Когда слышу истории из разряда «повезло», ощущаю себя китайцем.
Учитывая, что по статистике каждый пятый житель Земли – китаец, ничего нет удивительного в том, что иногда мои глаза теряют складку верхнего века, кожа желтеет и я наконец-то становлюсь брюнеткой.
Кстати, заметили, сколько азиатских красавиц сейчас на каждом углу в мировом кинематографе? Китайской девушкой быть – это надо, чтобы сильно повезло, поэтому не рассчитываю.
Я себя ощущаю древним китайцем, с косицей и, вероятно, вислыми шнурками усов. Из однажды услышанной притчи.
Вот, кстати, она коротенько.
«Однажды у бедного китайского крестьянина родился сын. Все его поздравляли, приносили скромные крестьянские подарки и желали всем здоровья, долголетия и риса. А отец-китаец, впитавший мудрости Конфуция с чаем, вместо разделить восторг односельчан, глубокомысленно сказал: может быть.
Мальчик стал подрастать, помогал отцу в поле и в свободное от земледелия время пас единственную кобылицу. И однажды не допас, сморило или отвлёкся за бабочками. Дама- лошадь исчезла. К отцу-китайцу опять потянулись сочувствующие соседи: как вы-де прокормитесь, кормилица исчезла, это ж неминуемая диета до летального исхода. А тот опять: может быть.
Через пару дней кобылица вернулась, похудев. За ней на шатких ножках прицокал жеребёнок, обещавший вырасти в сильного скакуна. Соседи опять дома не усидели и попёрлись проторённой тропой поздравлять папу-китайца: это ж надо, какой вам прямо достаток привалил с неожиданной беременности! Вот теперь-то вы заживёте, засеяв не одну четверть ли, а одну треть ли отборным рисом. А китаец опять за своё: может быть. И не радуется вообще, как будто он не только по рису фермер, а и опиум тайком на балконе разводит.
Жеребёнок подрастал, сынок-мальчик очень его любил, дрессировал и объезжал. Оба окрепли и обзавелись кто жидкими усами, кто – шикарным хвостом. И тут – несчастье. Конь как-то неаккуратно сманеврировал и уронил наездника оземь. И пока юношу бинтовали дома древнекитайским гипсом, неутомимые соседи опять потянулись вставить свои китайские пять копеек по их тогдашнему курсу: бедолаги, кормилец-то и надёжа теперь на всю жизнь хромой и увечный! Ах, како горе, беда и огорчение! А папу-китайца крепко замкнуло на философии: может быть, говорит.
А в ту пору война была. Всеобщая мобилизация, по нашему. Из селения выгребли всех молодых и здоровых на вид китайских пацанов, а хромоножку-сына-горе-наездника не тронули. В таких обстоятельствах соседи усидеть по домам не могли и опять нарисовались, поздравляя: небольшая вроде травма, чуток нога другой короче, а на верную смерть не пойдёт. Повезло вам, папа-китаец, как другим китайским папам не свозило!
Естественно, они услышали ожидаемое «может быть» и рассыпались обратно по восвоясям....»
Притча эта конца не имеет. Если дети долго не засыпают, я дохожу до третьего и даже четвёртого поколения китайцев. И «может быть» звучит бесконечно.
В реальной жизни, конечно, если папа-китаец вдруг не стал проще и не адаптировался к моральным устоям односельчан, его «может быть» быстро бы ограничили ударом китайского меча или плугом в ночи внезапно зацепило бы: для общественности утомительно получать такую безэмоциональную философию на искреннее сочувствие. Надоедает.
Я однажды эту притчу услышала, впитала и теперь я китаец.
Потому что в жизни этих «повезло» случается эпизодически, и все они – сильно «может быть». Узелок событий видишь, а во что узелки узором связаны – только со временем, если годы придут не одни, а с мудростью.
Поэтому история реальная, короткая и истинная, как клинок самурая. Прямо постараюсь обойтись без прилагательных и соблюдать английскую педантичность: подлежащее, сказуемое, причастие и обстоятельство времени, места и образа действия, а за ними сразу решительная точка.
Жил-был человек.
Работал, ел, пил и на велосипеде ездил. И почему-то временами утверждал, что в возрасте зрелом, но вполне ещё дееспособном, ну, скажем, в 50 лет, работать он больше не будет. Как бы хватит. Самое время наслаждаться жизнью, нажитым непосильным трудом состоянием и деток, может, ещё заиметь.
Звучало это как бред, потому что он был не Рокфеллер и не Трамп, наследства – яблоневый сад, а кушать хочется ежедневно. Но ему это не мешало бредить не часто, но регулярно.
И вот однажды поутру весной отправился он за булками. К завтраку. Потому что завтракать со свежими хрустящими булками и без них – две большие разницы. И навернулся на льду с велосипеда. Весна, неактивный лёд, но коварен, как ниндзя в засаде в сортире.
Ну, пара синяков, нормально, и спина болит и не проходит.
Пришёл к спинному доктору. Тот обрадовался и стал нового постоянного пациента для снятия боли и воспаления колоть уколами повсеместно: кортизон страшно вам показан, будете здоровы и даже велосипед пока попридержите, не выбрасывайте.
И, знаете, да, спина вяловато, но среагировала. Нет, ныла, конечно, но если тебя задорого три раза в неделю блокадой кортизоном колят, то должно пройти.
Через пару месяцев в субботу человек пришёл на соревнования сына по борьбе. Кстати, ехал неурочно с работы и опоздал, гад. Он неделю назад отпраздновал свой 50-й день рождения и не очень понимал: зыбкое самочувствие – следствие праздника или простудился?
Естественно, сидячих мест на карате для опоздавших не бывает, он притулился к стеночке и вроде как задремал, когда в перерыве его настигла жена. Ну, приветствовала его запоздавшее прибытие в семейных выражениях. И обратила внимание, что у стенки стоять удобнее на двух ногах, а он играл в цаплю, причём, цаплю несчастную и бледную.
Тут же из мокасина была извлечена подогнутая нога, оказавшаяся синей, перевитая узором мелких сосудов, достаточно рельефно выступающих на анатомии.
Кому как повезло в жизни в смысле «может быть», но у этого конкретного человека была такая жена, что если она «вот уж послала-так послала, без ёлки, говорит, не возвращайся, а вот с ёлкой возвращайся», то надо идти. Как минимум, отсюда, а там, если повезёт, на корабль и в Австралию.
Когда человек приехал в госпиталь и стыдливо продемонстрировал ступню, его прямо в приёмном покое расстелили на каталке и посоветовали аккуратнее сейчас жить, пока доктор, который уже бежит, не ворвётся. И дышать, если его это ещё интересует, без фанатизма, желательно, экономя на вдохе-выдохе через раз. Потому что синие ноги – это даже красиво, в некоторых культурах хной красят для эстетики, медиков не пугает. А вот тромбы в лёгких, лёгочная эмболия – это желательно через пару часов не в их смену...
Как сработало это «может быть»?
Кортизон при генетической от предков предрасположенности препятствует сворачиваемости крови. Тромбы, то есть сгустки, появляются там-сям, и не очень надёжно фиксируются в теле, висят на сопле. Отрываясь, оказываются последней буквально каплей, оторвавшись не там. Лёгкие – это в центре, рядом стучит сердце, а без него никуда. Поэтому, если вдруг эмболию диагностировали, то лежишь тихонько затаившись под капельницами и изживаешь стыдливость, благодарно принимая помощь и судно от медперсонала, не телодвигаясь.
Короче, обошлось. Теперь человек празднует день рожденья чаще остальных.
Потом, естественно, были другие приключения. Через пару месяцев выпал позвонок, и сделали операцию. Им понравилось, поэтому через день сделали другую операцию на другом позвонке. Потом, через годик, на третьем – хирурги очень деятельны и активны, им спасать жизни – хлебом не корми.
Короче, как и было заявлено вселенной, после дня рождения «50» толком уже не работалось. Но так как желание было высказано куце и непродуманно, так же куце и было реализовано.
Сколько раз этот человек будил в себе мудрого китайца – и не сосчитать. Особенно в мрачные моменты, учитывая, что притчу он никогда не слышал.
Но его жена слышала и вполне себе китаец.
Поэтому мы, оправившись, в соответствии с изначальными мечтами родили себе Нину и наслаждаемся жизнью в относительном здоровье и благоденствии. Правда, когда его внутренний китаец морально предаёт конфуцианство, мой внутренний китаец пытается его наказать сковородкой по голове. Потому что спину мы бережём.
Я всем желаю к духовному интернационалу присовокупить китайца. Он очень кстати всегда, когда перепутье и не знаешь, в каком +/- направлении жить дальше.
Говорю же , всегда.
Анализируя день перед сном, «может быть» смягчает бессонницу. А так же купирует панику и кастрирует отчаяние.
Если «отче наш» вам не воспитали, «может быть» помогает.
Хотя и вместе они вполне уживаются.