Вопреки воле Алисы

Фэндом: Булычёв Кир «Приключения Алисы»
Основные персонажи: Алиса Селезнёва, Павел Гераскин
Пейринг или персонажи: Павел Гераскин/Алиса Селезнёва
Рейтинг: R
Жанры: Гет, Романтика, Флафф, Пародия, Hurt/comfort, Стёб

Размер: планируется Мини, написано82 страницы
Кол-во частей: 33
Статус: в процессе

Описание:
Алиса умоляла его это не делать.
Но Паша не послушался её и сделал по-своему.

Фанфик к фанфику. Этому:
https://ficbook.net/readfic/3367824

Посвящение:
Любителям канонного пейринга.

Тем, кто напишет лучше.

Публикация на других ресурсах:
со ссылкой в отзывы

Примечания автора:
Выросло из этого комментария -
Другие фанфики о пейринге (не мои):
http://ficbook.net/collections/3390864

с пейрингом:
https://ficbook.net/collections/5596974

Статьи о пейринге -
http://ficbook.net/collections/4042028
Часть 1
— Паша, это же шутка? Ты же этого не сделаешь?

— Ещё как сделаю.

— Не надо.

— Надо, Алиса.
Меня перестали устраивать наши отношения.
Это надо исправить.

— Пашенька, милый, развяжи меня.

— Обязательно. Через пять минут.

— Ну давай хотя бы поговорим сначала.

— Потом поговорим.

— Предупреждаю: если ты меня не послушаешь — я отомщу.

— Непременно. Но потом.

— Какой же ты …

И Алиса потеряла сознание от осознания своего бессилия и неотвратимости судьбы в виде Пашкиной решимости.

***

Через пять минут Алиса очнулась.
Вспомнив, что было перед тем как она потеряла сознание, Алиса лихорадочно себя ощупала и бессильно простонала.

Верёвок на ней уже не было.
Но зато она стала другой.
А вся одежда теперь болталась, как балахон.

Только потом она заметила Пашку.
Он выглядел совершенно довольным.

Раньше Алиса умилялась, когда видела его таким довольным, как умиляется мать, когда видит, что её дитя довольно.
Но сейчас Алиса даже заговорить не могла от ярости.

Подумав, что такая ярость вредна для здоровья, Алиса несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, чтобы успокоиться, и наконец смогла говорить.

— Паша, ты что натворил?

— Неужели тебе не нравится?

— Не нравится? Не нравится?
Ты что — в самом деле не понимаешь, что ты сделал?

— Я думал, что тебе понравится.

— Думал? Чем ты это думал?

— Алиса, ты можешь нормально объяснить, что не так?

— О боже! … Дай мне терпения…

— Да ладно тебе.
Ничего тебе не сделалось.
Наоборот, теперь даже лучше.

— Ну ты … у меня даже слов нет сказать, кто ты.

— Скажи, что я молодец.
Здорово придумал. И так ловко тебя обхитрил.

— Ты не имел права так поступать со мной!
Не имел права нарушать мою волю!

— Подумаешь воля.
Всего пять минут — зато каков результат.
Теперь ты хоть куда.

— Пашка-Пашка… что ты натворил.

— Ты хочешь, чтобы я поверил, будто ты не рада?

— Да почему я должна быть рада-то*?

— Потому что ты женщина.

— Ты считаешь, что любая женщина была бы такому рада?

— Ну разумеется.

— И тому, что одежда на мне теперь болтается как не знаю что?

— Это пустяки.

— Пустяки, значит?
… Пашенька, а ты помнишь, что я тебе сказала перед этой … процедурой?

— Что ты меня обожаешь?

— Нет.

— А, наверное, что-то про месть?

— Именно.

— Ну и мсти.
Что тебе теперь остаётся.

— Ты хорошо подумал, говоря так?

— Теперь неважно. Главное — дело сделано.

— Ну что ж… если ты так уверен в том, что так просто способен пережить мою месть…
Тогда слушай.

— Я весь внимание.
Часть 2
— Видишь ли, Пашенька… до того как ты это проделал вопреки моим мольбам не делать, у меня была одна идейка.

Но после того как ты нарушил мою просьбу — мне придётся отложить реализацию моего намерения.

— То есть твоя месть заключается не в том, что ты сделаешь что-то ужасное, а наоборот?
В том, что ты чего-то не сделаешь?

— Именно.

— Так это же совсем пустяк.

— Не спеши с выводами.
Ты же не знаешь, о чём идёт речь.

— Отсутствие действия по-любому проще пережить, чем наличие действия.

— Да? Посмотрим, что ты скажешь, когда узнаешь, о каком действии идёт речь.

— Ну и о каком же?

— Хм… ты помнишь, что было в те минуты перед тем как тебя похитили?

— ...Когда мы были ещё вместе? - притихшим голосом уточнил Пашка.

— Да.

— Ну помню.

— И что же было?

— Я пытался к тебе приставать, - мечтательно вспоминал Пашка. -
Развить успех после нашего первого поцелуя... Точнее поцелуев.
Но ты мне тогда отказала - мол, рано ещё.

— Вот именно.
И знаешь, о чём я после этого думала все те пять лет, что прошли между нашим трагичным расставанием и недавним воссоединением?

— … И о чём?

— Неужели ты не догадываешься?

— … Я не смею надеяться, что ты говоришь о том, о чём я думаю…

— Пять лет я жалела о том, что не уступила тебе тогда.

— Это правда?

— Пять лет я жалела, что ты оказался таким чутким и послушался меня.

— Алиса…

— Пять лет я жалела, что мне удалось тогда собрать свою волю и сдержать себя, хотя я тоже стремилась к тебе всем свои существом.

— Алиса, неужели это правда.

— Пять лет я каждую ночь молилась, чтобы удалось тебя вернуть.

— …

— Пять лет я клялась сама себе и всей Вселенной, что …
если тебя удастся вернуть — я сразу же тебе отдамся.

— Алиса, я не знал…

— Пять лет я больше всего на свете мечтала выполнить твоё невыполненное тогда желание.

Я конечно понимаю, что тогда в самом деле было слишком рано.
Но на фоне того, что я тебя потеряла тогда… даже это не имело значения.
Я считала, что наша сдержанность оказалась всё же ошибкой.

— Алиса, если бы я только знал…
Часть 3
— А догадаться ты не мог?

— Как тут было догадаться?
Ты стала такой далёкой, такой взрослой.
…Я просто умирал от того, как далеко ты оказалась.

— И не придумал ничего лучше, как сделать меня тоже тринадцатилетней?

— Да.

— Пашка-Пашка, неужели непонятно, что дело не во внешнем облике?

Ты сделал так, что у меня снова облик тринадцатилетней девочки.
Но мои знания, мой опыт-то, моя умственная зрелость — никуда не делись.

— Всё равно в таком виде ты мне привычнее и ближе.

— Тебя не переспорить.
…Ты уже понял, в чём заключается моя месть тебе?

— … Понял.

— Я собиралась со дня на день реализовать нашу мечту.
Благо что мой возраст теперь позволял…
А теперь придётся ждать пять лет.

— Что же ты мне-то ничего не сказала о своих планах?

— Я ждала, когда ты полностью придёшь в себя.
Оправишься.

Думала, как бы поделикатнее сообщить тебе о моём предложении.
Не хотела создавать для тебя лишний стресс.

— Алиса, ну о чём ты говоришь?
Какой стресс-то? Разве счастье — это стресс?

— Ещё какой…
И не спорь. Не сочти за высокомерие, но я за эти пять лет много успела узнать.

Того, что ты не спешишь пока узнавать.
Так что я знаю, о чём говорю.
Моё предложение могло травмировать твою нежную невинную душу.

— Если бы ты мне хоть намекнула, что у нас что-то может быть… то я бы наверное не стал класть тебя под временной экран.

— Ты должен был просто в принципе не делать этого без моего разрешения.
Что за самоуправство-то?

Напоил меня снотворным, связал, положил под омолаживающий экран, а главное — всё это без моего согласия!

А ещё главнее то, что ты как будто так и не понял, что нельзя, недопустимо так поступать!

— Алиса, не кричи.

— Нет уж буду кричать.
Я вообще так зла на тебя до сих пор, что не знаю, как до сих пор держу себя в руках.

— Может, это потому, что ты меня любишь?

— Ага, как же.

— Но ведь любишь же?

— Вообще-то это отягчающее обстоятельство.
Из-за этого я ещё больше злюсь.

… Как и из-за того, что я теперь выгляжу в этой одежде как пугало огородное.
Из-за того, что теперь она мне слишком велика.

И в таком неподобающем виде я вынуждена находиться перед мальчиком, к которому неравнодушна и неровно дышу.
И даже не могу пока уйти и хотя бы переодеться.

— Тебе и так неплохо.

— Ой лучше даже не убеждай хоть в этом.

— Раньше ты так не парилась из-за одежды.

— Я же сказала: даже не спорь.
Я же говорю — я теперь другая.
В том числе в этом.

— Всё равно даже в этой одежде ты самая красивая.

— Брр... лучше молчи. Не зли меня ещё больше.
Часть 4
— Алис, ну не злись.
…Мне просто очень тебя не хватало.

— Как это не хватало-то?
Я разве мало времени тебе уделяла?

А у меня ведь и другие дела есть.
Да и у тебя тоже.
Во всяком случае должны быть — например, усиленно учиться.

— Дело не во времени.
Я просто … чем больше я на тебя смотрел …
на то, какой ты стала, тем больше скучал по тебе тогдашней.
Тринадцатилетней.

— Скучал?

— Да. Очень.

— Ну так время-то идёт. Приходится взрослеть.

— Да я понимаю.
Но всё равно такая тоска берёт. …

У меня было ощущение, что я тебя теряю… навсегда…
Вот я и не выдержал…
Прости, если тебе в самом деле не нравится, как получилось.

— Ты всё ещё сомневаешься, что мне не нравится?

Если я говорю, что мне не нравится —
значит мне в самом деле не нравится. И очень.
Запомни это.

А если я решу поиграть в игру «нет на самом деле означает да» — я отдельно об этом сообщу. Ясно?

— Прости.
Я должен был это понять.

— А теперь понял?

— Честно говоря, не до конца.
Но, кажется, я начинаю уже понимать…

— Ну что ж — хоть какой-то прогресс.
Пашка, никогда — слышишь? — НИКОГДА не делай ничего против моей воли.
Если не хочешь в самом деле меня потерять.

— Я подумаю.

— Ах так ты только думать собрался?

— Скажи спасибо и на этом.

— Скажите какое одолжение ты мне делаешь.

— Алис, ну я постараюсь. Правда.

— Ладно… Что с тебя взять.

…Ну и что теперь? Стало лучше?

— Ты о чём?

— Такой мой облик тебе в самом деле нравится?

— Ещё бы.) )
Так намного лучше.

— Хм… Значит, я восемнадцатилетняя тебе совсем не понравилась?

— Ну почему же. Ещё как понравилась.
…Алиса, ты восемнадцатилетняя — как … мечта. Как сказка. Как фея.

— И ты не захотел оставить этот сказочный облик?

— А зачем? Ты же потом всё равно такой станешь?

— Ох Пашка-Пашка.
Ты даже повременить не захотел?

— Почему не захотел.
Я и так повременил.

— То есть с экраном ты задумал не сегодня?

— Конечно нет.
Неужели ты думаешь, что я такой импульсивный?
Придумал — и сразу сделал?

— Честно говоря — именно так я и думаю.

— Ну и зря.
Я долго думал на самом деле.

— И что же тебя останавливало?

— То, о чём уже говорили — и желание полюбоваться тобой восемнадцатилетней.
И страх, что ты на меня обидишься.

— Неужели ты этого всё же боялся?

— Ну, а как же. Больше всего на свете.
Я подозревал, что ты будешь против.
И что придётся действовать вопреки твоим протестам.

— Надо же какая проницательность!

— Не ёрничай.

— Да тут не ёрничать надо.
Тебя поколотить за это мало.
Да только это дурной тон. Да и не поможет.

— А ты попробуй — может, полегчает.

— Мне или тебе?

— Тебе конечно.

— Ну уж нет.
Теперь, когда мне снова как бы тринадцать, ты точно сильнее меня.

— Боишься, что сгребу тебя в охапку, чтобы остановить?
Или ты себя боишься? Того, что тебе захочется моих объятий?

— Пашка, да ты просто … разбойник какой-то.
Что это вообще за манеры?!

— Ну прости меня.
Я больше так не буду.

— А как ты будешь?

— Ну… наверное, буду сначала у тебя спрашивать.

— А если я буду против чего-то?

— Придётся тебя слушаться. Довольна?
Часть 5
— Слушай, Паш.
...А как же тогда мы будет жить, когда дорастём до восемнадцати?

— А что тебя смущает?

— Если ты предпочитаешь мой нынешний облик…

— А, это. Не волнуйся.
Наверное, я со временем привыкну к твоей новой форме.
Когда буду сам наблюдать, как ты постепенно меняешься…

— Кстати, это ещё одна причина моего поступка…

Мне был очень горько от того, что я не имел возможности наблюдать за тем, как ты превращаешься в такую красавицу.

— И ты не жалеешь, что за возможность этого наблюдения тебе придётся заплатить такую цену?

— Какую?

— Ждать теперь пять лет до нашей первой близости.

— Жалею.
Надо было сначала удовлетворить тебя, исполнить твою мечту.
И мою, конечно, тоже.
А уже потом класть под временной экран.

— Звучит немного…

— Негармонично?

— Да, есть немного.

— Ну, а ты как предложила бы выразиться?

— Не знаю.
Ладно, проехали.

— Алиса, прости. Я же понимаю.
Что я не только себе обломал шанс, но и твои надежды не оправдал.

— Да ладно. Что ж теперь поделаешь.
Главное — что ты жив.
Это само по себе такое счастье, что всё стальное — мелочи.

— Ты так меня любишь?

— А ты ещё не знаешь ответ на этот вопрос?

— Я пока ещё не успел к этому привыкнуть.
Тогда всё было так стремительно…
А в это время ты была такой далёкой.

— Кстати, спасибо на том, что хоть на 13-тилетнем возрасте остановился.
Не стал делать меня семилетней.

— … А зачем. Мне нормально и тринадцать.
А с семи лет в самом деле ждать слишком долго.

— Надеюсь, что больше ты не станешь класть меня под этот экран?
Мне как-то совсем не улыбается мысль снова молодеть таким образом.

— Любая женщина была бы только рада омоложению.
Все они носятся со своим возрастом, как с писаной торбой.
Или ты и в этом особенная?

— Всему есть предел.

— Ты на меня больше не сердишься?

— Сержусь.

— Почему?

— А ты подумал, как мне теперь в таком виде появиться перед коллегами?
А перед родителями??

— … Нет.

— Ну вот.

— Я думаю, что твои родители поймут.

— Да уж.

— Ну давай я с ними сам поговорю.

— И что ты им скажешь?
«Дядя Игорь и тётя Кира, не волнуйтесь, но Алисе снова тринадцать, потому что мне приспичило скучать по ней?»

— Ну да.

— Ладно уж, я сама.
…Сначала по телефону.
Потом уж во плоти явлюсь им…

— О, про плоть.
Алиса, раз уж ты больше не сердишься.

— Сержусь.

— Ну тогда — раз уж ты уже не сильно сердишься, можно…

— Что?

— Всё это время после моего возвращения я вспоминаю наши поцелуи.

— И жаждешь повторения?

— Да.

— Ты не поэтому придумал это с экраном?
Не решался задать этот вопрос взрослой тётеньке?

— Нет, не поэтому.

— И ты уверен, что я соглашусь?

— Я надеюсь.

— А знаешь — я пока не стану соглашаться.
А сначала подумаю.

— Что тут думать? Это же не то, с чем надо ждать до 18 лет.
А всего лишь поцелуй!

— Не «всего лишь».

— То есть?

— В том-то и дело, что при поцелуях появляется жуткое желание перейти к тому, что можно только с 18 лет.

— …Убойный аргумент.

— Угу. Так что не торопи меня.

— Ты же говорила, что пять лет мечтала об этом.

— О другом.

— Тем более. А сейчас даже от поцелуя отказываешься?

— А это моя месть. Забыл?
Мечтала я до того, как появился повод для мести.
А теперь извини. Месть — это святое.
Часть 6
— Вот значит как…
А ты не подумала о том, что со мной опять может что-то случиться?

И ты будешь снова жалеть, что не подарила мне даже поцелуй.
И себе, кстати, тоже.

Алис… эй, ты чего?
Алис, что с тобой? Тебе плохо? Ну не плач. Прости меня.

— Никогда больше так не говори.
Это — запрещённый приём.
Если, конечно, ты не собираешься меня угробить такими словами.

— Чего не говорить-то?

— Про… про то, что с тобой может что-то случиться…

— … Я ... Алис, я не знал, что ты так переживаешь из-за этого.

— Переживаю. Но уж не зря ли.
Если ты не понимаешь, каково это.

Ты настолько это не понимаешь, что способен аргументировать этими вещами.
Это даже не манипуляция. Это … я просто не знаю, как это назвать.

И ты даже не понимаешь, что я и от поцелуя-то отказываюсь только потому, что не хочу зря мучить ни тебя, ни себя.

— Алиса, я всё понял, правда.

— Понял?

— Да.
Честное слово.

— Чем докажешь?

— Чем докажу?
… А то, что я больше не заикнусь даже о поцелуях — сойдёт за доказательство?

— Ох Пашка. Ну вот как на тебя сердиться и обижаться?
Ты же в некоторых моментах как дитя малое.
То ли ты такой наивный, то ли такой невинный — не разобрать.

— Тогда уж невинный. Это ещё куда ни шло.

— Ладно…
Прощаю тебя.

— По-настоящему?

— А разве бывает иначе?

— А в чём твоё прощение проявляется?

— В том, что я с тобой разговариваю.

— И только?

— А что тебе ещё?

— …Перестань плакать...

— А разве я плачу?

— Нет — наверное, соринка попала.

— «Спрячем слёзы от посторонних —
печали нашей никто не понял».
Да?

— Вроде того.

— Так лучше?

— Ещё осталось.

— Где?

— Давай я сам.

— …

— Можно?

— Как тогда…

— Если ты не скажешь «можно» — я к тебе не прикоснусь.

— Можно…

— Ну вот. Так намного лучше.

— … Наверное, я проявлю своё прощение ещё одним способом…

— Каким?

— … Можно мне тебя поцеловать?
Часть 8
— Давно бы так.

— Это значит можно?

— Даже не знаю. Ты же вроде мстить собиралась.
Алиса, а как же месть?

— Хочешь помочь мне мстить тебе?

— Очень хочу. Тебе — помогать в чём угодно.

— Я думаю, что месть может и подождать.

— У тебя семь пятниц на неделе.

— Ты обвиняешь меня в непостоянстве?

— Нет. Я обвиняю тебя в том, что ты сводишь меня с ума непредсказуемостью смен твоего настроения.

— Так что с моей просьбой? Ты отказываешься?

— Ну уж нет.

***

— Вот теперь я окончательно почувствовала, что ты возвращён.

— Вот теперь я снова чувствую, что ты моя.

— Твоя, твоя…
Как же я могла обходиться без этого целых пять лет…

— Неужели ты в самом деле в этом нуждалась?

— Ещё как… Но только теперь поняла, насколько.

— Ты была права.

— В чём?

— Говоря, что поцелуями мы только измучаем друг друга.

— А, ты тоже это понял.

— И что же теперь делать?

— Не надо было засовывать меня под экран.
И тогда сейчас всё было бы можно.

— Да это-то понятно.
Хотя я всё равно жалею об этом только потому, что ты расстроилась.
А не потому, что недоволен результатом.

(Алиса закатила глаза).

(Паша)
— Вопрос в том, что делать теперь.
Не целоваться мы не сможем.
А целоваться, ограничиваясь только поцелуями, мучительно…

— Значит, будем мучиться.
Или постараемся не целоваться.
Или чередовать то и другое.

— Трудно.

— Не мы первые, не мы последние.

— Безвыходная ситуация.

— Да ладно. К счастью, это не самая большая проблема из тех, которые мы решали.

— Да…, но всё же…

— Ну хочешь… я поступлюсь своими принципами.

— Ты? Принципами?

— Чего не сделаешь для любимого.

— Как ты сказала?

— Как слышал.

— В жизни не слышал более приятных слов.

— Я рада.

— Я не останусь в долгу…
Часть 9

— Как хочешь.
Но ты не ответил. — Как ты смотришь на то, чтобы не ждать пять лет?

— Неужели ты способна на это?

— После того, как я тебя столько оплакивала, я ещё и не на такое способна.

— А что потом?

— Когда?

— Когда мы вырастем.
Ты хочешь страдать всю жизнь от воспалительных заболеваний?
И иметь проблемы с беременностью и родами?

— К чему эти вопросы?

— К тому, что меня удивляет твоя готовность поспешить, несмотря на то, что это наверняка приведёт к проблемам.

— Это лечится.

— А зачем вообще делать так, чтобы появилась необходимость что-то лечить?

— То есть ты предлагаешь ждать пять лет?

— Однозначно.

— Ради чего?

— Я не хочу делать тебя инвалидом.
И не спорь. Ты сама знаешь, что я прав.

— Ну я-то, допустим, знаю.
А вот откуда у тебя такая осведомлённость о генезисе женских проблем?

— А я хорошенько изучил тему перед тем, как решиться сунуть тебя под экран.
Хотел знать, когда у нас что-от может быть, если я верну тебя в 13-летнее состояние.
Оказалось, что мне придётся ждать лет пять.

— И несмотря на это ты всё равно сунул меня под экран.

— Да. Но я знал, на что иду. И ради чего.

— А когда ты изучал тему?
В то время, когда надо было нагонять учебную программу?

— В том числе.

— То есть скорее всего именно в это время.
Пашка, лучше бы ты учился.

— Успею выучиться.
Надо решать проблемы в порядке их важности.

— Вот именно. И важнее всего сейчас тебе выучиться.

— Знание о том, как правильно обращаться со своей девушкой, относится к важнейшим.

— Ну хорошо. Хорошо. Ты прав.
Но теперь-то ты знаешь.
Теперь ты можешь наконец заняться учебной программой?

— Теперь могу.

— Паш, ну тогда давай берись.
Иначе ты сам же будешь комплексовать из-за того, что я знаю больше тебя.
А нам это надо?

— Ничего, моё отставание — это временно.

— То есть ты собираешься нагнать?

— Своим ходом, разумеется.
Без фанатизма.

— А вот это правильно. Фанатизма нам не надо.
Обойдёмся без перенапряжения.

— Лично проследишь за тем, чтобы я высыпался?

— Если ты разрешишь.

— Разрешу.
Часть 10
— Давай я первый всё же зайду.
Подготовлю их морально.

— Ладно, заходи ты.

— А ты постой пока в прихожей, хорошо?

(Паша проходит в комнату, где родители Алисы).

— Здравствуйте.

— Здравствуй, Паша.
А что — у тебя занятия сегодня уже закончились?

— Да.

— Уважаемый Мнилхи.
Разрешите представить вам нашего юного друга.
Павел Гераскин. Одноклассник Алисы.
Павел, это господин Мнилхи, наш многоуважаемый гость.

— Рад познакомиться.

— А почему у Алисы такой юный одноклассник? Ей же вроде бы 18 лет?

(Игорь)
— … Тут особые обстоятельства.

(Мнилхи)
— А, понимаю.
Он, наверное, вундеркинд? Учится опережающими темпами? Перескакивает через класс?

(Паша)
— Что-что, а учиться ускоренными темпами мне в самом деле приходится.

(Мнилхи)
— Что ж, я рад, что мне довелось познакомиться с таким прилежным и способным землянином.
Наверняка вы служите хорошим примером и для Алисы?

— Я стараюсь.

— Кстати, Павел, а вы не знаете, где сама Алиса?
Раз она ваша одноклассница.

— Знаю. Она скоро будет здесь.

— О как хорошо.

— Но я должен предупредить вас, Кира и Игорь, чтобы вы ничему не удивлялись.

— А что случилось?
У Алисы наконец-то выросли крылья?

— Вполне возможно, что и это тоже произошло.

(Алиса)
— А вот и я. Здравствуйте.
Мама, пап, я потом всё объясню.

— … Да уж попробуй.

(Алиса в адрес Мнилхи)
— А с вами мы не знакомы? Я Алиса.

— Очень приятно, леди.
А я господин Мнилхи.

— Очень приятно, господин Мнилхи.

— Наяву вы ещё прекраснее.

— Спасибо.

— Как ваши дела, юная леди?

— Спасибо, хорошо.

— Рад это слышать. Ваше благополучие очень важно.
А как ваше здоровье?

— Не жалуюсь.

— Какая прелесть.
Женщина, которая не жалуется на здоровье — это же просто мечта.
Алиса, а я тут по вашу душу.

— Я вас слушаю.

— Алиса, как вы смотрите на то, чтобы выйти замуж?
Часть 11
— Замуж? За кого?

— Очень хорошо. То есть в принципе вы не против.
И вопрос только в том, за кого именно.
Значит, можно считать, что ваше согласие уже получено и наше дело сделано.

Так как претендент более чем достойный.
Короче, вам делают предложение, от которого вы просто не сможете отказаться.
Вы должны выйти замуж за моего сюзерена.

— В каком смысле должна?

— Он много о вас слышал, много вас видел.
И возмечтал взять вас в жёны.

— А моё желание имеет значение?

— Ну разумеется.
Но не пожелать выйти за него замуж невозможно.

— Почему?

— О, стать женой такого могущественного человека —
огромная честь и удача для любой девушки.

— Спасибо вам огромное за эту неслыханную честь.

— О, я знал, что вы согласитесь. Благодарю вас!

— Я не сказала, что согласна.

— Как? Неужели вы отказываетесь?
О нет, только не это.

Мой сюзерен не простит мне провала миссии.
Да что там мне. Он не простит всей Земле, если дочь Земли ему откажет.

Это же неслыханное оскорбление.
Это грандиозный дипломатический скандал.

— Никто в Галактике не считает отказ оскорблением.

— Будет считать.

- Но знаете ли вы, что землянкам разрешают выходить замуж только с 18 лет?

— Знаю конечно. Как не знать. Я заранее всё выяснил.
Вам как раз 18. Именно поэтому мой сюзерен и отправил меня к вам, как только вам исполнилось 18. Даже заранее — чтобы успеть к вашему 18-летию.

Он опасался, что вас могут перехватить другие.
У вас ведь так много поклонников.

Какое счастье, что я успел вовремя, и вы пока не замужем.
А то из-за моей вынужденной задержки в пути я мог и опоздать.
И тогда мой сюзерен меня бы уничтожил.

— А что он у вас такой … строгий?

— О, он не строгий. Он очень милосердный и великодушный.
Но с нами, подданными, иначе нельзя. Без некоторой строгости.


— Скажите — а из-за чего случилась ваша задержка в пути?

— Из-за пиратов.

— Из-за пиратов?

— Представьте себе.
Кто бы мог подумать, что в наше время ещё можно встретиться с пиратами.

— Судя по числу пропавших без вести кораблей, очень даже можно.

— Но обычно предпочитают списывать пропажу кораблей на аномальные явления и капризы великого космоса…

— И зря. Если бы не отворачивались от вероятности деятельности пиратов, а не списывали пропажи на неподвластные людям аномалии космоса, то пропадающих кораблей могло бы стать меньше.

— Очень может быть. Какая свежая мысль.
Моему сюзерену очень повезло, что у него будет такая мудрая жена.
Часть 12
— Уважаемый Мнилхи.
Я хочу вернуться к факту о восемнадцатилетии.
Мне ужасно жаль, но дело в том, что мне нет восемнадцати лет.

— … Как это нет?
Мы всё тщательно проверяли.
В прошлом году вам отмечали 17 лет, не так ли?

— Так.

— Тогда что вы морочите мне голову?

— Дело в том, что 18 лет мне есть только по паспорту.
А на самом деле меньше.

— Как это?

— Случился несчастный случай, из-за которого
я стала на несколько лет младше.
Вопреки своей воле.

— И на сколько же?

— На пять.

— То есть вам сейчас всего 13 лет?

— Да.

— Понятно. А я-то думаю — почему вы в свои 18 лет так мало похожи на восемнадцатилетнюю девушку и даже на саму себя.

Какая трагедия.
Примите моё искреннее сочувствие.

— Спасибо. Я постараюсь пережить эту беду.

— И как же вы, моё дитя, теперь намерены жить?

— Просто придётся ещё раз прожить с 13 до 18 лет.

— Какой ужас.
Вместо того чтобы выйти замуж или наслаждаться ухаживаниями поклонников — снова школа, глупые озабоченные одноклассники.

— И не говорите.
Сама не знаю, как снова через это пройти.

— Что же делать…
раз с вами случилась такая беда, то вы нам не подходите…,
но и мой сюзерен не может ждать пять лет.

— Мне очень жаль.
Можете передать ему, что я очень сожалею.
И бесконечна благодарна ему за предложение.

— Да-да…
Ему придётся искать другую невесту…

— Я желаю ему найти самую прекрасную невесту.

— Самой прекрасной были вы…
Как же мне теперь найти вашу копию-то…

— Я уверена, что богиня любви не оставит вашего сюзерена, и поможет ему найти достойную невесту. Даже если она не будет моей копией.

— Спасибо за добрые пожелания.
Что ж, спасибо за гостеприимство.
Счастлив был познакомиться со всеми.

Но мне пора. Надо спешить найти другую невесту.
Пока не закончилось терпение моего сюзерена.
Он так надеялся, так ждал… А тут ещё моя задержка…
До свидания.

— Всего доброго.
Часть 13
Мнилхи давно вышел, а в квартире Селезнёвых всё ещё стояла тишина.
Даже Пашка молчал.
И он же первым нарушил тишину.

— Я просто в шоке от такой наглости.
Угрожать дипломатическим скандалом.
Угрожать Земле.

И из-за чего?
Из-за отказа девушки выходить замуж за какого-то захолустного властелина?

Хорошо ещё, что его вассал принял аргумент о недостаточном возрасте.
Я боялся, что и это его не остановит.

(Кира)
— Да уж.
Похоже, что все мы избежали огромных неприятностей.
И даже Земля оказалась бы в неудобной ситуации.

Алиса, а что с тобой случилось-то?
Ты почему снова такая маленькая?
Нам конечно не привыкать к странностям в твоей жизни, но это всё же слегка перебор.

— Всего лишь временной экран.

(Игорь)
— А как ты под него попала?
Его же не дают кому попало.

  (Паша)
— Это я виноват.

  (Кира)
— Ты?

(Алиса)
— Он не виноват.
Но экран раздобыл именно он.
Видимо, Пашку не посчитали кем попало.

(Игорь)
— По-моему, дочка, ты чего-то не договариваешь.

(Паша)
— Да, она пока не сказала, что идея с экраном была моя.
И что она не была в восторге от этой идеи.

(Алиса)
— Да ладно тебе.
Я просто не сразу сумела оценить твою идею с экраном.

Но зато потом тоже оценила в полной мере.
Даже до попадания домой и предложения этого Мнилхи.

А уж после его предложения и подавно.
Ведь именно мой якобы недостаточный возраст позволил мне не принимать его предложение, не мотивируя отказ чем-то другим, кроме возраста.

(Кира)
— Да, мы с твоим отцом поначалу были просто в шоке, увидев, что ты снова маленькая девочка.

Но дальнейший разговор с Мнилхи (а он ведь только при тебе озвучил цель своего визита — предложение о замужестве) заставил нас даже радоваться тому, что ты внезапно оказалась младше своего паспортного возраста.

(Алиса)
— Да, я тоже сто раз за время разговора порадовалась тому, что не выгляжу на 18 лет.
Часть 14
(Паша)
— Как вы думаете — эти сваты совсем угомонились или снова появятся?
Они не похитят Алису?

(Игорь)
— Не посмеют.

(Паша)
— Вы уверены?

(Игорь)
— Паша, на дворе какой век?

— На дворе у этого Мнилхи явно какой-то очень древний век.
И у его сюзерена тоже.

(Игорь)
— Ладно, не накручивай себя раньше времени. И нас тоже.

(Алиса)
— В самом деле. Что может со мной случиться на Земле в нашем веке.

(Игорь)
— Кто бы говорил. С тобой-то как раз постоянно что-то случатся.

(Алиса)
— Но в рамках приемлемого.

(Игорь)
— Ладно, я поговорю с парой людей на всякий случай.
Усилим меры безопасности для Алисы.

(Алиса)
— Папа, ну какие меры безопасности.
Я не хочу, чтобы за мной круглосуточно следили.

(Игорь)
— Тебе не придётся ничего менять в своей обычной жизни.
Ты даже не заметишь слежки.

(Алиса)
— Если не замечу, то это тоже не слишком хорошо.

— Почему?

— Значит, я могу не заметить и нежелательную слежку.

— Просто эти люди профессионалы.
Да и как ты можешь заметить ухищрения технические?

— У меня должна быть своя личная жизнь, свободная от внимания посторонних людей.

(Паша)
— Лучше внимание и даже слежка, чем похищение.
Или ты предпочитаешь похищение?

(Алиса)
— Нет конечно.
Но с чего вы взяли, что оно вообще мне грозит?
Мне показалось, что этот Мнилхи в самом деле отказался от идеи женить своего сюзерена на мне.

(Паша)
— Вопрос в том, откажется ли от этой идеи сам сюзерен, сам жених.

Да и про Мнилхи мы ничего не знаем наверняка.
Может быть, он только сделал вид.

Чтобы отвести от себя подозрения в случае твоего исчезновения.
Мол, он тут ни причём, так как он смирился с твоим отказом.

(Алиса)
— Паша, это уже отдаёт какой-то паранойей.

(Паша)
— Ну хорошо. Допустим, что Мнилхи в самом деле искренне отказался от идеи сватать тебя.

Но где гарантия, что его сюзерен с ним согласится?
Он может приказать доставить тебя к нему, чтобы ждать, когда ты вырастешь.

… А то и вообще не ждать.
… И тогда получится, что я очень некстати применил к тебе временной экран.

(Алиса)
— Паша, ну что за фантазии?

(Паша)
— Это не фантазии.
Ты просто не понимаешь, что, если мужчина на тебя уже запал (а этот хозяин Мнилхи явно запал, раз уж сделал тебе официальное предложение), то так просто он от тебя уже не откажется.

Просто не сможет, даже если бы и хотел.
А я сильно сомневаюсь, что этот сюзерен привык себе в чём-то отказывать.

(Алиса)
— Средневековье какое-то.
Мам, ну, а ты что молчишь?

Может, хоть ты скажешь мужчинам, чтобы они немного уняли свою подозрительность?

— Дочка, я думаю, что мужчинам в данном случае лучше знать, как лучше поступить.

— Мама! С каких пор ты стала считать, что разбираешься в чём-то хуже мужчин?

— Может быть, с тех пор, как моя недооценка некоторых особенностей психологии древних мужчин (и мужчин с древней психологией) едва не стоила мне свободы.

— Как это понимать?

— Я по себе знаю, что такое перспектива жизни в неволе.

— Ты что — была пленницей?

— К сожалению, да.
К счастью, недолго.
Но этого мне вполне хватило, чтобы сделать некоторые выводы.

Так что благодаря этому я теперь могу дать правильный совет своей упрямой дочери:
дочка, не спорь с мужчинами в подобных ситуациях.

Они лучше нас знают, как лучше поступить.
И каков реальный масштаб угрозы.
Им проще понять логику других мужчин, чем нам.

— Мне не нравится, что даже в наше время вообще возникают такие проблемы.
Я-то думала, что все эти похищения и неволи в далёком прошлом Земли.
А тут — вот вам и юрьев день.

— Не переживай. Скорее всего, всё обойдётся.
Но меры предосторожности не помешают.

— Ладно уж, попробую смириться с временными неудобствами.
…Надеюсь, что это ненадолго.
Часть 15
— Паша, ты зачем поднял вопрос о похищении при родителях?
Зачем зря их волновать?
А если бы меня перестали отпускать из дома?

— Они у тебя не настолько паникёры.

— Ну, а если однажды станут паникёрами?

— Тогда я стану лазить к тебе через балкон, как Ромео.

— Я серьёзно.

— И я тоже.
И вообще — не заперли же тебя дома.
А отпустили. И даже без охраны.

— А может родители посчитали, что ты — достаточная охрана?

— Если так, то я польщён.
И постараюсь оправдать их доверие.

— И всё равно — не волнуй их лишний раз.
Им и так нелегко приходится из-за моих постоянных рискованных затей.

— Лучше они немного поволнуются сейчас, чем по-настоящему волновались бы в случае твоего похищения.

— Ты можешь не повторять постоянно это слово?

— Какое?

— Похищение.

— А что тебя так напрягает?
Я говорю ровно столько, сколько надо.

…Может быть, дело в том, что тебя нервирует реальность риска похищения?

— Конечно нервирует.

— Тогда будь осторожна. И не придётся нервничать.

— А ещё меня не просто нервирует, а даже бесит вообще само явление.

— Какое?

— Ну похищения эти.
Да ещё с таким подтекстом.
Мало того что рабство, так ещё и …

— Вообще-то не рабство, а официальное замужество.

— Ты сам-то в это веришь?
В данном случае что одно, что другое… суть одинаковая.
Если не разрешают отказывать.

— Ну так-то да.

— Меня бесит и то, что это вообще есть в природе.

И то, что это докатилось даже до нашего времени.
И то, что это коснулось лично меня.

— И даже твоей мамы.

— О да.
У моих родителей, похоже, было более бурное прошлое, чем я могла предполагать.

Мне надо будет потом попросить её рассказать мне всё.
Хочу убедиться, что всё обошлось.

— Ну раз твоя мама с тобой и раз у неё есть ты — значит обошлось.

— Надеюсь.
И вообще — вдруг мне в самом деле мне пригодится знание о мамином опыте.
Буду, так сказать, морально готовиться ко всему.

— Не говори так. Не расстраивайся раньше времени.
Мы постараемся сделать всё, чтобы похищение не произошло, даже если оно будет кем-то задумано.

— Спасибо, Паша…
Часть 16
— Паш, ты обронил, что их может не остановить даже мой возраст.

— Да.

— Ты в самом деле думаешь, что есть люди, готовые жениться, на 13-летних девочках?

— Сотни лет женились именно на 13-летних.
И не только женились, но и просто использовали в качестве наложниц.

— Так это раньше.
И это часто плохо заканчивалось для девочек.

— Алиса, ты что — забыла, о чём рассказывала Заури?
У них практика использования её ровесниц в роли … в этой роли была обычным делом.

— Я помню…

— Ну вот…
Так что вместо букетов цветов их ожидают букеты болезней.

— Всё-то ты знаешь.

— Мы же это уже обсуждали.
Да, это я знаю.
И именно поэтому готов ждать сколько нужно до того времени, когда близость станет для тебя безопасной.

— Не представляю, где ты наберёшься столько терпения.

— О, дорогая моя.
Это очень просто. Я просто предпочитаю подождать сейчас,
чем мучиться от воздержания потом, когда ты будешь лечиться.

— Какой ты альтруист.

— Наоборот, я эгоист.
Я берегу тебя ради того, чтобы потом наслаждаться тобой по полной программе.
А не делать перерывы на время твоего лечения.

— Но кто тебя заставляет воздерживаться? Уж точно не я.

— Медицина. Близость с женой во время её лечения не показана.

— Это понятно. Я имею в виду, что есть другие женщины.

— Но я не смог бы предложить им нормальные отношения, то есть брак.
Не использовать же бедных женщин без оного.

— Многие были бы счастливы и без оного.

— Нет уж. Пусть ищут счастье в браке.
Я не хочу потворствовать слабости незамужних женщин.

— Паша, ты меня пугаешь своими рассуждениями.
Они конечно крайне благородные.
Но … слишком неожиданные для 13-летнего юноши.
Тебе точно 13 лет?

— Точно.

— А рассуждаешь ты, словно тебе не 13 лет, а … даже не 18, а … 38.

— Я просто начитанный, умный и добрый.
Ты же знаешь.

— Знаю конечно.
Но ты случайно ничего не помнишь из того времени, когда ты … был в том состоянии?

— Нет. А что?

— Может быть, ты всё же где-то жил в это время?
Да не 5 лет, а … 15, к примеру?

— Алиса, если это и было, то я ничего такого не помню.

— Интересно…

— Алиса, отложи пока эти фантазии.
Потому что я хочу сказать тебе самое главное.

— Ну скажи.

— Самое главное, из-за чего мне пришлось бы воздерживаться во время твоего лечения —
это то, другие женщины меня просто не интересуют.

— Почему?
Как можно игнорировать такое число красавиц вокруг?

— А это у тебя надо спросить.
Потому что именно в тебе причина, по которой я вынужден игнорировать других.
Умом я понимаю, что другие женщины тоже прелестны.
Но со страшной силой меня тянет только к тебе одной.

— Сочувствую.

— Почему?

— При такой страшной силе — и так долго ждать.

— А может мне это даже нравится немного.

— Как это может нравиться?

— А ты не ощущаешь, как с каждой минутой растёт притяжение между нами?

— …Может быть.

— Представляешь, что с нами будет такими темпами к 18 годам?
Каков будет накал страстей?
Разве это не прекрасно?

— Посмотрим.) )
Может и прекрасно

— Мы станем, как Тристан и Изольда.

— То есть обезумевшими от страсти?

— Именно.

— Тебе так нравится эта мысль?

— Чрезвычайно.
Часть 17
— Кстати, Паш, ты при родителях-то особо сильно не проявляй, каков характер твоего отношения ко мне.

— Ты стесняешься?

— Немного. Они могут подумать, что мы…

— Что мы пара? Но так и есть. Пусть думают.

— Как-то непривычно…

— Привыкай.
Они у тебя умные культурные и добрые люди.
И всё правильно понимают.

А лично мне вообще показалось, что они давно принимают наши отношения как данность.

— Да какие отношения?
Раньше мы были просто товарищами по детским забавам.

— Эти тебе кажется, что они так воспринимали.
А они в качестве людей опытных могли давно понимать, чем закончится такое детство.

— Ну и чем?

— Тем, что когда-нибудь мы станем парой.
И нашим супружеством.

— Ты серьёзно про супружество?

— Я вообще-то думал, что для нас это само собой подразумевается.
Разве может быть иначе при том, что между нами есть?

— … Я не знаю.

— Ну так подумай.) )
Но очень надеюсь, что мне-то ты не откажешь.
В отличие от Мнилхи.

— …Слишком неожиданно.

— А должно быть ожидаемо.

— Слишком рано об этом думать.
Нам пока только тринадцать.

— А могло бы быть по восемнадцать.

— Ну вот если бы было — тогда другое дело.

— В общем, мне пока закатать губу?

— Паша, давай без таких выражений, ладно?

— Ну, а как мне выразиться?
Суть в том, что ты не в восторге от моего предложения.

— А это было предложение?

— В общем-то да.

— Вот видишь — ты и сам говоришь «в общем-то» вместо просто да.

— Алиса, ну просто я ничего такого именно сейчас не планировал, но разговор к этому привёл.

Но так-то я только рад был бы договориться по вопросу о нашем супружестве.
Если, конечно, ты сама была бы тоже не против.

Точнее, если бы ты была не просто не против, а очень рада.
Иначе у меня не было бы права жениться на тебе.

— Паша, да я рада.
Если ты в самом деле хочешь, чтобы мы поженились… как я могу быть против-то?

— А почему ты говоришь «если»?
Ты сомневаешься, что я этого хочу?

— Просто я не думала, что мальчики думают о будущей жениться уже в 13 лет.

— Когда у мальчика прямо из-под носа собираются похитить девушку, в которой он души не чает и без которой не может дышать,
которую он в своих мечтах видит в своих объятиях,
то мальчик резко взрослеет — и спешит заявить свои права на эту девушку.

— Теперь понятно.
Получается, что этот Мнилхи невольно помог нам договориться о будущем супружестве.

— Получается, что да.
Но всё равно он мне не нравится.

— Паша, он всего лишь слуга.

— Как знать. Иногда советники бывают главнее своих королей и на самом деле правят они, они не те, на ко корона.

— «Моя всем правит голова,
Но на другом корона».
Да?

— Ага.

— Ты думаешь, что советник может вмешиваться даже в вопросы женитьбы короля?

— Запросто. И даже наверняка.
Кому, как не умному советнику, знать, что многое в поведении короля будет зависеть от того, какая у короля жена.

Вздорная капризная дура или безвольная слабачка, хитрая и коварная тихоня или Василиса Премудрая.

— Ты бы помягче о женщинах.
Они иногда становятся вредными не по своей вредности, а от того, что положение у них несправедливое.

— Я подумаю.
Часть 18
— А что касается будущего брака — не считай, что ты дал мне слово.
Я понимаю, что за 5 лет твои планы могут поменяться.

— Даже не мечтай, что они поменяются.) )
Но я тоже должен тебе сказать, что ты свободна в своём выборе.

— Спасибо. Но я тоже не собираюсь менять своё решение.

— Так это же, милая моя, не только от тебя зависит.
Сердцу не прикажешь.

— Ты так думаешь?

— Я так знаю.

«Сердце красавицы склонно к изме-ене.
Как ветер ма-ая,
И к переме-ене, и к переме-ене»

— Это я-то склонна к измене?
Я, между прочим, пять лет жила, как монашка. Пять!

— Неужели ты в самом деле ни разу ни с кем даже не поцеловалась?

— Если ты ещё раз задашь подобный вопрос, то я отвечу, что целовалась.
Несмотря на то, что это будешь неправда.

— … Не надо. Не отвечай так…

— Тогда не задавай такие вопросы.

— Хорошо. Но можно тогда спросить — как это тебе удалось?

— Что?

— Не целоваться ни с кем целых пять лет.

— А что такого сложного?

— Ну… я же знаю, какая ты… как сильно тебе нравится.. целоваться.
Как же тогда ты смогла без этого обходиться?

— А ты вспомни, что ты тут только что говорил о том, почему ты ты игнорируешь других женщин.
И получишь ответ на твой вопрос.
Или ты это говорил не вполне искренне?

— Я искренне говорил.
Ты хочешь сказать, что тоже … можешь только со мной?

— Ну Паша. Ну не сам же по себе поцелуй мне нравится.
А то, что это ТЫ целуешь.
Неужели это так непонятно и странно?

— … Да нет… понятно… у меня так же.

— Тогда почему ты задаёшь такие вопросы?

— Потому что мне так удивительно, что у тебя так же.

— Что в этом удивительного.

— Трудно поверить и даже представить, что ты так ко мне относишься.

— Ну почему трудно?

— Ты слишком, слишком особенная.
Поэтому и трудно.

— Ну, а для меня ты особенный. Всё просто.
Часть 19
— Чем я особенный?
Я хоть и высокого мнения о себе, но я понимаю, что по большому счёту я не лучше других.
Поэтому и не могу понять, почему ты выбрала меня.

— Потому что именно ты запускаешь во мне химические реакции…
в результате которых я чувствую себя счастливой-пресчастливой.

— Счастлив это слышать.
Но почему именно я их запускаю?

— Не знаю. Просто такова твоя и моя природа.
…И природа нашего общения…

— И всё?

— Паша, ну можешь почитать про теорию ГКГС, она же HLA.
Если это тебе интересно.
Почему между одними людьми «искрит» и есть «химия», а между другими нет.

— Что за ГКГС?

— А это то, чего ты пока не проходил.
Но что можешь пройти, если всё же возьмёшься как следует за учёбу.

— А вкратце?

— Вкратце… считается, что не любая пара здоровых людей может иметь здоровое потомство.
А только те пары, гены которых при смешении в геноме ребёнка могут дать ребёнка нормальный геном.
В том числе обеспечивающий нормальный иммунитет.

Когда гены родителей совсем не подходят — эмбрион может вообще не стать новорожденным.
А когда не подходят, но не фатально, то ребёнок рождается, но слабый.

И только когда гены родителей хорошо сочетаются между собой в геноме ребёнка —
тогда ребёнок получается крепким, выносливым, красивым, талантливым, добрым и т.д.
И в первую очередь всё зависит от ГКСГ.

Ну, а чтобы люди с подходящими генами становились родителями —
природа запускает у подходящих по генам людей процесс влюблённости.

Вот почему для здоровья человечества и для эволюции очень важно,
чтобы у влюблённых были дети и чтобы дети были именно у влюблённых.
Браки должны быть по любви.

— Как интересно.
Значит, твои и мои гены могут дать здорового ребёнка, если их перемешать?

Ну, раз мы влюблены — значит, это природа запустила в нас этот процесс, чтобы мы родили здорового ребёнка?

— Возможно.

— Классно. Всё-таки природа очень мудра.
Раз так ловко всё устраивает.

Правильно — раньше-то не было генетических лабораторий.
А как тогда подобрать подходящие по генам пары родителей?
Правильно — заставить их влюбиться друг в друга.

— У этой теории есть симпатичное древнее отражение.

— Какое?

— Почему Купидон-Амур-Эрос изображался в виде младенца?

— Потому что именно ребёнок больше всех заинтересован в том,
чтобы его потенциальные родители влюбились?

— Да. Похоже.

— Значит, это наш будущий ребёнок нас заставил влюбиться друг в друга?
А мы перед своим рождением заставили влюбиться друг в друга наших родителей?

— Получается, что так.

— Здорово.
Когда наш ребёнок вырастет —
я обязательно поблагодарю его за то, что он влюбил тебя именно в меня.
… И меня в тебя.

— Если твои чувства не изменяется к тому времени, когда я смогу родить этого ребёнка.

— Не изменятся.
ГКГС же не изменится радикально?

Но ты можешь не чувствовать себя связанной словом.
Часть 20
— Я уже успела почувствовать себя связанной не словом.) )

— Алис, ну прости меня за мою выходку.

— Я и не сержусь.
Сам же видишь, как кстати ты меня сделал младше.) )
Иначе пришлось бы искать другой повод для отказа сватам.

— Да, это получилось кстати.
Но это всё равно не оправдывает меня — я же против твоей воли всё сделал.

— Ну это да. Против воли — это ты зря.
Тебе надо было поговорить со мной.

…Поуговаривать.) )
Я наверняка и так согласилась бы по доброй воле.

— Ты? Согласилась бы?

— Да.) )

— Но почему?

— А меня тоже напрягало, что я такая взрослая по сравнению с тобой.

— Вот уж не думал.

— Да-да.
Мне было грустно, что мы не прошли эти пять лет вместе.

Я думала обо всех упущенных возможностях…
О том, как прекрасно было бы взрослеть бок о бок.

— Звучит прекрасно.

— Что?

— Бок о бок. Особенно если и в прямом смысле тоже.

— … Ну вообще-то да. Прекрасно.

— Слава богу.
А я боялся, что ты скажешь, что это пошловато.

— С чего бы вдруг. Ничего пошлого.

— Наш будущий ребёнок знает своё дело.
Он влюбил друга друга подходящих по духу людей.

— Да.
А ещё мне моя взрослость меня напрягала в связи с тем, что мне хотелось поцеловаться с тобой.

Но целовать тебя тринадцатилетнего, будучи 18-летней, мне было как-то не по себе.

— Алиса, ну что за условности.

— А у меня было какое-то неприятное чувство, что я не имею права тебя целовать при такой разнице в возрасте.

— Ты имела.

— А тебя-то самого не смутило бы, что тебя домогается такая большая тётенька?

— Но это же ты.

— Ну вот, а я не могла себе позволить попросить тебя о том, о чём попросила, когда стала снова как бы 13-летней.

И именно поэтому я старалась лишний раз не встречаться с тобой.
Чтобы не искушаться.

— Ну вот. А я так тосковал без тебя.
Мне и учиться-то было влом из-за того, что я по тебе скучал.

Рядом тебя нет.
Где ты — неизвестно.
Я очень боялся, что в то самое время, как я сижу за учебниками, ты с кем-то флиртуешь.

— Я? Флиртую? С кем-то? Ты ещё не понял, что я только с тобой хочу флиртовать?

— Да понял, понял.
Но ведь и к тебе кто-то мог приставать.
Часть 21
— Алиса…, а признайся — с тобой-то наверняка флиртовали очень многие?
Даже не говори, что нет. Даже если правда — всё равно не поверю. Это просто невозможно.

— Ну бывало иногда.

— Я так и знал.

«Я так и знал, я так и знал!
Не зря тебя я ревновал!»

(http://www.youtube.com/watch? v=EfCSjfM1j6g)

— Паш, ну, а что я могла сделать?
Я и так не старалась наряжаться или украшать себя.

И вела себя очень скромно, между прочим.
Разве что чадру не носила.

— Да не оправдывайся ты.
Я знаю, что ты не виновата.

Ты не можешь не нравиться.
К тебе не может не тянуть.

Твоего внимания и твоей благосклонности не могут не искать.
Как я их всех понимаю.

И я не должен на них слишком сердиться.
Тем более что им так не повезло — ты не их выбрала.

— Им тоже повезёт. Когда они встретят СВОИ половинки.

— Надеюсь, что этого ты им не говорила?

— А что?

— Неужели всё же говорила?

— Ну да.

— И как они?

— Поняли.

— Неужели?
Алиса, но для мужчины услышать такие слова от девушки, которая завладела его помыслами — это … кошмарно, в общем.

— Правда не должна быть кошмарной.

— Сердцу этого не объяснишь.

— Сердцу ли? Или просто прихоти?

— Сердцу, Алиса. Сердцу.

— Ну знаешь. Некоторые из тех, кому я деликатно отказала, …

— Не совсем деликатно.

— Я старалась быть деликатной.
Так вот — некоторые из них уже нашли свои половинки.

И даже детей завели.
И вполне счастливы.

— Но наверняка они тебя не забыли.

— Наверняка. Они же не страдают беспамятством.

— А ещё наверняка их жёны не стремятся видеть тебя в гостях и отпускать мужей туда, где бываешь ты.

— Они знают, что я порядочная девушка.

— Может быть, может быть…

— Пашка, ты меня всё же удивляешь.
Оказывается, я так мало знала тебя с этой стороны.

Не знала, какой ты наблюдательный и как много знаешь о людях.
Ты точно не прожил эти пять лет где-нибудь?

— Мы просто раньше не обсуждали такие вещи.
Справедливо считая, что разговоры на такие темы — довольно скользкая вещь.

И чувствуя, что с таким разговорами мы запросто соскользнём как минимум к поцелуям.
А теперь, когда мы уже целуемся, можем говорить о чём угодно.

— Да. Это ещё один плюс таких отношений.
Нет закрытых тем в разговорах.
Часть 22
— Пашенька, но я должна добавить, что мужчины вели себя очень учтиво и достойно.

— Все-все? Что-то не верится.

— Ну почти все.

— Почти? Кто эти преступники, кто посмел вести себя с тобой неучтиво?

— Паш, успокойся. Всё обошлось.

— Ты должна мне сообщить о них.

— Я подумаю.

— Твоя мама тебе правильно сказала, что в таких вопросах ты должна слушаться мужчин.

— Я же сказала — я подумаю.

— Алиса, поверь, я должен знать.

— Ну и что ты тогда станешь делать?

— Вызову на дуэль.

— Вот именно. А мне это надо?
По-твоему, я хочу тобой рисковать, едва обретя?

— Ну, а как иначе-то?

— Вот и подумай как. Когда придумаешь — тогда может быть и назову тебе этих людей.

— О боже. Так их ещё и несколько? Сколько?

— Ну… я же не считала.

— То есть таких было несчётное число.

— Не несчётное.

— Тогда посчитай.

— Сначала реши, как ты себя собираешься вести с ними.

— Да элементарно.
Как минимум буду знать, что они мечтают видеть меня на том свете.
И буду их остерегаться.

— Что ж — это уже разумно, признаЮ.

— Тогда называй.

— … Тебе пока не светит с кем-то из них пересечься.
А если понадобится — я тебя предупрежу.

— А если потом поздно будет?

— Нет.

— Алиса, мне кажется, что ты не права сейчас.
И я испытываю искушение нарушить твою волю снова.

— Что ещё ты надумал?

— Миелофон.

— Тебе никто его не даст.

— Временной экран тоже не дают кому попало.

— Да. Кстати, как ты его добыл?

— Это секрет.

— А миелофон не дадут. У нас с этим строго. Очень.
Особенно после того случая в повести СЛТВ.

— Я скажу, что это ты попросила передать тебе миелофон через меня. И мне его дадут.

— Это нечестно.
Ты заставляешь меня принять превентивные меры.
Попросить не передавать мне миелофон ни через кого.

— Для меня сделают исключение.

— Значит, особо отметить, чтобы его не давали даже тебе.
Неужели тебе хочется, чтобы я такое сказала?

— Нет.

— Тогда оставь мысли о миелофоне.
Не заставляй меня внушать к тебе недоверие.

— … Ну хорошо.
Но это ошибка, что ты не называешь мне тех людей.
А я делаю ошибку, не добывая их имена против твоей воли.
Часть 23
— А что, если одного из них зовут Френсис Дрейк?

— Какой? Тот, который грабил корабли по морям, добывая золото для Елизаветы?

— Он самый.
Ну так что — сильно тебе надо знать такие имена непочтительных мужчин?
Учитывая, что их сейчас нет среди нас. Давно.

— Ты и с ним успела познакомиться?

— У меня была бурная жизнь в эти пять лет.

— Зачем тебя к нему понесло?

— Не поверишь. Я искала средство тебя вернуть.

— У Френсиса?

— У всех, везде и всегда, у кого, где и когда только можно.

— Кажется, я очень много пропустил.

— Да. Кое-что.

— Алиса, но это же было опасно. Очень опасно.

— Ты хочешь сказать, что надо было не делать попыток найти средство для твоего возвращения?

— И как далеко ты была готова зайти, чтобы вернуть меня?

— Как угодно.

— И даже…

— Что?

— Затрудняюсь сформулировать…

— Не утруждайся. Я догадываюсь, что тебя беспокоит.
Мой ответ - да.

— Да? Алиса, это неправильно.

— А то, что тебя не было — это правильно?

— … Тебе пришлось зайти настолько далеко?

— Нет. Но только благодаря везению.
Если бы не было другого выхода — я бы согласилась.

— Послушай меня очень внимательно.
Никогда не спасай меня такой ценой. Слышишь? НИКОГДА.

— Мне не жалко себя ради твоего спасения.

— Плохо.

— А если без тебя я всё равно не могу жить?

— …А меня тебе жалко?

— Тебя да.

— Ну тогда хотя бы ради меня самого — не спасай меня такой ценой.

— А как же мне жить без тебя?

— Не знаю.
Но если бы ты спасла меня такой ценой — ты бы всё равно меня этим убила.
Только уже сама, своими руками. Понимаешь?

— Нет.

— Ну как же тебе объяснить.
Моя жизнь сама по себе — ничто.

— Ты не прав.

— Дай договорить.

— Чтобы я был жив — мне нужны и дети.
А для рождения детей нужна ты.

Если ради меня ты рисковала бы возможностью родить наших детей — то этим ты меня убила бы.
Теперь понятно?

— Не знаю, Паша. Это очень сложный вопрос.

— Жаль, что ты не понимаешь пока.
Честно говоря, тут есть ещё что-то иррациональное.
Я не могу это объяснить, но очень хорошо чувствую.

Помнишь сцену в подземелье замка графа ди Луна из «Трубадура»?
Ты ещё возмущалась, что Манрико в бешенстве из-за того, что Леонора купила ему свободу ценой обещания стать женой графа.

Я тогда не стал тебе подробно объяснять, почему Манрико прав.
Тогда рано было говорить на эти темы и обсуждать подробно эти вопросы...
Но он прав.

И лично ему в самом деле не нужна была жизнь, если бы за неё пришлось бы заплатить расставанием с Леонорой.

— Давай отложим эту тему?
Тут надо много думать.

— Давай.
Расскажи мне о своей жизни в эти пять лет.
Я хочу знать всё-всё.

— Всё сразу не получится.

— Ну хоть начни.
Часть 24
— Давай я сначала признаюсь тебе ещё и в том, что после твоего возвращения я стала бояться, что покажусь тебе слишком старой.
И что ты найдёшь себе подружку помоложе.

— Развеселила наконец-то.
Забавные страхи.

— Не забавнее, чем твои.
Тем более что рано или поздно так и было бы — ты нашёл бы новую подружку.

— Алиса, это не так.
Зачем мне эти малолетки?

— А зачем тебе я? Я же теперь тоже снова малолетка.

— Это другое дело.
Ты… это ты. Этим всё сказано.

— В общем, теперь ты знаешь ещё одну причину, по которой я и сама согласилась бы полежать под экраном.

— А почему ты сама им не воспользовалась?

— Боялась, что это не совсем честно.
И что нарушит естественный ход вещей…

И не знала, как к этому отнесутся родители…
Не знала, как спросить их мнение об этом…
В общем, размышляла.

— Понятно.
А я взял и сделал.

— И оказался прав…

— Кстати, а у нас часто так бывает.
Помнишь, как ты на меня сердилась, когда я тайком пробрался на корабль на Брастак?

Ты даже не разговаривала со мной.
Зато потом именно я спас тебя и брастакцев от пиратов.
Так что моё своеволие оказалось спасительным.

— Да, помню.

— Алиса, нам нельзя разлучаться.
Вместе мы — сила.

— Согласна.

— А вот перед родителями ты зря стала меня выгораживать.
Я мог бы рассказать им всё как есть.

— Я знаю.
Но мне долго пришлось бы объяснять им, почему твоя затея такая удачная.

— Главное они и сами заметили — это спасло тебя от сватовства.

— Да. Но они бы отметили и то, что заранее ты не мог знать о сватовстве.

— Зато я предчувствовал как будто бы.
Ведь не зря же я именно накануне, а не неделей раньше это сделал.
Часть 25
— Паш, спасибо тебе за этот день.
Так приятно снова чувствовать себя живой.

…Оказывается, я успела подзабыть, каково это.
А теперь словно возрождаюсь.

— Ну и славно.
И тебе спасибо за этот день.
Ещё по мороженому?

— Нет, хватит.

— Алиса, оно же полезное: закалка от ангин, талая вода, молочные жиры и белки, глюкоза.
А вкусное-то какое.

— Паш, мне не надо рекламировать мороженое.) )
Я и так его люблю.
Просто на сегодня мне довольно.

— Ты ещё не пробовала с лимонным джемом.

— Завтра попробую.

— А сегодня?

— А сегодня мне пора домой.

— Как? уже?

— Паш, но так поздно ведь.

— … Я не хочу с тобой расставаться.

— Завтра мы снова увидимся.
Я постараюсь выкроить время для встречи.

— То есть получится лишь немного?

— Нормально.

— Алиса … давай останемся вместе.

— Как ты это представляешь?

— Я просто физически не могу сейчас с тобой расстаться.
Особенно сегодня.
Когда мы воссоединились, когда у нас снова нормальные отношения.

— Ну что поделаешь, приходится.

— А давай останемся вместе.

— Не пойдем домой?
А спать?
Не будем?

Или будем прямо в парке?) )
Я не против — можно взять палатку и устроиться.
Или улететь куда-то за город.

— Можно просто ко мне.
Вместе.

— К тебе? Звучит заманчиво…

— Ты же уже оставалась у меня на ночь много раз.
И каюта у нас часто общая была, помнишь?

— Помню. Но тогда у нас были товарищеские отношения.

— А сейчас ещё лучше. И проще.

— Значит, ты предлагаешь мне спать в одной комнате с тобой?

— Нет.

— А как тогда?

— В одной кровати.

— Паша, ты передумал?

— О чём?

— Ты решил принять моё предложение?

— Какое?

— Не ждать до 18-ти.

— Нет, что ты.

— Тогда как понимать твои слова про одну кровать?

— Исключительно в целомудренном смысле.

— То есть у нас ничего не будет?

— Будет. Но не то, что после 18-ти.
Мы просто будем рядом.

— А получится?
Просто рядом-то.

— Получится.

— И охота тебе мучиться?

— Без тебя мне ещё хуже.

— Уверен, что со мной будет лучше?

— На все сто.

А тут ещё и этот Мнилхи.
Если тебя не будет рядом, то я ещё и всю ночь буду думать, дома ты ещё или тебя уже похитили.

А ещё ты обещала проследить за тем, чтобы я высыпался.

— Боюсь, что как раз со мной ты и не сможешь выспаться.

— Наоборот, даже если я и стану спать меньше, но зато сон мой будет глубже, и я смогу быстрее восстановить мои силы.

Алиса, ты только не подумай, что я давлю на тебя.
Если ты не хочешь — я не настаиваю нисколько.

— Я хочу. Очень.

— Ура! Я так и знал.
Так ты согласна спать со мной?

— Да.

— Спасибо!
Ты не пожалеешь об этом.
Я не сделаю ничего, чего ты не хочешь.

— А как мне быть с моим собственным вожделением?

— С твоим?

— Ну да. Я же тоже не железная.
Проблема в том, что я сама хочу того, чего пока нельзя.

— Придётся и за тобой проследить.

— Хватить выдержки на двоих?

— Должно хватить.

— Паш, а твоя мама разрешит нам спать в одной комнате?

— Тебе она все разрешит.
Ты не представляешь, как она к тебе относится.
Особенно после того как ты вернула меня ей.

По-моему, она считает тебя ангелом.
И я с ней согласен.

— А мои родители?
Из-за слежки они все узнают.

— Пусть узнают.
Нам нечего от них скрывать.
Я готов с ними объясниться, если у них возникнут вопросы.

— И что ты им скажешь?

— Что готов жениться на тебе хоть сейчас.
Даже хоть вчера.

Что ты согласна.
Что в их согласии я тоже не сомневаюсь.
Что ничего такого, что до 18 лет вредно для здоровья, мы делать не собираемся.

А раз так, то какой нам смысл расставаться и терзаться тоской?

— Ну… тогда у меня больше нет вопросов.
Примечание к части
эта часть и следующая - вставочные

то есть следующая за ними написана так, словно этих нет
Часть 26
— Мам, я не один. С Алисой.

— Здравствуйте, Мария Тимофеевна.

— Рада тебя видеть, Алиса.

— Спасибо. Взаимно.

— Алиса, мне кажется или с нашей прошлой встречи ты стала … моложе?

— Не кажется. Я нечаянно помолодела.

— Сочувствую. … Ну и как ты?

— Нормально.

— … Паша, а это не твоя случайно заслуга во внезапном помолодении Алисы?

— Моя.
От тебя ничего не скроешь.

— Так я и думала.
Как ты умудрился-то такое с Алисой проделать?

(Алиса)
— Мария Тимофеевна, я сама этого захотела.
А Паша только мои мысли прочитал.
И раздобыл временной экран.

— Понятно.
Значит, никто не в обиде.

Ну что ж, разберётесь и в остальном.
Ужинать будете?

— Нет, спасибо.
Мы уже поужинали.

— Знаю я ваши ужины.
Наверное, опять какое-нибудь мороженое с лимонадом.

— Лимонное. У меня.
А Алиса его так и не попробовала.

— Зато до него ты наверняка уговорил Алису попробовать десяток других?

— Было дело.
Но зато Алиса уговорила меня попробовать десяток салатов.
Там, по-моему, был весь набор микроэлементов и витаминов.

— Ну слава богу.
Хоть кто-то из вас знает, чем надо питаться.

— Мама, сегодня я не пойду провожать Алису.

— Как это? Разве ты отпустишь её одну?

— Нет конечно.
Я хочу оставить Алису у нас.

— А Алиса в курсе твоего намерения?
Она сама-то этого хочет?

— Да.
Если ты не возражаешь.

— Господи, ну ещё бы я возражала.
Раз вы так решили — пожалуйста.

Алиса, где тебе постелить?

— Мама, мы можем спать вместе.

— В одной комнате?

— Да.

— … Но вы уже не те маленькие детки, которым можно было спать в одной комнате.

— Мама, во время наших вылазок из дома у нас не было отдельных комнат.

— Вот я так и знала, что у вас там не бывает нормальных условий.

— И мы всегда спали в одной комнате.
И даже в одной кровати.
Если у нас вообще была кровать. А то и просто на Земле. И даже на ветках деревьев.

— Какой ужас. Если бы я знала об этом раньше, то не отпустила бы вас туда, где приходится спать на ветках.

— Там отлично спится.

— Ну, там другое дело.
А дом есть дом.
И дома вполне можно поспать в отдельных комнатах, а не искушать друг друга близким присутствием.

— Мама, мы умные ответственные люди.

— Да умные-то вы умные.
А гормоны сильные и коварные.
Можете и сами не заметить, как будет уже поздно.

— Мама, если ты намекаешь на то, что нам ещё рано заводить детей, то в этом мы с тобой тоже полностью солидарны.
Так что можешь не бояться, что через год ты станешь бабушкой.

— Да разве это страх.
Стать бабушкой — это моя заветная мечта.

Но только при условии, что мать моих внуков не будет рисковать своим здоровьем в связи с тем, что она родила в экстремально раннем возрасте.

— А я и говорю — раньше 18 лет мы не планируем заводить детей.

— 18? Вы хоть до 17 сначала дотерпите.

— Дотерпим.

— Алиса, а ты как хочешь?
Ты согласна на то, что затеял мой сын?

— Да.

— Именно согласна или просто поддалась на его уговоры?
Я же знаю, как он умеет уговаривать.

— Согласна.

— Ну что ж, примите тогда мои благословения.
Раз вы договорились, не мне вас отговаривать.

— Спасибо, мам.

— Не за что пока.
Не забывай про урок Иван-царевича, которому из-за нетерпения пришлось потом намного дольше терпеть.

— Не забуду.
Часть 27
— Всё-таки неудобно получилось перед твоей мамой.

— Не выдумывай.
На самом деле моя мама жутко рада, что мы вместе.

И то, что нам хочется вместе спать, она тоже прекрасно понимает.
И не хочет мешать нашему удовольствию.

А все её сомнения — это только от страхов, что её любимый сынок чем-то обидит её любимую будущую невестку.
Она же давно мечтает о том, чтобы ты была её невесткой.

Она этого не говорила напрямую, но я-то это просёк.
Она всегда была уверена, что ты хорошо на меня влияешь.
И что я с тобой не пропаду.
И, как видишь, она права.

— Понятно…

— Ну что ты стоишь?

— А что делать?

— Ложиться конечно.
Или мне самому тебя уложить?

— Ты сегодня уже уложил. Под экран.

— Это было давно и неправда.

— Да, давно…

Но твоя мама права.
Спать рядом в походах — это одно дело.
А лечь в одну кровать в ДОМЕ — это что-то совсем другое…

— Ну представь, что мы на Гай-до.
И летим в космосе.
Или на Пенелопе. Или где там у нас ещё есть безопасные места.

— Себя не обманешь.

— Ну вот. Приплыли.
Ты передумала?

— Не то чтобы передумала.

— Но тебе не по себе, да?

— Да. Это так неожиданно.
Я же сама этого так хотела.

— Всё ясно.

— Извини.

— Не надо извинений.
Я понимаю, что тебе надо настроиться, наверное, и всё такое.

Ладно, я перехожу на диван.
А ты ложись на мою кровать.
Спим сегодня отдельно.

— Лучше я на диване.

— Нет, на кровати. Ты же гостья.
И не спорь.
Я устал и хочу спать.

Всё. Считай, что я уснул.
И пустяками вроде рассуждений о том, кто где должен спать, меня не буди.

Но если что-то понадобится — буди.
Если передумаешь — буди.

Если через десять минут ты не ляжешь сама — я сам встану и уложу тебя.
А теперь всё.

(Паша отворачивается и старательно не двигается, делая вид, что спит).

— … Спокойной ночи, Паша.

— Спокойно ночи, — отозвался он, не оборачиваясь.

Алиса ещё немного постояла, ощущая странную растерянность.
Затем спохватилась, что не знает, сколько осталось времени до окончания десятиминутного срока, выделенного ей Пашей.

И поспешила лечь.
Не хватало ещё, чтобы он подумал, что она нарочно не ложится, чтобы спровоцировать его на новый контакт.

Что тогда ей делать? Обидеть его отказом — плохо. Принять его, не имея на это желания — тоже плохо.

С другой стороны…, а почему бы и не спровоцировать.
Он сказал, что сам её уложит?
Ну вот и хорошо. Значит, они окажутся рядом.

Она же хотела этого?
Хотела. Правда, не прямо сейчас.
Как Пашка сказал? Ей надо настроиться?
Да, похоже, что так.

Постепенно Алиса успокаивалась.
Непонятное волнение исчезло.

Она уже сама не понимала, что это на неё нашло.
Почему она просто не легла в кровать и не придвинулась к Пашке.

Алиса почувствовала досаду на себя и свою нерешительность, из-за которой она сейчас лежит одна. А могла бы лежать с Пашкой, ощущать на себе его руки и слушая его нежности.

Впрочем, Пашка ведь сказал, что она может просто разбудить его, если передумает.
Но как его будить, если он уже уснул?
А она ещё и обещала проследить, чтобы он высыпался.

Может, окликнуть его?
Если спит, то не проснётся.
А если не спит, то придёт к ней.
А если спит, но проснётся??

Поворочавшись и поколебавшись между желанием дать Пашке отдых и окликнуть его, Алиса и сама уснула.
Часть 28
Спать этой ночью ребята решили у Пашки.

Пашкина мама не возражала.
Она вообще была на всё согласна с тех пор, как вернулся её ненаглядный сын.

Пашка сам заявил маме, что его сон вместе с Алисой не приведёт к появлению внуков через год,
так как спать с Алисой он будет совершенно невинным образом.

Поскольку он не только любящий, но и грамотный ответственный мужчина,
который намерен беречь свою будущую жену и мать своих детей.

То, что Алиса внезапно оказалась снова младше, чем была при прежней встрече с Пашкиной мамой,
она тоже восприняла достаточно буднично.

Похоже, что чудеса и неожиданности стали для неё довольно обыденными.
Или её способность удивляться несколько ослабла.

Алиса приняла предложение Паши спать в этот раз вместе.
Он объяснил своё предложение тем, что это очень благотворно повлияет на них.

Так как поможет её телу привыкнуть к его и воспринимать его как своё продолжение.
Или себя как его продолжение.

А Алисе и не требовались для согласия никакие обоснования.
Ей вполне достаточно было самого факта сна рядом с любимым.
Особенно приятно ей было то, что он сам это предложил.

Вдоволь нацеловавшись и нашептавшись, вконец измотав друг друга,
уставшие ребята наконец-то решили дать себе и друг другу отдых,
отложить продолжение общения на утро.

Засыпая около Пашки, который по-хозяйски прижал её к себе
(правда, предупредительно испросив сначала на это её согласие),
Алиса почувствовала, что её начинает отпускать то давнее перенапряжение, в котором она провела пять лет.
И что именно теперь начинается настоящий отдых.

Алиса решила, что связано это было с тем, что теперь она прочувствовала, что задача вернуть Пашку теперь в самом деле выполнена.

Похоже, что не хватало ей для полного уверования в успех мероприятия именно этого тесного общения с Пашкой.

Оказывается, чтобы окончательно поверить в реальность Пашкиного возвращения, ей нужно было трогать его и ощущать его прикосновения на себе.

Хотя вёл Пашка себя, как мужчина, но вот пахло от него пока, как от ребёнка.
Его любимым молоком. С этой мыслью Алиса и утонула во сне.

Проснулась она перед рассветом.
Вспомнив, где она, с кем и почему, вспомнив вчерашнее, она счастливо вздохнула.
И поняла смысл слов «женское счастье — был бы милый рядом».

Руки Пашки всё так же крепко прижимали её к себе.
Словно он боялся, что её заберут, пока он спит.
После его переживаний из-за нежданных сватов с него станется этого бояться.

Спать больше не хотелось.
Её сон в самом деле стал очень глубоким.
Такой сон хорошо восстанавливал силы.

Желание снова касаться любимого боролось с опасением разбудить его.
Победил компромисс. -
Алиса постаралась погладить Пашку осторожно, почти не касаясь его щеки.

Но осторожно не получилось.
Рука неожиданно для Алисы резко отдёрнулась сама собой.
Едва Алиса ощутила под рукой жёсткую трёхдневную щетину.
Часть 29
Алиса и сама резко отпрянула.
Но окружающее её кольцо рук не позволило ей отстраниться хоть на пару сантиметров.

Алиса попыталась всмотреться в лицо человека, который обнимал её.
Но пока в темноте было ничего не понятно.

Алиса ещё раз внимательно перебрала в памяти вчерашние воспоминания.
И пришла к выводу, что рядом с ней должен быть Пашка.

Она снова протянула руку к его щеке.
Чтобы убедиться в том, что щетина ей не показалась.

Щетина была на месте.
Алиса решила, что с этим надо разобраться.

Ради этого стоило даже разбудить её компаньона, кем бы он ни был.
Прижиматься к чужому мужчине, кем бы он ни был, Алисе как-то не хотелось.

Понимая, что выбраться из кольца рук она не сможет, Алиса попробовала позвать спящего.

— Проснитесь.

— Ммм…

— Проснитесь же. … Разрешите вас разбудить.

— А почему на «вы»?

(Вот, отметила Алиса — и голос незнакомый.
Куда она опять вляпалась?

Может, она телепортировалась ночью?

А как там тогда Пашка? Решит ведь, что её похитили.
С ума сходить станет, на уши всех поднимет.)

— Потому что.
Мужчина, отпустите меня уже.

— Отпустить? А если и правду отпущу? Не пожалеешь?

— Нет. Спасибо скажу.

— Алиса, что за приколы с утра?
Ты видишь, что ещё темно?
Я спа-ать хочу.

Алиса застыла.
Незнакомец называл её по имени.
Значит, он-то прекрасно знал, почему оказался с ней в одной кровати.

— … Отпустите меня, пожалуйста.
А потом спите сколько хотите.

— Отпустить? Как тебя отпустить?

— По-хорошему.

— А то что?

— Узнаете.

— Давай. Хочу узнать.

— Кто вы вообще?

— Ну здрасте. Ты не знаешь, с кем заснула? И не только заснула.

— Простите, я понимаю, что это странно прозвучит, но это какое-то недоразумение.
Я, наверное, куда-то не туда попала.
Давайте поговорим.

— Алиса, это перебор.

— И откуда вы знаете моё имя?

— От верблюда.

— Учтите — меня будут искать. И обязательно найдут.

— Я тебя уже нашёл. А другим и не надо.

— Перестаньте. Я как человека вас прошу — объясните мне, почему я здесь.

— Алиса, уже не так смешно, как вначале.

— А я и не смеюсь. Я прошу просто объяснить, что вам от меня нужно.

— Мужчине всегда одно нужно от женщины.

— Смотря какому мужчине.
Да отпустите вы меня уже.

— Ну отпустил. И что дальше?

Алиса резво выскочила из постели и включила свет.

И поняла, что всё ещё хуже, чем она боялась.
Комната-то была та же самая, в которой она уснула.

Значит, никто её не похищал.
А вот Пашку — похитили.

Потому что вместо него в кровати лежал какой-то парень, который сейчас щурился от яркого света.
Часть 30
— Ну зачем сразу такой яркий свет-то?
Есть же светильник.
Кнопка справа.

Ну что ты так смотришь на меня? Как на привидение?

— Куда вы дели Пашку?

— Ну совсем хорошо.
Алиса, что с тобой?

— Повторяю — куда вы дели Пашку?

— Куда-куда, — проворчал парень. И вдруг другим тоном ответил: — Похитили и спрятали.

— … Где? Зачем? Что вам от него нужно?

— Не от него, а от тебя.

— Что нужно?

— Чтобы вы вышли замуж за того мужика, которому вас вчера сватали.

— Сюзерена Мнилхи?

— Да. Как мило, что вы даже его имя запомнили.

— … Мне только 13 лет.

— А нам по барабану.
Землянки столетиями выходили замуж в 13 лет. А то и раньше.

— А теперь это на Земле не принято.

— А нам какое дело?
Раз наш господин хочет — будет ему 13-летняя невеста.

— Скажите ему, что это невозможно.

— Непременно.

— И верните Пашку.

— Если вы выйдете замуж за сюзерена — вернём.

— А если нет?

— Тогда не вернём.

— Это незаконно.

— Вы хотите или нет получить обратно Пашку?

— Хочу.

— Тогда соглашайтесь на наши условия.

— Ну сколько можно-то уже.
Как вы мне все надоели с вашими условиями.

— Так не соглашайтесь.
Кто вас заставляет-то.

— Но тогда вы не отдадите Пашку.

— Не отдалим.

— Зачем вам я-то нужна?

— Вы лучшая.

— Чепуха. Есть много лучше.

— Нету. Вы лучше всех.

— Да что вы на мне-то зациклились?

— А я откуда знаю? Моего сюзерена переклинило именно на вас.
Вот сами у него и спросите, что он в вас нашёл такого.

Хочу, говорит, Алису Селезнёву в жёны — выньте да положьте.
Любыми средствами.

Вы ещё скажите спасибо, что он в жёны вас хочет взять, а не в наложницы.

— Ага. Без права отказа.
И в 13-то лет.

— Ничего страшного — Джульетте тоже было всего 13 лет.

— Так у неё-то был Ромео.

— Так и наш сюзерен Ромео хоть куда.

— Погодите-ка…
А откуда вы знаете про Джульетту?

— Ну ты даёшь, Алиса.
Кто же на Земле этого не знает?

— Так вы ещё и землянин?
И вам не стыдно заниматься тем, чем вы занимаетесь?

— А чем я занимаюсь?

— Сводничеством.

— А я думал, что я подыгрываю своей любимой девушке.

— ?

— Которой вдруг приспичило поиграть.
Правда, я пока не до конца понял правила игры.

Может, объяснишь?
Или я должен догадываться сам?
Часть 31
— Алиса, может, пора выйти из ролей?
Что-то мне не кажется, что тебе нравится эта игра.
Ну так и не надо тогда продолжать.

— Какая ещё игра?

— Ясно. Ты не выспалась.
Вот и надо было спать, а не просыпаться, будить меня и нести что попало.

— Не говорите так, словно мы давно знакомы.

— С детства.

(У Алисы зародилось одно предположение)

— Знаете что…, а посмотритесь-ка вы в зеркало.

— Что я — девушка, что ли, - в зеркало смотреться да ещё и среди ночи.

(Алиса достаёт из сумки и подносит к мужчине своё зеркало.
Заодно набрасывая на себя рубашку и юбку.)

— Смотрите.

— Алиса… что это такое?

— Если вы этого не знаете, то я ничем не могу вам помочь.

Парень выпрыгнул из кровати и помчался к большому зеркалу в прихожей.

— О мама дорогая.

— Тише. Вы разбудите Пашкину маму.

— Ты хотела сказать — мою маму.

— Вашу? Неужели вы хотите сказать…

— Что я и есть Пашка.
…Только какой-то большой.

…Помнишь кино «Большой»? С Томом Хэнксом.
Там мальчик на время превратился во взрослого…

— Неужели вы в самом деле Пашка?

— А разве не похож? Я так сильно изменился?

— … Честно говоря… вроде бы похожи…

— Тебе не нравится, какой я стал?

— … Я пока не знаю. Сначала выясним, Пашка вы или нет.
А потом решим, нравитесь вы мне или нет.

— Алиса, я уверен, что это легко доказать.

— Как?

— Ну… ДНК и так далее.

— Посмотрим.

— Вот только ЧТО я скажу маме?

— Давайте я скажу.

— Только не сейчас, ладно? А когда она сама проснётся.

— Ладно.

— И перестань говорить мне «вы».
Мы давно и глубоко на «ты». Глубже просто не бывает.
Точнее, бывает, но после 18 лет.

— Не надо говорить такого чужой 13-летней девочке.
И я не привыкла говорить «ты» незнакомцам.

— Ну хватит препираться.
Пойдём пока в нашу комнату и там пока посидим.

А то маму разбудим своим шёпотом.
Можем даже поспать ещё немного.

— Поспать? С чужим мужчиной в одной комнате?

— В одной кровати.
Но не с чужим, а со мной.
Ты же уже спала со мной.

— Не с вами, а с Пашкой.

— Так я и есть Пашка.

— Это пока неизвестно.

— Я докажу тебе, что я Пашка.

— Это недоказуемо.
Даже если вы имеете такую же ДНК и помните то же самое, что и Пашка.

— Да?
… А может ли кто-то, кроме Пашки, целоваться точно так же, как он?

— Не знаю. Но целовать себя я вам не позволю даже для того, чтобы узнать, Пашка вы или нет.
Я ему обещала хранить верность.

— Похвально держать обещания.
Но боюсь, что у меня нет другого выхода, кроме как снова нарушить твою волю.

— Не смей.

— Ага, ты уже говоришь мне «ты». Какой прогресс.
Часть 32
— Дети, почему вы не спите?
Ещё же совсем рано…
КОЛЯ?!
Как ты здесь очутился?

— … Ты только не волнуйся. Я не Коля.

— Не Коля?

— Нет.

— …А кто?

— Я Пашка.

— Пашка?

— Мама, ты только не волнуйся.

Пашина мама метнулась в Пашкину комнату.
Увидев, что там никого нет, повернулась к тому, кто назывался Пашкой.

Похоже, что случившееся всё же заставило её удивиться.

— Что тут происходит?
Алиса, ну хоть ты-то можешь мне что-то объяснить?

— Когда я уснула, около меня был Пашка.
А когда проснулась — этот человек.
И мне он тоже сказал, что он Пашка.

— … И этот человек очень похож на Пашкиного отца.

— Мария Тимофеевна…, а может быть… это в самом деле Пашка?

— В самом деле Пашка? … Это было бы конечно хорошо.
Но … если он Пашка, то ПОЧЕМУ ОН ТАКОЙ БОЛЬШОЙ?

Он конечно похож на Пашкиного отца…
Но не мог же Пашка вырасти за одну ночь?!

(Алиса)
— А может быть… Пашке ведь сейчас было бы 18 лет, если бы не… если бы не было этой паузы, в общем…

— Продолжай…

— А вдруг по какой-то причине Пашка в самом деле мог вдруг вырасти до своего паспортного возраста?

— За одну ночь?

— … А почему бы и нет… раз уж именно это, похоже, и случилось.

— Но почему тогда именно сегодня?!

— Мам… может быть это… из-за того, что я сегодня с Алисой … спал?

— В каком смысле ты с ней спал?
Ты же обещал, что не тронешь девочку!
Паша!
Паша (если ты Паша), она же столько для тебя сделала!

— Мам, мам, не переживай, я ничего такого с ней и не делал.

— Алиса, он правду говорит?

— Да. С этим всё хорошо.

— С этим хорошо…
Может, тогда это и правда Пашка?
Ну-ка…

Мария Тимофеевна всмотрелась в Пашку.

— … Глаза точно те же…
Даже рисунок на сетчатке… Зелёные… отцовские…

— Мама, я могу и анализ ДНК сделать.

— Да ладно тебе с ДНК этим…
Сделаем потом. Не это сейчас главное.
ДНК и подделать можно…

— Мама, прости, что опять заставил тебя волноваться.
Я не хотел. Правда.
Я сам не знаю, как это получилось.

— Не волнуйся, сынок. Я знаю, что ты не нарочно. Я тебе верю.

— Ты веришь, что я Пашка?

— Не просто верю. Я ЗНАЮ.

— Но как?

— Секрет.) )

— Мам, ну расскажи. Интересно же.

— … Потом когда-нибудь.
Алиса, можешь не бояться, что это поддельный Пашка.

Это в самом деле настоящий.
Наш.) )

(Паша)
— Ну слава богу.
Мои девчонки меня признали своим.

(Алиса)
— Раз твоя мама признала тебя своим — то и я поверю, что ты Пашка.

(Паша)
— Спасибо. А то — мужчина да мужчина, отпустите меня и всё такое.

— А как иначе-то?
Или ты хочешь, чтобы я бросалась на шею всякому, кто назовёт себя Пашкой?

— Ну уж нет.
Лучше меня не подпускай к себе, чем кого попало.

— Ну вот и ладно.
Часть 33
(Мама)
— Дети, вы досыпать пойдёте?

— Нет.

— Тогда, может, завтракать?
Вы есть хотите?

(Пашка)
— Очень.
У меня такое чувство, что я не ел сто лет.

(Алиса)
— Тогда уж не сто, а только пять.

— Я и говорю.

(Мама)
— Тогда хватит тут стоять и препираться.
Пойдёмте на кухню.

…Только оденьтесь немного.

— Мам, и я тоже должен одеться?

— Ну если хочешь есть как дикарь в одной набедренной повязке — можешь не одеваться.

— В первый раз что ли.

— Но теперь с нами Алиса.

— А ей тем более теперь всё равно. Да, Алис?

(Мама)
— Паш, ну что за намёки? Не смущай девушку.

— Ага, её смутишь.
Она сама кого угодно смутит. Если захочет.
Только её деликатность и спасает от её сарказма.

(Алиса)
— Мне было бы всё равно, если бы Пашка выглядел привычно, то есть на его 13 лет.
А к этому взрослому Пашке и к его размерам я пока не привыкла. … И к его торсу тоже.

(Мама Пашке)
— Ну вот видишь, сынок.
Так что лучше тебе одеться.

— Какие вы формалистки.

(Алиса)
— Паш, а тебе не тесно?
Одежда-то твоя не выросла вместе с тобой.

— Точно!
… А я-то думаю — что не так?
Тесно конечно. Эти семейники рассчитаны на 13 лет, а не на 18.

Уговорили. — Переоденусь.
… Мам, а во что мне переодеться? У тебя есть одежда моего размера?

— Конечно. У меня же есть круглосуточный доступ к магазину-телепортатору.

— Ну мам. А серьёзно?

— Сейчас включу рекомбинатор — и будет тебе любая одежда.

— То есть на меня нет одежды?

— Есть. Есть, Паша… Возьми в моей комнате в правой части пенала.

(Возвращаясь из маминой комнаты)

— Это?

— Да. … Тебе подошло. … Ты вообще его копия.

— Отца?

— Ну конечно.
Пора рассказать тебе о нём больше.

— Да уж жду не дождусь.

— Раньше было рано.
Потом … некому было рассказывать.
А теперь… раз уж ты вдруг вырос… можно, наверное.

Но не сегодня, хорошо? Я должна собраться с мыслями…
Часть 34
(Алиса)
— Я помогу вам с завтраком.
Только оденусь сначала.

(Мария Тимофеевна)
— Можешь не спешить.

(Алиса уходит в комнату, Паша за ней).

— Ты точно поверила маме?
Её слова убедили тебя в том, что я Пашка?

— Разве я могу не поверить твоей маме?

— Не слышу уверенности в твоём голосе.
А слышу вызов и недоверие.

— Тебе показалось.
Но если ты обманываешь Пашкину маму — я тебя разоблачу.

— То есть ты сомневаешься, что я Пашка.

— У меня профессия такая — сомневаться.

— Мне это надоело.
Придётся прибегнуть к последнему средству.

— К какому?

— Уже забыла? А ведь я уже говорил.

— К тому не надо.

— Зато ты сразу перестанешь сомневаться.

— Паша, нет.

— Я очень аккуратно и бережно, обещаю.

— Если не хочешь нанести мне психологическую травму, то не трогай меня.

— Да почему травму-то?

— Ты же обещал больше не делать ничего, если я против.

— Алиса, ну в чём опять проблема?
Я вчера смог уснуть только в надежде на то, что утром всё повторится.

А утром вместо повторения такой переполох.
А теперь ты даже поцеловать тебя не разрешаешь.

— Паша, извини, но ты немного изменился.

— Дело только в этом?

— Да.
Я … я пока не привыкла к тебе большому.
Я даже узнаЮ тебя с трудом.

— И что теперь? Сколько ты собираешься привыкать?

— Не знаю. Но не торопи меня. Пожалуйста.

— …И ночевать ты сегодня не останешься?

— Конечно нет.

— Кошмар какой-то!

— Не расстраивайся. Я постараюсь привыкнуть к тебе поскорее. Честно.

— Да что это такое-то. Облом за обломом.
Не успел тебя получить в своё владение, как снова потерял.

Знал бы заранее — не согласился бы вчера засыпать так рано.
Знаешь, кто ты?

— Кто? Алиса?

— Динамщица ты.

— Как ты можешь так говорить после всего, что я вчера тебе позволила?

— Вчера позволила.
А сегодня уже отталкиваешь.
Раздразнила только.

— Ты точно сейчас говоришь, как подросток.
Или как тот, кто хочет казаться подростком.
А вчера ты такие зрелые мысли высказывал.

— Вчера я был счастлив от твоей взаимности.
Вчера ты не была недоступной.
А сегодня ты отказываешь мне из-за пустяка.

— Для меня это не пустяк.
Сам подумай — я тебя такого, как сейчас… такого большого — практически не знаю.

Как мне … что-то тебе позволять, если это почти то же самое, что обниматься с посторонним мужчиной?

— Неужели для тебя главное форма?
Немного изменился — и всё?
Уже не нужен?

— Не говори ерунду.
Ты мне нужен. Очень.

Но мне нужно и немного времени, чтобы привыкнуть к твоему новому образу.
Только и всего.

— Это не отговорка?
Алиса, не обижайся.

Я пойму, если тебе просто немного времени нужно.
Но я боюсь, что … я тебе просто не нравлюсь таким, каким стал.

— Не бойся.) )
Ты мне НЕ не нравишься. Ты просто другой.

— Точно?

— Точно.

— Ну… немного полегчало, конечно…

— Паша, не надумывай то, чего нет.
Привыкну я к тебе и такому.
И чем меньше ты будешь меня стрессировать — тем скорее привыкну.

— Чем тебя не стрессировать?

— … Не дави на меня. Не торопи меня.

— … Ладно. … Извини.

— Может, пойдём к твоей маме?
А то я помочь ей вызвалась, а сама тут застряла.
Она, наверное, волнуется уже.
Для неё-то твоё резкое взросление ещё бОльший стресс.

— Да, потом договорим.

***

есть там - https://ficbook.net/readfic/3721162