Баловень богатого дома. Перичанд Миттро.
Перевод с бенгальского (сокращенный перевод)
Глава пятая, часть первая:
Преманараяна посылают с известием к Бабураму Бабу
«Шьяма встретить не могу я – ох, умру сейчас!» - «Так, так, патас, патас» - это затягивает свою песню достопочтенный возница – где уж тут кричать на быков, поэтому, чтобы заставить двигаться этих неповоротливых животных, он просто слегка кнутом ударяет их по спинам. Но вот на небе появилась туча – закапал дождь, и пара быков вдруг напряглась и ломанулась вперед, обогнав какую-то непрезентабельного вида кибитку. А в кибитке сидел Преманараян Маджумадар, ее покрытие раздувалось на ветру, лошади были похожи на двух пегасов, отпрысков каких-то огромных птиц, но двигались они все-таки не очень быстро, и заставить их ускориться не могли даже частые удары кнута. Преманараян от ветра закрыл свое лицо руками и от тряской езды экипажа чуть не расстался с жизнью. А увидев, как его кибитку обогнала запряженная быками телега, он сразу же почувствовал огромное неудовольствие. Но нам не следует его за это винить – ведь от проявления зависти и гнева избавиться труднее всего. Почти каждый человек считает себя весьма значительной особой. Но ведут себя в таких ситуациях люди по-разному: кто-то может вспыхнуть как масло, подлитое в огонь, а кто-то – насупиться и застыть, как столетний пень. Преманараян же начал говорить самому себе такие слова: «Ну и работа – быть чьим-то слугой, просто собачья должность – вскакивать и бежать по первой команде! Не поесть, не поспать, не посидеть в тепле – так и умереть недолго… Не накормят, не уложат, только кричат и заставляют мучиться от голода и жажды. Да на меня уже пальцами показывают все мальчишки, да что говорить, просто улюлюкают, когда я иду по улице, улюлюкают и передразнивают за моей спиной. Кто такое может вынести? Думаю, никто, ни один человек! Любой бы на моем месте уже давно сошел с ума. А то, что я все еще остаюсь в Калькутте, следует считать великим подвигом! Это – признак моей недюжинной душевной силы – то, что я еще продолжаю занимать эту проклятую должность. Конечно, парень получил по заслугам… Поэтому сидит он сейчас в тюрьме, а там вообще труба! Болтовня тут, однако, не поможет - надо вызволять. Так сказал хозяин, вот и трясусь я в этой телеге. А человек от голода может согласиться на всё».
Баловень богатого дома. Перичанд Миттро.
Глава пятая, часть вторая: В доме Бабурама бабу.
А тем временем в Байдьябате Бабурам бабу восседал как самый настоящий бабу (обеспеченный человек). То есть сидел, поместив голень одной ноги на бедро другой. А рядом с ним находились два очень ученых мужа, занимавшихся в это время обсуждением шастр. Разговоры велись примерно такие: почему после тыквы нельзя есть баклажаны или почему нельзя солить молоко. Эти темы прокручивались вновь и вновь, всё примерно в таком же ключе. Рядом играли в шахматы, причем один из игроков, схватившись за голову, судорожно обдумывал следующий ход, всем своим видом показывая, что ему уже не выиграть, поскольку за объявленным шахом неизбежно последует мат. Неподалеку два музыканта играли на своих инструментах, извлекая похожие на мяуканье звуки из их струн. В том же зале сидели несколько приказчиков и что-то писали в своих книгах, перед ними стояли всевозможные просители или просто пришедшие по каким-то делам люди, кто-то просил выплатить ему хотя бы незначительную часть причитающихся денег, кто-то покорно ожидал своей очереди. В этой толпе находились даже очень значительные купцы, и толпа была довольно обширной. Один купец, обращаясь к приказчику, говорил: «Хозяин три года, а то и четыре не платит по накладным, поставки осуществляются, а денег нет. Что тут будешь делать, он меня просто без ножа режет, еще чуть-чуть, и я разорен!» Люди рангом поменьше: торговцы керосином, маслом, дровами или просто мелкие разносчики со смиренным видом говорили (приказчику) такие слова: «Господин, я совсем разорен, осталось только умереть! Я принес вам то-то и то-то, а денег до сих пор нет! Еще чуть-чуть, и мою лавку придется закрыть, больше нет никаких надежд, моя жена и дети пухнут от голода!» На что приказчик обычно довольно небрежно отвечал: «Что ж, сегодня ты непременно получишь деньги!» Но когда дело доходило до Бабурама бабу, он обычно внезапно набрасывался с руганью на просителя и без обиняков выставлял его за дверь. Увы, так поступают почти все богатые бенгальцы: берут в долг у торговцев товары, а когда приходит время платить по счетам, сразу взрываются от негодования и гнева. И сундуки-то у них полны денег, но прежде чем отдать долг бедному торговцу, они изрядно поиграют на его нервах. А как же иначе? Ведь по-другому простые люди не смогут постичь их величия! Такого богача совсем не интересует, умрет ли от голода пришедший к нему человек, просто ему хочется ощутить себя довольно значительной фигурой. Таких паразитирующих богачей довольно много: внешне золото и лоск, а внутри – жадность, скупость и гнев. Сначала – поток обещаний, шум и хвастовство, а когда подходит время платить – гробовая тишина, и ничего с ним не поделаешь, и ни чем его не прошибешь. Просто пускают пыль в глаза, чего только ни говорят, чтобы получить денег или какие-нибудь товары в долг, и мелочи у них нет, и кошелек дома забыли, а когда надо отдавать долг – просто кормят обещаниями и в кусты.
Бабурам бабу очень любил свои деньги… вот он запускает руку в сундук, и видно, что не хочется ему ее оттуда извлекать… Еще раз перебранивается с купцами… но вдруг появляется Преманараян Маджумодар и подробно рассказывает ему обо всем произошедшем в Калькутте с его сыном. Услышав эти слова, Бабурам бабу буквально застыл на месте, можно было подумать, что над его головой внезапно раздался удар грома. Но, овладев собой за несколько секунд, он попросил позвать к себе Мокаджана Мияка, своего поверенного, - человека, весьма искушенного в судейских делах.
Баловень богатого дома. Перичанд Миттро.
Глава пятая, часть третья: Появление Тхакочачи.
С ним постоянно советовались очень серьезные люди, такие, как крупный землевладелец Нилакар, например. Замутить воду в каком-нибудь судебном разбирательстве, «подсунуть» свидетеля, «повлиять» на начальника полиции или даже судью, прикарманить деньги арендаторов или черное представить белым, а белое – черным в очень ожесточенных спорах, – более подходящего человека для таких дел было бы найти довольно трудно. Поэтому его с уважением все люди называли «Тхакочачей» («Хитрым дядюшкой»), он был этим весьма доволен и даже в глубине души считал, что родился под счастливой звездой. Вот что он подумал, услышав о приглашении Бабурама: «Это месяц Рамадан принес мне такую удачу, видно, обо мне молился какой-то святой, и теперь мои дела, несомненно, пойдут в гору!» Совершив наспех намаз, он с большой готовностью откликнулся на зов Бабурама, и, представ пред его ясные очи, удалился с ним в уединенное место, где с огромным вниманием выслушал все подробности произошедшей в Калькутте истории. Потом, немного подумав, он сказал: «В чем проблема, господин? Я уже сотни раз подстраивал отводы для таких дел! А среди них были дела и посерьезней. У меня столько знакомых, столько умных людей, с их помощью можно развалить любое уголовное дело, поэтому не бойся, завтра с утра пораньше поднимемся и поедем, всё будет хорошо!» Услышав такие слова, Бабурам немного успокоился и даже приободрился, но не совсем. В его сердце оставалась еще одна причина для очень больших беспокойств.
Баловень богатого дома. Перичанд Миттро.
Глава пятая, часть четвертая: Разговор Бабурама с женой.
Дело в том, что Бабурам очень любил свою жену, он любил ее настолько, что смотрел на мир исключительно ее глазами. Если жена воду назовет молоком, то Бабурам обязательно с ней согласится, даже если его органы чувств будут говорить прямо противоположные вещи. «Что ж, молоко так молоко, жене виднее!» Многие мужчины тоже любят своих жен, однако у них хватает ума с известной осторожностью относиться к словам своих прекрасных половин. Нормальный человек, конечно же, в глубине души должен любить свою жену, но исполнять все ее прихоти… Это уж нет, тогда ему ничего не останется, как самому надеть сари и навсегда остаться на женской половине своего дома. Но если жена Бабурама скажет своему мужу: «Встать!» - он встанет, а если скажет: «Сидеть!» - то сядет. А тут она несколько месяцев назад родила ему еще одного сына. Вот сидит эта женщина в большой комнате и качает на руках младенца, по обе стороны от нее восседают две дочери, разговаривая с ней о разных житейских делах… Вдруг входит Бабурам с весьма озабоченным лицом и садится рядом с женой… Немного помявшись, он начинает говорить: «Послушай, жена! У меня на душе такая тяжесть – я говорю сейчас о Матилале – в моем сердце жила надежда, что когда он вырастет и станет человеком, я смогу передать ему все дела и удалиться в Каши, в это святое место, чтобы спокойно доживать там свои дни. Но нет, видно, судьба разрушила мои планы.
Жена: «Что! Что случилось? Говори скорей, сердце так и прыгает у меня в груди! Что, что-то произошло с Матилалом? С ним всё в порядке?» Хозяин: «Да, похоже на то, я получил известие, что полицейские заключили его в тюрьму». Жена: «Кто тебе это сказал? Матилал в тюрьме? Почему? Ох, как он страдает, ведь там толком не поешь, не поспишь! Что же будет? Немедленно приведи ко мне моего сына!»
Произнеся эти слова, жена Бабурама сразу же зарыдала, а две ее дочери, утирая ей слезы, начали разными способами успокаивать свою мать. Тут, услышав этот шум, младенец тоже начал плакать и отчаянно кричать.
Постепенно, через наводящие расспросы, Хозяин выведал, что Матилал в свое время довольно часто под разными предлогами выпрашивал у матери деньги. Только мать ничего об этом не говорила ему, отцу ребенка, - наверное, из страха, что он рассердится. Отсюда – чрезмерная избалованность Матилала: вынь ему желаемое, да положь, а не то – беда. Поэтому женам надо все рассказывать о детях своим мужьям, ведь запущенную болезнь вылечить гораздо труднее. Немного поворчав на свою жену, Бабурам пошел в кабинет, где написал письма нескольким знакомым в Калькутте, с которыми ему надлежало встретиться по этому делу, и вечером отправил им эти послания.
Баловень богатого дома. Перичанд Миттро.
Глава пятая, часть пятая: Бабурам отправляется в Калькутту – Описание Калькутты в ранние утренние часы – Бабурам благополучно достигает дома Банчхарама бабы.
Но вот наконец наступила ночь. Сладостные минуты безмятежного покоя! Сладостные, но не для всех. Если у человека ум погрузился в океан беспокойств, ночь для него не будет такой сладкой. Конечно, с одной стороны, это ночь, но с другой стороны, в это время как бы и не отдохнешь. Бабурам бабу лежал на своем ложе и прокручивал в уме разные мысли: много чаяний, много надежд и много способов достичь своей цели… Но успокоиться так и не смог, поэтому еще до рассвета он вызвал к себе Тхакочачу и других спутников и отправился с ними на пристань.
И вот Калькутта! Чуть брезжит рассвет, и у причала так много лодок, сгрудившись, мерно покачиваются на спящих волнах. Однако, подходит утро. Маслобойщики начинают шуметь своими маслобойными приспособлениями, пастухи выходят со стадами, прачки в полную силу полощут белье, рыбаки и мелкие торговцы подтягиваются на базар, брахманы и другие представители высших каст с небольшими сосудами для возлияний Ганге отправляются совершать омовение в этой великой реке, а женщины уже перешептываются о чем-то у пристани. Одна говорит: «Слышали, там один мужик помер от горячки!» А другая: «Ох, у меня свекровь… вот люта, словно зверь!» - «Это что, а вот у меня невестка – так и топчет меня ногами – а сын – ни слова! Как будто опутала она его чем, как барана!» Другая говорит: «Ох, а как моя свояченица страдает, глядя на нее, у меня всё так и горит, так и горит!» Другая сказала: «А моему сыночку уже десять лет, как дать ему достойное образование – ума не приложу!»
Вдруг пошел подслеповатый дождь – на небе появились темные с просветами тучи, и дорога и пристань сразу же поменяли свой цвет. Тут Бабурам, покуривая чилим (разновидность трубки – прим. переводчика), начал искать глазами извозчика или носильщиков – но договориться с ними так и не смог: людей смущал идущий вверх от пристани крутой песчаный подъем. А чуть повыше, на городской улице, собралась толпа зевак. Один из них, видя, в каком положении оказался Бабурам бабу, сказал: «Эй, баба, полезай в мою корзину, и за два пайса я дотащу тебя хоть до твоих родных пенатов!» Но когда он произносил эти слова, Бабурам вдруг, с нежданной прытью, ломанулся в его сторону с явным желанием его как следует поколотить, а этот человек сразу же, споткнувшись и издавая какие-то нечленораздельные звуки, отпрыгнул в сторону и благополучно сумел-таки убежать на безопасное расстояние. Остальные парни в это время дружно смеялись и хлопали в ладоши. Тут приунывшего Бабурама подхватили под руки его приспешники во главе с Тхакочачей и, кряхтя от натуги, дотащили до дома Банчхарама бабы.
Баловень богатого дома. Перичанд Миттро.
Глава пятая, часть шестая: Бабурам встречается в доме Банчхарама бабы со своими друзьями и разговаривает с ними о Матилале.
Банчхарам бабу является одним из представителей адвокатской конторы Батала Сахиба, то есть человеком, весьма искушенным в ведении различного рода гражданских и уголовных дел. Для него заработать за месяц 500 рупий – вообще не предел, поскольку работы у него всегда хватает. В гостиной его дома к моменту прихода Бабурама бабу уже сидели Бенибабу из города Бали, Бечарам бабу из Бахубаджара и Вакрешвар бабу из Бататала.
(Увидев Бабурама бабу) Бечарам произнес: «Эй, Бабурам! Что, вскормил змею свежим молоком себе на погибель? Ох, не слушал ты меня, а я ведь тебе говорил, столько писем тебе написал, но всё напрасно, а теперь время ушло, ребенок безнадежно испорчен, и, кажется, уже навсегда! Матилал пьет как сапожник, играет в кости и вообще занимается всяким непотребством! Взяли его с поличным за игрой в кости, а он сначала упал на землю, а потом как ударит полицейского! А Халадхар, Гададхар и еще несколько парней были тогда с ним. Слава богу, что своих детей у меня нет! Зато племянники! Ох, им не повезло, как же все-таки им не повезло! Что тут еще сказать? Какой бред!
Бабурам: Эй, кто кого совратил – это еще вопрос, но ладно, дело не в этом, лучше расскажи, что он такого натворил?
Бечарам: Что, что… моей вины тут никакой нет! Я сделал всё, что мог! А случилось вот что: залез он ночью в храм и выпил там бутылку вина, потом покурил травки и похитил какие-то золотые предметы. Потом всё продал. Это, пожалуй, самое серьезное, хотя было много чего и другого. И что, теперь я должен за него заступаться? Какой бред!
Вакрешвар бабу: Ну нет, Матилал не настолько плох! Я своими глазами наблюдал за ним в школе – это был очень хороший ребенок, а как он дошел до такого – ума не приложу!
Тхакочача: Эй, ну к чему все эти пустые разговоры! Хватит переливать из пустого в порожнее! Лучше придумаем что-нибудь такое, что сможет развалить всё это дело!
Банчхарам (с довольным выражением лица, как будто его только что осенило): Постойте, постойте! Как говорится: не зная броду – не суйся в воду. Тхакочача говорит по существу. Для начала найдем двух «подходящих» свидетелей – научим их, что и как… мой начальник, Батал Сахиб, сможет лично заняться этим делом. Если ничего не получится в местном суде – дойдем до Верховного, если и там не выйдет – обратимся к правительству, а потом можно и в Англии управы поискать. Но парня мы им просто так не отдадим. Хотя, если за нас не подпишется Батал Сахиб – всё пропало. А он свою работу знает, столько он уже развалил всяких дел, столько заплел всевозможных интриг, в которые как в сети попадались свидетели, попадались – и как птички оказывались на сковородке!
Вакрешвар: Что ж, попал в беду – шевели мозгами! Так и поступим. Потому что какой смысл – стоять и хлопать ушами без борьбы?
Банчхарам: Да, Батал Сахиб – человек подходящий, лучшего адвоката нам не найти. И мозги у него на месте. Всё это дело он развалит на раз, два, три! Поэтому не стоит терять время: пойдем скорее к нему домой!
Бенибабу: Господа, господа, увольте! Для меня лучше смерть, чем нарушение закона. Сейчас я с вами, может быть, и пойду, но потом так буду себя корить! Совершил оплошность – значит, надо отвечать, но ни в коем случае не поступаться против истины, потому что если в несчастье пойти по неверному пути, то проблемы только увеличатся.
Тхакочача: Ха-ха-ха! Вот так вы все, интеллигенты: чуть что – сразу в кусты! Только языком трепать, а как до дела – так ни-ни! Все портите, и больше ничего! Разве не так?
Банчхарам: Постой, не кипятись! Бенибабу – очень принципиальный человек, такого ничем не собьешь, я сам приеду когда-нибудь в Бали и с удовольствием буду обсуждать с ним различные принципы морали. Но сейчас не время, так что поднимаемся все – и вперед!
Бечарам: Бенибабу, брат! Я полностью с тобой согласен! Что хочешь со мной делай, но закона я не нарушу! Да и ради кого? Эти парни так мощно поиграли у меня на нервах, а я ради них пойду на такое, буду давать ложные показания в суде? Да мне только одного и хочется – чтобы их посадили поскорее в тюрьму! Что, мне из-за них самому идти на преступление? Да меня от одного их вида уже тошнит. Какой бред!!!
Баловень богатого дома. Перичанд Миттро.
Глава шестая, часть первая: Беспокойство матери Матилала
В доме Бабурама бабу в Байдьябате от очистительных обрядов дым стоял коромыслом. Солнце еще не взошло, а многие уважаемые брахманы, такие, как Шридхар Бхотточорьё и Рамогопал Чудомани уже вовсю возносили свои молитвы. Кто-то предлагал листья (священного дерева) Туласи, кто-то – листья (священного дерева) Баел, кто-то настолько усиленно произносил слог Ом, что в его исполнении эта мантра начинала звучать как «бо-бо-бом», кто-то говорил: «Если мне не удастся низвести на этот дом благословения, то я не брахман!», и кто-то ему вторил так: «Если всё будет плохо, то я сорву с себя брахманский шнур!» Короче, в доме всё стояло вверх дном, и все люди там пребывали в величайшем беспокойстве.
Супруга Бабурама, сидя недалеко от окна, с величайшей тоской взывала к своему божеству. А на ее коленях лежал младенец и сосал соску. Вдруг он перевернулся на спину и начал сучить ручками и ножками. Взглянув на младенца, женщина подумала так: «О несмышленыш! Кто знает, что может случиться с тобой в жизни? Если нет ребенка – женщина будет страдать, а если есть – то страдания будут в тысячу раз сильней. Стоит ему только заболеть, как мать от беспокойств сама едва не расстается с жизнью. А чтобы его вылечить, она полностью забывает о себе: не ест, не спит, не думает больше ни о чем, не понимает, когда день и когда ночь… Если ребенок вырастет достойным человеком – это будет лучшей наградой, а если нет – то мать и при жизни будет считаться мертвой. Ничего хорошего ее уже не будет ждать, и даже соседям ей не захочется в лишний раз показывать своего лица. В общем, вряд ли чей-то жребий может быть худшим на Земле.
Как я надеялась на учителей Матилала, как радовалась, когда он пошел учиться! А когда до меня начали доходить слухи о его плохом поведении, я полностью позабылась от горя. Но своему мужу я всего не говорила, как можно, ведь он мог так сильно разгневаться. А сейчас, кто бы мог подумать? Но я – всего лишь простая женщина, думать у меня особо не получается. Что приходит мне в голову, то я и делаю».
Но вот вошла служанка и забрала ребенка. А хозяйка дома начала совершать вечерние религиозные обряды. Но таков человеческий ум: если он всецело поглощен каким-то предметом, ему сразу очень трудно будет переключиться на что-то другое. Поэтому совершить необходимые обряды у женщины не получалось. Вот она опять сосредоточилась и стала возносить молитвы, но ум не хотел следовать за произносимыми словами. В ее голове начали возникать мысли о Матилале, они наплывали таким мощным потоком, что остановить их было попросту невозможно. То ей виделось, как его приговаривают к тюремному заключению, вот его в наручниках приводят в тюрьму, рядом идет его отец и с укоризной смотрит на своего сына, рыдания начинают душить его и старик буквально захлебывается в своей тоске. То ей казалось, что сын вдруг входит в ее комнату и говорит: «Прости меня, мама! То, что я сделал, этого уже не исправишь, но больше я не буду тебя огорчать…» Вдруг ей чудилось, что с Матилалом случилось несчастье: ему предстоит отправиться на чужбину. Затем женщина от тоски начала говорить сама с собой: «Наступил вечер, может быть, я вижу всё это во сне? Или это не сон? Что это сегодня со мной?» Произнеся эти слова, она с мокрыми от слез глазами легла спать прямо на пол.
Баловень богатого дома. Перичанд Миттро.
Глава шестая, часть вторая: Разговор двух сестер.
А тем временем две ее дочери, Мокшада и Промада, сидели на крыше и сушили волосы.
Мокшада: Слушай, Промада! Твои волосы хоть укладывай, хоть не укладывай, всё одно: ничего путного не выйдет! Да и маслом ты не пользуешься совсем, а ведь только регулярные умащения могут принести телу настоящее здоровье. Что, поняла? Да нет, куда уж там.
Промада: Сестра! Ты только подумай, что тут вообще зависело от меня? Когда я была ребенком, отец привел какого-то подростка из аристократической семьи, и отдал меня ему в жены. А что это за муж? Везде шляется, ночи на пролет, глаза б мои его не видели! Нет, что ни говори, а это плохой муж!
Мокшада: Что ты несешь, глупая! Для жены что плохой муж, что хороший – всё едино, главное, что он есть!
Промада: А это ты знаешь? В прошлом году, когда я так долго страдала от лихорадки, день и ночь валялась в постели, не могла даже встать… Вот тогда-то пришел ко мне, наконец, мой муж. Пришел, а что толку? Я думала, что я хоть немного воспряну, поговорив с ним минут сорок, может быть, он меня утешит, посочувствует, но куда там! Какое там сочувствие, знаешь, что он мне сказал? Он сказал: «Вот уже шесть лет ты являешься моей женою, причем единственной, заметь! Что это значит? Это значит, что за деньгами я могу приходить только к тебе! Так что быстро отправляйся к своему отцу, попроси у него денег, а то он совсем обнаглел, старый жмот! А ну, давай руку, вставай и пошла!» Я говорю: «Иди к моей матери, как она скажет, так и будет!» Услышав эти слова, он схватил меня за руку и с силой стащил с постели, заставил встать и пинком попытался привести в движение. Но тут я потеряла сознание и грохнулась на пол. Потом пришла моя мать и с большим трудом привела меня в чувства.
Мокшада: Промада! Услышав твои слова, я сама ощутила сильнейшее горе, слезы потекли из моих глаз… И вообще я поняла, что ты страдала в жизни гораздо больше, чем я.
Промада: Сестра! Мужья все таковы! Хорошо, хоть я какое-то время пожила в доме своего дяди, там я научилась читать, писать и заниматься рукоделием. Вот я целыми днями и сижу, почитаю, потом поделаю работу по дому, потом опять почитаю, потом позанимаюсь рукоделием, и так, глядишь, забываю о своем горе. А если просто сидеть и думать, то можно с ума сойти!
Мокшада: Что тут можно поделать? Мы расплачиваемся за грехи еще с прошлых жизней. Если мы вели себя достойно, то будет здоровое тело и здоровый дух. А если были негодяями, то, сама знаешь, придется пострадать. Но мне дядя сказал, что во всем надо видеть руку Господа, главное – постоянно думать о нем, и тогда всё будет хорошо. Сестра! Будешь постоянно думать о неприятном – погрузишься в океан страданий, в безбрежный, огромный океан… Так что же делать? Соблюдай заповеди, служи родителям, помогай братьям, а пойдут у них дети – заботься о них, ну и моих детей тоже не забывай.
Промада: Сестра, всё, что ты говоришь, хорошо, только подумай теперь о Матилале, с ним опять случилось что-то неладное. То ли сделал он что-то такое, то ли что-то сказал, а может, попал в плохую компанию… А раньше он, вроде, во всем слушался родителей, да и ко мне относился очень даже хорошо. Хотя что может сравниться с любовью сестры к брату? Любовь брата к сестре в тысячу раз слабее! Сестра всегда стремится к брату, а у брата только одно на уме: поскорей бы сказать ей «до свидания!» и уйти! Мы старшие сестры, а много ли мы слышали от Матилала хороших слов, много ли он уделял нам внимания? Совсем нет.
Мокшада: Но не все братья таковы. Есть такие, что на старшую сестру смотрят как на мать, а на младшую – как на дочь. Я не лгу, есть такие братья, что относятся одинаково как к другому брату, так и к сестре. Если он не поговорит хотя бы сорока минут с сестрой, будет ходить как в воду опущенный, а если с сестрой что-то случится, то он ради нее пойдет на всё.
Промада: Да что тут говорить! С братом нам явно не повезло! Но уж такова наша судьба.
Тут поднялась на крышу служанка и сказала: «Вас зовет госпожа, ваша мать!» Услышав эти слова, две сестры поспешно спустились в дом.
Баловень богатого дома. Перичанд Миттро.
Глава шестая, часть третья: Бенибабу и Бечарам бабу разговаривают о принципах морали
Ясная ночь. На Гангу ниспадает обворожительный свет луны. Веет легкий ветерок, доносящий издалека сладостные ароматы лесных цветов и дарующий всем радость. Слышно, как плещется в реке вода. Птицы дружно поют на разные голоса. Вот в такой обстановке на пристани в городе Бали сидел Бенибабу и самозабвенно распевал свою любимую песню. При этом он не забывал посматривать по сторонам. Пение в самом разгаре… Вдруг откуда-то сзади доносятся слова: «Бени, брат! Всё поешь!» Бенибабу вскакивает и поспешно оглядывается: перед ним стоит Бечарам Бабу из Бахубаджара. Бенибабу с большой поспешностью и почтением усаживает его рядом с собой.
Бечарам: Бени, брат! Ты сегодня Бабураму наговорил много неприятных вещей! И вот я, вспомнив о твоем приглашении, решил прийти к тебе в гости. Твой образ мыслей мне пришелся по душе, поэтому я захотел еще раз увидеть тебя.
Бени: Бечарам, дорогой! Я – простой человек, зарабатываю себе на жизнь тяжким трудом, но о главном не забываю. Если в каком-то месте отступают от принципов религии, я сразу же бегу оттуда. У богатых людей много родственников и знакомых, но случись что неприятное, они сразу друг за друга, богатый богатому всегда поможет, а вот если я приду к нему с чем-нибудь, то он мне просто скажет: «Ох, как жарко! Как у тебя дела? Всё в порядке? Вот, угощайся, возьми кальян!» И всё! Не пошутит, не поговорит! Видно, в пословице: «Сколько денег, столько и ума» под словом «ум» не подразумевается ни ученость, ни благочестие. А вот еще: «Богатый смеется – быть беде!» Или: «Дружелюбие богатого – опасная вещь: иногда – петля, иногда – обман!» Но люди не понимают, что такова злобная власть денег: издалека они кажутся вожделенной целью, но в близи – становятся безжалостными господами. А сейчас, ну и заварушка случилась, лучше ее тихо переждать, а там – будет видно!
Бечарам: Тщательно изучив дело Бабурама, я понял, что особых шансов у него нет. А тут еще этот советник! Может, знаешь, Тхакочача. Ох, ну и мошенник, сразу видно. Ему палец в рот не клади! А Банчхарам – тот вообще по положению должен блюсти интересы властей!А всё туда же! Завяз по уши в разном дерьме! Ох, еще чуть-чуть, и не вылезет! А Вакрешвар - слышишь!- учитель, учит принципам морали, а сам – главный мошенник! Ну и бред! А ты-то о чем думал? Как можно, отдавая ребенка на изучение английского языка, ожидать, что ему привьют там принципы морали?
Бени: Да откуда у меня вообще ум? Я знаю только то, что мне сообщают добрые люди. А плохое от хорошего я научился отличать по милости Борода бабу из Бодорогонжа. Мне как-то довелось провести в его обществе несколько дней. Вот он, по своей доброте, и научил меня кое-чему.
Бечарам: А кто такой Борода бабу? Ну-ка, расскажи о нем поподробней. Я очень люблю слушать такие истории.
Баловень богатого дома. Перичанд Миттро.
Глава шестая, часть четвертая: История Борода бабы.
Бени: Борода бабу жил в одном тихом провинциальном районе Бенгалии. После смерти отца отправился в Калькутту, где испытывал огромные трудности из-за нехватки денег (не было ни еды, ни хорошей одежды). Поев сегодня, он не был уверен, удастся ли ему то же самое сделать на другой день. Но он с детства был приучен к трудностям, поэтому на все неприятности не обращал никакого внимания. Жил в ночлежке, уповая лишь на одно: как бы получить и в этом месяце от дяди пару рупий. Общался только с одним или с двумя благочестивыми людьми, и, кроме них, ни к кому другому даже близко не подходил, и никого не обременял своими проблемами. Понятно, слуг и служанок у него не было, поэтому всё делал сам: купит продукты на базаре, приготовит, а во время приготовления пищи будет усиленно учить и штудировать разные предметы, но главное: утром, днем и ночью непрестанно думал этот человек о Господе. В школу он ходил в рваной и грязной одежде, поэтому, естественно, над ним постоянно смеялись и даже издевались дети богатых родителей. А он и слыша ничего не слышал или, называя обидчика «Господин» или «брат», вежливыми словами успокаивал его злобу. От изучения английского у человека может поехать крыша – мы видим тому довольно много примеров. Люди становятся высокомерными и заносчивыми. Но у Борода бабы никогда не появлялось таких качеств. По своей природе он был очень тихим и вежливым человеком. Так он окончил школу – и сразу же получил в этой школе место с жалованием в 30 рупий. А жил он тогда с матерью, женой и племянниками, изо всех сил заботясь об их благополучии. Рядом с его домом было очень много бедных и несчастных людей. Борода бабу старался им всем помочь, голодным давал деньги или еду, а за больными ухаживал или приносил лекарства. Дети этих людей из-за отсутствия денег не могли обучаться в школе, и Борода бабу сам каждый день преподавал им различные предметы. Дядя умер, а его жена погрузилась в океан неизбывной скорби. Тогда Бророда бабу день и ночь начал неустанно служить этой женщине. Он относился к ней как к своей матери. Так он и жил, непрестанно являя высочайшей пример самоотверженности и доброты. Если вдруг умирал кто-нибудь из его знакомых или соседей, или с кем-нибудь случалось несчастье, Борода бабу говорил, что на всё воля божья, с этой мыслью он жил день за днем, этими словами он утешал попавших в несчастье людей, и его слова никогда не были ни ханжескими, ни показными. Он никогда не был ханжой и лицемером. Если Борода бабу совершал добрые дела, то он творил их втайне. Об этом знал только тот человек, в адрес которого совершалось доброе дело. И огласки своей деятельности Борода бабу боялся больше всего. Он был очень образованным человеком – и при этом у него совершенно отсутствовала гордость. Бывает так, что человек, обучая других, раздувается как индюк и начинает думать или даже говорить такие слова: «О, какой я великий, какой умный, какой ученый! То, что я напишу, никто другой не сумеет написать. У меня столько знаний, сколько нет ни у кого в мире! Всё, что я говорю, является образцом учености и верхом совершенства». Борода бабу был совершенно другим человеком. Обладая большой ученостью, он без заносчивости относился к простым людям, и вполне терпимо воспринимал различные проявления инакомыслия. Даже больше, услышав противоположную точку зрения, он начинал анализировать свою собственную, пытаясь найти в ней недостатки. И делал он это с большим удовольствием. Здесь я описал только некоторые из его возвышенных качеств, потому что все описать было бы невозможно. В заключение скажу только одно: такого, как он, богобоязненного и благочестивого человека я больше не видел нигде и никогда. Даже под страхом смерти не отступал он от принципов морали. Вот с каким человеком мне довелось пожить и даже получить от него наставления.
Бечарам: Ох, я аж застыл от счастья, слушая историю об этом человеке. Но уже ночь, пора по домам. Но завтра мы снова встретимся в полицейском участке.
Баловень богатого дома. Перичанд Миттро.
Глава седьмая, часть первая. Основание Калькутты.
Основание Калькутты
Да, чудны дела твои, Господи – кто постигнет их? Что происходит, как, зачем и почему – не понять вообще. Например, Калькутта. Чем она была и чем теперь стала – поистине, удивительное преображение, раньше такое не могло привидеться и во сне.
Штаб-квартира Ост-индской компании сначала находилась в провинции Хугали, но там велись постоянные споры между ее куратором на данной территории Джобом Чарноком и предводителем местных вооруженных сил. Не выдержав натиска, компания должна была очень быстро свалить с насиженного места, что она и сделала весьма беспорядочным образом. Но у Джоба Чарнока были небольшие владения в Баракапуре, по этой причине данный город даже сейчас называют «Чанак». Джоб Чарнок (спасши одну вдову из сообщества хинду от самосожжения) взял ее в жены. Произошло это недалеко от Чита, но были ли счастливы эти влюбленные в семейной жизни – история умалчивает. Чтобы основать новую штаб-квартиру, Чарнок неоднократно посещал Улубедияр, но в конце концов оставил эту затею. Но однажды, путешествуя по Ботукокхану, он увидел огромное развесистое дерево. Чарнок сел отдохнуть в тени его ветвей и закурил свою небольшую трубку. Расслабившись под кроной этой пальмы, он полностью позабыл обо всех своих печалях, и такая на него низошла услада, что Чарнок решил именно здесь основать штаб-квартиру своей компании. Недалеко от этого дерева находились три деревни: Сутанут, Гобиндапур и Каликат. Не мешкая, Чарнок приобрел эту территорию и начал проводить необходимые строительные работы. И почти сразу же сюда стал стекаться разный торговый люд, поселение постепенно росло, пока не превратилось в большой и очень шумный город. Настоящий город здесь появился уже в 1689 году, - город, в котором хозяйничали англичане. Через три года умер Джоб Чарнок, к тому времени был уже сооружен главный форт, неподалеку еще оставались джунгли Чауранги, а там, где сейчас находится таможня, раньше был еще один форт, на месте же Клубной улицы во времена Чарнока жили самые богатые купцы.
Раньше над Калькуттой нависала постоянная угроза чумы, поэтому англичане, чтобы избавиться от этой опасности, назначили ежегодное всеобщее молитвенное собрание, данное событие происходило 15 ноября каждого года, и обычай этот сохраняется по сей день.
У англичан как нации есть одна очень интересная особенность – где бы они ни жили, везде они поддерживают необыкновенный порядок и чистоту. Поэтому в Калькутте постепенно с улучшением санитарного состояния города начала уменьшаться угроза возникновения различных эпидемий, но сами бенгальцы не принимают в расчет это обстоятельство. Поэтому на их территории, даже возле одного из наиболее значительных сооружений, находится такая огромная выгребная яма, что запах от нее разлетается по всем близлежащим кварталам.
Судебная система Бенгалии
…....
……..
………
Баловень богатого дома. Перичанд Миттро.
Глава 7, часть третья.
Описание полицейского участка
Но вот подошло присутственное время для общественных учреждений: наконец-то наступил долгожданный понедельник. Колокол на колокольне ударил десять раз. И сразу же толпы людей заполонили полицейский участок. Какого там только ни было: сержанты, сипаи, участковые инспектора, сборщики податей, патрульные и ночные охранники. Вот сидят владельцы публичных домов и проститутки: девушки перебрасываются шариками, скатанными из прожеванных листьев бетеля. Рядом – избитые ночью люди стоят в одеждах, пропитанных еще влажной кровью. Чуть поодаль – пойманные воришки, уныло понурив головы, тихо жмутся друг к другу на отдельной скамейке. А вот – один или два в повязанных галстуках англичанина быстро строчат петиции. Кто-то устраивает импровизированный прилавок и пытается торговать всякой чепухой. Совсем рядом – о чем-то перешептываются немного перепуганные свидетели. А вот кто-то сидит, раздувшийся, как индюк. Какой-то шутник брызгает воду на группу претворяющихся спящими потерпевших. Кто-то пытается навязывать свою точку зрения свидетелям преступления. А вот какие-то чиновники принесли прошение о неуплате пошлин. Чуть дальше один сержант, гордо расправив грудь, выходит на улицу, поскрипывая казенными ботинками. Там препираются какие-то адвокаты. Один господин слишком глуп, другой – слишком умен, один вежлив, другой – заносчив… Вот вспыхивает ссора, что-то ему не понравилось в материалах дела… Но тут полицейский кричит: «Стоп!» И – тишина. Что случилось? Просто люди, как бы это сказать… слегка испугались.
Баловень богатого дома. Перичанд Миттро.
Баловень богатого дома. Перичанд Миттро
Гл.7 часть 4. Дело Матилала рассматривают в полицейском участке и он получает свободу.
Вот в полицейском участке появился Бабурам Бабу со своим адвокатом (Тхакочачей – прим. переводчика) и ближайшими соратниками. Он вошел, явно торопясь и боясь опоздать. А Тхакочача… Ох! На голове – мусульманский тюрбан, на шее – повязанная накидка, на ногах – туфли с загнутыми носками, в руке – четки из горного хрусталя… Произнесет один раз с деланной святостью небольшую молитву, тряхнет бородой и перейдет пальцами с одной бусины на другую… Только всё это одно притворство. Таких деятелей, как Тхакочача, еще поискать! Вот вошел он в полицейский участок и сразу же начал крутиться там как веретено. Сюда пойдет, туда посмотрит, шепнет что-то на ухо свидетелю, затем возьмет за руку Бабурама бабу и потащит его куда-то, то вдруг начнет спорить о чем-то с Ботала Сахибом, выслушает точку зрения Банчхарама бабы. Тут, естественно, все присутствующие начали глазеть на Тхакочачу. Если у кого-то отец или дед был вором или не заплатившим должником, то их дети, по необходимости покоряясь удручающим обстоятельствам, будут делать вид, что их предки были какими-то выдающимися, заслуженными людьми, но на вопрос о происхождении будут давать невнятные ответы, например: «Я сын одного довольно известного человека, и мой дед пользовался уважением практически у всех!» Так же и Тхакочача, если кто-то подходил к нему с разговором, он о своем происхождении говорил примерно так: «Я сын Абадара Рахмана Гуламахамада бр-бр-бр такого-то и внук Амопака Гуламахосана тр.тр.тр…!» Тут один мелкий чиновник с опухшей губой произнес: «Эй! Лучше скажи, чем ты занимаешься по жизни! А то имена твоего отца и деда известны разве что паре их недалеких родственников в их небольшой деревне! А кто за вас может поручиться здесь, в Калькутте? Пудришь тут всем мозги!» От таких слов глаза Тхакочачи налились кровью и с уже покрасневшими глазами он произнес: «Эй, а ты на себя посмотри! А то заверну тебя в эту пыльную занавеску и будешь тут торчать замотанный, черт возьми!» Затем он взял под руку Бабурама бабу и, вызывающе обведя глазами этого чиновника, торжествующе произнес: «Вот моя честь и вот мой поручитель!» Вдруг послышался шум повозки и ко входу в полицейский участок подъехал роскошный кабриолет. Из него вылез один толстый, обрюзглый пожилой господин… Сержанты замерли в почтительном ожидании и начали судорожно отдавать честь… В толпе ожидающих послышался гул и люди быстро повставали со своих мест. Так приехал начальник участка. Сев на скамью, он быстро рассмотрел несколько ничего не стоящих жалоб и затем сразу же потребовал дело Матилала. Рядом с ним по одну сторону встали два потерпевших, а по другую – Бабурам бабу из Байдьябата, Бенибабу из Бали, Бакрешвар бабу из Бататала, Бечарам бабу из Бахубаджара, Банчхарам бабу из Шимула и Батал Сахиб из Байтхакакхана. У Бабурама бабу на шее красивый шарф, на голове – шелковый тюрбан, на переносице – священный знак тилака, чуть повыше – небольшой красный круглый значок. Он стоял, просительно сложив руки, и смотрел покорными глазами на начальника участка. В это время в его голове возникла мысль: «Было бы неплохо, если бы этот начальник заметил в моих глазах слезы! Тогда он точно отнесется ко мне с пониманием». Полицейские привели и поставили перед начальником Матилала, Халадхара, Гададхара и других заключенных. У Матилала от стыда голова ушла в плечи. Каким же он был худым, какое же у него было осунувшееся лицо! При виде сына у Бабурама сердце начало обливаться кровью. Потерпевшие сказали, что задержанные пришли в злачное место и начали играть в кости, потом устроили дебош и убежали. Один из потерпевших показал даже рану на шее, оставшуюся после побоища. Для этого он развязал и слегка приподнял какую-то тряпку. Тогда Батал Сахиб устроил перекрестный допрос потерпевшего и свидетеля, в ходе которого ему удалось практически разбить все показания, свидетельствующие против Матилала. Хотя в этом нет ничего удивительного, причина в том, что такой исход был подготовлен заранее – ведь с деньгами в наше время очень многое можно сделать. «С тугим кошельком и старик жениться сможет». Потом Батал Сахиб пригласил своих свидетелей. Они дружно показали, что в день дебоша Матилал находился в доме своего отца в Байдьябате, так как же он мог причинить на территории этого полицейского участка хоть какое-то беспокойство? Тхакочача смотрит: дела плохи – никак не удается занять твердую позицию, того и гляди, всё развалится… Когда люди впервые идут в суд, у них от волнения теряется ощущение реальности, а ведь тут истина и не ночевала, поэтому, как на самом деле достигается победа, они не догадываются. Тогда, чтобы достичь желаемого результата, Тхакочача сам вышел давать показания, заявив, что в такой-то день такого-то месяца, во столько-то и во столько он сам, лично, в Байдьябате проводил с Матилалом урок персидского языка. Далее со стороны начальника участка последовало довольно много вопросов, но Тхакочачу так просто не собьешь, не таковский он человек: он весьма искушен в судебном крючкотворстве, поэтому в конце концов ему удалось настоять на своем. Затем в защиту Матилала выступил сам Баталар Сахиб. Тут начальник участка задумался буквально на одну секунду, и, откашлявшись, огласил решение: Матилала отпустить, а остальным задержанным – по одному месяцу тюремного заключения и штраф в триста рупий. Что тут началось! Люди стали кричать: «Ура! Ура!», а Бабурам бабу с чувством очень громко произнес: «О! Олицетворенное правосудие! Как тонко ты умеешь мыслить, видно, очень скоро ты станешь губернатором!»
Баловень богатого дома. Перичанд Миттро
Гл.7 часть 5 Бабурам бабу вместе с сыном возвращается в Байдьябат; поднимается буря и возникает опасность, что их лодка пойдет ко дну
По окончании рассмотрения дела Халадхар и Гададхар начали дразнить Преманараяна Маджумадара этой шуточной песней:
«Ест бананы Маджумадар, позабыв про все дела,
Возвращается домой он, напевая: ла-ла-ла…
Думает, что он такой же, как великий Хануман,
Только Хануман когда-то перепрыгнул океан!»
На что Преманараян ответил: «Эй! Хватит меня дразнить! Вот посидите в тюрьме, может, и образумитесь!» Произнеся эти слова, он взял своих племянников и повел в тюрьму. Бенибабу – богобоязненный человек: увидев, как несправедливость восторжествовала над правосудием, впал в глубочайшую депрессию. Тогда Тхакочача начал смеяться, тряся бородой: «Эй, ну, как я сделал всех этих благочестивых идиотов! Полностью расстроил все их жалкие потуги на справедливость!» А Банчхарам бабу, подняв правую руку, негодующе произнес: «Да это похоже на пощечину!» На что Бакрешвар ответил: «Какая пощечина, это – полновесный удар топора!» Бечарам бабу сказал: «Что за бред! Я не хотел принимать участия в таком дерьме! Зачем мне ТАК выигрывать дела? Что за бред!» Произнеся эти слова, он взял за руку Бенибабу и вышел вместе с ним из полицейского участка.
Бабурам бабу, вознеся молитвы богине Кали, сел в лодку. Бенгальцы вообще очень любят хвастать, ну а тут, как говорится, сам бог велел! Бубурам бабу начал смотреть на Тхакочачу как на мудрого деда Бхишму (персонаж Махабхараты. – Прим. переводчика). Поэтому, положив ему руку на плечо, он начал обсуждать с ним все детали этого судебного разбирательства. Обсудили всё. Признали Баталара Сахиба и Банчхарама бабу очень хорошими людьми, а Бечарама и Бени бабу – величайшими глупцами. А тем временем Матилал сидел в лодке и посматривал по сторонам. То привстанет на корме, то ухватится за весло, то взгромоздится на место рулевого, то – вдруг начнет ударять рукою по воде, разбрасывая всюду целые каскады брызг. Прервав на минуту разговор, Бабурам бабу сказал: «Эй, Матилал, что с тобой? Сиди тихо. Лучше приготовь для нас табак!» Поняв, что Бабурам сильно раздражен, Матилал испугался и сказал: «О отец, Я всего лишь немножко порезвился. Какой вред может быть от обыкновенного шума?»
В мире ничто не течет равномерно. Иногда ум наш тревожен и полон беспокойств, иногда – нет. Так же и в природе – иногда – гром и молнии, а иногда – тишина. Солнце клонилось к закату. Наступал вечер. Вдруг – на западном горизонте появилось грозовое облако, и постепенно начала опускаться свинцовая тьма. Послышался шум ударов дождевых капель по воде. На берегу не осталось ни одного человека. Повсюду стали раздаваться предупреждающие об опасности крики. Внезапно засверкала молния и послышались громкие раскаты грома, наполняя ужасом сердца всех людей. Полил очень сильный дождь. Волны со страшной силой начали ударяться о борта челноков. Буквально несколько секунд – и две или три лодки пошли ко дну! Рулевые остальных лодок попытались причалить к берегу, но порывы сильного ветра относили подальше к середине беспомощные суда. У Тхакочачи от страха застучали зубы – он потерял ощущение реальности, и, взяв в руки четки, начал шептать какую-то молитву, призывая на помощь Благословенного Мухаммеда, Али и всех святых. Бабурам бабу, ощутив огромное беспокойство, начал думать об искуплении своих грехов. А как же иначе? Ведь он только что совершил очень неблаговидный поступок, так о каком спокойствии для него вообще может идти речь? Все грешники таковы: в их умах обитает одно беспокойство, всегда – страх, всегда – несчастье и темнота, а если они при этом иногда улыбаются, то это не от веселости, а просто, чтобы показать свои зубы. Бабурам бабу от страха начал громко плакать и говорить: «О Тхакочача! Что происходит? Видно, пришла моя смерть! Думаю, что это воздаяние за мой греховный поступок! Увы! Ребенка смог вызволить из тюрьмы, а вот вернуть его матери – это уж нет! Если погибнем мы, то от тоски погибнет и его мать! Ох, говорил же мне Бени бабу: не отступай от принципов религии! Если бы я его послушал! Сейчас было бы всё хорошо, мы остались бы живы!» Тхакочача тоже изнывал от страха, только он грешник еще тот, он уже успел порядочно закоснеть. Поэтому внешне ему удалось сохранить какое-то подобие спокойствия. Он сказал: «Эй, Бабурам, хватит сокрушаться! Двум смертям не бывать! А одна обязательно когда-нибудь придет!» Дождь стал усиливаться, челнок стремительно наполнялся водой, люди на его борту забеспокоились, начали кричать и взывать о помощи, а Тхакочача в уме произнес: «Ну всё, Тхакочача, спасайся, как можешь!»
Баловень богатого дома. Перичанд Миттро
Глава восьмая, часть первая
В офисе адвоката Баталара Сахиба
Баталар Сахиб пришел в свой офис. Быстро просмотрел какие-то бумаги. Рядом со столом лежала собака. Он взялся было за перо, но, передумав, почесал свой нос и взял какую-то книгу. Потом сразу же положил ее на место. Вскочил со стула, чтобы немного размяться и сразу задумался: кому в суде и сколько надо будет заплатить, потому что без этого нельзя – не заплатишь денег, ни одно дело не сдвинется с места. Тут пришел один знакомый сутяга и протянул ему две газеты. Бросив на них взгляд, Баталар Сахиб сразу же изменился в лице: оно прямо-таки задергалось от радости. Он непроизвольно крикнул: «Банчхарам! Они утонули!» Банчхарам бабу, быстро накинув на свой пиджак накидку (чадр) и засунув чернильное перо за ухо, явился на зов.
Баталар : «Банчхарам! Мне, похоже, очень повезло! Ведь у меня на Бабурама заведено два серьезных дела: одно по выселению, другое – по банкротству. Поэтому мне скорее надо оповестить судью!»
Услышав эти слова, Банчхарам стал от удовольствия стучать ладонями у себя подмышками. Затем, немного успокоившись, он сказал: «Господин! Ты увидишь, как я могу справляться со сложными поручениями! Ведь как удобно ловить рыбку в мутной воде! (Буквально пословица звучит так: если в кувшине много молока, то можно напахтать немного сливок, - прим. переводчика). Дай-ка мне поскорей эти две газеты, и я лично поеду в Байдьябат – нечего в это дело посвящать посторонних. Ведь сейчас следует ожидать разных подвохов! Нужно сразу же оседлать удачу – и тогда деньги польются дождем! Ведь железо сейчас горячо – а аппетиты наши растут – и в данной ситуации мы можем сразу же сорвать куш!»
Глава восьмая, часть вторая
В доме в Байдьябате люди беспокоятся о Бабураме
В доме в Байдьябате царила очень напряженная атмосфера: оркестр традиционных духовых инструментов постоянно играл: дхан-дхан-гуда гуда дхан-дхан-гуда. Но вот дирижер немного приглушил игру своего оркестра и затянул жалостливую песню на утреннюю мелодию. В зале в это время совершался обряд низведения благополучия на Матилала. У одной стены исполнялись гимны богине Чанди, у другой – готовилась особая смесь из земли со дна Ганги, необходимая для поклонения Господу Шиве. А посередине – брахманы поклонялись шаларгам-шиле (священный камень, представляющий собою инкарнацию Господа Вишну, - прим. переводчика), предлагая ему листики Туласи. Брахманы - некоторые сидели в глубокомысленных позах (рука к голове), погрузившись в очень серьезные размышления, тогда как другие тихо переговаривались между собой: «Теперь всем стало понятно, что мы – настоящие брахманы! Ведь Матилал уже освободился из заключения и сам Хозяин ушел вместе с ним подальше от участка! Но если они уже сели в лодку… эх, лодка непременно попадет в шторм и потонет, сомневаться в этом не приходится! Если это произойдет – всё пропало! Тогда будем прославлять Господа Кришну! Эй, Чхота бабу, нет смысла сейчас обсуждать, что там случится! Сядь на место! Понятно одно – пункт о нашем вознаграждении внезапно потерял свою актуальность!» Тут один из брахманов начал с большой горячностью говорить: «Эй! О чем вы беспокоитесь? Моё вознаграждение от меня не уйдет! Мы еще пощиплем травки! Как ни крути – всё не так-то плохо. Если Хозяин отдаст Богу душу – будет пышная церемония похорон, если благополучно состарится – то еще накуролесит со своими немалыми деньгами, так, что чертям станет тошно!» Еще один брахман сказал: «О братья! Подумаешь, росли баклажаны на поле, теперь будет расти редиска! Я же хочу только одного – какая разница, какая картина будет прикрывать дырку в стене* – чтобы всегда мы что-то получали и что-то ели, разве можно ощущать жажду во время дождя?»
(Примечание переводчика: здесь идет целый поток бенгальских пословиц, я пытаюсь подбирать им русские эквиваленты, например, пословица с картинами буквально звучит так: и дыра в стене может сойти за символ богини благополучия Васудхары).
Жена Бубурама Бабу – очень преданная своему мужу женщина. Сразу же после отъезда Бабурама она перестала есть и пить, лишившись, в конце концов, почти всех сил. С веранды ее дома была видна Ганга, поэтому она всю ночь просидела на веранде. Когда ночью задул сильный ветер, она, вся съежившись, осталась сидеть на ветру. А какая тогда поднялась буря! От одного взгляда на улицу холодело сердце! То и дело слышались раскаты грома. Женщина в огромном смятении стала взывать к Верховному Господу. Вдруг она, услышав какой-то приглушенный удар, сразу же в волнении вскочила со своего места и стала пристально всматриваться вдаль. А там, в дали, она увидела какой-то мерцающий огонек. Жена Бабурама подумала: «Это – фонарь небольшого судна» - вдруг, через несколько минут, лодка выплыла из темноты. Женщина поняла: «Лодка собирается причалить!» Но причалить судну не удавалось, снова и снова оно подплывало к берегу, и безысходная тоска острой стрелой пробивала сердце женщины. Ночь близилась к концу. Непогода постепенно стихала. После страшной бури неотвратимо воцарялась благотворная тишина. В небе заблестели звезды. Казалось, что отражение луны радостно танцует на водах Ганги, а вся земля наполнилась такой тишиной, что можно было услышать шорох листьев на пальмах. От такой картины в сердце пробуждались разнообразные ощущения. Женщина осмотрелась по сторонам и в большом смятении стала произносить такие слова: «О Господь! Кажется, я никогда не совершала ничего плохого, никаких грехов, так за что же ты заставляешь меня вкусить горькую долю вдовы? Я не хочу богатства, мне не нужен роскошный дом, бедность меня вполне устроит. Бедность для меня не будет бедностью, если ты мне дашь вот эту милость: позволишь увидеть сына и мужа, а потом – хоть умереть!» От таких мыслей сердце женщины потонуло в безысходных страданиях. Она была очень разумной и скромной женщиной. Она понимала, что если будет сильно предаваться горю, то страдания передадутся ее дочерям. Поэтому она взяла себя в руки. На рассвете в доме опять заиграл оркестр. А эта мелодия имеет одно свойство: привлекая ум человека, она в чистое, но огорченное сердце вливает целый поток усиливающих страдание чувств, поэтому от этой музыки сердце женщины переполнилось еще более сильными страданиями. Тут в дом пришел один рыбак, предлагая на продажу пойманную рыбу. От него удалось узнать, что недалеко от Байдьябата во время бури терпело бедствие одно судно, и, по словам людей, оно все-таки затонуло. На нем плыли один полный солидный мужчина, какой-то мусульманин и подросток, ну, и также, еще несколько человек. Это известие подействовало на всех, как удар молнии. Музыка сразу стихла, и отовсюду послышался плач.
Глава восьмая, часть третья
Банчхрарам бабу приезжает в дом Бабурама и лихорадочно оценивает обстановку – Известие о Бабураме бабу и его возвращение
Где-то уже после обеда Банчхарам Бабу, изрядно запыхавшись, входил в гостиную дома в Байдьябате. Первое, что он спросил: «Где хозяин?» Узнав от слуги о случившемся, он в притворном горе прикоснулся рукой к своей голове и начал говорить: «Увы! Ушел великий человек!» Затем, немного попричитав, он приказал слуге: «Эй, принеси мне трубку с лучшим табаком!» Когда ему принесли трубку, он уже стал подумывать о еде. При этом в его голове роились такие мысли: «Только получили известие о гибели Бабурама, и вот я здесь! Думал, всё устрою, ан нет, надежда оказалась тщетной. В доме полно народу. Совершают обряды. Возле божества колокольчики так и звенят. Что я тут могу поделать, их не унять! Если даже с большим трудом мне удастся заграбастать деньги, то всё равно часть надо будет отдать начальнику, но часть я всё же возьму себе. Но только так, чтобы потом всё было шито-крыто. Кто же знал, что тут такое творится?» Тут Банчхарам Бабу увидел слуг и тогда – напоказ – попытался заплакать, только это было всё из-за денег. Увидев, как он плачет, вокруг него собрались возносившие молитвы брахманы. Они сели вокруг Банчхарама и подняли такой гам – что очень трудно было хоть что-то разобрать. Кто-то прославлял возвышенные качества Бабурама Бабу, кто-то говорил: «Мы все теперь осиротели» - другой, будучи не в состоянии обуздать жадность, горячо убеждал своих собратьев: «Сейчас не время для слез! Нужно подумать, как устроить Бабураму хорошую следующую жизнь! – Разве не был он грешным человеком?» Банчхарам Бабу на это только попыхивал трубкой. Он вообще не обращал внимания на все эти слова. Он очень хорошо понимал: это не их дело (буквально пословица звучит так: яблоко краснеет, но что до этого вороне? – прим. переводчика). Ему и самому теперь не сладко. Поэтому на всё услышанное он отвечал предельно кратко, звуками: «Угу!» и «хм-хм!» «Что он может поделать? У самого дела идут из рук вон!» Но свои замыслы он так и не раскрыл.То он думал, что если не позаботиться о своих интересах, все богатства постепенно рассосутся по разным местам, поэтому, не договориться ли с соседями и не изъять ли поскорее из дома деньги? То ему казалось, что горе пока еще слишком свежо и что его слов попросту не услышат. Так он размышлял какое-то время, вдруг послышался стук в дверь, это был посыльный, принесший какое-то письмо. На конверте – почерк Бабурама Бабу, только этот посыльный не мог ничего сказать вразумительного, поэтому письмо быстро отнесли супруге, она его распечатала и стала читать. Вот это письмо:
«Вчера вечером я попал в большую беду. Когда мы плыли в лодке, поднялась буря, ничего не было видно, и тут, под напором ветра, судно зачерпнуло много воды. Когда оно стало медленно погружаться, я ощутил большой страх, но вдруг вспомнил о тебе, моя жена. Мне почудилось, что ты пришла ко мне и стала говорить: «Ничего не бойся во время опасности! Просто всем сердцем воззови к Господу. Он очень милостив, и, без сомнения, он избавит тебя от напастей!» Так я и поступил. Выпрыгнул я из лодки в воду, вдруг чувствую – подо мной мель! Вода по колено! А судно разбилось в щепки под натиском бури! Всю ночь я простоял на отмели, а как рассвело, смог дойти до Бамшабедията. Матилал, пробыв довольно долго в воде, простудился. Но ничего, скоро поправится. Думаю, что к вечеру будем дома».
Когда женщина прочитала это письмо, она ощутила, что на горящий в ее сердце огонь вылили много воды. Подумав, она сказала: «Вот как судьба всё повернула к счастью!» А в это время в дом входили Бабурам Бабу, Матилал и Тхакочача. Вся округа наполнилась радостными криками. Сердца соседей были затянуты тучами безысходных страданий, но вдруг в них взошло солнце радости. Жена Бабурама, держа за руки двух своих дочерей, подбежала к мужу и Матилалу. Из ее глаз текли слезы. В эту минуту она думала только об одном: «Вот он, Матилал!» Всё прошлое было ею напрочь забыто. Две сестры схватили брата за руки и потом упали к стопам своего отца. А маленький ребенок, увидев вернувшегося отца, ощутил, что ему дали бесценное сокровище – и сразу же надолго повис на шеях Бабурама и Матилала. И ему совсем не хотелось размыкать рук.
Женщины стали шушукаться между собой, вознося хвалы провидению. Бабурам Бабу, полностью растерявшись от наплыва чувств, на какое-то время лишился дара речи. Матилал в уме прокручивал такие слова: «Лодка пошла ко дну, но я – остался жив! А если бы было не так – моя мама рассталась бы с жизнью!»
Возносившие молитвы брахманы сидели в зале. Увидев Хозяина, она стали изливать на него свои благословения, и в конце сказали: «Нет силы, большей силы провидения!» «Господин – очень благочестивый человек, но если провидение пошлет ему какое-то несчастье, что он будет делать? Если это случится, то мы, брахманы, для этого и здесь!» Услышав эти слова, Тхакочача поднялся с каким-то трескучим шумом и сказал: «Так, если всё произошло благодаря искусству этих брахманов, то куда делись все мои усилия, разве я не читал молитвы на своих мусульманских четках?» Тогда брахманы, немного поумерив свой пыл, примирительно заговорили в один голос: «Да, конечно! Как Шри Кришна был колесничим Арджуны, также и ты – колесничий уважаемого Хозяина! Вы спаслись благодаря твоей мудрости! Ты, не более, не менее, как великая аватара! Там, где ты – и там, где мы – только там беда убегает, сломя голову!» А Банчхарам Бабу ощутил себя ядовитой змеей. Чтобы прийти пред ясные очи Бабурама Бабу, он выдавил из своих увлажненных глаз одну притворную слезинку и зарыдал так, как будто его грудь разрывалась на части. Обладая несокрушимой верой в то, что если бросить наживку, рыбка обязательно попадет на крючок, он, услышав слова брахманов, положил правую руку себе на лысину и с чувством начал говорить: «Что, всё надо было бросить на самотек? Если Хозяин попал в беду, разве я могу сидеть, сложа руки, в Калькутте?»
Глава девятая
О воспитании детей – Матилал, не получив должного воспитания, постепенно становится испорченным ребенком, занимается в обществе многочисленных друзей нехорошей деятельностью и под конец оскорбляет девушку из приличного дома
От переводчика: глава «О воспитании детей» опущена.
Многие думали, что после всей этой истории с полицией, Матилал образумится. Только сердце этого ребенка нисколько не исправилось, никакого страха, никакого стыда, никакого раскаяния за совершенное преступление. Стремление к добру или ко злу – оба эти стремления исходят только из сердца, телесные страдания никак этого изменить не могут. Когда сержант тащил Матилала с улицы в участок, Матилал испытывал стыд и телесную боль – только всё это было ненадолго – когда он сидел в обезьяннике, никаких угрызений, раскаяния или страха уже не было и в помине. Всю эту ночь и следующий день (до суда) он пел или внезапно имитировал крики шакала, пугая находившихся рядом людей. Они затыкали пальцами уши, переставали молиться и начинали изрыгать проклятия, они говорили: «Да, конечно, это тюрьма, но находится рядом с этим ребенком - еще худшее наказание!» На другой день, стоя перед судьей и глядя на отца, ребенок, как паинька, опускал голову, только это было одно притворство: в душе он не боялся ничего – ни тюрьмы, ни даже оков.
У таких детей нет никакого страха – нет уважения, нет стыда – есть только привязанность к нехорошей деятельности, это не совсем обычная болезнь, это – болезнь сердца. Если взяться за нее как следует, эта болезнь постепенно утихнет. Только Бабурам об этом совсем не думал. Он был полностью уверен: Матилал – очень хороший ребенок, если его кто-то ругал в его присутствии, Бабурам так злился, так злился… только людям рты не заткнешь, между собой они будут говорить, о чем хотят. Правда, Бабурам периодически видел неблаговидные поступки Матилала и слышал о них от людей. По этой причине в его сердце закралось какое-то сомнение, но, в конце концов, чтобы не выставлять на всеобщее обозрение свою боль, он ограничился только одной мерой: дал секретное указание привратнику ни под каким предлогом не выпускать Матилала из дома. Если болезнь усиливается, но ее не лечат подходящими лекарствами, а только запирают и пытаются подавить, то к чему приведет такое попустительство? Болезнь только усилится.
Матилал наловчился перепрыгивать через забор. А тут его бывшие подельники, Халадхар, Гададхар, Рамаговинда, Долаговинда и Маноговинда освободились из тюрьмы и приехали в Байдьябат, постепенно скорефанившись там еще с местными подростками, такими, как Адда Годил, Падар Кебаларам, Банчхарам, Бхаджа Кришна, Харекришна и даже – с такими, как Шридам и Субал. Матилал тоже не боялся общаться с этими ребятами – надо было только отвести глаза отцу и убежать по-быстрому на улицу. Если ребенок с раннего детства не приобретет привязанности к безобидным играм или к невинным увлечениям, его досуг будет проходить в весьма опасных занятиях. Английские дети по указанию своих родителей, чтобы держать свои тела и умы в надлежащем состоянии, занимаются вполне благоприятными вещами: кто-то – рисует, другой – ловит бабочек, кто-то – поет, кто-то даже подшучивает над взрослыми – короче, в соответствии со своими наклонностями, каждый совершает невинные игры. Но дети этой страны делают всё, что хотят! А хотят они всегда вот чего: достать бы какое-нибудь золотое украшение, лучше с камнями, или дорогой жемчуг – и свалить с товарищами и проститутками на пикник, а там гулять так, чтобы дым стоял коромыслом, чтобы уже оттянуться по полной. Итак – подростки хотят жить в роскоши и излишествах, но, не получив должных наставлений, они просто погрязают в своих усиливающихся желаниях и с ними случается много плохого – из-за этих неприятностей тело и ум в конце концов теряют свою силу и чистоту.
Матилал начал постепенно втягиваться в такую деятельность, и стал настолько неуправляемым ребенком, что единственное, чем он занимался, это бросал пыль в глаза отцу и совершал разные неблаговидные поступки.Постоянно вместе, ребята о чем-то громко спорили, только заметят старика или юношу – и сразу затевают ссору. А Матилал – увидит у матери или отца деньги – и сразу начинает просить, при этом говорит им с отчаянием такие слова: «О! Я повешусь или выпью яда!» А отец с матерью, не на шутку перепугавшись, думают: «Эх, ребенок совсем, о чем думает, то и говорит! Только бы он больше не думал о смерти – вот наше желание. Ведь он – наш тоненький священный фитилек! Вот он тлеет, но пригоршня воды может его загасить!» А Матилал – погряз в гульбе, дома не задерживается и на полсекунды. Иногда – устраивает пикники, иногда – устремляется в театр, иногда – слушает уличных музыкантов, иногда – улюлюкает на перепалках бродячих поэтов, иногда – бегает вокруг уличной религиозной процессии, иногда – отправляется смотреть на профессиональных танцовщиц, иногда принимает участие в беспричинных сварах и потасовках. Всегда ему хочется гашиша, марихуаны, ганджи, конопли или вина. А то затягивается кальяном так, что захватывает дух.
Все эти сынки богатых людей всегда одеты с иголочки, чистые и вымытые, на головах у них – длинные завитые волосы, зубы они чистят дорогой пастой, сипайское дхоти сделано в Дакке, поверх дхоти – мусульманская жакетка, волосы обвязаны золотой нитью, в руке – испускающий благоухание эфирных масел небольшой сосуд или – благовонная палочка, на ногах – фасонные английские башмаки. Простой рис они не едят, а только – жареные качури, баклажанные оладьи (кхаса), бурфи (молочные сладости) и другие изысканные блюда. Ходят, и знай себе, пожёвывают их на ходу.
Если сразу не обуздать неблагоприятные наклонности, постепенно они еще более усилятся. Человек превращается в животное: не отличает хорошего от плохого, а если он при этом еще употребляет опиум, то тогда ему вообще кранты. Такие люди, очнувшись, стремятся сделать что-то ужасное, поэтому они собираются в какие-то группы, и такое начинаю вытворять… Матилал и другие сынки богатых родителей, собираясь вместе, тяготели к таким удовольствиям, но постепенно наслаждение оставляло их сердца, а, не получая наслаждения, они стремились искать удовольствия в более серьезных ощущениях. С наступлением ночи эти сынки, подвязав кинжалы к поясам, выходили на улицу, а там – могли совершить вооруженный налет на чей-то дом, или – поджечь чей-то сарай, а может – придя в дом, где живет девушка, напиться сладкого вина и вытащить ее за волосы наружу или – поджечь москитную сеть, украсть одежды и украшения, а может быть даже пытались обесчестить замужнюю женщину. Люди, жившие в этом городке, были очень обеспокоены таким поведением молодых людей. Заламывая в отчаянии руки, они постоянно проклинали этих ребят: «Чтоб вам пусто было!»
Так прошло какое-то время. А тут уже несколько дней как Бабурам Бабу по какому-то неотложному делу находился в Калькутте. Вдруг, однажды вечером, недалеко от дома Матилала в Байдьябате появился крытый паланкин с девушкой из приличной семьи. Сынки богатых родителей, увидев паланкин, тут же с криками вприпрыжку побежали за ним, затем обступили его со всех сторон и начали бить несших этот паланкин людей. А носильщики бросили поручни и в страхе за свои жизни укрылись в ближайшем доме. Сынки подняли завесу, а там – очень красивая девушка, жмется от страха в углу. Матилал схватил ее за руку и стал вытаскивать из паланкина. В конце концов, ему это удалось. Девушка задрожала от страха, оглянулась по сторонам – и поняла, что помощь не придет. Тогда она громко заплакала и стала взывать к Господу: «О Господь! Защити эту несчастную, бедную девушку! Пусть я умру, только сохрани мою честь!» А девушку тем временем тащили каждый к себе все эти сынки. Вдруг она упала на землю. И тогда ее надрывные крики проникли в дом. Они достигли ушей матери Матилала. Мать Матилала быстро вышла из дома – при виде этой женщины сынки богатых родителей бросились врассыпную. Увидев женщину, несчастная девушка кинулась ей в ноги и исполненным страдания голосом стала говорить: «О мать! Защити мою честь! Ты – достойная женщина! Если женщина не имеет чести, она не поймет страданий другой чистой женщины!» Мать Матилала подняла девушку с земли и отерла ей слезы уголком своего сари, и потом сказала: «О мать! Не плачь! Не бойся! Я сохраню тебя на своей груди! Ты для меня – как родная дочь! Если женщина чиста – ее хранит сам Господь!» Произнеся эти слова, она успокоила девушку, а потом лично отвела ее в дом ее отца.
Глава десятая
Описания рынка в Байдьябате – Приезд Бечарама Бабу – Бабурам Бабу на совете решает вопрос о свадьбе Матилала – за невестой отправляются в Манирамапур и там их ожидает большой конфуз
Проходит обряд поклонения божеству города Байдьябат: только и слышно позвякивание колокольчика: дзынь-дзынь. Бечарам Бабу, чтобы увидеть храм этого божества, пришел пешком. А вдоль улицы с обеих сторон – всевозможные лавки. Вот – навален горой лучший картофель, далее продают вареный рис и дал (блюдо из гороха), рядом маслобойщик выдавливает масло, недалеко от него какой-то человек читает перевод Рамаяны на бенгальский язык, когда возле него проходит корова, он приветствует ее громкими криками, корова вернулась – и он, привстав, произносит такие слова: «О Господь Рама! Мой, живущий в лесу, Господь Рама! О мой, живущий в лесу, Господь!» А вот дочь рыбака, держа за хвост рыбину, подносит к ней фонарь и кричит: «Рыба! Рыба! Не проходите мимо!» Далее какой-то священник, положив перед собой «Вирата Парву» (книга из Махабхараты) совершает обряд поклонения Ведавьясу. Ради всего этого Бечарам Бабу и пришел в этот город. Он ходил один, вслушиваясь в этот разноголосый гам. Вдруг он с большим удовольствием начал произносить молитву. Оставив людное место, он ушел куда-то на задворки, где поменьше народу, он шел и с огромной радостью повторял в уме строчку из Священных писаний. Опустилась ночь – не видно ни зги, на улицах – никого, только одна или две запряженные быками повозки громыхают в отдалении, да где-то поодаль завывает дворовый пес. Бечарам Бабу стал произносить молитву на разнообразные мелодии – его приглушенный голос услышали только несколько сидевших у дороги деревенских женщин. Услышав Бечарама, они вскочили с криками: «Увы! Увы! Господь, защити нас!» Ведь в Паллиграмапуре женщины издревле верят, что приглушенными голосами говорят только привидения. Услышав поднятый ими вой, Бечарам Бабу немного смутился, но потом опрометью бросился в дом Бабурама.
Бабурам Бабу был погружен в тяжелые раздумья. Он сидел, собрав вокруг себя Бенибабу из города Бали, Вакрешвара Бабу из Бататалара, Банчхарама Бабу из Бахира Сималара и некоторых других людей. Тхакочача сидел на находящемся возле кровати небольшом стульчике-подставке для ног. Неподалеку от собрания несколько ученых брахманов нараспев произносили стихи из Священных писаний. Кто-то из них читал книги по логике (ньяя-шастры), кто-то – указания по благоприятным, кто-то – по неблагоприятным дням. Все они при этом постоянно порывались поспорить друг с другом. Еще один брахман читал стихи из десятой песни Шримад Бхагаватам, а еще один – вообще упражнялся в правилах грамматики, составляя сложные слова и связывая их в еще более сложные. Один человек из города Камакхьяни, мельник по профессии, поднося кальян ко рту, произнес: «Ты, Бабурам, очень счастливый человек! А твой сын – ничего страшного, перемелется – мука будет!» (*примечание переводчика: мука – это адаптация к русской реальности, в подлиннике – пословица сходится к обмолоту риса, помолотить как следует – и шелуха сойдет). В это время в зал вошел Бечарам Бабу. Когда он только показался в дверях, все присутствующие повставали со своих мест и следующими словами стали приветствовать нового гостя: «Хорошо, что ты пришел!» После случая в полицейском участке Бечарам Бабу ощущал сильное негодование и обиду, но – кого не могут расположить к себе достойное обращение и хорошие слова? Приветственные возгласы: «Что тебе угодно, о великая душа!» - полностью растопили его сердце, и он с дружелюбным выражением лица рядом с Бенибабу уселся на пол. Бабурам Бабу сказал: «О, такой великой душе не престало сидеть на полу! Иди, сядь на небольшой стульчик! А то, посмотрите, встретились два друга, не разлей вода!» Хотя Бабурам Бабу прилагал большие усилия, ему не удалось заставить Бечарама Бабу пересесть в другое место, подальше от Бенибабы. Какое-то время присутствующие говорили на разные темы, но вот Бечарам Бабу затронул главный вопрос: «А что там со свадьбой Матилала?»
Бабурам: «Да что! Я переговорил: с Харидасом Бабу из Гуптипадара, с Шьямачараном Бабу из Накасипадара, с Рамахари Бабу из Канчадападара, а также со многими другими людьми из многих мест. У каждого из них – дочери, но это всё не то! А теперь нашел: дочь Мадхава Бабу из Манирамапура! Вот на ком надо женить Матилала! Мадхав Бабу – человек достойный, к тому же он собирается дать в приданое десять рупий!»
Бечарам: «Бени! Брат! А ты что скажешь? Ну-ка, озвучь свою точку зрения!»
Бени: «Бечарам! Друг! Зачем много говорить? У немого – врагов нет, если дело стоящее, то чего тут еще обсуждать?»
Бечарам: «Всё-таки, скажи что-нибудь. Мы все должны рассмотреть это дело с разных сторон!»
Бени: «Тогда слушайте! Мадхава бабу из Манирамапура – человек так себе, просто - бандит, ни дома у него хорошего, ни утвари, конечно, кое-что у него есть, но разве, когда речь идет о свадьбе, в деньгах дело? Стоит ли в таком случае смотреть только на приданое? Ведь кроме приданого должен быть хороший дом, потом – хорошая невеста, а уж потом, если есть деньги и всё остальное – хорошо, а нет – так нет! Возьмите, хотя бы, Рамахари Бабу из Канчадападара: это – очень достойный человек! Всё, что у него есть, нажито тяжелым трудом, и так, с честно нажитым состоянием, он счастливо проводит свои дни – он никогда не зарился на чужое. Конечно, он не такой преуспевающий человек, но зато достойно воспитывает своих детей и всегда заботится о благе ближнего, стараясь поддерживать хорошие отношения со всеми соседями. Общаться с таким человеком – одно удовольствие!»
Бечарам: «Эй, Бабурам Бабу! Почему ты вообще посмотрел на эту партию? Повелся на деньги? Я тебя не виню, мы все такие! Когда речь заходит о свадьбе, всегда говорят об одном: сколько коров, сколько золотых ваз можно будет получить? А дадут ли жемчужное ожерелье? А ты сначала посмотри, из достойной ли невеста семьи, постарайся разузнать, что это за девушка, хороша ли она? А ты сразу – деньги, десять рупий! Что за бред!»
Банчхарам: «Надо, чтобы из хорошей семьи, чтоб была красива и богата! Но если западать только на деньги, то как же тогда жить?»
Вакрешвар: «Постойте, постойте! Сундучок с золотом никогда не помешает! Какой смысл связываться с нищими? Разве от разговоров с ними желудок станет полным?»
Тхакочача, зашатавшись на своем стульчике, заговорил так: «Ага! Это в мой огород летят камни! Я предложил эту партию для Матилала – что, думаете, я не мог найти ни одной порядочной невесты, а нашел дочь какого-то негодяя? Да, я отчетливо вижу, что Мадхав Бабу из Манирамапура – далеко не ангел, о нем идет дурная слава, постоянно у него какие-то проблемы с судом, но, с кем не бывает? А Рамахари из Качадападара – вот кто настоящий негодяй! О чем с ним вообще говорить?
Бечарам: «Бабурам! Хороший у тебя советник, нечего сказать! Его послушать, так ты вообще еще в этом теле вознесешься в рай! Но ты о сыне подумай! Ведь жениться-то ему! Бени! Брат! Что скажешь?»
Бенибабу: «Что скажу? Если в семье отец перво-наперво заботится о воспитании своего сына, и если сын вырастает достойным человеком, то тут можно сказать одно: подошел возраст мальчику жениться - пусть отец подыщет ему хорошую невесту, а если женить раньше срока, то будут для мальчика большие неприятности».
Послушав все эти разговоры, Бабурам Бабу порывисто вскочил со своего стула и с огромной поспешностью пошел во внутренние покои дома. А там – его жена с соседками обсуждала грядущую свадьбу Матилала. Бабурам подошел к ней и передал всё, что говорилось на совете, а затем сказал: «Ну что? Пока погодим со свадьбой Матилала?» Жена ответила: «Что ты говоришь? Заткни рты всем недоброжелателям - Матилалу уже шестнадцать лет! Почему бы его не женить?» Произнеся эти слова, она добавила доходящим до крика прерывающимся голосом: «Что ты медлишь? Собирай процессию и быстро отправляйся за невестой!»
От такого указания жены все сомнения Хозяина полностью развеялись. Он вышел во двор и отдал приказ зажигать фонари, послышались беспорядочные удары гонга, музыка домашнего оркестра (санаи) и английские песни. Слуги на шесты водрузили паланкин, Бабурам, держа за руку Тхакочачу, сел на сидения, и беспорядочная процессия, состоящая из друзей семьи, слуг и домашних, с шумом отправилась в путь. Жена Бабурама из окна чердака с неослабным вниманием смотрела на дорогое для нее лицо сына. А находящиеся с ней женщины заговорили в один голос: «О мать Матилала! Как красиво выезжает сын! Сколько с ним богатых друзей! Одни несут факела, другие подпрыгивают от радости, а вот еще один поджигает фейерверк! Потревоженные люди смотрят с изумлением, но никто и слова не может сказать!»
Через какое-то время процессия достигла Манирамапура. Вокруг нее стала собираться толпа любопытных. Вот о чем говорили находящиеся в толпе женщины: «Да, жених хорош, только нос бы ему чуть покороче!» Другая сказала: « А бледный-то какой! Его бы натереть чем-нибудь!» Так пышная процессия приблизилась к дому невесты. Но поскольку не было еще десяти часов, Мадхава Бабу с охранником, держа в руке фонарь, совершал обход и подготовку к ночи своих владений. Вдруг он увидел стоящую на улице перед домом процессию. Тогда он (обращаясь к Бабураму) сказал: «О великая душа! Проходи, проходи первым!» Бабурам тоже сказал: «Нет, первым – ты!» Тогда Бенибабу из города Бали, подойдя к ним, произнес: «Пусть кто-то из вас скорее пройдет первым, а то люди на улице уже дрожат от холода!» Препираясь таким образом, процессия приблизилась вплотную к дому невесты, гости вместе с женихом начали проходить в приемную залу. Вокруг встали астрологи, музыканты и люди, профессионально дарующие благословения. Они стали перечислять имена предков (жениха и невесты) и давать молодым различные благословения. Тут встал Тхакочача и выступил с речью: «Эй! Раскричались! А толку?» Тогда из среды музыкантов вышел один человек и угрожающе произнес: «А это еще что такое? А ну, пошел вон! Мусульманам не место в обществе хинду!» Тут Тхакочача совсем взбесился. Тряся бородой и бешено вращая глазами, он начал изрыгать потоки страшных проклятий. Присутствовавшие при этом богатые индусы совсем растерялись. Они просто поняли: собираются тучи, будет буря, поэтому кто-то стал отрывать от пола куски ковра, кто-то – спрятался под кроватью, кто-то в суматохе натыкался на какие-то препятствия, а кто-то стал швырять различные предметы в головы противника, два человека из группы хозяина дома, глядя на эту потасовку, со страшными проклятиями бросились в рукопашную. А Матилал при виде этого безобразия подумал: «Да сдалась мне эта свадьба! Пора сматывать до дому!»