Предыдущая страница http://www.proza.ru/2016/10/13/1408
Помимо перечисленных причин, в том, что немцы без особых помех переправились на Таманский полуостров, была виновата разведка Черноморского флота и Северо-Кавказского фронта. С самого начала войны сведения, поставляемые командованию войсковой и агентурной разведкой, были неточными, а иногда и откровенной дезинформацией.
Разведка не смогла определить состав войск и сил, которые командование противника собиралось привлечь к операции. Не получили и достоверных данных о сроках высадки немецкого десанта. Основываясь на ложных сведениях, авиация Черноморского флота наносила удары не по тем портам, где готовились транспортные средства.
Набег на Феодосию не окончился потерей крейсера «Молотов» только благодаря отличной подготовке экипажа крейсера, механики которого сумели обеспечить ход корабля, а артиллеристы отбились от торпедных катеров и самолётов-торпедоносцев.
Из всех десантных операций к успешным можно отнести только десанты в Григорьевке и в Феодосии. Но эти успехи развить не удалось. Зачастую противник был хорошо осведомлён о планах советского командования.
Это говорит о том, что разведка и контрразведка, в отличие от того, что изображается в многочисленных фильмах и кинофильмах, действовали плохо. Одно дело ловить выдуманных шпионов, выбивая из них любые показания, а другое – настоящих вражеских агентов. Но историки застенчиво обходят этот вопрос стороной.
Повреждение крейсера «Молотов» настолько потрясло командование флотом, что оно не воспользовалось своим преимуществом, господством на море, и, как во время сражения за Керченский полуостров, только один раз оказало действенную артиллерийскую поддержку войскам, оборонявшим Новороссийск.
Вместо больших кораблей морскую войну в Керченском проливе и на подступах к Новороссийску вёл «тюлькин флот», как его называли моряки, маленькие суда Азовской военной флотилии и Керченской военно-морской базы, уже изрядно поредевшие после многочисленных потерь.
2-го сентября лидер «Харьков» и эсминец «Сообразительный» обстреляли ночью район станиц Небереджаевской и Нижнее-Баканской. Оба корабля нарушили время прибытия на огневую позицию, стреляли на основании устаревших данных, в результате 350 снарядов были израсходованы впустую.
Вторая стрельба, ночью 4-го сентября, когда на кораблях находились представители Новороссийского оборонительного района, была уже действенной. Фашисты понесли тяжёлые потери.
Вместо артиллерийской поддержки корабли эскадры, крейсер «Красный Крым», лидер «Харьков», эсминцы «Сообразительный», «Железняков», сторожевой корабль «Шторм» доставляли в из Поти в Геленджик и Туапсе армейские части и морскую пехоту с вооружением и грузами. Но, как написал адмирал И.С. Исаков: «К сожалению, только перевозками победить нельзя…».
6-го сентября на лидер «Харьков» и эсминец «Сообразительный» погрузили пополнение в Новороссийск - 2430 человек 137-го морского полка. Все эти люди были без оружия. Его не оказалось в месте формирования полка. Не было оружия для них и в Новороссийске, поэтому корабли вернули с моря в Поти. На следующий день противник ворвался в Новороссийск.
Снова из Геленджика доставили пополнение, но было поздно, наши войска отступили на восточный берег Цемесской бухты. Не помогла и мобилизация всего населения города в возрасте от 15 до 55 лет. Части прикрытия сражались на Мысхако. К ним послали катера, которым удалось снять 30 человек.
Часть бойцов и командиров погибла, часть сумела на подручных средствах, и даже вплавь, преодолеть пятикилометровое расстояние до восточного берега Цемесской бухты.
Произошли перемены в командовании. Капитана 1 ранга Холостякова отправили в Геленджик. Вместо нерешительного генерал-майора Г.П. Котова, который плохо координировал действия сухопутных и морских сил, назначили генерал-майора А.А. Гречко. Его заместителем стал контр-адмирал С.Г. Горшков.
Трудно сказать, чем руководствовался командующий флотом Ф.С. Октябрьский, но в этот напряжённый момент он издал приказ о расформировании Азовской флотилии и выводе Горшкова за штат.
Немецкие войска вели наступление по направлению Тупсе. Учитывая резкое осложнение обстановки на Туапсинском направлении, командование 47-й армией поручили контр-адмиралу С.Г. Горшкову, а Гречко срочно убыл для командования 18-й армией.
Моряк временно исполнял должность командующего армией настолько успешно, что И.В. Сталин предложил ему распрощаться с флотом и перейти на должность командующего армией с присвоением звания генерал-лейтенанта. Но Горшков отказался.
Как рассказывал Сергей Георгиевич, Сталин помолчал, а потом сказал: «Ну что ж, я Вас понимаю. Осуждать Вашу привязанность к флоту не могу, - и повесил трубку».
Пока Горшков занимался организацией обороны Новороссийска, не дремали и политработники. Он получил записку на бланке управления делами Военного совета Черноморского флота: «Зам. командующего НОРом контр-адмиралу тов. Горшкову.
…т. Горшкову – оскорбление полкового комиссара Монастырского – результат Вашей горячности и невыдержанности. Предупреждаю, что впредь за подобные факты буду строго наказывать. Кулаков».
Н.М. Кулаков был дивизионным комиссаром, членом Военного совета флота. Адмирал И.С. Исаков находился на Кавказе с конца 1941 года. Он возмущался бездействием Военного совета, писал наркому ВМФ Кузнецову:
«…ВС ЧФ на выход каждого корабля ждёт (даже не ждёт, выжидает, подстраиваясь) прямое письменное приказание от Вас или от меня, с тем, чтобы не отвечать за последствия…. Утешительно то, что … у нас растут и закаляются в боях такие люди, как Горшков и Холостяков».
После оставления Новороссийска военно-морская база в Туапсе стала важнейшим пунктом базирования Черноморского флота, и противник это прекрасно понимал.
Продолжение http://www.proza.ru/2016/10/15/1357