Александр Сергеевич Суворов («Александр Суворый»)
Книга-фотохроника: «Легендарный БПК-СКР «Свирепый» ДКБ ВМФ 1970-1974 гг.».
Глава 291. Балтийское море. ВМБ «Балтийск». БПК «Свирепый». Мир и мы. Предновогодние письма. Незнакомка из Караганды. 10-26.12.1973 г.
Фотоиллюстрация из ДМБовского альбома автора: Фото «Незнакомки» из библиотечной книги. Декабрь. 1973 г.
Искренне прошу прощения у этой незнакомой девушки за свой поступок и за забывчивость того, кто оставил это фото в библиотечной книге…
Оправданием мне та огромная энергия счастья и любви, которая передалась в образе этой девушки молодым морякам БПК «Свирепый», которые заочно влюбились в неё и обогатили в себе чувство «чистой любви»…
В предыдущем:
P.S. Последнее слово осталось за Лидой Даниленко (Игнатовой). Это её весёлая новогодняя открытка: «Саша! Поздравляю тебя с наступающим Новым 1974 годом! Желаю тебе отличной службы, крепкого здоровья, в общем, всех благ тебе в Новом году. Про встречу (в 1975 году) не забыла. Дело за вами. Быстрее возвращайтесь из армии. Сейчас живу дома (в Суворове). Вышла замуж. Есть дочка – Инночка. Лида Даниленко».
Счастья и удачи Вам, Даниленки… Я тоже о дочке мечтаю!!! Но, прежде, - сына!
Заканчивался 1973 год и в силу того, что я был почтальоном БПК «Свирепый», имел допуск, доверенность и разрешение почти на свободный выход с корабля, я знал, сколько, какие и кто получал предновогодние письма, открытки и телеграммы из экипажа корабля.
Прямо скажем, не все, далеко не все получали такие письма и столько писем, как я – от родителей, родных и друзей. Вот почему я подумал, что будет правильно, если почитаю некоторые письма в кубриках ребятам. Пусть тоже почувствуют связь с домом, с родными, с друзьями…
Может быть, кто-то захочет написать своим школьным товарищам, друзьям. «Завяжется» переписка, общение, особенно, с девушками, например, по типу письма: «Балтийский военный флот. Лучшему моряку».
С этой «горячей» идеей я на следующий день еле-еле утерпел до вечера, чтобы «обрадовать» ребят «предновогодним сюрпризом». Внедрение этой идеи я начал с кубрика, где спали моряки БЧ-1 и БЧ-4.
Вечером я завёл разговор на тему малого количества писем, получаемых моряками и отправляемых ими «домой». Мне сказали, что писать «некогда, лень или сил уже не остаётся для писем». Тогда я предложил почитать ребятам некоторые письма из дома. Своё предложение я «сдобрил» яблочными сушками из последней маминой посылки…
Ребята как-то прохладно отнеслись к моему предложению, но вежливо выслушали письмо мамы, помолчали, пожевали сушек, а потом всё-таки потихоньку разговорились и стали сами говорить о том, что писали им родители. При этом они «хихикнули» по поводу привычного для меня маминого обращения: «Здравствуй, милый и дорогой наш сыночек, Сашенька».
Я терпеливо отнёсся к шуткам и смешкам «суровых мореманов» и прочитал им выдержки из писем моих школьных подружек. Реакция была неожиданно и, мягко говоря, сердитой…
- Во-во! – говорили некоторые с усмешкой. – Им надо только одно, выскочить замуж и детей нарожать! А мы тут корячимся, службу на себе тащим!
Почему-то многие из ребят отнеслись почти враждебно к тому, что я напомнил им о девушках, которые ждут моряков на берегу. Ждут ли? Вот главный вопрос и сомнение, которое в эти предпраздничные дни мучили практически всех ребят, которые не получили писем из дома или получили неожиданные и неприятные письма.
Я растерялся…
Оставалось одно, последнее средство…
- Ладно, - сказал я сурово. – Хотел приберечь это на Новый год, но вижу, что нужно это подарит вам сейчас.
- Тут пришло одно письмо странное, - сказал я спокойно и достал конверт, который только что перед этим тщательно восстановил таким, каким его мне вручила наша дивизионная почтальонша, Клавдия Ивановна.
- На конверте написано: Балтийский военный флот. Лучшему моряку» - прочитал я надпись на конверте и поднял его над головой. – Так как я не лучший моряк Балтийского флота, то предлагаю вскрыть это письмо кому-то из вас. Решайте, кто из вас «лучший моряк». Суля по почерку, это письмо писала молодая девушка, вероятно, школьница.
Конверт пошёл по рукам. Ребята с интересом его рассматривали со всех сторон и даже нюхали…
Вскоре поднялся такой гвалт и шум, спор и крик, что на эти звуки прибежали дежурный по низам, потом дневальные с других кубриков, а потом и другие ребята – «годки».
Письмо из рук «молодых» и «салаг», которые тоже упрямо хотели завладеть этим конвертом, перешло в руки настоящих «годков», особенно, высокорослых и сильных физически.
Среди таких был одни матрос, рост которого чуть-чуть не достигал двух метров. Он умоляюще смотрел на ребят и всё твердил, что «никто ему не пишет», что он, конечно, «не лучший моряк», но «больше всех страдает от не общения с девушками».
Все с азартом хотели получить это письмо себе, но никто даже не решался его вскрыть. Так конверт и «гулял» по рукам моряков, пока не «прилип» к лапам нашего «великорослого дитяти».
Моряк осторожно, в окружении десятка стриженых голов, вскрыл конверт, заглянул в него и первым делом вытряхнул… фотографию.
Немедленно несколько рук схватили фото девушки. Тут же в кубрике раздался такой силы гомерический нервный хохот, что, казалось, весь корпус БПК «Свирепый» вздрогнул и задрожал…
С фотографии на всех своим тяжёлым взглядом смотрела «мисс Караганда»…
Наконец-то я добился того, ради чего пришёл в этот вечер к ребятам. Они смеялись, радовались, шутили, балагурили, ругались, орали, веселились, зубоскалили, утешали «бедного мальчика» и наперебой советовали ему, как и какой он должен был написать ответ этой «девушке из шахты Караганды».
Несчастный «богатырь» с обидой смотрел на меня беспомощными глазами, и я прочитал в его взгляде упрёк: «Зачем ты так со мной»…
Я почувствовал себя виноватым, очень виноватым и решил, что надо исправиться…
Я сделал вид, что сам впервые вижу это фото девушки из Караганды и читаю её письмо, поэтому я постарался перевести общее веселье на конструктивный лад.
Шуточные советы по поводу письма-ответа я озабоченно «перевёл» на «серьёзность» и мы стали уговаривать нашего товарища написать ей письмо. При этом коллективное мнение сошлось на том, что надо написать этой … или этим … «письмо запорожцев турецкому султану»…
Ребята ещё несколько минут весело позубоскалили, потому что не поверили в искренность письма девушки из шахтёрского посёлка в Караганде, а потом кое-как успокоились.
- Ну, Суворов, развеселил ты нас, - похлопали меня по спине «годки». – Только больше так не шути с нами…
Но я решил, что «поле боя» я им («годкам») не отдам…
Я достал из кармана заготовленный впрок ещё один предновогодний сюрприз и несмело показал его ребятам.
- Братцы, - сказал я виноватым тоном. – Конечно, я вскрыл раньше этот конверт и это письмо. Простите меня. Я хотел вас обрадовать перед Новым годом, пошутить, но видимо, шутка моя не удалась. Поэтому я хочу повиниться перед тобой, дружище, и подарить тебе ту фотографию, которую прислала тебе эта девушка…
С этими словами я достал из кармана фото и с трудом, «отрывая его от души», передал его незадачливому «страдальцу по девушкам»…
Это была профессиональная фотография незнакомой красивой и милой девушки, забытая кем-то в одной из книг библиотеки клуба ВМБ «Балтийск». Я опять взял «грех на душу» и не отдал эту фотографию двум библиотекаршам, которые работали здесь, а забрал её себе, на память.
Для меня эта нежданная находка в книге фото незнакомой («чужой») девушки была, как знак свыше, как встреча с моей Феей красоты и страсти, с моей мечтой. Я же тоже был человек, мужчина и мне тоже хотелось видеть и смотреть на девичье лицо и мечтать, грезить и желать того, чего жаждут и желают все нормальные двадцатилетние парни…
Теперь я дарил свою «Незнакомку» этому, действительно, пострадавшему от всеобщей бестактности, жаждущему «страдальцу». При этом фото «шахтёрши из Караганды» я назвал «находкой в библиотечной книге».
Оправдывая свой греховный поступок, я надеялся, что «от перемены слагаемых сумма не изменится», и что почтовое общение не та среда, в которой могут быть межличностные конфликты с этой «девушкой из Караганды»…
- «Что ж, Суворов, и ты не идеален…» - сказала сердито во мне моя Фея красоты и страсти, и я надолго почувствовал её сердитое охлаждение ко мне…
- «Зря ты это сделал перед Новым годом» - сказал во мне голос моего папы. – «Зря. Но что сделано, то сделано. Ты ведь хотел, как лучше? Да?».
- Да, - сказал я вслух. – Вот она, твоя «Незнакомка»…
Все в кубрике опять повскакали со своих коек и на этот раз ребята смотрели и передавали друг другу фотографию «Незнакомки» почти молча, без смешков и шуточек.
Благодарный «детина» сразу же забился внутрь своей койки, отвернулся к переборке и стал украдкой читать письмо и рассматривать свою «Незнакомку». Фото «девушки из Караганды» я забрал с собой.
Через день я отнёс на почту три ответных письма с адресом «девушки из Караганды»: одно моё и два от разных ребят, матросов…