Распалась Севина компания, во дворе стало тихо и по-домашнему уютно. Вездесущие бабки на лавочке у подъезда, малыши в песочнице, стая воробьёв в луже и скрипящие качели под развесистым дубом.
В один из дней Лёшка нос к носу столкнулся с Василикой.
- Ты?! - только и могла вымолвить она.
- Вот я и вернулся.
- Вижу.
- Ждала?
- Надеялась, что больше не увидимся.
- Просчиталась. Я вернулся.
- Догадалась.
- До сих пор играешь на скрипке? Сверчок возле нарисованного очага, не надоело?
- А тебе не надоело меня доставать?
- Нет.
- Мне бы не хотелось сталкиваться с тобой.
- Не получится, мы живём в одном доме.
- Зато ходим в разные школы, - Лика сделала шаг в сторону. Лёшка сделал шаг в ту же сторону. Она посмотрела на него огромными тёмными глазами и сделала шаг в другую сторону. Лёшка повторил её движения. На лице девочки отразился испуг.
Лёшка улыбнулся и сделал приглашающий жест, отойдя в сторону:
- Проходи, «принцесса на горошине».
- Ты опять за старое.
- Да, маэстро печных труб.
Лёшке очень хотелось, чтобы девочка перестала его бояться, но в то же время видеть её большие тёмные глаза было его огромным желанием. Взмах ресниц – и вот оно рядом бездонное звёздное небо.
Не оглядываясь, девочка идёт к воротам, Лёшка свистит. Лика срывается с места, минута – и след её простыл. Он улыбается: выходит, она его не забыла, всё так же боится и вздрагивает при его появлении.
От этой мысли в груди вспыхивает яркий фейерверк. Нужно будет с ней подружиться, решает он и бежит в школу. Он давно бросил привычку прогуливать уроки.
Лёшке забавно было наблюдать за Василикой, как она с опаской открывала дверь подъезда, оглядывалась по сторонам и только тогда решалась выйти из дома. Быстрой походкой девочка спешила в школу, а он шёл следом. Если она его замечала, то ускоряла шаг. Он не отставал, улыбаясь в душе.
После вечерних занятий музыкой он часто провожал её до дома. Очень редко она возвращалась одна, всегда с кем-нибудь из друзей, чаще всего с девочкой. Ему доставляло удовольствие подслушивать, о чём они говорят, а они всегда говорили о музыке.
Словно в мире нет ничего другого более достойного внимания. Например, книги, спорт, компьютер, нет, у них на уме были только фа-диезы, бемоли и четверти, и ещё желание выступить на концерте.
Лёшке такая однобокая жизнь девочки казалась неинтересной, и он подумывал вмешаться в досуг Василики. Быстро осуществить планы помешал досадный случай. Вечером, как всегда, он хотел встретить Лику после школы, но столкнулся с Борькой: пятиклассник приставал к маленькому мальчику. Малыш, как и Лика, учился в музыкальной школе, быстро сообразил Лёшка, потому что в руках у него была скрипка. Борька хотел отобрать эту скрипку у мальчика.
- Эй, пацан, отпусти малыша, что ты к нему прицепился, - Лёшка поспешил к месту неравной схватки.
- Это не твоё дело, - Борька не хотел отпускать скрипку. Он тянул её на себя, малыш не уступал.
- Почему это не моё? Этот мальчик живет в моём доме.
- Хватит мне одной пиликалки - зануды Васьки.
- Что ты сказал, повтори.
- То, что слышал.
Лёшка не мог стерпеть, чтобы так отзывались о Василике. Нет, сам он мог назвать её как угодно, но вот чтобы кто-то другой…
Он подскочил к парню и с силой ударил его под колени. Не ожидавший такого удара Борька присел и выпустил скрипку из рук.
Малыш, получив неожиданную помощь, тут же отскочил в сторонку, потом развернулся и припустил к дому.
- Вот гад, - выругался Борька.
- Ещё раз замечу тебя возле музыкальной школы, все пальцы переломаю, - Лёшка врезал Борьке несколько раз.
Эту потасовку и увидела Василика, а Лёшка не стал ей ничего объяснять, просто развернулся и пошёл домой. Навязывать дружбу в такой ситуации не имело смысла, решил он.
Последнее время у него в груди поселилось какое-то болезненное чувство справедливости. Он не мог допустить, чтобы кто-то обижал малышей. Всегда вступался за них, и всегда в это время рядом оказывалась Лика. Она смотрела на него такими большими глазами, и в них было столько упрёка, что все его слова застывали на устах. Поэтому бабки во дворе прозвали его драчуном и грубияном.
Постоянно следя за девочкой, он невзначай открыл одну из её тайн. В свободное время Лика уходила в парк. Незаметной тропинкой она пробиралась к полуразрушенной беседке над обрывом реки в заброшенную часть старого парка, поросшую густыми кустами, открывала футляр, доставала скрипку и играла.
Лёшка садился под деревом и слушал, это длилось часами. Наслаждаясь музыкой, Лёшка забывал обо всем. Одно произведение девочка могла играть бесконечное множество раз, пока не добивалась только ей одной известного результата.
Иногда она сердилась на себя, иногда плакала, спрятав лицо в ладонях, потом успокаивалась и снова начинала играть. Очень часто в конце такого урока Лика импровизировала. Такое звучание скрипки больше всего нравилось Лёшке. Ему казалось, что он парит над землей вместе с музыкой. Скрипка, то плакала в руках девочки, то грустила, то пускалась в пляс.
Потом он обязательно провожал Василику домой, искусно прячась за деревьями. Лёшка был уверен: девочка хочет, чтобы никто не узнал об её укромном месте. Пока была хорошая погода, девочка часто играла в беседке. Потом зачастили дожди, и она стала подолгу задерживаться в школе.
В один из таких дождливых вечеров Лёшка догнал Василику и заговорил с ней.
- Что, малявка, получила двойку по музыке, идёшь домой печальнее и чернее тучи.
- А тебе какое дело, как я учусь? - со слезами в голосе сказала девочка. - С музыкой у меня всё в порядке.
Лёшка даже растерялся от такого заявления.
- Э!!! Перестань разводить мокроту. Осень и так вот уже несколько дней плачет холодными слезами. Подумаешь, чёрная полоса в жизни, поверь мне: всё пройдет, и на небе вновь засияет солнце. Прогноз погоды обещал бабье лето.
- Правда?
- Ну, не всегда же он обманывает горожан.
- Бабье лето - это хорошо.
Лёшка видел, что девочка задумалась. Солнце погонит её к старой беседке, знал он, и он пойдет за ней следом и будет наслаждаться музыкой, а потом проводит домой, и она об этом даже не догадается.
- Иди трудись, чтобы наступил светлый день, - Лёшка подтолкнул её к подъезду, - а он обязательно наступит.
- Ты что волшебник? - Василика подняла на него глаза, на её ресницах ещё блестели слёзы. Она попыталась улыбнуться.
- Вот так-то лучше, «Царевна Несмеяна», когда же ты сыграешь мне на скрипке?
- Не знаю.
- А ты подумай.
- Обязательно подумаю.
Продолжение следует http://www.proza.ru/2016/10/15/492