Ох, как же вовремя, как же кстати раздался лёгонький стук в низенькое окошко избы, заставив их разомкнуть такие крепкие и жаркие объятия! Выскользнув юркой рыбкой из рук ставшего удивительно скоро дорогим человека, Дарина поспешила ко входной двери, за которой, впрочем, уже никого не было, но в отдалении мелькало светлое платьишко убегавшей девочки. На пороге стоял кувшин с молоком, и что-то ещё лежало рядом, завёрнутое в чистое полотенце.
- Кто там?
- Да, вот сам посмотри! - проговорила она улыбаясь и ставя на стол кувшин, разворачивая свёрток, в котором оказалась половина каравая хлеба.
- Не хило, однако, тут нас кормят! – усмехнулся и парень – Молочко, хлебушек… Молочко тёпленькое, парное… Ты пила когда-нибудь парное молочко?
- Безусловно, хотя и всячески отбивалась от этого! Я же выросла в деревне на Урале, настоящей, в лесу, представляешь, в тайге! Терпеть не могу тёплое молоко… бр-р-р. Только холодное, лучше всего прямо из холодильника!
- Да… А вот я не пробовал, но честно говоря, и пробовать не хочется – холодное как-то привычнее. Только вот в чём проблема – нет здесь подобных агрегатов, как нет и электричества… А потому, телефончики наши с тобой отныне предмет неодушевлённый, хорошо, что хоть часы у меня на механическом подзаводе, а то определяли бы время по петухам… Даш, кстати о времени: ещё совсем не поздно! - взглянул на часы.
- И – что?
- Это я к тому, что ты выпросилась как бы отдыхать… Серьёзно, что ли, спать хочешь?
- Да, нет… Просто приревновала тебя к этой бабище…
- Да?! - довольно заулыбался Лёха – Очень приятно! Льстит даже!
- Прекрати ухмыляться! Я же уже признавалась в том, что ты мне нравишься… Давай на будущее уговоримся говорить друг другу только правду, какой бы она ни была и только наедине, без посторонних глаз и ушей, согласен?
- Угу… Почему нет? - пробормотал он, отщипывая от хлеба по маленькому кусочку и отправляя себе в рот – Не знаю каково на вкус молоко, а вот хлеба я такого прежде не ел – вкуснятина!
- Согласна! Вкусный хлебушек, настоящий! Этот мир ещё не знает о химических добавках. А вот, что такое холодильник – знает и прекрасно использует в быту почти всё лето!
- А зимой?
- А зимой-то он зачем? Вынес, что надо в сени – и все дела!
- Что-то я нигде ничего подобного пока не видал… - засомневался Алёшка – Разыгрываешь?
- Зачем? Нет, просто он у них совершенно выглядит иначе и даже называется по другому – ледник! Это такой ларь в погребе, который по весне (обычно в марте)плотно забивается снегом – всё гениальное просто!
- А он там не тает, что ли?
- Нет! Дело в том, что в самом погребе и в дикую жару прохладно, если не холодно! Их выкапывают на очень значительную глубину, забивают пол и стены глиной, чтобы грунтовые воды не просачивались и ву-а-ля!
- Вот откуда ты всё так подробно знаешь?
- А, как говорит наш декан: книжки надо читать до конца, а не только те страницы, где в любви признаются и целуются, понятно?
- Угу… - снова хмыкнул парень – Как есть всё встало на свои места!
- Лёш, ты не обижайся! Я же не в насмешку говорю…
- А с чего ты взяла, что я обиделся? Стыдно не знать, а спросить считаю нормой!
- Ну, в таком случае, вот что ты скажешь про устройство этой избы?
- А, что, тут есть что-то такое, в чём мне необходимо твоё разъяснение? - улыбнулся он – Комната, печка, лавки… И у старосты, и у Матрёны, и здесь всё одно и то же… Типовое строительство.
- А, спорим, удивлю?
- Да, ну… - повёл плечами тот, присаживаясь к столу – Попробуй!
- Хорошо! Вот ты сейчас бегло перечислил всё, что увидел, что смог увидеть! Но удалось разглядеть далеко не всё, уверяю тебя, и сейчас я это докажу! Подними глаза наверх. Что видишь?
- Потолок, лампу… Коптит, кстати сказать, здорово…
- Сейчас мы это дело исправим – фитиль чуточку прикрутим - и все дела, не коптит больше! Но вернёмся к потолку. Вот эта толстая штуковина, лежащая своими концами на противоположных стенах, как называется, знаешь?
- А вот представь себе, знаю – матица!
- Молодец! Матица, правда, её здесь иначе называют – матка, но это сути дела не меняет. Матица очень важная часть в крестьянской избе, чтоб ты знал!
- Чем?
- Вспомни, я тебе говорила, что когда входишь в дом, то должен, прежде чем проходить вглубь комнаты, дождаться приглашения от хозяев?
- Помню!
- Так вот, как раз именно за матку нельзя переступать! Никто, понятное дело, на потолок не глядит, потому как и без того знают, но и тем не менее… Пойдём далее… Стол. Стол в избе, что престол на Небе! А хлеб – всему голова!
- Что ты мне прописные истины-то пересказываешь? Знаю, слыхал…
- А если знаешь, то почему положил хлеб просто на столешницу?
- А, что, она грязная, да?
- Не в этом дело… Хочешь слушать – не перебивай, пожалуйста!
- Молчу, молчу…
Услышав его ответ, девушка рассмеялась.
- Что я сказал смешного, позволь узнать?
- Лёш! – сквозь слёзы выговорила Даша – Сказку «Морозко» помнишь? Ты прямо, как тот старик, Настенькин папаша… Молчу, молчу…
- А ну тебя! – усмехнулся, представив, парень – Валяй дальше! Что ещё не так я сделал?
- А всё не так! Во-первых, хлеб никогда не кладут просто на столешницу – обязательно на полотенце или салфеточку особую, специально для него предназначенную – тут так принято! Во-вторых, хлеб никогда не ломают! Хлеб ломать – судьбу сломать! Режут его, понимаешь, режут! Причём, изначально отрезают ровно столько ломтей, сколько едоков за столом – ни куска лишнего! Считается, что лишний кусок – нечисти… А кому оно улыбается нечисть-то кормить?
- Ну, ни фига себе порядочки! А если, допустим, съел, а ещё хочу?
- А в чём проблема? Отрежь ещё! Пойдём дальше. Стол всегда стоит перед Красным углом. Наша изба не обжитая, но и тем не менее Матрёна, сам видишь, устроила и здесь небольшой иконостас, лампада - всё, как положено! Кто у нас на иконках изображён, знаешь?
- Не, ну ты меня уж совсем-то не принижай… Николай Угодник и Божья Матерь! Вот только образов у неё много, могу ошибиться… Какая здесь?
- Одигитрия. Путеводительница. Сильный образ. Как раз нам с тобой и молиться перед ними нужно, чтобы наставили на истинный путь, не позволили сбиться.
После краткого молчания и крестного знамения, Даша продолжила:
- Правильно, молодец! А вот про сей предмет, что можешь сказать? - указала на печь.
- Про печку? – включился в, как ему казалось, игру Алексей – Дай подумать… Ну, что можно про неё сказать? Хорошая печка, большая… Наверное, когда растопишь, быстро нагреет комнату… А, да, вот ещё вспомнил – русская! Так, кажется, её называют?
- Так, так… Всё?
- А что ещё-то? Печка она и в Африке печка…
- Так-то оно, конечно, так, но… Ладно, слушай! Как сам видишь, стоит она, не касаясь стены и не только потому, чтобы не обогревать улицу, а как бы образуя между собой и ею, стеной, некое пространство, видишь? - Даша подошла к печи и отдёрнула пёструю занавеску, показывая ему крохотную конурку – Вот эта комнатушка называется «чулан». Запомни: никогда, ни при каких обстоятельствах, кроме тех, когда вопрос стоит о жизни или смерти, не заходи на эту территорию – табу для мужчин даже в собственном доме! Это чисто женское помещение, строго и не спрашивай почему: аксиома! Потому!
- Да?! Даже в своей семье?!
- Даже в своей семье!
- А с другой стороны? Тут тоже какая-то занавеска висит.
- А вот с другой – Даша отдёрнула ткань и здесь – Это как бы супружеская спальня! Смотри сам, видишь?
- Вижу лавку, перину, подушки… Наверное, кроватей тут пока не изобрели.
- По всей видимости, нет! – согласилась она с его мнением - Понимаешь, тут так заведено: на печи, на лежанке, спят старики, забираясь вот по этим приступочкам (указала на несколько ступенек), в этой «спальне», так сказать, спят муж с женой, а потом молодые, то есть старший женатый сын с невесткой. Дети обычно располагаются на полатях.
- Где?
- На полатях. Здесь их нет, но ты с ними уже знаком – ребятишки Матрёнины оттуда спустились к обеду.
- А, понял! Ой, Даш… Что-то я совсем запутался… А где же спали остальные члены семьи? На полу, что ли?
- Ну, почему же на полу? Нет! А вот по этим лавкам и спали! Раскладывались тюфяки, чаще набитые соломой, и спали! А на день все эти принадлежности обычно забрасывались на полати! Всё просто!
- Да, уж конечно, просто… Просто было пока я всего этого не знал! Все извилины переплелись… Даш, а как же они тут детей-то делали – всё ж если и не на виду, то на слуху?
- Кто про что, а вшивый всё про баню… Ухитрялись как-то… Не вымерли же…
- Не вымерли, это точно… И, что, все эти строгости ими соблюдаются?
- Понимаешь, это нам с тобою многое может показаться странным и запутанным, а люди этого времени просто живут… так… и не забивают себе голову… Для них это всё – норма, понимаешь? Попади кто-то из них к нам, ещё бы и не так удивился…
- Это точно! Одни машины чего стоят… Да и быт наш... Приключение, однако…
- Не расслабляйся, пожалуйста! Не всё так просто… Кантри-прогулочка легко и в любой момент может стать опасным для жизни мероприятием. Я сама ещё не совсем понимаю, для чего всё-таки мы оказались именно здесь и сейчас, но обещаю разобраться в самом ближайшем времени!
- Дарь! А этот твой дар… Он только врождённый или ему можно как-то обучиться?
- А ты бы хотел?
- Не знаю… Пойми, я же не имею ни малейшего представления о том, что это такое и с чем его едят… вообще! Что ты видишь, что умеешь делать, как действуешь… Ничего!
- И не надо тебе этого знать! Как говорят: меньше знаешь – крепче спишь! У каждого из нас своё предназначение в жизни! Собственное… Вот ты, к примеру, какой врач? Как сам себя оцениваешь? Только объективно. Безо всяких там…
- Не Бог, конечно, но вовсе не плохой, без ложной скромности! Я люблю своё дело, люблю помогать людям, люблю когда это у меня получается!
- Вот видишь! Получается – а это знак того, что ты занимаешься тем, для чего рождён! И ещё, ты лечишь, а не убиваешь, значит, ты тоже воин армии светлых сил, только на другом участке невидимого фронта!
- Ты прямо, как полководец рассуждаешь! Армия, война, фронт… Не преувеличиваешь, нет?
- Ах, если бы… Только какой из меня полководец? Что ты, милый? Нет, я – воин, рядовой его Величества Добра и Света, и то не самый умелый и знающий… Винтик в огромной машине…
- Но, если я правильно понимаю, с другой стороны такая же армия, и не менее сильная, так?
- Так, к сожалению… Если бы она была слабее, то и печали бы не было… Но хорошо то, что она и не сильнее! Правда, «тёмные» часто пользуются запрещёнными приёмами, чего мы себе никогда не позволяем!
- Какими?
- Подлостью, например, ложью, лестью… да мало ли ещё чем… Если бы они воевали честно, то наверняка уже бы исчезли с лица матушки планеты! Коварство, предательство, злоба, зависть – всё это их преданные слуги…
- Что-то мне уже как-то не по себе стало…
- А ты не бойся! Молись почаще, клади на себя крестное знамение, верь и - спасёшься! А я помогу! Завтра сотворю для тебя крестик, чтобы ни снять, ни потерять не смог, чтобы защищён был на начальном хотя бы уровне, да напишу парочку молитв – затверди наизусть и произноси про себя как можно чаще!
- Ты тоже молишься?
- А как же? Конечно! Но в моём распоряжении имеется ещё кое-какое оружие против тьмы, в отличие от тебя, так что я совершенно другая ипостась…
- Даш! А случалось когда, чтобы тёмные, как ты их называешь, одерживали победу над вами?
- К великому огорчению - да… Как ты сам думаешь, что такое вообще война? Почему она возникает?
- Понял! - задумчиво покачал головой парень.
- Вот и хорошо, что понял. Алёш! Я должна поставить тебя в известность о том, что когда давеча попросила тебя выйти на улицу, то заключила устный договор с домовым…
- С кем?!
- Не усмехайся ты! Всё более чем серьёзно! Да, кроме нас с тобой в избе есть ещё несколько так называемых жителей. Домовой – глава над ними! Вот почему мне было важно заручиться его пониманием и поддержкой на предстоящее время, пока мы тут будем жить…
- Получилось?
- Надеюсь, что да! В противном случае мне придётся если не уничтожить из всех, то, во всяком случае, прогнать, чего я вовсе не хочу! Но для нас очень важно иметь надёжное и безопасное место, где мы могли бы расслабиться и восстановить потрёпанные силы… А то, что драка предстоит нешуточная – у меня нет никаких сомнений!
- А домовой… он какой?
- Мудрый! Это всё, что тебе нужно о нём знать! – резко оборвала Дарина приступ любопытства своего друга – Мудрый и он обещал мне свою лояльность – именно то, о чём я его просила.
- А избежать нельзя?
- Чего избежать? Драки? Лёш, ну, мне казалось, что ты уже понял: это предопределено!
- Именно с Ермолаем? Да я его одной левой…
- Ага, кто бы сомневался! Это если он пойдёт с тобой на кулачках-то биться, да и то… Тут мускулы почти ничего не решают… И потом, ты видишь в нём немолодого уже мужчину, так?
- А это, что, не соответствует действительности?
- В определённом смысле так, но он молниеносно способен стать кем-то таким, о чём ни ты, ни я представления не имеем…
- Например, кем? Чудом-юдом о двенадцати головах?
- Алёша-а-а… Не тупи, пожалуйста! Не может такого быть, чтобы ты вообще ничего об этом не слышал… Просто до сих пор реагировал, как на сказку, вымысел, нереальность… Знаешь, что считают самым гениальным изобретением «тёмных»? Вот как раз это – они сумели убедить мир в том, что их нет…
- И всё-таки, кем?
- Вихрем, например, ураганом, мышью, медведем… Не случайно же он нам несколько раз повторил: бойтесь в лес ходить… ведмеди, волки… Вариант со Змеем-Горынычем тоже не плох, особенно в эти времена. Хотя я ещё не могу объективно оценить его силу… Слишком коротким было знакомство, которое позволило лишь почувствовать наличие её в нём.
- А, может, он, как и ты – «светлый»?
Дарина, не выдержав, расхохоталась:
- Вот сразу и видно, что ты, как мы говорим, незрячий, слепой… Нет, мой хороший, своих от чужих отличить совсем просто! Но эти проблемы моя печаль-забота!
- А моя?
- А твоя быть рядом, помогать, слушать, смотреть и быть начеку: я не смогу быть сразу во всех местах одновременно, а потому легко могу что-то упустить… А тут любая мелочь может оказаться таким препятствием, что не дай Боже! Но ещё раз предупреждаю: все обсуждения и разговоры, даже самые незначительные, только здесь, наедине, во избежание нежелательных последствий! Ладно, давай-ка определяться, кто, где будет спать! Что выбираешь: супружескую постель или одну из этих восхитительных лавок?
- Знаешь, супружескую постель стелили всё-таки не для нас с тобой…
- Умница! Ты прав, но кое-что с неё мы всё-таки возьмём – подушки, например. На печи я заметила несколько тюфяков, так что на голых досках ворочаться не придётся. Тебе я постелю вот там, ближе к печке, а себе у дверей…
- Почему не наоборот?
- Можно и наоборот! Не принципиально!
Устроив постели, они легли, не раздеваясь, погасив перед этим лампу. Овчины, что заботливо и так кстати предоставила в их распоряжение Матрёна, позволили быстро согреться. Ночь прошла спокойно.