Проснувшись еще до звонка будильника, Ядвига прокрутила в голове, что еще необходимо взять с собой в командировку. Вроде бы и все уложила с вечера в портфель, но было такое ощущение, что что-то нужное забыла.
Рабочая тетрадь, документы, пара ручек, красная, чтобы отмечать недостатки, и любимая гелевая ярко фиолетового цвета. Рыльно-мыльные принадлежности, влажные салфетки, недочитанная книга, небольшой пакетик кофе, галеты… Да, еще походный фен, небольшая плойка, зеркальце, расческа, очки. Наличные деньги – это обязательно, в том населенном пункте, куда собиралась Ядвига, не было банкоматов. Вроде бы все. Сотовый телефон она положит в последнюю очередь. Конечно, в поселке нет мобильной связи, не достигли еще местные жители такой цивилизации, но в телефоне есть будильник, а также фонарик, который уже как-то раз оказал Ядвиге хорошую поддержку. Пришлось однажды ей глубокой осенью да в полной темноте возвращаться в гостиницу из штаба колонии. Вот и пригодился фонарик в телефоне, Ядвига шла и подсвечивала себе дорогу, чтобы не оступиться с деревянных мостков и не грохнуться в лужу.
Тут и будильник запел своим звонким голосом. Ядвига быстро поднялась, заправила кровать, умылась, надела свою давно уже привычную форму, выпила кофе со сливками и ровно в восемь часов уже была на остановке автобуса. Занималось ясное майское утро, остро пахло свежераспустившейся зеленью. Ехать до поселка нужно было часа два, сначала на рейсовом автобусе до райцентра, куда руководство колонии должно подослать служебную машину, а потом еще почти по бездорожью минут сорок. Колония располагалась в лесном массиве, на севере края.
Ядвига ехала в командировку одна. Она вспомнила, как в самом начале свой службы прибыла в отдаленный лесной поселок в светлом костюме и модных туфлях на шпильках. Спрыгнув с трапа АН-2, она сразу же провалилась в травяной покров и до выхода с летного поля шагала практически на цыпочках. Встречавший ее молодой лейтенант молча протянул Ядвиге высокие резиновые сапожки, как потом оказалось, у своей жены одолжил. Вся красная от стыда, Ядвига переобувалась под насмешливыми взглядами прилетевших и ожидающих посадки в самолет пассажиров. До колонии было километра три. И нужно было идти сначала по лесной тропе, а потом перейти деревянный мостик, висящий на канатах, вымазанных мазутом, после чего через болото по деревянным доскам, трапикам, которые лежали и вкривь, и вкось, иногда проваливались в болотную жижу и обдавали идущего по ним грязью. Дойдя до штаба колонии, Ядвига оказалась вся заляпанной этой грязью и пришлось отмываться в гостинице. Надолго запомнилась девушке эта первая ее командировка!
Это уж потом Ядвига, собираясь в леса, всегда надевала камуфляжную форму и ботинки-берцы, даже если было жарко. Зато не позорно. Да и если выбрала себе такую профессию, надела форму – носи!
Вот и сейчас она сидела в кресле междугороднего автобуса в своей пятнистой форме и не обращала никакого внимания на пассажиров. Да и они, если честно сказать, не находили ничего необычного в женщине в форме. Привыкли, что в этом направлении постоянно ездят служивые люди, а уж кто из них мужик, кто баба – какая разница, носят погоны – значит так надо.
Мирно продремав почти весь путь, Ядвига вышла на неказистой автостанции райцентра и глазами поискала колонийский «уазик». Тот стоял около киоска «Союзпечати», водитель, приоткрыв дверь, курил и разглядывал какой-то потрепанный журнал. Ядвига подошла, поздоровалась и спросила, за ней ли прибыла машина. Услышав утвердительный ответ, она взобралась на заднее сиденье и приготовилась к дальнейшему путешествию. Это означало, что нужно обязательно пристегнуть ремень безопасности, чтобы не слететь с сиденья на первой же кочке. Дорога предстояла еще та! Хотя в последние дни дождей не было, но ухабов хватало. Лесовозы разбили дорогу еще с ранней весны да так, что «уазику» приходилось почти ползти на брюхе, проваливаясь из ямы в яму.
Прибыв к конечному пункту своего назначения, Ядвига сразу же направилась к штабу колонии. Двухэтажное кирпичное здание было единственным нормальным домом, с водопроводом и теплым туалетом, правда с ржавым унитазом, но какие-никакие цивильные удобства здесь были. Остальные домики поселка такими благами не располагали, воду приходилось носить из колонок, ходить «до ветра» в дощатые сарайчики, стыдливо стоящие на окраинах улиц.
Поднявшись на второй этаж, Ядвига вошла в приемную начальника колонии. Должность секретаря исполняла пожилая женщина, которая давно уже просилась на пенсию, но молодых девушек в поселке было мало, да и зарплата по этой должности была мизерная.
- А, Ядвига, здравствуйте, - приветствовала секретарша,- ждем! Начальник уже спрашивал, не прибыла ли. Проходите!
Ядвига открыла дверь кабинета и вошла. Начальник, суровый на вид, но добрейшей души человек, радостно заулыбался Ядвиге.
- Привет, привет! Давай заходи! Чай будешь?
Ядвига знала, что любая работа в колонии начиналась с чаепития. Без этого и разговора не будет. А Ядвиге нужно было изложить план проверки работы оперчасти колонии, посоветоваться, кого взять в помощники, и на какое время попросить машину, когда нужно будет возвращаться домой.
У начальника всегда была припасена маленькая бутылочка рижского бальзама, который Ядвига обожала еще с молодости, и начальник отлично знал это, берег для проверяющей. А приезжала с проверками Ядвига довольно часто, примерно раз в квартал. И она видела, что с прошлого раза бальзам не уменьшался, и ценила это.
Разговоры у начальника шли неспешные, обсудили последние новости в стране, в центральном управлении, помыли косточки знакомым, затем был одобрен план проверки и с машиной тоже вопрос был решен. Три дня на проверку – это нормально, считала Ядвига. Успеет проверить все и оказать практическую помощь ребятам из оперчасти.
Примерно через час Ядвига покинула кабинет начальника колонии и спустилась на первый этаж, в оперчасть. Здесь служили двое молодых ребят, один из которых, Василий, зимой этого года окончил специальную среднюю школу и получил погоны лейтенанта. Второй, Александр, служил уже третий год и считался опытным опером. Такого учить – только портить, считала Ядвига. Сам кого хочешь научит, практик ведь, день и ночь общается с осужденными, все их примочки и ухищрения знает. Ядвига же сугубо канцелярист, штабная. Теория от зубов отскакивает, практики же ноль.
Ребята опять уговорили на чай, куда ж без него! Постепенно перешли к делам насущным. Александр докладывал показатели, доставал из сейфа и отдавал на проверку Ядвиге служебные документы, попутно что-то исправляя в них после ее замечаний, Василий внимательно слушал да на ус мотал, задавал вопросы, дельные и не очень, но чувствовалось, что серьезный парень, так как постоянно делал какие-то пометки у себя в рабочей тетради.
Незаметно наступил вечер. Александр, взглянув на часы, убрал документы в сейф, опечатал его и, с разрешения Ядвиги, убежал домой к жене и детям. Василий вызвался проводить женщину до гостиницы. Вышли на улицу и сразу же окунулись в одуряющий аромат черемухи. Весна! Красота! Теплынь! А они весь день в помещении провели.
До гостиницы можно было пройти двумя путями – длинным, по поселку, и коротким, через небольшой лесок. Пошли коротким. В лесочке шла своя жизнь. Щебетали невидимые глазу птахи, жужжали насекомые, в кустах кто-то ворочался, скорее всего, одичавшая кошка или собака.
По дороге Василий снова задавал разные вопросы, иногда смешные, иногда серьезные, но все касающиеся работы. Ядвига про себя улыбалась. Желторотый птенец! Будет из него толк!
Вот и здание гостиницы. Она была построена лет пятьдесят назад и вид имела неказистый. Ядвига, попрощавшись с Василием, сразу же прошла в «свой» номер, где всегда останавливалась, приезжая в командировку. Маленькая комнатка с кроватью и тумбочкой. Даже стула здесь не было, просто некуда было его втиснуть. Комната никогда не запиралась, Ядвига знала это, но не боялась, что кто-то среди ночи, перепутав двери, ворвется к ней. В небольшом поселке новости разносятся со скоростью света, ты еще только планируешь командировку, а люди уже белье в гостинице свежее стелют для тебя.
Наглотавшись по дороге из штаба чистого, незагазованного предприятиями воздуха, Ядвига уснула быстро и крепко.
Разбудили ее на рассвете громкие крики в коридоре гостиницы. Накинув на плечи форменную куртку и кое-как всунув ноги в штанины брюк, Ядвига выскочила из комнаты.
То, что она увидела, повергло ее в шок. По полу и стенам коридора от крайнего номера шли кровавые следы. Около входной двери лежал топор, весь в бурых и бело-желтых пятнах. На полу у дверей последнего номера на коленях стояла женщина и кричала не переставая. Ядвига с трудом узнала в ней комендантшу гостиницы, Веру Ивановну. Волосы ее торчали в разные стороны, руки были измазаны в чем-то красном.
В этот момент на крыльце гостиницы раздался топот ног, и дверь хлопнула, впуская двоих офицеров. Ядвига узнала в одном из них оперативника Василия и бросилась к нему. Но тот, отстранив от себя женщину, пробежал в конец коридора и остановился на пороге последнего номера. Ядвига на плохо слушающихся ногах подошла и осторожно заглянула внутрь комнаты. Все, что было внутри двухместного номера, было кроваво-красным. Стены, пол, даже потолок были в крупных и мелких брызгах и обильных потеках. На кровати лежало ЧТО-ТО. Ядвига сначала и не поняла толком, что это было. Словно мясник на рынке порубил мясо и раскидал по сторонам.
Ухватившись руками за косяк двери, чтобы не упасть, Ядвига прошептала:
- Вася, что это?
Оперативник обернулся к Ядвиге и сильным рывком отодвинул ее от себя, от косяка, от всего, что там было. Он приказал:
- На воздух, Ядвига Пална, на воздух и в штаб! Бегом! Не смотрите! Все потом! На воздух!
Ядвига тихонько прошествовала к дверям гостиницы. Вера Ивановна уже стояла на крыльце и опиралась на руку второго офицера. Глотая слезы и слова, она прерывисто говорила:
- Я пришла пораньше… мы так с ними договаривались, что разбужу в шесть… пришла, а тут… я заорала от страха…
Офицер успокаивающе похлопывал Веру Ивановну по спине и говорил:
- Верочка, милая моя, все, все, все! Успокойся, родная! Уже все всё знают, уже поехали их ловить. Успокойся, ну! Все хорошо уже, милая моя!
Ядвига догадалась, что это муж Веры Ивановны. Она подошла и спросила у него, что произошло.
Рассказ офицера был кратким. По предварительным данным, дело обстояло следующим образом.
Поздно вечером в поселок приехали на внедорожнике трое постояльцев. Двое мужчин и женщина. Они собрались якобы на охоту, а попросту побраконьерничать. Получив от руководства колонии разрешение на заселение в служебную гостиницу, прибывшие, изрядно подкрепившись алкоголем, разошлись по номерам. Семейная пара заняла двухместный номер, второй мужчина остался за столом в кухне, где и уснул.
При гостинице постоянно находились двое осужденных, выполнявшие разные хозяйственные работы. Они пользовались правом бесконвойного передвижения и вечерами должны были уходить в колонию. Однако строгого надзора за ними организовано не было, как-то так повелось, что находились они неизменно в гостинице, занимали одну из комнатенок, утром в ведрах приносили из колонки воду, кололи дрова, топили печи, убирали в номерах, выращивали на клумбе цветы. Ядвига помнила этих осужденных по прошлым своим приездам, они всегда были услужливы и вежливы с ней, называли гражданкой начальницей, угощали собранными в лесочке ягодами и как-то даже по ее просьбе истопили баньку, находящуюся недалеко от гостиницы на высоком берегу местной речушки. И хотя Ядвига отлично знала, что проживание вне территории колонии осужденным категорически запрещено, но она понимала и другое: так обстоят дела во всех колониях, везде есть подобные «блатные» осужденные, на которых администрация смотрит сквозь пальцы. Бесплатная рабочая сила, что поделаешь.
Так вот, осужденным, увидевшим, как на территорию гостиницы въехали постояльцы на огромном джипе, спонтанно пришло в голову совершить побег из колонии на этой машине. Допив остававшуюся водку, они обыскали мирно спящего за столом мужчину и, не найдя ключей от автомобиля, зарубили его топором, после чего пошли в комнату, где спокойно спала семейная пара. Обоих тоже зарубили, причем со злости нанесли бесчисленное множество ударов. Найдя ключи, джип они все-таки завели, однако управлять им не смогли. Порушив забор и кое-какие постройки во дворе гостиницы, осужденные бросили машину и пошли пешком через лес, унося с собой найденные в машине бутылки с водкой и деньги.
Весной светает рано, поэтому манипуляции с джипом заметил с вышки колонии часовой и сообщил дежурному. Первоначально думая, что осужденные просто вздумали покататься на чужой машине, дежурный послал к гостинице младшего инспектора, который, прибыв на место, сообщил о жутком ЧП по рации, и все завертелось. По следам бежавших ушла розыскная группа с собакой.
Выслушав все это, Ядвига задним числом сильно испугалась. Ведь она ночевала в комнате недалеко от места трагедии, двери не имели ни замка, ни внутренней задвижки. То, что она находится здесь, обслуживающие гостиницу осужденные знали. Что им стоило войти и в ее комнату и совершить еще одно бессмысленное и жестокое преступление? Скорее всего, ее от рук убийц спас Бог или ангел-хранитель.
Тем временем Вера Ивановна почти затихла. Она уже не всхлипывала, а, слушая рассказ мужа, смотрела дикими глазами на Ядвигу, прикусив согнутый указательный палец. Муж обнял ее за плечи, сказав:
- Пойдем, Верочка, домой, примешь успокоительное. Ядвига Пална, вы с нами?
- Да, конечно, с вами. Я в штаб пойду. Только портфель возьму.
Она осторожно проскользнула в свой номер, схватила портфель и порадовалась, что не открывала его со вчерашнего дня, ничего не вынимала. Выскочив на крыльцо, она сказала, что готова, и они втроем двинулись по направлению к штабу длинной дорогой. Через лесок никто и не подумал идти, хотя так было бы короче.
В штабе было столпотворение, пришли, казалось, все, кто жил в поселке. Страшную новость обсуждали шепотом. Ядвига хотела было подняться к начальнику, но рассудила, что там и без нее хватает народа, и прошла в помещение оперчасти. Здесь тоже было полно офицеров. Кто-то звонил по телефону, докладывая в управление обстановку, кто-то читал и одновременно заполнял какие-то документы, кто-то яростно стучал по клавишам пишущей машинки. На Ядвигу никто не обратил внимания, и она приткнулась на колченогую табуретку в углу кабинета.
Из разговоров офицеров она поняла, что преступников уже удалось задержать, их ведут в колонию. Ядвига про себя усмехнулась: «ведут»! Тащат, скорее всего, по дороге тщательно «воспитывая».
Она понимала, что сейчас уже никому нет дела до нее самой и ее плановой проверки, но уехать, чтобы не путаться под ногами, она тоже не могла. Надо ждать, когда из города прибудет транспорт со следователями, экспертами и руководством управления, возможно они и ее прихватят, когда все закончится и они будут уезжать обратно. Но когда это будет? А где жить все это время? В гостиницу она ни ногой, да и там будут работать эксперты. Хороших знакомых в поселке, у которых можно перекантоваться эти дни, у нее нет. Ядвига совсем закручинилась. Снова и снова она прокручивала в голове страшные кадры увиденного в гостинице. И снова, уже в который раз, содрогалась от мысли, что убийцы могли войти к ней в комнату и расправиться так же, как и с теми людьми. Ей было очень страшно! Вот тебе и оперативница, сказала она себе! Чуть сознание не потеряла от увиденного. Ах, Ядвига, канцелярская ты крыса! Да желторотый Василий в сто раз опытнее тебя, а ты его учить уму-разуму вздумала, проверять его работу, давать ценные указания! И еще гордишься при этом красивой формой и своими погонами с двумя просветами и большими звездами, заработанными в канцелярских боях! Нашла чем!
В конце концов, чтобы не пришла в голову еще какая нехорошая мысль, Ядвига поднялась с табуретки и вышла из оперчасти. В коридоре стало меньше людей. Рабочий день никто не отменял, все разошлись по кабинетам.
Ядвига вышла на крыльцо. В этот момент к ней подбежал незнакомый парень и закричал:
- Вы Ядвига? Меня за вами прислал Василий. Я водитель лесовоза, сейчас еду в город, поехали! А то пока дождетесь транспорта, совсем скукситесь!
У Ядвиги радостно екнуло сердце. Василий, в силу своей профессии занятый из-за страшного ЧП по самое некуда, вспомнил о проверяющей и решил проблему с ее возвращением домой! Какой же он молодец! Она в нем не ошиблась, будет из него толк! Она закивала водителю: да, да, едем!
Эту командировку с неудавшейся проверкой Ядвига помнила еще очень долго.