Лори проснулась в пять часов утра. Она очень напугана. Холодный пот градом скатывается по высокому лбу, а на губах, искусанных в кровь во сне, чувствуется адская боль.
Кулаки сжимаются до такой степени, что костяшки пальцев белеют, а дикий взгляд по сторонам сопровождается тяжёлым и шумным дыханием. Конечности привязаны к кровати по четырем её сторонам. Мягкие стены заглушают дикие крики. Ей больно.
Напротив койки с белым постельным бельем стоит огромное зеркало в медной оправе.
Продолжительный вопль. Бинты порваны. Она подползает на четвереньках к зеркалу, почти обессилев от усталости, и смотрит на своё отражение: спутанные волосы пепельного цвета едва касаются её исхудалых плеч, а лицо покрыто кровавыми ссадинами; руки и ноги - в синяках самых разных оттенков: от глубокого фиолетового до бледно-зеленого. Просторная белая сорочка висит на ней, словно балахон и по своей длине достигает щиколотки. Глаза, бледные и пустые, когда-то, по-видимому, бывшие ярко-голубыми, пристально смотрят на отражение в зеркале.
Один сильный удар, - и оно разбивается вдребезги. Лори лежит среди осколков, стёкла больно впиваются в её измученное тело, но чувствовать что-то кроме бинтов и действия лекарств для неё - счастье.
Врачи уже услышали подозрительные звуки, доносящиеся из палаты под номером 301. Они уже на месте.
И снова бинты. И снова эти лекарства, шприцы, скрипучая койка, потолок.
Верните. Ей. Жизнь.