнено Светом, а душа умиротворением, на губах играет легкая полуулыбка.
Ей уже исполнилось девятнадцать, когда она встретила Мартина. Она продавала жалкий улов своего отца, на восточной окраине Нового Орлеана, достаточно далеко от родного посёлка, для того, чтобы чувствовать себя неуютно. Её старший брат Эндрю должен был прибыть за ней вечером, да вот не появился. Мартин купил все, что осталось. И они разговорились. Он был очень галантен, и трезв. Она боялась отчаянно, но он не приставал, а предложил оплатить отдельную комнату, тогда он ей понравился. Остальное завершило красное вино и жаркая субтропическая ночь.
...
Его миссия была проста: собрать точные сведения о численном составе и грузах кораблей южан, стоящих в порту. Этим они и занимались. Она взялась помогать ему с жаром, и страсть вспыхнувшая между ними была ей дороже всего на свете. Мартин спокойно объяснял ей, что будет если их схватят, но она лишь смотрела ему в глаза и азартно улыбалась. Она так ненавидела плантаторов и мерзких рабовладельцев, что никакие кары её не пугали. Таким образом они успели передать множество сведений. Конкретных адресатов их совместных донесений знал только Мартин. Она лишь передавала ему записки. Каким способом и кому тот отсылал сведения, Катарина не представляла и не желала знать.
Они скрывались, все эти месяцы, но разве можно было скрыть их роман? Конечно их видели. Конечно понимали, что они любовники. Поэтому когда Мартина схватили, Катарина поняла, что
сейчас казнят и её. В городе царили пораженческие настроения, однако военное начальство еще держалось и выместило всю злобу поражения на нём, Мартин был в числе последних жертв
войны. Так вышло, что она успела увидеть казнь. Именно тогда появились глубокие морщины у девятнадцатилетней девушки. Она хотела прийти на помощь, она хотела погибнуть с ним, за него. Хотела его спасти, но не успела. И ей пришлось сделать выбор - продолжить воевать либо быть казненной тут же. Стиснув зубы она отступила. Ей позволили сбежать, так думала она. Впрочем весной 1865ого года очень многие уже понимали чем вскоре закончится война, поэтому погони не было.
Её бегство заметили обыватели, но военным не сообщили, либо замешкались настолько, что она успела оказаться на пароходе ведущем верх по течению. Она убегала. Дважды
пересаживалась. Ехала дилижансом до самого Кентукки. Узнала, что война закончилась, но боялась возвращаться. Она знала, что такое "власть плантаторов", её убили бы тем или иным способом, не смотря на то, что победили Северяне. Подослали бы наёмных убийц, поэтому Катарина бежала и пряталась, не смотря на то, что все вокруг праздновали победу. Бегство закончилось в небольшом пыльном городке, наводненном ковбоями и скотом по случаю ярмарки.
У Катарины оставались последние гроши и она с ужасом думала о том, что будет дальше. Она пыталась работать прачкой-подёнщицей, но постоянно нарывалась на приставания.
Её уже чуть ли не прямым текстом гнали в салун, как однажды она выйдя из номера встретила Анну. Коренастая, низкого роста, Анна одевалась как мужчина, и вела себя также. За её поясом были кольты, а в седле она держалась как опытный ковбой. Катарина умела ездить верхом, хотя ей редко выпадала такая возможность, и поэтому Анна взяла её в команду.
Это было настоящей Божьей Милостью, так решила Катарина. Ровно два года и три месяца она занималась скотоводством, за это время научилась держаться в седле и орудовать кнутом. А еще
стрелять из кольта, они все забавлялись частенько стрельбой по бутылкам. Вдвоем с Анной они были настоящие амазонки их не трогали. До тех пор, пока однажды, находясь в другом пыльном городке Катарина не отошла в лавку за припасами. Когда вернулась, то увидела, что на Анну напали трое, та успела застрелить одного, и всадить второму нож в горло, однако третий стоял над трупом Анны с дымящимся револьвером. Трудно сказать, чего хотели эти ковбои, они были из другой команды, которая гнала скот на юг, на бойню. Всё было похоже на обычную пьяную драку, без умысла ограбления.
Катарина спустила курок. Это был первый убитый ею человек. Так вышло, что шерифа не было на месте, да и других ковбоев поблизости не было и у Катарины возник мучительный выбор. С одной стороны это была месть за подругу, с другой стороны при всех убитых были деньги. Бежать? Ждать Шерифа? Доказывать самооборону? Которой в помине не было, так как убитый едва держался на ногах от выпивки, и попал в Анну случайно... Катарина думала несколько минут, после чего забрала деньги всех убитых, взяла лучших лошадей и устремилась на северо-восток.
Это решение было не самым лучшим в ее жизни, возможно самым худшим и наверняка продиктовано бурбоном, потому, что на следующий же день она была обвинена в убийстве четырёх человек.
Она ехала на лошади утирая слезы, отхлебывая из фляги и думала об Анне. Никто никто во всем мире не мог больше спасти Катарину, погибла её единственная заступница. Оставшись одна Катарина чувствовала себя крайне неуверенно. Когда она пришла в себя в таверне протрезвев, и поняла, что натворила, то тут же вскочила и продолжила удирать.
В Новой Англии, почти год она вела честную жизнь, работала швеёй, потом на винокурне, но хозяин сменился и новый владелец начал приставать, от этого она сбежала. Пыталась попрошайничать, но её изнасиловал констебль. Потом попытался ограбить один жулик, обещавший работу посудомойкой - начал шарить по её карманам, потом ударил на наотмашь, и она застрелила его прямо у себя в комнате.
Так от её рук погиб второй человек. Но ей снова удалось сбежать. И в конце-концов она оказалась на пороге католического монастыря в Манчестере (Нью-Гемпшир) уставшая, измученная, одетая не по погоде, зябко поеживаясь она откликнулась на вопрос монахини.....
... Её облачили в сутану и выделили крошечную комнатку на втором этаже постройки за оградой монастыря. Внизу ночевали разнорабочие, а рядом вообще была конюшня. Комнатушка была холодной и очень маленькой, взамен от нее
потребовали труд. Монастырь имел сад. Который зарос яблоками. Нужно было приготавливать фруктовый джем, которым торговал монастырь.
Катарину жалели, поэтому дали самую маленькую норму выработки, однако она все равно не успевала. И уставала предельно. Вообще-то эту работу выполняли мужчины, двое разнорабочих, поэтому
хрупкой девушке было сложно за ними угнаться. В довершение ко всему её мучала бессонница так, что дважды за ночь она просыпалась а утром ходила невыспавшаяся. Всё вместе казалось ей каторгой.
Она и другие думала, что вскоре привыкнет к тяжелому физическому труду, но прошло четыре месяца, а она так и не привыкла. Все так же валилась с ног уставшая вечером. А однажды уткнувшись
носом в тюк соломы в сарае, села на корточки и заплакала. Так она просидела полтора часа кряду, никто ее не хватился, однако никто и не утешил. Преодалевая боль в ногах, которая и не думала
становиться меньше за все эти недели тяжелого труда, она вспоминала ковбойскую жизнь с ностальгией, теперь она казалась Катарине синекурой.
В монастыре ей попалась книженка Дэ Сада "Жустина", прочитав о злоключениях несчастной девушки, Катарина наполнилась грусью: "неужели судьба благосклонна только к развратным Джульетам, и жестока
к честным Жустинам?" думала она в унынии.
Катарине платили доллар в месяц плюс сромная трапеза. Этого едва хватало на то, чтобы починять ветхую одежду. Тем не менее трижды "сестра Катарина" напилась "алки" - дрянного спирта в склянке,
который продавали в аптеках бродягам. Ничего дешевле в округе не было. А также им удалось сбродить яблоки и приготовить несколько галлонов превосходного сидра, которого впрочем хватило лишь на
две попойки.
...
В доме её отца водилось красное вино. Когда-то они жили богато и часто принимали гостей. Так вышло, что Катарина напилась допьяна в свои семнадцать лет. И до встречи с Мартином не раз испытала
чувство опьянения. Это вошло в привычку - тайком сцеживать стаканчик-другой из бутыли предназначенной для родителей. Вместе с Мартином Катарина напивалась уже понастоящему сильно. Но это не шло ни в
какое сравнение с тем, как она пила Кентукки. Ковбои пили только крепкий бурбон выпивая за раз почти по две пинты, и если им приходилось быть трезвыми долгие сутки, то это потом частенько компенсировалось
внушительными попойками. Исключением была трезвенница Анна, которая впрочем не смогла повлиять в достаточной степени на Катарину, которая спивалась. Завершила всё работа на винокурне, где в течении полугода,
Катарина почти каждый вечер попивала вместе со всеми свежий брэнди. После бегства с винокурни в свои двадцать три года Катарина была уже настоящей алкоголичкой. И всегда держала во фляге
что-нибудь горячительное. Впрочем она долгие годы отказывалась признавать своё горькое поражение перед демоном алкоголя. Лишь только три года назад, выбросив фляжку с напитком со словами: ".. я прощаюсь с
отравой навсегда!!" она убедила во власти алкоголя... продержавшись четыре дня она напилась. Ею овладел ужас. Она считала себя стальной и волевой, но не смогла устоять перед алкоголем. Кое как ей
удалось перейти на пиво, однако выпивала она его так много во время своих возлияний, что едва контролировала себя...
Однажды ей повезло. Её взяли просить по городу подаяние, которое оказалось на удивление щедрым. Такие дни относили к выходным - не нужно было ворочать тяжести и возиться с деревьями, нужно было лишь
только стоять с кружкой для подаяния с двумя другими сестрами и петь псалмы. Так они разбогатели, по обычаю в конце дня поделив половину милостыни между собой, а половину оставив монастырю.
И Катарина использовала следующий выходной на то, чтобы напиться.
Она сидела в салуне, и попивала смесь невероятно дешевого джина со светлым пивом. Ей нравилась атмосфера питейного заведения, потому, что напоминала её бытность в Кентукки. Конечно посетители дивились
монашке в сутяне, однако публика Новой Англии отличалась более покладистым нравом чем Кентуккийские ковбои, поэтому к Катарине почти не приставали. Даже богатый и очень пьяный господин, подсевший за её столик
через полчаса - вел себя очень вежливо и даже галантно. Он был пьян встельку однако держался с достоинством, представился и оставил визитную карточку, после чего заныл свою пьяную историю о том
что некий мошенник ограбил его на солидную сумму денег. Сетовал на алчность людей вопрошал о том как можно доверять, и молил Бога ниспослать кары.
Сестра Катарина - прониклась и сказала, что Десница Господня, обязательно вернет в мир справедливость. Они поговорили еще немного, прежде чем Господин окончательно не упал грудью на стол ине захрапел.
Тогда Катарина вышла из бара и прошла несколько домов по улице в дешевый постоялый двор, где на первом этаже находилась комната мошенника, обидившего того самого Господина. Намериения у Катарины
были самые благородные - как следует отругать мошенника, ведь пьяный богач был так щердр что оплатил ей дорогую выпивку.
- Что Вам угодно сестра? - сказал мошенник, пропуская вовнутрь пьяную монашку.
- Вы - N? Вы знакомы с господином L.V. ? - спросила Катарина, держа правую руку в кармане сутаны.
Глаза господина N прищурились и он дал понять, что знаком. Сестра Катарина начала его стыдить, на что тот расхотался и попробовал лапать миловидную молодую монашку. Тогда Катарина выхватила Кольт и
снесла ему голову. После чего шатаясь от выпитого, она всхлипнула и всадила еще четыре пули в бесдыханное к тому времени тело.
Покидала гостиницу она в спешке, через окно, быстро убегая дворами. Она внезапно протрезвела и поняла, что теперь ее жизнь уже никогда не будет иной. Однако она сохранила достаточно хладнокровия, для
того, чтобы вернуться к себе домой, переночевать и собрать вещи в саквояж. После чего она заявилась по адресу указанному в визитке пьяного Господина.
- Десница Господня покорала Вашего обидчика, Сэр - молвила она.
Господин L.V. был трез и абсолютно молча с деловым видом выложил на стол один за одним тридцать серебрянных долларов, и вручил их Катарина. Та хохотнула, подумав о "тридцати серебренниках" и подумала
что стала Иудой, продав свою девичью честь за жалкие гроши. Однако деньги взяла и ретировалась.