Жуткий дом

               
          

     Первое знакомство показалось ей странным: кто-то за спиной тихо произнес:

     – Она будет с нами учиться? – и легонько дернул ее за косу.

     Ольга оглянулась. Несколько рослых ребят с любопытством разглядывали ее и
улыбались. Она внимательно посмотрела на них – и отвернулась.

     В нелепой ситуации Ольга оказалась оттого, что слишком уж молодо выглядела
 в свои девятнадцать, да еще и косу опрометчиво заплела, – и пятнадцатилетние
 подростки приняли ее за ровесницу.

     «Нужно что-то сделать, чтобы казаться старше», – думала Ольга, стоя в
школьном коридоре в ожидании директора, ведь смельчак, дернувший за косу, был ее
завтрашним учеником.

     В эту школу на краю света «тургеневскую девушку» прислали по направлению,
 преподавать русский язык и литературу, вместо младших классов, чему она
необычайно радовалась.

     Под жилье Ольге дали дом бывшего сельсовета, и через несколько дней она уже
раскладывала книги.

     Дом был большой, каменный, с четырьмя комнатами, с лепниной на потолках, со
 старинным камином в зале, с каминной стеной, выложенной красно-коричневой глян-
цевой плиткой с орнаментом. В широкие окна проглядывал сад. Небольшой двор
вместе с садом был огорожен низким деревянным забором с калиткой. Деревья и кус-
тарники тихо роняли желто-красную листву на скамейку, крыльцо и дорожку. Их
листва смешивалась, как на палитре, и они становились не узнаваемы.

     Ночью Ольга проснулась от страшного шума – и оцепенела от страха: за
стеной, в соседней комнате, выламывали оконные рамы. Потом раздались тяжелые
шаги: несколько мужчин в сапогах бесцеремонно ходили по залу и разбрасывали
вещи.

     Ольга с ужасом поняла, что выбежать на улицу не успеет: входная дверь была
закрыта на массивный засов и все двери комнат открывались в прихожую.
Выхода не было – и она босиком выбежала в прихожую, включила свет, схватила
кочергу и – с криком: «Кто здесь?!» – распахнула дверь в зал.

     Никто не ответил. Ольга щелкнула выключателем – и остолбенела: в комнате
никого не было. Она не верила своим глазам: окна были целы и вещи лежали на
прежнем месте. Вокруг веяло жутью…

     Лежа в постели, Ольга напряженно вслушивалась – но в доме воцарилась
мертвая тишина. Она со страхом всматривалась во мрак – но в комнате стояла такая
кромешная тьма, будто глаза были закрыты.

     Ольга задремала, когда за окном начал брезжить рассвет. Проснулась она,
 когда было уже светло. И с первых мгновений пробуждения Ольга вспомнила ночной
кошмар – и холодящий ужас пронзил ее сознание. Но мысль, что ей нужно идти на
уроки, на время заставила не думать о страхах…

     Несмотря на бессонную ночь, Ольга осталась довольна, увидев свое отражение
в зеркале: строгое черное платье с кружевным воротничком, заколотая  коса  на
затылке… и, хотя лицо ее было бледным, зато глаза казались больше и темнее. 
    «Скажу, что мне двадцать пять», – подумала она и улыбнулась.

     Ольга открыла дверь, вышла – и пошла по дорожке, усыпанной ярко-желтыми
листьями от порога до самой калитки. Было свежо и прохладно, и только звук
тонких каблучков раздавался в неподвижной тишине.
 
     В учительской Ольгу встретили настороженно.

     В этот день, из-за отсутствия расписания, у нее был  всего один урок – в
старшем классе. В ожидании звонка Ольга чувствовала себя неуютно и никак не
могла понять, почему учителя переглядываются между собой и многозначительно
улыбаются.

     Будучи экскурсоводом, она хорошо знала историю края, чему и решила
 посвятить свой первый урок. Ольга увлекательно рассказывала о скифах и
сарматах, населявших в древности эти земли, о скифских курганах и каменных
половецких бабах, сохранившихся в степях, о колодцах, выкопанных еще во  времена
русско-турецких войн…

     Ученики так внимательно слушали, что в классе стояла необычайная тишина.
Несколько раз приоткрывалась дверь, просовывалось удивленное лицо директора и,
со словами: «Я думал, в классе никого нет», – дверь закрывалась.

     На перемене  Ольга с улыбкой вошла в учительскую. Учителя встретили ее
молчаньем и любопытными взглядами. Наконец кто-то спросил:

     – Ну как прошел урок? Как вам класс?

     И Ольга с воодушевлением ответила:

     – Урок прошел хорошо, и класс мне понравился!

     – Понравился?..

     На лицах учителей выразилось недоумение и полное разочарование.

     Вошел директор и обратился к Ольге:

     – Поздравляю, Ольга Николаевна, вы справились с дисциплиной, это самый
трудный класс. Теперь составим расписание…

     Ольга поняла, что сегодняшний урок был испытанием, и со следующего дня
 уроки русского языка и литературы во всех классах, включая вечернюю школу, были
 отданы Ольге…

     Возвращаясь домой, она вдруг вспомнила о предстоящей ночи…

     Ольга сидела долго, писала конспекты. Ей было страшно ложиться. Она знала,
 что потусторонние силы властвуют после полуночи. Но было уже три, а в доме
 стояла мертвая тишина.

     Наконец Ольга легла – и забылась чутким беспокойным сном, но ее никто не
потревожил. Следующую ночь Ольга ждала с ужасом, но кошмаров не было. Так прошел
 месяц. Ольга немного успокоилась и подумала, что некто позволил ей жить в этом
доме…

     Как-то ночью, готовясь к урокам, она не заметила, как пролетело время. В
 половине третьего Ольга закрыла конспекты, погасила свет и ушла в свою комнату.
 Долго не могла уснуть, но лишь только задремала, как до нее вдруг донеслись
чьи-то легкие шаги и скрип половиц. Внезапно в чутком сознании пронеслось: «Кто
здесь? – ведь я в доме одна!..». Она вздрогнула – и проснулась. Половицы
продолжали скрипеть: кто-то осторожно ходил, будто на цыпочках, то ускоряя шаги,
 то замирая на месте. Прошло несколько долгих минут.
Пересиливая страх, Ольга встала, включила свет – и с ужасом отдернула тяжелую
гобеленовую штору, отделяющую маленькую комнату – никого. На полу стопками
лежали книги, на письменном столе – тетради с конспектами… Она постояла в
недоумении – и снова погасила свет. Долго прислушивалась – ни шагов, ни скрипа
половиц больше не было.

     Так продолжалось каждую ночь. И не имело никакого значения, когда Ольга
ложилась: в час, два, три или под утро. Неизменно, лишь только она начинала
засыпать, в маленькой комнате, за гобеленовой занавеской, кто-то начинал ходить
и скрипеть половицами, будто этот некто хотел ее испугать и разбудить.

     Ольга решила, что причина ночных кошмаров кроется в истории дома, и
попыталась узнать, кто жил в нем раньше.

     В учительской, на вопрос, кому принадлежал дом, в котором она живет,
учителя молча переглянулись. Наконец кто-то нехотя ответил, что раньше был
сельсовет, но потом переехал, и три года дом стоял пустой.

     Но вскоре, прохаживаясь по двору, Ольга увидела старушку, жившую по
соседству через забор. Она стояла на крыльце и внимательно рассматривала Ольгу.
Ольга поздоровалась. Та покачала головой и задумчиво сказала:

     – Как же ты похожа на панночку…

     – Из повести Гоголя?

     – Нет… Жила здесь панночка…

     – Может и похожа, – улыбнулась Ольга, – у меня в роду были панночки…

     Пытаясь не упустить случая, Ольга спросила, кто жил в доме до нее.

Соседка недоверчиво посмотрела и отшатнулась:

     – А что?

     – Просто хочется знать…

     Старушка подозрительно прищурилась, видимо догадываясь об истинной причине

вопроса.

     – Зачем тебе знать?.. сельсовет был… давно здесь никто не живет… нехороший
 дом... пустой стоял… и почему тебя сюда поселили?..
 
     Соседка вдруг как-то сгорбилась, засуетилась и, оборвав разговор на
полуслове, отвернулась – и зашла в дом.

     Ольга поняла, что от нее скрывают какую-то тайну, и что она бессильна что-
либо изменить.  Напрасно она пыталась избавиться от ночных страхов: ни крест, ни
 молитвы, ни святая вода – не помогали.

     Ее не покидало ощущение безысходности и тревоги. Когда в школе звонил
последний звонок, Ольга думала, что скоро вернется, переступит порог – и снова
окажется в неспокойном доме в ожидании жуткой ночи наедине с неизбежностью. И
чувство гнетущей тоски опять овладевало ею, и трудно было понять, мечется ли в
тоске ее душа, пытаясь вырваться, то ли некто наводит на нее тоску.

     Длинными зимними вечерами Ольга засиживалась допоздна, стараясь большую
часть ночи проводить за книгами, – и в доме было тихо.

     В одну из таких ночей, около трех часов, она закончила писать, выключила
свет и, отодвинув гобеленовую занавеску, вошла в свою комнату.

     За ночь тепло от истопленной с вечера печки выстыло, и в комнате стало
прохладно. Укрывшись с головой и согревшись под одеялом, Ольга начала засыпать,
 словно куда-то проваливаясь, и вдруг – вздрогнула: кто-то осторожно снимал
одеяло с ее головы и плеч. Мертвенный холод, наполнявший комнату, медленно
обволакивал ее.

     Ольга в ужасе вскочила, потом села – и долго сидела, прислонившись к стене,
 пока не забрезжил рассвет.

     Она понимала, что кто-то невидимый настойчиво будит ее и не дает спать,
будто изгоняя из этого дома.

     «Что это? – предвестие? – но предвестие чего? И что нужно делать?»…
В предрассветном сумраке она записала тревожные строки, которые могла доверить
 только своему дневнику:


            Жутко. На улице темь непроглядная.
            Ветер стучится в окно.
            Дверь громко хлопнула в доме парадная,
            Только нигде – никого.

            Вьюга ли воет в трубе ошалелая
            Или же пес у ворот?..
            Может быть дух потревожить посмела я,
            Что в этом доме живет?..